Банда Саймона

Грубые пальцы, украшенные ожогами, стёртыми подушечками коснулись струн гитары, что, казалось, с каждой сыгранной нотой расстраивались всё сильнее и сильнее. Звуки, что издавала гитара, были столь ужасными, что сравнивать их со звуками вилки, которой водят по тарелке было бы бессмысленно и очевидно, однако, эти мотивы… Этот набор нот, который исходил из музыкального инструмента создавал какую - никакую мелодию. Бородатую, грязную и фальшивую, но мелодию, что была у каждого человека на слуху.

Точно сказать что эта за композиция никто не решался. Всецело эту картину можно было бы сравнить с красивым стихом, который так усердно пытается рассказать беззубый человек.

Вмиг перебор сменился боем и запел уже не метафорический человек, что не был у дантиста, а настоящий, в руках у которого была гитара, с вьющемися на концах струнами.

Если в переборе можно было различить ещё хоть какую - то мелодию, хоть какой - то намёк на музыку, то бой состоял лишь из одной фальши, что резала слух любому человеку, который хоть раз слышал песню, исходящую из грифа.

Музыкант и не заметил, как в его беретку, дно которой было усеянно по большей части его же перхотью, упало несколько фунтов, прибавляя пару лишних звуков к и так заурядной песне.

В жесте безразличия музыканта на подачку, незнакомец увидел увлечённость игрой, которая с годами превратилась в работу для нищего.

Немного повозившийся с защёлкой кошелька, тонкие и аккуратные пальцы мужчины вновь зачерпнули несколько монеток и уже с большим звоном центы полетели в беретку.

Ударив по струнам последний раз, с каким - то детским восторгом нищий посмотрел на человека, стоящего перед ним.

Это был мужичок лет пятидесяти. Об этом говорило его пенсне, аккуратная ухоженная бородка, над которой красовались морщинистые щёки и старомодный кошелёк в его тонких руках. Однако, кроме этих черт нищему ничего не говорило о возрасте этого человека: до чего его лицо было прекрасным. Годами подаренные морщины у мужичка совсем не портили ему внешность, а руки, словно с девичьей гладкой кожей, но скрывали в себе мужскую силу без единого намёка на слабину и что - то приземлённое. Гротеск из чего - то мужественного, мудрого и прекрасного увидел музыкант в переходе и пускай под белой рубашкой, поверх которой была жилетка и не скрывались килограммы Аполлонский мышц, по мужичку было понятно, что он способен на куда большее, чем просто дать пригоршню монет. К примеру, заговорить с музыкантом.

-Я примного благодарен. - произнёс прокуренным голосом нищий.

Мужчина поднял одну бровь и с каким - то азартом и недоверием посмотрел на подземного музыканта.

-Если бы я так же хорошо выглядел как и вы, наверное, я бы тоже горсть мелочи другому музыканту.

Над джентельменами нависла неловкая пауза, тишина которой давила на каждого из мужчин, и только звуки ходьбы неотёсанных зевак разбавляли эту тишину.

-Ноты состоят из фальши. Поднатянуть бы тебе струны, гитара играла точно в лад. -тихо произнёс мужчина. Меня зовут Вильям.

-Я Томас. Играю я не первый год, сэр, но настраивать так и научился. Руки не те, да и уж больно слух режет правильность этих нот. Когда долго находишься в болоте, чистая вода начинает казаться грязью.

Мужчина в лохмотьях деловито осмотрел гитару и большим пальцем провёл по шести струнам, поочерёдно отпуская из каждой по глубокому и красивому звуку, будто гитара была в полной готовности для игры.

-Ну, если вы, молодой человек, свыклись с голосом… Не хотели ли бы вы спеть?

-Спеть? Хах. Я? Да ну что вы?

-А почему нет? - не разделяя смешок нищего, произнёс аккуратный мужчина. -Вы вроде бы подчинили себе музыкальный инструмент, перо, чтобы написать красивую песнь, думаю, голос вам тоже подвластен. - воодушевлённо сказал мужчина и полез в очередной раз за мелочью в свой кошель. Достав от туда пригоршню монет, старик незатейливо положил их всё в ту же зеленоватую восьмиугольную беретку.

Это представление было похоже на бульвар с пенсионером, что кидал крохи ржанного хлеба голубя, дабы отвлечься от старческой тоски. Возможно, отчасти это и так, однако было видно, как мужчину что - то зацепило в нищем. Его выдавал взгляд, которым он выцепил что - то знакомое и примчательное в гитаристе.

Нищий кивнул в знак благодарности. Оценив количество монеток на глаз, который с годами видел всё хуже и хуже, гитарист понемногу начал представлять, как возьмёт себе горячий чай и, наконец - то, кусок хорошо прожаренного мяса.

Вновь грубые пальцы легли на расстроенные струны гитары. Прочистив горло полукашлем, нищий начал перебор какой - то грустной и до боли знакомой мелодии.



"Нас учат жить люди,

работающие в сорок лет

В английский школах, универах, офисах,

Продавцами в синих фартучках,

Стоящие возле прилавка,

В торговых в комплексах.

Людям пол века не хватило,

Чтобы стать человеком,

Или уехать из мордора,

Забыть гнилое нутро;

Но здесь они тонут, как мухи в мёде,

Только мёдом оказалось бытовое дерьмо.

Говорят эти люди профессионалы своего дела,

Но какого дела они будут профессионалы?

С ними выйти на контакт -

Все диалоги состоят из нравоучений и замечаний.

Они говорят что любят "за душу"

Или что - то подобное,

Но они не смогут полюбить, то что давным давно продано.

Задыхаемся в своих же эмоциях,

Как карпик на воздухе,

Что пропитан дымом промзон,

Серого города.

Если корова не даёт молоко - пускаем на убой,

Либо убей - либо молчи;

Народу нужен ячмень, но в этих краях

Нашествие саранчи."



-Стой стой стой. - перебил гитариста мужчина и всплеснул руками. - Давай что - нибудь не знаю… более мелодичное что - ли. Ты же музыкант, как никак… Видишь эти угрюмые лица. И так они ходят вокруг да около про меж нас, так ещё и баллады слогаются про них.

Мужчина в лохмотьях понимающе посмотрел на Вилли. Вытянув один палец в знак минутки, он полез в свой узелок, который прогибался под тяжестью старых вещей, которые другим людям не жалко выкинуть. Порывшись где - то с минуту в своей сумочке, нищий всё таки выудил из неё скомканную тетрадку. В каких - то местах обугленную, с вырванными листами и испачканную чем - то вроде о краскиж; нищий не с первого открыл нужную страницу.



Какой разговор с тобой, мне не понять тебя,

Я хотел свободу, а ты демократию,

Я видел вашу любовь, она не приятна мне,

Маниакально спокоен, при виде огня теперь.



Строчки, как пули - пишу на автомате,

Но брат, нам всем скоро за пятьдесят.

Проснёшься рано утром от помех в ящике,

Посмотришь на себя - жизнь иссякла.



А теперь чокаться с отражением

В полнейшем одиночестве...

Незакого молиться,

А тебе то хочется?

Меня изрешетят, сделав меня отверженным,

Мне за шестядесят, а я пацаном беспечным,

Гуляю в лабиринтах собственного мира,

Пожимая руку тем, с кем позабыл попрощаться,

Через порог не стану, я же суеверный,

Но похлопаю по плечу, сказав - переживём этот час.



В этом возрасте нет тортов, нет хлопушек;

Голос зовёт на стопку,

через стену старушку,

Ты для всех алкаш, но послушай,

Того кто скажет, я тебя жду на ужин.



На последний ужин, как заключенный в карцере,

Перед выходом с плацдарма по лестнице, на небо,

Приходи в мою коморку, на просмотр театра,

Прежде стерев память, будто ошибку ластиком.



-Уже не плохо. -улыбнулся интеллигент. -Но всё таки как - то грустно, ибо верно вы подметили: "Чокаться с отражением в полнейшем одиночестве"... Да... под такие баллады только это и делать. Скажите, вы сами пишите?

-Эти две песни да. Меня научил друг писать... он был первоклассным поэтом в нашей... скажем так, дружной компании. Я могу спеть его песню. По понятным причинам она должна понравится вам больше, чем две предыдущих.

-Я бы послушал. О чём будет песня? -с улыбкой спросил Вильям.

Нищий посмотрел глубокими глазами на своего собеседника… и что - то в его взгляде не понравилось Вилли. Что - то, от чего по спине мужичка пошли мурашки. Какая - то неуловимая черта была отличительной от других бомжей и нищих, хоть и стоящий перед Вильямом, по виду и не был пьяницей - на нищего он явно не смахивал. Это, скорее был кто - то, кто пытается походить на него.

-Это песня о всём - то есть семье, и одновременно ни о чём - о жизни. - с ухмылкой произнёс нищий. Тот друг, что написал эти строчки - был, можно сказать, членом семьи.

-И, как я понимаю, родня оставила вас? -сделав многозначный вид, произнёс Вильям. -Если дело касается семьи, то я могу попытаться тебе помочь.

-К этому разговору мы вернёмся.

Плюнув на два пальца, которые казалось, стали даже чище от слюны, нищий перелистнул несколько страниц и быстро пробежавшись глазами по твёрдому, словно бересте листу, запел давно забытую песню.





"Мой слог грубый, мне не стать поэтом,

Не буду врать, поэтому, песнь трупная.

Взвесил фунт, мелочи можете подать?

Горсть моих нот - стоит пару монеток зевак.

В серебренных кружках я вижу солнце…

Мыслю просто, дикие растения, выращенные в горшках,

Завянут, не от дождя,

А от обилия такого тепла.

Нагрянет в переход народ из города,

Во всём вижу повод поиграть на гитаре.

Остальное - для меня усталость, голод;

Вне воли - я в цепях из боли, кровью,

Наполнены мои зрачки, а пяты Ахилесовы.

Все в порезах, их залечит лишь лезвие.

Нити Ариадны всё тянутся по венам.

Синева, как яд, я падаю в неё со временем.

Что убивает пространство,

Что добавляет морщин на пальцах,

Чьи стрелки пронзают,

Всё и вся на своём пути;

На карете,

Или пешим в сланцах,

Человек исчезает,

Не зная, что впереди."





Банда Саймона.



Снежинки, словно тысячи иголок, пронзали лицо Кристиана. Метель. Белый мир, не оставлял шанса найти никого из своих попутчиков, ибо следы лошадей даже не успевали появляться из - за сотни тонн снега, что сбрасывало безжизненное, тёмно - синее небо.

Вперёд, Альберт! - затянув узду, крикнул Крис, но конь его не слушался. Ему самому тоже приходится не сладко от белого одеяния, ибо облако пара из крупных ноздрей лошади, с каждым пройденным метром выходило всё крупнее и крупнее.

Этот поздний вечер был особенно нещадный к путникам, заблудившимся в заснеженной пустыне. Всё живое пало белой, холодной смертью и только одиноко светящее луна, будто маяк в бесконечном горизонте моря, освещала путь, давая хоть какую -то надежду на спасение… Но у Криса её не было. Луна не давала ему ничего, кроме отчания, ибо лучше бы он не видел ничего, чем бесконечный заснеженный лес, понимая, что спасения на горизонте нет.

Холод. Снег. Тысячи снежинок.

Несколько часов езды не увенчались для Кристиана успехом. Припасы были на исходе, патроны для старенького, еле стреляющего револьвера были в количестве двух штук да и те, наверняка уже отсырели и сгодились бы только для наполнения мусорки.

Конь проходил деревья одним за одним, словно указатели в никуда, уже без какой либо надежды выйти из этого лабиринта, где нитью Арианды служила только удача. В этом бессмысленном походе, казалось, самым верным решением стало бы просто умереть, без какого либо помысла, но человек не был бы человеком, если бы его первобытные инстинкты. Инстинкт самосохранения, который говорит бежать, уходить, при виде опасности. Кристиан, верхом на Альберте это и делал, однако, опасность была всегда на расстоянии следующего шага.

И когда несколько пальцев окончательно посинели на его руке, вдали мужчина увидел его… Сквозь непрозримый туман из снежинок, глаза Криса стали вмиг шире, будто у кошки при виде чего - то желаемого.

