сборник стихов и верлибров

      







Михаил Гоголев


СТИМУЛ


(НОВЫЕ ВЕРЛИБРЫ И СТИХИ)


Богиня стихий
(поэма)















НАБЕРЕЖНЫЕ ЧЕЛНЫ
2021



СТИХИ, ВЕРЛИБРЫ И ПЕСНИ


                Ф…
Глаза твои полны волшебного огня –
В них сила женская сверкает.
И ночью и при свете дня
Она мужчин любовью наполняет.

Ах, эти чудненькие ножки!
Как в танце с  грацией летают…
По золотой любви дорожке
Мне не догнать их? Убегают…

О, кареглазая красотка Фаниса!
Когда поднимешь ты ресницы –
В глазах я вижу счастья небеса.
А звезды там порхают, словно  птицы.

Когда коснешься ты меня  рукой –
То я немею от невольной ласки.
А  если слышу голос твой,
Жизнь обретает смысл и краски.

Как чистый ручеек – твой голосок.
Омоет муть тоски с моей  души.
Сомнений тяжких унесет песок.
И вновь захочется любить и жить!


АЛИНЕ
Алиночка,  Алина – твоя душа как мандолина.
Звонка, изящна, хороша.
И  слушаю ее, я чуть дыша….

Алиночка, Алина – ты словно  веточка  жасмина.
Нежна, красива, хороша.
Вдыхаю аромат ее,  я чуть дыша…

Алиночка, Алина – ты словно ягода малина.
Вкусна, созрела  и свежа
Я губы протянул к тебе, едва дыша….

Алиночка, Алина  – ты как неопалимая купина.
Огнем судьбы была опалена,
Но выстояла, святости полна.

Алиночка, Алина – не будь со мной как льдина.
Что холодом любовь круша,
По океану жизни вдаль ушла.
                888
Встретились с тобою не случайно  –
Господь на мое фото указал  перстом…
Нуждался я в твоей любви отчаянно,
Царили пустота и мрак кругом…
Я мир пытался правдой осветить,
Нести в него гармонию и счастье.
Но мне еще хотелось и любить,
Чтоб больше было сил и страсти.
Ты появилась ангелом небесным,
Найдя меня в пучине темноты.
И телом и душой прелестна…
И понял я, что это  – ТЫ!
Тебя, любимая, я ждал так долго.
Я о тебе лишь грезил и мечтал
И выл ночами на луну я волком.
И вот господь тебя ко мне послал.
Души озябшей залечила раны
И указала верный в жизни путь.
И я, по жизни вечный странник,
Решил с тобой душою отдохнуть.
С тобою песни будем петь мы в неге
 Под музыку гармонии небес….
дадим любви зеленые побеги –
Взрастут они по миру словно лес.
Там счастья потекут ручьи…
И каждый сможет там напиться
Они тои, мои …ничьи…
Их влагой чистой путник насладится.

                888
Есть в нашей неслучайной встрече
Какое–то огромное значенье.
О, эти  руки!  Эти  плечи –
От них идет энергии свеченье.
Алина! Сколько  в  этом слове
Красивых, звонких  модуляций!
Лежит в его тайной основе
Смешенье  крови, рас и наций.
А сколько живости в глазах,
И сколько нежности и блеска!
Упругости и силы в волосах!
Всем обликом ты заявляешь веско:
Я – женщина, зовут Алина,
Во мне бездонные глубины,
Теченья  теплые и  льдины,
Есть рифы, полные  напасти
И острова, где рай и счастье…
                ***
Я подниму надежды паруса.
Пусть  ветер страсти дует.
Зовут как океан твои глаза
Не  побеждает тот,
                кто не рискует…             
 
               ЗОВУ
 Хочу увидеться с тобой, Алина,
Омыться в омутах твоих зеленых глаз.
Покрыла душу темной скуки тина.
И в радости  мне жить не даст…
Связала чувства мне тугим канатом,
К свободе вырваться нет сил.
Я в состоянии тоски зажатом
У Бога помощи давно просил…

Пр. Алина, Алина, Алина)
В твоих руках  податлив, словно глина.
Кувшином совершенным быть готов
Восстав из  праха битых черепков…

Хочу увидеться с тобой, Алина,
Напиться счастья в родниках зеленых глаз.
Любви тобой заложенная  мина
В душе вдруг  мощно взорвалась.
Там сладостная боль и муки,
С осколками надежды и мечты,
Там умирают сердца звуки…
В пространстве жуткой пустоты.

Пр.
Хочу увидеться с тобой, Алина.
Понежиться на берегу озер зеленых глаз.
Там ангелы мне песню соловьиную    
Споют! Такой не слышал я еще ни раз…
Я утону, умру и вновь воскресну
Чтобы любить тебя всегда
В душе от счастья станет тесно.
Вспять повернут преклонные года…

СЛАДКИЙ СОН
                песня
Проснись любимая подружка!
Глаза свои зеленые открой –
Хранит тепло твоей щеки подушка.
И в теле нега и царит покой.

Тебе сегодня ночью снилось,
Как ты в саду мечтала под луной.
И ангел к ногам с небес спустился,
Любуясь неземною красотой.

Пр. Сладкий сон, сладкий сон
О любви будет он
Там романсы поем
Под луною вдвоем.
Сладкий сон. Сладкий сон
И пусть сбудется он.


Завидовал я ангелу тому,
Что он летать во снах умеет…
Что нет преград в пути ему,
Что души женщин он лелеет.

Он мне сказал, как ты прекрасна,
И телом и душой мила
Я устремился к тебе страстно.
Чтобы в свои объятья приняла.

Пр. Сладкий сон, сладкий сон
О любви будет он
Там романсы поем
Под луною вдвоем.
Сладкий сон. Сладкий сон
И пусть сбудется он.

Во сне ты улыбалась сладко
Ресницы колыхались от дыханья
полюбовался я тобой украдкой
И о любви своей шептал стихами.

Но я ушел, не потревожив,
Твой чистый нежный краткий сон.
Не осквернив святое ложе,
Когда в него еще не приглашен…

Пр. Сладкий сон, сладкий сон
О любви будет он
Там романсы поем
Под луною вдвоем.
Сладкий сон. Сладкий сон
И пусть сбудется он.

Проснись любимая подружка
В горячем теле нега и покой.
Хранит мое касание твоя подушка,
Я ж,  к сожалению, снова далеко…


КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи моя любимая Алина,
Отдохни от всех забот –
Спят в морях уже  дельфины
На перинах синих вод.
Снятся им морские дали,
Где резвится будут днем.
А сейчас они устали.
Ну и мы с тобой уснем.

Спи моя любимая Алина,
Позабудь про важные дела.
В джунглях спят уже павлины,
Их накрыла одеяла мгла.
Завтра перышки распустят,
До утра теперь поспят.
Улетят вороны грусти
Соловьи к нам прилетят.

Спи моя любимая Алина,
В душу пусть придет покой.
И дельфины и павлины
Дремлют сладко под луной.
Спи моя любимая Алина,
Избавляйся от тревог.
В Антарктиде уж пингвины
Легли усталые в снежок.
Солнце яркое им снится,
Что исчезло уж давно.
Утром счастье постучится –
Глянет лучиком в окно.

Спи моя любимая Алина,
Свои глазки закрывай…
Улетай в любви долину –
Ждет тебя там тихий рай…
Спи моя любимая Алина,
Ангел над тобой парит
И крылом своим орлиным…
Твою душу сохранит.

Спи моя любимая Алина,
В ласке нежной я с тобой…
Засыпай моя любимая Алина
Я с тобой, с тобой, с тобой… 

                888
Сказала, что со мною заскучаешь…
Какие странные слова?!…
Вед я в тебе души не чаю,
А значит, ты конечно не права…
Сказала, что со мною заскучаешь…
Такие вот печальные дела…
На что я твердо отвечаю:
Ты здесь бы счастлива была…
Сказала, что со мною заскучаешь…
Мол, отпуска давно ждала…
Любимая, я твердо обещаю,
Ты здесь бы силы набрала.
О, мы нашли бы чем заняться!
Мы б пели песни до утра!
Да и друг другу просто улыбаться –
Какая это чудная любви пора!


ДИЛЯРЕ               
Возникла вовремя в моей судьбе,
Когда мне было очень трудно…
Душа моя надорвалась в борьбе,
И жизнь тянулась очень нудно.
Ты появилась  словно  ниоткуда
Какой–то рок занес на родину мою –
И вот случилось это чудо –
Мне жизнь доверила свою.
Тебя звала неведомая сила,
И ты ей всей душою отдалась…
Пусть осторожность женская просила –
Чтоб все ты взвесила и пождала…
Но небеса сказали, что нужна
Тому, любовь твою кто заслужил.
И миссия твоя и  свята и важна.
И я ее всем сердцем оценил…
Вот так, моя любимая Диляра,
Что страстью и теплом окутала меня.
И я в восторге от божественного дара
От тела твоего, ума и от души огня.    

МОЯ ДИЛЯРА.
(песня)
Судьба не зря с тобою свела –
Ты в руки как гитара мне легла.
И в  мой поверила талант.
И поняла что я хороший музыкант.

Пр:
Души твоей я слышу перезвон.
Меня красой своей пленяет он…
Меня к сотворчеству зовет.
В ответ моя душа восторженно поет.

Ты говори мне чаще о любви
И в жизнь красивую зови,
Где будем жить в созвучье душ,
В доверие  – словно жена и муж.

Пр.
Вливай мне в сердце вдохновенье,
Дари счастливые мгновенья.
И наши встречи будут хороши,
Где шепчем о любви в тиши.

Пр.
Мелодией любви украсим этот мир.
Всех созовем на счастья дивный пир.
Заслушаются  пусть созвучьем уст,
нежным перезвоном наших чувств.




***                Диляре
Я влюбился на склоне лет,
Хотя сил вроде прежних нет.
То внезапно прихватит болезнь,
обрывая любви моей песнь.
Но проснулась во мне страсть.
Чувств прекрасных большая власть
Потянула меня к тебе,
Что возникла в моей судьбе.
Пахнешь сладко ты земляникой,
А в глазах твоих солнца блики.
Но случилось все это зимой,
Где то мороз то ветер ледяной
Нам мешают быть часто вместе.
Я ж тянусь к тебе как к невесте.
Как заждавшийся юный жених,
Что в постели прекрасен и лих.
Как соскучился я по лету,
Что готов повернуть планету –
Чтоб лучи растопили снега.
Но пока весна далека.
Я в тоске по тебе, по  лету,
По любви, по солнечному свету…
             
                В…
Ты словно теплая печка
В русской  большой избе.
Озябшее тает сердечко
В думах моих о  тебе.

Есть  за что подержаться,
Руки согреть и душу.
Лаской  хочу наслаждаться,
Песни твои слушать…

Супчик любви  сваришь
В зимнюю вьюжную стужу.
Покой и уют подаришь…
Для счастья что еще  нужно?!

***
О, аппетитная Валюшка
Давно я голодаю по  тебе.
Ты как сдобная плюшка
Жаль, не в моей судьбе.

Губами любви прикасаюсь
И страсти слюною теку.
Я скушать  тебя собираюсь.
В медовом твоем соку.

Я верю – меня насытишь.
И силу  великую дашь…
Увидишь, увидишь, увидишь,
Какой во мне есть кураж!

               
                ВЕРЛИБРЫ
                (Август 2020)
По блеску твоих глаз, как по барометру,
Определяю «Пасмурно или солнечно»
В твоей душе или что–то среднее…
И если состояние  погоды не зависит
От моего желания – изменить ее никто не в силах,
То в моих возможностях сделать так,
Чтоб в твоей душе засияло солнце
и осветило меня своей любовью –
для этого  у меня есть ласковая улыбка,
Нежное прикосновение и три волшебных слова:
«Я тебя люблю…»
Тогда блестят твои глаза солнечными лучиками,
Исчезают дожди и грозы в наших сердцах. 
                888
Градусником своей нежности
Я проверяю температуру твоей любви.
Касаюсь язычком твоих губ
И вижу, сколько в них жара и огня,
Как пылают они в страсти
От любовных чувств в твоей душе.
Они запеклись от недостатка моих слов,
Что утолят глотками нежности твою жажду…
Мои поцелуи снимут этот жар,
Мои руки охладят твое тело,
И тогда ты уснешь в блаженстве
И проснешься уже абсолютно здоровой.
                888
Общаясь с тобой, словно иду по минному  полю.
Шаг вправо или влево – и вдруг взрыв твоих эмоций.
В меня летят твои обидные слова, как острые  осколки,
Бьют в мое сердце, а душа разрывается от боли.
Это гораздо больнее, чем ранение рук или  ног.
Зачем ты заложила мины в наши отношения?
Зачем ты расставила всюду эти ловушки?
Чтоб мучить меня? Заставить страдать от любви?
А когда я боюсь с тобой общаться, избегая боли,
Ты с обидой спрашиваешь: «Почему долго не звонил?» Может, все–таки будем ходить друг к другу
По мягким лугам, где нет мин, а цветут ромашки?
Ведь я же не вражеский солдат.   
                888
Я свою нежность и любовь отдал тебе сполна,
Я их выжал из своей души щедро, чтоб напоить
Твое истосковавшееся по яркому чувству сердце,
Я вкладывал их в свои стихи и песни для тебя –
Где плескались, как в золотых кубках, пьянящие вина.
Я не спал ночами, посылая за тысячи километров,
летящие к тебе птицами теплые чувства и слова…
Но тебе всегда казалось этого мало,
                ты требовала еще и еще.
Своими обидчивыми словами:
                «У тебя никогда нет на меня времени!»
ты заставляла меня доказывать, что это не  так…
Ты выжимала мою душу досуха словно тряпку,
И она вдруг ссохлась!
И вянет росток любви,
который мог стать огромным красивым Ясенем
и радовать этот мир…

               

             888
Все в наших отношеньях как в футболе –
Хотя наши отношенья от футбола и далеки.
Ты ведешь себя в них как судья.
Считая, что я нарушаю правила игры,
ты даешь мне постоянно штрафы –
и сама бьешь штрафной удар в мои ворота.
То карточку мне желтую покажешь:
Мол, вот за нарушенье правил нашего общения.
Но гораздо хуже, когда назначишь пенальти –
Уж тут ты мастер – бьешь прямо в «девятку»  сердца
жестким мячом своей тирады.
И мне спасенья нет…
Боюсь,  что «красную» ты карточку
однажды мне покажешь – и с поля в запале удалишь,
что, значит, из своих друзей по интернету.    
Ведь игроков на поле еще немало – 11…
Так что не  расстроишься…

