сборник стихов и сказок для детей

   





Михаил Гоголев





МОЯ МЕЧТА

стихи


ВЕРА В ЛЮБОВЬ

фэнтези

СКАЗКИ















Набережные челны
2020











Замечательно писать стихи для школьников. Они воспринимают их ис-кренне и эмоционально, они умеют и лю-бят их читать со сцены. Любил это де-лать и я в юные годы. Помню, читал гром-ко, с выраженьем…
Стихи могут быть с юмором, серьез-ные, но все они должны учить доброму и красивому, говорить о важном и полез-ном. Что я и пытаюсь сделать, возвраща-ясь мысленно в свое счастливое прекрасное детство…
Кроме стихов в эту книгу вошла и по-весть «Вера в любовь» – это захватыва-ющее  фэнтези, которое ныне любят мо-лодые. Повесть эта о зле и добре, о благо-родстве и верности, о смелости и любви.
Включил в книгу и сказки – мудрые, с большим смыслом, поучительные. Я в дет-стве любил их читать и сейчас люблю – все в них коротко и ясно.











































ПОСЛУШНЫЙ
Очень в школе я послушный,
у меня большие уши.
Я могу даже подслушать,
как друг Колька хочет кушать:
за три парты слышу я,
как икает он: "Иа".
Слышу я в подвале мышку,
она точит кочерыжку.
Таракан лишь пробежит,
хлопну - больше не шуршит!
А что учитель говорит,
мимо уха все летит...
И того я не услышал,
как учитель к папе вышел
и чего ему сказал -
я того не разобрал.
Папа уши мне скрутил,
тут я сильно завопил.
Колька перестал икать
и со страху стал моргать.
Испугалась кушать мышка
там, в подвале, кочерыжку.
Тараканы разбежались,
в щели темные зажались...
И с тех пор я слышу больше,
так как уши стали дольше!

АКСЕЛЕРАТ
Шерстяное одеяло,
раньше ты меня спасало,
когда ведьмы, упыри,
(власть имея до зари),
в темноте ползли в кровать,
желая кровь мою сосать.
Под тебя я забивался -
жив и весел просыпался!
Ты теперь мне вполовину,
чуть на голову надвину -
оголятся пятки...
Не хочу такие прятки!
Как-то в ужасе проснулся -
кот то лапкой прикоснулся.
Он хотел меня лизнуть,
Ну а я со страху пнуть…
Добрый котик, милый киска,
В знак примирения тебе сосиска.

                ИГРА
У меня есть чудная игра.
Я  к компьютеру бегу с утра.
День-деньской я жму на кнопку,
отсидел уже я попку.
Бросил кушать я и пить,
в туалет забыл ходить.
Ну а ночью спать пора -
но в глазах еще игра:

вдруг наносит мне удар
прямо в челюсть Суперстар,
закрываюсь я подушкой -
бьет из электронной пушки.
Не желая умирать,
я забился под кровать.
Караул, кричу, спасите,
На помощь Бэтмана зовите!..
Папа стал меня будить -
я в живот его лупить!
Он игру мою убрал,
чтобы я спокойно спал.

ПОДУШКА
Если хочешь отдохнуть,
должен ты ко мне прильнуть.
Я чудесная подушка -
зашепчу тебе на ушко.
Как закроешь глазки,
расскажу я сказку...
Расскажу про Привиденье,
что приходит в воскресенье
в гости на блины,
в него все влюблены.
Также и пельмени
     любит Привиденье.
Штук проглотит пятьдесят -
они в воздухе висят.
Вот какое чудо -
   прозрачен ведь желудок.

САДОВОД
Посажу я грушу –
Буду фрукты кушать.
В общем-то, не лень
Посадить сирень.
Обломаю ветки –
Подарю соседке…
Но сказал мне садовод:
«Ох, расчетливый народ!
Надо дерево садить,
Чтобы миру подарить!

Чтобы в жаркий день
Была от веток тень.
Уставший путник отдохнет,
Скворец влюбленный пропоет.
И вырастут в саду цветы
Необычайной красоты…»
С той поры, ребята!
Без дела не стоит лопата.
Не буду допоздна лежать –
Пойду природу украшать!

ЮНЫЙ ПИАНИСТ
                Я великий музыкант –
У меня большой талант.
Сочинил симфонию
Божественной гармонии!
Я на конкурсы поеду
Там талант свой покажу.
И призы, и все победы
Я, конечно, заслужу!
Но маэстро из жюри
Вдруг талант мой пожурил.
Якобы симфония –
Сплошная какофония.
Напиши хотя бы песню
Стихами интересную.
Про весну и про капели,
Чтоб друзья ее запели…
С неохотой согласился
И в работу углубился.
Над пианино я корпел
И потел я, и пыхтел.
Вдруг из яблони ветвей
Песнь пропел мне соловей.
Прожурчал стихи ручей
Под звуки трубные грачей.
И тогда я стал мечтать:
Как все это записать?
Жизнь вокруг - вдруг понял я –
Великая симфония!


РОДНОЕ СЕЛО
В селе на Каме на реке,
От меня невдалеке…
Началась большая стройка,
Развернулась шумно, бойко!
Вот возводится завод
Местных минеральных вод.
Вот ведут водопровод –
строек целый хоровод!
Деревенский был уклад.
Бабки старые галдят:
Гусям, курам, козам
Не пройти к березам.
До лужайки – там, где травка.
Здесь машин такая давка!
Удивленные грачи
Каркают на тягачи.
А все парни из села
Для себя нашли дела.
Мужики вино не пьют,
Все объекты в срок сдают.
Говорю я трактористу:
Я готовлюсь стать танкистом.
Посади меня в кабину –
Рычагами я как двину!
Поработать я хочу:
Что-нибудь наворочу!
Отвечает тракторист:
«Что-то очень ты речист?
Ты сначала поучись,
А потом уже хвались!
Чтобы вышло дело,
Надо быть умелым».

ВЫСТАВКА КОШЕК
А на выставку народ
все идет, идет, идет.
Кошек уже здесь
столько, что не счесть.
Все такие разные,
но милые, прекрасные:

с беленьким пушком,
ушками торчком.
А жюри их увидало,
всем подарки присуждало:
кошечкам по книжке,
хозяйкам их - по мышке.
Кошки книжечки читают,
хозяйки мышек уплетают...
Впрочем, все наоборот,
закрывайте быстро рот.
Мышек пустим в норки,
пусть жуют там корки,
ну а милым кискам
выделим сосиски!
Книжки со стихами
прочитаем сами.

 ЮНАЯ ХОЗЯЮШКА
Блины испечь - дело непростое:
должно быть тесто не густое,
сковорода нагрета в меру,
а также нужно еще веру,
что получится не "комом"
и понравится знакомым.
Не подгори, мой блин, не подгори!
Ведь за столом друзья,
                как строгое жюри...
Вскоре  я кормить  их  стану –
Пусть опустят блин в сметану.
В рот положат и съедят
И еще раз захотят…
_

СТЮАРДЕССА
В самолете на Кавказ
полетел я в первый раз.
Как за облака поднялся,
так немножко испугался:
провалился будто в яму,
и схватился вмиг за маму...
Вот приходит стюардесса,
как воздушная принцесса -

хозяйка тут на небесах,
смелость в царственных глазах!
Голубой на ней наряд,
крылья в шапочке блестят.
Спрашивает, что мне нужно?
/Самолет гудит натужно/.
Облака кусочек надо
съесть за чашкой лимонада?
Солнечных лучей букет
завернуть с собой в пакет?
Я, конечно, отказался,
зато весело смеялся.
И с тех пор я не боюсь...
На принцессе той женюсь!
Стану летчиком умелым,
буду я мужчиной смелым.

СКАЗКА
Лиса взяла в мужья Медведя,
а звали его просто - Федя.
Он пни на поле корчевал,
приличную зарплату получал.
Медведь жене построил дом
и мебель "под орех" купил,
а Рыжую с ощипанным хвостом
он в чернобурку нарядил!
Но начались в семье разлады,
шикарная Лиса женитьбою не рада:
"Зачем такой мне нужен муж -
он косолап, дремуч и неуклюж...".
Волков на помощь позвала,
Медведя в шею  прогнала.
Медведь учиться в школе стал,
экзамен на «отлично» сдал.
"Начальником назначен он!" -
сказал зверям министр Слон.
А у Лисицы дом сломался
и быстро мех поистрепался,
пришла она виниться
и в жены вновь проситься:
"Какой красавец, как могуч!
И кто солгал, что ты дремуч?".

Медведь сказал: "Хитра, плутовка,
меня ты обманула ловко.
Но больше в сети не лови,
прошла пора моей любви!
Зачем мне хитрая Лисица?
Ведь у меня в невестах Львица!".
Лисица горько разрыдалась,
в лес к дружкам-волкам умчалась.
А кто и добр, и умен,
достоин лучшей доли он!

МУДРЫЙ ДЕД
Если хочешь быть здоров,
меньше слушай докторов.
Не кутайся в шубу,
иначе "дашь дубу"...
Слушай лучше Иванова -
и родишься будто снова!
Это был премудрый дед,
бодрым жил он много лет.
Босиком в леса спешил,
там с природою дружил.
С длинной белой бородой,
но душою молодой.
Сигарет он не курил,
свежий ветер он любил.
В проруби купался,
болезней не боялся.
В мире всем желал добра -
брать пример с него пора!














 


























НЕ ЗЛИСЬ
Лает на привязи собака,
хозяин бьет ее сапогом.
Бедняга уже разучилась плакать
и ненавидит всех кругом.
Ты, мальчик, почему кричишь?
Наверно, тоже ущемлен в свободе?
И на друзей теперь рычишь,
тебя жалеть нам надо вроде...
Иначе шерстью обрастешь
и заведутся в тебе блохи.
Зубами скрежетать начнешь...
Остановись, ведь будет плохо.
На цепь железную посадят
и переселят в будку.
Лишь изредка тебя погладят
и есть дадут раз в сутки.

МОЯ МЕЧТА
Птицей хочется мне быть,
смело в воздухе парить.
В лужах не марал б штаны,
а глядел бы с вышины.
Там машина не обрызнет,
Полицейский мне не свистнет.
Если в гости захочу,
тут же быстро полечу.
Сяду сразу на балкон,
и в окошко "дзинь-бинь-звон"!
А откроют двери:
верить иль не верить?
Как? Откуда взялся вдруг
на балконе лучший друг?
В школу нечего спешить -
надо крылья распушить.
Полечу большим орлом,
помашу друзьям крылом.
И минуты через две
буду в школьном я дворе.
                ***
Хулиган ко мне пристанет,
кулаком махать не стану:
кину сверху яйцо -
все в желтке будет лицо,
кину с высоты картошку -
превратится нос в лепешку!

А в поход пойдем с друзьями,
полечу я над полями -
с неба буду говорить,
где болото обходить,
где с грибами есть поляна,
где - лишь заросли бурьяна.
Нам нигде не заблудиться,
потому что я, как птица,
зорко вижу все кругом:
вот наш город, вот мой дом...

CОМ
В Каме жил ленивый  сом,
в омуте построил дом -
под корягой там лежал,
всем в округе угрожал:
"Нет меня сильнее рыбы,
я большой, как камня глыбы.
Буду я царем подводным,
а чтоб не был я голодным,
станете меня кормить,
а иначе вам не жить!".
Страшными глядя глазами,
шевеля огромными усами,
сто лягушек сразу съел
и сурово прохрипел:
"А теперь хочу поспать,
и не вздумайте мешать.
Если будете резвиться,
я могу ведь рассердиться:
как открою рот -
засосу в живот!
             ***
Но мальчишка тут купался
и сома он не боялся,
так как он еще не знал,
что тот рядом сладко спал.
Рассердился сом премного
и схватил его за ногу.
Потащил его на дно,
а там страшно и темно.
Но пловец наш - мальчик храбрый,
он схватил сома за жабры,

ус на руку накрутил -
тут сом ногу отпустил.
И помчался в глубину,
мысль имея лишь одну:
как бы скинуть седока,
что намял ему бока!
Мирно с той поры лежал,
никого не обижал...
 
НА РЕКЕ
Мчусь на лыжах водных,
легкий и свободный.
И обычная вода
стала словно тверже льда.
Я машу друзьям рукой -
гляньте, шустрый я какой!
Чайка хочет состязаться,
но за мной ей не угнаться.
Подо мной струя поет,
а простор зовет вперед.
Брызги радугой сверкают,
рыбки на волне играют.
В небе солнышко блестит,
ветер весело свистит.
Где-то море вдалеке -
эх, к нему бы по реке!
Так что, лодочка, вези,
пока есть в тебе бензин...
 
   ТЕПЛИЦА
В саду у нас стоит теплица.
Сказала мама: «Лучше в ней родится
И огурец, и лук, и помидор.
И не проникнет гусеница-вор».
Действительно, растет в ней все на диво:
Красиво, резво, торопливо!
А я вот маленький такой
И климат нужен мне другой.
Не  обращают девочки вниманья
И не берут в свою компанию.
Страдаю, ночью мне не спится.
Пожалуй, лягу я в теплицу
И буду быстро подрастать,
Чтобы сверстниц наверстать!
 
 ЗВЕЗДА
В небе звездочка сияет,
Светит ночью на меня.
Кажется, она мигает
Тайной звездного огня?
Что сказать она желает?
Что ей холодно в ночи?
Или, может, утешает,
Словно огонек свечи?

Эта звездочка далеко –
К ней добраться не могу.
Эта звездочка высоко,
Я ей тоже подмигну.
Помашу я ей  рукою:
Дальше, звездочка, лети
И холодною порою
Мне и людям всем свети.

Думали когда–то люди:
Это гвоздик в небо вбит,
Это бусинка на блюде –
Нам сверкает и блестит.
Говорит ученый дядя,
В телескоп ночами глядя,
Что звезда – горячий шар,
Там огромнейший пожар.

Ну а я же точно знаю –
Эта звездочка живая.

  КРАСОТА И ДОБРОТА
Посмотрите вы на яблоню зимой!
Сколько в ней сучков корявых!
И она совсем не блещет красотой
Среди елочек и сосенок кудрявых.

Зеленеют те и радуют нам взгляд
Посреди снегов и вьюг холодных.
В них снежинки на ветвях горят,
Словно бы в гирляндах новогодних.

Но когда придет веселая весна,
Яблонька невестой расцветает.
Фатой покрыта бело–розовой она
И, как женихам, нам счастье обещает.

И ее ярко–зеленые листвы одежды
Дарят нам прохладу, тень, покой.

И вселяют радость и надежды
В летний сумасшедший зной…

А когда приходит золотая осень,
Всех красивей яблоня и всех добрей.
Ароматные плоды она приносит
И одаривает ими птиц, зверей, людей. 
   
Так и человек, порою неказистый,
Весь замерзший от житейских вьюг,
Принесет нам плод любви душистый
И подарит щедро, словно лучший друг. 

  ДАЧНЫЙ ДОМ
Дом многоэтажный
Очень–очень  важный.
Возвышается над всеми,
Создает в округе темень.
А вокруг его бетон –
Не дает пробиться он
Шелковистой травке.
А  машин здесь – давка.
Мой же деревянный дом
В сравненье с великаном – гном.
Но вокруг него сады,
А  вокруг него пруды.
Не шумит сосед  над ухом –
Прилетит лишь только муха.
А когда влетит комар,
Нужен лишь один удар…

Пусть дом многоэтажный
Очень даже  важный,
Но там живут мои друзья –
Веселые ребята, как и я.
Приглашаю их я в сад,
Вдоволь фруктов поедят.
Девочки нарвут цветов,
Крыжовник поедят с кустов.

В доме надо мне трудиться –
Ухода требует землица.

Зато я мускулист и загорелый,
Все могу в хозяйстве делать.
Гвоздь забью, кирпич  положу,
И похвалит папа – гоже!
Словом, я не хулиган,
А хозяйственный  пацан.
Такие очень нравятся
Всем девочкам–красавицам.

  РЫБАЛКА
Вечером на озере рыбачу,
Крепко удочку держу.
Я надеюсь на удачу –
И на поплавок гляжу.
Затуманилось сознанье,
Весть в мечтах сижу:
Выловлю большую рыбу
– вот уж будет куражу!
Покажу ее мальчишкам,
Чтоб завидовали мне.
Я совсем не хвастунишка,
Не замечен во вранье.

Мысленно проник я в воду,
Огляделся там кругом:
Рыба вон маячит вроде? 
Ну, конечно, это сом!!!
Сом лежит в глубокой яме,
Он наверно крепко спит.
И не знает, что мальчишка
Его сграбастать норовит.

Я подплыл к нему тихонько,
В рот засунул червячка.
Ну–ка дергайся легонько.
Не сорвешься ты с крючка!
Сом тут шевельнул усами,
Телом мощно закрутил…
И с закрытыми глазами
Я вдруг в  воду  угодил.
Так спросонья клюнул носом
Я с крутого бережка.

Назовут меня матросом
После этого прыжка!

Я с безумными глазами
К берегу быстрей плыву.
Я ль то с мокрыми трусами?
Все случилось ль наяву?
Быстро удочку хватаю,
С силою к себе тащу.
Вон как поплавок болтает –
Сейчас сома заполучу.
Эй ты, чудище большое,
Быстро из воды вылазь!.
Я растерян – что такое?
На крючке висит карась…

Мокрый я иду к мальчишкам
И машу пустым ведром.
Я совсем не хвастунишка,
И стыдился я потом…
Ведь мальчишкам я заврался:
(те стоят с открытым ртом)
Верят: что с крючка сорвался
Огромадный  жирный сом.
Потянул меня он в воду –
Я там чуть не утонул.
Вырвался он на свободу,
Я его вдогонку пнул.

Не сказал друзьям я правду,
Что рыбачил и уснул.
Потерявши равновесье,
С бережка вниз соскользнул…

 ФЛЕШКА
Маленькая флешка – хорошая штука,
В сложную минуту сунул ее в руку.
Воткнул во вход компьютерный
И ответил на  вопрос муторный.
В  ней все разложено в порядке:
Статьи и фото, всякие закладки,
Словно по разным полкам,
Разложено с умом и толком.
Какой–то гном невидимый
Поселился в ней, по–видимому…
Раскладывает все там аккуратно,
Чтоб было ясно и понятно,
Где лежит какая вещь,
Чтобы быстренько ее извлечь.
А вот у меня большая голова!
Но как найти в ней нужные слова?
Все свалено в большую кучу –
Все перевернуто и взбаламучено.
Туда мне нужен гном могучий,
Чтоб разобрать такую кучу.
Я на вопрос учителя
Ищу ответ мучительно.
Ведь в голове моей бедлам,
Все мысли разбежались по углам.

  МОДНИЦА
У моей соседки Гали
Вы наряды все видали?
Думаю, что вряд ли…
Все кофточки и платья,
Все костюмы и штаны…
Шкафы у модницы полны.
С утра она встает
И блузку с полки достает.
Под цвет ей ищет сумку
С  одной лишь думкой:
«Как бы всех сразить,
Всех нарядней быть!»
Дел других она не знает,
Книжек умных не  читает.
Смотрит лишь журналы мод
Круглый год, круглый год.
Летом, осенью, весной!
«Ах, боже мой! Ах, боже  мой!»
Так всегда она вздыхает –
Ведь еще нарядов не хватает.

  ДОБРАЯ ПОДРУЖКА
Повар у нас тетя Юля,
Она варит в школе суп.

У нее огромная кастрюля,
В ней бурлит: хлюп–хлюп!

Издали я наблюдаю,
Чую ароматный запашок.
Проголодался и гадаю:
Что – лапша или борщок?
Я люблю и то и это
После физкультуры.
И еще люблю котлеты
Для атлетической фигуры.
Должен быть я силачом,
Я ведь не девчонка,
Все заем я калачом,
Видишь, как крепка ручонка!
Ею стукну хулигана,
Чтобы не пристал к подружке.
Рог скручу барану,
Но это так  – игрушки…
Катя ж будет балериной,
Ну а я богатырем.
Она тоненькая, длинная.
С нею мы сидим вдвоем.
Соблюдать должна диету,
Чтобы гибкой, стройной быть.
Мне отдаст свою котлету –
С Катей буду я  дружить.
Ну а если даст компот,
Донесу портфель ей до ворот.

 УЧИТЕЛЬ ТРУДА
Хороший учитель по труду,
С радостью на его урок иду.
Научит он меня пилить
И дырочки в стене сверлить.
Научит он меня строгать –
И всем я буду помогать.
Научит многому другому,
Что мальчик делает по дому.
Построю будку для щенка,
Уже крепка моя рука.
Зимою будет в ней тепло,
Чтобы щенка сюда влекло.
Прибью я ящик для бабули –
Она поставит там кастрюли.

Сестренка младшая родится
И скоро будет мной гордиться.
Ведь я ей сделаю кроватку,
В которой спится очень сладко…

 УЧИТЕЛЬ ИСТОРИИ
Мой истории учитель –
Он такой значительный.
Он всегда в костюме строгом,
Ну а знает очень много.
Знает он про Древний мир.
Был такой правитель Кир,
Древней Персией он правил,
Память о себе оставил.
Знает он про пирамиды,
Преогромнейшие с виду.
Знает он  про Грецию,
И про философа Лукреция.
И покажет он на карте,
Как обороняли  Спарту!
Жаль, нигде сам не  бывал,
А то бы больше рассказал.
Ведь у учителя зарплата,
Прямо скажем, маловата.
Если б стал я президентом,
Я тогда одним моментом
Ему зарплату бы повысил
До солидных чисел.
Чтоб весь мир объехать мог,
И провел потом урок!

 БОТАНИК
В поле по травке хожу,
Глупо под ноги гляжу.
Жаль, ничего  не знаю,
Где и что произрастает.
Знаю только василек –
Синенький его цветок.
Знаю про ромашку,
Да  про розовую  кашку…
А вокруг сотни цветов,
Всех оттенков и сортов:
Желтенькие, беленькие,
С ягодками спеленькими.
Сиреневые, красные –
Очень все прекрасные.
Слышал, что  целебные
И людям все потребные.

Бабушка все знала травы,
Прожила поэтому сто лет.
Размышляла очень здраво
И дала нам всем завет…
Вот собачка заболеет,
Сразу в поле побежит.
Там она не околеет,
Хоть от холода дрожит.
Так же делает и кошка.
Выпрыгнет порой в окошко.
Травку нужную сжует
И здоровой в дом придет...

Если у меня температура,
Мама мне дает микстуру,
Горсть сует таблеток,
В нос капает с пипеток.
А может, нужно–то всего 
Сжевать лишь стебелёк?
В поле кинуться бегом
И проглотить цветок?

Сразу стал бы я здоров,
Убежал от докторов.
Если б только точно знать,
Какую травку мне сорвать!
Вдруг топчу я их ногами
И хожу мимо кругами?

 ДЕЛЬФИН
Вот бы мне дельфином стать,
В глубину моря нырять
И свободно там резвиться,
Кувыркаться, веселиться.
Наверху жутчайший зной,
В воде – прохлада и покой.
Захотел перекусить –
Не надо в магазин ходить.

Если очень я голодный –
В глубине базар есть водный.
Покушать можно вкусно:
Зеленою морской капустой.
Или рыбку сунул в рот,
Засосал в большой живот.
И опять вперед поплыл,
Полный бодрости и сил.

Я спасателем устроюсь
На пляже летнею порою.
И спасу всех тех, кто тонет.
А если в воду кто уронит
Свое колечко или браслет –
Достать со дна труда мне нет.

У причала я в сторонке
Жду любимую девчонку.
Она скажет: «Мой дружок,
Сделай по морю  кружок».
Обнимет ласково рукой,
Бултыхнет своей ногой.
К телу моему прильнет,
И помчимся мы  вперед.
Обниму ее я плавниками,
Словно сильными руками.
К губкам ротик прижимаю –
Будто б с нею я играю!
А если был бы я пацан,
То получил в ответ шелбан!..

Вдруг появится акула,
Чтоб на милую напасть.
Я с разгону дам ей в скулу,
Вмиг закроет свою пасть.
                ***
Завтра к милой я на улице
Скромно подойду поговорить.
Она от удовольствия жмурится
И дельфина мне начнет хвалить.
Мне расскажет, как быстро
Прокатил ее дельфин на спине.
Ведь не знает, что в море чистом
Прокатилась лихо на мне!
Что я обнимал ее плавниками
И целовал солеными губами…

 БАЛБЕС
Как–то раз один балбес
Забрел в огромный лес.
Зачем он туда  пошел?
И что там себе нашел?
Никому об этом не сказал –
Просто, видели, что пошагал.
Подумали, что заблудился
И в яму провалился.
Сидит там третий день,
Со страху держится за пень.
Весь искусан комарами
И покрытый волдырями.
Сидит он там голодный
В яме сырой и холодной.
Люди собрались его искать,
Нельзя же в беде бросать.
Подняли в небо вертолеты,
С собакой рыщут по болотам.
Сверху в заросли глядят,
В оврагах ищут и кричат.
Вдруг балбеса съели волки?
Оставив лишь бейсболку…
Плачут бабушка и мать:
Как нам дитятко сыскать?!»
***
Четыре дня балбеса искали.
Все измучались и устали.
И вдруг балбеса увидали
Веселого, дома на сеновале.
Трухою сенной он покрытый,
Но зато живой и сытый.
говорит он, улыбаясь,
И нисколько не стесняясь:
«Я ж в лесу не потерялся,
А на сеновал забрался…
Слышал, как меня кричали,
Как все плакали в печали…»
Хотели ему тумаков навесить,
Да что взять с балбеса?!
Какой с него толк?
Да лучше б его съел волк!

  БЕСПОЛЕЗНЫЙ
Колин папка водку пьет!
Колин папка мамку бьет!
На  работу он не ходит,
В дом зарплату не несет.
Что–за папка бесполезный?
С виду вроде не болезный.
С аппетитом ест в обед,
Только толку, видно, нет.
Покосились во дворе ворота –
Ему же гвоздь вбить неохота.
На доме протекает крыша,
Его и это не колышет.
Выпив, машет он руками,
О землю топает ногами.
Злобно на небо глядит
И кому–то там грозит…
Говорит мамане Колька:
«Мы его уж терпим столько!
Не будем задарма его кормить».
«Ну а что ж его – убить? –
Отвечает ему мать. –
Видно, надобно страдать…» –
«Надо сдать его в колхоз –
На него там будет спрос!
– отвечает Колька так. –
Поорать–то он мастак!
Пусть на поле он стоит,
Ворон жадных материт!
На них машет он руками,
Грозно топает ногами!
Хоть какая–то да польза –
чучелом его использовать».

  ГНОМ
Летние  каникулы –  веселая  пора.
К деду я приехал – Ура, Ура, Ура!
Он принес дровишки – баню затопил.
С  родника у дома воду в  бак налил.
В бане пахнет дымом – гномик там живет.
Моется ночами и дровишки жжет.
С виду он лохматый  – сердится порой,
Что иногда тревожим мы его покой…
Вот он и сегодня что–то загрустил.
И с обиды странной в баню не пустил.
Не горят дровишки – гаснут и коптят.
Видимо, в печурку он залез в лаптях.
Закупорил дырку – притаился там.
И тихонько хрюкает – что–то шепчем нам.
Ты не обижайся, милый–милый гном,
Приглашу тебя я в городской свой дом,
Посажу в  машину, в гости привезу.
Там тебя помою я уж не в тазу.
Я  наполню ванну теплою водой
И шампуня  пену взобью большой горой.
Шерсть твою помою, гребнем расчешу.
И на чубчик рыжий бантик повяжу.
Будешь ты красивый –
                лучший  в мире гном.
Ты поспишь в кровати тихим сладким сном.
***
Сразу после слов моих
                послышалось «бу–бу!»
Из печурки вдруг дымок
                полетел в трубу.
Дровишки загорели весело, светло.
И в холодной бане стало всем тепло.
   
  МАМЕ
Моя  мама самая работящая,
Ходит походкой летящею.
Всегда торопился, спешит.
Лишь к вечеру дела все завершит.
А этих дел у ней невпроворот –
Полить с утра ей надо огород.