Глаза Кристиана сверлили домик. Небольшой такой, свет в окне которого напоминал керосиновую лампу. Ничего другого он не увидел подле. Ни дворика, ни конюшни. Даже чёртова забора, где можно было оставить лошадь не было, хотя оставлять Альберта в такую погоду было бы его хладнокровным убийством.



Мужчина грел руки перед небольшим камином. Перед ним, словно свечи, стояли несколько банок тушонки, подтаявший хлеб, что понемногу начал превращаться в кашицу и справа от припасов кулёк, который, по видимому, тоже нуждался в разморозке. Неподалёку было ведро снега, который постепенно превращался в воду с кисловатым привкусом металла в ней, ибо ржавчины в ведре, казалось, было больше чем железа.

С каждым разом мужчине всё легче и легче давалось сжать дрожащие пальцы в огромный стальной кулак, который, казалось, может пробить любую стену и уже через пару таких движений, ледяная синева, приобретённая морозом начала преобретать кожный цвет.

Косой взгляд на ведро. Больше половины. Отражение камина в прозрачной воде и деревянного потолка хижины. Огонь действовал благоприятно не только на мужчину, но и на водичку, которая только недавно была снегом в перемешу с упавшими сосульками.

Неизвестно, сколько мужчина просидел так у каминеа, но поняв, что пора, он со крипом в суставах приподнялся. Его шириной плеч можно было бы измерить проём двери, а мужественное лицо в редких морщинах, большой нижней челюстью и растительностью никак не вписывалось в его телосложнее. Под единственной тряпкой, что мужчина гордо называл кофтой, скрывалось телосложение скелета, чуть разве что массивнее, что стоял в классах биологии богатых школ.

Взяв ведро воды и кулёк, мужчина, прихрамывая, зашагал в соседнюю комнату, из которой доносился тихое покашливание. Комната находилась, буквально, в семи шагах, однако, боль в суставах умножала эти шаги во сто крат, превращая то, до чего можно допрыгнуть в самый настоящий путь.

Приоткрыв дверь комнаты, в которой было куда теплее, чем в зале, где стоял сам камин, грузный мужчина подошёл к кровати, которая стояла возле правой стены. Это была небольшая комната, раза в два меньше чем с камином; украшенная какими - то рисунками, которые бывшие владельцы дома, быть может, называли картинами.

Комната, как ни странно, была без окна. На месте него, под тяжёлыми заколоченными дубовыми досками красовался шкаф, за которым была древесина, чей цвет был несколько темнее, чем остальная стена и было непонятно, для каких целей человек, что ранее жил в этом доме, огородился именно таким способом от окружающего мира.

В комнате висел горьковатый запах старой одежды и сладковатой древесины. Если запах древесины истощался от всего окружения, то одеждой комната пропахла относительно недавно.

Под тяжёлыми мужицким тулупом, украшенный каждым сантиметром заплатками покашливала девочка. Эти звуки, переодически сменялись шмыганием носа, жидкость из которого лилась ручьём, заляпывая и так насквозь мокрый носовой платок, цветочный узор которого потемнел из - за обилия влаги, скопившейся в каждой петельке.

Человек так же медленно подошёл к кровати, однако, неуверенности в его шагах становилось всё больше и больше помере приближения к девочке.

Стоя вплотную, приспустив свой тулуп, мужчина сразу же дотронулся до лба несчастной. Стоит ли говорить, что он никогда не мог нормально определить грань между 36,6 и 38, ибо под толстым слоем мозолей мужик еле еле чувствовал рукопожатие среднестатистического человека, который по сравнению с ним был дохляком в руках и плечах. Однако, в этот раз происходящее приобрело несколько очевидный вид. О температуре свидетельствовала крупная дрожь в аккуратных губах беловосой девочки. Её лицо, с небольшим носиком и такими же губами, были очень болезненного вида. Надо ртом практически не было живой кожи: после каждого высмаркивания платок шелушил нос всё сильнее и сильнее, оставляя только комочки кожи и красные пятна.

Догадываясь, что лекарство не помогло, мужчина полез в кулёк и достал ещё пару таблеточек, название которых он не знал, но догадывался об их действии. Было страшно сделать лишнее движение. Лишний громкий звук, дабы не тревожить девочку. Отчаяние прибавляло то, что таблетки лежащие в руках были подвергнуты низкой температуре да и вообще, не было никакой гарантии, что они помогут девочке, однако, это был последний барьер, потому что лекарств в доме больше не было.

Мужчина зажмурился на несколько секунд. Зажмурился до боли в глазах, видя красные, синие и белые узоры. Те были куда ярче и красочнее мира, что он видел пару мгновений назад.

Возвращаться в реальность не хотелось, но понимание того, что не откроет глаза он, не откроет их и девочка было куда сильнее, чем желание быть в чёрном мире с абстрактными узорами.

-Малышка. - тихо сказал мужчина, приспуская небольшой пледик под тулупом, что накрывал девочку лет девяти. - Вставай маленькая.

Аккуратными движениями мужчина перевёл девочку в полу сидячее положение и положил ей в руку две таблеточки, которые для девочки оказались тяжелее центнера железа. Её руки чуть не выронили их, да и она сама, казалось, была готова упасть на земь вместе с ними.

Отчаяние. Жест, что прошлые таблетки, не дали никакого результата заставили мужчину смотреть на девочку глазами, влага в которых начала подниматься в геометрической прогрессии, из - за бессмысленности всего что он делает.

Мужчина аккуратно приоткрыл рот малышке и уже сам протолкнул ей таблеточки прямо до горла, от которых она собственно и закашлялась, не в силах сама их проглотить.

В одно движение мужчина поднял ведро тёплой воды и аккуратно, по каплям начал поить девочку. Было видно, насколько тяжело ей давался каждый глоток тёплой снежной воды с отвратным привкусом металла, но она продолжала пить, не сдаваясь, как не сдаётся её батя в эту минуту, жертвуя каждую клеточку своего сердца ей. Девочка пила много и громко. Каждый глоток отдавался эхом надежды в такой же ржавой, как и ведро, душе мужчины. Девочка пила и пила. Пила так, что ведро в руках мужчины мало по малому начало терять вес.

-Вот так вот… - заботливо сказал мужчина, убирая ведро. - А теперь лежи. Лежи, солнышко. Поспи и пусть тебе приснится хороший сон.

Мужчина вытер волосатой рукой не пойми откуда взявшиеся слёзы, которые в себе он презирал и ненавидел, как заклятого врага.

-Зелёная трава, солнышко, зайчики и лужайка. Они тебе сегодня приснятся, Эбигейл. Я люблю тебя. -хриплым голосом сказал мужчина, склонившись над ребёнком.

Не ожидая ничего услышать в ответ, мужчина уложил девочку и накрыл её обратно импровизированными одеялами.

Посчитав, что этого будет мало, мужчина снял свою последнюю кофту и укрыл уже ею беззащитное и маленькое тело девочки, которая, наверное, и не поняла, что сейчас произошло.

-Поправляйся, моё счастье.- тихо произнёс мужчина и поцеловал девочку в маленький шмыгающий носик, торчащий из под одеяла.





Дыхание, пар которого больше походило на выброс какой ни будь заводской трубы.

Следы. Много следов позади, от которых с каждой секундой не оставалось ничего, кроме белого снежного полотна. Стук в дверь, от которого рука, казалось, должна была разбиться в щепки.

-Откройте пожалуйста! Я не причиню вам зла! Я очень замёрз! - с болью в голосе выкрикнул мужчина, не в силах ждать лишней минуты.

Немного потоптавшись ногами, что давным давно мужчина не чувствовал он услышал шаги. Медленные и тяжелые.

-Крис? - послышался негромкий хриплый голос за тяжелой входной дверью.

-Да! Я Крис мать твою открывай!

Спустя пару мгновений тяжёлая дубовая дверь хижины распахнулась. Мужчина, находящийся в избе, давно не видел такие глаза старого приятеля: ненависть на весь мир затмевало счастье.

Счастье и благодарность всему живому за тепло. Та халупа, в которую при достойной жизни он, наверное, и не зашёл бы на порог стала в миг для Кристиана тем самым сказочным домиком из сказок, к которому шёл волшебный принц. Много километров было пройдено, до этого домика, до этого огонька камина, что стал спасательным маяком в этом бездонном море снега, да вот только на пороге стоял совсем не принц. Посиневшие руки, пальцы на которых не сгибались. Запёкшаяся кровь на лице от обветренных ран, герпесные губы и полузакрытые синие болты, в мешки которых можно было запихнуть не один фунт картошки.

Ввалившись в дом, первым делом Крис отправился к камину даже не закрыв за собой дверь.

-Я уж думал опять попаду к чёрствым людям, что тыкнут нам средним пальцем через стекло, а Марк? Дерьмом бы тех ушлёпков накормил. - радостно сказал мужчина, поднося руки к самому огню. -Чёртов снег, замёл все дороги… Богу спасибо, что он довёл меня сюда.

Марк тем временем, подманив к себе лошадь, начал быстрыми движениями отряхивать с гривы снег и заниматься ею, дабы впустить Альберта в и так тесный дом.

-Как Эбигейл? Ей лучше? - резко переменившись в настроении спросил Крис.

Марк не ответил. Фраза, будто пролетела сквозь мужчину, не попав ни в сердце, ни в ухо. Только пустой взгляд и чувство леденящих локон Альберта, который волновал его в этот меньше всего. Марк сам был днём ранее на месте Криса, а потому, радоваться за приятели ему не хотелось, ибо понимание, в каком дерьме тот сейчас находится было куда выше, чем возвращение друга.

Хотя, человеком больше в этом покосившимся домике было уже куда лучше. Теперь, можно было обменяться фразами, хотя, Марк понимал, что каждую из них придётся выдавливать.

Возле камина уже окончательно согрелись консервы и дотапливалось второе ведро воды, но Криса волновала сейчас не провизия, а девочка, чьё покашливание поубивались с момента их последней встречи, поэтому, немедля встав, он направился к двери по скрипучему полу, что прогибался от его шагов всё сильнее, по мере приближения к двери

Как только его пальцы коснулись ручки, позади себя он услышал голос Марка.

-Те лекарство, что у нас были раньше. - подавленно начал Марк. - Они не помогли, но этого стоило ожидать. Я дал ей вторые, из той аптеки, обчищенной нами. Сейчас кашляет меньше, но её лучше не тревожить.

-Но ей лучше? Девка поправляется?

-Ей лучше, Крис. Не беспокойся. Сядь, погрейся. Твоя тушёнка согрелась.

Марк привязал лошадь к небольшому столику, привинченному к стене возле входа и пошёл за бумажками, что лежали возле камина. Взяв заправку для огня, он положил пару тройку листовок под лошадь, что цокала копытами о деревянный пол. На листах, где красовались лица пяти человек и награда за них, сразу же упало несколько крупных волос коня. Альберт сам судя по всему была не против переждать снегопад здесь. Его тяжёлое дыхание сменилось на спокойное, в какой - то степени, даже довольное и умиротворённое.

Начало пахнуть конюшней, но ни у Криса, ни у Марка, ни даже у коня Альберта не спрашивали - хотят ли они дышать запахом друг друга или нет. Оба мужчины уселись возле камина и просто смотрели на язык пламени, в то время как Альберт всей своей лошадиной душой был благодарен за тепло.

-Если он тут обосрётся, то мы будем в дерьме в буквальном смысле. - сказал с улыбкой Кристиан, смотря на огонь. В руке он перебирал банку тушенки, чье тепло согревало его руки не хуже огня.

-Живыми или мёртвыми… да уж скорее мёртвыми нас здесь найдут. С банками тушёнки в жопах и с обосравшей пол лошадью в хижине. - сквозь невероятную боль усмехнулся Марк, пододвигаясь ближе к костру.

Огонь горел безмятежно. В его шипении каждый слышал какие - то обрывки фраз, который каждый трактовал по своему. Огонь согревал не хуже родной матери, к которой, как и огню, были протянуты грубые израненные руки мужчин в то время, как беспощадный ветер своим свистом за окном напевал песню, которую никто не желал слушать.

Ветер пытался пробиться в каждую щель стены, в два единственных окна в доме, однако, каждая попытка была безуспешной и ему только и оставалось, что морозить каждого, кто не найдет себе ночлег этой тёмной холодной ночью.