                888
Ты гравировала мое сердце –
Ты вырезала там причудливые узоры
                своих чувств ко мне.
Там были нежность и обида,
растерянность и страдание,
                ревность и доверие.
Там были цветы надежды и птицы мечтаний…
Удивительно красивый получился узор.
Вот только ножичек твоей любви,
которым вырезала, оказался очень острым.
Так что кровь сочилась из моего сердца. 
Со стороны не каждый поймет, что там узор,
а не просто багровые шрамы…

                888
Хотел создать с тобой семейный тандем –
Нечто вроде двухпедального велосипеда,
Где каждый будет крутить свои педали,
От чего скорость будет резко возрастать.
О, тогда бы мы преодолели тяжелые подъемы,
И нестрашны бы были нам ни глубокие ямы,
Ни мутные лужи… И так покорили бы весь мир.
Но у велосипеда есть недостаток – всего один руль,
А мы каждый привыкли рулить своей судьбой   
И не нашли в этом компромисс…

                888
Тебе показалось,
что моя душа похожа на катакомбы,
Откуда когда–то
                мои бывшие женщины выбирали
Полезные  ископаемые  моих чувств
и проделали  там огромные норы.
Тебе думалось, что там уже мало чего
хорошего и доброго для тебя осталось,
И, заглянув в мою душу,
                ты с испугом подумала,
что заблудишься в ней, как в неком лабиринте.
Будешь звать меня,
а в ответ будет раздаваться
только глухое эхо пустоты…
Жаль, что ты не заглянула дальше –
ты бы поняла, что до настоящих сокровищ
никто и не добрался – они  ждали тебя…

                888
Он надувал воздушный шар своих умозаключений -
надеясь разрисовать его ярко и красиво
и заявить всем,
                что создал великое открытие.
Надеялся, что шар важно полетит
        в пространстве науки, но,  увы…
Накачал-то он его своей душевной пустотой,
Своими никчемными амбициями.
да и стенки были прозрачны и тонки -
и все увидели, что это обыкновенный,
уже использованный  кем-то презерватив,

               

                888
Паучок жизни сплел паутинку
на седой голове старушки
                из ее тончайших белых волос,
надеясь поймать в нее ускользающие годы,
но эту паутинку легко рвали
не только стрижи часов,
                но и шмели минут и мухи секунд… 

                888
Наверное, я был гастролер –
                моя артистическая натура
требовала  восхищения и аплодисментов. 
Каждый артист таков!
И я вдохновенно пел для многих!
А как  без этого?
Певцу нужна ведь тренировка,
участие в соревнованиях –
                ведь он спортсмен  по духу.
Без стимула талант его заглохнет.
Но одна женщина вдруг захотела,
                чтоб я пел только для нее.
Наверное, она была ревнивая собственница?
Она красива и, конечно же, достойна. 
Сказал я ей тогда, чтобы реально вдохновляла,
а не издали подбадривала редкими аплодисментами…
Зайди, любимая, ко мне в гримерку и обними…

                888
Ты скрыла свою душу жалюзи женской гордости
И в щелочки между пластин тайны
                посматриваешь на меня,
На мою реакцию на твои слова,
 и ждешь в ответ ярких эмоций и чувств…
В душе твоей давно бушует ураган любви,
но он, увы, одной тебе лишь  виден и понятен.
И ты в обиде на меня, что я чего–то недодал,
а я лишь  вижу опущенное жалюзи…   

                888
Когда я задаю конкретный вопрос: «Когда встретимся?»,
Ты начинаешь рассуждать на темы «Зачем?», «Почему?», «Стоит ли?», «Я вижу, что это тебе не нужно» –
и все  это  переходит в многочасовой диспут,
И он заканчивается ссорой: «Ты меня обижаешь!»
На следующий день это повторяется…
О, какой интересный диспут, где  оппоненты
что–то доказывают друг другу до  слез и оскорблений –
в результате жизнь  проходит мимо…. 
До  встречи на том свете.

                888
Когда я говорю: «Прилетай ко  мне!»,
Ты спрашиваешь в сотый раз: «Зачем?»
И тогда мне очень хочется ответить:
«Я хочу заразить тебя Спидом, гепатитом, проказой,
Обломать нежные пальчики, ноги стройные вывернуть,
остричь тебя налысо  и посадить в темницу,
как делал сказочный «Синяя борода»,
и уморить там голодом». Не страшно?
А что  мне еще делать, ибо мои слова,
сказанные уже много раз:
«Потому что люблю и сильно скучаю….»
тебя почему–то не удовлетворяют…
               
                888
Я сочинил прекрасное либретто нашей жизни.
Творил с фантазией и вдохновеньем –
Там было много разных откровений.
И пригласил тебя к сотворчеству.
Осталось его сыграть и жизнью наполнить
Под музыку могучую страстей…
И музыку готов сам был сочинить.
В мое либретто ты не поверила, сказав:
«Мол, все это слова, слова… В них правды нет».
Так для того и пишется либретто,
чтоб его наполнить содержанием,
а если с кислой миной говорить:
«Вряд ли что получится…», так и не начав,
то где оно сотворчество?

                888
Я твердо верил в свои слова и добрые дела.
Казалось, что сделаю мир лучше.
Я от души к душе ходил и в зной и слякоть
и им дарил свои творенья –
читайте и живите, как там написано.
Отдал все силы на это. Чего хотел в ответ?
Наверно, пониманья.
Но где оно? Иным казалось,
               хожу с корыстной целью –
                деньги заработать и славу.
Ну да, хотелось мне остаться в памяти людской…
Увы, сейчас другие времена –
в истории останутся лишь скандалисты….
А Данко, о котором Горький так красиво написал,
сожжет зазря свое сердце, и кто–то
затопчет искры его грязным сапогом….
               
                888
Хотелось жить мне словно планер –
свободно и легко и без мотора,
чтоб тишину небес не рушить тарахтеньем
и дымом атмосферу не загаживать.
А лишь ловя гармонию ветров,
взмывать кругами вверх все выше к облакам
и с птицами вести там разговоры…
Но в моей жизни  лишь ураганы и дожди,
И нет погоды, чтоб помчаться прямо к солнцу.
И вот дрожит мотор моего сердца от напряжения,
И крылья мечтаний вибрируют,
Вот–вот сломаются… хотя пока лечу!
               
                888
Глядя в экран телевизора
на выступления политиков в стране и в мире,
я представляю, что нахожусь в театре абсурда.
Там с серьезными лицами говорят такую нелепицу,
Что думаешь порой, что кто–то сошел с ума. 
Это или я или политики?
Но когда, я, тряхнув головой,
освобождаюсь от этой одури, то вижу,
что все мы вполне адекватны.
Особенно политики – они же хорошие актеры,
которые отрабатывают огромные гонорары
от владельцев театра. А те в тени зала
только посмеиваются над всеми нами….
               
                888
Моя любовь была лишь  авантюрой.
Я кинулся в нее как в омут с головой.
Поверил, наивный, что  возможно счастье,
что есть на свете женщина, которая поймет.
Поверилось, что имея на  руках
лотерейный билет, купленный за сто рублей,
я смогу выиграть на миллиард любви…
О, я всем хвалился,  что бывает такое счастье.
Казалось, миллиард тот был почти в руках –
его держал во сне в своих ладонях и нежил…
И если принять размышления философов,
что все в нашей жизни лишь иллюзия,
то значит, счастлив все–таки был…
               
                888
В нашей жизни давно пора объявить аврал…
Словно на тонущем корабле –
Ведь и наша страна тонет.
Самые умные и трудолюбивые,
давно сбежали с нашего корабля
на более устойчивые к штормам –
да и платят там матросам побольше.
Остальные беспробудно пьют ром,
режут друг друга тесаками  и умирают…
Скоро на корабле и работать некому будет.
Ну а боцман не свистит в тревоге,
а делает вид, что все в порядке.
Или думает, что один справится с кораблем,
ибо уже есть опыт, как махал веслами,
словно раб на галере…
               
                888
Я адаптировался к твоей любви,
                словно полено к рубанку.
Я приспосабливался, чтоб соответствовать.
Я ломал свой характер, свои привычки.
Распорядок дня и ночи.
Я с волнением приходил пообщаться с тобой,
                ибо понимал,
что ты предъявишь новые требования –
и я буду вынужден опять что–то в себе ломать,
шлифовать и перестраивать.
Мое грубое несовершенство уже мучило меня….
Ну  как угодить тебе
и твоим понятиям об идеальной любви?
Ведь ты смогла хранить
                верность погибшему мужчине девять лет.
Это мне надо родиться было заново,
сторониться женщин и ждать всю жизнь одну тебя.
Если б господь предоставил такую возможность,
то я бы согласился.
Потому что ты стоишь этого.
               
                888
С досадой говоришь, что характер у тебя аморфный.
Так это и прекрасно для женщины!
Зачем ей камнем быть или куском железа?
Разве мужчина такую к себе прижмет?
Разве куском железа не поранит себе сердце?
Ты будь бесформенной водою
и растекись по его телу ночью любовным потом.
Ты будь вином, что согреет его в непогоду.
Ты будь той влагой благодатной,
которая не замерзает в обиде льдинкой,
                а омоет его душу.
Ты будь дождем, что утолит его в жажде любви.
               
                888
У меня появился амулет,
который теперь оберегает меня от несчастий.
Это слепок твоей прекрасной любви.
Я ношу его в сердце – он грет меня в холод,
он овевает прохладой в жару.
Он как электростимулятор заставляет
Биться мое сердце полней и мощнее.
Я с ним мысленно разговариваю,
я по нему сверяю свою жизнь.
Боже, если б он был у меня давно,
Сколько бы ошибок я не совершил!
Сколько бы добрых дел сделал!
               
                888
Думал уже, что пора писать
                аннотацию своей судьбы,
где вкратце рассказать,
к каким мыслям и выводам пришел в жизни.
Грустная бы получалась аннотация –
не было в ней чего–то важного и завершающего.
И вдруг в моей судьбе появилась ты –
и сразу возникли тысячи
                новых надежд, мечтаний и идей.
И снова пишу я книгу своей судьбы,
добавляя в нее прекрасные и удивительные
               моменты наших с тобой отношений.
Так что рано еще подводить итоги…

                888         
Я как антиквар собираю воспоминания –
Я храню в своей душе
солнечные блики летнего солнца,
что играло в детстве на камских волнах.
Я собираю яркие штрихи
метеоритов на темном небе,
когда  в юности  провожал
зимними вечерами любимую девочку
и глядел с ней на звездное небо.
Я храню вкус сладких поцелуев моей жены
в первую брачную ночь,
                когда лежали на холодной веранде
голенькие под одеялом
                и прижимались телами.
Много еще радостного хранится там,
которое я достаю из сундучка своей души
и долго с умилением разглядываю.
Со мной ли это счастье было?
             
                888
Подходит к концу спектакль жизни –
много ярких и красивых ролей сыграл на сцене,
много было страстей и любви…
Но как не хочется, чтоб закрылся занавес,
когда закроются мои очи.
Пусть это будет лишь первое действие,
а за ним последует антракт,
в котором я, отдохнув немного в гримерке,
выкурив  сигару с друзьями
и выпив маленькую рюмочку коньяку,
чтоб взбодриться, вновь  выйду на сцену
с новой прекрасной ролью в ином обличье… 
Эй,  режиссер небесный, ты слышишь  мое желание!
         
                888
Яхта моей судьбы стоит на приколе у причала,
получив смысловую пробоину.
Она не знает, куда плыть и зачем.
Ужасное состояние жизненного штиля.
Опали паруса поиска лучшей доли.
А напарник и одновременно жена
лежит на  палубе и загорает: ей ничего не надо.
скину этот балласт и выйду  в открытое море
навстречу штормам, открывать острова счастья
и плавать с обнаженными русалками
в теплых голубых лагунах.
               
                888
Когда меня ты обвиняла,
что мои былые отношения с женщинами
в моей душе чего–то навредили,
то мне всегда хотелось сказать,
что это были лишь этюды или эскизы.
Всегда так делает художник с натуры,
прежде  чем создать  великое творение –
он так руку набивает, находит композицию и цвет.
И  медленно подходит к совершенству!
Вот и я так тренировал душу,
чтоб могла творить настоящую любовь!
Понять ее, осознать…
Увы, мои объяснения тебя не  удовлетворили –
и ты, хлопнув дверью,
                ушла из мастерской художника…
               
                888
Словно ветра и вода землю в полях,
наши убеждения разъедает нравственная эрозия.
В ней появляются рытвины, овраги и ямы,
словно огромные шрамы невидимые снаружи.
Виной тому помойные потоки из экрана телевизоров,
словесные ветровые ураганы наших политиков.
Злые поступки близких и дорогих нам людей,
Все они, как питательные  вещества из чернозема,
вымывают из наших душ лучшие качества.
Взрастет ли теперь в наших душах
что–то полезное и красивое?
               
                888
Я пришел в наши с тобой отношения
Со шпаргалкой былых ответов.
Они, конечно, были верные когда–то.
И мне казалось, что при сложной ситуации
я загляну в них и получу от тебя оценку «отлично».
Но, увы, ты оказалась
                очень неординарной и неожиданной.
Задавала такие замысловатые вопросы,
что мои шпаргалки оказались ненужными.
И теперь я сжигаю их и пишу новые –
с опытом наших непростых отношений.
Может быть, в новой ситуации они помогут?
Ведь таких каверзных тестов
вряд ли кто сможет мне уже устроить,
                как это сделала ты.
А может, ты мне еще дашь шанс на пересдачу?
               
                888
Жизнь настолько  коротка  и динамична,
Что я из событий и фактов
беру лишь бодрящий экстракт –
В нем невероятная концентрация чувств,
В нем бушуют страсти…в нем суть жизни.
Это, конечно, хорошо,
но порой встречаются такие мелочи,
которые нельзя пропустить мимо –
они оказываются  ключевыми моментами,
 из которых в будущем вырастет нечто значимое. 
Так что порой не стоит спешить –
топтать никчемную бабочку,
о которой писал Бредбери,
иначе все пойдет не так…
                888
Вся наша жизнь игра на сцене –
Порой думаешь, что заготовленный текст
пригодится и выручит в трудную минуту,
                когда зрители будут смотреть на тебя
в ожидании важных откровений.
Но, увы, жизнь гораздо сложнее  –
и в волнении необычайном, вытирая пот со лба,
иногда выдаешь экспромт.
Впрочем, изредка получается умно и красиво,
                а иногда и пошло и неумело.
Главное, чтоб было искренне…
                888
Он на свои толстые скучные книги ставил
очень замечательный  экслибрис  –
он украшал его узорами и цветами,
где скрывались его инициалы –
они словно обрастали листьями и плодами.
И  читатели с благоговением разглядывали его,
но когда переходили к тексту,
то растерянно и с досадой восклицали:
«Экслибрис – это лучшее, что было в книге».