Лук,  морковь, капусту,
Чтоб не было на грядках пусто.
Потом она шагает на работу,
Там у нее полно заботы –
Ведь медсестра у нас она,
Приемная больных полна.
Одним она уколы ставит,
Других таблетки пить заставит.
Померяет температуру –
Лечебную пропишет физкультуру.
Поддержит добрым словом:
Мол, будешь ты здоровым!
Иду я с ней по улице,
Все люди ей любуются.
Она всегда нарядна и опрятна.
Каждому она приятна.
Все сельчане ее знают –
Ей почтительно кивают.
Ну а вечером, надев очки,
Проверяет наши дневники.
Чтобы маму милую не огорчать,
Стали мы пятерки получать!
Прежде чем улечься спать,
Начинает она шить, вязать.
Свитер мне, дочке – юбчонку
Вяжут ее быстрые ручонки.
***
В Индии есть восьмирукая богиня
(я  не помню ее имя).
Все она на свете успевает,
Мама ей ни в чем не  уступает!
   
 ЯБЛОЧКО
Золотой «Китаечкой» ласково ее зову,
С яблоньки той маленькой яблочки сорву.
Очень–очень сочные у нее плоды.
Мило украшает она наши сады.
Вспоминаю я про царевну сказку:
В ней чернавка хитрая с показною лаской
Наливное яблочко девушке вручила
И ее, красавицу, подло отравила.
Та была ведь, чудная, всех вокруг милее,
И прекрасней всех цариц и белее…
Только наши яблочки солнцем налитые,
Светятся в лучах они, словно золотые.
В них ведь скрыта нега, а не яд густой.
Солнце подарило им любви с лихвой.
Девочке любимой я яблочко несу,
Признавая в ней всех прелестей красу.
Для меня она давно всех вокруг милее
И прекрасней всех цариц и добрее.

Счастьем пусть оно ей наполнит кровь.
Вдруг ответит девочка на мою любовь?

 БОРЬБА
Нам твердили целый век:
Мил за границей каждый человек
И желает нам добра,
Нам полюбить его пора.
Увы, не все так в жизни просто –
Есть у людей особая короста.
Какой–то хитрости, вражды,
Все это от большой нужды.
Ведь в мире надо выживать,
Кусочек сладенький жевать…
Увы, на всех кусочка не хватает –
Тогда один другого поедает.
Оса у пчелки мед крадет,
С осою шершень бой ведет.
Тяжелый бой, кровавый.
Кто сильный – тот и правый.
За пищу, жизненный простор
Идет жестокий разговор.
Цветочек нежный вот растет –
Он у соседа соки пьет.
И  вот засох уже сосед,
Ну а цветочку дела нет…
Увы, чтоб сделать жадный вздох,
Они хотят, чтобы другой издох…
Поэтому не зря богатыри
За землю русскую бои вели.
За хлеб и волю головы сложили,
А мы о них, наивные, забыли.
Ослабели наши кулаки,
Защищаться нам будто не с руки.
Мы все за компьютером сидим,
Пальчиками дряблыми стучим.
Ищем удовольствия себе,
Не хотим участвовать в борьбе.
Ну а заграницею не дремлют –
Тянут жадно руки к нашим землям.
Им нужны природные богатства,
А твердят они о братстве.
Говорят о мировой любви,
Сами же полмира загребли…
Да, мы дружить всегда готовы,
Но только на взаимности основе.
Выживает умный и сильнейший:
Помните о мудрости  древнейшей! 

  ЗАЩИТНИК
Сильным хочется мне стать,
Родину чтоб защищать…
Стать бы мне богатырем
И обзавестись конем.
Взять рукой могучей меч,
Жадного врага пресечь.
Он пришел ко мне со злом,
А не с дружбою послом.
Захватить он хочет нивы
И в моем садочке сливы.
А мою милашку дочь
Хочет в плен он уволочь.
А жену угнать в рабыни,
В степи с горькою полынью.
Встану на его пути –
Ему от мщенья не уйти.
               ***
Но прошли те времена,
Когда лишь силушка нужна.
Умным хочется мне  стать,
Родину чтоб защищать…
Нужно мне создать оружье,
Войско собрать дружное.
С танками и самолетами,
С ракетами и минометами.
Встану на своей границе –
Будет враг бессильно злиться.
Он хотел мои богатства,
Но не на кулак нарваться…
Желал, чтоб я ему служил,
Ну а я свободой дорожил!
Вот такая у России доля –
Есть на это у нее и ум и воля! 

 ПЛОХИШИ
Захватили родину мальчиши–плохиши.
Помните такую сказку?
Ну а храбрые Кибальчиши
Где–то прячутся с опаской.

Захватили родину мальчиши–плохиши,
Выделил им враг бочку варенья,
А народу лишь дают гроши
В виде плесневелого печенья.
Захватили родину мальчиши–плохиши,
На Канарах греют свое пузо.
А народ российский за шиши
Им с севера таскает грузы.
Газ и нефть, а также золото, алмазы
Им на яхты и в Лондоне особняки.
Как избавиться нам от заразы?
Чешутся давно уж кулаки…
Захватили родину мальчиши–плохиши,
В свой  карман суют ее богатства.
Расплодились жирные, как вши.
Как избавиться от их нам рабства?
Захватили родину мальчишии–плохиши,
Раздавив мораль ее и совесть.
Жадность, подлость стали хороши…
Грустная, однако, эта повесть…
Эй, веселый смелый Кибальчиш!
Возроди былые силы!
Вон распух от жадности Плохиш –
Может, хочет он на вилы?
Захватили родину мальчиши–плохиши,
Ее силы, соки отбирают,
И она в изнеможении дрожит,
А народ российский вымирает.
О гибели его давно мечтают плохиши.
На поминках будут веселиться,
Посмеются на могилке нашей от души –
Предательством своим будут гордиться…
Их похвалит за границей дядя Сэм,
Давно его досада гложет.
Правит он уж миром всем,
А Россию победить не может!
Зря мечтают о победе плохиши!
Пусть от страха им не спится.
Не погибли все Кибальчиши –
И Россия снова возродится!

 БАБУЛЯ
У меня прекрасная бабуля есть,
Достоинств всех ее не перечесть –
Она еду нам сварит, постирает,
За нами всеми в доме прибирает.
Штаны, рубашки мне погладит,
В семье всегда со всеми ладит.
Поссоримся – всех быстро мирит.
И разбирается, что происходит в мире.
Ее бы выбрать в президенты –
Она в стране порядок наведет моментом.
Народы заживут и весело и дружно.
Таких  в политике побольше нужно.
Читать газеты, книжки успевает.
Все мудрости на свете знает.
Даст правильный всегда совет,
Как будто прожила уж тыщу лет.
Спать ляжешь – песенку споет,
И сразу сладкий сон придет.
По голове погладит, если заболеешь,
И сразу быстро здоровеешь.
И сразу обретаешь бодрость, силы,
Когда заслышишь голос ее милый.
В глазах ее небесный теплый свет,
В нем есть любовь, надежда и ответ.
Прошла она войну и многие разлуки.
А сколько потрудились ее руки?!

Люблю тебя, ты так и знай –
И никогда не умирай…
   

 
ОТЕЦ
Отец мой очень грозный с виду
И никому не даст меня в обиду.
Но и мне он спуску не дает –
Виновен – то возмездие придет.
Он кулаком учить не станет,
Зато так строго глянет…
Что быстро голову пригнешь,
Глазенки в страхе отведешь.
Увы, пред ним не оправдаться,
В проступке надо сознаваться.
Не примет он ни хитрости, ни лжи –
Ему всю правду доложи!
Ведь он и пред собою прям
И в правоте своей упрям.
Настойчив он во всех делах.
Не знает, что такое страх…
Берется за любое непростое дело
Всегда с азартом, с верой, смело!
Машину ль надо починить,
Иль огород проборонить!
Громадную построит лодку,
Починит электропроводку.
Коню легко скует подкову
И опять займется делом новым…
Он у меня большой творец –
Вот такой он мой отец…

А вот отец соседа Мишки
Мягкий и спокойный слишком.
Не укорил ни разу он сынишку,
а тот лентяй  и хвастунишка.
Мишке я завидовал сначала,
А теперь отцов я различаю.
Тот с утра баклуши бьет,
Деньги есть, так водку пьет.
(мой отец колодец бурит,
Ну  а тот сидит и курит).
У отца моего загляденье мышцы,
Тот же дряблый и поникший.

Отец мой едет на рыбалку –
На скамейке тот сидит вразвалку.
Мой отец поедет за  грибами,
Ну а тот болтает с мужиками.
На охоту мой отец поедет,
Тот – опохмелиться идет к соседу.
Да, у отца характер–то железный.
Но душою он бывает нежный.
Как–то на лугах он приказал мне: «Ты
собери–ка бабушке цветы.
Она любит васильки, ромашки…»
Сам собрал клубнику ей в фуражку…
                –––
Одним словом, мой отец
Он, конечно, молодец!

 СЕСТРЕНКА
Моя младшая сестренка
Имеет голос очень звонкий.
Помню я еще в пеленках
Мою младшую сестренку.
Уж и тогда ого! был голосок,
Я заснуть никак не мог.
Если что–то возжелала,
Очень сильно верещала.
Мы все уши затыкали,
Куда спрятаться не знали.
Закрывались от нее подушкой,
Защищая свои ушки.
Кашу в рот ее пихали.
И немножко отдыхали…

Рот нынче кашей не заткнешь –
И ты опять вопишь–орешь.
Я дам тебе конфетку
И на мороженое дам монетки.
Купит тебе мама босоножки
И красивые сапожки.
Только сильно не кричи
Хоть немножко помолчи.
Ведь скоро в школу ты пойдешь,
Там учителей с ума сведешь.
Когда услышат басовитый рок,
Подумают, что кончился урок,

Объявлена военная тревога –
Начнут икать к убежищу дорогу.
Сосед наш Вовка хулиган
Даст тебе за то шалбан.

Тут ты хитро отвечала:
«Я поэтому кричала,
Чтоб он заранее мой голос знал
И ко мне не приставал!»
Я сказал: «Ты не дрожи –
Вовке ты на брата покажи!
И всегда  рассчитывай
на мою от пацанов защиту».
Рассмеялась весело и звонко
Милая моя сестренка…

Голосок–то ведь приятный,
Если говорить им внятно.
Станешь, может, ты певицей,
Буду я тобой гордиться.
И с гастролями в Париж,
Может, вскоре полетишь…
 
СВЕТКА-КОНФЕТКА
А моя соседка Светка
без конца жует конфетки.
Только утречком проснулась,
так к конфетке потянулась.
А когда настал обед -
двадцать пять съела конфет!
Вечером не ляжет спать,
если ей конфет не дать.
Денег нет уже у мамы,
чтоб купить в салат сметаны,
все истрачены монетки
дочке на конфетки!
Вскоре вот что приключилось -
сама в конфетку превратилась.
Целый день лежит в постельке,
сладкая, как карамелька.
Врач пришла и удивилась:
ты уже засахарилась!

Положили Светку в ванну,
залили водой из крана,
чаю бросили пять пачек -
и начали ее отмачивать.
А потом Светку отжали
и гостей наприглашали.
Те из ванны стали пить
и чаек этот хвалить...

   ЖЕНИХ 
Девчонка стала ночью сниться –
И надумал я на ней жениться.
Во сне она дала контрольную списать.
Дала мороженое пососать.
Я к Наташке утром в школе подошел
И слова красивые для нее нашел:
«Кажется, влюбился я в тебя вчера,
Пожениться нам с тобой уже пора!»
И вот после уроков в коридор
Пошли мы на серьезный разговор!
Рассуждаем, где мы будет жить,
Как питаться, с кем дружить.
Говорю,  что кошек не люблю,
И Барсика ее в гостях не потерплю.
Не люблю ее подружку Светку –
Та придет и съест мои конфетки.
Отвечает она хитро:  «Плиз!
Нам с тобою нужен компромисс!   
Не люблю твоего друга Мишку,
Он противный хвастунишка.
А еще не нравится твой попугай,
Он ужасный ябеда и раздолбай…»
…
Чтоб окончательно не разругаться,
Решили мы пока не бракосочетаться.
Годочком десять подождать,
Чтоб упреками себе не досаждать.
Мне одиннадцать, а ей лишь десять.
Так что надо «за и против» взвесить.
Даст она итак контрольную списать.
И мороженое полизать…
И даже посвятит мне стих,
Хоть я теперь и не жених…

      ТРЕНЕР
     Друг мой Колька инвалид –
У него культя болит.
Он не может прыгать
И ногою дрыгать.
Вот играем мы в футбол,
Забивает кто–то гол.
Обнимаемся, смеемся,
Снова в схватке бьемся.
Ну а Колька инвалид
В стороне один стоит.
Он оперся на костыль
И глотает грустно пыль,
Что взбивают наши бутцы.
Ему теперь в них не обуться.
Очень жалко Кольку мне,
Что стоит он в стороне.

Он  был  форвардом у нас,
Отдавал хороший пас.
А теперь он одноногий,
Стал вдруг хуже многих.
Он на мотоцикл сел
И в овраг большой слетел.
Не успел затормозить…
Пришлось ногу удалить.
Как теперь он  будет жить?
И с футболом не дружить?

Вдруг он сказал: «Со стороны
Мне ошибки ваши все видны.
Подскажу я срочно,
Как ударить точно!
Куда мяч послать,
Как соперника врасплох застать...»

Замечательно сыграли,
Тренером его признали.
Жаль, что нет одной ноги,
Но имеет он мозги.
И имеет он сноровку
Оценить на поле обстановку.
Он хоть и на костыле,
Но теперь с нами в игре.

 ПОЕЗДКА
Я дома взял машину,
Машина – это класс.
Скользят тихонько шины,
Везут с девчонкой нас.
Мы  едет с нею  к  речке,
Мы  едем с ней на  пляж.
Здесь тихое местечко,
Весь берег будет наш.
Здесь мамы  не увидят,
Здесь конкурентов нет.
У конкурента Вовки
Лишь есть велосипед.
Сюда он не доедет,
Не  может помешать,
Ревнивым своим взглядом
Нас радости лишать.
С девчонкою общаться
Я буду лишь один.
Я долго с ней встречался.
Я еду… и о, блин….
Навстречу мне гаишник –
Откуда взялся тут?
Он здесь, конечно, лишний…
Серьезен он и крут.
…
Суровый этот дядя
Мне палочкой махнул.
И я, с досадой глядя,
Конечно, тормознул.
Он подошел  к машине.
– О, прав–то явно нет?
А по  какой причине?
– Так мне пятнадцать лет!
– Отец твой о пропаже
Машины заявил.
Он дома еще скажет,
Что я большой дебил!
Затеял я плохое
И мог кого–то задавить…
В тюрьму ведь за такое
Нас могут посадить.
Права дают попозже,
Когда придет пора.
Дадут и мне, быть может,
И вот тогда – ура!
Я прокачу девчонку
По лесу с ветерком.
Смеяться  будет  звонко…
Но это  все потом…

Сказала мне девчонка:
Я с годик потерплю
Ведь я тебя, мальчонку,
И без машин люблю.
Назавтра я из дома
Взял свой велосипед.
Тропинка  мне знакома –
Гаишников  здесь нет.
Девчонка вот на раме
Сидит передо мной.
Везу ее я к Каме,
На берег мой родной.

   ДЕТСТВО В СЕЛЕ
В селе привольном с именем Ижевка,
На берегу широкой полноводной Камы,
Когда-то жизни началась моя запевка.
Со слова нежного моей красивой мамы.
В далеком мае яблонь белый пир.
Резвятся жаворонки в синей высоте.
Чтобы скорей увидеть чудный мир,
Я в мамином настойчиво толкаюсь животе.
Просторный дом стоит на самом берегу.
И серебрится под окном огромная река.
По лугу росному я к ней босой бегу.
И надо мной причудливо клубятся облака.
Прохладная вода вдруг обжигает кожу.
И я плыву, плыву, насколько хватит сил.
Ныряю в глубину! И страшно, аж до дрожи.
Так к храбрости себя я в детстве приучил.
Над волнами кружатся с криком чайки,
Со мною рядом на реку садятся.
И клювами гоняя рыбок золотистых стайки,
Быстрее накормить птенцов стремятся.
Зимой, усевшись с книжкой сказок на печи,
Я постигаю мудрость чтения…
Усердие мое подогревают снизу кирпичи,
И радует желудок бабушки печенье.
Над крышею кружится ветер злой,
Как будто ведьма в ступе там летала.
Через трубу я слышал ее тяжкий вой.
И сердце в страхе детском трепетало.
На удочку ловлю я жирных пескарей,
Чтоб уток бабушкиных накормить.
Раскидываю рыбок им на ужин во дворе.
Они съедят их вмиг, забыв благодарить.
За домом ивами высокими поросший луг
И там всю ночь до утренней зари,
Когда под тихою луною замирает все вокруг,
Самозабвенно трели разливают соловьи.
Весною стаи радостных грачей
С усердием на ветлах обновляют гнезда.
Не замолкая в споре яростных речей,
Пока не зажигаются на небе звезды.
С холма смотрю, насколько хватит взор,
И на закамских заливных лугах
Я вижу капли синие таинственных озер,
Дубравы темные и косарей стога.
На сделанной отцом огромной лодке,
Махая быстро веслами, через реку плыву.
Пока теченье не снесло…и сухо в глотке.
И солнце яркое нещадно жжет главу.
А впереди трехпалубный красавец-теплоход.
Откуда и куда он мчится, вздымая буруны?
Меня зовет гудком с собой в поход
По рекам и морям огромнейшей страны.
Встречаю я в лугах над котелком ухи рассвет.
Испуганный туман ползет в лощины.
И первый луч кинжалом разрезает ночи плед.
Конец приходит власти комариной…
Клубники сладкой полный рот набрав,
Раскидываюсь я меж росных буйных трав.
Часами долгими смотрю на облака,
Наивно веря: буду жить века.
На быстрых лыжах я срываюсь с горок.
И кажется склон ровный и прямой.
Падение…и лыжные я волоку обломки,
Не сдерживая горьких слез, домой.
Весной бегу смотреть, как камский лед,
Треща и дыбясь, движется на скалы.
Такая силища великая в нем прет,
Что кажешься пред ней песчинкой малой!
И вот уже велосипед несет меня в леса,
Где мощные листвою шелестят дубы.
Мелькнет в кустах красавица лиса,
А на полянке встретят белые грибы.
Устав, в тенистом я найду овраге
Чудесный маленький родник на дне.
Прильну губами к его чистой влаге.
Лесовичок привидится на старом пне.
А вот коньками звучно режу лед
С удобной самодельной клюшкой.
Ах, как она по шайбе метко бьет!
Я ночью под кровать ее кладу - подружку.
Со мною всегда и всюду верные друзья.
Мы с ними соревнуемся, мечтаем.
Такие ж любознательные непоседы, как и я.
В фантазиях к другим планетам улетаем.
Но вдруг веселая, с косичками девчонка,
Дорогу в космос нам перебежит.
Всего-то… рассмеется хитро, звонко.
И тайною непостижимою заворожит.
С отцом у дома я уже колю дрова,
Пот выступил на загорелом теле.
И бабушки любимой слышу мудрые слова:
Как важно быть полезным в общем деле!

 О  ПРОШЛОМ
Жил Миша – славный пионер,
Ребятам в школе всем пример.
Он пиво по кустам не пил
И в туалете тайно не курил.
Он занимался физкультурой,
Дружил с искусством и культурой,
Писал о родине стихи и песни пел,
А сквернословить не хотел.
Он также хорошо учился
И на субботниках трудился.
Он барабанщиком за это был назначен.
Тот миг торжественный прекрасен:
Повесил он на шею барабан
И сунул палочки дубовые в карман.
И вот пришла веселая пора –
Он барабанит у огромного костра.
На Мишу девочка красивая глядит.
И этот взгляд о многом говорит…
Стремитесь, пацаны, на Мишу походить!
Вас тоже будут девочки любить!

  ЦВЕТОК ЛЮБВИ
Однажды я девчонку полюбил
И ей такие строки посвятил:
«Весною в утренней тиши
росток любви пробился из души!
Твоя рука его согреет
Или безжалостно сорвет?
Он в нежности зазеленеет,
А прикоснувшись к льду, умрет…
Но к цветку не благосклонно небо:
Было солнце, а теперь мороз…

Занесен уже холодным снегом,
Он еще наивных полон грез».
Вот так высокопарно выражался,
Что от жалости к цветочку разрыдался…
Моя душа девчонку вдруг возненавидела:
Зачем она цветочек мой обидела?!

 БУДУЩЕЕ
Мчусь на мощной я ракете
Далеко, к таинственной планете.
Умный, очень смелый,
В технике весьма умелый.
Впереди вдруг вижу астероид,
На нем печальный гуманоид:
Призывно машет мне рукой,
Дескать, не спеши, постой!
Я, конечно, лихо подрулил.
«Что произошло?» - спросил.
«Да сломалась вот ракета», -
гуманоид горестно ответил.
Заждалася дома мама  -
Вот такая моя драма».
Я в его ракете покопался,
В чем поломка – разобрался.
Не вру же: парень смелый, 
В технике весьма умелый.
Так что инопланетяне
Не умнее, чем земляне.
Мы же ждем от них подмоги,
Но они, увы, не боги!
Они с руками и ногами
И выглядят не пауками.
У  них есть  рот и нос,
И есть копна волос.
Хоть и долгий это будет путь –
Обещал он в гости заглянуть.             
 
      ЗАЙЧОНОК
Попал  в силок зайчонок,
Печальный голос  тонок.
Не может он скакать,
Удавку–нитку оборвать.
Пришла с  морозом ночь,
Он  дрожь унять невмочь.
Луна багрово поле освещает
И  что–то страшное вещает.
Здесь летом по полю скакал,
Морковку сладкую искал,
А ныне снегом все покрыто
И время теплое забыто.
***
Попал в силок зайчонок,
Печальный голос тонок.
Вдруг слышит жуткий вой.
Замри, сердечко, стой…
То волки по полю идут,
Вдруг на зайчонка набредут?
Зубастых мимо  пронесло,
Бедняжку это не спасло.
И  утром треплет ветерок
Пушистый  беленький комок.
Сковал все члены холод,
А завершил убийство голод.
***
А мальчик тот силок
Поставил для утехи
И  поленился даже посмотреть
На свои, охотника, успехи…
Потягивался дома он от лени
И уплетал горячие пельмени.

 ПОЕЗДКА К МОРЮ
До свиданья, благодатный Крым!
Я запомню тебя голубым:
Голубые вершины гор
И морской голубой простор!
А еще я  запомню  Крым,
Где народу черно–черным.
Там глаза загорелых девчат
Пробудили во мне чертенят.
Ну а  фруктов там не счесть,
Каждый хочется поесть.
Вкушал я тот и этот плод,
Наелся  их  на целый год.
Волна дарила ласки мне,
Я видел сказку в глубине.
Картины этих ярких снов
Мне передать не хватит слов.
А ночью круглая луна
Всплывала камбалой со дна.
И тихого прибоя пенье
Вводило в странное томленье.
По лунной, верилось, дорожке
Я побегу, не замочивши ножки,
С мечтой наивной детской
На берег на Турецкий…

 ОХРИП
Сегодня я охрип – и надобно заметить,
Что ангина и «свинячий» грипп –
Пустяк в сравненье с  этим.
Девчонку пригласил я на свиданье.
А мне такое наказанье!
Пришла она, стоит скромна…
А я ни слова не сказал,
Глазами только поморгал.
Пытался что–то прохрипеть…
Да лучше б от стыда мне умереть!
Теперь глотаю все подряд таблетки,
Настой травы целебной пью.
Ничего, я парень крепкий!
И верю, скоро серенаду ей спою!

ДУТЫЙ СИЛАЧ
Занимаюсь физкультурой –
У меня мускулатура:
Упругие бицепсы!
И тугие трицепсы!
Я гантели поднимаю,
Гирю, лежа, выжимаю.
Почти с утра до вечера
И  когда делать нечего…
«Давай вскопаем огород», –
говорит мне мама.
«Тренировочка идет!» –
отвечаю ей упрямо.
Вот такой вот я атлет,
А сосед мой Колька – нет!
Он копает в  огороде,
Убирает снег с дороги.
Быстро колет он  дрова,
Литовкой косится трава…
Вот такая суета
И сплошная маята…
Кто из нас двоих сильней
И красивей и стройней?
Думаю, что это я.
Так  рассудят все друзья…
Но влюбились мы в Танюшку,
Не поделим мы подружку.
Девочка красивая,
Во всем трудолюбивая.
Думал: выберет меня
Оказалось,  что фигня!
Она с Колькою гуляет,
А меня не замечает.
Стукнул я Коляна в лоб.
Думал,  что он на бок хлоп.
Ну а он в ответ как дал  –
Тут  я навзничь и упал.
В себя такой влюбленный,
Лежу я удивленный.
Оказалось, это он атлет,
Ну а я в сравненье – шкет.
Он в труде полезном
Стал словно железным.
Силу людям труд дает
И у девочек почет…
         
ЗЕРКАЛО
Это странное зеркало
Физиономию исковеркало.
Лицо мне мое не нравится,
А ведь я в детсаду красавица!
А теперь – огромный нос.
И глаза как  плошки.
Уши словно лопухи…
Больше, чем у кошки.
Показала это зеркало я маме.
Кто это в зеркальной  раме?
В ней какая–то страшила!
Я от ужаса завыла.
Как с напастью справиться?
Мальчикам хочу я нравиться.
Я наверно, простудилась,
В чудище лесное превратилась?
Меня будут обзывать
И от страху убегать.
На меня плеваться,
А, может быть, и драться…
Разве там я – это Катя?
И уткнулась маме в платье.

В ответ мама рассмеялась:
Ты в нем неверно отражалась!
Ведь у папы зеркало взяла,
А у него особые дела…
В этом зеркале все больше –
Все мясистее и толще.
Виден каждый волосок,
Чтобы сбрить его он мог.

Поэтому такой он гладкий
И подарит шоколадку.
Иди, папу поцелуй.
Зеркало его уж не воруй.
Снова стань красавицей,
Чтоб опять всем нравиться.