Борода и усы Криса начали постепенно оттаивать, капая ему на стопы ног, ногти которых были поломаны, будто бумага, что криво оторвали детские руки, и когда последний палец мог согнуться без боли от обморожения - Кристиан с облегчением выдохнул. Это был его долгожданный вдох, ибо этой ночью его грудью было выдавлено только зверское холодное дыхание с паром, что моментально превращался в ледяное веяние.

-Как думаешь, сколько у нас ещё времени? - тихо спросил Марк, всё так же смотря на огонь.

-Времени до чего?

-До того, как нас тут хлопнут. - безэмоционально ответил Марк, пожав плечами.

Крис достал из фуфайки пирочинный ножик, чьей тупости могла позавидовать обеденная ложка. Несколько ударов по банке тушонки не обвенчались успехом, поэтому, мужчина начал давить изо всех сил на один из концов банки, в надежде услышать треск и буквально через пару секунд такого грозного боевого натиска на беззащитную баночку, лицо Криса начал краснеть, как варёный овощ в супе деревенской кухарки. Его рука приобретая синий цвет и вновь начала походить на отмороженную.

-Они нас быстро найдут. Я ставлю… да чёрт. Была бы у меня хоть стопка виски или цент в моём дырявом кармане - я бы поставил на день, когда буран превратится хотя бы в снегопад. Джейк, легавые… все они приблизительно знают, где мы просиживаем жопы прямо сейчас. До города миль двенадцать двенадцать, тринадцать . - с горечью ответил Крис. - Они не самоубийцы, Марк. Мне сейчас повезло, что я вообще пришёл живым. Грубо говоря - этих баранов от нашего дома авантюристов отделяет только стена бурана и поверь, когда она сломается всего лишь…

-Вопрос времени. - перебил Марк и злобно поджал губы. -Если у человека может дрогнуть рука пустить пулю, то чёртов снег бьёт на повал.

В голосе Марка, Крис услышал столько боли, что её можно было уместить в сосуд и различий с ядом было бы ноль.

Марк потёр глаза и буквально через минуту услышал долгожданный для Криса звук открывающейся банки тушонки. Запахло консервированным мясом, от которых зажиточным стало бы тошно, но стало быть, перед Марком сидит далеко не богатый, а потому мужчина сразу услышал чавкающие звуки.

-Вот она родная! Ммм… говядина.- радостно сказал Крис, кладя первую порцию мяса в рот. -Раньше ты паслась на лугу, видела бабочек, своего пастуха, что кормил тебя и любил. А сейчас я ем твоё брюхо. Иронично, но именно тоже самое станет с нами со дня на день, дорогая моя тушёнка. Разве что, кормить мы будем червей. А впрочем…

-Да чёрт бы тебя побрал, Крис.

-Расслабься. -уже тише сказал жующий мужчина. -При возможности я бы навсегда отказался от коровьего мяса. Жалко мне этих ребят. Бегают себе… жуют травку. Детям про них сказки читают. А сейчас я беспощадно и более того, с аппетитом поедаю их.

-Сейчас, приятель, если не будет коров, не будет нас. Мы даже землю сожрать не сможем, потому как снег забрал у нас и её. Единственный выход - засунуть своё вегетеринаство в задницу и есть то, что есть. Нет коровы - нет тебя.

-А ты то чего не ешь?

Марк косо посмотрел на банку тушёнки, что стояла несколько дальше остальных. Точнее, посмотрел он не на саму банку, а на выцарапанное на её крышке кривое сердечко. В миг лицо мужчины переменилось, а внутри всё начало колотить молотом. Сердечко приковало Марка, и смотреть тот стал уже не в пустоту.

-Эта баночка Эбигейл. Она подрезала её у Мисс Аннет, когда та пошла в прачечную.

-Страшно подумать, на какие риски она шла, когда вообще пробиралась в её кухню - ответил Крис, смотря в свою банку.

-Мисс Аннет и господину Оливеру тоже есть нечего. Риски огромные, там плётка была бы как минимум. А мне проблем, штрафы это в лучшем случае, старик. А так виселица. Проблемы комом в горле стоят. Мы же с Эбигейл всё на двоих делим.

-Именно поэтому ты такой худой? -оглядев Марка с ног до головы, спросил Крис? -Да и вообще. Ты что то там сказал про Оливера и Аннет, чёрт бы их побрал обоих… Брось старик. - Какой есть нечего, если они все жирдяи. Эта семейка олухов, как медведи, лапу могут сосать, настолько питательные у них… или жирные руки, да не суть важно! Как Эбигейл встанет на ноги, расточите на двох. Правильно делаешь, что ждёшь её.

Облизав каждый палец, Крис начал вытирать их об тонкую порванную рубашку, цвет которой стёрся со временем.

-По старой дружбе. - сказал Крис и протянул банку тёплой тушенки Марку. - Скряга Оливер не обеднеет с этой банки, а я обеднею, так что я приму в высшую степень благодарности, если ты укроешь меня тулупом во сне, если он с меня спадёт.

Взяв банку, отец девочки начал сразу же запихивать себе в рот мясо, вкус которого он, наверное, уже позабыл. С жиром и без, почти не жуя и с набитым ртом, сказав спасибо, он продолжал доедать и так на половину пустую банку. Но Кристиану не нужны были ни "спасибо", ни "благодарю". Ему достаточно только огня в глазах Марка, что был не только отражением в камине.

Кристиан улёгся прямо на пол возле камина, слушая шажки Альберта где - то дальнем в углу дома.

Догорал камин.

Марк быстро расправился с остатками банки.

Вылизав её, словно кот, Марк тоже улёгся на боковую, слыша краем уха, как потрескивают угольки в постепенно стынущем камине.



Неизвестно, сколько проспал Марк. Первое что он почувствовал, когда открыл глаза - холод. Было ощутимо прохладнее, чем час, два или три назад; Марк уже давно разбил тяжелой битой свои внутренние часы, потеряв тем самым счёт времени, однако, мужчина не сомневался, что ни что иное, как холод разбудил его. Это и не удивительно, ведь в камине угли доживали последние мгновения, рассеивая тепло между собой и даря его двум комнаткам в доме.

Марк даже не потёр глаза. Лучше любого кофе его бодрили мысли об Эбигейл. Отец подорвался с места и быстрым, но тихим шагом дошёл до комнаты девочки.

В лицо Марка сразу ударил тёплый воздух; куда теплее, что был в комнате с камином, что стыл с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Почему в комнате его дочери было теплее - такую технологию Марк понять был не в силах, поэтому он скорее выбрал расклад безразличия на те вещи, что никогда не мог понять или выучить. С устройством мира было всё именно так. И Марк, так же как Крис отталкивались, скорее от эмоций и жизненного опыта, нежели от каких - то рационалистических познаний окружающего, ибо такому человеку, как Марку не нужна была ни грамматика, на арифметика, ничего либо подобное. В его понимание - это было совращение чистого разума какими - то рамками, числами и правилами, поэтому, как человек, что не стал сковывать себя в наручники, по его мнению глупого и научного общества, он нацепил на себя точно такие же наручники, разве что из другого материала. Итогом этого всего стала комната, где лежит его девятилетняя дочь, а он даже не может вменяемо прочесть название лекарства в его потрёпанном узелке.

Марк не почувствовал температуру, когда убрал тяжёлую ладонь ото лба дочки. Температура, по ощущениям, была вменяемой и это заставило впервые за долгое время улыбнуться мужчину. Подправив одеялко, Марк поцеловал скусанными губами Эбигейл и укрыв её поплотнее, вышел обратно в холл, так же тихо, как и вошел. Лишь полусгнившие половицы выдавали его тяжёлые неровные шаги.

В холле было тихо. От былого треска костра остался лишь лёгкий дымок и запах сгоревшей топки, что раньше была деревянным табуретом. Бумага с лицом Марка и его друзей окончательно превратилась в пепел.

Расчесав как можно тише гриву коня, Марк присел возле лошади Кристиана и закрыл глаза. С закрытыми глазами он видел больше, чем наяву. Эти знаки вопросов, которые ставили перед Марком и Эбигейл невыполнимые задачи, и фразы "Мы справимся", что повторялись из раза в раз в голове мужчины. Полудрём. Похрапывание Кристиана. Спящая Эбигейл.

Тревожный сон, в котором Марк ощущал лишь бесконечную дорогу из точки А в точку Б оборвался опять, только уже не от холода. Непонятно что вывело его из тяжёлого и беспокойного сна и первым делом, что увидел перед собой Марк - банку консервов возле камина на другом конце комнатушки.

"Сейчас, детка. Согреются - покормим тебя". - сказал еле слышным шепотом Марк и взяв несколько не тронутых бумажек конём, направился к камину.

Не успев достать зажигалку, Марк уловил еле различимый крик и выстрелы где - то вдалеке, со стороны леса. Судя по гулу, который был слышен даже в такую пургу - людей было много а нарастающий звук свидетельствовал только о том, что кто - то, с намерением явно не дружелюбным, близился в сторону хижины. Крики с каждым мгновением становились всё различимее и различимее. Марк не понимал, как в таком - то буране у кого - то мог не отсыреть порох. Как - у кого то были силы, кричать, ведь всю энергию организм тратит на тепло в это непростое холодное время.

Слушая суматоху за стеклом Марк, с каждой секундой железно убеждался, что грохот стал куда ближе, чем секундами ранее. Это и заставило его сердце биться учищённее. По коже пробежал леденящий ужас. Ещё два выстрела, только уже чуть левее.

-Твою мать… Крис! Крис, Крис, Крис - повторял Марк, попутно тряся бородатого мужчину. - Сукин ты сын, просыпайся!

Но Крис спал как убитый. Всё таки, холод, как энергетический вампир высасывает все силы у человека. Понимая это, Марк прописал несколько мужицкий пощёчин бородатому, от чего тот начал мало - по - малому морщить своё и так морщинистое лицо.

Как только глаза полусонного Кристиана начали открываться, Марк тут же поднёс палец ко рту.

-Тсс… полушёпотом сказал отец девочки и прислушался… -Слышишь выстрелы?

Фраза тут же взбодрила Кристиана и весь сон с его лица сняло, как рукой, однако, тело мужчины было до сих пор расслабленным и мягким, как подушка из пуха или пера.

-Как ты узнал? - вставая, взволнованно спросил мужчина, сразу надевая на себя свой балахон.

-Ты разве не слышишь? - сказал Марк и вновь посмотрел в сторону тёмного леса.

-Может это наши?

-Я не знаю. Но если кто приблизится, будь готов.

Крис утвердительно кивнул и полез в свою сумку за револьвером. Тоже самое, сделал и Марк.

Сев возле окна, оба мужчины начали ждать встречи перед неизвестным.

Патронов в оружии были катастрофически мало и стычка с врагом для каждого из бандита обернулась бы неминуемой гибелью ещё до того, как они бы потратили бы и так скудный боезапас.

С каждой секундой всё отчётливее и отчётливее слышались звуки выстрелов где - то неподалёку и с каждым таким выстрелом, пальцы у обоих джентельменов сжимались всё сильнее и сильнее на рукоятке оружия.

Первым выглянул Марк и увидел в метрах пятнадцати небольшой керосиновый фонарь, что, как маяк во время шторма пытался тщетно освещать непогоду и кромешную тьму. Вскоре показались несколько лошадей, которые с диким топотом приближались к домику.

Видя эту картину, Марк сразу же нырнул обратно под окно, тем самым дав понять своему приятелю, что люд снаружи имеет прямое желание попасть в хижину.

Никто не издавал шума. Крис и Марк сидели, не шевелясь, словно забетонированные под окно и ждали неизвестно чего от людей снаружи.

Внезапно кто - то начал тарабанить по двери и это заставило вздрогнуть каждого. Заставило сжать посильнее рукоять и с опаской переместить взгляд на дверь.

-Крис! - послышался грубый мужской голос где - то с наружи. - Марк! Телепортации я ещё не научился! Открывайте!

Оба мужчины тут же подорвались и в секунду открыли тяжелую деревянную дверь, запуская в дом поток колящих лицо снежинок.

В дверном проёме перед ними стоял высокий длинноволосый мужчина в длинном пальто, из под которого торчал засаленный воротник белой рубашки. Позади него на лошади с грузом сидел ещё один путник, который всматривался в теплую уютную хижину.