О, как часто мы украшаем яркой
витиеватостью свои речи,
                а дел–то реальных нет…
                888
Включаешь телевизор, а там важно говорят:
«Он эксперт в политике, философии и т.д.»
И этот эксперт морщит лоб якобы в великих думах.
Включаешь компьютер – и там в видеоролике
выступает очередной эксперт…
Такое впечатление, что полстраны у нас эксперты,
Во только почему же реальные дела в стране
делаются через задницу?
А ведь у них такие умные и красивые лица…
                888
Ранее я всегда говорил русским простым языком –
порой он казался грубоватым, но ярким и точным,
но, общаясь с тобой, осознал, что он тебе не понятен –
и теперь постоянно ищу  какой–нибудь эмфемизм,
мягкий и обтекаемый, тонкий и благозвучный.
Ибо мой язык тебя почему–то часто обижает –
такая у тебя удивительно ранимая натура.
Уж прости меня мужлана из Ижевки,
который привык «рубить с плеча» и дрова и слова…
Я может, порой и жесткий, зато честен.
Но я исправляюсь – и думаю,
что мы найдем общий и точный язык Любви.
                888
Как хочется кричать: «Эврика! Эврика!»
Но, увы, часто многие открытия и мысли
только поначалу кажутся блестящими откровениями,
а на самом деле  банальны и даже глупы…
Но и заранее скептически так думать – ни к чему.
Это может отбить интерес к любому открытию.
Будем как дети, которым кажется,
что они Архимеды, когда впервые поплыли
с удивление узнали, что вода держит!
И будем без устали изобретать крылья любви,
которые не расплавятся как у Икара,
если на них полететь к солнцу мечты.
                888
В глубине сознания от землетрясения восторга
содрогнулась моя спокойная душа,
увидев твою неземную красоту и нежность –
и любовь как огромная цунами
по океану надежды понеслась к тебе,
ворочая волны чувства и бросая их к твоим ногам,
как на прибрежные скалы,
где они разбивались на яркие брызги стихов  и песен.
                888
В моей душе конечно ж есть цензура –
и она серьезно блюдет нравственные нормы
в моих творениях и поступках.
И строго грозит пальчиком, если я их нарушаю…
Я ее понимаю – в жизни итак много цинизма.
Но иногда  так хочется написать
какой–нибудь фривольный стишок,
чтоб немножко похулиганить…
                888
Поздно узнал, что у тебя есть табу –
это не говорить тебе о своих женщинах.
И нарушил его – и ты за это обиженно
била меня словами и упреками несколько месяцев.
Хорошо, что не зажарила на костре и не съела,
как делают в племенах Океании туземцы
с теми, кто нагло нарушил табу…
                но мне от этого не легче –
ведь ты стала уничтожать из–за табу любовь.
Неужели оно менее святое понятие?…

                888
Я полгода жаждал встречи с тобой
и умолял приехать ко мне, но ты этого не сделала.
И несмотря на то, что мне присылала фото,
где выглядишь великолепной и желанной,
ты стала казаться неким сфинксом
из греческой мифологии –  крылатым существом
с туловищем льва, с грудью и головой женщины.
Как же надо было так умудриться,
чтоб создать в моем сознании своими секретами
                столь загадочный странный образ?!
                888
Всегда хотелось найти в жизни стимул,
чтоб, несмотря на трудности и лишения,
достигать чего–то большого и красивого,
которое ждет впереди и манит.
Увы, всевозможные сомнение и лень
постоянно мешают двигаться вперед.
И поэтому слово «стимул» было в моем сознании
как некий эликсир  воли,
от которого появятся сразу силы и желания.
И стало грустно оттого, когда я узнал,
что стимулом называется острая палка,
которой  подгоняют животных…
Ведь и мы часто подгоняем себя туда,
куда идти, может, совсем и не надо
под воздействием чужой воли
                или своих ложных желаний…
                888
В последнее время сомнамбулой брожу по жизни –
не понимая, куда и зачем идти…
Ничего толком не хочу–
Странное и неожиданное для меня ощущение,
который всегда стремился добиваться больших целей
и испытать прекрасные чувства  и эмоции…
Что такого произошло в моей жизни?
Потеря любви? И это –  тоже…
Тем более что любимая женщина
всегда  предупреждала цитатой
«Верить можно никому…»
Неужели она убила веру не только в любовь,
но и во все остальное?…
Повешу–ка на стену плакат: «Верить – нужно!»

                888
Как часто говорил я в шутку «сальто–мортале».
Не зная, что это, я лишь хотел похвастать
своим знанием иностранных словечек…
а ведь это в переводе «смертельный прыжок»,
и тут уж не до шуток.
Тем более, оказалось,
что и жил–то я по этому принципу – рисково. 
И подобный прыжок действительно совершил –
прыгнул ночью в реку с высокого обрыва…
и  поломал себя. Трагедия.
А ведь как это словосочетание красиво звучит!
Может, повторяя его,
я мысленно и настроил себя на это?
Как много мы говорим неосознанно…
                888
Странное состояние…
постоянно с тоской  и досадой вспоминаю о прошлом –
о том, как красиво и ярко жил и как много потерял.
Кто–то пренебрежительно назовет ретроспективой –
                этот некий взгляд назад.
Бывшая жена кричит и нервничает,
когда вспоминаю об упущенном:
дескать, живи настоящим и немного будущим…
дескать, прошлое уже  не вернуть…
А я смотрю и вижу, что именно жена виновата
во многих потерях и, наверное, чувствует это.
И разойтись с ней надо было раньше,
тогда и жизнь бы пошла  по–другому.
Впрочем, я уже ее не виню – 
просто думаю, что вспомнив,
                как много имел хорошего
(и  любовь, и страсть, и желания)
    Я позавидую себе
                и обрету силы вновь это получить…
                888
Я реставратор – реставрирую свою душу,
которая сильно пострадала от огня любви.
чувства покоробились, словно краски на холсте,
некоторые вообще отпали или омертвели.
Нежность свернулась в трубочку и засохла,
счастье потеряло
          золотистый радостный свет и  поблекло.
Зато тоска покрыла холст души темной копотью…
Сумею ли я это все восстановить?
Это же  огромный труд. 
Или мне позвать милую помощницу,
которая своими изящными ручками сумеет
разрисовать холст светом жизни и любви?.. Ау…
                888
Душа моя устроила саботаж  –
никак не хочет работать в полную силу.
Говорит что устала, что я мало плачу ей…
И действительно, я обделял ее в последнее время
добрыми и яркими чувствами и эмоциями.
Я заставлял ее работать словно золушку…
Вернее, как рабыню, говоря,
что она должна стараться
ради общего блага, а не личного счастья.
Я ведь и сам работал без зарплаты,
да еще постоянно вкладывал в общественные дела.
Но долго ли можно жить монашенкой?
Вот и душа моя сказала, что ссохлась, 
что умрет, если не дам свежего воздуха любви…
                888
Ты пожелала испытать настоящую любовь,
обвинив тем самым, что не умею любить –
а все, дескать, потому, что не  ответил
на твои чувства должным образом.
Наверное, не умею… А ты конечно умеешь
и заявляла, что почти что «декабристка»
и за любимым хоть в огонь и в воду… Прекрасно!
Вот только пойдешь ли на это, себя любя безумно.
Найдется ли наконец тот,
который достоин будет твоей чарующей улыбки
и твоего великолепного тела!?      
И хоть ты меня называла «моим королем»,
Но до Бога, к сожалению, не дорос,
Чтоб коснуться твоего божественного тела…

                888
Утром как часовой заступаю на пост –
Захожу в интернет и сообщаю тебе,
Что я на месте, что  пришел  охранять
Нашу любовь от взглядов зависти
И коварных писем подлости.
Немало провокаторов и провокаторш
Хотело убить ее, но я не дал это сделать.
Хотя и много ранений
                получил от них в свое сердце.
Иногда ты сомневалась во мне –
Верно и надежно ли охраняю нашу любовь
И  твою чистую душу от грязных чужих мыслей?
Иногда  у меня подкашивались ноги от усталости,
Иногда голодный по твоему доброму слову
Стоял бессонными ночами и плакал от бессилия…
Иногда винтовку верности рвали из рук
Мысли сомнений и потерянных надежд.
Но я не смыкал веки своей мечты…    
Осознай же, милая, что я тебе нужен…

                888
Когда к твоей озябшей душе
я коснулся своим горячим сердцем,
чтоб отогреть, то  увидел,
 что она за много лет 
                покрылась льдом обид и  недоверья.
Сердце мое стало бить в нее ударами
 как отбойным молотком,
                откалывая кусочки льда.
Моя нежность как огонь паяльной  лампы
                прожигала эту ледяную коросту…
Кто там стучится ко мне и что ему надо?» –
думала ты с испугом, но и потянулась ко мне.
Вместе  мы стали взламывать ледяной покров,
это  было невероятно трудно  – говорят, 
что даже брошенный на раскаленное солнце
                айсберг будет таять долго.
Осколки взломанного льда острыми краями
Больно кололи наши сердца и чувства
и тебе часто казалось, что зря ты затеяла это,
Что легче и спокойней жить так,  как жилось…
И  ты закрылась от меня туманом обид –
Но уже  оттаявшее  наполовину сердце
плачет там…
               

                888
Когда я вышел на крыльцо,
Чтобы с тоской посмотреть на  запад
И мысленно перенестись к тебе в далекий Питер,
Представив, чем ты там занимаешься,
Как ты себя чувствуешь.
Не грустишь ли…
То среди тяжелых свинцовых туч
(погода была дрянная, с дождичком)
Вдруг появился прогал,
                единственный на всем небе,
Похожий формой на  сердце –
Оно, голубое и чистое,
пронизанное солнечными лучами, было мне знаком,
Что ты тоже думаешь обо  мне.
Кто разогнал так красиво тучи?
Ты ли, ангел мой небесный?
Бог ли, чтоб порадовать меня??
Или мои мысли и чувства,
                пробили серый покров туч,
Чтоб быстрее устремиться
 в это золотисто–голубое сердце
                и вместе с ним достичь твоей души… 

ПРОТУБЕРАНЦЫ ЛЮБВИ
Из моего нежного сердца,
Раскаленного в жажде согреть тебя,
летят огненные протуберанцы
                горячих стихов  и песен
И своими длинными яркими языками
Лижут твое сердце, слизывая лед недоверия,
И оно тает, тает, тает и в нем
Уже текут талыми ручьями потоки любви
И расцветают ромашки чувств
                на пригорках Радости.
                888

ВЕТРАЛИНА
Сказала ты, что по своей природе ветер –
свободу любишь и движенье,
Чтоб все перемещалось в сердце и вокруг
В хороводе впечатлений…Я тоже ветер –
и по гороскопу «воздух».
Летаю я по миру в своих фантазиях:
то в старика убогого вселюсь,
то в бюрократа хитрого, то в космонавта смелого,
а то в ребенка или женщину…
Прекрасно мир так познавать через творенья!
Душа моя порхает по душам тех,
                кто интересен мне.
Врываюсь я в пещеры тайн,
как в сказке  Пушкина про мертвую царевну,
и этой деве милой я локон шевелю,
чтобы от сна глубокого проснулась
и улыбнулась своему любимому…
Волну крутую вдруг на море нагоню,
с нее скачусь словно с трамплина на лыжах. 
а то начну по небу из облаков зверей лепить
и заставляю друг за дружкой их гоняться…
За зайцем – волка,  за крокодилом бегемота –
им весело, а мне приятно это видеть.
Я птицам помогаю, что летят в края родные –
                попутным ветром дую в спины.
С тобой мы в жизни встретились на перепутье
и закружились в вихре страсти,
                да так что пыль порой столбом –
Ты ветер молодой, 
                но очень дерзкий и горячий.
Словно из Аравии пустынь…
А я с равнин России дую ровно, мощно
прохладой голубых озер и рощ дубовых.
Хочу, чтобы мы перемешались,
друг друга познавая, и, взявшись за  руки,
кинулись творить великие дела во благо!
А ураган все сокрушающий обид нам ни к чему
не надо и тайфунов недопонимания.
Хочу, чтоб легким бризом, полным тайн и неги,
Уснула на моем плече.
 
                888    
Когда ты горько заявила мне,
Что предал нашу любовь,
После  поклепа на меня твоей подруги,
Которая меня пыталась подло соблазнить,
То я увидел, что тонешь в глубине забвенья,
что погружаешься ты медленно в небытие,
как будто в океан бездонный и холодный –
и образ твой уже  немой, с закрытыми глазами,
в которых застыли упрек и боль, и слезы,
теряется в пучине навсегда, как тело мертвое…
И кинулся спасать я душу чистую твою,
Убитую обманом тем нелепым.
Из крепких нитей нежных чувств
всю ночь неутомимо я плел канаты слов –
и их бросал тебе в глубины интернета,
чтоб зацепилась ты за них.
Из боли и тоски творил я письма до утра –
И их кидал тебе как круг спасательный.
И счастье! Ты ожила!
Душа твоя с доверием глаза открыла
И поняла, что я одну тебя люблю…
А если бы это не случилось,
то сердце свое
               в пучину боли бросил, словно якорь
И захлебнулся бы на дне от слез.
                888
Когда–то Кант великий, философ мудрый,
сказал, что существуют две огромных тайны:
душа в нас и небесный свод над головой…
С тех пор прошло уж пару сотен лет,
а тайны до сих пор все те же.
Душа–вселенная синонимы для нас.
С тобой часто говорим о том и о другом.
Ты, прочитав очередную мою повесть,
с восторгом заявила,
что мир моей души огромен, словно космос!
На что ответил честно я,
что половину лучшую в нем занимаешь ты.
«Где там я примостилась?»  –
ответила ты мне шутливо.
А  ты везде,  ты словно «темная материя»,
над ее разгадкой ученые уж бьются много лет
и знают, что во вселенной ее немало,
но только зафиксировать ее не  могут.
Такой же я ученый из пытливых – 
заглядываю в твою душу с восхищеньем,
будто в космос: такие там энергии бушуют
                неведомые и невидимые мне!
Они сдвигают звезды чувств,
         галактики страстей вращают,
              туманности желаний куда–то гонят!
И думаю растерянно: «Как мне понять тебя?
Как осознать твой мир огромный?
Как сделать этот мир своим?

