Умываса. рассказ из области...

Катил себе потиху, скажем, я, никого не трогал, велосипедом рассекал аллею… Да знаю, знаю: в конце дубы растут, те самые, мимо которых после захода солнца лучше не ходить. Пропадают  люди, пока известно о десяти, плюс-минус, да информация противоречива. Вроде, отважились пешком, поодиночке, пощекотать нервишки, то да сё. Но я-то быстрый! Мой велосипед имеет прочности запас, поскольку сделан под заказ, есть аккумулятор мощный, фары, ослепляющие встречных, кого угораздит появиться на пути моём. Ну, и сам далеко ещё не старый. Из многих передряг выходил сухим, соперникам места вторые доставались, и надо мной пока не посмеялись, на день сегодняшний я непобедим.

Коснулось солнце горизонта, подул навстречу ветерок. Луны не будет, новолуние скоро; дрожь лёгкая в руках – перехватываю руль покрепче. К дубам качу – по позвоночнику скользит ленивый холодок. Приборная доска слепит немного, сенсором яркости убавил, поглядываю в оба, по сторонам и за дорогой. На поясе три водородные гранаты собственного производства, в карманах неглубоких: стоит прикоснуться – и первая лежит в руке. Испытания проводил в болотце, лягушек попугал, при свете дня. Уж если кто посмеет на меня, желание имею побороться…

Тьма грянула – вот чего не ожидал! Последнее, что зафиксировали нейроны мозга: ветка дуба опустилась мне на плечи. Велосипед мой быстрый дальше покатил, а я завис, всё выше, выше тащИт меня незримый лифт, аллея из виду пропала… у горла есть прикосновение металла. Потоком мощным брызжет вниз листва, треск веток вот совсем некстати: зачем же дерева калечить?  Ногами дрыгаю – они опоры не находят, зато свободны руки. Про гранаты вспомнил, цап – опустел мой магазин. Хлестали ветви – пришлось руками геройское лицо прикрыть, и кончилось движение внезапно. Вот и всё, что помню про похищенье известного велосипедиста. Теперь, четвёртый час пошёл уж, сражаюсь в шашки, но давайте по порядку.

Нашёл себя под прямыми, водянистыми лучами солнца, в обществе дремучего великана. Между нами перспективная доска, стороной широкой к великану, с напускной заботой о моём здоровье, он предложил: «Сыграем». Я не ушами слышал, где-то в голове прозвучал негромкий голос. На поле шашки напоминали черепа, – так и захотелось мне себя поправить: не великан, а людоед! Взгляда не отводя от черепов, я мысленно вопрос оформил: «Это скольких же ты съел?»

«Лучше начинай игру, потом вопросы».

У него за спиной мелькнула тень. Я присмотрелся – фокусировка удалась. Великанша роста преогромного несла кастрюлю, придерживая одной рукой, в другой – обычный чайник, в котором можно заваривать вертолёты,  – другого сравнения не подберу: размеры вдохновили. Получше осмотрелся; мне бы запомнить обстановку, на побега случай. Перед входом в тусклую пещеру мы расположились, жена великана по хозяйству. Судя по её лицу, как все женщины, недовольна: не одобряет трату времени на пустое. А я одиннадцатую партию продул, и гадать не стоит, сколько мне отпущено ещё.

Я голову, конечно же, ломал: на половине поля, где командовал мой противник, черепа примерно с голову мою. На моей половине – размерами куда меньше, с мой кулак. Разве есть такие люди? Только это и подвигло в руки брать, с лёгким отвращением прикасаться и двигать по квадратам. Лучшего ничего не придумал, как внимание отвлечь: «У меня ТАМ велосипед остался. Я в него хорошенечко вложился, к слову. Если ж кто-нибудь его угонит, как прикажешь говорить с тобой?» – «Не пропадёт».

«А ты не очень-то разговорчив».

«Зато тебе кляп не помешает вставить».

«Я твой гость. Гостеприимство с кляпом не сочетается, совсем». – Двенадцатую вот-вот проиграю, поэтому тяну резину. Придумал: «А в поддавки давай?»

«Что-то новенькое. Попробуем».

И я выиграл! Видимо, с радостью переборщил. Его жена, мимо проходя, костяшками пальцев постучала по голове супруга, передразнивая: «Чемпион!» Ей-то невдомёк, что правила поменялись на ходу. Но и я себя поставил в затруднительное положенье. С первой хитростью познакомился людоед, теперь он более подготовлен и в следующий раз не позволит лёгкую победу одержать. Если не придумаю чего, на шампур насадят, скажут – повиси, погрейся.

А мысленно чешу затылок. За что мне испытание такое, чем прогневил богов? Если из вас которого обогнал… Так это ж спорт, зачем маскировались под людей обычных? Я бы уступил, вот честное слово. Обозначь божественный свой ореол – и дело в шляпе: ударил бы по тормозам! Зачем же на расправу, к людоеду?