Мужчина стоящий на пороге был весьма угрюмым по внешнему виду мужиком, достаточно крупного телосложения, да и в лице его были заметны несколько животные и черты. Такова уж была разница между Саймоном и Томом. Если первый был обычного мужского телосложения, с неухоженными длинными волосами и самой незаурядной внешности, которая была свойственна многим людям, то Том, сидящий на коне был полной противоположностью этого мужчины - молчаливым и короткостриженым, с более человечным взглядом.

-Вас выследили? - вопросил Марк.

-Догадливый сукин сын!. - задорно ответил Саймон. -Их там полно. Целый лес негодяев, убийц и проходимцев как мы, только мы не прикрываемся мнимым законом. Ладно. Надо собираться.

-Я не еду. - тихо сказал Марк.

В комнате воцарила неловкая пауза, прерывающаяся только рёвом коней

и завывающим ветром, что нёс своё холодное веяние в домик.

-Я не еду. Эбигейл ещё не встала на ноги, а сейчас её вывести на улицу… нет, ей нужно время.

Саймон посмотрел из - за плеча на своего путника, что были позади. Только сейчас Марк с Томом заметили ещё одного человека, лежащего на коне.

-Это кто ещё? - нервно спросил Крис.

Саймон продолжал всматриваться то на своего приятеля, то в бездонную пустоту тёмного заснежанного леса, будто не зная, на чём сфокусировать свой взгляд.

-Сколько у вас патронов, господа? - спросил Саймон. - Сдаётся мне, что по одной обойме на каждого и о Боги… Даже если был бы один выстрел - один труп…- подойдя ближе, добавил главарь. - Вам бы даже этого не хватило.

-Мы можем просто их подкараулить. Спрятаться за деревьями… - начал Крис.

-Издеваетесь? Вас холод быстрее положит. Поэтому… Томас, спусти нашего гостя с лошади.

Высокий мужчина одним движением скинул с коня неизвестного. Скинул с такой силы, что, тот своим телом, казалось, через толстый слой снега коснулся земли.

-Я забыл ответить на твой вопрос Крис. - продолжил Саймон, маниакально всматриваясь в мужика, что Том волок в дом. - Это наш заложник… хотя нет. Слишком пафосно для такого лузера. Это просто неудачник, который остался жив то ли от моих проблем со зрением, то ли от доброго сердца… Эбигейл спасла ему жизнь, ибо если бы малышка была бы в добром здравии и я знал об этом… Чик чик - пау. Он был бы ещё больше бесполезен.

Саймон похлопал по плечу обоих товарищей и впустил двух остальных лошадей в дом, после чего подошёл к бедолаге, что лежал в дальнем углу под присмотром Тома. Звук тяжёлых ботинок разнёсся по маленькому лесному домику и всё что оставалось сейчас Крису и Тому - смотреть на будущее представление, которое собирался устроить Саймон.

Мало по малому из ноги покалеченного начала течь тоненькая струйка крови, от чего на лице у мужчины начали вырисовываться первые нотки боли.

С улыбкой на лице, Саймон подсел к бедолаге и поднял двумя пальцами его подбородок. Их встреча взглядами была не продолжительной, как и эмоция ненависти у раненного, переросшая в страх перед бандитом. Саймон, будто упитываясь болью поверженного врага криво улыбнулся. От вида кривых и давно нечищенных зубов, раненному стало ещё хуже, но сил противостоять двум пальцам, что держали его подбородок не было.

-Дерьмовый день. Дерьмовая обстановка. Дерьмовый видок. Запахло жареным, да? - всё так же улыбаясь, спросил Саймон. - Не отводи от меня взгляд, друг мой. Ты ведь хотел, чтобы на твоём месте был я. Или Том. Или малышка Эбигейл, ведь так? Но заметь, здесь ты, а не кто - то другой и следовательно… облажался только ты. Поэтому я предлагаю тебе самую выгодную сделку в твоей жизни… но после кое - какой процедуры.

Саймон вынул из кармана большой револьвер, который отблёскивал под светом яркого фонаря Тома и демонстративно его осмотрел, словно ребёнок давно желанную игрушку.

-Я могу прострелить тебе второе колено этим револьвером и выбросить тебя на холод. Я могу… дать тебе чёртовы лекарства из той аптеки, что мы обчистили, после чего вы взяли наш след. - Уже более эмоционально продолжил Саймон. - Я могу начал играть с тобой в русскую рулетку, я могу прижечь твоё лицо углями костра, что растопили джентельмены позади меня.

Саймон убрал пистолет обратно в карман и медленно подошёл к почти потухшим углям. Достав от туда качергу, Саймон медленно провёл по ней своим пальцем, оставляя на ней маленькие катышки обугленной кожи.

-Я могу заставить тебя говорить этой хреновиной. Она ещё горячая - показав окровавленную подушечку, сказал бандит. - Поверь, ты доложишь мне всё. Для того, чтобы пытать человека нужна фантазия, а поверь… Фантазия у меня есть. Вот, послушай, сам писал:

"Солнце - как мир, общих парадигм.

Ведь мы, как ритм,

Пульсируем на нотах жизненного цикла.

От минорной скрипки,

До мажорных нот гитары;

От органа в зале, до песен нищих в переходах.

Ваших ран, как наших целей - нам не счесть.

Мы уважаем вас,

Но не сглаголим "Ваша честь".

Не уходи.

Наши вены поработил

Обезбол и морфий.

Шахты скрепов душевных,

Заполонили лёд и томных

Ожиданий, ведь наша жизнь -

Удар пальцами по струнам,

Но струн душевных.

Нам не видать

Заката над отражением моря,

Вокала в театре оперном, балета,

Мы, как рыбак у пристани,

Сидим, но в мыслях и потонем,

Хоть и на суше выстоим,

На штиле упадём, пережив раскаты грома.

Пройдут все войны, боль и голод,

Но спотыкнётся наша воля,

Пред дверью свобода, после же,

Всё вернётся на круги своя:

Мы вновь в поход, зачем не знаем.

Ведь предначертано судьбою,

Всё что иметь - надо терять,

Благодарить Всевышнего за жизнь,

А себя - бурбона стопкой.

И обнимать пустоты, не видя,

Что позади тебя"



-Я бы купил билет на твой литературный вечер. - улыбчиво сказал Кристиан и тихо похлопал в ладоши.

-Видишь? Здесь все культурные люди. Я могу прямо сейчас с тобой сделать всё что захочу.

Саймон подошёл к бедолаге и присел, как и раньше, на корточки. Страха в глазах незнакмоца было ещё больше, чес прежде ещё и от того, что ему на ботинок упали несколько капель крови с обожёного пальца Саймона, но тот был спокоен, как монах на вершине склона. Разве что, взгляд маньяка его отличал от буддиста, как и от других членов группировки, в коих раненный видел просто бандитов, но перед собой - чистейший воды маньяка, который питается его болью.

-Но я человек, мой дорогой друг. Пусть не самый хороший, но человек. Ты же не стоишь и сплёванного табака. Смекаешь? Ты одна из шестерёнок того механизма делающие события, но не само событие и знаешь что? Я предлагаю тебе стать кем то больше. Прояви себя и я обещаю - ты будешь жить более того - я лично подлатаю твоё левое колено.

-А если нет? - сквозь боль спросил незнакомец.

Саймон улыбнулся и положил руку на плечо бедолаге, будто своему лучшему другу.

-Я докажу тебе, что я плохой человек.

-Я же не расколюсь. -сквозь зубы сказал неизвестный, под которым уже образовалась небольшое красное пятно. -Вы бы сдали своих людей?

-Нет. Но, тут дело вот в чем. Кого ты защищаешь, незнакомец? Тех отморозков, что тебя бросили. Они придут не за тобой, а за нами, дурак ты. Взял с собой пистолеты, тяжёлые ботинки, вижу даже нож, шляпа на тебе наверное, ковбойская по лету, но под этим всем крохотный мозг и сопливая натура…

С болью в пояснице, Саймон встал и медленно подошёл к окну, чувствуя на себе взгляд абсолютно всех людей в избе.

В этом хладнокровном диалоге никто не ощущал жизнь, ровно как и никто не верил в правду слов Саймона. По правде сказать, он сам давно перестал верить своим словам, живя в болоте собственной очернённой души и мёртвого внутреннего мира. Саймон потёр уставшие глаза и всмотрелся в тёмный, словно его душа лес. На выходе, как и ожидалось, никого не было.

-Сколько вас?

Ответа не последовало.

-Очередной неудачник строит из себя героя. - с насмешкой сказал главарь и достал из кожуха револьвер. -Каждый из вас мнит из себя больше, чем просто охотник на бандитов, но все вы меньше, чем обычный деревенский коп, коих десятки тысяч в нашей стране. Подстройся под ситуацию. За что ты собираешься умирать? За шерифа, чьё имя ты даже не знаешь? За своих товарищей, которым плевать на тебя? Умереть можно за семью, но не за систему, которая тебя сюда же и завела. Мы по разные стороны барикад, оба несём чьё то знамя. Только моё знамя - эта семья. Твоё знамя - кровавый герб бюрократии и неработающих законов. Я повторю вопрос, друг мой. Сколько вас?

Ответа так же не последовало.

Глубоко вздохнув, Саймон вновь потёр глаза, после чего закрыл их.

-Марк, отработай его.

Через пару секунд послышался крик и удары, с приглушённым хрустом. Каждый из бандитов уже привык к подобным мероприятиям с их стороны, и каждый, спустя годы, понимал, что они за люди. В каком болоте они стоят и сколько будет стоить выход из него. Поэтому удары были с длинным интервалом, проведённые без особой жестокости и унижением, без насмешек и плевков. Марк бил молча, в глубине души, сожалея о содеянном, даже не смотря в глаза своему псевдообидчику.

Саймон поднял руку, после чего удары прекратились. Сквозь стоны незнакомца послышались звуки вытирания рук об ткань.

-Вы совершаете большую ошибку. -тихо сказал мужчина.

-Мы её уже совершили. -ответил Саймон. -Я повторю вопрос.

-Их больше! Нас в разы больше! Я не знаю точное число, но на каждого из вас будет по несколько человек.

Саймон вновь сблизился с раненным человеком.

-Я не стану извиняться за содеянное, однако, скажу лишь, что я бы не хотел быть тем человеком, которым являюсь сейчас. Мы не хотим это делать, ровно так же, как никто из вас не хочет в нас стрелять. Но каждого из нас жизнь вынуждает идти на какие - то меры…продолжим… Мы с Томом проезжали мимо ранчо Джонсонов, за нами гнались пять человек вашей группы, однако, ты выехал с совершенно противоположной стороны, если мне не изменяет память, со стороны Редсноу. Я хочу знать, в каких сторонах сейчас патрулируют ваши люди.

Незнакомец посмотрел в потолок и зажмурил глаза.

-Ровно там же, где вы и проезжали. По такому бурану у нас нет особого плана действий.

-Тогда почему вы ищете нас именно сейчас? Почему бы вам не переждать непогоду?

-Потому что мы знаем, что вы рядом. И мы вас почти поймали… -всхлипнул незнакомец и простонал от боли.

Саймон посмотрел на всех членов банды, затем кивнул в сторону окон.

-Хорошо. Тогда что ты делал в совершенно противоположной стороне? Сколько ваших людей в той округе?

-Их тас нет. Я отбился от группы и бежал из нехорошего места.

Саймон вновь достал револьвер и демонстративно поднёс его к здоровой ноге заложника.

-Не вертись, я повторю, сколько вас в том месте? -всё так же холодно вопросил Саймон.

-Клянусь, их нет там. Если к хижине и подъедут, то со стороны леса, в той стороне нет никого! Они всё ровно скоро будут, выстрелы были слышны. Вы увидите фигуры возле леса, но не позади него.

-Разве может быть место хуже этого? -тихо спросил Саймон и положил ладонь на рану больного.

-Может! -испуганно ответил мужик.

-В чём же тогда проявляет что - то плохое это место?

-Я… я… я не знаю. Оно просто нехорошее. Я могу дать вам совет, вам всем. BlueBerry HILLS.

Саймон резко перевёл взгляд на больного. Тоже самое сделал и Том.

-В этом городе нет места живым. Даже такие подонки как вы не заслуживаете участи быть там.

-Я проезжал мимо этого места. -сказал Том, глядя на раненного. -Это обыкновенная деревня.