ЗАГОТОВКА ДУШИ
В горне судьбы раскалил заготовку души
и бью тяжелой кувалдой воли –
Угли чувств своих разворошил,
Чтоб горели огнем боли.

Сыплются искры стихов и рассказов
Веером ярким во все стороны.
И светлее в мире становится сразу.
Разлетаются темени вороны.

Что скуется? Меч ли обоюдоострый,
чтоб рубить нечисть всякую,
что прилипла к стране коростой
И чего–то на родину вякает.

Это каждому в жизни нужно…
Чтоб любить, а не куролесить.
И кую я кувалдой натужно
Вещь полезную, а не подкову бесу.             

Пусть скуется жесткий  плуг,
Чтоб перепахать мерзкие времена –
Превратить их в цветущий луг
и посадить Любви семена…

****
Когда ты выходишь вечером из ванной,
Вся свежая чистая и желанная,
Сушу жемчужные капли твоего лобка –
Струя горячего фена рта нежна и легка…
Языком завиваю волосики в колечки кудрей.
Поэтому ты их не брей….
О, как они после этого блестят.
Словно шкурки у маленьких ягнят…
…         
Я сгибал нежную тростинку твоей  души
В кренделя своих неотложных желаний.
Завязать ее морским узлом забот спешил –
И тем принес тебе немало страданий.
И вдруг ты треснула и сломалась,
И от любви большой лишь обломки остались.
Проткну свое сердце этими обломками
И заплачу стенаниями громкими…
…
В сумрачных спален погребках,
Держа женщин как рюмочки  в руках,
Я пил их ароматных губ бальзам –
Мир открывался заново моим глазам.
Всех женщин искренне любя,
Бальзамом счастья я лечил себя…
…
Колумбом плавал к островам женских душ,
Но не одной не сказал: отныне я твой муж.
Одни поражали водопадами  бурной страсти,
Другие сулили чувственных пряностей сласти.
Наконец нашел любви огромный материк.
Попав в таинственных красот его плен,
Причалил интереса потрепанный бурями бриг
К подножью твоих девственных колен.
….
Словно в магазин пришел на рынок невест.
И ищу, которая никогда не надоест.
Одни там ищут ботинки для презентаций,
Дорогие с золотой по коже инкрустацией…
И пусть те ноги им капризно жмут,
Зато солидность виду придают…
Другие ищут легкие простые сандалеты,
Чтобы  хватило только на одно лето. –
Побродить по жизни пляжу,
Да и выбросить потом сразу…
Третьи выбирают сапоги-скороходы –
Дочку своего начальничка папе  в угоду.
И пусть она некрасива и неумеха,
Зато быстро вознесет на вершину успеха.
Себе надежные я унты присмотрел
И от удобства и тепла в них обомлел.
Не устают в них мои ноги от ходьбы,
В них обойду пол мира по снегам судьбы.
                888
На сессии любви сдавала экзамен по нежности.
Поставил отлично, но пока авансом.
Заметив в твоей учебе небрежности,
Я дал тебе пересдать этот предмет шансы.
Ты слезно и долго меня об этом просила,      
Чтоб получить в ответ стипендию чувств.
И сердце мое любящее тебя простило,
Но кошелек моей души теперь пуст.
Ведь ты не пришла на пересдачу –
И я от безверия в любовь твою плачу…
….
Я духа сибарит в роскоши гармонии живу,
В дворцах изящных умозаключений.
Со всеми музами  пою, танцую и дружу,
Изысканные  вина пью чудесных откровений.
Тем удовольствиям завидовали б падишахи,
Если б могли попасть в сии дворцы.
Они могут послать меня на плаху,
но не подвластны им творчества ларцы…
….
Снова блефует моя азартная судьба:
Мол, козырей в колоде жизни еще много,
И не такой  уж ты, парнишка, голыдьба.
Тяни–ка карту  - вдруг выпадут удача и дорога.

Но снова выпадает «дама» вместо «туза»…
В азарте ставлю на кон последний грош.
Мечтания и любовь опять застят мои глаза –
Но радость от того, что бодр и живешь…
…
В квартирах жили по соседству
мое мужское Я и женское Твое созданье.
Прекрасное от скуки было средство -
Ходить друг к другу на веселые свиданья.
На общую площадку поставила вдруг дверь,
И сразу резко сузился моей свободы мир.
В какой бы ЖЭК пожаловаться на тебя теперь.
Ведь я уже в тюрьме, а ты мой конвоир…
….
Над пропастью смерти балансирую,
А издали кажется, будто вальсирую.
Стараюсь удержаться на жизни нити
Упорством, чудом и наитием…
Возьмемся за руки и поглядим вокруг:
Какая красота нам открывается мой друг.
В своих сердцах надежду мы взрастим,
Что крылья отрастут – и мы вдруг полетим.
Нам ангелы покажут к свету путь,
И мы познаем жизни нашей суть…
….
На ржавой пишущей машинке судьбы,
Ударяя по буквам–дням пальцами желаний,
Упорно сочиняю жизнь, полную борьбы,
На серых листах бытия и страданий.
Может, в моих исчерканных сочинениях
Будет кому-то какой-то прок.
И безжалостный ко всем редактор-время
Обнаружит там пару талантливых строк…
….
По кладбищу своих дней брожу,
на памятниках надписи разглядываю:
душу свою думами бережу –
и меня это нисколько не радует.
Эти умерли от обжорства и лени,
С дымком без цели сгорели поленьями.
Эти от глупого пьянства и пересыпу
Трухой по жизни рассыпались.
Есть дней список внушительный,
Погибших от нерешительности.
Чтоб научиться беречь жизни мгновенья,
Я трачу сегодня день поминовенья…
….
Напоминаю шахматиста неудачника,
Который с физиономией мрачной,
Стыдливо спрятавшись от людей,
С досадой чешет в своей бороде.
Вместо шахматной доски только
Передо мною жизнь, прошедшая без толку.
Горько смотрю на вертикали падений
И горизонтали трусливых отступлений…
Да, много матов поставила мне судьба,
Но ведь были и азарт и борьба…
Завтра снова пойду к ней на встречу
И устрою достойную сечу…
И громом меня порази,
Если пешки моих желаний
                не прорвутся в ферзи…
….
Передо мной тяжелый шлагбаум страха:
Нарисован череп с костями – проезд запрещен!
Но махну я кнутом и порву на груди рубаху  –
Я упрям и сломать его увлечен…
Здесь к истине лежит кратчайший путь,
На славу послужить своей отчизне…
С дороги этой праведной не дам свернуть
Резвым лошадям поиска лучшей жизни…
…
Есть радиоигра – охота на лис:
Найдешь радиопередатчик – получишь приз.
Я же охочусь за свободой,
Бегу за ней в любую погоду
Через долгие километры лет,
Через трясину усталости и бед,
Через буреломы нетерпения
И лени преодоление.
Не сбивайте меня с пути трусливо
Не слышащие счастья призывов.
…
Белый цвет больничных стен,
Белый цвет простыней и подушек.
Палаты тесной долгий плен
Жизнь мою змеиною тоскою душит.
Нарисую на стене голубое море
Порезвлюсь дельфином на просторе.
А из простыней сошью паруса –
С Каравеллой мечты умчусь в небеса…
Пусть азартом странствий полнятся глаза.
За окном я слышу чаек голоса…   
….
Есть две породы людей – старатели!
И те, кто пришел в жизнь на удачу.
Последние – ленивые копатели
Вяло судьбы участок перелопачивают.
Надеются, что в пустой породе дней
Мелькнет золотом песчинка счастья.
И становятся обиженней и злей,
Ибо чаще находят обиды и напасти.
Я же знаю, где искать, и уверен,
Что за многометровым слоем труда,
Который тяжел, смел и размерен,
Ждет меня истины золотая руда…
….
Для способного человека одобрение,
Как порция азота  для воздушного шара.
Он начинает в горние выси паренье,
Хоть не было изначально такого дара. 
Смотрите, в удивлении задрав головы,
Кто с шило зависти привык держать,
Как летит он красиво и здорово!
Вам его уже в облаках не догнать…

      
                ТЕЛОЧКА
Грустно ты жевала солому одиночества,
Мечтая о сочных лугах любви и нежности.
И думала, что жизнь печально кончится,
Как перспектива всякой неизбежности.

Шла на работу из темного хлева квартиры
В затхлое стойло маленького кабинета.
И дни твои были угрюмы, тихи и сиры:
Не было в череде лет азарта и просвета.

Ссохлось вымя без мужской ласки,
Горячие руки не гладят его по утрам,
Не ототрут от слез твои волоокие глазки,
Не похлопают ласково по впалым бокам.

Азартным пастушком появлюсь в судьбе,
Весело пропою в рожок своего творчества.
Росные травы чувств подарю тебе
И мечты разбужу как пророчества.

Пусть глаза полнятся цветом васильков,
Пусть в душе расцветает свободы радуга –
Ведь пора уже давать целебное молоко,
Детей–телят рожать и меня этим радовать.


ЖЕНСКАЯ ДУША
Ты как сейф закрытый плотно –
Не подобрал отмычку добрых слов,
Хотя делал это упорно и охотно:
Увы, там все заперто на засов.
Комплексы обид и страданья
Кто–то в тебе давно воспитал.
И поэтому ответом на свиданье
Лязгнул холодно дверцы металл.
Жалко, печально и обидно:
Слышу я, как лапками шурша,
(ибо там за стенками не видно)
Просится на волю нежная душа.
Слепым котеночком скребется,
Плачет, стонет и зовет.

Неужель, она свободы не дождется
И в тоске и в одиночестве умрет.
Так хотелось мне ее погладить!
Так хотелось мне ее понять!
Все проблемы ласкою уладить.
Дать ей счастья свет познать…

ТРОСТИНКА
Я сгибал нежную тростинку твоей души
В кренделя своих неотложных желаний,
Подгонял тебя и наперекор невзгодам спешил
На пути тяжком и сложном познания.

Я рискованно завязывал ее узлом забот,
Сминал сильными руками своей воли –
Так было принято мною из года в год…
Я не чувствовал ни твоей и своей боли.

Жизнь ведь мне не давала поблажки –
Я бросил все силы на достижение цели.
Катился градом пот из–под фуражки.
И мы многое в жизни с тобой успели…

И вдруг ты обиделась и сломалась.
И теперь я горько плачу над обломками.
Связь наших жизней на части распалась
С расщепленными острыми кромками.

Посылаю запоздалый комплимент.
Обещаю, больше никогда тебя не согну.
Только ты вытерпи тот момент,
Когда я обломками сердце свое проткну…


БЫВШЕЙ
Тебя забыть я не могу,
Хотя давно уже стараюсь.
От памяти своей бегу,
Но постоянно спотыкаюсь.

Была ты очень хороша.
Но только я это не понял.
И ноет по тебе душа,
Тоскует и печально стонет.

Я сделал бы навстречу шаг,
Но ты наверно не ответишь?
И тихо листьями шурша,
Мимо пройдешь и не заметишь.

И буду я стоять один
Среди осенней непогоды.
И на висках моих седин
Повиснут прожитые годы.

Но я еще пока надеюсь:
Однажды ты меня простишь.
Тогда с утра побреюсь
И приглашу тебя в Париж.

Мы вспомним лучшие деньки,
А худшие скорей забудем.
На счастья встанем мы коньки,
Узором рисовать лед буден.

Я подарю тебе тогда
Все то, что раньше не успел.
И я скажу за все года,
Все то, что раньше не посмел.

Буду понятливым мужчиной –
Во мне есть нежность и забота.
Но гаснет жизнь моя лучиной,
Нет ни азарта, ни полета.

И если ты войдешь ко мне,
Я б воспарю в такие дали.
Что не присниться и во сне
А мы с тобою побывали…

СТРАШНО
Мне страшно за восторженных людей,
Что про опасность забывают.
Витают в облаках святых идей -
А в этот миг на них и нападают!

Всегда опасность рядом с нами,
Прикинулась невинной, затаилась,
Глядит холодными глазами.
Чуть зазевался – в горло впилась!

Змею, медведя, злого паука
Мы в жизни сразу замечаем…
Страшнее хитрая и подлая рука,
Что на объятие ударом отвечает.

Бьют чаще женщин и детей –
Возмездие свершить те неспособны.
Доволен безнаказанный злодей -
Живется ему весело, удобно…

Хотя встречал я девушек иных:
Под милой нежною личиной.
Опасность хитрая таилась в них,
Несущая погибели мужчинам.

Для них любой мужчина - враг,
Хоть никогда, ничем их не обидел.
В душе у них змеиный мрак –
Был молод – жаль, того не видел!

Им хочется согнуть мужчину-человека
И из него потом веревки вить.
Он в счастье беззащитен как калека:
Не думает, что будут мерзко бить…

Бить станут, но не кулаками -
Словами душу лживыми растопчут:
Мол, снизошла на дружбу с вами
И при таком раскладе, мол, не ропщут…

Я, дескать, твой ангел-хранитель!               
Мол, без меня, мужчина, пропадете.
Вы голову пред мной скорей склоните,
Иначе в жизни счастья не найдете…

И вот мужчина-умница глядит уж псом,
Которого хлыстом и пряником учили
Вилять пред женщиной хвостом…
Но стервы те меня не приручили!

Хоть приручиться был готов,
И покалечили они меня изрядно…
Наговорили множество обидных слов.
И обошлось это весьма накладно.

На мир смотрю холодными глазами,
Хотя за пазухою камень не держу.
Придете с чистыми устами,
Я нежным поцелуем утром разбужу…
                ***               
Ты такая молодая!
Без тебя увядаю,
Листья чувств опадают,
На душе холодает.

Ты со мною играя!
В небе чистом порхая,
Как мечта голубая.
Мне ладошкой махаешь.

Жду тебя, молодая!
И стихами рыдая,
Под дождем засыхаю,
А во льду полыхаю.

Ты, увы, не святая…
И в ночи пропадая.
Про любовь мою знаешь.
Но ни чуть не страдаешь.
               