Перевожу взгляд на хозяйское лицо. И ведь не урод! Не должен поедать себе подобных! Тогда для чего эти лишние движенья с перехватом? Зачем пересекать границы и вмешиваться в отлично отлаженный процесс? Есть чемпион, прочим довольно звания призёров. Должно быть совестно вмешиваться без спросу. Ты бы в муравейнике ещё порядки наводил… Но это всё слова, мне выжить надо!

Его жена, перемещаясь мимо, вдруг наклонилась, выдохнула облачко из букв. Ага, секретное посланье, чтоб муж не разгадал. Но вот, со стороны моей, срослись слова; как только смысл понятен стал мне, они исчезли. Коварство женское тотчас пришло на ум: она пообещала подарить свободу, если выиграю ещё разок.

Настроение пропало сразу. У него выиграешь, как же. Если не придёт на помощь кто. Однако, вид побеждённого я не торопился примерять. Надо выиграть время, завязать беседу. О, придумал!

– Интересуюсь, сколько платите за коммуналку? Небось, пещера километра два квадратных.

Он отфутболил мой вопрос движеньем головы, как посылают мяч в ворота. По мере удаления, знакомые слова обратились в камень, и загремел он под уклон, сорвался в пропасть. Пропасть! Только сейчас и разглядел. То есть, великаны живут на пятачке, пропастью окружённом. Ни почтальон, ни ЖЭС, ни участковый… отличный выход!

– Э-э… а зимою Дед Мороз заглядывает к вам?

Второй камушек отправился следом.

Я поднял честные глаза:

– Хоть намекни, чего ты хочешь?

Он кивнул на шашки – мол, давай.

– Больше нечем заняться?

В голове прозвучало: «Решающая».

Я оторвал зад от ствола дерева, на поверку оказавшегося веткой вон того исполина, подпирающего небо. Перед решающей битвой следует хорошенько выспаться, размяться, поприседать, сделать пробежку… чтобы кровь лучше поступала в мозг.  Итогом пробежки стал факт: не сбежать. Обнаружил вход в подземный тоннель, да его перекрыла достоверная скульптура фиги, – ну, если пофантазировать, то кто-то застрял в тоннеле, ему сказали – вылезай. Он фигу стал показывать, чтобы поняли раз и навсегда. А как заартачился – залили бетоном. Я даже голову не смог протиснуть в щель, установлена такая плотная заглушка. Но для себя повторил движение знакомой гимнастики для пальцев, сравнил с оригиналом.

Пока соперник наблюдал за моей подготовкой к поединку, его жена напустила пару. Из котла, шесть на шесть метров и высотой в три, рвался пар, заволакивая всё вокруг. Из этого облака появилась тарелка, трёх метров в диаметре, на ней орехи, в половину моего роста. «Поешь», – послышался её голос.

– Извиняюсь, мне до Нового года не съесть.

Гляжу – тарелка отправилась в конусное устройство, покатились орехи в горловину, а хозяйка ловко подставила тарелку с противоположной стороны. Десятисантиметровые шарики тут и выскочили на обозрение. Пришлось подчиниться: вдруг, она решила через меня повлиять на мужа? Ревность там вызвать, зависть, купить шубу… После первой попытки она поняла, что ещё великоваты, снова пропустила через свой мильтипликатор. Тут уж я не ударил в грязь лицом, набил рот. Дымовая завеса рассеялась, и трудно было не заметить, что соперник призывал к доске помаванием пальца.

Смелость города берёт, – я пустился в обратный путь, лёгкой трусцой. Двести метров для спортсмена – пустяк, даже упоминания не стоят. Оценил позицию. Пока, судя по расположению шашек, сохранялось равновесие сил.

– Что тут у нас?

– Сделай первый ход.

Ещё не паникуя, я стал водить рукой над шашками, выбирая, с которой начать. Рука почему-то застревала в ближайшем ко мне ряду, что поставило в затруднительное положение. Атаковать из глубокого тыла – кажется, до этого ещё никто не додумывался до меня. Знать, подействовали орешки. Я даже отметил про себя, что мне легче по-дружески поговорить, чем сделать ход.