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ
Я сижу, пишу стихи.
Они быстры и легки.
Карандаш в руке зажал –
Острый, словно бы кинжал.
Сочиняю про любовь –
Из души сочится кровь.
Побеждаю все напасти
Я в любовной страсти.
А про маму я пишу –
Словно перышко держу.
Им ласкаю, глажу
Дорогую маму нашу.
Льются слова нежные,
Добрые, утешные…
Мама их прочтет,
Меня умным назовет.
А пишу я про природу –
Тут рука, как веткой водит
По бумажным по листам,
Словно по цветам.
***
Если рука как продолжение души,
То тогда пиши, пиши…

ХУДОЖНИЦА
Я болею, на коляске
Я сижу уж много лет.
Но в душе играют краски,
Я держу в руке  мольберт.
Танцевать всегда хотела
Я под музыку в груди.
Но держало душу тело.
И твердило мне: сиди!
А теперь танцую кистью
Я по белому холсту.
В танце я кружусь, как листья.
В хоровод беру звезду.
И луна танцует с нами,
Словно лодка на волне.
Кружат в вальсе с облаками
Ветры будто бы во сне.
Вот танцую я чечетку
Вместе с каплями фонтана.
Все движенья мои четки,
Что самой мне даже странно.
С бликами огня танцую,
Кисть держу, словно свечу.
С голубым дымком вальсую
– и по комнате лечу…

ЛИСА
В город к нам пришла лиса –
Видно, голодно в лесах.
Ходит здесь по улицам:
Может, ищет курицу?
Но в городе их нет давно,
Никто не покупает им зерно.
Лучше в магазине курицу купить.
Чем в сарае их кормить…
Жалко стало мне лису.
Я ей что–нибудь снесу –
Хлебушка, колбаски…
С нею я знаком по сказкам.
Была она плутовкою большой
С очень хитрою душой.
Оказалась же худой и маленькой,
С шерсткою потертой аленькой.
И уж очень жаленькой…

СИРЕНЬ
Весной в погожий день
Расцвела в саду сирень.
Красы невероятной
В гроздьях необъятных.
В них тысячи цветков
Соседствуют рядком.
И все чудесно пахнут,
И жалко, что зачахнут…
Мама купит мне духи –
Там сирени запахи.
Сохраняя цвет тот дивный,
Нарисую я картину.
Зимою буду любоваться –
Ждать весны и восторгаться.
И опять в погожий день
Расцветет моя сирень…

ГРИБЫ
1.
Тучка, дай скорей дождя
Для засохшего груздя.
Его тело как  воронка…
Капли застучали звонко.
Его жажду утолили,
Червяка в нем разбудили.
Вот доволен червячок –
Этот жадный  дурачок.
Жаль, что груздь теперь не мой,
Буду я  искать другой.
Крепенький, ядреный,
Никем не заселенный.
2.
Рыжик,  на зубах хрусти,
Но  не слишком уж грусти.
В лесу осталась б от тебя труха,
А здесь ты удостоился стиха.
Попал ко  мне соленым в  рот –
И витаминов  дал в живот.
Полезным организму стал.
Ну, словом, зря ты не пропал.
3.
Мы бравые ребята,
Зовемся весело «опята».
Стоим в лесу рядком
Под молодым дубком.
Быть может, не красивы,
Зато мы  не спесивы..
Мы статью не важны,
Зато  весьма дружны.
Конечно, дядька боровик
И толст, и ценен, и велик!
Зато нас сразу – пять
Опять, опять, опять…
Лишь  только нас найдешь,
Корзинку сразу наберешь.
4.
Ты зайди в дремучий бор
Там увидишь  мухомор.
В крапинках красна одежда.
Только ты не будь невеждой.
Хоть и с виду он нарядный,
Но ведь в нем немало яду.
Мух к себе он привлекает
И тихонько убивает…
Вот такое в нем коварство!
Но для лося он лекарство.
Если вдруг болит живот –
Лось его жует, жует…   
         
ВЕСНОЙ
Милый в школе поутру голос раздается  –
Одноклассница Эльвира весело смеется.
Брызжут солнечные лучики из глаз,
Освещают сразу целый класс!
Эта рыжая вертлявая девчонка,
Что  казалась  мне болтливой  и пустой.
Вдруг  весною стала притягательной и звонкой
И  загадочной пленила красотой.
В голосе слышны весны капели,
В них звенит стремительный ручей,
Птицы долгожданные запели…
Сердце стало биться горячей!

ПТИЧИЙ БАНДИТ
Кружит коршун в вышине,
Подозрителен он мне.
Желтым глазом вниз глядит,
Натуральнейший бандит!
Может, хочет меня клюнуть
Или в лоб мне сверку плюнуть?
Вспомнила я  про цыплят –
Коршуны ведь их едят!
Беззащитные цыплятки
Кормятся сейчас в оградке.
В земельке ищут червячка,
Могут  скушать и жучка.
Бабушка меня послала
Их сегодня охранять.
Ну а я уже устала –
И хотела погулять.
Погрожу бандиту палкой,
Мне цыпляток своих жалко!

КАМЕ
Велика ты наша Кама
И ведешь себя как дама:
В бурю очень ты  капризна,
Смотришь с мрачной укоризной.
Гонишь рыбаков холодною волной:
Уезжайте, мол, быстрей домой!
Лодки будешь перышком бросать,
Сердито берег глинистый кромсать.
С солнцем  – будешь улыбаться,
Приглашая искупаться.
В  воду я  твою нырну,
Плавно  рассеку волну!
Я приплыл к тебе с приветом:
«Хорошо на Каме летом!»

РЕКА ИЖ
На берегу, где ты стоишь,
Впадал  когда–то  в Каму Иж.
Весною очень полноводен
И для питья водицей годен.
Налимов жирных здесь ловили,
Уху вкуснейшую из  них варили.
Огромные водились раки,
Со щуками устраивали драки.
Пересыхал, бывало, летом,
Ясным солнышком нагретом.
Время дни те унесло,
Но стоит мое красивое село.
Века Ижевке здесь стоять –
Об этом каждый должен знать.
Иж ей названье дал,
Растворился в Каме и пропал. 

ГАЛЮШАРМЕ
Исчезло близкое село Галюшарма.
Там, может, делалась шаурма
Узбеки и таджики жили
И с удмуртами дружили?
Еще рифмуется Галюшарма
Со словом в  лодочке – корма.
Там, может, лодочки долбили,
Шаурму за Иж возили?
Но куда село пропало?
Словно и на свете не бывало.
Деда я спросил об этом.
Он долго думал над ответом:
«Был большой там спиртзавод,
Может, спился весь народ?
Спирта лишнего хлебнул
И в Ижу весь утонул?»
Вывод: водка не нужна,
Вдруг исчезнет вся страна!

ГОРА
Над  селом стоит гора.
Я пойду туда с утра.
Там клубника уж поспела –
Быстро я возьмусь за дело:
Ягод наберу я полведра,
Прокричу с горы:  «Ура!»
Мама ходит во  дворе,
Меня видит на горе.
Помашу я ей рукой:
Видишь, шустрый  я какой!
Подои скорей козу,
Сейчас ягод принесу,
В молоке их раздавлю –
Я коктейль такой люблю.
Натуральный он, природный.
Ну а я уже голодный…

ПОКОС
На лугах душистых начался покос,
Много трав росистых срежет сенокос.
Наравне с отцом буду я косить
И коня Буяна на реке  поить.
А  девчонки  бойки – мимо не пройти.
И одна  желанная скажет «Прокати!»
Мы  помчимся  быстро, ветер обогнав.
Голова кружиться  от соцветья трав.
И от  скачки бешенной осмелевши,
Я признаюсь  ей в любви, обомлевшей…
А  когда прояснится моя голова,
Отпираться  буду: мол, не мои слова…
Их откуда–то ветер–хулиган донес
На июльский горячий покос!

 ДЕТСКИЕ ПЕСНИ
 
СВИДАНИЕ
Над рекою тихою
С девочкой сидел –
И на зорьку ясную
Радостно глядел.
Но погасла зоренька,
Улетев жар–птицей,
Над рекою темною
Стал туман клубиться.

Пр:
Зорька, зорька алая,
Прошу, не исчезай,
Посидеть мне с девочкой
Еще немного дай!

Прокричала совушка,
Славя мглу ночную.
Испугалась девочка
Посланницу лесную.
Поспешила к маме
В теплую постель.
А в лугах заплакала
Птица коростель!

Пр.
Мальчик до полуночи
Одинок вздыхал
И стихи про девочку
Нежные слагал.
Время быстротечное
Он не замечал.
И о новой встрече
С любимою мечтал.
 
Пр.
Снова зорька ясная
Красит небосвод.
Девочка по бережку
К мальчику идет.
И над тихою волной
Среди густых ветвей
Будет песни о любви
Петь им соловей.

ЕГОЗА
Ах, девчонка егоза
Я люблю твои глаза!
В них бегает чертенок,
Рогатый, как козленок

Пр: Ай, яй, яй! Ай–яй–яй!
Ты меня не забодай.
Ай, яй, яй! Ай–яй–яй!
Ты меня не забодай.

Тебе сегодня десять лет
Ромашек я несу букет.
Не понравился букет…
Нужен дорогой браслет?

Пр.
Фыркнула моя девчонка,
Каблучки–копыта звонко
По дорожке застучали,
Я же в страхе и печали.

Пр.
Подошла сзади коза –
Очень жадные глаза.
Вот уже и нет букета –
Как и не было браслета.

Пр.
Так любовь моя забыта
И растоптана копытом.
Грустный я один стою
И тихонько говорю:
      
Пр: Ай, яй, яй! Ай–яй–яй!
Ты меня не забодай.
Ай, яй, яй! Ай–яй–яй!
Ты меня не забывай.

 ЛЕЖЕБОКА
Рано утром первый луч
заглянул в мое окно.
Значит, нет на небе туч –
солнышко видно.
Мне бы встать, сказать ему:
«Здравствуй новый день!»
Вот одеяло подниму…
Да только что–то лень!

Пр:
Полежать бы часок
Полежать бы другой…
Эй, крикливый петух,
На заборе не пой.

По траве бы я помчался
весь в росе душистой,
А потом бы искупался
я в речушке чистой.
С голосистым жаворонком
я бы песню спел.
И немало добрых дел
совершить успел…

Пр:
Полежать бы часок.
И заснуть бы быстрей…
Эй, бодливый баран,
В дверь рогами не бей.


Я уснул. Прошло полдня.
Солнце в тучах скрылось.
Жизнь не радует меня –
Крыса мне приснилась.
Недовольны все мной,
Да и я сам собой.
Чтоб пожалели меня,
Я прикинусь: больной!

Пр:
Полежать бы часок
Да поспать бы другой…
Эй, писклявый комар,
Ты над ухом не ной.

 ЛАКОМКА
Не могу никак уснуть.
Что–то хочется куснуть.
Темной ночью я встаю
И варенье достаю.
Ложкою большой хлебаю
И мгновенно засыпаю.

Пр:
Мне приснилось Привиденье
С банкою большой варенья.
В холодильнике живет –
Все жует, жует, жует… 2р.

Спрашивает утром мама
И в глаза мне смотрит прямо:
«Кто варенье наше съел,
Побелеет словно мел!»
Я  же вовсе не белею.
Отвечаю, врать не смея:

Пр:
«Приходило Привиденье
Съело все наше варенье.
Я хотел его поймать,
Ложку лишь успел отнять…» 2р.































Я ВЫРОС
Мне детский садик надоел:
Вдруг спать заставят днем:
Предложат много разных дел,
Но нет простора в нем! – 2раза

Вон там река вдали блестит!
Откуда и куда течет?
И лес листвою шелестит,
Меня к себе влечет. – 2р


И вот однажды светлым днем
Отец пришел за мной.
Я попрощался с детворой,
Вон кинулся стрелой! –  2раза

С отцом в кабине я сижу –
Шофер он классный у меня.
И все смотрю вокруг, смотрю:
Как велика земля! – 2раза

Когда мы въехали на гору,
Открылся чудный вид:
Я вижу камские просторы –
Волна в реке бурлит. – 2раза

Летят навстречу мне поля
Грудь ветер освежает.
Прекрасна родина моя –
Теперь я точно знаю!   – 2раза

Пройти мне много предстоит
В дорогах всей земли,
Но пусть всегда меня манит
Село мое вдали. – 2раза

 НОВЫЙ ГОД
Новогодний маскарад –
Каждый в этот праздник рад!
Под нарядной елкой
Скачут в масках волки,
Зайцы, ежики, лисицы,
Кабаны, медведи, львицы.

Пр: Новый год!  Новый год!
Скоро в гости придет.
Новый год! Новый год!
Счастья нам принесет.
 
Средь зверей скачу и я,
Вы узнайте–ка меня.
У меня длиннющий хвост,
Он размером в целый рост.
Коричневая шкурка,
Вертлявая фигурка.

Пр: Новый год! Новый год!
Веселится народ.
Новый год! Новый  год!
Нам подарки дает.

Я проказница–шалунья
И ужасная болтунья.
Я смеюсь и кувыркаюсь,
И с друзьями обнимаюсь:
Дай–ка Дед Мороз бананы
для веселой обезьяны! 

Пр:. Новый год! Новый год!
Каждый радости ждет.
Новый год! Новый год!
Этой ночью придет!

  ВОСЬМОЕ МАРТА
Я сегодня не проказник
В этот женский праздник.
Смирно я сижу за партой
В день восьмого марта!
Руку смело поднимаю
И ответить я желаю!  – 2р.

Верю, что пятерку получу,
Маму я не огорчу.
И учительница рада –
Для нее это награда,
Что неряшливый болтун
Взялся вдруг за ум! – 2р.

Папа глянет в мой дневник,
Не поднимет больше крик.
И в весенний этот день
Спрячет жесткий свой ремень.
Я же твердо поклянусь,
Что отныне изменюсь – 2 р.

Все с сегодняшнего дня
Не узнаете меня.
Девочкам до самой двери
Донесу тяжелые портфели. 
И конечно чисто буду.
В доме мыть посуду – 2р.

 ХИТРЫЙ ЖУК
Жук колорадский, полосатый,
Противный, жадный  и горбатый.
Приполз сюда из США,
Мол, мирно жить будем, дружа
Картошку кушать не спеша. – 2р

Мы жили без тебя спокойно.
Росла наша картошка вольно.
Ну а теперь покою нет.
Принес ты нам немало бед.
Противный, хитрый дармоед!  – 2р

С такими жуликами не дружу.
Тебя я хлорофосом поражу.
Жадный роток не разевай
На мой богатый урожай!
В свою Америку езжай… – 2р.

Гуд бай! Гуд бай! Бай!

В России нам таких не надо,
Живи в голодном штате Колорадо.
Быстрей отсюда  ноги уноси,
И мне оттуда не грози,
Колючий кактус там грызи. – 2р


  СТРЕКОЗА
Попрыгунья–стрекоза
Словно радуга – глаза.
Крылышком зашелестишь
И мгновенно улетишь – 2р.

Можешь ты лететь бочком.
Как поймать тебя сачком?
Только взглядом провожу,
Вслед рукою помашу. – 2р


Отправляешься в полет
Ты как будто вертолет.
Крылышком своим верти
И до тучки долети.  2р.

Тучке передай привет.
Пусть даст дождика в ответ.
Теплый дождичек пройдет –
В небе радуга взойдет. – 2р.

Попрыгунья–стрекоза
Словно радуга – глаза.
Крылышком зашелестишь.
К солнцу прямо полетишь! – 2р.
 
 СКАКАЛКА–АХТИЯЛКА
Словно длинная скакалка
Растянулась речка Ахтиялка.
Прыгала по камушкам немало
И, конечно же, устала.
Теперь тихая водица
В Каму не спеша стремится.  –2р

В детстве много я скакала,
Ныне ж домоседкой стала.
У компьютера с утра сижу,
С книжкою вечером лежу.
Все–то знаю, все читаю,
Стала мудрая такая…      –2р.

Вот увидела свою скакалку
И пошла на берег Ахтиялки.
Чтобы силы в нас не застоялись –
К Каме быстренько помчались!
С речкой соревнуюсь я –
Ведь не прыгать нам нельзя.  – 2р.



ВОРОБЕЙ
Серый мальчик воробей.
Камнем ты его не бей.
А зимою пожалей. (2 раза)


Он не делает вреда.
А в большие холода
Крошка – для него еда. (2 раза)
У него врагов немало.
Чтобы кошка не поймала
И сова не заклевала. 2раза
Он ищет на дорожке
Хотя бы хлеба крошку
У него замерзли ножки.(2 раза)
Будет у него еда,
Доживет он до тепла.
Станет жизнь его светла.  (2 раза)
Будет в ручейке купаться,
Будет солнцу улыбаться,
И, чирикая, смеяться… (2 раза)
Серый мальчик воробей
Камнем ты его не бей.
Птичку божию согрей. 2 раза
Птичек всех ты пожалей,
Полюби и всех зверей.
С ними жить нам веселей. 2р

  КОРОВА
Есть у нее огромные рога.
И с виду она очень уж строга.
Но чтобы дать нам больше молока,
Она с утра уходит на луга. (2раза)

Она  у нас упитанна, здорова.
Любит очень бабушку корова.
Она протяжно скажет «Му–у!»
Ответит бабушка: «Иду–у!» (2 раза)

Пр 2: Корова,  корова побольше, чем коза.
Корова, корова –  красивые глаза.

С аппетитом  сено уплетает,
И водою его обильно запивает.
Угощу ее я хлебушка куском,
Меня лизнет шершавым языком. (2раза)

Я кушаю нежнейший творожок,
Блинчик обожаю со сметаной.
Иметь корову – очень хорошо.
И  буду, когда бабушкою стану. (2раза)

Пр 2.
Я кушаю нежнейший творожок
В гостях у бабушки на даче.
Иметь корову – очень хорошо.
Конечно, с бабушкой в придачу! (2раза)…

































ВЕРА В ЛЮБОВЬ
фэнтези
Состязание на празднике Урожая
Силач Маргон с отцом (кряжистым вождем племени метов Мироном) приехал на празднование дня Урожая в город соседнего дружественного племени ветов – Вол-чанск. От города племени метов Медвежска до Волчанска путь по проторенной каменистой дороге они преодолели за три часа неторопливой рысью верхом на резвых конях. К их приезду на большой поляне, на пологом берегу ши-рокой реки, от которой тянуло прохладой в теплый авгу-стовский день, около высокой ограды, сделанной из вби-тых в землю заостренных дубовых бревен, уже стояли раз-ноцветные шатры. В них продавались разные яства – мед в липовых бочонках и березовых туесках, огромные дыни и арбузы на телегах, пироги и лепешки на столах, жареная рыба (остроносые осетры и белуги на медных сковородах) и дымящиеся туши баранов на вертеле. Повсюду сновали радостные, наряженные в расписные халаты и красивые яркие рубахи и сарафаны, люди. Дети азартно сосали ле-денцы в виде красных петухов. Мужчины и женщины не-торопливо разглядывали и покупали товары, приценива-лись, расхаживая между торговых лавок. Они после тру-дового лета приехали с окрестных сел и стойбищ прику-пить нужное в хозяйстве (сбрую или седло для лошади, серп или плуг, ткань для одежды), подковать коня. Узна-вали заодно свежие новости, рассказывали свои, общались со знакомыми и родственниками, с которыми давно не виделись, смотрели на акробатов и фокусников. Те выпус-кали из рта огненные фейерверки и совали в глотку длин-ные кинжалы, ходили по натянутому между столбами ка-нату и кувыркались. Над площадью стоял гул веселых го-лосов, вкусно пахло дымком и жареным мясом.
Маргон с отцом и свитой проехали неспешным ходом среди толпы, которая приветствовала их восторженными криками, махала им шапками, к деревянному невысокому помосту, что стоял посреди площади под полотняным навесом. Там их уже, стоя, ждал вождь племени ветов Ве-рон – моложавый, поджарый, в накинутой на плечо огромной волчьей шкуре и в окружении важных персон своего племени. «Вот и самые дорогие гости прибыли!» – сказал он торжественно и пригласил широким жестом во-ждя Мирона и его сына за длинный большой стол, где сто-яло в серебряной и деревянной посуде множество яств: красная и черная икра, жареные боровики, сусло из бара-ньих мозгов и много еще чего вкусненького, что росло и плодилось на богатых местных землях.
– Как добрались? – спросил вождь ветов, когда все усе-лись за стол на гладкие дубовые лавки.
– Замечательно – дорога к хорошим людям всегда ка-жется короткой, – ответил вождь метов Мирон, корена-стый и широкоплечий, с мощным тяжелым подбородком.
Пока вожди разговаривали, Маргон смотрел с интере-сом на красивую черноволосую девушку, что сидела в кресле с правой стороны вождя ветов – это была его един-ственная и любимая дочь Виола. Она была сиротой, так как ее мать несколько лет назад погибла в лесу при зага-дочных обстоятельствах: ее, ушедшую за грибами со слу-жанками, нашли мертвой – с маленькой ранкой на шее от укуса змеи. Маргон Виолу знал еще с детства, когда при-езжал с отцом в гости к вождю ветов, но тогда она была тоненькая, словно тростинка и, как казалось, диковатая, смотрела на всех подозрительно, и даже укусила юного Маргона за руку, когда к ней приблизится. Теперь она по-взрослела – в длинном льняном платье с кожаным пояском ее фигура была гибкая и сильная. Она Маргону показалась молодой волчицей, что было объяснимо, ибо племя ветов считало своим тотемным зверем именно Святую Волчицу. Та, как гласило предание, спасла в мрачном темном лесу прародителя всех ветов от диких зверей и от голода, вскормив его своим сытным молоком, и потому он уна-следовал от волков выносливость, чутье и многие повад-ки.
Виола тоже с интересом смотрела на Маргона корена-стого, широкоплечего, с густыми рыжими волосами на груди и на голове, похожего на молодого медведя, что то-же было объяснимо – как гласило предание, его племя произошло от Святой Медведицы, которая спасла их пра-щура от гибели, выкормив свежей олениной, медом и ма-линой, пока он не окреп. Маргон каким–то звериным чу-тьем чувствовал, что между ним и девушкой возникла симпатия, а может, и что–то большее. Ему захотелось быть всегда рядом с ней, защищать ее от опасностей, совершать ради нее смелые и большие дела. Да и приехал–то он сюда на праздник не только пообщаться с добрыми соседями и похвалиться тем, сколько он в этом году выловил в реке осетров, а в лесу поймал соболей, а чтобы поучаствовать в состязании за право помолвки с дочкой вождя Виолой. Ей исполнилось шестнадцать лет, и по местному закону она должна была выбрать себе жениха – того, кто ее удивит ловкостью и силой. Но если до приезда сюда Маргон еще сомневался, стоит ли побеждать в состязаниях претенден-тов, так как знал ранее Виолу диковатой и агрессивной, то теперь хотел за нее бороться. Ему казалось, что и она же-лает этого, ибо смотрела на него благожелательно своими темными глазами.
Неожиданно из соседнего лесочка, где проходила коч-кастая дорога, по которой мало кто ездил, появился на по-возке, запряженной в тройку лошадей, вождь кетов Либай – худощавый, высокий и сутулый – казалось, что его большая лысая голова с маленькими ушками, клонит по-хожее на бревно туловище своим весом к земле. Он был в сопровождении пятидесяти вооруженных мечами и лука-ми всадников. Вообще–то, с вооружением на праздник ез-дить не рекомендовалось, но все знали, что Либай очень подозрителен, боится заговора против себя, и ему это прощалось. Вождь кетов полулежал в повозке на шелко-вых подушках.
Подъехав, Либай вышел их повозки на маленьких  кривоватых ножках и вклинился в разговор двух вождей, рассказывая шипящим голосом, чуть приоткрывая рот, что год у него выдался не удачным – рыба ловилась в озерах плохо, поля с пшеницей заливала вода, а соболя сбежали из его леса непонятно куда. Все знали, что он любит при-бедняться, что в реальности очень скуп и невероятно бо-гат, и поэтому воспринимали его слова хоть и сочув-ственно, но без веры в их правдивость. Не хотели возра-жать еще потому, что подозревали, что он со своим глав-ным священником умеет колдовать и может наслать бо-лезнь на того, кто ему не нравится. Даже поговаривали, будто бы он может превращаться в огромного огнедыша-щего змея, который когда–то, как опять же гласило преда-ние, лично родил его предка из своего чрева.
Расположившись вальяжно за столом, Либай так при-стально посмотрел на Виолу неподвижными и немигаю-щими, похожими на глаза удава глазами, словно собираясь ее проглотить, что она напряглась и поежилась, будто на нее дохнуло пронизывающим болотным холодом. А когда он вдруг улыбнулся широкой улыбкой, растянув тонкие губы в ниточки и обнажив острые зубы, то напугал ее так, что она даже пригнула голову.    
Когда все гости насытились вкусной едой, перегово-рили, глашатай в красных остроносых сапогах и голубой шапке протрубил в толстый бычий рог, поворачиваясь во все стороны, – сообщал, что начинается самое важное со-бытие праздника: соревнование претендентов на руку и сердце красавицы Виолы. Народ на площади приблизился к главному деревянному помосту, образовав огромный полукруг, в центре которого стояла массивная чугунная гиря – ее было необходимо поднять как можно больше раз. В это время в полукруг стали выходить претенденты – вы-сокие, кряжистые. Среди них Маргон узнал жилистого Горвона – сына главного священника храма Святой Вол-чицы и сына первого министра, симпатичного стройного парня. Был и простолюдин – пастух из племени метов, с которым Маргон в детстве дружил, да и сейчас был в при-ятельских отношениях – он знал о его силе, ловкости и смелости. Всего набралось девять человек разных племен и сословий. Маргон пока скромно сидел в углу стола, пы-таясь понять, как будет реагировать на его поведение Вио-ла. Она занервничала, бросила на него полный презрения и удивления взгляд из–под темных густых бровей: мол, струсил?!
Претенденты начали соревноваться: больше всех под-нял гирю сын священника храма «Святой Волчицы» Гор-вон – пятьдесят раз, что очень обрадовало его отца Вараву, который считался по рангу третьим человеком после пер-вого министра и воеводы в племени и давно мечтал по-родниться с самим вождем. «Есть еще претенденты?» – спросил судья – строгий мужчина со свистком из ивовой ветки в руке. Тут вышел Маргон, подтянул потуже кожа-ный ремень на пояснице и поднял гирю пятьдесят один раз – специально лишь на раз больше, чтоб не лишить надежды сына священника своим явным преимуществом, сохранить интригу для зрителей и Виолы.
В это время, сидевший рядом с вождем ветов, Либай склонился к уху Верона и скрипуче зашептал:
– Зачем ты устраиваешь глупые соревнования этих мо-лодых олухов? Отдай свою дочь за меня – она мне очень нравится!
– Покажи свою силу, – развел руками Верон. – У нас такой порядок, не могу же я его нарушить.
– Разве в силе дело? Главное ум, хитрость и коварство – вот здесь меня никто не победит! Да и золота у меня много!
Верон посмотрел на Либая скептически, с трудом по-давляя в себе неприязнь к нему:
– Ты уже старый для нее! Да и жена у тебя есть.
Либай фыркнул:
– Я буду жить еще триста лет, как жил мой прароди-тель Змей – так что я еще в юном возрасте. Ну а жена моя скоро умрет – она болеет, да и не могла родить мне наследника, поэтому я не вижу никаких преград, чтоб нам с тобой породниться.
– Нет уж, – сказал вождь Верон.– Я все–таки доверяю чувствам своей дочери! Ей жить с любимым, ей рожать от него детей! Я не хочу сделать ее несчастной!
Либай не унимался:
– Со мной она будет самой счастливой!
Верон перестал отвечать ему, отвернулся и с любопыт-ством наблюдал за соперничеством.
Во втором состязании необходимо было остановить на скаку лошадь с Виолой, которая ловко запрыгнула на гне-дую кобылицу и помчалась вокруг помоста с важными гостями, подбрасывая в воздух подковами ошметки гли-нистой земли. Первый же претендент был отброшен зад-ними копытами лошади и долго вставал с земли, тряся го-ловой и покачиваясь. Второй претендент был сбит грудью могучей лошади и тоже долго валялся в траве, приходя в себя. То же случилось и с остальными, и только сын свя-щенника Горвон сумел схватиться за шею лошади и долго держался, пытаясь затормозить лошадь ногами, елозя ими по земле, отчего вскоре отвалились каблуки от кожаных высоких сапог. Священник Варава в этот момент воздел вверх руки и шептал, моля Святую Волчицу о помощи своему сыну. Уставшая лошадь уже стала останавливаться, но вдруг с прядью жестких волос от гривы, за которую держался, Горвон свалился под копыта. Схватившись за поясницу, он с досадой на лице отошел прочь. Отец его, Варава, посмотрел на него с укоризной и тяжко вздохнул.
Наступила очередь Маргона – встав  с широко расстав-ленными ногами прямо перед мчащейся на него кобыли-цей, он так смело посмотрел ей в огненные, сверкающие от силы и страсти глаза, что она захрипела и поднялась на дыбы. В этот момент Маргон подскочил под ее потное брюхо, взвалил лошадь вместе с Виолой себе на спину и поволок. Весь народ ахнул и замер в восторге. Маргон с грузом на спине сделал круг около помоста и скинул ис-пуганную лошадь перед изумленным вождем ветов.
– Браво! – воскликнул вождь Верон, захлопав в ладо-ши. – По закону моя дочь может подумать еще три месяца, но я надеюсь, что свадьба состоится гораздо раньше.
И он крепко, уже по–родственному, обнял вождя метов Мирона.
Маргона с Виолой посадили рядом, и пир продолжил-ся. Девушка с нежностью смотрела на Маргона и крепко жала его мозолистую руку под столом, благодаря за побе-ду. Всю его  огромную ладонь она обхватить не могла и поэтому держалась лишь за большой палец, выворачивая его туда–сюда, словно пытаясь оторвать и спрятать как та-лисман к себе в карман до  того счастливого времени, ко-гда они окончательно будут  вместе.
Вдруг Либай, который краем круглого глаза наблюдал за влюбленными, побледнел, из изогнутого в мерзкой гримасе рта у него пошла зеленоватая пена, высунулся раздвоенный, словно у змея, тонкий и длинный язык. Не попрощавшись с гостями и хозяевами, он на слабых нож-ках вполз на свою повозку и, сам схватившись за вожжи, помчался в болотистый лес, а за ним торопливо поскакала и его многочисленная стража. Растерянная, озадаченная…
– Обиделся! – сказал несколько удрученно вождь ветов.
– А нам на его обиду плевать! – сказал громко и весело отец Маргона
– Да, странный тип и нелюдимый! И народ кетов сде-лал таким же…
– Народ его боится – он же кожу сдирает с непослуш-ных прямо на площади. Жалко! Ведь это родственное нам племя. Их бывший вождь дружил с нашими отцами… – сказал Мирон и, стараясь забыть о грустном, предложил выпить хмельного квасу за молодых.
Тут же назначили день свадьбы через месяц (обоим во-ждям хотелось быстрее породниться) и попросили невесту с женихом поцеловаться, что они сделали с большим удо-вольствием – Маргон обнял Виолу своими большими ру-ками и словно прикрыл от любопытных и завистливых взглядов, а она сунула свой острый язычок ему в крупный  рот между зубов и быстро там пошевелила. По добрым лицам окружающих было видно, что все за них радовались кроме священника храма «Святой Волчицы» Варавы – он был грустен и задумчив.