-Патруль, друг мой. -давяще сказал Саймон. -Нам нужно знать, есть ли в том месте полицей…

-Нет там никого. Ни наших, уж поверьте, ни полиции. Нет там даже шерифа.

-Тогда какое устройство там вершит правосудие? Убегающий от туда кусок дерьма, подтягивающий штаны, потому что в них наложил? Я спрашиваю, что не так с этим местом.

-Всё.

-Марк! Крис! На дверь. - громко сказал Том и в его голосе каждый находящийся в доме уловил тревогу. -Фонари. Прямая тропа сбоку от леса, ведущая в сторону имений Карлс Бенс, где - то в километре. Движутся медленно. У нас есть время.

Тревога сразу же передалась всем парням в доме. Саймон видел, как остальные взяли по стволу и оцепили по бокам дверь. Том потушил лампу.

Саймон же подошёл к Марку, который выжидал возможных недругов возле входа.

-Возле камина лежат те самые консервы Эбигейл? - тихо спросил Саймон.

-Да. Ждут своего часа.

-Они дождутся его, старик. - положа руку на плечо, произнёс высокий мужчина. - Как девочка?

Марк смотрел будто сквозь приятеля.

-Ей лучше… - поджав губы ответил отец с невероятной болью в голосе. - Она жива, старина. Она не кашляет так сильно. Чёрт. Этот кашель будет сниться мне в кошмарах.

Глаза Саймона несколько покраснели, а ресницы стали на миг тоньше от влаги.

-В деревнях по типу этой, мимо которой мы проезжали всегда есть врач, ну или что - то вроде того. Ей нужно к нему. Снимем с этого хромого ублюдка куртку и дадим малой. До деревне часа два езды, но старик. Здесь она пропадёт, поверь мне.

-Я без лошади. - тихо сказал Марк.

-Мою бери.

-А этого чёрта куда?

-Не суди, да не судим будешь. Он всего лишь ворона, что пытается казаться коршуном, однако, на каждую птицу приходится свой охотник. Он нам больше не нужен.

-Мы убьем его?

Саймон задумался и кинул косой взгляд на раненного, под которым образовалась лужа крови.

-Он знал, что ты проявил интерес к деревне. Его надо добить. - тихо добавил Марк.

-Нам хватит убийств. Его добьет время. Сомневаюсь, что он доживёт до рассвета… если проболтается, сомневаюсь, что он поедет в BlueBerry HILLS. Ему это местечко не приглянулось.

-Они близко! - громким шепотом сказал Крис, стоя у окна.

Саймон вновь похлопал по плечу Марка и одел свою влажную от метели куртку, под которой уже изрядно образовалась лужа воды.

-Сегодня мы не будем драться! Я не буду затирать командирские речи о том, что отступление - это подготовка к атаке. Отступление - это когда у тебя нету даже плана Б. Или есть?

Тишина в ответ несколько подорвало дух Саймона и глаза его потускнели ещё сильнее.

В полутьме комнаты, освещаемой разве что луной, главарь подошёл ко входной двери и посмотрел на всех своих товарищей.

-Марк выводит Эбигейл на моей лошади. Том, покажи им дорогу. Крис, у тебя Альберт нас двоих выдержит?

-Вряд ли… сугробы. Проще подстрелить одного и забрать лошадь.

Саймон отчаяно помотал головой.

-Мы не будем никого убивать! Довольно! Если конь устанет - будем меняться с тобой местами. Марк, сними с подстреленого полудурка всю одежду, за пол минуты собери узелок, замотай Эбигейл… и сам укутайся во всё что естт. Мы с Кристианом догоним вас. Поедем в обход, чтобы след разделился.

-Фонари приближаются. -тихо сказал Том.



Ветер постепенно стихал, превращая пургу в обычный снегопад, а крупные хлопья снега - в снежинки. Луна ярко освещала бесконечный лес и протоптанную тропинку, которая казалось, ведёт вникуда. Дорогу знал один Томас. Его лошадь, разрывая белое полотно своими копытами мчалась, как могла, теряя силы с каждым проскаченным метром и никому не было неивестно, сколько километров они прошли и сколько осталось. Сколько времени было затрачено на очередной путь, который привёл бы Марка, Тома и Эбигейл неизвестно куда. Ведь понимание их жизненного пути давно давно стёрто. Их координаты счастья никем не были изложены; каждый выискивывал путь к спасению своей тропой, но тропинки каждого из бандитов мало отличались друг от друга, ибо по большей части

Томми одиноко скакал на своей безымянной лошади то впереди, то сзади всех остальных. К слову о безымянной лошади - имени у неё действительно не было, а отзывалась кобыла всего лишь на свист. На свист самого близкого ей человека - Тома.

Он крепко держал лошадь в упряжке и умиротворённо сидел, замерзая всё сильнее в своём изношенном временем и задницей седле. Иногда оборачиваясь, Том видел, как позади скачет Марк и крепко прижимавшаяся к нему Эбигейл. Затем, с какой - то обречённостью во взгляде он смотрел вперёд, на заснеженную дорогу. За молчаливостью этого человека каждый в группе находил что -то, что никогда не доходило до ушей Тома. Это нельзя было назвать недоверием, ибо пророненное слово Тома ценилось, как золото. Скорее, все задавались вопросом - почему именно золото? Бесконечные догадки, почему Том такой неразговорчивый так и оставались догадками, до одного странного момента.

Саймон знаком не один десяток лет с каждым из своей группы. Разруха, нищета, тотальная индустриализация не пошла на руку бандитам, но именно эти вещи сплотили этих людей, будто заперев в одной клетке. Саймон рассказывал, что своё первое убийство Том совершил у него на глазах лет в девятнадцать. Тогда он лишил жизни мясника Эрика с местного рынка, за то что тот пустил на убой козу его матери, которую тот выкрал. "Я это сделал молча, потому что хотел помолиться за него. За его дальнейшую дорогу." - сказал Том после убийства Саймону, перед этим нанеся несколько ножевых ранений прямо в живот Эрику. Бедолага упал на пол своей собственной лавки истекая кровью. Том же, в свою очередь пропал на несколько месяцев. Ни Саймон, ни Джилл - мать Тома, никто другой не знали хотя бы примерное местонахождение тогдашнего юноши.

Саймон убеждён, что молчаливость Томаса идёт от религиозных побуждений, которые в силу обстоятельств и слабой воли не могут быть реализованы. Кристиан же считает, что Том просто поехавший на голову. Его молчаливость и точность действий - есть главное зло и безумие, против которого идёт Крис и все его друзья, разве что сейчас это зло было на их стороне, скрывающееся за безэмоциональностью и хладнокровием, но какими - никакими прицнипами, которые, напротив, у Криса напрочь отсутствовали.

-Том! - послышался голос Марка. -Том, нам ещё долго?

Том поджал губы и прищурил глаза, в надежде увидеть хоть что - то похожее на деревню

-Том, Эбигейл замерзает!

Томас ударил по лошади. Она громко вскрикнула и помчалась вперёд, казалось уже, из последних сил.

-Почти приехали!

Марк тоже ускорился и лошади в скором времени поравнялись друг с другом, будто соревнуясь на скачках, где награда будет их собственная жизнь.

Где - то минут через десять езды, по тропинке, группа выехала к небольшому склону, снизу которого была заметённая тропа к воротам с надписью "BlueBerry HILLS". Хотя, это были не даже не ворота, а, скорее, арка, но такого размера, что ни одна карета и ни один караван не мог проехать через неё. За табличкой была небольшого размера деревушка, мирно погрузившаяся в мир безмятежных сновидений. Слабоосвещённые улицы были небогаты на людей и животинку в такой хлад, однако, не свойственно по такой погоде Марку показалось малым количество труб, из которых валил дымок. Беглым взглядом Марк сразу оценил узкие улочки на случай побега. Грязные стены полуразвалин, устремившиеся куда - то вглубь деревни вели к тупикам. Мужчина ещё раз осмотрел местность и пришёл в небольшое недоумение, заметив, что ни одна из улиц, которые он видел не имеют продолжение ни влево, ни вправо, за исключением лишь одной. Дорога вперёд всюду обрывалась тупиками и местность была схожа, скорее, с неким лабиринтом, нежели с деревушкой. Было непонятно, каким образом можно было попасть на другую сторону деревни, да даже на другой квартал. Сразу почуяв небезопасность нахождения в этом месте, Марк зрительно начал выискивать хоть какой ни будь маломайский зазор во дворах или про меж домов, однако, его ход мыслей прирвался голосом друга.

-Там срежем. - указывая направо, непринуждённо сказал Том. - Потом думаю разделимся. Врач, надеюсь, здесь точно есть.

-Том? - недоверчиво спросил. - Разве на этом месте была когда ни будь деревня?

Том косо осмотрел небольшое поселение, состоящее где - то из двух десятков домов, в некоторых из которых горел до боли в глазах тусклый и таинственный свет.

-Я тоже впервые сегодня увидел эту деревню- грузно ответил мужчина. - Но больше чем пожелать нам обоим быть внимательнее, я не могу сказать ничего.

Том уже хотел было начать движение по склону вправо, однако услышал вновь позади себя Марка.

-Как вы с Саймоном узнали до этого мужика, что здесь безопасно?

-Я проезжал здесь с Саймоном несколько часов назад. Дороги замело к этой деревне, да и мельком я видел её население…

-Что с ним? - ещё более недоверчиво спросил Марк.

Том посмотрел на Марка своим глубоким взглядом и сжал упряжку, намереваясь начать движение.

-Держи Эбигейл подальше от них. - ускоряя лошадь, сказал Том с какой - то тревогой в голосе. -Я сомневаюсь, что Джейк или шериф очень озабочены этим местом, поэтому от жителей можно ожидать всё что угодно. Слова подстреленного тому подтверждение.

Отец девочки покачал головой и тоже отправился вслед за Томом.

Морщинистым глазам Марка постепенно представал взор первых стен домов, которые встали на замену деревьев, хотя, для бандита было не всё так однозначно, ведь в поселении не было ни одного кирпичного или каменного дома. Только дерево. Маленькие хижины и домики побольше, все до безобразия грязные, и мокрые от снега. Где - то с запотевшими окнами, где из редких труб валил небольшой дымок. Однако, не только полуразвалины заставили обратить на себя внимание Марка. Все дома были немного кривой формы. Это было еле заметно, если не вглядываться в них. Где - то крыши были малость вытянуты, но вытянуты, под неестественно странным углом. Либо же одна стена могла быть толще другой.

Волнение по этому поводу Томас тоже разделял и его молчание, стало, казалось, ещё более тихим и безжизненным.

Порог деревни оставил небольшой осадок на впечатлении у мужчин. Население по видимому здесь очень бедное даже по меркам самих нищих бандитов, скорее всего, ещё и неблагополучное, о чём свидетельствовала заброшенная библиотека на краю улочки.

-Счастье моё, мы приехали. - прошептал Марк на ушко Эбигейл. - Буквально пять минут, ладно? Согреешься скоро. Только потерпи, ладно?

В голосе Марка слышалось отчаяние, даже проезжая покосившиеся ворота BlueBerry HILLS, ибо подобных ворот, табличек в своей жизни он видел немало и каждая из них скрывала за собой каторжные работы ради еды, а затем побег от полиции. Беды, преступление ради предотвращения более тяжкого преступления. Волосок от виселицы. Поэтому, лишь с чувством опаски Марк проехал очередные ворота. Каждый раз стараясь начать новую жизнь в новом городе, он начинал её каждый день, словно курильщик, что бросает курить после каждой выкуренной им сигареты.

Безуспешность. Бесконечный труд. Отчаяние.

Где - то а глубине деревни был виден шпиль собора, до которого добраться, как казалось Марку, представлялось возможным только по крышам.

Подъехав к одному из самых первых домов в деревне, Марк спешился с лошади и взял закутанную Эбигейл на руки. Это движение заставило ее громко покашлять и забрызгать мокротой рукав отца. Том тоже спешился.

-Я буду говорить. - сказал Томас и одёрнул плащ, что прикрывал два мушкета.

Добравшись до двери, древесина которой прогнила, Томми настойчиво постучал. Нервно перебирая пальцами, что лежали на двери, мужчина прислушался к звукам за дверью. Тишина.