– Хочешь, я твою жену соблазню? – Слышу, как по спине потёк робкий ручеёк. Спрашиваю одного знакомого: «Язык, ты мне друг или враг?» – ответа не дождался, зато реакция не заставила ждать. Великан сперва уронил руки, хлопнул ясными глазами, потом икнул, закрыл лицо руками, вскочил на резвы ноженьки и сделал серию прыжков. Я зафиксировал лишь два, до полного исчезновения. Бежал с поля битвы, даже не вступив в сраженье; неужто мой воинственный, натренированный вид привёл его в трепет? Допускаю, всякое бывает в жизни. Гигантские шаги затихали по мере удаления, горное эхо о своих обязанностях вспомнило с опозданием большим. Бум-бум-бум, и оборвалось. В абсолютной тишине, как вдох, образовался вакуум. И тут началось: гремело так, что закладывало уши. Я механически ладонями защитил их, краем глаза поглядывал по сторонам. Раз хозяйка угощала орехами – стало быть, имеет дело. Я надеялся, что ей нужна опора, может быть, совет или рассказ о родном мире, а я шашкам предпочитаю всё остальное.

Она и появилась из пещеры. Не скажу, что хороша с лица. Черты несколько грубоваты, как рубленные топором. Движения раза в два медленнее, чем у меня.

– Что ты мужу сказал? Давненько он так не смеялся.

– Скажи красавица, как тебя зовут? – От собственной наглости я продолжал потеть, на спине поди пятно образовалось; мало того, что мелкий, так ещё и потеет некстати. Разве есть одна причина. Знать, сильны орешки, раз способны на такое.

Что значит женщина! Так и смутилась сразу, косу преогромную свою холить перстами стала, глаза романтикой заволокло. Взгляд устремился в небо, мечтают о божественной любви и великаны. Пока она в затменьи чувств, я в мультипликатору подался, определился с направлениями, где диаметр меньший, и, себя вопросом своевременным пытая, прав ли, пролез насквозь.

Опа! Я головой ей почти до коленей!

Повторим!.. Эх, где наша ни пропадала, ещё разок!

И вот равны мы. Глаза в глаза, только она не удивилась.

– Вот теперь и скажу. – Хозяйка прислушалась, глянула по сторонам. – Умываса. Твоего имени не пытаю, как в твоём мире имён никто не носит настоящих.

– А фамилия моя не интересует?

– Ещё чего! Но дай-ка я рассмотрю тебя получше. – Она смело шагнула ко мне, стала щупать бицепсы, плечи, – по ним прихлопнула изо всей силы. Я устоял.

Она поманила за собой, направилась в пещеру. Пришлось и мне, оглядываясь, шагать. В отсутствии мужа, как-то стрёмно идти на поводу. С любовником застал – морду набил, этот вариант не подходит, да ноги идут. Мимо кострища, в углублении недогоревшие головни, а глаз шарил в надежде обнаружить человечьи кости. Если и побывали, то улики Огнь уничтожил. И не напишут даже на камне: «Гостил на днях Миша Удальцов, проиграл в шашки и был предан Огню, за самонадеянность и гордыню».

Фамилия от отца досталась, как унаследовал – так и лелеял, пользовался процентом. Девочки! Умоляю: не попадайтесь на глаза велосипедистам! Это сильнее меня. Девок возил – с ветерком, до подъезда, ни одну не испортил, все живы до сих пор. По обоюдному согласию только, я ж не насильник. А вот великанша, кажется, меня испортить собралась. Привела к семейному ложу, рукой указала – мол, располагайся. Кажется, это тоже игра в шашки, дамский вариант, только лёжа. Сама расположилась рядом, завела ближайшую ко мне руку под голову и улыбнулась трещинам на своде пещеры. Грудь, конечно же, оказалась на виду, вздымалась в такт дыханию, под тонкой тканью так и жаждет ласки. Шаловливые ручки мои отправили запрос: рискнём? – А если это ловушка? Она просто изучает рефлексию других мужчин, своего изучив досконально. Давайте подождём прямого предложения.

Умываса в своих мечтах заплутала так, что между спиной и ложем образовалось расстояние. Ручки уже разрешения не спрашивали, правая скользнула под спиной, левая ей: «Ну, убедилась?»

Тут я нашёл себя в роли полководца, в распоряжении которого две армии и один полк в засаде. Сигнал к наступлению вот-вот прозвучит, враг должен напасть первым.

– Скажи, Удальцов, ты с женщинами хорошо себя ведёшь?

Оба! В голове покопалась, не иначе.

– Да как тебе сказать? Надо их спросить.

– Обижал?

– Сами надувают губки. Предложения ни одной не сделал.

– А я сделаю предложение?

Я приподнялся чуток, глянул на выход из пещеры. Тишина за порогом радовала, радовал и грохот, доносившийся издалека.

– Должен напомнить, я в этом деле новичок, совсем не в курсе, как у вас цветы дарят.

– Мы цветы не рвём. Пусть растут и радуют глаз, дарят ароматы. – Умываса повернула голову, стала рассматривать на мне особые приметы. – Возьми себя в руки, представь, что катишь на своём велосипеде.

– Всё равно волнуюсь. Твой муж может вернуться в любую минуту.

– И что?