           ВЕРЛИБРЫ РАЗНЫХ ЛЕТ
               

Чувствую себя на твоем столе термосом,
из которого всегда можешь
налить чашечку горячего кофе
                заботы,  эмоций и страсти,
чтоб согреться в жизненную непогоду,
чтоб взбодриться, когда устала
                и нет желания жить,
когда кто-то обидел
                холодом равнодушия.
Тогда хотя бы наливай в него иногда
                кипятку нежности,
чтоб душа моя совсем не остыла
и мне было приятно дать дарить тебе
ее ласковое, ароматное и нежное тепло.

***
Кладу в стиральную машинку
             вечно оптимистичной надежды
Загрязненные суетливым бытом чувства,
Поблекшие и несбывшиеся мечтания,
Грезы юности и неудавшиеся
                планы зрелости…
Добавляю горстку порошка веры –
И вскоре достаю это оттуда чистое, яркое.
Остается только просушить все
                на веревочке воли
И щеголять по жизни как в новеньком…
Хоть на пикник, хоть в ресторан,
хоть на работу, хоть на свидание!

***
Скворечник часов висел на стене
и в темном отверстии циферблата
чирикали блестящими клювиками стрелки,
прожорливо кушая червячков минут и секунд.
В какой бы силок поймать печально поющую
о конце нашей жизни птичку времени,
чтоб попробовать заставить ее
                иногда и помолчать?..

***
Ухватившись единственной рукой за потолок,
трехглазая люстра с ужасом наблюдала
за происходящей в комнате
                глупой ссорой меня с женой
и мелко позвякивала яркими стеклышками…
«А ведь она хочет на нас свалиться,
чтоб перестали сотрясать ее», -
подумалось мне вдруг
и стало стыдно немого свидетеля того,
                как попусту сотрясаем воздух.

***
Гармошка батареи отопления
развернула под подоконником чугунные меха
и играла нам в эту зимнюю стужу
беззвучную музыку тепловых волн.
И мне хотелось петь тебе песни о лете…

***
Телевизор огромным майским жуком
уселся в углу комнаты на тумбочку,
                словно на пенек,
и с любопытством нацелил вверх усики антенны,
чтоб узнать,
      что же делается в мире такого интересного.
Я включил его и скептически сказал:
«Ну пожужжи, пожужжи, а я побрюзжу
                насчет наших политиков…»
               
***
Луна словно от шелбана медный пятак
катилась быстро по кромке горизонта.
«В какой вселенский карман свалится она,
когда надоест кататься?
И сколько там уже таких пятаков? –
думал с восхищением я,
глядя на бескрайнее ночное небо. –
Вот бы зачерпнуть оттуда это богатство
ковшиком Большой Медведицы?»

***
Серые тучи стаей лохматых
                и целеустремленных крыс
неслись по небу,
                подгоняемые хлыстом ветра,
казалось, прямо на нас.
И ты, что ужасно боится мышей и крыс,
доверчиво прижалась к моей груди
и дала наконец себя поцеловать.
Отныне всегда буду приглашать тебя
                на свиданье в такую непогоду…

***
Когда ты, гневаясь на меня,
                дала прикурить,
зажигалка, словно маленькая змейка,
зажатая твой нежной ручкой,
выпустила красный сердитый язычок огня,
и мне поверилось,
что он сейчас «ужалит» меня в усы.
А я рассчитывал на твой горячий поцелуй…

***
Роскошные волосы на твоей голове
свернулись откормленной ленивой кошкой,
которую хотелось погладить
и услышать от нее
                нежное и ласковое «Мур-мур-мур».
Но это оказался лишь парик:
горько осознавать, как много
в наших с тобой отношениях ненастоящего…
               
***
Град веселым сверкающим жемчугом
                подпрыгивал на асфальте,
и мне хотелось подобрать его,
чтоб сделать вечно прохладное ожерелье
и повесить тебе на нежную шейку,
чтоб наконец-то охладела к тому мужчине,
который мешает нам быть вместе.
И только мои горячие губы
                могли бы растопить его…
               
***
Дряблый подбородок
у этого бесчувственного и бездарного увальня
отвисал студнем,
а разваренные пельмени ушей
прицепились к бритой голове,
словно к краям тарелки –
                и я невольно думал,
пытаясь оправдать его существование на земле:
«Вот будет знатный пир когда-то для червячков…»
               
 ***
Когда ты вошла в спальню,
                твой аппетитный животик
сдобным пирожком колыхался
под шелковым полупрозрачным халатом,
и мне сразу захотелось
                на широком столе кровати
приступить к пиршенственному ужину.
Верю, он будет бесподобен!
***
Коротконогий стол бегемотом
                пасся посреди комнаты
на зеленой травке линолеума.
Настороженным олененком,
                выгнув шею спинки,
спрятался в углу стул.
А мы то думали,
что одни в этой уютной комнате,
                и бесстыдно целовались.
Впрочем, в живой природе все на виду
                – и смерть, и любовь…
               
***
Огромный чирей вулкана
                был покрыт снегом,
похожим на собравшийся гной,
и вскоре, прорвавшись,
выбросил на свои склоны
                кровавые потоки лавы.
А мы все думаем: живая наша планета
или просто груда слежавшихся камней?
Гордецы…

***
Покрытые снегом лапы елей и пихт,
словно многопалые нежные руки,
натянули белые шерстяные варежки.
Вырвавшись из сумрачного сырого города в лес,
я буду обниматься с ними,
а потом поиграю с ними в снежки,
а на прощанье они помашут мне вслед
и пошлют воздушный поцелуй
от девственной и вечно юной природы…

***
Когда на душе смутно, смотрю на закат,
где оранжевые облака словно вата,
                смоченная в настойке йода,
прилепились к рваной ране красного заката
– они лечат и мою душу дивной красотой,
дезинфицируя от микробов мелочных обид,
от ранений зависти и злобы…
               
 ***
Любопытные сосенки
выскочили на солнечную полянку
и робко замерли от открывшегося простора полей.
Голубая атласная лента реки
поблескивала под солнцем и вилась
вокруг небольших островков.
Далекие снежные горы были похожи
на причудливо вылепленный шоколадный торт,
обсыпанный густо сахарной пудрой.
И я вдруг подумал: «А зачем вообще-то человек,
в этом самодостаточном мире? Чтоб гадить?» -
и со стыдом подобрал
   выброшенный мною целлофановый пакет.

***
Солнце, свободно проникая в лес
сквозь редкие кроны зимних деревьев,
создавало у сугробов причудливые синие тени,
похожие на притаившихся животных:
волков медведей, косуль...
Увы, все меньше становится
диких животных в природе,
выдавливаемых из реальности человеком.
Может быть, они спрятались от нашей агрессии
в параллельный нам мир теней и духов
и, неуловимые, глядят на нас оттуда
                с осуждением и печалью?
               
***
Как гласит легенда,
богиня искупала при рожденье Ахилла
в волшебном  источнике.
И он стал неуязвим для стрел и копий,
и лишь пятка, за которую его держала,
оказалась незащищенной…
А есть люди, к которым не прилипает
грязь и мерзости мира.
Кто и в каком источнике искупал их?
Вот бы найти его и искупать
хотя бы некоторых чиновников
– я бы их погружал целиком,
чтоб даже пятки были не видны,
а то змея коррупции быстро найдет
куда всадить им ядовитый зуб…
Да и самому искупаться бы не помешало,
чтоб не приставала никакая зараза…


***
На инвалидной коляске судьбы
качусь по ухабам и буеракам жизни,
крутя упорно колеса терпения.
И что удивительно: обгоняю порой даже тех,
кому папа с мамой
подарили на совершеннолетие «Мерседес»!
Все потому,
что мне помогают крылья вдохновенья –
ведь я перелетаю через многие преграды:
равнодушно паря над праздной суетой,
хотя, конечно, иногда сильно трясет…

***
За многие годы научился
                хранить кипяток страсти
в термосе скромности и несуетливости.
Иные же продолжают
пускать хвастливый пар во все дырки:
                в компаниях, застольях,
при случайных встречах смазливым незнакомкам,
которым абсолютно это не нужно –
они привыкли пить кофе корысти по барам
                или коктейли с коньяком праздности...
Неудивительно, что их страсти быстро остывают –
И равнодушье застывает маской на лице.
Да, пусть моя душа
порой находится в кипенье
                от недовольства этим миром,
                или от горячей любви,
но я выдам страсти
                через краник творчества,
столько, чтоб хватило
     кого-нибудь согреть любовью, а не обварить.
Зачем греть пустоту,
иначе в обществе, как и в природе,
наступит парниковый эффект.
Уже итак жарко от пустой болтовни…

***   
Построил уютный бассейн
огороженного невидимой стеной личного мира,
чтоб после купанья в реке общества,
куда миллионы пассажиров
с теплоходов загаженных городов
валят испражнения зависти,
куда текут с полей телевизоров и газет
                химикаты лжи и злобы,
окунуться в мир любви и гармонии…
Вода в нем прозрачная, но все равно,
чтоб не завелись 
                микробы гордыни и чванства,
бросаю туда чуток хлорки мудрости
– и всегда чист, свеж,
плаваю в свободе и неге мыслей,
                чего и вам желаю.

***
Он так разрисовал фасад своей личности,
что кажется, это Дом Советов –
Незыблемо стоят колонны убеждений
и благородный мрамор нравственности
                покрывает их.
Но сзади все похоже на запущенный сарай,
где держат в тесноте и несвободе свиней.
И запашок как будто из помойки,
Что невольно хочется сбегать туда по нужде…

***
Он выставил на биржу свой талант:
                большой, красивый и могучий.
Надеялся, что купят…Но там ему сказали:
«Талант твой тиражировать нельзя – он штучный,
а мы работаем на массовость…»
И он пошел на аукцион,
                где продавали редкие и дорогие вещи,
но и там заявили: «Мы продаем лишь то,
о чем все знают, а кому известен твой талант?!»
Тогда он вышел в ночь –
                и выбросил талант в овраг досады,
где тот безвозвратно
                сгнил от невостребованности.
А мысль, что талант не надо продавать,
а лишь дарить,
                увы, его не посетила.

***
Каждому хочется бенефиса,
чтоб только одного его чествовали!
Стоял бы на сцене, ему дарили бы букеты,
все бы его хвалили, ему подыгрывали:
ведь, говорят, царя «играет» свита…
Однако все это надо заслужить
работой неустанной иль талантом,
иначе завистники подпилят сцену –
И загремишь, как говорится, под фанфары.
А впрочем, если нет крыльев вдохновенья,
То сцена сама не выдержит
                тяжести фальшивых регалий–
и брякнешься в подвал забвения.
Вот и ждешь очередного юбилея:
тогда хоть в знак уважения
                к твоим сединам
придется провести сие мероприятие…
Все лучше, чем вынужденный «бенефис»
в наряде покойника!

***
Давно нетерпеливо топчусь
в прихожей твоего равнодушия.
Я не раз присылал к тебе
 влиятельных и красноречивых друзей - свои стихи
с известием, что скоро приеду
                с достойным предложеньем.
Могла бы послать в ответ записку-горничную,
которая указала мне время рандеву.
Неужто таинственно-полутемный
                будуар твоей души
сейчас кем-то занят и я здесь лишний?! 
Выйди из гостиной безразличия
                и скажи хотя бы пару слов,
а то мое тревожное сердце,
как отбойный молоток,
скоро начнет крушить все стены-препятствия!

***
Чтоб взлететь к славе
                и к высотам творчества,
он сбрасывал балласт:
семью, которая забирает много времени и сил;
престарелых родителей,
  к которым надо приезжать хотя бы раз в год
              и выслушивать их нудные наставления…
Дела, которые отрывают от мыслей
                о будущем величье…
Друзей, которые лезут с проблемами
и не дают сосредоточиться на главном.
Но полететь, к удивлению и досаде,
никак не может – ведь сбросил, оказывается, то,
чем наполняется парящая душа,
ну а кому он там, в высотах-то,
                бездушный нужен...

***
Порой кажусь белым и пушистым,
но в жизни есть немало призм –
                дел, любви, поступков,
пройдя через которые, моя натура
                выдает весь мощный спектр
противоречивого характера,
где десятки тонов и оттенков
                самого разного цвета,
помимо радуги обычной.
И все причудливо переливается,
переходит из одного в другой,
где-то сгущается, а где-то и растворяется…
Кому-то мой спектр нравится, а кому-то нет,
Кого-то радует, а кого-то огорчает,
Чья-то душа загорается от него жаждой жизни,
А чья-то отворачивается,
чтоб не быть ослепленной яркостью и пестротой.
Но, думаю, это в любом случае лучше,
чем быть совсем бесцветным
или отсвечивать лишь чужим светом…

***
В жизни постоянно рвался на трамплин:
казалось, вот взлечу - и все сразу увидят,
как замечателен и красив мой полет!
Трамплины эти попадались…
И понял тогда, что мало хорошо взлетать –
                надо уметь достойно падать;
ведь жизнь, увы, гораздо длиннее,
                чем любой полет…
и лыжи возможностей
       в крутую гору успеха снова надо мне тащить.
Приходила порой печальная мысль,
что лучше на виду у публики разбиться,
которая уж это обязательно запомнит –
в России любят пожалеть ушедших рано,
                воздать за смелость безрассудства…
И все-таки я вновь иду к трамплину
с призрачной надеждой,
                что на этот раз уж точно
                к зениту полечу!
Ведь после каждого прыжка он все ближе.

***
Повсюду есть свои тарифы…
По полной приходится платить
в любви прекрасной, страстной
бессонными ночами, сомненьями,
болью разлук и ожиданьем встреч.
Чтоб огранить талант,
                заставив ярко засверкать,
работой неустанной духа мы платим
капризной, требовательной музе!
Так в жизни звонкой мелочью
               минут или часов не обойдешься –
Купюры лет потребует она за дом и за семью!
И хочется порой
мальчишкой шустрым и нахальным
помимо кассы к турникету сразу проскочить…

***
Умел играть он только увертюру:
садился важно за рояль  –
                и начинал весьма неплохо…
Тут дамы в восторге кидали ему цветы,
да и сами кидались в его постель:
мол, как он гениален, великий композитор!
«Уж если только увертюра столь хороша,
то вся симфония еще прекрасней.
Его великое ждет будущее!» –
             такие раздавали авансы,
и прожил он весьма неплохо…
Но, вот, увы, симфонии мы не услышали.
Быть может, если б не аплодисменты и восторги,
пришлось бы и симфонию писать,
а так зачем стараться?
Ведь в современной жизни
                уметь себя подать – уже успех!