Коварный план
Тем временем, переехав в поле глубокую межу, что от-деляла землю ветов от земли кетов, Либай вдруг увидел впереди всадника на белом высоком коне, в кольчуге и мечом – это был младший брат его жены, Орлин. Намере-ния его были ясны Либаю… Орлин недавно узнал, что Либай много лет назад отравил его родителей, что прави-ли землями кетов, и захватил власть. Он поклялся уничто-жить убийцу, который двадцать лет назад появился вместе со своим сообщником Кобраном, ныне священником хра-ма «Подколодной змеи» неизвестно откуда, дал вождю ке-тов много денег взаймы, обещал защиту и покровитель-ство, начал ухаживать за его дочерью Миленой и так втер-ся в доверие... Ну а кеты помнили своего бывшего вождя, не любили Либая, но очень боялись. Не нравилась им и насаждаемая Либаем вера в «подколодную змею», ибо они знали, что их предок был когда–то спасен Белым Орлом, спрятавшим его от огнедышащего дракона в своем гнезде на высоком утесе.
– Схватить его! – завизжал Либай, указав костлявым длинным пальцем с острым ногтем на Орлина.
В ту же секунду всадники охраны Либая по полю ки-нулись к Орлину. В него со свистом полетели стрелы, же-лезные наконечники их были смазаны змеиным ядом. Вдруг Орлин исчез из виду, а через некоторое время по-явился сбоку, выскочив словно из–под  земли, и во всю прыть с обнаженным мечом кинулся к повозке Либая.
– Обратно ко мне! – заорал Либай охранникам, сообра-зив, что Орлин обманул их, промчавшись по незаметной лощине. Расстояние между ним и повозкой Либая быстро сокращалось. Либай уже различал горящие ненавистью глаза Орлина, его плотно сжатые губы, острие его сверка-ющего на солнце меча. Но и охранники, развернувшись, уже неслись к Либаю на помощь… Если бы они опоздали на полминуты, то Орлин успел бы подскочить к повозке первым, но… Понимая, что не успевает, Орлин выстрелил из лука – и стрела сильно ударила в деревянный борт по-возки, где в страхе спрятался Либай и, пробив ее, оцарапа-ла железным острым наконечником ему руку.
– Я до тебя еще доберусь! – крикнул Орлин, развернул на скаку коня и помчался прочь, да так быстро, что каза-лось, у коня есть крылья. Охранники Либая от него сразу отстали и понурые вернулись к повозке, пряча от Либая испуганные глаза.
– Почему этот мятежник до сих пор не пойман? – визг-ливо закричал Либай на охранников и стал стегать их длинным кнутом по спинам и лицам. Охранники винова-то опускали головы. А главный охранник, вытирая рукой кровь на щеке от удара кнута, сердито сказал:
– Его конь будто летает… Да и сообщники у него сре-ди нашего народа есть – они его предупреждают об  опас-ности. Они ему и сообщают о вашем передвижении.
– Даю в награду сундук золота тому, кто его выследит и поймает! – заявил Либай и торопливо поехал в свой дворец с мыслью поиздеваться в очередной раз над своей женой – сестрой Орлина. Он ехал и настороженно огля-дывался по сторонам, по гладкому и липкому, словно у налима, телу проходила дрожь. Рану на руке от стрелы за-лизывал своим длинным языком.
Проехав по мосту в свой город, который построил на острове среди огромного болота, где люди племени  кетов часто умирали от сырости, вредных испарений и укусов малярийных комаров, Либай вошел в круглую дверь свое-го дворца. Дворец этот сильно отличался от дворцов дру-гих вождей – был одноэтажным, с крышей покрытой зем-лей, на которой росли трава и кусты, однако глубоко ухо-дил под землю, где имелось много помещений с длинны-ми коридорами и где все дверные проемы были круглыми. Все это походило на некий подземный лабиринт без окон, где легко было заблудиться.
Либай уселся на похожий формой на кресло–качалку трон во дворце, обвив его своим телом – именно так он всегда сидел, ибо гибкая спина плохо держала тело и бо-лела, когда он порой вынужденно садился в гостях на стул с плоской вертикальной спинкой. В этот момент к нему в дверь вполз на четвереньках главный священник храма «Пещера змея!» колдун Кобран – именно в большой пеще-ре, похожей на нору, и находился его храм. Он прополз по мягким коврам, что устилали пол во дворце, и поцеловал вождю Либаю руку с худыми пальцами, те всегда были мертвенно холодны.
– Ты почему не помог мне околдовать дочку вождя Ви-олу? – зашипел угрожающе Либай и толкнул священника кулаком в  лицо.
– Я постоянно молился о вашем триумфе, уважаемый, – пробормотал виновато священник, нарочно опрокинув-шись навзничь.
– А почему я тогда не смог ее загипнотизировать? Ни ее, ни ее отца?
– Потому что они старались не смотреть тебе в глаза.
– А кто их этому научил? Может быть, у меня в племе-ни измена? И зреет заговор во главе с этим ублюдком Ор-лином?!
– Они просто боялись тебя!
– Почему–то плохо боялись…– процедил Либай. – Но они еще узнают мое коварство! И ты должен сделать все, чтоб напустить на них беды!
– Уважаемый, я целый год старался наслать на них то прожорливую саранчу, чтоб она съела весь их урожай пшеницы! То крупный град, чтоб он выбил все их поля с овощами!
– Плохо старался! Если на этот раз у тебя не получится им навредить, то я тебя проглочу! – и Либай раскрыл огромную пасть, которая оказалась размером больше его головы, в глотке ее торчал огромный острый зуб, похожий на кинжал – с него стекала ядовитая зеленая пена. – Мне необходимо породниться с племенем ветов, чтоб с ними сообща победить вождя метов и его богатыря сыночка, ко-торый рано радуется помолвке с Виолой. А уж потом я разделаюсь и с вождем ветов, тот сегодня меня унизил своим равнодушием! И тогда я буду правителем всех окружающих земель. Разрушу все их храмы! Изведу в округе всех волков и медведей, а людишек заставлю слу-жить мне – господину Змею!
 – У вас господин, грандиозные замыслы и они обяза-тельно  осуществятся! – кивнул Кобран. – Племена метов  и ветов необходимо рассорить.
– Но как? – прошипел Либай. – Сын вождя метов сего-дня победил всех за право взять в жены дочь вождя ветов Виолу. Через месяц свадьба. Ты должен расстроить эту свадьбу, а иначе я сдеру с тебя живьем кожу.
Кобран затрясся и, заикаясь, пробормотал:
– Я сделаю все, что прикажите! У меня уже есть план.
– Так действуй!
Так же на коленях, как и приполз, Кобран задом попя-тился к выходу. Выбравшись из дворца, он с ужасом взглянул на площадь, что располагалась перед крыльцом и походила на загон для скота: на ней стояла специальная машина для обдирания кожи. Она представляла собой ви-селицу из бревен, где за ноги подвешивали провинивше-гося, и двое дюжих палачей, сделав у ступней провинив-шегося надрезы острыми ножами, начинали стягивать с него кожу… Это было жуткое и кровавое зрелище. Про-винившийся выл, стонал и в муках умирал. Подобные казни происходили регулярно, чтоб народ боялся своего правителя. Представив себя висящим на этой конструк-ции, Кобран, бледный, кинулся в свой храм имени Змеи подколодной. Там он упал на колени перед вырезанной из витого черного корня огромной змеей, что смотрела зеле-ными глазами, в которых сверкали изумруды, на всех вхо-дящих и внушала им ужас. Стал молиться и стучать голо-вой об пол: «Помоги, наша покровительница! Спаси и со-храни своего верного служителя… Подскажи коварный план, как рассорить и уничтожить племена ветов и метов».
Кобран пригубил густой зеленый яд, который стоял в серебреной чаше перед змеей, и впал в транс  – голова его задергалась, из рта пошла зеленая слюна, а тело затряслось в судорогах… Так продолжалось час. Когда он очнулся, в голове у него уже был план действий – очень коварный…
Тем временем Либай спустился в подвал своей пеще-ры, открыл ключом низенькую и узкую дверь камеры и вошел внутрь. Там, в полутемном сыром помещении, освещаемом лишь керосиновой коптящей лампой, сидела на деревянной жесткой скамье бледная исхудавшая жен-щина. У нее были длинные красивые волосы, уже давно не мытые, правильные черты лица с огромными темными глазами полными печали. Это была его жена Милена.
– Как тебе здесь живется среди крыс и змей? – спросил с ехидной усмешкой Либай.
Женщина привстала со скамьи и хриплым простужен-ным голосом спросила:
– Ты почему запер меня сюда?
– А ты будто не знаешь? Все из–за твоего братца, кото-рый бегает от меня и подбивает мой народ на бунт. Рас-пространяет ложь и небылицы про меня.
Женщина усмехнулась бледными обескровленными губами:
– Разве это ложь? Разве ложь, что ты когда–то, втер-шись в их доверие, коварно убил моих родителей, которые правили этим народом, и объявил, что прародительницей нашего народа является подколодная змея, а не благород-ный красавец Белый орел. Это для тебя она прародитель-ница, а для нас – нет! Жаль, я это поздно узнала и поня-ла…
– А  то что?.. – хмыкнул Либай.
– Я бы боролась против тебя вместе со своим братом.
Либай рассмеялся, вытолкнув из себя некий утробный звук,  будто отрыгнул.
– И я бы давно содрал с тебя кожу на главной площади! Как вскоре сдеру с твоего брата.
– Тебе его не поймать. Его любит наш народ и не вы-даст тебе на расправу!
Либай раскрыл свою огромную пасть с раздвоенным языком, навис похожим на гибкое бревно туловищем над женщиной и угрожающе прошипел, дохнув смрадом:
– Я бы и сейчас тебя проглотил, да повременю, чтоб ты увидела, как я буду казнить твоего брата, чтоб услышала, как он  будет выть от боли.
– Мерзкий гад! Это с тебя мой народ сдерет кожу.
Либай фальшиво усмехнулся:
– Народ твой должен быть мне благодарен, что я им правлю! Я хитрый и коварный. Скоро я для народа заво-юю все земли в округе, и он будет жить лучше всех остальных  племен.
– Люди тебя никогда не полюбят.
– Мне любовь и не нужна! Мне нужен их страх и бла-гоговение! А людям нужна лишь сытая жизнь, которую я им дам. И они тогда забудут всю твою семейку. А детей мне родит дочка вождя племени ветов  – Виола.
– Она тебе первой глотку перегрызет.
– Когда я завоюю ее племя, то будет как шелковая мне подчиняться.
– Не бывать этому.
– Будет… А тебя я съем! И прежде всего за то, что не захотела мне родить наследников!
 – Рожать змеенышей? Да ни за что!
Либай осмотрел ее, облизнулся и вдруг заявил:
– Впрочем, я могу отпустить тебя, если ты попытаешь-ся отговорить своего брата от борьбы против меня… Ты его  найдешь,  встретишься с  ним – и вы уедете, куда хо-тите, из моих владений.
– Я тебе не верю!
Либай сделал вид, что очень обижен недоверием, а по-том рассмеялся:
– И правильно делаешь… Ты мне нужна будешь как приманка.
Либай выполз на полусогнутых ножках из камеры и приказал двум огромным королевским кобрам, что свер-нулись клубком у дверей:
– Охраняйте эту пленницу днем и ночью.
Кобры приподняли свои тупые чешуйчатые головы, глянули немигающими желтыми бусинками глаз на жен-щину и прошипели разом:
– Мы с нее глаз не спускаем…               

Подлый провидец
На следующий день поутру Кобран, прикинувшись слепым и дряхлым провидцем, с кривым посохом и в вет-хом длинном балахоне с дырами и заплатами, пришел в город ветов Волчанск и стал кричать на мощеной камнем площади, где в это время было много людей:
– Кому предсказать будущее? Кого уберечь от мора, го-лода и бед?
Вокруг него собрались купцы в расписных халатах, погонщики мулов в кожаных сюртуках, женщины–торговки, зеваки. Каждому хотелось узнать, что ждет его в будущем, каждому хотелось избавиться от возможных не-счастий. Все смотрели на старика–провидца с большим интересом, уважительно. Подошли двое строгих стражни-ков вождя Верона, что неторопливо ходили по площади с алебардами на плече и наблюдали за порядком.
– Как сложится моя судьба? – спросила провидца мо-лодая торговка в нарядном льняном сарафане.
– Она у тебя уже сложилась… – ответил Кобран, кото-рый умел разгадывать человеческие мысли и видеть тело человека насквозь. Уставившись на нее глазами–бельмами, он добавил: – Ты месяц назад вышла замуж. У тебя через восемь месяцев родится  сын… И назовешь его Патрин.
Торговка, схватилась обеими руками за живот, словно оберегая его, и изумленно воскликнула:
– А ведь он прав. Я хочу, чтоб родился сын, и имя его будет Патрин. Мы  так с  мужем решили.
Когда Кобран предсказал будущее еще нескольким лю-дям и заявил: «Я могу предсказать будущее всему вашему племени», один из стражников сказал другому:
– Отведем–ка его во дворец к вождю. Может быть, во-ждю будут интересны его предсказания…
Они взяли провидца под руки, по широкой каменной лестнице ввели в просторный каменный дворец вождя и провели в помещение с высокими сводами. Там сидел за крепким дубовым столом вождь в компании своих друзей – с министром  Борданом и воеводой Маргулисом. Все по-едали зажаренного на вертеле барана и запивали красным виноградным вином, налитым в бурдюк из козлиной шку-ры. У них было хорошее настроение, они шутили.
Стражник поклонился вождю и сказал:
– В нашем городе появился провидец, который заявил, что может предсказать будущее всего нашего племени.
– Любопытно! – громко заявил Верон, откинувшись на массивном стуле. – Ты проходимец или действительно можешь предсказывать будущее? И из каких краев ты к нам пришел?
Кобран скромно склонил голову и заявил:
– Пришел я из далекой страны, что находится за моря-ми и горами. Мне нравится путешествовать по миру и оберегать людей от дурных вестей.
– Это похвально! А почему ты тогда беден? Неужели люди тебя за твои добрые дела не благодарят?
– Богатство мне не нужно. Я делаю добрые дела от чи-стого сердца!
– Но если бы у тебя была лошадь и золото, ты бы мог сделать добрых дел еще больше!
– Наоборот,  меня бы считали корыстным…
– Но если ты правильно скажешь, что ждет меня и мое племя, то я тебя все равно щедро награжу!
Слепец запрокинул голову, словно поглядев в небо и получив оттуда важные вести. Кадык его на покрытой бе-лым пушком шее задвигался туда–сюда:
– Вас ждет благоденствие, мой господин!
– Это приятно слышать, – воскликнул вождь Верон и, закусив после золотого кубка крепкого вина жирной но-гой зажаренного барана, усадил провидца рядом с собой за стол. В это время провидец достал пузырек с ядом, отгло-тнул из него и дунул на вождя дурманящим облаком. От-чего у Верона затуманилось в голове.
– Но если вы породнитесь с племенем метов, то ваше племя ветов погибнет! – вдруг добавил горестно слепец и страшным, словно загробным, голосом, размахивая рука-ми, стал вещать: – Я вижу черный дым пожарищ над ва-шим городом, я слышу плач ваших женщин и детей! Всю-ду страдания и муки! Всюду смерть, смерть, смерть!
– Это еще почему? – помрачнел Верон.
– Вы верите в Святую Волчицу и строите ей храмы, а племя метов верит в Святую Медведицу.
– Ну и что? – удивился вождь.
– А в кого будет верить ваша дочь, когда выйдет замуж за сына вождя метов?! В кого будут верить ваши внуки?
– Я об этом как-то не задумывался… Разве это важно? – хмыкнул Верон.
– А зря, мой господин. Очевидно, муж, как более властный и влиятельный человек, заставит вашу дочь и своих детей, да и весь ваш народ, верить в Святую Медве-дицу. И тогда Святая Волчица – ваша покровительница – начнет вам мстить! Нашлет на вас болезни, голод и смерть!
Верон слегка побледнел и задумался. А слепец про-должал пугать:
– Понравится ли это вашему народу? Понравится ли такая перемена жрецам и духам ваших предков?
Вождь беспокойно заерзал на стуле:
– Надо у них спросить… – и он громко крикнул: – По-звать сюда моего главного жреца!
Открылась кованная железом дверь, и бесшумно вошел в длинном темном балахоне главный жрец храма Святой волчицы Варава – человек с умными желтыми глазами, поджарый.
– Чего изволите, мой господин? – спросил он.
Вождь озабоченно произнес:
– Как смотришь на то, что моя дочь, когда выйдет за-муж, будет верить в Святую Медведицу, а не в Святую Волчицу?!
Жрец Варава растерянно посмотрел на вождя, не осо-знавая еще, к чему он клонит и какой надо дать ответ. Хо-тя над этим вопросом он уже думал – еще с тех пор, как на состязаниях за возможность взять в жены Виолу, победил, к его большому огорчению, сын вождя метов Моргон, а не его сын. Он действительно опасался, что когда племена породнятся, то его влияние упадет – он станет не нужен, а возможно, лишится должности и дохода. Но об этих своих мыслях он до поры молчал.
– Не  бойся!  Говори, как есть! – приказал Верон.
И тогда Варава, скрывая свои тайные личные мотивы за мыслями о благе племени, сказал:
– Это будет ужасно. Со временем наша вера может сойти на нет. Могут начаться народные волнения. Наша богиня–заступница от нас отвернется и перестанет обере-гать нас от несчастий.
– А вы что думаете? – спросил вождь у министра и во-еводы.
Воевода лишь пожал плечами, зато министр, сын кото-рого тоже проиграл состязание за Виолу, сказал:
– Думаю, что священник прав!
– Да. Это нехорошо… – вождь кивнул и призадумался. – Спасибо, провидец. Я тебя награжу за верные предска-зания.
Проводив воеводу и министра, а также слепца со жре-цом до выхода из помещения, вождь велел слугам позвать дочь Виолу. Когда та появилась в дверях, красивая, черно-глазая и смуглая, с густыми волосами, гибкая и ловкая, он полюбовался ею и начал разговор издалека:
– Ну что, моя радость? Как твое настроение?
– Замечательное. Ведь я скоро стану женой моего лю-бимого, – бодро ответила дочь.
Вождь поморщился:
– У меня появились сомнения по поводу свадьбы. Мо-жет, найдем другого жениха?! Из нашего племени и нашей веры – например, сына священника. Неглупый юноша, смелый.
– Но ведь он проиграл состязание за меня!
– Он совсем немного уступил Маргону.   
– Но он мне совсем не нравится, – насупилась Виола.
– Это не важно, когда речь идет о судьбе нашего наро-да!
– А мне кажется, для нашего народа будет лучше объ-единиться с соседями и жить одной семьей.
– Но ведь меты верят в Святую Медведицу, а мы в Святую Волчицу… – Верон, в раздумьях, упругой поход-кой ходил по помещению. – Вот если бы у меня  еще был сын–наследник, то я бы не возражал против твоей свадь-бы. Он бы продолжил веру предков, как это всегда было, а так как наследница единственная, то ты должна думать о благе нашего народа. 
– Давайте будем верить сразу в обоих! Обе они живут в лесу, обе матери… – подсказала дочь выход из ситуации.
– Знаешь ли, вера придумана не нами, а предками. Мы не можем нарушить старинные обряды! По преданию именно волчица спасла прародителя нашего племени, ко-гда он ребенком заблудился в лесу – она кормила его це-лый год своим молоком, а потом вывела к людям. За это он обещал ей никогда не убивать волков! – развел руками вождь.
– А слово, данное своему другу и доброму соседу, во-ждю метов, ты можешь нарушить?! А я могу нарушить слово, данное своему любимому, что буду ему верной же-ной?! – воскликнула обиженно Виола.
Верон задумался:
– Это плохо, что поторопились проводить состязание и давать слово, не учли всех обстоятельств. Но судьба пле-мени важнее даже моего слова! Да и можно, наверное, как-то выкрутиться… Например, скажем, что ты очень сильно заболела и не можешь сейчас выйти замуж!.. Потянем го-дик-другой, и любовь ваша кончится!
Дочь вождя непокорно тряхнула гривой роскошных волос:
– Я не собираюсь лгать любимому человеку.
– А я приказываю! – и вождь притопнул ногой.
– Тогда я убегу из дома! – Виола напряглась и пригну-лась, словно уже готовая бежать.
– Ах, вот как! – закричал вождь и позвал стражу, а ко-гда вбежали два жилистых охранника с саблями, приказал: – Спрячьте эту девку под замок!
– Но это же ваша дочь… – возразил удивленно глав-ный охранник, боясь к ней подступиться, потому как знал, что она умеет больно кусаться и умело дерется.
– Я два раза не приказываю! – стукнул кулаком по сто-лу Верон.
– Отец, ты совершаешь глупость! – воскликнула удив-ленно дочь.
– Будешь пока сидеть взаперти, а я всем объявлю, что ты умом тронулась – твой жених от тебя сам откажется, – сурово сказал вождь.
Когда стражники подошли к Виоле, она, изловчив-шись, одного укусила за кисть руки, а другого пнула в жи-вот. Они навалились на нее, закатали в ковер и унесли в высокую каменную башню дворца, на единственном ма-леньком окне которой стояла мощная железная решетка. Там, высвободившись из ковра, Виола стала кричать в окошко:
– Скажите моему возлюбленному Маргону, чтоб он  меня спас! – она надеялась, что в племени найдется чело-век, который  передаст ее просьбу, но ее никто не услы-шал, так как окошко выходило в глухой и замкнутый двор крепости.
Тем временем жрец вождя ветов Варава провел по по-ручению вождя странствующего слепца в тайную, с тол-стенными стенами комнату, где хранилась казна, и дал ему пять золотых монет:
– Это тебя царская награда за предсказания. А это… – он благодарно протянул слепцу еще пять монет из своего кармана. – От меня лично! – И подумал: «Представляю, что было бы, если б сменилась вера – ведь мой храм бы разрушили, семью лишили куска хлеба, выгнали на улицу. А у меня еще трое детей кроме старшего».
Слепец уловил его тайные мысли и подобострастно кивнул:
– Я понимаю вашу заботу. И впредь готов вам помо-гать, но только мне надо знать, как складывается обста-новка во дворце. Чтоб предугадывать события.
Варава растерянно глянул на слепца – ему показалось, что он его где–то видел ранее. Эти маленькие ушки, лы-сую голову... Да и удивило, почему вдруг интересы слепца и его совпали.
– Я тебе буду сообщать обо всем!  – сказал Варава.
– Тогда я буду вас ждать в условленном месте за горо-дом... – ответил слепец. – У кривого озера, где начинаются владения Либая. Там мое пристанище.
– Хорошо… –  шепнул Варава.
Радостный, что нашел в стане ветов единомышленни-ка, Кобран был выведен из дворца вождя стражниками и направился по вымощенной камнями дороге из города… Слегка приоткрыв щелочки глаз и постукивая по камням дубовым посохом. Навстречу у ограды города ему попа-лась торговка, которой он сделал предсказание по поводу ее будущего сына. Увидев, как он бодренько и уверенно шагает по дороге, она  удивленно сказала:
– А  вы, дедушка, хорошо ориентируетесь!
– Вижу внутренним зрением, голубушка! – ответил он.
 Тем временем Варава пришел в главный храм «Святой волчицы», который стоял недалеко от дворца вождя, сло-женный из толстых плоских камней известняка. Его встретили три служителя, что помогали ему принимать прихожан, – люди в темных длинных одеждах. Увидев, что он встревожен, старый служитель с седой длинной бо-родой спросил:
– У  вас какие–то проблемы?
– Да,  – кивнул  Варава. – Проблемы у всех нас. Вы знаете, что дочь нашего вождя Виола выходит через  месяц за сына вождя метов Маркона.  Если б у нашего вождя еще был сын, то проблем бы не было, но теперь Виола должна будет принять веру мужа – то есть молиться «Святой Мед-ведице». Так наша вера исчезнет… Но наша заступница услышала мои молитвы, и наш вождь стал сомневаться в этой свадьбе. Чтоб окончательно склонить его на нашу сторону, мы должны посеять в народе недоверие к этой свадьбе…  Ходите по улицам города и ведите с народом разговоры против свадьбы.
– Слушаемся, уважаемый верховный священник, – от-ветил обрадовано белобородый. – Мы и сами недовольны этой свадьбой. Куда лучше было бы, если бы Виола вышла за вашего сына.
– Об этом тоже с народом говорите… – сказал Варава и поклонился чучелу огромной (выше человеческого роста) волчицы, которая стояла в центре главного зала, в глазах ее сияли крупные голубые сапфиры.
Из храма он отправился в сложенный из толстых сосен свой дом, что стоял недалеко от храма. В обширном дворе, недалеко от конюшни, он увидел сына, который поднимал двухпудовую гирю – тренировался, будучи в досаде от то-го, что проиграл состязание Маргону. Он был обнажен по пояс, на мускулистой груди выступили крупные капли пота.
– После драки кулаками не машут… – сказал ему с иронией Варава.
– Да я всего на один раз меньше Маргона поднял!  – сердито откликнулся Горвон и бросил гирю на землю. Та глухо задрожала от сильного удара. 
Варава усмехнулся:
– Это хорошо, что не потерял надежду. Но сейчас умом надо действовать, а не силой.
Горвон отмахнулся:
–  Чего уж тут думать… Через месяц свадьба, которая разрушит мою судьбу! А ведь я так Виолу люблю, что спать не могу! Только о ней и мечтаю.
– Не торопись страдать. Все еще может измениться. Наш вождь стал сомневаться в этой свадьбе.
– Вот как?! – обрадовано воскликнул Горвон, вновь схватил гирю и с размаху подбросил ее на несколько мет-ров – выше черепичной крыши конюшни. – Неужели Ви-ола может меня полюбить?
Варава поморщился:
– Куда она денется?! Она сейчас попробовала взбрык-нуть против воли родителя, так он велел стражникам запе-реть ее в башню! Посидит там, посидит – и успокоится.
– Жалко ее, – сказал Горвон и глянул на возвышающу-юся над дворцом вождя башню.
– Зато для разумения полезно!
               