Мужчина постучался вновь. Второй раз был настойчивее, а потому эффект не заставил себя долго ждать.

-Кто!?

От неожиданности Том и стоящий позади Марк немного подскочили на месте. Женский голос по ту сторону двери был очень бассистый и грубый и неизвестно, по каким причинам Тому он вообще показался женским. Скорее, он принадлежал какой ни - будь злой и полной кухарке, что носится по выходным со скалкой за мужем. Такие голоса Том слышал ото всюду. В тех краях, где он вырос не было места милым девушкам. Бассистые голоса женщин были слышны из каждой щели его тогдашнего дома, но этот голос был каким - то другим. Более неестественным и злым. Казалось, по ту сторону двери говорил кто - то, кто старался походить гласом на женщину, будучи мужиком с пропитым и прокуренным голосом.

-Меня зовут Том! Моего друга Марк.

-На кой ты назвыал наши имена?! - прошептал Марк.

-Мы никого не тронем! У нас ребёнок, ему плохо. - сквозь завывающий ветер прокричал Том. - Мы очень замёрзли! Кони выдохлись. Идти нам некуда!

-И что?!

-Нам надо переночевать! Пожалуйста! У нас в карманах не так много денег, но мы отдадим всё что у нас есть!

Женщина за дверью уже не послала их матом и не вышла на них с ружьём - это уже порадовало Тома, но его настораживало молчание, которое длилось уже с минуту.

-Пожалуйста! Мы не причиним вам зла! Посмотрите в окно, мы одни!

Том покосился на пыльное окно, в которое пробивался тусклый до боли в глазах свет керосиновой лампы.

-Да чёрт возьми возьмите хоть ребёнка! - прокричал Том и ударил в дверь не рассчитав силы.

От удара дверь немного приоткрылась и из избы сразу повеяло каким - то неприятным запахом. Когда Том принюхался, лицо его немного скривилось от отвращения. Помимо гадостного гнилостного запаха из дома веяло духотой помещения, в которое годами не залетал свежий воздух. Это был гадостно сладковатый, удушающий запах. Марк отвернулся вместе с Эбигейл. Видимо, зловонное веяние ударило в нос даже ему.

Не успев дальше приоткрыть дверь, Том увидел в щели огромную женщину, фартук которой был заляпан какими - то жёлтыми пятнами, крошками и чем -то крайне неприятным. Лицо женщины искажённое невероятно злой гримасой он видел тоже не так долго. Она хлопнула дверью и было очевидно, что зайти в дом не представляется возможным.

-Хер с этой ведьмой. Пошли. - поджав челюсть, сказал Том, направляясь к лошадям. -Хотя бы в этих краях сытно, что люди так могут позволить отожрать себе брюхо.

-Это патология, друг мой.

-В каком смысле?

-Её вес немного не пропорционален её голове. Живот вздутый, что вот вот дно пробьёт, а лицо худое, как и руки. Голос дефективный. Заметил?

Том ничего не ответил. Лишь оседлал коня, который за время пребывания возле дома развернулся.

-Врача ты знаешь где найти? - спросил Марк, осматривая улицу.

Том кинул косой взгляд куда - то в глубь деревни.

-Я проезжал мимо, но в центре по любому есть таковой. Заведём Эбигейл к хорошему человеку и я найду доктора. Он придёт домой. Люди ещё не научились питаться энергией солнца и вылечивать раны мочась на них, поэтому врач должен быть. По крайней мере, я надеюсь на это.

Том быстро сел на лошадь.

Марку же на это потребовалось несколько больше времени, усадив сначала на неё Эбигейл и облокотив её на себя.

Ближайший дом, где горел свет, был в метрах пятидесяти, и с каждым пройденным мужчинами метром бандиты понимали, что это вовсе не деревня, а какой - то небольшой городок. Конюшни, кофейная лавка, оружейные магазины. Возле одного из домов, под слоем снега виднелась даже карета. Всё это свидетельствовало о том, что это вовсе не деревня, хотя, по забору из почерневших и покосившихся домов это и не скажешь. В некоторых странного вида окнах Марк, боковым зрением замечал движения. Пускай и за каждым окном скрывалась мгла - движения были различимые…быстрые и елезаметные. Человеческие. Объекты, весьма крупного роста, казалось, смотрели на Тома и Марка из каждого окна, но когда те поворачивались, даже кидал невзрачные боковые взгляды - наблюдатели резко уходили от окна, оставляя только болтающийся тюль после себя.

Атмосфера полнейшего отчуждения витала в воздухе и каждый её чувствовал. Казалось, даже кони начали скакать более нехотя, прерывисто и несколько возбуждённо.

Мужчины продолжали ехать по небольшой улице, звуки на которой были только от них двоих. Деревушка была пуста: не было привычных таким местам пьяниц, собаки не лаяли при виде чужаков, а музыки, которая свойственна каждой площади не было, поэтому нельзя было определить, в какой стороне центр этого городка. Не было никакого понимания куда двигаться дальше: первый опыт знакомства с жителями города был весьма неудачным даже со стороны Тома, который проронил их имена, хотя проезжая мимо фонарных столбов Марк не заметил ни одной листовки с лицами бандитов, хотя, это и не давало никакого облегчения. Было лишь томное ожидание беспокойной следующей минуты их прибвания в этом месте.

-Эй вы! - послышался голос откуда то- то слева. - Вы что тут забыли?

На хриплый мужской голос обернулись Марк и Том, но они не сразу почувствовали, где находится источник этого голоса, но оба поняли, что предположительно не далеко.

-Я к кому обращаюсь? - повторил мужской голос несколько раздражительнее.

-Я тоже не понимаю к кому я обращаюсь. - крикнул Том и огляделся.

-Для начала кто вы?! И что забыли здесь?!

Том слез с лошади и провалился ногами в толстый слой снега, зачерпнув его своими высокими сапогами.

-Послушайте, мы не причиним вам зла! Нам нужен врач, с нами ребёнок. - растерянно оттряхивая ноги начал мужчина.

-Откуда вы?!

-Славный город Роузхилл или как мы зовём его - дыра.

Немного помолчав, Том добавил.

-Город Роузхилл настолько славный, что там всего один доктор и тот отправился на покой. Мы прошли длинный и большой путь, лошади с ног валятся, как и мы сами.

На безлюдной улице воцарила тишина. Ни души. Завывающий ветер придавал и так одинокой и безвыходной атмосфере нотки отчаяния, а фонарь, что отражал снежинки, как ночных мотыльков, прибавлял сей атмсфере нотки чего - то пугающего, ибо в кромешной тьме домов, до которых не доходил свет, не увидишь даже того, чего можешь испугаться.

Марк прижал к груди замёрзшую Эбигейл, губы которой тряслись и были синие, как небо ранним утром.

-Глупцы. - послышался смешок и из темноты вышла фигура достаточно высокого и крупного человека, держащая в руке какой -то продолговатый предмет.

Лошади несколько отпрянули назад, ибо в незнакомце они сами почуяли некоторую угрозу.

Под тусклым светом фонаря начали вырисовываться очертания плохо выбритого мужика в большой ковбойской шляпе. Мужчина лет пятидесяти смотрел прямо на Тома и Марка, держа на плече длинное ружъе и улыбался. От его улыбки бросало в дрожь.

-Ну что встали? Пройдёмте! Пока мы все не превратились в слой снега!

-У вас ружъё! - негромко сказал Марк.

-Да что вы говорите?

-А у нас ребёнок. Так что можете его убрать хотя бы за спину?

Мужик громко рассмеялся после чего потёр огромной рукой свои веки.

-Ууу… дети мои. Я же с вас мушку - то не спускал, пока не вышел сюда, на свет. Гляди кого занесёт - чёрт знает, а я рисковать тоже не хочу. По крайней мере, я прострелю вам обоим яйца, если дадите повод, а ребёнку скажу, что её спутники идиоты, которые попёрлись в пургу и завели себя в дом мистера Билла… кстати, будем знакомы.

-Марк.

-Том.

-Я знаю, как вас двоих зовут, бараны.

Билл повернулся и осмотрел дом. После чего подозвал руками мужчин и, подойдя к дому громко постучал по двери.

-Анна! Это я! У меня это тут… парни с Энджел стрит!

-Какие парни с Энджел стрит?

Билл обернулся и подмигнул Тому с Марком.

-Конюшня слева… - тихо сказал Билл и повернулся опять к двери. - Я с ними лавку Сэма делал в прошлый четверг. Так что открой поскорее и освободи одну постель!

-Ну сейчас я поменяю бельё малым! - послышался нервный женский голос, который Марк с Томом услышали тоже, привязывая лошадей.

Подойдя к порогу, где стоял Билл, мужчины молча начали ждать, пока откроется дверь, ловя на себе косой взгляд владельца дома. Пускай Билл и был с ружьем на перевес - вызывал он отторжения ровно столько, что можно было бы сказать, что он сам бандит в группе Саймона.

Где - то через минуту ожидания дверь открылась. На пороге троих парней встретила женщина с уставшим лицом, чьи руки, тонкие, как прутья свисали из под поношенного временем фартука. Её лицо, достаточно красивое, но явно испорченное не самой богатой жизнью выражало недовольство, видя незваный гостей на пороге. Она явно было не готова впускать в и так не большой домик мужиков, да и сам Марк с Томом не совсем понимали, как и что ей говорить, ибо про Энджел Стрит каждый из них слышал впервые. Отмаза работала только для Билла, им же двоим, придётся импровизировать и в импровизации нет права на ошибку.

Встретил их, помимо женщины, запах пива и жареного мяса с нотками гвоздики, что тёплым обволакивающим, невидимым шлейфом ударил в нос Тому с Марком, пробуждая у них зверский аппетит, ведь каждый из них не ел хорошего мяса уже как несколько месяца, да и то, мясо в большинстве случаев просто перепадало шальным образом.

Тяжелым шагом Билл вошёл в дом, прогиная своим весом половицы.

Марк зашёл в дом вторым. Его глаза моментально начали бегать из одного угла в другой, в надежде выискать лежанку не занятую детворой, коих было полно в маленькой избе: кто-то из них играл в пазлы, другие же возились с тряпичными куклами, чьей ветхостью могли бы позавидовать ещё доисторические фигурки животных.

-Билл, позволишь кровать? - спросил Марк, снимая с девочки заснеженный пуховик.

Мужчина грозно посмотрел на детей и те, уловив его взгляд, покорно освободили одну из постелей без лишних на то слов. Усевшись возле неё, как ни в чём не бывало, они продолжили заниматься своими делами, будто не замечая непрошенных гостей.

Том продолжал стоять в дверях, пока Марк заботливо укладывал дочурку на маленькую койку с желтоватыми пятнами пота ра матрасе.

Что - то в этом доме не нравилось Тому. Что - то, что ускользало от его взгляда и появлялось тогда, когда он заострял его на определёные вещи. А доме не было атмосферы паранормального. Не было ощущения призраков или страх, что Билл кого - то из них убьёт. Дом вселял в Тома несколько другие чувства. Чувство, будто то где он сейчас находится - цитадель самого несвободного и обречённого места в мире. Будто бы он переместился в далёкое детство, полное тусклого света и отречённости ото всех.

-Билл, вода тёплая есть? - тихо спросил Марк.

-Нет. Мы едим снег. - усмехнулся мужчина. - Конечно есть. Джерри, зачерпни воды для…

-Эбигейл.

Один из мальчишек нехотя встал и не отпуская из рук небольшого солдатика направился в соседнюю комнату.

-Анна, флягу.

-Ты же выпил всё до последней капли. - растерянно сказала женщина.

-Каюсь. Выпил. А теперь скажи? У нас она одна в доме?

-Но это же подарок!

-Да плевать я хотел! - крикнул мужчина и подойдя к полке с торчащими из неё заколками и расчёсками начал рыться в ней, попутно сваливая с неё женские предметы косметики и разного рода розовые тряпки.

-Я сама! - оттолкнув Билла, сказала женщина.

Виски не заставила себя долго ждать. Это была квадратнообразная бутылка, с выгравированным на ней какими - то цифрами и словами. Анна, будто оторвав бутылку от сердца отдала её Биллу.

-Ну что, дружище. Прощай.

Послышался характерный чпок открывания бутылки. Сделав пару глотков, Билл даже не поморщился, а лишь сладостно чмокнул. Анна взяла сухое полотенце с крючка и подошла вместе с Билом к кровати.