– В моём мире мужья действуют по готовым сценариям.

– Их даже несколько? Слушаю тебя, Удальцов.

Ох, уж это дамское любопытство! Как падки до чужих приключений! Словно зрители в зале, хотят пережить всё то, что делают актёры на сцене.

– Бегство – самый распространённый вариант.

– А смысл? Вы там совсем одичали! Если женщина отдала предпочтение другому, разве мужу не наука? И что это за блажь дурацкая, придумали какой-то институт семьи? Семь Я – это семь человек, три на четыре. В семьях то женщин больше, то мужчин, и семьи не распадались. Никогда. Тридцать дней или больше – живёшь с одним, срок вышел – перешла к следующему. А это постоянное ожидание новых ласк, и никогда не приедается. А у вас привязывают друг к дружке, уже так надоели, что глаза видеть не хотят. За сорок лет можно умом тронуться… Рот закрой, не то влетит муха.

Я охотно исполнил просьбу, смелее повернулся к даме, даже привстал на локте, чтобы видеть и слышать лучше.

– Ты хочешь сказать, на Руси прежде так и жили?

– Добрая половина русов. До введения христианства.

– Наши учебники об этом молчат… Получается, и христианские добродетели ручку приложили в искоренение древних норм?

– Они там у вас все заодно. А вы пленники. И учебники написаны, и язык новый. Мутанты слово знаешь? Вы все мутировали после ядерной войны. Вам подсунули Наполеона, с конницей и артиллерией. Всё было не так. – Умываса тоже приподнялась на локте, боднула носом мой нос. – Ну как, ты готов доставить женщине удовольствие? Меня интересует работоспособность современного мужчины.

Кажется, я даром потел. У них совершенно иная психология в отношениях.

– При свете дня… может, подождать, как стемнеет?

Она усмехнулась:

– Я постоянно забываю, с кем имею дело. Давай, действуй! Даром, что ли, мужскими орехами потчевала.

Зажмурив глаза, чтобы не краснеть при виде этой красоты, я взгромоздился сверху и не успел отдать приказ запасному полку. Она всё сделала сама.

О, боги! Ещё никогда я так не упирался, такого наслаждения не получал! Наши девочки проигрывают по всем статьям, просто блекнут на фоне мастерицы. Усталости не зная, я отработал смену и даже прихватил чуток второй, пока Умываса не сказала «довольно». Или она довольна, кто женщин разберёт… В сладостной истоме, я рухнул рядом, с открытым ртом. Языком перекрыл вход, ему и говорю: «А ты молодец, неплохо показал себя. Не подозревал талантов». Он в ответ: «А всё орешки. Ты бы попросил на дорожку, когда попросят».

Поставил меня на место, сориентировался я, где нахожусь, и как сюда попал. Памятуя о решающей партии в шашки, тотчас облачился; проходя мимо мультипликатора, трижды нырнул со стороны большего отверстия, и засел за доску, сделал первый ход. Прислушался. Грохот вроде иссяк, отсмеялся старший брат… или как он отныне приходится мне? Одна семья, эх, кабы ещё он ни о чём не догадался.  Однако, здешние правила совместного проживания стали преобладать над прежними представлениями, хотя оставался небольшой риск по физиономии получить.

Гроссмейстер не заставил ждать, с ходу в бой ввязался и разделал меня под орех.
– Ты там, у себя, поищи парней, кто играет в шашки. Подберёшь кого посмышлённее – назначь встречу у дубов. В обмен на твой велосипед. – И из-за спины показал моего красавца.

      *        *        *
Надо ли говорить, как знакомые таращились на меня, когда я вдруг шашками заинтересовался? Согласен, прежде за мной не наблюдалось, но это говорит лишь о том, что не топчемся на месте, развиваемся и растём… Да уж, имел удовольствие однажды. Теперь меня в городе знают, как заядлого шашиста, который может пригласить на прогулку в парке.

Аккурат перед самым днём рождения, за час до момента отрезания пуповины, меня потянуло в парк. Катил неспешно – никого не трогал.

Небо мгновенно развернулось ночной стороной. Над головой, с ветвей дуба выглянуло знакомое лицо.

– Умываса привет шлёт. И этих небожителей. – Одного за другим, он спустил на дорожку восьмерых парней и девочку. – Забирай, у нас и так тесновато. А тебе пригодятся. Твоя кровь. И чтобы никаких прививок! Загубишь дело на корню.

И ушёл я в отцовские заботы, никогда не подозревал, что окажусь заботливым таким. Очень красивая женщина, долго выслеживавшая меня, однажды встала на пути и сказала:
 – Одному трудновато тянуть такую команду. Возьми меня тренером, самой не получилось команду собрать, так разреши с твоей поработать.
25.09.2021г 16.34.

 
-