Вражда посеяна
Колдун Кобран, выйдя за стены города ветов, напра-вился по проторенной дороге, постукивая впереди себя дубовой палкой–посохом, словно проверяя путь, теперь уже к вождю метов. А когда заметил, что за ним никто не следит, что никого нет поблизости, взял посох под мышку и быстро пошагал вперед, в стоптанных кожаных башма-ках пыля по дороге. Змеи в округе, почувствовав его при-ближение, поднимали головы из травы и радостно шипе-ли, приветствуя его.
К вечеру он подошел к воротам красивого многолюд-ного города метов с богатыми домами из камня, опять прикинулся слепцом и попросил попавшегося навстречу загорелого босого мальчугана провезти его на главную площадь. Там Кобрана сразу окружили люди, желая услы-шать от чужестранца интересные новости из других зе-мель и стран. Он стал говорить на широкой, выложенной брусчаткой, главной площади, у многолюдного базара, что предсказывает будущее. В это время на коне, в окружении свиты, в гости к вождю метов ехал воевода Мораз. Услы-шав речи слепца, он приказал слугам взять его во дворец.
Широкоплечий вождь Мирон сидел за большим столом около горящего огромного камина, в котором его раскрас-невшиеся от жара повара коптили на огромном железном вертеле молодого бычка, подкладывая в камин березовые чурбаки. Чурбаки громко трещали в огне, раскидывая ис-кры. В помещении с высокими сводами вкусно пахло жа-реным мясом и дымом.
– Приветствую своего друга и господина! – восклик-нул воевода, обращаясь к вождю, и поставил на стол бур-дюк красного вина, сделанного его слугами из отборного винограда его владений.
– Садись! Вспомним молодость и удалые походы… –  сказал вождь Мирон.
– Но и о будущем подумаем! – заявил  Мораз и выста-вил перед собой из–за спины слепца: – Я на площади услышал речи старика, который умеет предсказывать бу-дущее. Вот от него и узнаем, что ждет нас, какие неожи-данные повороты готовит нам и нашему племени судьба. Какие у нас еще будут победы!
– Здравствуйте, мой господин. Я странствующий пред-сказатель будущего, – сказал учтиво слепец.
– Не лжешь? – хмыкнул вождь и самонадеянно заявил: – Вообще–то я сам творю свою  судьбу! Она у меня вот здесь, – он сжал мощные кулаки и потряс ими, – в моих руках! Надо быть смелым, сильным, справедливым к сво-ему народу, заботиться о его благе – и удача от нас не от-вернется! На полях всегда будет богатый урожай, а стада плодиться… И так было у меня всегда!
Слепец склонил седую разлохмаченную голову и раз-вел руками:
– Но есть над всеми нами некие высшие силы!
– Какие еще силы? – нахмурил рыжие мохнатые брови вождь.
У колдуна Кобрана от этого сурового взгляда задрожа-ли колени, и он торопливо сказал:
– Вы господин, конечно, могучий! Но в силах ли вы разогнать тучи и предотвратить дожди? В силах ли вы остановить луну и солнце на небосводе и заставить их светить вам всегда?
Вождь хмыкнул озадаченно:
– Тогда поведай, что ждет меня и мой народ? Не будет ли засух и наводнений?
Слепец поднял лицо к потолку, провел по щекам не-сколько раз ладонями, словно снимая ими некую невиди-мую пелену с глаз, что–то прошептал невнятно и сказал:
– Действительно, вас ждет благоденствие и достаток.
– Да, народ мой сыт и одет. На полях зреет обильный урожай. Скоро сыграем свадьбу сына – моего единствен-ного наследника. Жена у него будет красавица! – кивнул довольно Мирон и сразу повеселел.
– Но есть одно препятствие… – вдруг возразил слепец.
– Я смету любое препятствие! – рассердился вождь, бу-дучи человеком резким, вспыльчивым и непредсказуемым в гневе.
– Вашим планам начет свадьбы не суждено сбыться.
– Это почему? Мы уже с вождем ветов ударили по ру-кам, завтра я еду к нему договариваться о сроках свадьбы, – вождь оскалился, обнажив крепкие зубы, словно гото-вый перекусить слепца.
– Он плетет против вас интриги! – торопливо зашептал слепец.
– Да я тебе сейчас отсеку голову за такие слова! – вос-кликнул Мирон и выхватил из ножен широкий острый меч – тот срубил уже не одну голову врагов.
– Можете отсечь, если мое предсказание не сбудется, – уверенно сказал слепец. – А оно в том, что вождь ветов против свадьбы своей дочери на вашем сыне. Он будет всячески вас отговаривать, начнет ссылаться на ее якобы болезни.
Мирон недоверчиво заявил:
– А почему он вдруг передумал, как ты говоришь?
– Он сразу не хотел, но заигрывал с вами, чтоб на руку дочери не претендовал воинственный и богатый вождь соседнего племени кетов Либай, который к ней сватался. Вот вождь ветов и пообещал ее вашему сыну. А сейчас вновь надумал отдать за вождя кетов, который сулит ему всяческую поддержку против вас и большой выкуп золо-том.
– Какое коварство! Обмануть не только меня, но и мое-го наследника! Он так ее полюбил! – вождь быстро, пере-валиваясь из стороны в сторону на кривоватых сильных ногах, заходил по просторному помещению дворца, слов-но ему не хватало места и воздуха.
– А с виду вождь ветов кажется таким безобидным…–  подзуживал его слепец.
– Завтра же поеду к нему и сделаю вид, что ничего не знаю о его подлых планах… А тебя запру здесь в темницу, и, если ты меня обманул, слепец, то казню лютой смертью.
Слуги вождя схватили слепца под руки и, толкая в спину, повели в темницу – в подвал дворца. Кобран дро-жащим голосом растерянно обратился к вождю:
– Разве можно обижать слепого старика за правду?
– Мне не нравится твоя якобы правда! – фыркнул  Ми-рон вслед. – Она очень похожа на ложь!
Кобрана заперли железной дверью в небольшом поме-щении, где был брошен на пол матрац для отдыха и стоял стол, на котором лежал каравай хлеба и имелась чаша с вином. Кобран уселся на матрац, почесал ладошкой заты-лок и с досадой подумал: «До чего же опасна роль лжеца! Не слишком ли много подлого я наговорил вождю? За это запросто можно жизни лишиться! Может, надо было более хитро и осторожно поступить? Сказать намеками! Вдруг вожди завтра помирятся – и тогда точно не сносить мне головы! – он тяжко вздохнул и решил: – Если останусь живой, то попрошу у Либая надбавку к жалованию и ста-тус особо приближенного…»
Тем временем вождь метов, выпив вина и закусив жа-реной ногой бычка, бросил кость от ноги с большими кус-ками мяса на ней здоровенной лохматой собаке, что обли-зывалась у порога помещения, ожидая еды, и сердито ска-зал воеводе Моразу:
– Не нравится мне этот старик? Не шпион ли это?
Воевода почесал пятерней кучерявую голову, размыш-ляя:
– Надо выяснить, какому нашему врагу выгодны его слова?
– Вроде только Либаю выгодны! – заметил Мирон.
Воевода задумался:
– Этот слепец ведь и про вождя кетов нехорошо выска-зался: дескать, тот предатель и подлец… Да и враг ли нам Либай?.. Да – тип неприятный, но на нас пока не нападал.
Вождь метов с досадой махнул рукой:
– Ладно! Не будем гадать! Завтра все выяснится при личной встрече с вождем ветов!
                * * *
На следующий день с утра слуги вождя метов по его приказу нагрузили на большую повозку подарки вождю ветов – меха серебристых соболей и кинжалы из булата, дубовые бочки крепкого вина  – и выехали из города. Следом за ними на вороных резвых конях поскакали вождь Мирон и его сын Маргон.
– Ты еще не разлюбил Виолу? – спросил отец Маргона несколько загадочно.
Маргон удивленно глянул на него:
– Наоборот, люблю все больше! Жду не дождусь, когда будет свадьба! Хочу, чтоб Виола родила мне трех сыновей, из которых я выращу настоящих богатырей! – после паузы он спросил: – А почему ты об этом спрашиваешь?
– Думаю: а вдруг возникнет препятствие между вами!
– Какое еще препятствие? Да ради Виолы я сокрушу любые препятствия! – и Маргон, взмахнув со свистом нагайкой, пришпорил коня и быстро поскакал вперед.
– Что ж. Это правильно! – крикнул ему вслед отец.
                * * *
Когда вождю ветов слуга, который постоянно сидел на высокой башне дворца и глядел вокруг в подзорную тру-бу, прибежал и сообщил, что к городу приближается вождь метов с сыном, Верон растерянно заходил по двор-цу, не зная, что делать. Не ожидал он столь скорого появ-ления Мирона без предупреждения и боялся сказать ему о своих сомнениях. Наконец велел поварам накрыть обиль-ный стол и вышел из дворца уже к въезжающему на пло-щадь обозу. Он поднял радушно руки и воскликнул:
– Каким ветром тебя занесло, уважаемый сосед? Вроде три дня назад как виделись?
– А мы с сыном уже соскучились по тестю и по дочке твоей Виоле, – ответил Мирон, спрыгивая грузным телом с коренастого длинногривого коня. – И подарки тебе и ей привезли… Вот! – он указал на повозки.
Люди города, что находились на площади, смотрели на эту встречу настороженно, с любопытством, но без одоб-рения. А ведь еще недавно они искренне приветствовали вождя метов на празднике Урожая и аплодировали его сы-ну, победившему всех в состязании за их любимицу Вио-лу.
– Приветствуйте нашего соседа! – воскликнул вождь Верон своему народу, но раздались лишь несколько хлоп-ков.
– Что это с моими людьми случилось? – спросил серди-тым шепотом Верон у начальника стражи.
Тот негромко, наклонившись к уху вождя, ответил:
– Господин, священники наших храмов настраивают людей против свадьбы Виолы с Маргоном…
– А кто их об этом просил? – рассердился Верон.
– Так они узнали, что вы сами против этого брака, что заперли непокорную дочь в башне.
– Запрети им это делать…
– Поздно… В народе уже зреет бунт!
Когда вождь метов с сыном подошли к вождю ветов, Верон поскорее  пригласил их во дворец, к столу, который уже был накрыт серебряными блюдами с копчеными осет-рами, и все восклицал:
– Рад тебя видеть, дорогой сосед! Очень рад!
Вождь Мирон затаенно усмехнулся:
– И я рад, коль не шутишь!.. Как мы и договаривались, я приехал, чтоб обсудить сроки свадьбы.
Верон схватился горестно за грудь, за якобы занывшее сердце, стал тяжело вздыхать. Наконец вымолвил:
– Ты не поверишь, у меня же горе! Дочь вдруг заболе-ла.
– Это чем же она так заболела? Мне бы хотелось наве-стить ее, да и сыну моему тоже…
– К сожалению, это не получится, – Верон отвел взгляд.
– Почему?
– Болезнь заразная…
– Вот даже как? И надолго у нее эта болезнь?
– Лекари говорят, не меньше чем на полгода. А может, вообще не выздоровеет, – Верон печально покачал голо-вой.
– Я своего лекаря пришлю. Он мертвого на ноги по-ставит! – заявил вождь метов.
– Боюсь, это невозможно. Она никого не хочет видеть.
Широкоплечий красавец Маргон, которому Мирон не рассказал о разговоре со слепым провидцем, с нетерпени-ем желал увидеть невесту и уединиться с ней в тенистый сад, чтоб ласково обнять и сказать, как сильно любит. Он удивленно воскликнул:
– Даже меня?
– И тебя тоже,  – ответил Верон.
– Не может быть! – Маргон тряхнул в удивлении длинными волосами.
– Она тронулась умом, кидается на каждого. Никого не узнает, всех кусает и царапает… Даже моих стражников искусала! – и он показал на забинтованную руку своего  главного стражника, который уволок два дня назад Виолу в башню.
Чтоб отвлечь гостей другими разговорами, Верон по-скорее усадил их за стол.
Расстроенный, погрустневший Маргон настаивал:
– А можно я с ней переговорю хотя бы через закрытую дверь?
Его поддержал отец Мирон:
– Да, пусть пообщается и сам все поймет. Если она действительно тронулась умом, тогда будем искать другую невесту.
– Ей дали снотворное снадобье, и она сейчас спит, – соврал вождь Верон, не в силах отражать напор гостей.
– А завтра можно пообщаться? – спросил жених.
– Боюсь, и завтра не получится. Думаю, нам надо от-ложить свадьбу. По закону я имею право ее отложить на полгода! – сказал Верон.
 – Но мы уже договорились через месяц! – воскликнул недовольно вождь метов.
– Обстоятельства так складываются… – развел руками Верон.
– Ты не лги! – вдруг жестко сказал Мирон. – А  говори, как есть.
Вождь ветов тяжко вздохнул, выпил разом кубок вина, отер рукавом рубахи усы и пробормотал:
– Может, вам действительно поискать невесту своей веры. Ведь мы и наши предки верили в покровительницу и защитницу Святую Волчицу, а вы верите в Святую Медведицу. Да и наш язык немного отличается от вашего. Вот и народ мой стал роптать против этой свадьбы. Так что зачем нам родниться? Ведь мы итак дружно живем…
Вождь метов не выдержал столь откровенного лицеме-рия и сердито воскликнул:
– Вот как заговорил, коварный сосед! Мне недаром со-общили, что плетешь интриги против моего племени, за-ручившись поддержкой вождя кетов! Так знай, я вас не боюсь!
Верон, удрученный таким поворотом в разговоре, по-пытался объясниться:
– Это совсем не так!
– Нечего не хочу слышать! – заявил гневно вождь ме-тов и резко встал из–за стола, опрокинув стул и кувшин с вином. – Поехали, сын, домой!
Маргон, будучи неосведомленным по поводу речей слепца–ведуна, попытался остановить отца и растерянно воскликнул обоим вождям:
– Я не понимаю, что случилось между вами за три дня? Кто вас рассорил? Давайте спокойно все выясним!
Вождь Мирон указал на вождя ветов:
– Все потому, что он лжец! Он только что заявил, что дочь его больна, а на самом деле, как мне сообщили мои друзья здесь, ее запер в башню, чтоб спрятать от нас! 
– Зачем?! – недоумевал Маргон.
– Чтоб продать за золото Либаю!
– Неправда! – воскликнул Верон. – Я дочь люблю и ни за какие деньги не продам!
– Останемся и все выясним, – предложил отцу Маргон.
– Нет! – фыркнул вождь метов. – Он оскорбил  своей ложью меня и тебя! Пошли, сын, отсюда… А ты, сосед, дорого за коварство заплатишь.
Верон удрученно молчал, потупив голову, и не попы-тался остановить гостей. Вскоре те вышли из дворца, сели на своих коней и выехали из города. Глянув им вслед в окошко, Верон пробормотал:
– Нехорошо получилось…
На  что главный стражник ответил:
– Вождь метов повел себя агрессивно! Так не подобает вести себя гостю! Он в вашем дворце назвал вас лжецом… Разрешите, моя стража его догонит и заставит извиниться.
– Не надо, – тяжко вздохнул вождь ветов.



Обиды нарастают
Вернувшись в свой дворец, вождь метов велел приве-сти к себе слепца – тот еще сидел в темнице. Кобран по-явился в помещении бледный, на слабых ногах и с дрожа-щими руками, ожидая казни от острого меча, который сне-сет ему голову. Готов уже был признаться в своих ковар-ных планах, чтоб сохранить  себе жизнь…
– Я отпускаю тебя, ведун, и щедро награжу – ты верно предсказал поведение подлого соседа, – сказал ему вдруг Мирон. – Ты действительно обладаешь великим даром!
Слепец сразу оживился, разогнул спину и обрадовано спросил:
– Я могу и дальше вам предсказать?
– И что же будет дальше? – поинтересовался вождь в напряженном ожидании.
– Ты завоюешь племя ветов и тем отомстишь за униже-ние и удвоишь свои стада, поля и богатства.
Вождь спрятал в уголках крупного губастого рта до-вольную ухмылку – ему было приятно слышать такие про-рочества. Но спросил:
– Как же я его завоюю? Ведь наши войска по силам примерно равны. 
– А ты, мой господин, должен позвать на помощь во-ждя кетов Либая.
– Но ведь он помогает ветам,  – удивился вождь. – Ты же сам говорил, что он обещал поддержку вождю ветов.
– Он его обманет, – бесстрастно ответил слепец. – Ли-бай очень обижен на вождя ветов  – ведь тот отказался вы-дать за него дочь.
– А если вождь ветов все–таки отдаст свою дочь Виолу вождю кетов за деньги и чтоб совместно победить меня?
– Нет, вождь кетов будет ему мстить. Да и строптивая Виола за него никогда не пойдет – она лучше убьет себя.
– Вот как! – обрадовался вождь.
– Я предрекаю, что скоро вождь кетов пошлет к вам тайного посла, чтоб сообщить о своей помощи! – вдохно-венно врал слепец.
– Это будет кстати! – довольно потер могучие руки вождь Мирон и заявил воеводе Моразу: – Отдай приказ, чтоб войско готовилось на всякий случай к сражению: ла-тало кольчуги, щиты и шлемы, точило мечи, тренирова-лось в силе и ловкости.
Он достал из кармана камзола мешочек с золотом и су-нул слепцу в руки:
– Вот тебе награда за то, что открыл мне глаза на  под-лую сущность соседа… – и он велел слуге проводить слепца за город.
                * * *
Как только Кобран перешел паханую межу, что отделя-ла владения метов от владений кетов, тут же скрылся в ближайший еловый лесок. Там он скинул с себя дряхлую одежду, вытащил из глаз кусочки белой кожи, которые выглядели в глазу как бельмо. Затем вскочил на коня, ко-торый там пасся на полянке, дожидаясь его, и помчался к вождю Либаю докладывать обстановку. Не доезжая до своего города, он спрятал полученное от вождей золото в корнях одиноко стоящего у обрыва столетнего дуба, чтоб жадный Либай его не отобрал и не запер в свое подземе-лье, как делал всегда, увидев у кого–нибудь золото.
Так Кобран копил себе деньжат, чтоб сбежать с ними и безбедно жить, если Либай в гневе решится его уничто-жить за какие–либо провинности.
Вождь Либай встретил его в своем дворце–пещере хо-лодным змеиным взглядом, словно удав кролика, которого хочет скушать:
– Ну, как успехи? –  прошипел он, нависая своим длинным телом над Кобраном.
– Мой господин! – сказал радостно Кобран, подползая к нему на коленях. – Мне удалось расстроить свадьбу и поссорить двух вождей.
– Это хорошо! Но успех надо закрепить. В наших пла-нах заставить их воевать друг с другом, а потом захватить поодиночке.
– Я уже начал действовать в этом направлении. И предсказал метам вашу поддержку в войне с ветами.
Либай растянул свои губы в язвительной улыбке:
– Да, завтра же езжай с посольством к вождю ветов и пообещай уже официально от моего имени поддержку. Так он будет смелее и решительнее!.. Ну а потом езжай к ме-там и тоже пообещай поддержу от моего имени. Дескать, перед началом битвы мы с большим войском неожиданно появимся из лесочка – и обратим ветов в бегство.
– А сами? – хитро прищурился Кобран, уже зная ответ.
– А сами…хе-хе… Сами будем дожидаться в сторонке. Когда они друг друга перебьют, когда окончательно ослабнут, нападем на обоих и всех разом прикончим! За-владеем их богатствами!
– Прекрасный план, мой господин!
– А как же! Недаром нашей покровительницей являет-ся хозяйка болот Змея Подколодная. Она научила меня, своего внучонка, коварству! Так мы жили и жить будем!
Кобран, радостно и рьяно кивая, постучал лбом о твер-дую землю:
– В честь нашей победы мы построим Змее огромный роскошный храм, где я буду главным жрецом, а храмы Святой Волчице и Святой Медведице сломаем, сожжем, сровняем с землей! Растопчем…по ветру развеем.
                * * *
Через день Кобран, наряженный в дорогие шелковые одежды и парчу, которая сверкала узорами и переливалась разными цветами, словно тело у змеи, в сопровождении представительной свиты сановников приехал к вождю ве-тов Верону, чтоб пообещать поддержку в войне с метами. Теперь он держался величественно, с достоинством, и ни-кто не изобличил в нем скромного и сгорбившегося старо-го слепца, что приходил недавно во дворец. Только глав-ный жрец храма Святой волчицы, остановив его за рукав в темном коридоре, растерянно сказал:
– Ведь ты недавно был слепцом!
– Так было надо… – прошипел Кобран, не глядя в его сторону, будто и не знает его.
– Но ведь это обман! – удивился жрец Варава.
– А ты не будь глупцом – это я делаю для твоей же вы-годы, – сказал Кобран. – Чтоб помочь сохранить вам веру предков!
Не догадываясь о коварном плане Либая, жрец Варава решил сохранить в тайне встречу и не сказал об этом сво-ему вождю. А тот с довольством на лице встретил делега-цию кетов в зале торжественных приемов, на стенах кото-рого ярко горели коптящие факела, и очень внимательно выслушал предложения Кобрана. Сказал растерянно:
– Спасибо за обещанную поддержку, но я не собираюсь воевать с вождем метов.
– Зато он хочет с тобой воевать! – заявил уверенно Ко-бран.
– Откуда это известно? – насторожился Верон.
– Из очень достоверных источников…
– Из каких?
– Не могу раскрыть. Только скажу, что после приезда вчера к вам, где вы ему объявили, что дочь ваша  больна и не может выйти замуж за его сына Маргона, вождь метов поклялся отомстить вам за такое унижение… и послал к нашему вождю Либаю тайную делегацию, прося о помощи в борьбе с вами.
– Но ведь это он сам обвинил меня, что я снюхался с  Либаем… – озадачился Верон.
–  Вот и захотел переманить вашего союзника к себе.
Вождь ветов тяжко фыркнул и озадаченно потер жест-кой ладонью густую бороду:
– Не ожидал от него такого коварства! Из–за какого–то пустяка, как несостоявшаяся свадьба, желать войны со мной. Ведь мы же всегда жили с ним дружно.
Кобран усмехнулся:
– Кстати, вчера он приказал своему воеводе, чтоб гото-вил войско к походу. В городе метов начались тренировки войск. Кузницы вовсю куют мечи и делают щиты и коль-чуги.
–  Неужели? – Верон помрачнел.
Кобран нетерпеливо сказал:
– Так что мне передать своему вождю? Принимаете  вы его помощь или нет?
– А что он попросит взамен? – насторожился Верон, полагая, что тот потребует в жены его дочь, и не желая ее  отдавать за этого неприятного соседа.
Кобран хмыкнул:
– Совсем немного – в  случае вашей общей победы по-ловину земель метов.
Подумав немного, вождь ветов кивнул массивной ку-черявой головой, но добавил:
– Вот только воевать я с метами не собираюсь.
– А  вдруг? – хитро усмехнулся Кобран. – Ведь если он нападет, то придется защищаться!   
                * * *
Приехав от отца Виолы так и не увидевши невесту, Маргон два дня пребывал в удрученном состоянии и с мрачной физиономией шатался по дворцу, не зная, чем за-няться. Самолюбие было уязвлено… А потом каждый день стал ездить на охоту на диких гусей и стрелять их из лука. Они жили и кормились на многочисленных чистых озе-рах, раскиданных по лугам. Спрятавшись в кустиках ив-няка, Маргон ждал, когда стая этих серых крупных птиц подлетит к озеру, и пускал в нее несколько стрел, сбивая птиц на лету. Некоторые падали на берег, а другие в воду. И тогда в воду бросался крупный рыжий пес Маргона – и доставлял раненых и убитых гусей, держа из зубами за крылья и головы, к ногам хозяина.
Направляясь в очередной раз на охоту, Маргон ехал на коне по лугу и увидел стадо коров. Среди них стоял огромный черный бык с железным кольцом в носу. Заме-тив приближающегося всадника, бык вышел вперед, чтоб защитить коров от опасности, наклонил могучую голову и угрожающе замычал. В другой раз Маргон объехал бы ста-до стороной, но сейчас в досаде и гневе воскликнул:
– Ты на кого мычишь? – он спрыгнул с коня и шагнул на быка.
Тот еще ниже наклонил голову, глаза его помутнели и налились кровью. Нацелив на Маргона мощные рога, бык ударил копытом о землю, вырвав из нее кусок дерна, и двинулся к Маргону. В ту же секунду Маргон схватил его за железное кольцо и так дернул, что оторвал вместе с ноздрями. Озверев от боли, бык кинулся на Маргона, а тот крепко ухватился за рога и  стал гнуть голову на массив-ной шее к земле. Бык крутил шеей, хрипел, вены на его шее надулись толщиной с палку. Коровы смотрели на это зрелище с тоской и растерянностью. Наконец Маргон с такой силой крутанул голову быка, что в его шее хрустну-ли позвонки. Бык упал коленями на землю, из рта его по-шла ручьем густая алая кровь… Он глухо промычал в по-следний  раз  и рухнул на бок всей своей огромной тушей.
К Маргону подбежал пастух в лаптях и в соломенной шляпе и испуганно забормотал:
– Ты зачем убил быка? Он тебе что, мешал?
Маргон с ухмылкой отер руки от крови о траву, сел на коня и, не ответив пастуху, поехал на озеро стрелять гу-сей…
Когда поздно вечером он приехал с охоты и бросил на кухне во дворце на каменный пол дюжину жирных гусей, велев поварам их зажарить, его там встретил отец – вождь Мирон. Он хмуро посмотрел на Маргона и сказал:
– Мне сообщили, что ты сегодня убил быка племени ветов. Приезжал от них посол и высказал нам свое  воз-мущение.
– Я не знал, что это их бык! – пробормотал Маргон.
– А нашего, что,  можно было убивать?
– Чего ты переживаешь?! Помнишь, как они нас в по-следний раз недостойно встретили – вот и отомстил. Ты же сам был на них зол!
Отец сказал:
– Да, это им наука! Но бык–то в чем виноват?
– Проехать к озеру мешал… – хмыкнул Маргон.
– А мне кажется, что ты от безделья маешься!
Маргон ухмыльнулся:
– Вот если бы женился, то, может быть, и не маялся…
– Так в чем дело? У нас что, мало в племени красивых и умных девушек?!
– Кто?
В этот момент в помещение вошла мать Маргона Ма-рида – высокая статная женщина с рыжей толстой косой, в широком льняном сарафане, в узких красных сапожках. Услышав громкий разговор мужа и сына, она сказала:
– Вот хотя бы дочка нашего воеводы! Сигулда… Я с ней разговаривала насчет тебя – она всегда с любовью и восторгом смотрит на тебя.
– А что? Прекрасная девушка. Милая, спокойная. Не то что эта диковатая Виола, – кивнул отец.
– А… – отмахнулся резко Маргон. – Нет у меня жела-ния разговоры с вами водить – устал я. Пойду отдохну… – и ушел в свою спальню.
Оставшись наедине, Мирон с Маридой растерянно пе-реглянулись. Марида сказала:
– Жалко сына! Ему остепениться надо. Силушки неме-ряно – как бы чего не натворил! Пригласи–ка сюда воево-ду с дочкой. Обсудим с ним возможную  свадьбу.
– Что сделаешь, если Маргон будет против? Насильно не женишь, – буркнул отец.
– Против такой красавицы он не устоит, – ответила за-гадочно жена.
Через полчаса во дворец вошли воевода Мораз с багро-вым шрамом на щеке от давнего удара сабли и его дочка – они жили неподалеку. У Сигулды были огромные голубые глаза, плавная походка и тихий обволакивающий голос. Она поклонилась в пояс родителям Маргона. Марида об-няла ее и сказала:
– Тебе нравится мой сын?
– Очень! – кивнула Сигулда. – Я уже вам об этом гово-рила.
– А ты не против, если они поженятся? – спросил Ми-рон у своего воеводы.
– Я буду самым счастливым отцом. Мы с тобой с юно-шеских лет дружим – столько вместе пройдено в походах. Породниться – об этом можно только мечтать! – ответил воевода.
Марида грустно вздохнула:
– Но сын у нас строптивый, упрямый. Он воспроти-вится, если ему приказать жениться. Надо действовать хитрее.
– Я готова! – ответила Сигулда.
– Вы тут обсудите свои дела, – сказала Марида мужу и воеводе,  – а мы с Сигулдой отойдем… – взяв девушку за руку, она повела ее по длинному полутемному коридору туда, где находилась спальня Маргона, и подсказала, что надо делать… Сигулда согласилась и, отворив дубовую дверь, тихо вошла в спальню. Маргон, не скинув одежды, спал поверх шелкового одеяла на широкой кровати, сби-той из крепких досок. Руки его были раскинуты, грудь ровно и высоко вздымалась. Лицо его мужественное, по-росшее рыжеватой щетиной по щекам, было освещено лу-чами вечерней зари в арочное окошко и казалось словно сделанным из меди. Сигулда со страхом и нежностью за-смотрелась на него. Представила уже себя женой Маргона, наследника вождя, матерью, которая родит ему детей, и в груди у нее все затрепыхалось от возможного счастья. «Меня все в племени будут уважать, кланяться! Я буду восседать рядом с Маргоном на троне!» – подумала она, и это помогло ей пересилить смущение и природную скромность. Она легла рядом с Маргоном и стала гладить его ласково по лицу и говорить: «Любимый мой…» По-ложила его тяжелую руку себе на грудь и поцеловала в гу-бы. И тут только уставший на охоте Маргон проснулся… В полудреме он нежно прижал Сигулду к себе и ответил на поцелуй. Но вдруг встрепенулся, открыл глаза и навис над Сигулдой, пробормотал:
– Как ты тут оказалась?
– Я проходила мимо твоей спальни – и мне послыша-лось, что ты меня позвал.
– Зачем?
– Не знаю! Но я отчетливо слышала: «Сигулда…»
– Как я мог позвать, если я спал?
– Может быть, ты это сделал во сне? Может, я тебе приснилась?
– Странно…
– Может быть, я тебе тоже нравлюсь, как ты мне?.. – и она еще раз поцеловала его в крупные красные губы.
Маргон ответил, погладил Сигулду по роскошным распущенным волосам, но через несколько секунд отпря-нул – он не почувствовал в сердце трепетного восторга, с каким целовал и обнимал свою невесту Виолу.
– Я хочу быть твоей женой! – прошептала Сигулда. – Да и родители твои и мои не против!
– У меня уже есть невеста! – ответил сухо Маргон.
– Но свадьба же расстроилась!
– Пока я сам с Виолой не встречусь и не поговорю, я не могу ее предать…
– Печально… – в синих глазах у Сигулды набухли крупные слезы.
Маргон отер их мозолистой ладонью и сказал:
– Не  переживай! Ты замечательная  девушка… Но сей-час ты должна уйти! – он встал с кровати и проводил Сигулду до двери, за которой ее ждала Марида.
– Ну что? – спросила Марида, хотя уже поняла по рас-терянному виду девушки, что той отказали в любви.
– Я все сделала, как вы подсказали…но…
– Не печалься! – успокоила Марида. – Вода камень то-чит. Никуда он от тебя не денется. Мы передадим в племя ветов известие о том, что Маргон изменил Виоле с тобой, что ты теперь его невеста – и тогда она от него отстанет.