***
Он азартно требовал в издательстве:
«Дайте, дайте большой тираж!
Мое творчество всем нужно».
А потом печальный сидел у камина досады:
Плохое утешение –
есть чем растопить печурку!
Да, есть работа у макулатурного ножа,
который крошит все в туалетную бумагу,
коей дама миллионных детективов
подотрет свою усидчивую попку.

***
Он мечтал скинуть с себя
                тесный серый костюм
                приличия и схожести со всеми
и надеть цветную тунику свободы.
Чтоб уединившись с милой рабыней любви,
возлежать на ложе удовольствий
и вкушать персики нежных поцелуев,
слушая арфу ее ласкового голоса…
Да только так долго мечтал,
ничего не предпринимая,
   что дождался лишь просторного савана.

***
Он жил, как трюфель–гриб,
      под землею скромности и непризнанья:
творил, мужал, крепчал в плечах.
И вырос мощный, вкусный…
Его б на стол подать,
                как самое изысканное блюдо
для публики, что понимает толк.
Но ведь его нашла свинья
(они со своим нюхом в этом доки)
и слопала…
Увы, бывают и в искусстве свиньи! 

***
Живу в походах вечных и борьбе –
Немало уж побед, признаюсь без бахвальства!
Казалось бы, трофеев полон дом.
Однако я к ним равнодушен…
Мои трофеи – опыт драгоценный
и выстраданные мысли…
Да и у кого призы я должен отнимать?
Ведь все мои победы в основном
                в борьбе с собой.

***
Мы в отпуск свадебный отправились
                в турне по жизни заграничной.
Восторженно гляжу на памятники культуры,
беру билеты в прославленные на весь мир театры,
стремлюсь в экскурсии по памятным местам…
Ты же кинулась по магазинам,
с глазами круглыми, как фарфоровые блюдца.
Скупаешь все и грузишь на меня, как на осла.
Плетусь уже усталый,
                язык наружу, подгибаются колени.
Увидел скит отшельника в пещере древней:
жил там святой известный, который говорил:
«С собой в мир иной ты ничего не унесешь!»
Гляжу я в скит с тоской:
быть может, проведем там хоть ночку,
на жесткой циновке откровений,
оставив в гостинице благополучия
широкую кровать потребительства,
чтобы немного помудреть?

***
Ты, милая, уникум у нас:
в твоих поступках есть эксцентрика,
а есть и буффонада.
Меняешь маски как клоун на арене –
то трагик, а то веселый арлекино
                без всякого на это повода.
В недоуменье я, не знаю,
                что ждет сегодня…
Польют меня водою из брандспойта,
как тигра непослушного,
который хочет вырваться из клетки?
Иль обмочат мне жилетку
потоком слез фальшивых?
Ну, словом, не семья, а цирк!   

***
Нет ничего в Утопии плохого,
не верь в нее, коль хочется не верить…
Живи в неизменяемом мирке,
коль все устраивает в нем:
плевать тебе на нищих, бандитов не боишься,
не притесняет тебя власть
      и не придет злодей из-за границы
                отнять твое богатство
нажитое трудами поколений…
Но как жить без мечты, зовущей в красоту?
Не поплывет корабль твоей судьбы
К далеким сказочным брегам гармонии,
                пускай недостижимым.
И ты уже похож на поросенка у корыта -
Лишь чавкаешь…

***
Попал в фарватер твоего восхищения
и плыву по нему игривым катерком,
дымок хвастливых слов пуская из трубы,
еще не зная, что впереди есть мели
твоих сомнений и туманы подозрений.
Да и погода порой штормит…
Как бы не шмякнуться в скалистый берег
твоего категоричного отказа,
не получить пробоину унынья
и не помять свой горделивый нос?

***
Прекрасна душа твоя,
                как райский сад,
а я забрался туда,
словно хулиганистый мальчуган, в чужой огород,
чтоб сорвать самый большой подсолнух,
чтоб насладиться семенами твоих чувств…
И застыл в восхищении посреди сада,
                забыв об осторожности.
И тут ты схватила меня за шиворот
И потащила… в ЗАГС.
Может, это лучше, чем в кутузку
твоих упреков?

***
Творчество – фонтан,
который медленный поток нашей жизни
силой вдохновенья подбрасывает в высоту:
чем выше – тем прекрасней!
И вот уже мгновенья-капли
                становятся как самоцветы,
переливаются, блестят и очень ценны…
прохожий залюбуется яркими струями чувств,
в жару раздражения
              они остудят его прохладой неги.
И все это венчает радуга любви и счастья!
Эх, была б мощнее
             сила вдохновенья, таланта, страсти
и никогда бы не кончалась вода любви…

***
Как часто человека-флюгера ругают:
мол, вертится,
                куда подует ветер власти…
Такой приспособленец и хитрюга!
Но вот вопрос: откуда взялся этот ветер?
В природе все откуда-то берется –
там действуют свои великие законы,
которые, увы, нам не всегда понятны:
раз дует ветер – значит, нужно!
И проку нет мешать,
иначе просто сломит мачту,
где флюгер тот болтается.
И, кстати, выполняет он важную задачу:
показывает «верное направление»,
А нам уже решать,
                какой тут выбрать путь.
Наполним ж ветром паруса,
но будем руль судьбы
           твердо держать в своей руке…

***
Только намечу грандиозные планы
по крутому изменению жизни,
в желании начать новое дело –
интересное, доселе неизведанное,
и скопить капиталец опыта,
как мысли-штрейкбрехеры
пытаются втянуть опять в прежние оглобли:
мол, надо долг исполнить –
                семейный договор,
жены на благо поработать…
Она у нас как будто работодатель,
А я наемный работяга-мул.
Но при таком раскладе вряд ли разбогатею
Новыми надеждами, мечтами и откровениями!
Так и буду ходить по кругу
                мелких бытовых забот
по истоптанной тропе смирения,
качая воду жизни до изнеможения.
***
В творчество иду, как на майдан,
не зная, что судьба сегодня готовит:
быть может, там сегодня сцену возведут,
где выдам я шедевр, –
и мне толпа подарит множество аплодисментов,
И бросит под ноги цветов букеты.
А может, там сегодня будет плаха:
и бесталанная башка скатится с плеч
под улюлюканье толпы,
                забрасываемая тухлыми яйцами.
Хотя гораздо страшней идти на казнь,
где судьею выступает моя совесть –
она не даст пред истиною согрешить.
И сам со стыда суну голову в петлю…

***
Во время казней крутился он всегда у эшафота.
И в жажде славы думал иногда, что следует
прикинуться сообщником казненного за правду,
чтобы народ ему воздал хвалу.
Но жаль, с отрубленною головою,
                он это не увидит…
Тогда хотел податься в палачи
                – тот тоже на виду!
Да вот загвоздка: лицо того прикрыто колпаком…
Не будешь же кричать, что это я палач –
Еще прибьют однажды в темном переулке.
В конце концов, он получал
                пинок под зад от конвоира:
«Не мешайся под ногами, никчемный человек!»

***
Советский гражданин, увы,
всегда настроен был компартией на экспорт:
смотри-ка, Африка, какой у нас товар!
И страны демократии народной посмотрите,
что всех капиталистов мы не хуже…
Можем даже вам ракету подарить
иль обменять ее на два банана,
а если кокос предложите в придачу,
то вы на веки лучшие друзья!
(хотя на заднице у нас заплаты
и в животе отнюдь не весело журчит).
Я тоже времени советского дитя:
хвалюсь порой, не зная меры –
не жалко чувств,
                ни страсти и ни денег.
Только в благодарность сейчас
             и два банана иные не дадут…

***
Юношею выбирал емкий эпиграф,
как план для своей судьбы,
и массу перепробовал различных:
веселых, ироничных, философски-мудрых,
порой печальных и циничных,
как на кольце известного поэта:
мол, все пройдет…
Мне в этом помогали латиняне
и даже в Библию заглядывал я часто,
в ее всезнающий Экклезиаст…
Но бросил глупое занятье:
жизнь оказалась непомерно шире:
ее в прокрустово ложе строчки,
даже порою очень мудрой, не вместить.
Решил сначала жизнь сложить, как книгу,
а после и эпиграф уж поставить,
коль такой найдется...
Ведь есть печальные примеры,
когда эпиграф для судьбы
                искали столь долго,
что и судьба уже кончалась!
И эпитафия в конце
                словно насмешка…
***
Увы, разрушается плодородный слой
                души российского человека
под жаркими лучами прагматизма…
Размывают его потоки потребительства,
что текут с экранов телевизоров,
словно из канализационных люков.
И нет уже прежнего трудолюбия у власти,
чтоб удобрить все жирным навозом
                призыва к большой цели…
Взойдет ли теперь там рожь патриотизма
и созреет ли золотая пшеница взаимопомощи?
Вокруг только глинистая голая земля –
неужто пора в ней копать могилу
                для матушки России?!
А народ словно «Перекати поле», покатится
по некогда плодородной равнине
с оборванными корнями в чужие земли.

***
Как много жизненных этюдов
Успел тот человек создать –
Их тысячи и все они чего-то там содержат…
Какую-то идею, мысль, набросок.
И потому семья не удалась,
А были лишь попытки…
В работе должных знаний нет –
Не получил признания…
И денег не скопил хотя б на старость.
Словом, везде законченности нет,
Которая венец творенья!
А ведь великие надежды подавал
И мэтры верили в его призванье.
И обрекали на успех…
Быть может, сын этюды те закончит –
И слава поздняя найдет отца?
Ведь даже Пушкин, как оказалось,
Ввел в гениальность чьи-то серые этюды…

***
Конечно, хорошо быть эталоном –
В семейных отношеньях,
                с друзьями, на работе,
                в общественных делах.
И получать за это благодарность
И восхищение порой:
Берите, мол, с него пример…
Но эталон, увы, не растяжим, не гибок.
Похож на палку –
пусть она и дорогой металл палладий.
Для жизненного творчества ему
                совсем нет даже миллиметра…

***
Словно олимпийский,
                все лучшие несут огонь,
который был зажжен
еще пещерным человеком по воле Прометея,
а через много лет
                поднял Гагарина с земли…
Доверят ли тебе держать тот факел
И с ним хотя б немного пробежать,
В него вливая керосин своей души?
Хотелось напроситься
                в эту вековую эстафету,
а после можно замертво упасть…
Готов ли?
              Хорошо ль тренировался
                и есть ли керосин?

***
Он неустанно занимался огранкой,
                превращая свои годы
в сверкающие алмазы добрых дел…
Месяцы - в яркие сапфиры и рубины
                мужских поступков,
Дни - в прекрасные аметисты нежности –
И даже мельчайшая пыль минут и секунд
Сверкала в каждом мгновении его жизни.
Поэтому после себя оставил чудную корону,
Которой и увенчан в веках.
А большинство думает,
Что куски времени – лишь грубые камни,
И пуляет их небрежно и со скукой в стороны,
порой ворон сбивая:
лишь бы день прошел…

***
Кругом фальшивый этикет,
В котором приходится участвовать,
Иначе не поймут, попросят выйти вон:
мол, мы все джентльмены,
а ты простолюдин нахальный…
И вот живешь тишайше,
                щеки важно надуваешь,
чтоб соответствовать компании.
И вдруг как колом по башке:
Тот господин, оказывается, педофил,
А этот миллион украл и ходит в депутатах,
Другой любитель мальчиков…
Теперь понятно почему,
так давно хотелось
              на обеде жизни, презревши этикет,
надеть им на уши тарелку с супом!

***
Хочу во всем быть юниором –
У него все главные победы впереди:
успех, достаток, любовь женщин,
слава, медали, пьедестал,
              познание истины и мудрость –
осознавать это так здорово…
Он молодо и азартно включается в гонку жизни,
Еще не устали упругие мышцы воли,
И энергия честолюбия бьет через край…
Он не боится ошибиться и упасть,
Ибо знает, что всегда поднимут
Молодые и резвые ноги смелости.
И никто со стороны трибун
              не свистнет с осуждением:
ведь еще молод – простительны грешки.
И девушки несут цветы в знак поощрения,
в записках приглашая на свиданье…
И синяки и ссадины юности не так болят,
как у усталого профессионала
                со шрамами обид…
Он не болеет еще звездной болезнью
И готов учиться и учиться –
мир неутомимо познавать.
                *
Эх, в душе-то я такой,
да только седые усы
                немножко портят вид.
Но вновь иду на старт!

***
В огороде своей сущности
Оставил пустырь для эксперимента,
Где по творческой необходимости,
чтоб понять злую душу иного «героя»,
выращиваю коноплю вседозволенности,
репей хулиганства, белену балдежности…
Понюхаю, чем все это пахнет,
Попробую на зубок –
И уничтожу с корнем,
                чтоб не дали семена…
Не так ли делают медики
       прививку от смертельных болезней,
давая пациенту легонечко переболеть
и выработать иммунитет к болезни?

***               
В дендрарии ее души
Произрастали удивительные цветы-чувства:
Красивые, нежные, ласковые –
Очень редкие в наше прагматичное время.
И чтоб они не погибли,
Соприкоснувшись с жарой эгоизма
И холодом наживы,
Она заботливо лелеяла их
И прикрывала затемненным стеклом тайны,
что даже я не мог их разглядеть
                и восхититься.
И когда расставались, она грустно сказала:
«Ты меня не понял…»
Перестаралась, милая, в своей осторожности...
Ведь могли бы их лелеять вдвоем,
Отдыхать среди них от мерзостей жизни
Я бы их не потоптал…
 
***
«Я гуманист и потому вегетарианец» -
Он важно и хвастливо заявлял.
И действительно,
         не ел ни птицу, ни рыбу, ни свинью…
Зато с огромным аппетитом пожирал людей:
Их светлые мечты и добрые надежды!
Присваивая дела их, мысли и чувства,
Съедая без зазрения совести
                их время драгоценное…
Оглянитесь, нет ли таких рядом с вами?
Может, потому так отощала и поникла ваша
некогда энергичная живая душа,
что к ней кто-то зубастый присосался?

***
Ощущаю себя мудрым и добрым Джинном
В маленькой бутылке обстоятельств…
Хочу вырваться оттуда ветром страсти,
Развернуть могучие плечи возможностей,
Подняться к небесам власти и прокричать:
«Ну, народ,
      какие сделать для тебя великие дела?!»
Ибо делать что-то только для себя – скучно,
некрасиво и мелко. И вот что обидно:
Никто более могущественный
                не запрятал меня туда,
кроме моих скромности, сомнений,
                глупых опасений…
Может быть пора рвануть?!
ведь давно вылетела пробка
                из той бутылки
от мощи моих желаний.