-Сам справишься? - тихо спросил Билл, протягивая бутылку и полотенце, что передала ему Анна.

-Да приходилось уж бывать в роли врача. Спасибо.

Взяв виски, мужчина начал обильно выливать его на тряпку, забывая про то что бутылка не бесконечная и она вовсе не его.

По комнате сразу разнёсся запах спирта и терпкого ореха.

Задрав рукава Эбигейл, отец начал быстро растирать алкоголь по рукам девочки. Тоже самое он повторил со лбом и ногами девочки, которые, несмотря на недавний холод, были горячие, словно раскалённые угли.

Из соседней комнаты уже успел выйти малец Джерри, неся в руках большой ковш с водой. Под тяжестью его маленькие ручки иногда не могли удержать равновесия, и тогда крупные капли воды, словно волны моря, выливались из громоздкого ковша на пол.

-Деньги то есть у вас? - спросил Билл, положа руку на плечо Марка. - Доктор, на твоё удивление работает не за спасибо.

-У нас их немного, но мы отдадим всё.

-Боюсь вам этого не хватит, господин заботливый отец.

Билл улыбнулся и посмотрел на Анну.

-Нет нет нет, даже не думай, Билли! Нам кормить детей! - вскрикнула женщина и всплеснула руками.

-Они будут есть не бумажки!

-Они будут есть то, что мы купим на эти самые бумажки, Билл! И жертвовать ими ради какой - то девчонки с улицы я не стану!

-Это не портовая шлюха, Анна! Это ребёнок, которому плохо! С отцом неудачником, которому сейчас ой как стыдно, правда Марк?

Билл оттолкнул Анну и направился к большому комоду, что стоял в дальнем конце комнаты.

-У нас запасов еды на несколько зим, зарплату мне платят. Так что будь добра - не убивай ребёнка, не бери на себя грех, женщина. - роясь в ящике сказал Билл с каким - то азартом, который, по видимому, был предвкушением самого большого доброго дела в жизни мужчины.

Марк поглаживал Эбигейл по её детскому лицу, видя в отражении своего зеркального браслета измотанное лицо, глаза на котором не видели хорошего и спокойного сна уже очень долгое время. Потрогав лоб девочки, жар с которого начал постепенно сходить на нет - Марк выдохнул, будто бы температура спала у него самого.

Сердце Марка забилось чаще, когда зрачки девочки, прикрытые веками, начали движение. Грубая рука мягко докоснулась до щеки девочки. Глаза же её начали постепенно открываться и остановились на небольшой щели, из которых еле еле вырисовывалася красивые карие - зелёный зрачки.

-Ты улыбаешься. - тихо сказала Эбигейл. -Давно я тебя не видела таким.

Щёки отца начали проминаться под ещё большой улыбкой и он перевёл свою руку со щеки на маленькую ручонки девочки.

-А ты смотришь на меня… делай это почаще. И ты не кашляешь как дед, что выкуривает десять трубок за день.

Глаза Эбигейл начали осматривать помещение, в котором она лежала.

-Это новый дом?

Марк поджал губы и повернулся. Билл всё так же считает деньги, а Анна, увлечённая прялкой, казалось выпала из реальности. Каждый из них витал на своей волне, кроме Тома, который, казалось, был готов провалиться сквозь землю от доставленных Анне неудобств.

-Нет, детка. Мы здесь не надолго.

-А кто эти люди? - беспокойно спросила девочка и сжала своей маленькой ладошкой каменную руку её отца.

-Дядя Билл и тётя Анна. Славные ребята, они не дали нам замёрзнуть, да и тебя подлатали.

Эбигейл закрыла глаза и повернулась на другой бок, вытягивая за собой руку Марка.

-Я надеюсь они не будут как мистер и миссис Оруэл. Они были жестокими, хотя тоже дали нам тепло.

-Послушай, солнышко. Не все в этом мире такие как те толстяки. Они были жестокими, но жестокость как раз - это именно те грабли, которые они разложили перед собой. Каждому в этом мире даётся по заслугам тебе, мне, Оруэлам, дяди Тому или Саймону. Чем больше ты поставишь капканов для других людей, заманивая их мнимой добротой… тем сильнее ты ими будешь окружать себя.

-Именно поэтому ты их убил? - грустно спросила девочка.

Марк обернулся посмотреть, не услышали ли это Билл и Анна, но они как ни странно были до сих пор заняты своими делами.

-Никогда не говори о нашем прошлом. - прошептал Марк.

-Они тоже не должны знать?

-Да! И сейчас ты почти нас выдала. И вообще… у тебя вроде бы как температура была? Кто должен отдыхать и набираться сил?

-Я…

-Ну так дерзай, малышка. Сейчас дядя Том с Биллом пойдут к врачу, а я с тётей Анной посижу рядом с тобой.

-Они к врачу?

-Да, родная.

-Ну пап, я не хочу уколы. - недовольно сказала девочка и повернулась к Марку.

-Ещё как хочешь! Возможно не ты сама, но твой организм уж подавно.

-Ну паап.

Марк ласково улыбнулся и поцеловал девочку в лоб, который радовал Марка своей хорошей температурой.

Он приукрыл Эбигейл и медленно встал с кровати, пружины в которой тотчас приняли стоячее положение, о чём свидетельствовал их душераздирающий скрип.

К этому времени Билл уже закончил подсчёты и они вместе с Томом одевали шапки, а худощавая Анна косо смотрела на них двоих, наверное думая про себя, с каким говнюком она имеет дело уже как много - много лет.

-Тебе лучше побыть с ней рядом. - сказал Билл, смотря в сторону Эбигейл.

Марк утвердительно кивнул.

-Быть может я могу полезным?

-Какая польза от тебя может быть тогда, когда солнце ещё не взошло? Жди здесь и не дай бог с моей красавицы жены упадёт хоть волосок. С тебя и твоего дружка они выпадут клочьями.

-Билл, хватит. - отчаянно сказала Анна, мотая головой от бессилия и усталости.

-Да что вы оба знаете о заботе?! - нервно сказал Билл и ударил по стенке дом с такой силы, что от удара перекосилось несколько старый картин на соседней стене.

Всё же решив закончить непродолжительный спор, Билл вышел за порог дома. За ним проследовал и Том, который молча наблюдал за этим круговоротом заботы. К этому времени леденящие пары метели уже утихли и небо было скупо на снег, что позволило не замёрзнуть обоим мужикам в считанные минуты.

Было тихо.

Лошади мирно отдыхали в утеплённом загончике позади дома. Карета на против соседнего владения была всё так же полна снега. Улица была, как и прежде, безлюдной.

-Мы благодарны за кров. - начал Том, пробираясь по заснеженной дорожке.

-Я бы на твоём месте благодарил бы Господа, странник. - ответил Билл с заметной отдышкой. - Здесь жители не особо разговорчивые, а те что есть - славные ребята, но вам тут вряд ли будут рады. Так что, если уж кого и стоит благодарить, так это Всевышнего.

-Ему я благодарен всегда… но другим же. Нам здесь будут не рады, потому что мы не местные?

-Потому что вы с волынами. - сказал Билл, опережая ходьбой Тома. -Ты и твой дружок не сочли вежливым их оставить в прихожей даже тогда, когда я повесил свою винтовку на крючок. А ещё говорите, что у меня ружье. Хах. Вы похоже на бандитов, которые обманным путём хотят обчистить нас до последней петельки, из - за бедности, вызванной вами же, потом, мы станем такими же ворами и негодяями. Это называется круговорот насилия в природе и как ты уже понял - не только жители этого города, но и любой здравый человек посмотрит на вас косо.

-Мы никакие не бандиты. Бандиты грабят и убивают. При себе у них есть достаточно инвентаря, чтобы не просить ночлег. Края здесь не тихие, сэр. Даже самый мирный будет ходить с пистолетом на перевес. Мы никак не…

-Заметь, Томас, я сказал волыны, а не пистолеты. Та артиллерия, что находится под твоим ремнём мало похожа на пукалку для самообороны. Калибр твоего револьвера куда крупнее, чем у обычного пистолета. Этот предмет прострелит всё что угодно, да и то верно, что моя винтовка будет послабее твоей огневой мощи. Поверь, а оружии я разбираюсь как никто другой.

-Право не могу вам врать, господин Билл, но недруга насколько я знаю надо бить на повал. Нам есть кого терять и уж если на перестрелку выйти с кинжалом - нас даже добивать не придётся.

Оба мужчины, вновь зачерпнув своей обувью горстья снега, остановились у самого поворота на соседнюю улицу. Под светом фонаря над ними красовалась вывеска с небольшим красным крестом и надписью Доктор Дикенсон. Врач округа BlueBerry.

-Я тут заметил. Откуда вы знаете наши имена? - вопросил Том. -Насколько я помню, ни я, ни Марк не представлялись вам, а чистым воды совпадением это не может быть.

Билл показал свои грязные и кривые зубы в омерзительной улыбке.

-Вы их назвали миссис Браун, а как мы знаем, у стен есть уши, голубчик.

-Миссис Браун не могла вам напеть о наших именах, мы же встретились буквально через пять минут, а она, прошу прощения, таких размеров… если даже учитывать, что она нас опередила к походу к вам - мы бы точно заметили её монструозный силуэт.

-Заметь, друг, я не сказал, что это именно она мне сказала. Будучи курящим на задворке своего замка, который со дня на день рухнет из - за того что это… нихрена это не замок, ваши крики сложно было не услышать.

-Но каким чудом вы определили кто есть кто? И зачем вышли на нас с ружьем? - подходя вплотную лавке врача спросил Том.

-Глупо полагать, что я идиот, Том. Пускай я выгляжу, как провинциальный нищий - но я тот нищий, что всегда думает; и думать я буду о тех людях, которые могут мне навредить. К примеру вы. Я же не могу понять, кто вы такие, поэтому вышел с ружьем в руках. Знания ваших имен - всего лишь сопоставление голоса. Да к тому же ты и сам мне сказал, что края здешние таят в себе опасность. У нас, конечно, есть староста, который следит за порядком в деревне. Кто заезжает, кто въезжает, но полицейских я здесь не видел лет так… с 1712 года. Тогда сосед прирезал несколько людей, и в этих нескольких человек был сын Вильяма Кранстермейстрона

-Вильяма Крансте?..

-Ну да. Бывшего эдакого мэра, старосты. Вилли сокращённо. А вообще тебе знания форм его имени не понадобится. Ему некогда было возиться с такими как я, ты, поэтому… Мутный он тип, в общем.

-Каждый мэр своего рода мутный… Папироску? -достав из внутреннего кармана старую самокрутку, спросил Том.

Билл отрицательно помотал головой. Тогда Том закурил в одиночестве, глядя на соседние полуразвалины.

-Каждый мэр мутный. -начал Билл. -Но Вилли… его это вина. Он развалил это место со своим грёбаным архитектором. Чёрт бы его побрал. -сплюнул Билл. -А ну, что у тебя там за папироска. Давай и мне…

Том достал вторую, папироску из кармана и угостил Билла, в предвкушении истории.

-Гнали мы этого архитектора с мэром в хвост и гриву. Заехал он к нам лет двадцать назад, тогда ещё Вилли был на посте. Сукин сын знал, кого приглашал, но жажда поднять город была сильнее.

Билл сделал крепкую затяжку и немного закашлялся, быть может, из - за продолжительного отсутствие сигарет в его жизни - курить было ему не легко, как Тому.

-Что - то не видно, чтобы у вас тут работал архитектор. -прокуренным голосом сказал Том. -Даже если последний приезд был двадцатилетней давности, место выглядит банально брошенным.

-Оно и так брошено. -грузно ответил Билл. -Брошено всеми нами. Архитектор… как же его звали… а, не важно. Должен он был начать работу с середины деревни, затем продвигаться ближе к краям и так отреставрировать весь BlueBerry.

-И в один момент что - то пошло не так, как я понимаю?

Билл ещё раз крепко затянулся, но уже без кашля.

-Всё началось с того, как через две недели работы ушли все строители.

-Даже без выплаченной зарплаты?

-Даже без зарплаты. Строители ушли молча, не говоря никому ни слова. В числе строителей был я.

Билл символично поклонился и оглядел угол здание, загораживающее поворот.