Побег  Виолы
Вождь ветов страдал от того, что запер дочь в башню. Ему не елось, не пилось, было одиноко – ведь обычно Ви-ола всегда была с ним во время трапезы. Он смотрел на другую сторону стола, где ранее сидела Виола, разговари-вая с ним и подшучивая, а теперь стояли лишь ее пустые тарелки и чашки, и тяжко вздыхал.
Ему не спалось. Он три ночи ворочался на кровати, вставал, подходил к окну и  смотрел на башню, представ-ляя, как сейчас дочери одиноко там. На третий день с утра к нему пришел возбужденный, еле сдерживая улыбку, священник Варава и сказал:
– Сегодня ночью мне донесли, что у Маргона появи-лась невеста – дочь воеводы Сигулда.
Верон знал эту девушку, видел ее несколько раз, бу-дучи в гостях на пирах у вождя племени метов, и всегда отмечал ее красоту. Поэтому сейчас безоговорочно пове-рил Вараве и воскликнул:
– Хорошо, что все так разрешилось… – и тут же тороп-ливо направился в башню.
Он отпер дверь с виноватым лицом. Виоле, которая сидела с ногами на кровати в углу и смотрела холодно, ласково и великодушно сказал:
– Я решил тебя выпустить!
– А если я  сбегу к своему возлюбленному?
– Не сбежишь!
– Это почему?
– А он нашел себе другую невесту. Дочку воеводы Сигулду из своего племени.
– Не верю.
– Верь, не верь, но если было бы иначе, я бы тебя не отпустил!
Виола вышла из башни удрученная и задумчивая, не зная верить ли отцу. Тем временем Верон подошел к начальнику охраны и сказал негромко, чтоб не слышала дочь:
– Пригласи сегодня ко мне на ужин нашего главного жреца с сыном.
– Слушаюсь, – тот кивнул и тут же послал гонца в дом к жрецу.
Вечером, когда Верон с дочерью сидели за столом и трапезничали жареными утками, в дверях появились в красивых нарядных одеждах главный жрец Варава и его рослый жилистый сын Горвон. В глазах у них было тор-жество – не так уж часто они бывали в гостях во дворце вождя вдвоем. Верон указал жрецу на место рядом с собой, а сыну велел  сесть рядом с Виолой по другую сторону стола. Сказал:
– Рад гостям! У нас есть о чем поговорить!
– Конечно, господин… – ответил жрец Варава с досто-инством, показывая, что его авторитет среди племени ве-тов большой, а значит, он имеет право на уважение от во-ждя.
– Посещает ли народ храмы нашей покровительницы Святой Волчицы? – спросил Верон, начиная разговор из-далека.
– Очень охотно! – ответил жрец. – Люди молятся, жертвуют деньги на строительство новых храмов. Меня это радует, думаю, что и вас тоже.
– С этим я тебя и поздравляю, – Верон внимательно посмотрел на сына жреца Горвона и обратился к нему: – А какие планы у нашего богатыря? Победит ли он в следу-ющем поединке за сердце моей дочери?
Сын жреца радостно вскочил из–за стола и бодро и восторженно произнес:
– Конечно! Я ежедневно тренируюсь!
Верон задумчиво сказал:
– Похвально! Нам богатыри нужны, вдруг воевать придется…
– Только прикажите – я сокрушу любого врага! – отве-тил сын Варавы, ожидая похвалы.
– Даже Маргона? – усмехнулся Верон.
– И его тоже! – Горвон побагровел лицом, вспомнив свой проигрыш ему и желая расквитаться.
– Но он силен! Позавчера голыми руками убил нашего самого большого быка!
– Я ему за это отомщу… – воскликнул Горвон.
– Я уже выразил свое возмущение его отцу – и тот обещал возместить ущерб, – отмахнулся Верон.
 – За наш народ и нашу веру я готов умереть… – заявил подобострастно Горвон.
Верон его слегка осадил:
– Умирать не надо… Таким богатырям надо жить и плодиться. Укреплять наш род.
Тут, сообразив, что речь идет и о ней, густо покраснела Виола и напряглась, приклонив голову к груди и глядя исподлобья. 
Чтоб оставить молодых наедине, надеясь, что те найдут общий язык, Верон взял жреца под руку и сказал:
– Вы тут поговорите, а мы сходим со священником Ва-равой на балкон и освежимся…
Когда вождь со жрецом ушли, долго молчавший Гор-вон наконец сказал Виоле:
– Почему ты так косо на меня смотришь? Ведь мы бы-ли друзьями детства. Играли вместе.
– Но ты же претендуешь на большее! – ответила сухо она.
Он наклонился к ней, пытаясь обнять:
–  Но я слышал, что свадьба с Маргоном расстроилась? Значит, у меня появилась надежда. А ведь я честно за  тебя боролся и почти победил!
– Вот именно! Почти… – она отшатнулась.
– Но Маргон тебя не любит!
Виола обожгла его быстрым взглядом:
– Кто тебе сказал?
– Отец сообщил, что ему сосватали дочку воеводы.
У Виолы расширились в гневе ноздри:
– Пока я с ним сама не поговорю – никому не пове-рю…
Горвон пожал плечами:
– Зачем он тебе нужен? Мы будем жить счастливо! Я тебя на руках буду носить!
Виола хмыкнула:
– Не надо меня носить! Я не больная… А если дей-ствительно меня любишь, то помоги мне организовать с Маргоном встречу.
Горвон буркнул:
– Я не пойду против воли твоего отца и моего родите-ля!
– Тогда нам не о чем разговаривать… – заявила Виола, вышла из–за стола и пошла в свою опочивальню.
Вернувшись с балкона и увидев Горвона одного в пе-чали, Верон хмуро спросил:
– А где Виола?
– Ушла…
– Я наделся, что ты будешь расторопней и настойчи-вей!
Горвон покраснел:
– Она Маргона любит и хочет с ним встретиться.
– Так и сказала?
– Да!
– Вот своенравная! – Верон подозвал начальника стра-жи, что стоял в дверях с двумя стражниками, и сказал ему строго: – Не спускай с дочери глаз… – а, обернувшись к сыну священника, с осуждением буркнул: – Доносить, ко-нечно, не хорошо…
– Я для вашего же блага! – воскликнул Горвон.
Проводив до выхода Вараву и его сына, Верон напра-вился проведать дочь… Та лежала в своей спальне на кро-вати, отвернувшись к стене. Спальня  ее походила на келью монашенки – в ней не было шкафов для многочис-ленных заморских нарядов, зеркал, в которые она бы мог-ла любоваться собой, как делала бы иная – избалованная – дочка вождя.
– Не переживай, – сказал Верон. – Ты еще будешь счастлива.
Виола ничего не ответила…
Два дня подряд она ужинала с отцом, опять шутила с ним и, казалось, стала забывать о Моргоне. Верон, прово-див ее в опочивальню, довольный шел к себе…
В этот вечер, дождавшись, когда во дворце стихли ша-ги слуг, Виола на цыпочках вышла из комнаты и по зара-нее заготовленной веревке спустилась через окошко во двор. Там вдоль стены пробралась на конюшню и вскочи-ла на своего пегого коня, который ее сразу узнал и радост-но заржал.
Когда она выезжала из конюшни, проснулся конюший, что полеживал на мягком сене у входа, и удивленно вос-кликнул:
– Ты куда?
– Прокачусь перед сном… – ответила она.
– Тебя не велено отпускать… – крикнул он вслед и ки-нулся к начальнику караула.
Через несколько минут громким стуком в дверь спаль-ни уже был разбужен Верон. Ему доложили, что его дочь куда–то ускакала.
– Догнать! – закричал он.
Лучшие наездники, взяв в псарне гончих длинноногих собак, бросились в погоню. Стражник у ворот города ука-зал, что Виола ускакала в противоположную от племени метов сторону, но главный охранник сразу понял, что так она пытается сбить с толку возможную погоню, и помчал-ся сразу к границе с племенем метов – туда, где через тридцать верст стояли пограничные редкие столбики и проходила межа. Через пять минут бешенной скачки он велел остановиться своим товарищам и замереть – и толь-ко тогда услышал, как по полю, уже очень далеко, раздает-ся еле различимый стук копыт коня беглянки. В темноте не видно было силуэта ее лошади, но главное, что теперь он точно знал, куда она мчится. Собаки с лаем кинулись туда.
Скачка продолжалась почти час. По лесам, по полям, по оврагам. И только тогда, наконец, замаячил силуэт ло-шади беглянки, которая пригнулась, обхватив руками ло-шадь за шею. Главный охранник знал, что если не догонит ее, то разъяренный Верон посадит его в темницу, и гнал во весь опор.
Он знал, что впереди будет вязкая низина, которую  можно объехать только справа, и поэтому послал туда двух всадников, чтоб помешать беглянке там проскочить. Виоле верилось, что через пару километров она уже будет на чужой территории и попросит тамошний дозор защи-тить ее от погони, но неожиданно лошадь попала копыта-ми в болотистую местность – ее ноги увязли по колено в черной густой грязи. Лошадь с трудом вытаскивала их и пробиралась вперед, но тут ее легко догнали собаки, тря-сина для которых была не страшна – они в нее не прова-ливались. Они окружили лошадь и остановили.
– И куда же ты собралась ночью? – спросил подъехав-ший главный охранник.
– Не твое дело! – огрызнулась Виола, затравленно  ды-ша.
– Отец твой переживает… Велел спросить! – он привя-зал лошадь вместе с Виолой к седлу своей лошади пенько-вой веревкой и поехал обратно.
У обитых железом дубовых ворот города Виолу встре-тил разгневанный Верон на коне и жестко сказал:
– Снова запереть ее в башню!   
               
Война неизбежна
Кобран в очередной раз на коленях приполз в помеще-ние, где восседал на троне Либай, чтоб доложить обста-новку. Либай осмотрел его своим немигающим холодным взглядом и сказал:
– Ты мне постоянно говоришь о своих успехах, но по-чему–то до сих пор между ветами и метами не началась война?
– Все идет по плану, мой господин… Вожди уже нена-видят друг друга, – ответил Кобран.
– Я слышал, что Виола опять хотела увидеть Маргона, но только была поймана. Да и Маргон продолжает ее лю-бить. Мы ни в коем случае  не должны допустить их встречу.
– Мне в этом активно помогает главный священник ветов, который надеется, что Виола выйдет замуж за его сына.
– Пусть надеется, наивный, – и Либай утробно засме-ялся. – Я его вместе с сыном отдам тебе в рабы! Будут подметать наш храм Змеи подколодной.
– Рад и воевода вождя метов, который хочет выдать свою дочку Сигулду за Маргона!
– А дочь его я отдам тебе в наложницы…
Кобран поцеловал длинную атласную туфлю Либая:
–  Благодарю вас, господин!
Либай издал утробный звук, будто в животе у него  что–то заурчало от удовольствия:
– Но для этого необходима война! Надо сделать прово-кацию…
– Я  уже  об  этом думал,  – закивал Кобран.
– Тогда действуй!
Кобран отполз задом к входу. Там вскочил и кинулся к трем разбойникам, которых должны были повесить за пре-ступления, бандитизм и воровство, и ободрать кожу, но он их спас за то, что поклялись исполнять каждое его подлое приказание. Они жили в каменном пристрое к его храму, ели и пили вино, сколько пожелают, играли в кости на медные деньги, часто дрались и ссорились между собой и могли выйти оттуда только в его сопровождении.
Вот и сейчас в пристрое слышались шум и резкие кри-ки: «Ты меня обманул!»; «Нет, это ты меня обманул!»; «Я тебе ухо оторву!»; «А я тебе нос откушу!» Кобран вошел к разбойникам в помещение, где воняло потом и вином, по-смотрел на их мерзкие расцарапанные в недавней драке между собой физиономии и сказал:
– Хватит драться! Сегодня вы должны отблагодарить меня за мою милость к вам… – и кинул им одежды воинов племени метов – широкие голубые шаровары, красные мундиры и кожаные высокие сапоги. – Переодевайтесь…
Когда стемнело, Кобран вывел разбойников из города и повел к большому озеру, которое находилось на границе между племенами ветов и метов и где всегда ловили рыбу оба племени… Они незаметно пробрались по тропинке между кустов тальника к берегу и сели в густых камышах в засаду. Отбиваясь от огромных злых комаров, дождались утра, когда с противоположного берега (со стороны ветов) отчалила, выдолбленная из толстого ствола дерева, лодка с тремя рыбаками. Она с легким плеском скользила по глади воды, покрытой утренним туманом, а тот быстро таял от солнечных лучей и ветерка.
Только рыбаки собрались бросить в воду сеть, как один из помощников Кобрана, разбойник в одежде воина метов, с распухшим от комариных укусов носом, вышел из ка-мышей на илистую кромку берега и закричал:
– Убирайтесь отсюда прочь! Это наше озеро!
– Озеро это всегда было общим, – ответил ему уверен-но загорелый бригадир рыбаков, сидевший на корме и орудовавший веслом.
– А теперь будет наше! Племени метов! – заявил раз-бойник и выстрелил из лука в сторону лодки. Стрела его пробила борт.
Тут выскочили его два сообщника и тоже стали стре-лять в лодку, где ранили стрелами двух рыбаков – одного в руку, другого в ногу. Испуганные рыбаки, бросив сеть в воду, быстро погребли к берегу и уползли в кусты… 
Кобран тайной тропой увел своих помощников обрат-но и снова спрятал в пристрое храма, дав им в награду три глиняные бутылки вина.
Раненые рыбаки, в кровавых повязках, на запряженном в повозку муле, добрались до своего города. Обиженные, рассерженные. По дороге каждому встречному говорили: «На нас напали воины метов, когда мы рыбачили на об-щем озере…» То же самое они сказали и вождю Верону, когда он их пригласил для выяснения всех обстоятельств к себе во дворец, где его дворцовый лекарь смазал рыбакам раны мазью из целебных трав.
– Вы точно видели, что это были воины метов? – пере-спросил Верон угрюмо.
– Конечно! – заявил бригадир рыбаков. – У них крас-ные комзолы и зеленые шаровары. Они кричали, что это озеро метов. Да и стрелы тоже их, – и он протянул Верону длинную стрелу.
Тот внимательно осмотрел стрелу, повертев ее в руках, и произнес собравшимся к нему во дворец по такому пе-чальному случаю своим министру, воеводе и главному священнику.
– Похоже, что меты совсем обнаглели…   
– Надо послать войска и тоже обстрелять их рыбаков, – заявил сурово воевода Маргулис.
– Пока надо выразить свой протест, – предложил ди-пломатично лысоватый и полненький министр Бордан.
Верон посидел в задумчивости и кивнул:
– Вот ты и поедешь лично к вождю метов и выскажешь ему наши претензии… Пусть извинится.
Через час на своей министерской солидной повозке, запряженной двойкой гнедых лошадей, в сопровождении трех всадников министр отправился из города в сторону границы с метами. Еще через два часа он уже въезжал в город метов и сразу велел вознице ехать ко дворцу.
Встретить Бордана на крыльцо вышел сам вождь метов. Несмотря на обиду по поводу отказа от свадьбы, Мирон не держал зла на вождя Верона. Он был благодушен и надел-ся, что министр ветов приехал с каким–нибудь мирным предложением.
– Как поживает мой товарищ Верон? – спросил он у министра, который с печальной физиономией спрыгнул с повозки.
– Он очень на вас обижен! – заявил министр.
– Это чем же? – озадачился вождь, подумав: «Сам  меня  оскорбил – и сам же на меня обижен».
– Я приехал выразить протест! – сказал министр офи-циальным тоном.
– Какой еще протест?
– Сегодня рано утром ваши воины обстреляли наших рыбаков на общем озере, которое находится на границе наших с вами владений. Двоих ранили, а ведь могли бы и убить.
– Не может быть! – буркнул вождь и строго посмотрел на своего воеводу Мораза. – Были сегодня там наши вои-ны?
– Нет, конечно… – ответил категорично воевода.
– Но рыбаки клянутся, что воины были в одежде ваше-го войска. Да и стрелы тоже ваши из кленовых ветвей, – министр достал из повозки гладкую упругую стрелу и протянул вождю метов.
– Подумаешь, доказательство?! – воскликнул вождь. – Да я таких доказательств дюжину найду, если захочу. Ты просто лжец!
–  Зачем это мне нужно? – возмутился министр.
– Просто из вредности! Все вы веты такие пакостные!
– Прошу не оскорблять! И извиниться за стрельбу по мирным рыбакам.
– Ах, он меня еще просит?! – побагровел вождь Мирон и указал своим слугам на министра: – Выпороть его хво-ростиной и отправить восвояси.
Воевода шепнул вождю на ухо:
– Это уж ни к чему! Пусть убирается прочь…
– Да, убирайся, – Мирон топнул ногой по ступеньке крыльца. – И передай своему вождю, что если он хочет войны, он ее получит. Через два дня я в полдень буду сто-ять в поле у межи со своим войском. Если такие смелые – приходите!
Возница министра Бордана быстро развернул коляску и под улюлюканье и насмешки собравшейся на площади толпы выехал торопливо из города. Министр был бледен и растерян. Повторял всю дорогу обиженно вслух: «Меня, важную персону, и выпороть? Какая наглость!» И в вол-нении вытирал платком вспотевшую лысину.
Вернувшись в свой город, он почти бегом на своих ко-ротких ножках, ладошками отряхивая с камзола дорожную  пыль, кинулся к вождю Верону во дворец и с ходу вос-кликнул:
– Вас и меня еще никто так не оскорблял! Вождь метов назвал нас лжецами! И вообще, предложил сразиться…
– Даже  так? – удивился Верон.
– Извиняться не стал и даже хотел меня – посла – от-хлестать хворостиной!
– Это, конечно, наглость… – буркнул Верон и велел тут же собрать срочное совещание первых лиц государ-ства.
Вскоре он, министр, воевода, главный жрец сидели за круглым столом в тайной комнате с толстыми стенами и плотно закрытой дверью, чтоб никто не мог слышать их разговора.
– Какой ответ дадим вождю метов? – спросил жестко Верон.
Помолчав, воевода сурово заявил:
– Надо идти на битву! Иначе вождь метов сочтет нас трусами и пойдет с войском на наш город. Предъявит условия и наложит дань!
– Но выиграем ли мы битву? Ведь наши силы пример-но равны, – вздохнул осторожный министр.
Тут взял слово жрец Варава:
– Силы–то, может, и равны, но ведь нам обещал под-держку Либай. С его помощью мы точно победим.
Верон буркнул:
– Еще неизвестно что Либай потребует за помощь? Обещал, что ему нужна только часть земли метов, а вдруг захочет  еще чего–нибудь?
 Все промолчали и выжидательно глядели на вождя, понимая, что последнее слово будет за ним, ему прини-мать главное и сложное решение. Верон был сосредоточен и напряжен. Наконец он жестко сказал:
– Какой я вождь, если не смогу защитить свой народ от оскорблений?! Своих рыбаков, крестьян и пастухов… Выйдем на сечу! – он обратился к Вараве: – Ты должен срочно съездить к Либаю и заручиться его поддержкой.
  Тот кивнул:
– Хорошо! Да поможет нам наша заступница Святая  Волчица!
                * * *    
По всему городу ветов плыл мелодичный звон из куз-ниц – сильные мускулистые мужчины ковали доспехи и мечи, ударяя молотами по раскаленным до бела в горнах пластинам металла. В одну из кузниц к своему мужу куз-нецу вошла молодая женщина–торговка, которой слепец предсказал, что у нее родится сын Патрин. Она уже чув-ствовала в животе, как бьется его крохотное сердечко… Раскрасневшийся от работы и жары, обнаженный по пояс потный муж только что сковал длинный меч и быстро су-нул его в корыто с водой, чтоб охладить. Раздалось резкое шипение, и пошел клубами пар.
– Ты тоже пойдешь на войну? – спросила грустно она.
– Куда я денусь? – ответил кузнец обреченно.
– А может, еще все помирятся? Чего нам делить–то с метами. Они такие  же люди, славянского роду…
Кузнец развел руками и покачал головой:
– Это не нам, простым людям, решать!
– Решать не нам. А погибать, значит, нам…   
– Надеюсь, не погибнем! – усмехнулся кузнец.
– А если… – у торговки выступили слезы. – И наш сы-нок останется сиротой!
– Прекрати! Мы вернемся с победой!
Женщина всхлипнула:
– Тогда, значит, кто–то из мужчин метов домой не вер-нется! Что в этом хорошего? У него, может быть, тоже же-на беременная?!
Кузнец рассерженно буркнул:
– Не зуди под носом… – он вытащил щипцами из гор-на раскаленную пластину – заготовку под меч – и ударил по ней тяжелым молотком так, что во все стороны брыз-нули горячие искры.

Многое выясняется
Маргон приехал с охоты довольный тем, что убил ко-пьем огромного вепря–кабана, встретив его на лесной тропинке в чащобе. Когда он легко нес от повозки на пле-че это мертвое мохнатое чудище, у которого из оскаленно-го рта торчали клыки размером с нож, встретивший его на входе во дворец слуга испуганно посторонился и сказал, что его срочно ищет отец. Маргон прошел в зал к отцу, где тот сидел в окружении воеводы, министра и своей жены Мариды. Все были сосредоточены и строги. Веселье Мар-гона и его бесшабашность резко контрастировали с их угрюмым настроением.
– Чего такие грустные? – спросил бодренько Маргон.
– Садись с нами! – приказал отец. – Мы разрабатываем план битвы!
– Какой еще битвы? – удивился Маргон.
– С ветами! Они совсем обнаглели… Обвинили нас в нападении на их рыбаков.
Мюрида объяснила сыну:
– Отец сегодня утром чуть не побил их посла министра и объявил им битву!
– Из–за такого пустяка биться? Убивать людей? Враж-довать? – удивился Маргон. – Вы что забыли, как еще не-давно ездили к ним на праздники, а они к нам!? Как вме-сте веселились?! Надо срочно мириться… Ты, отец, пого-рячился.
Вождь,  понимая правоту сына, тем не менее, резко его оборвал:
– Не твоего это ума дело! Или забыл, что это они нача-ли враждовать – их вождь разрушил вашу свадьбу!? Так что будешь участвовать в битве. Доверим тебе командо-вать конницей!
Марида многозначительно глянула на воеводу, дочку которого Сигулду уже считала своей невесткой, и сказала:
– Может, его куда–нибудь сзади?
Воевода кивнул:
– Да, конница будет пока в резерве…
Маргон заявил:
– Если надо драться, то я буду первым! Прятаться за спины не стану! Только я не понимаю всей этой затеи!
Вождь буркнул:
– Остановить это уже невозможно! Как мне стало из-вестно, Верон призвал на помощь кетов! Какое коварство! Но кеты, как мне донес их посол, выступят за нас…
И тут воевода стал показывать на разложенной на сто-ле карте, что была начерчена на выбеленной бычьей шку-ре, всем собравшимся план действий войска: где будут стоять пехота, где конница, где лучники, а где воображае-мый противник…   
                * * *
Рано утром, когда опустился туман на реку, к высоко-му скалистому утесу, на вершине которого издавна сели-лись могучие орлы с белыми хвостами, подплыла лодка. В ней сидел один из соратников Орлина Сипай – молодой русый парень в холщовой рубахе. Орлин, услышав всплеск весел, спрятался за скалу, а, увидев друга, окрик-нул его. Лицо у Сипая было  возбужденным.
– Какие вести? – спросил Орлин. Он стоял на скале, широко расставив ноги, и сам походил на орла, который вот–вот расправит крылья и полетит. Недалеко в выруб-ленной в скалах пещере было его тайное убежище, где он хранил флаг своего отца и свои доспехи. Охранники Ли-бая уже знали, где скрывается Орлин, но боялись сюда су-нуться – боялись метких стрел Орлина, который расстре-ляет всех сунувшихся сюда в узкой расщелине, и гнева народа, среди которого уже слагались песни о бесстраш-ном герое–освободителе.
– Новости ужасные, – сказал Сипай, взобравшись по узкой тропинке на скалу. – Либай собрал войско и заста-вил идти на битву, которая должна сегодня состояться между ветами и метами.
– А что они не поделили? Ведь жили очень дружно.
– Трудно сказать… Главное, надо сейчас как–то оста-новить Либая! Ведь он, подло пообещав помощь тем и другим, вознамерился уничтожить обоих!..
Орлин перехватил мысль и продолжил с тревогой:
– И тогда он завладеет всеми землями в округе! Тогда его власть будет непоколебимой! Он убьет мою сестру, женится на Виоле! – он резко махнул правой рукой, слов-но ударяя кого–то невидимого в челюсть. – Не бывать этому! – и Орлин побежал к своему коню, тот пасся непо-далеку в небольшой ложбинке между скал.
               