***
Мозг в теле – бюрократ. Душа – народ,
Который хочет чувств, страстей и дел реальных
И требует, чтоб мозг
                не был трусоватым формалистом:
организовывал бы жизнь красивую и деловую,
и устремлен был к духа небесам.
Но часто бюрократ на то и бюрократ:
Ему бы в кресле дольше усидеть
И жить спокойней…
Поэтому душа так часто и бастует.
И с лозунгом «Свободу духу!»
                на манифестации идет,
регламент скучной жизни нарушая.

***
Конечно, я вампир –
                трудом людей питаюсь,
Что пашут, хлеб пекут, доят коров.
И им обязан я отдать сполна то, что умею,
творчеством своим:
Поднять им силу духа, развлечь,
                чему-то научить.
А этому я сам учусь у тех великих,
кто далеко уже ушел в иные дали –
они ко мне претензий не имеют:
щедры и, думаю, что только рады,
когда их откровеньями живем.
Гораздо худший вампиризм,
Когда ты только потребляешь,
Работая на унитаз…

***
Вся наша жизнь – бюджет, который выдан
Родителями, как министерством экономики,
и утвержден печатью президента,
что называется Всевышним!
Дать волю – так большинство
Бюджет растратят на развлечения и отдых:
морской песочек, пальмы и прибой…
Конечно же, уйдет немало,
чтоб сунуть за трусы смазливой стриптизерше.
Чтоб обмануть налоговую,
                что совестью зовется,
Прикинемся больными, немощными:
мол, инвалиды и какой с нас спрос –
«работать не могем, витамины дорогие хочем,
омаров, крабов, суши…»
А в голове чиновников у нас не счесть:
Все наши жадные желанья –
Хотеть всего и сразу, и побольше…
Так что же горевать,
             когда уже на половине жизни
имеем жуткий дефицит –
шалит здоровье, а к работе духа и не приступали!
Коррупция кругом и воровство…
 
***
В мэрии семьи хочется быть диктатором,
                чтоб использовать
административный ресурс
                ремня и грозного взгляда…
для всеобщей пользы жены и детей.
Но все поры нашего общества
Уже пронизала либеральная демократия –
И властвует большинство,
Которое переизбрать – не переизберет,
Но законодательно на всеобщем собрании
Значительно ограничит мои права.
И уже в выходные не поедешь на рыбалку…


***
Что за странная погода в твоей душе?
Там то испепеляющая жара ревности,
То мороз полнейшего равнодушия,
То муссоны слез и капризов –
Из каких географических широт твоего организма
Приходят эти циклоны и антициклоны?
С пустынь нетерпения или с океанов гнева?
Никак не могу акклиматизироваться…
Сердце напряженно прыгает в груди –
Того и гляди, схватит инфаркт отсутствия
Всякого желания жизни.
Не пойти ли искать более приемлемый климат?

***   
Люблю моменты,
         когда жизнь ставит мне альтернативу:
мне скушать то иль это;
есть самому или быть съеденным кем–то;
жить с этой женщиной или с другой;
поехать на полюс Северный или в Антарктиду…
Что делать, когда хочется и того и другого?
Тут-то и напрягаются все силы,
Тут-то и происходит творческий прорыв,
Который синтезирует новый,
                еще неизведанный путь:
ведь без «того» или «другого»
                жизнь моя бы сильно обеднела…

***
Воздушный шар, дирижабль, самолет –
На всем можно летать,
Но самолет, конечно, предпочтительнее,
Ибо легко преодолевает ветра обстоятельств
И быстрее добирается к жизненным целям.
Но почему же иногда так хочется
сесть в воздушный шар отпуска от забот
и полететь навстречу приятным неожиданностям,
любуясь в тишине, без рева турбин, мирозданьем,
будучи подвластным всем ветрам страстей?

***
Еще мчусь по рельсам жизни
                на дрезине молодости,
азартно работая рычагом удовольствий,
А сзади уже раздаются гудки –
То мчится паровоз с вагонами прожитых лет
И машинист-разум уже
                предлагает сесть в него,
чтоб отдохнуть в конце пути
и спокойно полюбоваться пейзажами осени,
попивая чай из подстаканника былых заслуг…
«А ну-ка догони!» - отвечаю задиристо
и еще азартнее начинаю двигать рычагом,
ибо не ослабли еще мышцы желаний... 

***
Резцом таланта
Делаю из души изысканную гравюру,
Чтоб со всеми изгибами чувств и
узорами страсти этот рисунок откровений
Перенести оттиском на страницы своих книг.

***
Большая река имеет широкую дельту…
Хотелось бы после юношеского разбега
С горок мечтаний, надежд и устремлений,
Пробив скалы обстоятельств,
Оплодотворив полноводными силами
Ждущие влаги правды и откровений поля жизни.
Широко, спокойно и мудро
                влиться в море вечности… 

***               

Не обязательно шустрым катерком
скитаться по морям и рекам познания
                в поисках глубокой истины.
Может, лучше быть дебаркадером,
К которому пристают сотни катерков,
Чтоб отдохнуть, набрать провианта
И заодно рассказать гостеприимному другу
О своих странствиях и тщетных поисках?
Из множества рассказов,
                может, он единственный
найдет формулу истинно глубокой мудрости
в вечной реке жизни…

***
Чтоб соответствовать Западу,
Наш президент напялил
заграничные джинсы демократии…
Потом на задницу и колени пришил дратвой
брезентовые заплаты реформ,
ибо оказалось, что их хваленая демократия,
рвется в суровом климате России.
И наконец, прорезал на штанинах
немало дырок своих законов,
Ибо стало затхло и душно
в тесных и узких чужих штанах.
Да! Пора показать всему западному миру
свою оголенную правоту и искренность…
               
***
Оставь крутую машину карьеры
В лесном кемпинге моей любви.
Переночуй на подушках моей нежности.
Послушай соловьиные песни моих стихов.
Отмойся от гари суеты, мелочной пыли жизни
Свежими струями моих поцелуев.
И тогда наверняка захочешь
                здесь остаться хозяйкой…

***
Долблю экскаватором упорства
Скалистый грунт жизни,
Чтоб сделать на этом месте
Прохладное озеро удовольствий
И завести на нем лебедей нежных чувств.
Там на берегу любви, под кустами страсти,
Мы будем отдыхать в гармонии…
Ну а пока – лишь пыль и грохот
В моей живущей в напряжении душе.
Немножко потерпи… 

***
Я не читаю гороскопы,
хотя полагаю, что некоторые
бывают точными –
                приятно удивляюсь,
когда мечты и планы
совпадают с предсказанными!
Ну а если не совпадают,
то делаю свое дело все равно,
как требуют обстоятельства...
А если звезды «говорят» другое,
это их проблемы.
Да и они, надеюсь, с небесной высоты
не заметят,
                что их не послушался…
И влюбился, когда захотел!
А ты, милая, все изучаешь гороскопы               
И говоришь:
«Вот к осени светила будут нам благоприятны!»
И хочется тебе так долго ждать?
Ведь листья свежих чувств могут опасть…

***
На коньках желаний
мчусь по хрупкому льду жизни,
подставляю лицо ветру удовольствий,
дышу жадно воздухом свободы. 
Красный шарф моих чувств
Призывным вымпелом развевается
На шее,  словно на мачте корабля.
Красота!
Не хочешь ли прокатиться со мной?
Если не умеешь, научу…
Я хороший спортсмен и тренер.
Глядишь,  создадим танцевальный дуэт,
Чтоб завоевать олимпийские медали
В парном катании гармоничной семьи.

***
Какой-то жокей оседлал мою сущность
И бьет по взмыленным бокам
Острыми шпорами честолюбия.
Тянет с силой удила напряжения.
И не дает отдыха ни днем, ни ночью.
Кто такой этот злобный жокей?
Как бы сбросить его?
Увы, с грустью осознаю:
Это моя неистребимая тяга
к познанию мира и к совершенству –
и скакать мне, пока не свалюсь замертво…
Бывает, правда, редкий и чудный отдых,
Когда в прыжке вдохновения
Беру высокий барьер прекрасного стиха…

***
Жонглирую множеством дел,
Словно кеглями цирковой артист  -
Пока одно летит, другое пытаюсь поймать,
Но, к сожалению, не всегда успеваю.
И оно падает и валяется у ног
Мне немым укором…
Тренироваться, значит, надо:
Представить, что бросаю факелы,
Что пышут пламенем опасным –
И если упадет такой,
То загорится вмиг судьбы арена,
И пострадают зрители невинные.
А мой костюм имиджа
                большого мастера
полыхнет огнем,
в котором обуглится моя карьера.

***
Иероглиф – живое существо:
Словно паук раскинул лапки и ждет добычи,
Словно осьминог шевелит щупальцами
В желании схватить рыбку повкуснее…
Быть может, потому сначала японцы,
А теперь и китайцы – большие мастера 
Прибирать к своим рукам все лучшее,
Что создано в мире?..
Одни в поисках корма
          переплыли через море с островов,
А другие переползли наконец
Через свою Великую стену…

***
Живу в ограбленной стране,
Где олигархи-альфонсы и либералы-демократы,
Заявив, что любят милую и добрую жену -
Красавицу  Россию,
Что желают добра и благоденствия
ее гражданам-детям, обокрали ее нагло…
А теперь еще и чиновники,
Навязавшись ей в мужья,
с фальшивыми печатями в паспортах о женитьбе,
поставленными в избирательных,
         подкупленных ими комиссиях,
                мнят себя рачительными хозяевами,
А сами – истинные гуляки,
          которые отнимают у жены последнее,
чтоб весело прокутить
в заграничных ресторанах с любовницами,
которые разговаривают
сплошь на французском и английском…
Где ж настоящий русский мужик,
Который станет истинным отцом и мужем,
Будет любить тебя, моя Россия, и холить?!

***
Совмещаю аскета и эпикурейца.
Уничтожаю жалость к другим,
Ибо кажется, что все погрязли
в праздности души и тела, изнежились
и не могут противостоять достойно
грозному жестокому миру…
Хлещу наотмашь своими статьями
власть имущих, мужиков и женщин,
Лишь только детям и старикам
Даю поблажку…
Желаю выгнать кошек и собак,
Которых завели лишь для услады,
И попусту проводят с ними время.
А иногда меняюсь и жалею всех.
Ищу оправдание их праздности:
Устали, бедолаги, при социализме,
До благ дорвались и пусть порезвятся…
Вот только бы мне себя бы
                не начать жалеть!

***
Как выработать иммунитет
Против извечного вопроса
«Зачем живу на этой земле?»,
Ведь он въедливым микробом
в виде не разгибаемого знака вопроса
заползает в голову
                и напрягает мозги,
не давая успокоения даже ночью.
Боже, как счастливо живут те,
кто не знает этих страданий!
Ведь не помогают ни мудрые советы
великих людей мира,
ни работа до седьмого пота…
А впрочем, есть ли
                этот иммунитет у творца,
который в неустанном поиске
в вечно изменчивом мире
пытается найти этот ответ?
Пожаловался о своих мученьях милой –
И вдруг в ее нежных объятиях
                нашел успокоенье
и откровенье в ласковых словах:
«Конечно же, живем ради Любви!!!»

    БОГИНЯ СТИХИЙ
                (поэма)
               
                Гл. 1
Зачем живем на белом свете,
Все чаще спрашивать себя он стал -
Уже все было на планете:
Страсть, слава, деньги, пьедестал… 
И люди жили – не чета нам,
Вершили горделиво судьбы всей земли.
Их кости сгнили по немым барханам –
И имя, часто, втоптано в седой пыли…
Талантом он достиг немало в жизни
К своим веселым тридцати семи.
Нет места скуке, маете и укоризне,
                И далеко еще до тризны…
Казалось бы, от жизни все возьми!
Ведь он известнейший художник,
Умен, красив, любим, богат,
С ленцой на лаврах почивать бы можно
И куролесить по-Есенински безбожно,
И не считать своих затрат.
К нему выстраивались богатеи
И за портреты щедро доллары несли.
Легко он воплощал в холстах свои идеи,
Известность и успех стремительно росли.
Успел поездить он по миру.
Париж, чванливый Лондон, и Нью-Йорк
Достойно оценили его лиру -
Картины всюду вызвали восторг.
Настырною толпою окружали журналисты,
Сюжет снимали, добивались интервью.
Хотя не слыл он ярым скандалистом,
Но часто резко говорил «адью».
Вниманьем осчастливить мог любую:
Они настойчиво искали встреч.
Красивую, богатую и молодую,
Все с ним в постель готовы лечь.
И он им не отказывал, бывало,
Зачем красавиц обижать?!
Так что романов было ой немало,
И много женщин обнимало и ласкало…
Ну а теперь готов от них бежать.
Как будто бы безмерно он устал.
В душе – печаль, в глазах – тоска,
Какой-то странный срок настал,
Какой-то холодочек у виска.
И жизнь сквозь пальцы –
                как струя песка.
Ночами слышит голос странный,
Чудесный, милый, неземной
Какой-то женщины желанной,
Безумно страстной, удивительно родной.
В сиянье нежно-золотом
Она с небес к нему протягивает руки.
К стеклу окна прижавшись потным лбом,
Он слышит громко сердца стуки.
Оно, терзаясь, рвется из груди,
Ему там очень холодно и тесно.
Как будто кто его решеткой оградил,
И в тленном теле жить неинтересно.
Ее глаза он видит среди ярких звезд,
Они призывно там мерцают.
Нагая фея в полный рост
В просторе неба и танцует, и летает…
«Иди ко мне, мой друг! - она зовет. -
С твоим талантом на земле нет места.
В иные выси ты отправишься в полет
Со мной – своею суженой невестой.
Ты средь людей всего достиг,
Тебя до срока неусыпно вдохновляла.
В искусстве тайны многие постиг -
Отдать долги пора настала.
Со мною ты сольешься в страсти
И будешь мне одной служить.
Иначе я нашлю и горе, и напасти –
Уж все равно тебе не жить!»
Она шептала томно, несказанно нежно,
Упрашивала ласково его.
Он по запястью бритвой резанул небрежно,
И стало сразу на душе спокойно и легко.
«Ты кто такая? – он спросил. -
И почему меня к тебе так тянет?»
Ну а потом упал на пол без сил,
И уж очнулся на своем диване.
Сидела женщина напротив –
Последняя и лучшая из муз.
Поры осенней на излете
Он с нею брачный заключил союз.
Заботливая, чуткая Фаина,
Зеленоглазая и верная соратница-жена.
Она была податлива как глина.
Но когда надо, словно бы обожжена…
Тверда, помощница – и нет ее мудрее.
Почувствовала, что тяжел момент:
Перевязала вены, чаем отогрела,
И подарила милый комплимент…
В трудную минуту будет рядом,
В Сибирь, как жены декабристов, побежит.
Его теперь она ласкает взглядом
И с нежной укоризной говорит:
«Неужели надоело жить на свете?
Надоели краски, солнца свет?
А у нас должны еще быть дети…
Нам еще совсем немного лет! 
Мы с тобой дождемся внуков,
Они станут почитать тебя.
Так что будет не до скуки –
Доживем до старости, любя.
Будешь ты, великий мэтр,
Щедро раздавать юнцам советы,
Как могучий, мудрый кедр,
Знающий в тайге на все ответы.
Не обижен премиями, орденами,
В троне славы станешь восседать.
Да и, откровенно между нами,
Можешь и шедевры создавать».
Приласкала и взбодрила душу,
Найдя проникновенные слова.
Он внимательно ее послушал -
Сразу прояснилась голова.
Показалось: тот кошмар приснился.
Ну, конечно же, все муть…
Просто он до чертиков напился,
И исчезла жизни трепетная суть!
               
