Портреты Анны Бенуа

Леон Бакст. «Ужин» (1902)(Анна Бенуа)

     Анна Карловна Бенуа, ур. Кинд, (1869— 1952) — представительница знаменитой художественной династии Бенуа, жена Александра Николаевича Бенуа, центральный персонаж его мемуаров.
Алекса;ндр Никола;евич Бенуа; (1870-1960) — русский художник, историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «Мир искусства».

     Анна Бенуа модель произведений ряда художников Серебряного века, большинство из портретов выполнены карандашом.
Александр Бенуа женился на ней в 1894 году, а знаком он с ней был с 1876 года (с момента бракосочетания его старшего брата Альберта Бенуа со старшей сестрой Анны — Марией Кинд).

    Родные Анны хотели выдать её замуж за богатого московского инженера. А когда Анна отказалась — запретили девушке встречаться с Александром в их доме. Влюблённые встречались на выставках, в театрах и просто на петербургских улицах. В феврале 1892 года в течение нескольких недель стояли небывало лютые морозы.
И несмотря на стужу Александр и Анна продолжали ежедневно встречаться, хотя оба и были закутаны так, что видели только глаза друг друга. Наконец, родные сдались, и Александр сделал Ате официальное предложение. Они обвенчались 29 июня 1894 года в лютеранской церкви святой Екатерины на Невском проспекте.У них родились 3 детей.

        После революции супруги Бенуа одно время оставались в Советской России, однако в 1926 году приняли решение об эмиграции во Францию. Вместе супруги прожили около 60 лет. Похоронена вместе с мужем на кладбище Батиньоль в Париже.

          Её имя неоднократно упоминается в переписке и мемуарах людей Серебряного века. Упоминается её приятный нрав, а также значительная поддержка, которую она на протяжении всей жизни оказывала мужу, позволяя ему творить.

       В эмиграции Александр Николаевич не переставал творить. На каждый день рождения жены он подносил ей альбом акварелей, посвящённый какому-либо из памятных для супругов мест — Петербургу или Петергофу, Риму или Венеции — городам, которые были свидетелями любви Александра и Анны.

Мстислав Добужинский так описывает её характер:
    
         «Бенуа был нашим общим центром, и уюту его дома очень помогала его жена, Анна Карловна, женщина на редкость милого и веселого характера, которую все без исключения очень любили. Всюду, куда переезжали Бенуа (за петербургское время они переменили три квартиры), создавалась та же теплая патриархальность»

           Особенно известна картина Бакста «Ужин» («Дама с апельсинами» или «Дама в ресторане»), которая вызвала в обществе скандал, поскольку публика восприняла изображённую женщину как даму полусвета (рыжие волосы, глубокое декольте, облегающее чёрное платье, весьма кокетливая улыбка).

            Стасов презрительно писал об этой работе: «Сидит у стола кошка в дамском платье; её мордочка в виде круглой тарелки, в каком-то рогатом головном уборе; тощие лапы в дамских рукавах протянуты к столу, но она сама смотрит в сторону, словно поставленные перед нею блюда не по вкусу, а ей надо стащить что-нибудь другое на стороне; талия её, весь склад и фигура — кошачьи, такие же противные, как у английского ломаки и урода Бердслея. Невыносимая вещь!»

     Розанов писал о ней же: «Стильная декадентка fin de si;cle, чёрно-белая, тонкая, как горностай, с таинственной улыбкой ; la Джиоконда, кушает апельсины»

      Не портретным оказалось и изображение Анны Бенуа кисти Константина Сомова. Этот портрет, хронологически открывающий ретроспективный ряд произведений художника, задумывался всего лишь как «Hommage Hoffmann». Анна появилась на маскараде, устроенном в январе 1896 г. её сестрой Марией Эфрон, в платье «эпохи Директории» и соломенной шляпе с розовым пером, что вдохновило мужа и Сомова — его ближайшего друга, на портретное соревнование.

         "Решено было, что мы будем писать оба, я и Костя одновременно, что сеанс будет происходить у нас в гостиной, у двух окон рядом и что оба портрета будут одинаковой величины, поколенные. Однако вместо того, чтобы строго придерживаться натуры, мне сразу захотелось изобразить мою подругу в окружении осенней поэзии Ораниенбаумского парка. Атя выделялась бы светлым, слегка голубоватым силуэтом на фоне яркой и разноцветной листвы берёз и клёнов.

        Костя же начал свой портрет без какой-либо предвзятой затеи и с намерением просто и реально передать видимость, однако и он по дороге отступил совсем в сторону и после нескольких колебаний и у него за фигурой Анны Карловны вырос старинный, погруженный в поздние сумерки сад стриженых боскетов, выделявшихся на лимонно-жёлтом небе.

             Все это вместе создало очень нежную поэтичность, очень приятную, довольно монохромную красочную гармонию, среди которой розовое перо на шляпе и красный шарф давали особые ноты; гофмановский же характер был подчеркнут тем, что в глубине на фоне стриженой, почти чёрной листвы, появились две фигуры старичка и старушки в одеждах XVIII века (Из воспоминаний А. Н. Бенуа).

         Собственно портретным, не считая работы Серебряковой эмигрантского периода, и нескольких набросков, можно считать лишь рисунок работы Валентина Серова. На обороте этого рисунка сохранилась надпись, сделанная мужем модели: «Увы, это только одиозная карикатура на мою прелестную Акитцу, которую я сохраняю единственно по её просьбе».

          Позже А. Н. Бенуа писал про него: «…я не очень любил это изображение моей обожаемой супруги. Как художественное произведение это великолепная вещь, но как передача характера моей жены портрет далеко не соответствует истине.  В серовском… портрете слишком подчеркнуто то, что в характере Анны Карловны было подвижного, веселого, открытого. Получилась какая-то забияка, вакханка. А это не соответствовало действительности. Серов очень ценил в моей жене её „весёлость“ .Он любил с ней шутить и, мне кажется, ценил тот род шутливости, который был ей присущ. Но, желая передать именно эту черту, ему нравящуюся, он впал в ошибку и создал некую почти карикатуру. Чрезмерное подчеркивание было ему вообще свойственно…»