Последний шанс
Поутру Маргон вышел из дворца на улицу города – там было оживление: люди собирались на войну. Провожая своих сынов на сражение, старые родители плакали. Он услышал, как морщинистая старуха–мать сказала своему уже одетому в кольчугу сыну: «И зачем нужна эта война с нашими братьями? Я ведь тебя растила, чтоб заботился обо мне в старости, внуков мне подарил!» Миловидная жен-щина на пороге дома крепко обняла своего мужа и цело-вала так, словно в последний раз. Она держала его долго за руку, не желая отпускать… И только некоторые, не осо-знающие всей трагичности ситуации, дети горделиво смотрели на своих воинов-отцов в латах, махали деревян-ными саблями и тоже хотели идти с ними на битву. И то-гда вскочив на коня, Маргон помчался в сторону границы с ветами…
Он проскочил мимо дозора из трех воинов на границе, которые попытались преградить ему путь, думая, что это лазутчик вражеский; перескочил межу и окружной доро-гой, которая не охранялась, поскакал к городу ветов.
Спешившись недалеко от крепостных стен города в сосновом лесочке, он видел, как из ворот под предводи-тельством вождя Верона длинной серой лентой двинулось войско ветов на битву – конных и пеших, с пиками и ме-чами, с развевающимся на ветру флагом, на котором была изображена Святая Волчица.
Маргон объехал город с другой стороны и, расшатав руками толстый дубовый столб в изгороди, сделал в ней лаз через городскую стену.
В городе было безлюдно – все дети, жены воинов и ма-тери ушли провожать своих мужей, отцов и сыновей к выходу из города, в поле.
 Маргон, сорвав железную решетку на окне, незаме-ченным пробрался во дворец вождя ветов и, шагая по ко-ридору, увидел двух стражников. Те с интересом устави-лись на него – незнакомца с капюшоном на голове. Он смело пошел на них, схватился за пики, которые они на него нацелили, и резко вырвал у них из рук.
– Враг во дворце! – заорал один из них, узнав сына во-ждя метов Маргона – уж очень он был могуч фигурой и всем запомнился во время состязаний своей рыжей лохма-той шевелюрой.
Маргон схватил его за шею, приподнял к своему лицу так, что у стражника болтались на весу ноги, и процедил:
– Да заткнись ты! Я вам не враг! Мне нужна дочка во-ждя Виола. Где она?
Стражник молчал, глупо моргая. И тут второй охран-ник вдруг сказал:
– Она заперта в башне!
– Пошли! – воскликнул Маргон и вслед за стражником кинулся по узкой винтовой лестнице на башню. Гулко стучали каменные ступени под его кожаными сапогами. 
Наконец они остановились перед обитой железом ду-бовой дверью, стражник открыл ее ключом. Маргон вошел в дверь, осматриваясь по сторонам – в этот момент на него сзади прыгнула Виола и сдавила руками горло. Он выдер-нул ее из–за спины и поставил перед собой. Только тогда она его узнала и растерянно спросила:
– Тебя сюда впустил мой отец?
– Нет, я сам пришел!
– А почему так долго не приходил? – упрекнула она с обидой.
– Мне сказали, что ты сильно заболела и разумом по-мутилась!
– Кто сказал?
– Твой отец! А я приезжал сюда во дворец и очень хо-тел тебя увидеть!
– Он тебя обманул.
– Зачем?
– Он по глупости раздумал женить меня на тебе.
– А ты? – растерялся он.
– А я всегда была согласна! – Виола крепко обняла Маргона и прижалась к его груди.
– А почему он раздумал?
– Некий слепец–провидец предсказал многие несчастья нашему племени, если свадьба состоится и если наши с тобой дети станут верить в Святую медведицу! Отца в этом убедил и наш жрец Варава, преследуя свою корыст-ную цель. Вот отец и испугался. Словом, глупая причина! – сказала с досадой невеста.
– И из-за этого пустяка дело дошло до войны!? – вос-кликнул горестно Маргон.
– Как до войны!? – ужаснулась Виола.
– А ты не знала?!. Наши отцы уже вывели свои верные войска в чистое поле друг против друга, готовые пролить кровь, оставить жен и детей вдовами и сиротами.
– Ты должен был давно меня увидеть, тогда бы этого не случилось, – сказала Виола.
– Но мне сказали, что ты выходишь замуж за Горвона – сына вашего жреца.
– И ты этому поверил?
– Но я же не  знал, что ты все еще сидишь взаперти в башне…
– Да, я отсюда пыталась бежать, чтоб встретиться с то-бой, хотя мне тоже сказали, что ты женишься на Сигулде  – дочке вашего воеводы.
Он гневно воскликнул:
– Да, похоже, нас кто–то сильно одурачил! Но сейчас у нас нет времени выяснять отношения. Надо спасать наши племена, которые сегодня будут биться. Битва назначена в полдень на границе! И только мы с тобой вместе можем ее отменить!
В этот момент стражник с той стороны захлопнул дверь и запер ее на щеколду. Маргон торкнулся в нее ру-кой и воскликнул:
– Глупец, выпусти нас! Это для твоей же пользы!
– Нет уж… – ехидно ответил стражник. – Обхитрил я тебя! Меня за это наш вождь в звании повысит!
Маргон посмотрел по сторонам и увидел большую ду-бовую кровать, где ночами спала Виола. Он схватил ее и со всего маху ударил по двери. Кровать разлетелась вдре-безги, но и дверь покосилась. Разбежавшись, Маргон так ломанулся в нее плечом, что она слетела с петель и стук-нула прятавшегося за ней стражника. Он потерял сознание и валялся на полу, ею придавленный, с разбитым носом.
Маргон с Виолой кинулись из дворца и выбрались за городскую стену в лаз, который ранее проделал Маргон. Они сели на его лошадь и поскакали в сторону границы. В это время остававшиеся в городе стражники поскакали за ними – их было с десяток. Несмотря на то, что у Маргона была мощная и выносливая лошадь, ей было тяжело везти двух седоков – она стала уставать и притормаживать. Стражники с обнаженными мечами быстро ее догоняли. Виола воскликнула:
– Надо попросить защиту у наших Волчицы и Медве-дицы!
– Думаешь, помогут? – удивился Маргон, мало верив-ший в древние легенды предков. – Да я стражников всех сам раскидаю, пусть только приблизятся.
– Это будет непросто и долго, а нам надо торопиться,  – сказала Виола и громко крикнула: – Святая волчица, по-моги нам в этот трудный момент…
Вдруг из ближайшего лесистого оврага выскочила стая огромных серых волков и преградила дорогу стражникам, оскалив острые клыки. Лошади поднялись на дыбы, испу-ганно заржали, а пятеро скинули своих седоков и помча-лись обратно в город… Пока стражники отгоняли волков мечами и пиками, Маргон с Виолой ускакали от них.
Но вскоре стражники опять начали их нагонять, и то-гда Маргон произнес:
– Святая медведица, помоги нам!
И тут из–за толстенного дуба, что стоял около дороги, вышел на задних лапах огромный медведь и так зарычал на стражников, что их лошади споткнулись на скаку и скинули остальных седоков. На одну из освободившихся лошадей вскочила Виола, подобрала брошенную стражни-ком саблю – и уже на двух лошадях они с Маргоном по-мчались к месту, где должна была состояться битва.
                * * *       
На огромном поле два войска уже выстроились друг против друга, нацелили острые копья и оголили мечи, го-товые вот-вот начать кровавую сечу. Кто-то из воинов мо-лился, чтоб уцелеть в бою, кто-то смотрел на теплое лас-ковое солнышко и голубое небо, видя всю эту земную кра-соту в последний раз. А высоко под сгущавшимися на краю горизонта грозовыми тучами парили черные грифы с крючкообразными клювами, ожидая кровавый сытный пир.
Влетев вместе с невестой на разгоряченных конях между двух войск, сын вождя Маргон трубно крикнул:
– Люди! Ведь мы всегда были мирными соседями.
– Да, да, да… – отозвалось эхом в войсках.
– А знаете ли, по какой причине вы подняли друг на друга оружие?
– Мы не знаем… Мы не знаем… – заговорили удив-ленные и обескураженные воины. 
Вождь метов Мирон, чтоб прекратить ропот и сомне-ния в войске, гарцуя на вороном коне, крикнул, указывая мечом на вождя ветов:
– Этот коварный сосед по непонятной причине отказал в свадьбе моему сыну. Он говорил, что его дочь больна, а она, как вы теперь сами видите, вполне здорова! Он обма-нул меня и оскорбил! А потом он обвинил моих воинов в обстреле рыбаков…
Вождь ветов Верон, под которым был пегий жеребец, указав рукой на вождя метов, крикнул:
– Зато ты оскорбил моего министра–посла и пытался договорился с кетами, чтоб поддержали тебя в войне. Но они поддержат меня! Вон они стоят за лесочком – среди стволов берез и елей блестят их копья и сабли, – и указал в сторону ближнего густого леса.
– Это они пришли помогать мне! – крикнул уверенно вождь метов.
В этот момент со стороны дальнего скалистого утеса, что возвышался на берегу реки, появился всадник на бе-лом коне – на боках коня висела пена от долгой быстрой скачки. Это был красивый молодой мужчина, хотя лицо его и было в багровых шрамах от странных укусов. На по-ясе у него висел короткий меч, а кольчуга была порвана в нескольких местах. Он остановил коня между войсками и воскликнул зычным голосом:
– Люди! Не верьте Либаю! Он обещал помощь вам и вам, но предаст обоих. Я знаю его коварный план – он до-ждется, когда вы в битве поубиваете друг друга, ослабне-те, а потом нападет свежими силами на обоих и уничто-жит ваших вождей, а людей возьмет в плен и превратит в рабов!
Оба вождя притихли и недоверчиво смотрели на всад-ника:
– А ты кто такой? – спросил недовольно вождь метов Мирон.
– Я сын настоящего вождя кетов, которого Либай убил – он отравил моих отца и мать ядом. Так он захватил власть… Мне тогда было всего пять лет.
– Я тебе  не верю! –  заявил вождь ветов Верон.
– А зря! Я, например, знаю, что твою красавицу жену, мать Виолы, убил по приказу Либая его главный жрец Ко-бран, когда она ехала по лесу. Моя сестра рассказала ей историю с отравлением родителей и та пообещала пове-дать эту историю соседним вождям. Чтоб этого не случи-лось, Кобран набросил на нее ядовитую кобру, и та укуси-ла ее в шею. А потом Кобран по приказу Либая рассорил ваши племена, прикинувшись слепым стариком–провидцем. Либай давно хочет убить и меня...  и гнобит свою невольницу жену – мою сестру!
Тут вышел из строя и встал между войсками жрец во-ждя ветов Варава. Он скинул с себя кольчугу и бросил меч, не желая воевать, и, винясь, закричал:
– Я теперь все понял: ссору действительно между вами затеял вождь кетов и его подручный колдун – жрец храма Подколодной Змеи Кобран. Да, он приходил к вам, при-кинувшись слепым провидцем. Я узнал его, когда он при-езжал послом на переговоры к нашему вождю.
– Зачем же ты раньше не рассказал мне об этом!? – ска-зал сердито вождь Верон, угрожающе доставая из ножен сверкнувший тускло меч.
– Мне казалось, он искренне хочет нам помочь в нашей вере в Святую волчицу, – сказал жрец Варава, упав на  ко-лени и покорно склоняя голову, чтоб ее отсекли за непо-слушание.
Маргон с досадой воскликнул:
– Печально, когда причиной войны становятся разли-чия в вере! Пусть будет любая вера, если она добрая, а лживая умрет!
Его невеста Виола, лихо гарцующая между двумя вой-сками на гнедом жеребце, добавила:
– Лучше всего верить в Любовь и Дружбу и в великие силы природы, которые всегда помогают добрым людям! И в этом мы сегодня убедились!
– Это правильно! – воскликнул Орлин.
Жених Виолы Маргон указал огромной булавой по направлению мрачного лесочка, где притаились с войска-ми вождь кетов и его колдун, и крикнул:
– Мы должны вместе прогнать подлых холуев Подко-лодной Змеи из наших мест! Вперед!
Он поскакал рядом с всадником Орлином в лесок, и оба войска радостно кинулись за ними с громкими крика-ми «УРА».
Воины кетов давно были обижены, что коварные вождь и жрец постоянно ссорят их с соседними племена-ми, заставляют погибать, вместо того чтобы мирно рабо-тать на полях и растить детей, и теперь решили, что настал момент возмездия. Они, помня, что их священным симво-лом всегда был Белый Орел, а не Подколодная змея, сами кинулись на Либая и его жреца Кобруна, которые вальяж-но разлеглись на коврах в высоком белом шатре, ожидая скорой и легкой победы. Либай и Кобрун стали брызгать из своих ртов на нападавших парами яда –  и люди, зады-хаясь, падали, бились в смертельных конвульсиях. Это вы-звало замешательство у нападавших, они испуганно попя-тились. В это время подоспел Орлин.
– Вот наш истинный правитель! Сын нашего настоя-щего вождя! – закричали воины и, воодушевившись, вновь кинулись на Либая.
– Я сам с ним расправлюсь! – закричал Орлин. – У ме-ня с детства выработалось противоядие от укусов змея Ли-бая! И я должен отомстить ему за страдание своей сестры, за убийство моих родителей, за все те обиды, которые змей мне нанес…
В это мгновение Либай поднялся на хвост, который ранее скрывал, оборачивая его под широкими штанами вокруг ноги, во весь свой рост – и оказался высотой с огромное дерево. Из пасти его вырвалось пламя, а на бо-ках стали расти перепончатые крылья.
– Он сейчас улетит! Улетит! – испуганно зашептали люди, подумав, что вот и воплотилась давнее предание о том, что их самозваный вождь – это сам Змей Горыныч. В это предание ранее верили и не верили…
–  Не  улетит! – Орлин соскочил с коня и, закрывая ли-цо кожаным щитом от испепеляющего пламени, что изры-галось из глотки змея, бросился на него и перерезал сухо-жилия на одном крыле острым мечом. Крыло змея беспо-мощно повисло. Змей ударил нападавшего когтистой ру-кой–лапой по голове и отбросил в сторону. Вскочив с тра-вы, Орлин вновь кинулся на змея и перерезал ему сухожи-лие второго крыла.
В это мгновение змей жутко взвыл и схватил Орлина ядовитой пастью поперек туловища. И тогда сын истин-ного вождя кетов Орлин из последних сил, изловчившись, перерезал ему горло. Голова змея вместе с ним упала на землю, где трава тут же пожухла и почернела из выливше-гося из глотки змея зеленого пузырящегося яда. Люди подбежали и разжали змеиные челюсти, которые еще дер-гались в судорогах. Орлин выполз из пасти, но встать уже не смог – из его раны, сделанной ядовитым зубом змея, текла кровь.
– Отныне ты наш вождь! Не умирай! – шептали воины, склонившись над ним.
– Я свое миссию исполнил! Освободил вас от змея. Те-перь вы освободите из подземелья мою сестру, – прошеп-тал он и закрыл глаза…
У многих суровых воинов на глазах появились слезы. Все стали брататься с подбежавшими воинами ветов и ме-тов. Ведь простые люди всегда найдут общий язык!
В это время все забыли о Кобруне, который куда–то исчез… И вдруг с близлежащего болота раздался жуткий крик: «Помогите!» Все посмотрели туда, где из болота торчала лысая голова и длинная костлявая рука – они мед-ленно погружались в смрадную зеленую жижу… Никто не кинулся ему помогать.
               
Правда торжествует
Верон и Мирон распустили свои войска по домам. Во-ины с песнями, подкидывая радостно к небу шлемы, по-ложив мечи на плечи, как мотыги, резво потопали к своим семьям. Навстречу им из городов и сел, уже узнав от гон-цов, что битва не состоялась, что все живы и здоровы, бе-жали напрямик по полям и луговым травам счастливые ребятишки и жены воинов. Обнимали их, целовали и по-сылали благодарности Маргону и Виоле, которые смогли всех помирить…
Маргон с Виолой и вождями Вероном и Мироном в сопровождении лучших воинов двинулись к городу кетов, чтоб освободить его от преданных Либаю людишек. За ними шли воины кетов и скорбно несли на плаще тело Орлина, чтоб похоронить его с почестями… Вдруг отку-да–то в небе появилась огромная белая птица, каких в этих краях еще никто не видывал. Сделав круг над телом Ор-лина, она вдруг опустилась к земле, бережно подхватила плащ с телом Орлина могучими когтями и взмыла в небо – вскоре она растаяла среди белых облаков. Изумленные люди проводили ее восторженными возгласами…
– Наверное, это его прародитель… – сказала Виола, удивляясь, как и все, увиденному, и глаза ее блестели то ли от слез, то ли от счастья.
– Чуден мир, – сказал Маргон.
– А мы тут суетимся по мелочам, враждуем… – заметил Верон.
– Да уж… – многозначительно ответил вождь Мирон.
Вскоре они уже въезжали на конях в город кетов – с невысокими домами, похожими на пещеры и землянки: именно в таких убогих жилищах приказал жить жителям Либай. Узнав, что Либая нет в живых, его подручные, охранники и стражники, побросав оружие, падали на ко-лени перед вождями, каялись в своих грехах и просили прощения.
– Вы не у нас просите прощения, а у своих горожан, которых обижали, – заявил Маргон.
Тем временем горожане кинулись к главной площади, где стояла виселица, на которой ранее казнили, сдирая кожу, противников Либая. Они свалили ее на землю и по-дожгли.
– У вас где–то здесь в подземелье заточена Милена, наложница Либая и дочь истинного правителя? – спросил Верон у горожан. Он ее знал еще маленькой милой девоч-кой, когда ее родители приезжали с ней к его родителям в гости, и всегда относился к ней с симпатией и нежностью. А потом она стала подругой его жены
– Она там! Там! – указал подобострастно один из стражников Либая, надеясь этим заслужить снисхождение, и повел Маргона, Виолу и Верона по замысловатым под-земным ходам, в которых стояли всевозможные ловушки. То из стен резко высовывались железные пики, готовые проткнуть незваных гостей, не знавших, где находятся ме-ханизмы их отключения. То вдруг под ногами открыва-лась западня, и человек мог провалиться в глубокую яму, где жили ядовитые голодные змеи. Все это знал стражник и тем оберегал идущих от жутких опасностей. Он шел с факелом впереди, и огромные черные крысы, завидев огонь, быстрыми тенями разбегались прочь.
Наконец, возникла узкая круглая дверь, отворив кото-рую, Верон увидел бледную красивую женщину. Та с тру-дом подняла голову от грязной циновки, где лежала. Ве-рон подбежал к ней, взял ее голову в свои руки и вос-кликнул:
– Милена, ты  узнаешь, меня?
– А где Либай? – спросила она, кашляя кровью.
– Он убит твоим братом Орлином! К сожалению, он тоже погиб в этой схватке… но зато тем спас сотни людей.
В это мгновение из угла кельи к Верону с Миленой метнулись, шурша по земле чешуйчатыми телами, две огромные серые кобры. Заметив их вовремя, Виола взмах-нула саблей и отсекла им головы. Головы дергались в су-дорогах, открывали рот с острыми ядовитыми зубами, а отрезанные от них окровавленные туловища вертелись, обвивая ноги вошедших. Маргон с брезгливой гримасой раздавил их сапогом.
Верон вынес Милену на руках из дворца–пещеры на солнечный свет. Народ встретил их ликованием, а потом упал на колени. Стали раздаваться крики: «Извини, что не уберегли твоих родителей и Орлина!» Милена слабо улыбнулась людям, щурясь от яркого света и почти никого не различая – глаза отвыкли от солнечных лучей и были полны слез…
Народ вытолкнул на площадку перед вождями трех че-ловек с испитыми, обросшими щетиной физиономиями и те, ползая в пыли, попытались лизать вождям сапоги.
– Кто вы? – спросил  Мирон.
– Мы подручные Кобруна! – забормотали они, переби-вая друг друга. – Он заставил нас переодеться в одежды воинов метов и стрелять в рыбаков на озере… Мы не хо-тели, но тогда бы с нас живых содрали кожу!
Мирон с укоризной кивнул вождю Верону на них:
– Вот все и выяснилось… а ты меня обвинял!      
– Кто же мог подумать, что Либай и Кобрун настолько  коварны… – ответил  виновато тот.
– Что с ними сделать? – спросил Мирон, обращаясь к народу кетов.
Сообщники Кобрана обернулись к людям, которые мрачно смотрели на них, и забормотали:
– Мы никогда больше не будет разбойничать и грабить! Простите нас! Мы готовы честно работать. Мы искупим свою вину!
– Надеюсь, сами с ними разберетесь по справедливо-сти, – сказал Верон кетам. – А мне надо срочно отвезти Милену к своему лекарю…– он осторожно уложил жен-щину на мягкое сено в повозку и в сопровождении трех десятков всадников повез ее в свой город на лечение.
Там его служанки в горячей бане, что примыкала ко дворцу, сняли с Милены грязное, пропахшее гнилостными запахами подземелья платье, омыли ее исхудавшее нежное тело душистым настоем трав, массажировали ее затекшие конечности, расчесали волосы костяным мелким греб-нем… И когда она через два дня предстала перед Вероном, то он поразился ее красоте. И понял после долгих лет оди-ночества, что нашел свое счастье и любовь.
                * * *
На огромной поляне у высокого утеса, над спокойной рекой, накрыли длинные столы яствами – осетрами на се-ребряных блюдах, запеченных в яблоках гусями, медом в деревянных резных чашах… Впрочем, чего только там ни было! Никогда еще так щедро и разгульно не праздновали вместе три племени. Да ведь и повод был! Народы, не-смотря на коварство Либая и взаимные обиды, избежали войны! Избавились от злодея, который стравливал всех между собой! И наконец, что было самым главным в объ-единении племен, праздновали сразу три свадьбы: Верона с Миленой, Маргона с Виолой и Горбона с Сигулдой! В честь этого были открыты все закрома во дворцах: вожди одаривали граждан отрезами материи, шкурами лис и со-болей на шапки и воротники, баранами, хмельным пи-вом…
Когда Маргон и Виола встали за столом, поклонились  по обычаю молодоженов людям и поцеловались, вдруг раздались со всех сторон крики:
– Вот они будут нашими царем и царицей! Они спасли нас от разора, злобы и гибели, не предав свою любовь! Они будут править нашим общим народом! Здесь мы по-строим для них город, который будет нашей общей столи-цей! Не надо нам отныне отдельных вождей… Они вечно выясняют, кто кого сильнее, выставляют напоказ свои обиды…
Отцы молодых, Верон и Мирон, много уже выслушав упреков от граждан за свою горячность и подозритель-ность, переглянулись между собой, кивнули друг другу и, вдохнув, растерянно пожали плечами… Воле народов они перечить не могли, да и не желали… Конечно, им, еще очень крепким, не хотелось отдавать свою власть моло-дым, но другого пути для объединения племен не было – никто из них не стал бы довольствоваться второй ролью в общем государстве.
В это время со скалы огромного утеса, около которого происходило веселое празднество, смотрели на людей огромный бурый медведь и десяток рослых волков. Они сидели смирно среди густых кустов, незаметные издали, и во внимательных глазах у них было довольство. А над са-мим островерхим утесом парил, почти под облаками, бе-лый могучий орел и глядел вниз своим острым гордым взглядом.   
                * * *
Так три племени создали единое, процветающее и мо-гучее государство. И теперь все в нем веруют в любовь и дружбу, в единение с прекрасной природой, так как лучше веры на земле не бывает!   






                СКАЗКИ

КРАСОТА  И ПОЛЕЗНОСТЬ
Засеял человек огромное поле пшеницей, колосится она, растет, солнечным светом наливаются ее толстенькие хлебные зерна. Ну и Василек вырос среди этого поля. Ле-пестки голубые к небу поднял, распушил, яркий весь, кра-сивый, радостный. Бодренько расталкивает он крепкими стеблями и листьями пшеницу – тоже к солнечным лучам тянется. Хочется ему занять как можно больше места на этом поле. Чтоб все полюбовались им: и птицы, и зверьки, что по полю бегают, ну и разные букашки и таракашки. Как увидит он красивую яркую бабочку с узорчатыми крылышками, что порхает по воздуху, то сразу горделиво говорит: «Видишь, какой я замечательный! Садись на ме-ня, поболтаем. Комплименты мне скажешь…» И бабочка садится на его лепестки, рассказывает ему, где что видела. А если сядет на него обычная пятнистая «Божья коровка», то он недовольно фыркает: «Ты какая–то примитивная. Ты недостойна сидеть на моих чисто–синих лепестках!» И качает стеблем, чтоб ее стряхнуть.
Когда он под обильными дождями и при ярком теплом солнышке быстро подрос и уже нахально стал отталкивать пшеницу, то стоящий рядом прямой и толстый Колос ска-зал: «Ты нам мешаешься! Уходи отсюда…» – «Сам уходи! – отвечает важно Василек. – Мною все любуются! Я мир украшаю!» – «А мы, колосья, полезным делом занимаемся. Мы главнее!» –  «Каким это полезным?» – «Мы копим в себе жизненную силу солнца, потом из нас сделают хлеб, и этим хлебом будут питаться люди и домашние звери, чтоб им не было голодно зимой». –  «А про меня, знаешь, сколько песен люди сложили! Тысячи! Поют и везде про-славляют мою красоту! Сравнивают мои лепестки с самим небом!» – и он запел. «А нас, – говорит Колос,  – сравни-вают  с самим солнцем – мы такие же золотистые!» – «Вы какие–то однообразные, одноцветные, и вообще нахаль-ные – заняли все поле и все вам мало.  И вообще, на вас даже бабочки не могут сесть – вы растопырили свои длинные жесткие иголки!» – «А это специально, чтоб ни-какой жук не мог скушать наши вкусные зерна!» – «Всех вас растолкаю, а рядом со мной пусть мои подружки ро-машки растут – они мне больше нравятся!» – заявил Васи-лек и оттолкнул Колос жестким стеблем.
В это время на поле появился человек, который засеял пшеницу. Он ласково потрогал натруженными ладошками налитые колосья пшеницы, ну и заодно нежно коснулся лепестков Василька. «Давай спросим у человека, кто из нас ему важнее?! – воскликнул Василек Колосу. – Он сей-час песенку про меня и про ромашки споет! О том, какие мы замечательные». – «Давай!» – согласился Колос. И они спросили: «Человек, человек! Кто из нас лучше? Кто важ-нее?» Человек улыбнулся: «Оба хороши, но колос важнее! И пусть только он растет на  поле…» Он сорвал из Ва-сильков целый букет, добавил туда  Ромашек и унес их домой, чтоб поставить в вазу…
С тех пор Васильки с Ромашками стараются расти ря-дышком с полем, на обочинах дорог, чтоб все проходящие ими любовались. Уважают они колосья, стараются им не мешать – ведь те важной работой занимаются! Копят в се-бе солнце, чтоб зимой оно превратилось в золотистый ка-равай!               