                Гл. 2
Чтоб встряхнуться и набраться сил,
Они на поезде помчались в Сочи.
Снова был он весел, мил.
                И нисколько не грустил.
И любил Фаину страстно каждой ночью.
Под мерный перестук купейного вагона
Они, обнявшись, пили терпкое вино,
И свежий ветер с голубого Дона
Ласкал их лица весело в окно.
На запястьях затянулись раны:
Опять мог твердо кисть держать.
Забылся женский голос странный,
Его посмевший звать и угрожать…
И вот в окошке показалось море,
Горы в соснах и простор небес…
Они бы в Сочи оказались вскоре,
Но тут в Фаину вдруг вселился бес:
Она напыжилась и встрепенулась,
Быстро стала вещи собирать,
А потом к любимому метнулась:
«Сходим срочно – еще рано умирать!» –
«Кто нам здесь с тобою угрожает?» –
Вскинул брови удивился он.
«Чувствую…она нас окружает…
подбирается со всех сторон!»
«Кто она? Зачем? Откуда?» -
он еще пытался прояснить.
«Поспеши! Я объяснять не буду,
Только чую: что иначе нам не жить…»
Нехотя он вышел из вагона,
Недовольный, резкий и смурной.
Закурив, прошелся по перрону,
Взглядом проводил угрюмо поезд свой…
«Сутки, - усмехнулся. - Или только час?
будем здесь, как олухи, торчать?»
«Думаю, что прояснится все сейчас…» -
Пришлось Фаине грустно отвечать.
Они недолго посидели в ресторане,
Шампанским запивая шоколад.
Заказали шашлыки бараньи…
И вдруг какой-то начался разлад:
Забегали работники вокзала,
Возникла озабоченность и суета, 
Тут громко дикторша сказала,
Что временно остановились поезда!
Кинулись они к начальнику вокзала,
В глазах были тревога, страх.
И секретарша в кабинете им призналась,
Что случилось только что в горах…
Селем мощным смыло поезд в море,
Быстро затопив вагоны в глубине.
Значит, в семьях будет горе.
Пассажиры многие лежат на дне!
Неожиданно примчался ураган,
Со склонов хлынули потоки…
«Она помчалась на меня, как на врага –
Здесь женской ревности истоки…» -
Так молвила Фаина затаенно, тихо.
А он воскликнул изумленно вдруг:
«Скажи, откуда взялось это лихо?
И кто мне враг и кто мне друг?»
«О, то известная красавица-богиня!
Владелица стихий и всех страстей,
Безудержно преследует тебя отныне,
Чтоб ты принадлежал бы только ей!
Подвластны ее воле бури и тайфуны,
Все ураганы, ветры и дожди.
Она срывает паруса и топит шхуны,
В любой момент напасти жди…
Она со света забирает самых гениальных,
Своих потенциальных женихов.
И где-то в золотистых высях дальних
Ждет посвящения себе картин, стихов.
Чтоб славили ее, великую царицу,
Ненасытную любовницу, жену.
В вихре колдовском она кружится.
И любить вы будете ее одну!
В этот омут кинулся Сергей Есенин,
Маяковский пулю в грудь пустил.
Кажется, что те ушли от пустоты и лени,
Будто не хватило им моральных сил...
Думаю, туда отправился и Пушкин.
Да и гениальный Моцарт поспешил,
Чтоб повеселиться с нею на пирушке.
Реквием сыграть себе решил».
«Зачем меня ты сравниваешь с ними?
Ведь я не гений и не столь велик.
У них в веках уже есть имя», -
Сказал он так и грустно сник.
«Она провидица, все знает наперед,
- сказала вдруг Фаина. – И по праву:
Кого не надо – тех к себе не заберет.
Тебя ж наверняка в веках ждет слава!
Забрать к себе она найдет причину:
Кого отправит на смертельную дуэль,
Погрузит поезд в темную пучину,
И все-таки утащит в свой бордель…»
«Не верю, – он сказал, – не верю!
Богини таковой не знаю я.
Это из древности языческие суеверья,
все мистика тревожная твоя!»
«Коварство ее чую словно кошка,
Ее дыханье слышу за версту.
Ее свирепое лицо я видела в окошко.
О, невозможно не запомнить Ту!
Она играла тучами словно снежками,
Бросала их с проклятьями в меня.
Свистела по ночам холодными ветрами,
И высекала молнии небесного огня…
Она тебя ко мне ревнует жутко,
Боится, что любовь моя крепка.
Тебя не отпущу ни на минутку…
И оградит тебя неслабая моя рука».
               
                Гл. 3
Только к вечеру они добрались до отеля.
Предпочтя поехать на такси.
Старенький шофер тащился еле-еле,
Но живехоньких довез, ему «мерси».
По узкому, крутому серпантину
Быстрее ехать было и нельзя.
Теперь во всем он слушался Фаину,
А вдруг колеса в пропасть заскользят…
По пути увидели ужасную картину:
Скалы с гор разбили полотно.
И никто не знал тому причину,
Кроме их двоих, с богиней заодно.
«Мы невольно стали гибели виною,
- он печально осознал. -
Где отныне мне найти покою?
Я уже боюсь нависших этих скал!»
                ***
Расположились в номере шикарном,
С балкона открывался чудный вид.
Не хуже чем в болгарской Варне.
И чайка над волной парит…
Заказали в номер сытный ужин,
После страхов всех и передряг
Рюмочку-вторую выпить нужно,
Чтобы снять тревогу и напряг…
Чтобы доказать, что сексуальней,
Всех соблазнительных богинь,
Фаина танцевала обнаженной в спальне,
Крича неистово: «Богиня, сгинь!
Я не отдам его тебе, навек он мой
Он любит лишь меня одну!»
Вдруг в окно ворвался ветер злой
И гром нарушил тишину.
Над отелем появилась грозовая туча.
И рычание оттуда донеслось,
В окна полетели листья, сучья:
Женская бывает страшной злость!
«Не дразни ее, не надо… -
он испуганно сказал. -
Это будет слишком нам накладно.
Ведь не зря пришла жестокая гроза...»
Богиня ж громом сотрясала кручи,
Опутывала паутиной молний,
И доносились вой и стон могучий:
«Как я хочу – исполню!»
                ***
Наутро он проснулся с хитрой думой…
Он захотел богиню обмануть!
Как муж весьма разумный
В искусстве он наметил новый путь.
Он сам стихийный человек,
Подверженный страстям и бурям,
Стремительным был кисти бег -
Борьба, мятеж в его натуре.
«Играют волны, ветер свищет
И мачта гнется и скрипит…» -
Художник наш иного счастья ищет,
Теперь к спокойствию спешит!
Холсты купил в ближайшей лавке,
И на балконе стал писать пейзаж.
Слишком высоки уж стали ставки,
Что захотелось совершить вираж:
Запечатлеть морские дали, солнце,
И тихий, милый сердцу многих пляж,
И ласковые блики света на оконце.
Не жизнь страстей – ее муляж!
Пускай разочаруется богиня
К художнику спокойному такому.
И вожделенная к нему остынет,
Творцами страстными влекомая…
Бывало, раньше он писал
Картину лишь в один присест.
Он краски бешено бросал:
Порой не спит, не умывается, не ест…
А ныне через полчаса зевнул,
Была скучна и тяжела эта работа.
Прилег спокойно на диван, уснул.
Кисть поднимать уж неохота…
В замыслах Фаина поддержала,
И льстила каждый день ему.
Неделю целую богиня им не угрожала -
Пусть будет посему…
Однако у него уже сводило скулы,
И вновь осточертела жизнь,
Его вдруг в пьянство потянуло.
Не получились творческие виражи…
Раньше он работой заряжался,
Вдохновение давало и азарт, и силы.
А теперь чуть отдышался,
Словно старикашка и седой, и хилый.
Он вдрызг с Фаиной разругался.
Кричал: «Характер невозможно изменить! -
Кистями, красками на пол бросался. -
Да лучше б заживо мне сгнить.
Чем предать талант, данный от бога,
Чем почивать на уж засохших лаврах.
Видно у меня одна в судьбе дорога –
Встретить в лабиринте злого минотавра!
Надо отдохнуть нам друг от друга,
Не могу в комфорте без страстей я жить.
Загорай одна, моя спокойная подруга.
Мне необходимо где-то душу обнажить…»
Вскоре сел на самолет и улетел,
Потянуло вдруг в холодную Москву,
Воплощеньем многих замыслов и дел.
Захотелось заглушить и пьянство, и тоску.
               
                Гл. 4
В этот день был в мастерской на даче.
Холст любовно натянул на раму.
Шутя, перекрестился на удачу.
И сразу же забылись страх и драмы.
Привычны и легки движенья кисти и руки.
Есть предвкушенье творческого счастья.
Работа – его песня! И не выкинуть строки.
И не страшны теперь ему напасти.
И сил, и чувств, и замыслов невпроворот.
Работать и творить неутомимое желанье.
Но вдруг тихонько постучали у ворот.
И чувствуется постороннее вниманье…
Он выглянул в окошко – никого!
Тогда он вышел за калитку.
Шутливо кликнул: «Ого, го!»
Ногою шевельнул улитку…
Его вдруг властно потянуло на поляну,
Где одиноко дуб раскидистый стоит.
Под ним не раз на травке возлежал он,
Словно языческий друид.
Могучий и старинный дуб
Притягивал к себе, чтоб помолиться.
Здесь он узнал Фаины прелесть губ
И здесь они решили пожениться…
Неотвратимо по тропинке к дубу шел,
Шагали сами торопливо ноги.
Душе и телу было странно хорошо,
Смотрел вперед торжественно и строго.
«Тебя к себе позвала вновь богиня!» –
В лесу вдруг фраза задрожала.
К нему босая по раскисшей глине,
Фаина, падая и тяжело дыша, бежала.
«Остановись, там ждет погибель!
Неужто променял меня ты на нее?
Вновь вспомнила тебя коварная богиня.
Она талантливую душу твою вынет
И бросит тело как болванку на жнивье».
                ***

Упрямо встал под толстый дуба ствол,
К коре шершавой потною спиной прижался,
Окинул на прощанье взглядом озеро и дол.
«Пора! Прости, я полюбил ее, я сдался!
В просторе неба ждет меня давно
Чудеснейшая, неземная муза.
Наверно с детства было суждено
Нам слиться с ней в экстазе и союзе.
На небе буду создавать шедевры.
Она научит многому меня,
Увы, я не последний и не первый,
Кто захотел ее любовного огня.
А ты уйди, чтоб не погибнуть вместе.
Уже немало жертв на совести моей.
Без горя отпусти к божественной невесте.
И отвернись – мне будет не больней.
Мир не исправить нам, творцам.
Политика и власть нам не подвластны.
«Мир - хижинам. Война – дворцам» -
зачем все это повторять напрасно.
На небе ж нет ни зла и ни добра.
Там пребываешь в вечной неге.
Прости, еще раз умоляю, мне пора!
И не вини меня от жизни суетной побеге.
От тщетной славы и копеечных страстей
Творцу быстрее надо отдаляться.
И не жалеть ни плоти, ни своих костей –
Лишь духом надо наслаждаться».
«Останься! В моем чреве плод, -
Фаина горько прошептала. -
Отец от сына разве ж в мир иной уйдет?»
И на колени перед ним упала:
«Ты долго ждал наследника и вот.
То счастье долгожданное свершилось.
С тобою мы всего лишь год
И нам судьба помочь решила…»
Тут он в своем решении засомневался,
Хотел от дуба быстро отойти.
Фаине ласково заулыбался,
Но перекрыты были уже все пути…
Появилось облако на чистом небе,
Формой словно женский лик.
С крыльями как белый лебедь.
Голос ласковый откуда-то возник:
«Подарю тебе я холст небесный,
А в придачу кисть задиристых ветров.
В цвет заката и зари прелестный
Будешь красить стаи белых облаков.
Нарисуешь полог синькой ночи,
Где с тобою будем возлежать,
Перину «Млечного пути» ворочая,
Тебе циклоны буду я рожать…»
Красота ее – все благодать и совершенство,
Губы, брови, нос, лучистые глаза…
В Монне Лизе Рафаэль искал это блаженство,
И Рублева приближались образа…
                ***
Потянулась молния из этой легкой тучи,
Словно быстрая горячая рука.
Вихрь лучистый и могучий
Душу трепетную подхватил на облака.
Раскололся дуб большой лучиной,
Огромным факелом горя.
Пред художником мужчиной
Расстилались в раме горизонта звездные моря.
Женщина небес творцу мужчине
Отдавалась, всю вселенную даря!
            
                Эпилог
Творец – он не уходит в никуда,
Оплодотворяя семенем таланта многих.
Он светит с неба, словно яркая звезда.
И пьют на брудершафт с ним сами боги.
Всевышний тоже ведь поэт,
Скульптор, музыкант, художник.
Создал когда-то чудный белый Свет,
У него и в подмастерьях поработать можно…
                Июнь 2010

   


















     СТИМУЛ – ДЛЯ  МЕНЯ ВСЕГДА ЛЮБОВЬ


 


Гоголев Михаил Николаевич
Тираж 100эк.
2021 год