КАРАСЬ И ЩУЧКА
Карасик Вася и щучка Люся жили в одном озере и дружили. Они были еще маленькими – карась походил на медный пятачок, а щучка на длинный карандашик. Каж-дый день они играли в  догонялся – лишь только летнее солнце пронзит теплыми лучами толщу чистой воды и осветит дно и растущие на нем травки, так карась и щучка встречаются у зеленых стеблей камышей и начинают иг-рать. Кувыркаться в воде, выпрыгивать на воздух и радо-ваться общению друг с другом. То карасик притаиться где–нибудь в траве, а щучка его ищет, а то наоборот. Дня они не могли прожить друг без друга. Кушали они тоже вместе – ловили ртом водных лыжников, что скользили на своих длинных лапах по поверхности озера, или прогла-тывали комариков, которые слишком низко летали над водой. Иногда в  их рот попадалась даже небольшая стре-коза… Ну а на дне сколько было еды?! Всевозможные ко-зявки, червячки… Сытно питались карасик и щучка – и росли день ото дня.
Они верили, что и дальше будут так же весело жить… Но  вот наступила осень, а потом и зима, пищи стало мало – комарики умерли, козявки и червячки куда–то спрята-лись. На поверхности озера образовался ледок. Карасик стал зевать и сказал щучке: «Пора мне поспать! Увидимся весной». И по примеру своих старших товарищей забился в мягкий, теплый и густой ил  на дне – и там уснул. 
Всю зиму снились ему радостные летние денечки, лю-бимая щучка… А щучка тем временем осталась одна и рыскала по озеру туда–сюда в темной холодной воде. Сер-дитая стала, голодная. Еле–еле зиму пережила. И вот сол-нышко растопило лед, вода стала прогреваться. Открыл наш карасик сонные глазки, пошевелил ослабленным те-лом и выбрался из ила. Расправил плавнички, отмыл бле-стящие чешуйки от темного ила и поплыл щучку искать. И вдруг раз – кто–то больно схватил его за хвост. Обернулся он – а это щучка Люся цапнула своим зубастым ртом. Она за зиму, пока он спал, очень выросла – и стала уже как толстая палочка, с сердитыми голодными глазками. «Лю-ся, это же я, твой дружок Вася! – воскликнул карасик. – Что ты  делаешь?»  А щучка тем временем продолжала грызть хвост Васи, а затем и на тело его перекинулась. А когда съела всего Васю, то сказала: «Извини, обозна-лась…» А может, она и не обозналась – просто оголодала за зиму сильно. Так что надо всегда помнить, что карась щуке не товарищ…



ЖИЗНЬ   ПЛОХИША
Когда–то замечательный писатель Гайдар рассказал красивую и мудрую историю о смелом мальчише–Кибальчише и трусливом и подлом Плохише. В той исто-рии Кибальчиш сражался за родную землю против буржу-инов западных, а мерзкий Плохиш предал его и уничто-жил склад с оружием. Кибальчиша схватили и казнили, а Плохишу буржуины за предательство дали бочку варенья и корзину печенья. Это только на первый раз. Быстро съел он это все –  тогда ему  дали  еще… А потом  и еще дали.
Живет теперь Плохиш в комфорте у буржуинов, ниче-го не делает, только спит на мягких перинах и пуховых подушках и ест, а остальное время на  унитазе сидит и от-туда телевизор  смотрит. То он ест малиновое варенье, то сливовое, то вишневое, заедает вафлями и печеньем, а  то тортами все это закусывает – в день аж по десять тортов уплетает. Он итак толстый был, а теперь вообще стал шире холодильника. Щеки толстые отвисли до шеи, живот огромный отвис до колен, попа отвисла до пяток  – в об-щем, не человек, а уродец какой–то. Самый жирный беге-мот или свинья и то симпатичней его выглядят. Но Пло-хиш сам себе нравится – смотрит в зеркало и говорит: «У, какой я хорошенький и толстенький, упитанный!» Правда, даже в огромном зеркале он сразу весь не умещается – то одну щеку рассматривает, то другую.
Вырос он в мужчину, и в дополнение к варенью и тор-там стал коньяк  ведрами пить и большими ложками крас-ной икрой закусывать. Наконец, буржуин главный ему и говорит: «Надо тебе чем–то  заниматься – ты уже взрос-лый, пора самому себе на варенье и печенье, на коньяк и икру зарабатывать! Ты нам итак дорого обходишься. Больше не будем тебя бесплатно кормить». Заплакал Пло-хиш, опасаясь голодной смерти – огромные  слезы из ма-леньких свинячьих  глаз потекли, живот заколыхался, словно студень. «Я же вам помог страну советскую разва-лить – теперь кормите. А работать я не могу», – заявил он. А жадный буржуин ему отвечает: «Теперь ты должен  по-мочь  нам страну Россию развалить! Чтоб ее граждане от-дали нам свои богатые леса, реки, полезные  ископаемые, нефть и газ за гроши, за бочку варенья и корзину печенья. Ты должен рассказывать, как хорошо живется тем, кто продает родину, как сытно… Ведь тебе же сытно живет-ся?» – «Сытно!» –  отвечает Плохиш. «Вот и рассказывай об этом российским  гражданам – язык–то ведь у тебя ра-ботает!» Что, что, а язык и челюсти у Плохиша, в отличие от всего остального, хорошо работали – ведь он столько слизал  за свою жизнь  варенья,  столько сжевал печенья!
Посадили буржуины Плохиша в поезд, прицепили к поезду цистерну с коньяком и цистерну с вареньем и це-лый вагон печенья и отправили в Россию, чтоб он расска-зывал  россиянам, как сытно живет. Приехал он в один город, в другой… Рассказал собравшимся, как замечатель-но они будут жить, если  продадут  все богатства родины щедрым буржуинам, продемонстрировал на своем приме-ре. Пузо свое толстое показал, задницу мягкую выставил, рассказал, что только спит, ест и ничего не делает. Выта-щил здоровенную бутыль коньяка и стал пить и других угощать. Кое–кому из присутствующих такая жизнь по-нравилась – в любой стране и обществе найдутся люди, которые работать не  любят и не умеют, а хотят праздно  жить,  все продать  ради удовольствий и лени…  Пил Пло-хиш, пил и вдруг в глазах у него  помутилось  – и он сва-лился со стула на  пол, глаза  закатил, еле дышит, сказать слова не может. Прибежал врач – и тут–то выяснилось, что у Плохиша ужасное здоровье, у него, оказывается, множе-ство болезней от малоподвижного образа жизни и от того, что всю жизнь только сладкое ел. Еле–еле отправили Пло-хиша в больницу – в машину скорой помощи он не уме-щался, погрузили его автокраном на самосвал и так отвез-ли и сунули в палату в окошко…
Лежит Плохиш день в больнице, лежит второй, в со-знание не приходит, глаза не открывает, а только губа-стым ртом причмокивает: есть просит… Вливали в его огромный рот по ведру варенья и засовывали целый торт, но ему все было мало, слезы из глаз катились от голода. Написали российские власти письмо западным буржуи-нам: дескать, заберите своего Плохиша к себе и там лечи-те… Но буржуины отказались: мол, какая нам теперь от него, больного, польза?! Он ведь писает под себя и кака-ет».
Неделю лежит Плохииш, подгнивать начал, плохо пахнет, червяки в нем завелись – толщиной с палец, бе-лые, жирные, злые. Хотят врачи червяков из него выковы-рять, а те визжат, извиваются, укусить норовят: жалко им такой сытный корм терять.
Умер вскоре Плохиш – его на кладбище не стали хоро-нить, а то слишком много места займет! Да и люди рос-сийские отказались его там, бывшего предателя родины, хоронить. Нашли для него овраг на мусорной свалке, ски-нули из кузова самосвала  и мусором завалили с помощью бульдозера. Пусть там его червяки доедают –  для них его жирное тело такое же вкусное, как для него было варенье и печенье…
А  как  же с мальчишем–Кибальчишом, могила которо-го заросла бурьяном? О, вскоре люди в России  про него вспомнят, поставят снова там красивый памятник! И будет как в истории у Гайдара: плывут мимо теплоходы – при-вет Кибальчишу!  Летят самолеты – привет  Кибальчишу!  А пойдут мимо ребята – салют Кибальчишу!   
                19 апреля 2019

ВОЗВРАТ
Саша очень любил девушку Свету – они вместе учи-лись в институте и жили по соседству. Саша всегда любо-вался ее роскошными шелковистыми волосами, ее нежной шейкой, ее симпатичным личиком. Не сказать, чтоб она была красавица – были девушки более стройные и краси-вые в институте, но Саше она казалась самой лучшей. Он утром ждал ее в переулке, чтоб вместе придти в институт, после занятий провожал ее до дома, чтоб защитить от ху-лиганов, если они нападут. Чтоб ей понравиться, он сочи-нял песни и пел их под гитару, сочинял для девушки сти-хи и дарил ей их. Специально ездил на велосипеде в поля и луга, чтоб привезти ей букет ромашек или васильков…В будущем он хотел на ней жениться – иметь с ней красивых детей, любить ее и оберегать в жизни…
Другая бы девушка очень радовалась, что ее любит та-кой верный и симпатичный парень, но Света не отвечала взаимностью – такое, к сожалению, часто в жизни бывает. Со временем, может быть, она бы поняла, что лучше Саши никого нет, а сейчас при встрече с ним только капризно морщилась, на предложение сходить в кино или театр от-казывалась, не желала с ним прогуляться под луной теп-лыми летними вечерами. Зато соглашалась погулять с дру-гими парнями, словно желая Саше еще больше досадить, обидеть. Очень страдал Саша, захотел даже утопиться…
И вот когда он уже стоял на берегу реки с камнем на шее, чтоб броситься в воду, вдруг раздался невдалеке при-ятный голос мужчины: «Почему ты хочешь лишить себя жизни?» Саша обернулся и увидел седого человека с тем-ными пронзительными глазами и крючковатым носом, в каком–то старомодном кафтане – будто он неожиданно оказался в нашем времени из другой эпохи. «А вы кто?» – спросил удивленно Саша. «Я волшебник Лакмус, – отве-тил мужчина. – Путешествую по времени и странам». – «Волшебник? – обрадовался Саша. – А вы можете закол-довать девушку, чтоб она меня полюбила!» И он рассказал грустную историю своей любви. Волшебник развел рука-ми: «К сожалению, я не имею права вмешиваться во взаи-моотношения влюбленных. Заставлять одного любить другого!» Саша вздохнул тяжко и сказал: «Ну, тогда я точ-но утоплюсь!» –  «Подожди! А ты ее действительно силь-но любишь?» – «Очень! – ответил Саша. – Жить без нее могу!» – «Тогда я могу тебя превратить в какую–нибудь вещь, чтоб ты всегда был рядом с ней! Например, в шарф!» – «В шарф? – растерялся Саша. – Но я ведь не смогу с ней говорить, многое чего не смогу…» Волшебник улыбнулся с хитринкой: «Зато ты будешь все слышать и чувствовать, да и я тебе дам шанс снова стать человеком, если девушка о тебе вспомнит с сожалением!» Подумал Саша, что уж лучше быть шарфом на шее любимой девушки, чем лежать мертвым на дне реки, и согласился…
Волшебник пробормотал какие–то загадочные мудре-ные заклинания на непонятном языке – и Саша вдруг ока-зался на витрине магазина одежды красным модным шер-стяным шарфом. В этот момент туда пришла девушка Све-та (это так подстроил волшебник Лакмус) и, увидев шарф, воскликнула: «Какой он замечательный! Теплый, краси-вый, мне он очень нравится!» – и купила его. Она повяза-ла его на свою нежную шейку и долго любовалась им в зеркало. Саша был счастлив: ведь раньше девушка никогда не говорила ему, что он красивый…
Как–то девушку спросила подруга: «А где твой вечный ухажер Саша?» Света только отмахнулась: «Мне сказали, что он уехал в другую страну! И очень хорошо, а то такой прилипчивый был…»
Когда начались зимние холода, а сильный ветер со сне-гом бил девушке в лицо, шарф плотно укутывал ее шею, каждой своей ворсинкой прижимался к ее шелковистой коже и аж задыхался от чудного нежного запаха, что шел от девушки. Он ласкал ее каждой своей ниточкой, играл с колечками ее кудрей, что свисали на шею. Как он хотел сказать в этот миг Свете: «Я тебя очень и очень люблю!», но не мог этого сделать… Когда однажды девушка сильно заболела ангиной и стала кашлять, да так, что даже таблет-ки не помогали, то шарф всю ночь грел ее горло – и к утру девушка была абсолютно здорова. Шарф был счастлив, ес-ли можно так сказать про вещь…Странно, но он видел ка-ким–то особым зрением все вокруг, чувствовал какими–то особыми чувствами, слышал какими–то особыми ушами. И у него была возможность любоваться девушкой – ее красивым телом, когда она ложилась в кровать, когда вы-ходила благоухающая из ванной… Ему в такие моменты становилось даже немножко стыдно, словно бы он под-глядывает за чем–то запретным.
Был момент, когда девушке понравился бывший друг Саши, сильный парень Коля, и она с ним целовалась в подъезде. О, как шарф его ненавидел, как хотел обмотаться вокруг шеи Кольки и начать ее сдавливать или отхлестать его по щекам. Ему казалось, что если девушка выйдет за-муж за Кольку, то он просто умрет от ревности и досады, от боли и тоски…
Но годы шли, а Света замуж так и не выходила – все капризничала, выбирала лучшего парня: все ей было не так, не эдак… Она превратилась в солидную даму, да и шарф поистрепался и вышел из моды. Она повесила его в темный уголок в шкафу, доставала редко, его там покусала моль. Наконец, она бросила шарф около порога в кварти-ру, чтоб входящие люди могли вытереть об него грязные подошвы ботинок. Печально было лежать шарфу на полу и чувствовать, как приходящие мужчины–ухажеры Светы вытирают об него ноги. Он поистрепался, на нем появи-лись дырки. Ему уже печально думалось, что скоро Света выбросит его на помойку, и тогда они навек расстанутся!
А годы шли – и Света из цветущей девушки и дамы превратилась в старушку, замуж она так и не вышла, детей не родила: согнулась ее некогда стройная спина, блестя-щие темные волосы поседели, когда–то стройные краси-вые ноги теперь высохли и шаркали подошвами. Посмот-рела она как–то в очередной раз в зеркало на свое морщи-нистое лицо и заплакала: «Почему жизнь у меня не уда-лась? Почему я отвергла любовь такого замечательного парня Саши? Мы бы прожили с ним прекрасную жизнь! Сейчас бы у нас были уже внуки – они бы приходили к нам в гости, радовали нас своими звонкими голосами и улыбками!»
И вдруг в этот момент, как и обещал волшебник Лак-мус, волшебные чары спали – и Саша стал превращаться из потертого шарфа в человека! Но это был уже не краси-вый здоровый юноша, а седой старик с выпавшими зуба-ми. Старушка Света испугано отпрянула при виде такого превращения и чуть не упала в обморок: она замахала ру-ками, полагая, что в дом проник вор. «Это же я, Саша, ко-торый в юности тебя сильно любил, – сказал старик глу-хим слабым голосом. – Неужели не узнаешь? Меня закол-довал волшебник – и я превратился в шарф».
С трудом узнала Света Сашу и горько заявила: «Какая же я была глупая и капризная девушка! Ведь лучше тебя у меня никого не было!» Обнялись они, заплакали... Пони-мая, что жизнь не вернешь, не начнешь сначала, не ста-нешь вновь молодым, здоровым и сильным, чтоб подарить любовь и нежность друг другу, как бывает в юности…
Но это в реальной жизни не бывает, а в сказке все слу-чается. На то и существуют сказки и волшебники, чтоб де-лать людей счастливыми. Словно какой–то вихрь подхва-тил Сашу со Светой, и они вдруг оказались в магазине, куда девушка пришла покупать шарф. Оба молодые, кра-сивые. Света там подошла к Саше, посмотрела нежно в его влюбленные глаза, взяла его ласково за руку и сказала: «Мне сегодня приснился очень грустный сон – будто мы с тобой оба старые, одинокие и никому не нужные! Я вино-вата перед тобой. Ты такой хороший – давай сегодня по-гуляем под луной. И вообще, ты мне вроде замуж предла-гал?!»
                20 апреля 2019

М Е Ч Т Ы   П А Л К И
Отвалилась от забора палка, где до этого стояла и не давала козам в огород прошмыгнуть за капустой. Сучкова-тая, кривоватая, неказистая она возмечтала о жизни более интересной. Захотела пойти в науку – стать грамотной и мудрой указкой. Представила, как в крупном университе-те она в руках профессора указывает на доске студентам, как надо правильно писать формулы математические, как верно произносить физические уравнения и сложные научные термины. Студенты бы с уважением смотрели, как ее остренький кончик тыкает в нужную циферку или буковку. Но как подумала палка, что для того, чтобы стать гладенькой указкой, нужно себя распрямить, отшлифовать, остругать, а ведь это так трудно и долго, то грустно вздох-нула.
Полежала она еще около забора и захотела заняться полезным и прибыльным делом – стать удилищем, чтоб большую и жирную рыбку из пруда ловить. Представила она, как в руках рыболова, сидящего на крутом бережку, выкидывает рыбку на берег. То–то рад рыбак! То–то рада его семья!  У них будет рыба на уху и на жарево! Все сы-ты, счастливы и хвалят удочку, которая вытащила из воды крупную рыбу, не обломилась… Но как подумала палка, что для того чтобы стать удочкой, надо подрасти, стать легкой и гибкой, так с досадой поморщилась.
Полежала еще палка, полежала и решила заняться ис-кусством – стать барабанной палочкой. Представила себя на праздничном параде на площади, где барабанщик сту-чит ею по белой коже огромного красивого барабана. И тысячи людей в военной форме маршируют под этот бара-банный бой! Все подчиняются ее ритму: и бравые моло-дые солдаты, и солидные офицеры, и даже важные генера-лы! Вот где ей слава! Но как подумала, что надо целыми месяцами тренироваться, слышать самой постоянно грохот от барабана, то фыркнула брезгливо: «Так ведь оглохнуть можно!»
Полежала она еще и решила добро людям делать – стать клюшкой для пожилой женщины, ее опорой. Пред-ставила, как будет помогать бабушке, у которой спина уже не держит тело, спускаться с крыльца и опираться на сту-пеньки! Представила, как будет помогать побыстрее пере-ходить дорогу, чтоб бабушку лихач в автомобиле не сбил. Ну а как бабушка станет ее благодарить, когда на улице гололед, и она будет своим острым кончиком втыкаться в скользкий лед, чтоб бабушка не упала! Да такую помощ-ницу начнут холить, говорить ей добрые слова… Однако, палке вдруг подумалось, что отныне кончится ее покой – будет старушка ее всюду таскать, а однажды так сильно обопрется, что сломает!..
И палка опять стала полеживать, мечтая найти себе применение такое, чтоб жить было легко и спокойно. Увидел ее под забором хозяин дома и сказал: «Надо ис-пользовать в дело, а то сгниет совсем!» Унес в дом и бро-сил в печку, где она сгорела и помогла хоть чай вскипя-тить.    

КОНФЛИКТНЫЙ
Пошли зайчики Мутя и Сутя в теплый солнечный де-нек за грибами. Пришли они на уютную полянку – а гри-бов–боровиков там видимо–невидимо, стоят рядками между дубками, из травы коричневыми матовыми шляп-ками призывно выглядывают. Собирай только и в корзин-ку складывай. Это и начал делать спокойно и деловито зайчик Сутя – срежет аккуратно гриб острым ножичком, полюбуется им (крепеньким и красивым) и во вместитель-ную корзинку неспешно на дно крадет. А Мутя только нагнулся за грибом, как увидел рядом с ним крупного се-рого Ежа. Тот тоже пришел на полянку за грибами. «Это мой гриб», – сказал Муте Еж. «Это почему твой–то?» – заявил задиристо Мутя. «Я его первый увидел!» – «Ну и что? Зато я быстрее его срежу…» – «А если я быстрее!» – и Еж с Мутей потянулись к грибу. Потянули они гриб каж-дый к себе. Сломами, раскрошили… Зайчик Мутя в обиде взял палку и стукнул Ежа по спине. А Ежик напыжился и кольнул своими острыми иголками Мутю в попу…
А зайчик Сутя знай себе грибы собирает – их кругом много, всем зверям хватит, и белкам и лисам. Убежал Ежик со своей половинкой гриба в кусты, а Мутя ему ку-лаком погрозил. Потер Мутя уколотую попу, и вдруг уви-дел зеленую пухлощекую Лягушку, что сидела на шляпке большого гриба и довольно поквакивала, зажмурив от удовольствия большие выпуклые глазки. «А ты откуда тут взялась? Нечего на моем грибе рассаживаться!» – сказал ей сердито Мутя. «Это мой гриб – я на него первая села!» – квакнула лягушка. «Лягушки грибов не едят – заявил уве-ренно Мутя. – Иди лови насекомых – жучков и кузнечи-ков». – «Может, я здесь на солнышке греюсь?!» – ответила Лягушка. «Иди вон на пенек и грейся, а то мне мешаешь грибы собирать…» – сказал Мутя. «Где хочу – там и гре-юсь!» – и лягушка, довольная жизнью, потянулась, наме-реваясь разлечься и загорать. «А я сказал, что не будешь!» – заявил Мутя. С обиды написала лягушка на гриб и упры-гала в кусты.
А зайчик Сутя знай себе грибы собирает – у него уже полкорзины. Вот и Муте бы собирать… но он теперь уви-дел на грибе толстую жирную гусеницу. Она неторопливо ползла по шляпке гриба и грызла его. «Ты почему пор-тишь мой гриб?» – сказал строго Мутя. – Ведь ты его, та-кой большой, все равно не съешь!» – «Тебе–то какое де-ло?» – пропищала гусеница. «Мне до всего есть дело!» – сказал сердито Мутя и скинул шелбаном гусеницу в траву.
Вдруг среди кустов раздался треск, тяжелые шаги, и на поляну вышел огромный густошерстный медведь – и по-шагал по ней вальяжно и неторопливо на кривоватых мо-гучих ногах. Покушав сладкой крупной малины, он сейчас был очень добрый. «Эй ты, неуклюжий! – заорал Мутя на медведя. – Почему под ноги не смотришь? Ты же кучу грибов раздавил!» – «Кто это тут верещит?» – буркнул медведь. «Это я, заяц Мутя! Почему, говорю, грибы да-вишь?» – «Тебе что, грибов не хватает? – удивился мед-ведь. – Вон их вокруг сколько!» – «Суть не в грибах, в твоей наглости, – заявил важно Мутя. – Ты должен ходить в стороне, по оврагу, по кустам, а не здесь! И не мешать  нам грибы собирать». Ошарашенный от такой прыти зай-ца, медведь пробурчал: «Где хочу – та и хожу», – и от-толкнул зайца лапой, так что тот кувырком по траве пока-тился… «Эй, дружок, пошли–ка скорей отсюда, а то как бы чего плохого не случилось…» – сказал ему испуганно Сутя и с полной корзинкой грибов побежал по тропинке к своему домику. За ним пошагал и сердитый Мутя.
Около домиков их ждали жены зайчихи. Они уже печ-ки затопили, сковороды разогрели и подсолнечным мас-лом полили, репчатый лучок уже нарезали, чтоб быст-ренько грибы зажарить. Жена Сути, Людя, увидев полную корзинку ядреных ароматных грибов у мужа, радостно воскликнула: «Какой же ты молодец! Кормилец!» И лас-ково поцеловала его в нос. А жена Мути, Тотя, заглянув в корзинку и увидев там всего три гриба (один поеденный гусеницей, другой описанный лягушкой, а третий наполо-вину поломанный Ежом), растерянно воскликнула: «Вы что, на разных полянах грибы собирали?»  – «На одной…» – буркнул Мутя. «А почему у Сути полная корзина? Ты что, ослеп? Грибов не видел?» – «А мне всякое нахальное зверье мешало!!» – и Мутя потер ладошкой все еще ныв-шую от укола ежа попу, потрогал поцарапанное медведем ухо, надеясь, что жена его пожалеет…  «Почему же они Суте не мешали?» – и Тотя с обиды и досады стукнула мужа пустой сковородкой по голове. И масло подсолнеч-ное со сковороды по его физиономии струйками растек-лось…

В О Ш Ь
Жила сильная и здоровая собака, с хорошим именем Родина, но завелась в ее шерсти либеральная вошь. Отку-да–то перескочила, а может давно жила, да только пока сидела смирно и собаку не беспокоила. А сейчас решила расплодиться – и родила множество деток, которые гни-дами называются. Маленькие, беленькие, визгливые. Ста-ли они собаку кусать. Неуютно стало собаке, начала она их лапой выскребать. Завопили гниды, заплакали. Вошь собаке говорит: «Зачем моих деточек обижаешь? Посмот-ри, какие они маленькие и безобидные! Ну поиграют не-много на тебе, порезвятся. В каждой собаке на Западе есть такие». Собака добрая была, хотя про западных собак ни-чего не знала, но поверила вше. Пожалела гнид: «Дей-ствительно, от меня не убудет – я же здоровая и упитан-ная». И перестала гнид вычесывать. А они жрут ее и жрут! Ранее она счастливая была, бегала радостная, а теперь ле-жала печальная и терпела.
Гниды выросли в огромных вшей и нарожали новых гнид. Плодятся они быстро, когда много пищи и никто им не мешает жрать. Через пару месяцев во вшах была вся кожа собаки. Мутными от боли глазами смотрела собака на мир. Вши командовать ею начали: «Иди туда, иди сю-да! Не лай, не кусайся, нас не пугай! В речке не купайся, мы сырости не любим». Хотят, чтоб собака совсем ослабе-ла.
Начала их собака вычесывать, а уж поздно! Всех не вычешешь, да и они только злее становятся. Визжат: «За-ткнись, псина! Ты нарушаешь наши демократические пра-ва на достойную сытую жизнь!»
Что делать собаке? Остается только помирать! Или все–таки найдется хозяин, который безжалостно вытравит этих паразитов?


З У Б   М У Д Р О С Т И
Во рту вырос крупный зуб и объявил себя Зубом Муд-рости! Примостился в глубине челюсти и важно на остальных посматривает, работать не хочет! А зубы не-сколько раз в день вынуждены трудиться – пищу жевать. Часто пища очень жесткая попадается. Яблоко или капуста с редькой! Даже морковку и то надо пережевать, чтоб не подавиться. Обиделись зубы и говорят лодырю: «Почему трудиться не хочешь?» – «А я головой думаю! – говорит зуб Мудрости. – Потому как очень мудрый!» – «И в чем твоя мудрость? Что такого надумал?» – любопытствуют зубы.  «Вот как надумаю – так и скажу!» – заявляет зуб.
Отстали от него… А зуб мудрости день думает, второй. Так долго думал, что аж заболел. А от больного какой прок! Жевать таким нельзя – ноет! Вот он и объявил: «Я надумал, что вы должны избрать меня самым главным! И ухаживать за мной. Чистить щеткой три раза в день с аро-матной пастой, протирать освежителем. Тогда я вам исти-ну выдам!» Вот чистят его щеткой три раза, освежителем протирают, а зуб все болит и морщится недовольно. Пока-зывает, что якобы напряженно думает!
Наконец горделиво заявил: «Каждый зуб должен жить ради удовольствия! Вот в чем истина!» Зубы призадума-лись. Многим его слова по душе пришлись – жить и не ра-ботать! Только поблескивать во рту! Пищей себя не ма-рать! Пусть человек водичкой минеральной и соками пи-тается. И перестали жевать.
Не знали они, на что покусились! Нельзя жить, не ра-ботая! Ослабели, стали шататься, болеть. Рассердилась че-люсть, заставила их жевать, сказала: «Чем больше работа-ешь, тем крепче становишься! Посмотрите на зубы зайца или бобра – они даже деревья перегрызают толстенные и никогда не болят!» А зуб Мудрости челюсть вышвырнула в помойное ведро. Заявила: «Кто не работает – тот не ест! Вот главная мудрость на все времена!»   










СОДЕРЖАНИЕ
(стихи)
Послушный…3
Акселерат…4
Игра…4
Подушка…5
Садовод…5
Юный пианист…7
Родное село…7
Выставка кошек…7
Юная хозяюшка…8
Стюардесса…8
Сказка…9
Мудрый дед…10
Не злись…11
Моя мечта…12
Сом…13
На реке…13
Теплица…14
Звезда…14
Красота и доброта…15
Дачный дом…16
Рыбалка…17
Флешка…18
Модница…19
Добрая подружка…19
Учитель труда…20
Учитель истории…21
Ботаник…21
Дельфин…22
Балбес…24
Бесполезный…25
Гном…26
Маме…26
Яблочко…27
Борьба…28
Защитник…29
Плохиши…30
Бабуля…31
Отец…32
Сестренка…33
Светка–конфетка…34
Жених…35
Тренер…36
Поездка…37
Детство в селе…38
О прошлом…40
Цветок любви…41
Будущее…41
Зайчонок…42
Поездка к морю…43
Охрип…43
Дутый силач…44
Зеркало…45
Перевоплощение…46
Художница…46
Лиса…47
Сирень…47
Грибы…48
Весной…49
Птичий бандит…49
Каме…49
 Река иж…50
Галюшарме…51
Гора…51
Покос…51

Детские песни

Свидание…52
Егоза…53
Лежебока …54
Лакомка…55
Я вырос…56
Новый год…57
Восьмое марта…58
Хитрый жук…59
Стрекоза…59
Скакалка–Ахтиялка…60
Воробей…60
Корова…61



ВЕРЬ В ЛЮБОВЬ…62
(фентези)


СКАЗКИ
Красота и полезность…120
Карась и щучка…121
Жизнь плохиша…123
Возврат…125
Мечты палки…128
Конфликтный…129
Вошь…131
Зуб мудрости…132
































Михаил Гоголев автор многих книг для детей и взрос-лых. Пишет стихи, повести, рассказы, пьесы, сказки, эссе, публицистику. Является лауреатом международных, рос-сийских и республиканских премий. Он много лет зани-мался со школьниками в Городском центре Детского твор-чества г. Набережные Челны, создав там литературное объединение «Юный Пегас». Учил их писать статьи, рас-сказы и стихи. Издавал городскую газету для школьников «Росток». Главный его девиз: любить этот мир и совер-шенствовать его с помощью творчества.


                8+


ГОГОЛЕВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ
Литературно-художественное издание
«МОЯ МЕЧТА»
Авторских печатных листов 8
Редактор Я. Самов
Набор М. Николаев
Корректура Г. Михайлов
Оформление автора
По всем вопросам звонить 8.902719.14.16

Тираж  100 эк. Формат 84 х 108 1/ 32 Печать офсетная.
Бумага офсетная