-Мы начали реставрацию фонтана и какого - то памятника. По поводу зарплаты спрашивать не стоит. Деньги платили, они текли рекой: обед за счёт Вилльяма, сигареты поставляли нам с частных табачных плантаций, которые курит этот главный строитель и Вилли. Табак в тех папиросах… не то что мы с тобой курим.

Билл сделал последнюю затяжку и потушил сигарету об пятку своих тяжёлых сапог, после же запульнул её двумя пальцам в снег.

-Когда ты работаешь строителем, ты должен знать, что строишь. Тебе должны дать план работы, черчежи. Всё это тоже было, но к последним были вопросы… Планировки объектов и зданий были несколько отличны от тех, которые каждый из нас видел хоть раз. Я вряд ли смогу описать сейчас что это, но то что хотел сделать архитектор с городом это очень подло и не хорошо. Вилльям, был в курсе, что тот, кого он нанимает мутный тип, но на сколько… вот тут уже другой вопрос.

-Он разрушил город? -хладнокровно спросил Том.

-Прежде всего он починил его. Починил некоторые здания, подлатал кровлю, естественно, всё было по желанию жителей. Капитально занялся отелем… всё что он сделал ты можешь видеть собственными глазами.

Том внимательно осмотрел здания перед ним. Перевёл взгляд на стоящий возле ворот отель. И действительно, как он это приметил раньше, дома были действительно несколько странноватого вида. Это можно описать так, будто на безформенную субстанцию натянули форму квадратов и четырёхугольников. Пейзаж был схож с картинами жанра сюрреализм, был схож со сновидениями, где, казалось, дома были действительно домами, но что - то всё таки в них заметно отличалось. Что - то, что вызывало неприятные ощущения в глубине души, которые не описать метафорой или текстом. Их можно только вкусить, как вино с ядом, а после отравиться.

-Чувствуешь? -с ухмылкой спросил Билл. -Этим занимались я, по плану, что он вручил мне и ещё некоторым рабочим. Сначала мы думали, что из рук вон плохие мы строители. Затем, архитектор нам дал добро и сказал, что так и должно быть. В центре же, работа шла полным ходом. По улице, где мы сейчас стоим, таскали кирпич, камень, тросы, в общем, всё что нужно, да вот только, бьюсь об заклад стройматериалы до сих пор там где - то и лежат.

-Так, а что собственно не так с Вилли, архитектором и их проектом?

-С Вилли всё нормально… наверное. У него много врагов стало, после его мерзкого поступка. Один строитель, помнится, половину мизинца сумел ему отчирикать каким - то инструментом. Только, потом повесили за это его. - несколько тише продолжил Билл. -А с проектом что… Видишь ли, каждый человек, будь - то музыкант, поэт, скульптор пытается переплюнуть конкурентов, ну, или как минимум, самого себя. Поэты придумывают разные рифмоконструкции, дабы стих получился музыкальнее. Скульпторы воплощают разные техники, но, у всех выходит лишь посредственность. А этот сукин сын, нашёл ту формулу, то золотое сечение, по которому он и сделал то что сделал…

-Что он сделал?

-Он видел геометрию под другим углом… -с дрожью в голосе произнёс Билл. -Его геометрия подвластна только ему. Возможно, каким - то способом он сумел различать другие измерения в нашем мире, потому как люди, которые строяли город за поворотом рассказывали о зданиях, меняющие свою форму под разными углами. Видели прошлое или будущее, видели чёрт пойми что.

Тома от поворота отделяли, казалось, два шага, а потому он принял решение выйти за угол.

Без лишней спешки, он обогнул угол и перед ним предстал взор до боли похожей улицы, на которой, разве что, дома были чуть более безобразной формы. Крыши, полисадники, окна были такими же грязными и неухоженными, только, как приметил Том, несколько чудоковатый объем этих вещей свидетельствовал о различиях соседней улицы.

-Улицы, как две капли воды… но под описания чего - то непомерно ужасного ничего не подходит.

-Не всматривайся, Том. Там дебри, это того не стоит. Последние люди, что живут здесь - близко к углу не подходят, за исключением аптекаря. Так что от греха подальше… лучше тебе отойти от соседней улицы.

Взгляд Тому было оторвать затруднительно, но он всё таки повернулся и зашёл на знакомую улицу. Взор практически идентичной улицы, с такие же поворотом направо в конце поразил его, как и поразили черты зданий, которых бандит до поры не видел. Изогнутые окна, шпили до того тонкие, что, казалось, их прозрачности позавидовала бы вода. Двери, будто открытые настеж, но закрыты визуально, ибо Тому казалось, что тот видел сквозь стену.

-А что случилось с жителями на той стороне?

-Я не знаю. -тихо сказао Билл. -Никого я не видел после того, как ушёл. И по видимому, ушёл я вовремя… Моя жена верит в Энджел Стрит, потому что для каждого человека время здесь течёт по своему. Иной раз… иной раз от неё можно услышать просьбу сходить на соседнюю улицу к доярке Мегги. Или, поговорить с Вилли, когда тот уже поставит новую колонку, а то ближайшая заржавела. Всё бы ничего, но только она могла принести домой ржавую воду… когда колонку у нас снесли при реставрации аптеки. Бывало, приходил я домой, работаю я недалеко на лесопилке… ну малые мне говорят, что мама, мол, пошла в банк… Возвращалась она спустя несколько дней… с продуктами. Находила причины пойти на соседнюю улицу, пропадала, а когда приходила, то настаивала на том, что пошла к подруге, что пошла возвращалась домой с магазина, ушла, потому что мы поссорились…

-У неё всё в порядке с головой? -тихо спросил Том.

-Да. Потому что та бабка, к которой вы заглянули сегодня. От неё же так сын сбежал.

Том удивлённо посмотрел на Билла.

-Приходит он ко мне одним вечером. Заплаканный, уставший, ну мальчишка, двенадцать лет, что ты хочешь. Говорит, что больше так не может. Ну я его чаем отпоил, дал мёда, а тогда моя жена вновь слиняла за поворот. Ну, отпоил я его, успокоил. Он мне и говорит, что мамаша то его, зачастую приходит после "похода в магазин" или "тёти Сары" пьяная, побитая, с вещами, которых в городе не сыскать, продуктами, где дата производства начинается только через неделю. Колотила, говорит его, за двойки, когда школа у нас заброшенная.

Том глубоко вздохнул и посмотрел на заброшенное здание слева от него. Тяжело было поверить в слова Билла, однако, ему вспомнился сегодняшний заложник, которого Саймон подстрелил по дороге, что ведет в BlueBerry HILLS.

-Так а почему ты не возьмёшь детей, Анну и не уедешь от сюда?

-Куда нам уезжать? Быть бомжами или такими как вы? Такую участь я не заслужил, спасибо. Я не знаю, куда действительно ходит Анна. Что она видит на улицах города, куда она попадает, что там происходит. Я не хочу знать. Но процесс уже запущен, мы привинчены к BlueBerry. Вам надо уходить от сюда поскорее и не при каких обстоятельствах не идти в глубь города. Оно выглядит, как обычное улица, но засасывает, словно болото в глубине леса.

Билл закончил свой рассказ и увидел, как всё таки это отразилось на настрое Тома.

Лицо его заметно потускнело, а брови, нахмуренные треугольником, казалось, готовы уже были срастись, но, не только рассказ так отразился на бандите.

-Аптека… - произнёс Том, впервые осмотрев место, к которому они подошли.

В помещении, сквозь окно можно было увидеть маленькую комнату с небольшими стеллажами в ней. Однако, как приметил Том, стеллажи были не богаты на медицинские препараты. Паллеты, которые должны презентовать новинки медицины тоже были пусты.

Непонятное волнение оставалось даже с тем условием, что в аптечной лавке сидел, как ни странно аптекарь - мужчина лет пятидесяти, в аккуратном пенсне и кремовом жилете. Он непринуждённо, с обыкновенным выражением лица читал газету, казалось не в силах оторваться от нового выпуска. Ведь только свежие новости могут так поглотить человека с головой. Свежие новости о пяти людях, находящихся в розыске. Том заметил знакомую вырезку на первой странице газеты, что была повёрнутая в сторону мужчин. В его горле встал тяжёлый, удушающий ком. Предательский, вызывающий ещё большее волнение.

Томас понимал, что Билл не в силах различить эти лица с газетной вырезки, да и в данный момент, его не сильно то интересовала макулатура с содержанием, состоящих разве что из сплетен и политических новостей.

-А как же больница? - всё так же, не отрывая взора, тревожно спросил Том.

-Больница на другом конце города. У нас остался только аптекарь.

Том поджал губы. Вновь чувство непонятной тоски нахлынуло на бандита, толи от рассказа Билла, толи от невозможности попасть в больницу, толи и впрямь - место действительно обладало какой - то странной силой, что била не в лоб, а сквозь человека, поражая его чувства и восприятия окружающего. Поток мыслей в голове Тома усиливался с каждой проведённой здесь минутой, ибо если бы бандит увидел монстра, привидения или подобную нечисть - это одно, но когда он боится того, чего не видит, но чувствует - это вызывает совершенно другой эмоциональный всплеск.

Билл стоял как ни в чём не бывало, облокотившись локтём на стенку аптеки. На минутку Тому показалось, что Билл догадался о его причастности к криминальному миру. Но эта догадка развеялась тут же, ведь более никаких признаков знаний всей подноготной у мужчины не было. Он с обыкновенным выражением лица разглядывал небольшую царапину на своей ладоне. Так себя не повёл человек, если бы знал о том, что перед ним стоит серийный убийца, а в доме с его женой и ребёнком находится его сообщник.

Том с облегчением выдохнул и продолжил всматриваться в аптекаря. Что - то в нём Томми не нравилось. Не был он похож ни на полицейского, ни на наёмника, что отлавливает бандитов ни на потенциального врага. Его черты лица были усреднённы, а обстановка помещения пусть и несколько пустовата для аптеки, но была спокойной. Однако, непонятная тревога продолжала рости и Том уже отчётливо чувствовал вкус крови на губе, что он нервно покусывал.

-Для жителей BlueBerry, там где кончается самогон и пиво, начинается аптека с уже чистым спиртом, но сэр. Нам нужна именно больница. С врачом, что может помочь Эбигейл. Я не силён в законах, но мне кажется за несколько правительственных сроков мэры должны были отстроить хоть что нибудь, а не сраную аптеку, в черте, как вы говорите, злосчастного центра.

-Поэтому мы и называем аптеку больницей. Нет у нас больше медучреждения. Да и знаешь ли, кому суждено выжить - выживет и без лекарства. Так что не вижу смысла искать в себе внутренние претензии. Девка ваша сильная. Суждено было бы ей умереть - умерла бы. А так…

Все последующие фразы Билла пролетели мимо ушей. Том внезапно понял, что так сильно привлекло его внимание в аптекаре, и от осознания этого малозаметного момента холодок побежал по спине мужчины. За всё время, пока они стояли возле аптеки, её сотрудник не подал ни одного признака жизни. Его сидячее положение оставалось таковым уже как минут десять к ряду, глаза же не бегали по страницам, не чли текст. Они увлечённо смотрели прямо на газету и казалось, за всё то время пока Том наблюдал за аптекарем - тот ни разу не моргнул.

В горле резко стало сухо, а сердце забилось чаще. Казалось, это всего лишь малозначительная деталь, но именно эта деталь не нравилась Тому, именно эту деталь видел Том, но не обращал должного внимания.

Аптекарь сидел как манекен, не моргая, не шевелясь и какие бы оправдания бандит не рисовал кистями воображения - все они были липовыми. Он отчётливо видел замерешего, словно статуя, старика в аптеке и отказывался верить в какие либо оправдания этой неживой картине.

Смятение надвигалось огромным цунами, ибо пойти домой тоже самое, что не протянуть руку Эбигейл. Послать в аптеку Билла, так тот может при случайном стечении обстоятельств увидеть вырезку. Шанс этого где - то пятьдесят процентов, смотря как аптекарь положит свою газету, если вообще с приходом в аптеку Билла, мужчина за прилавком отомрёт. В голове Тома пролетел ещё один вариант развития этой сцены с аптекарем - пойти самому. Но тут, как ни странно, всё тот же шанс на удачу, как и у Билла.

Нет ничего более ужасающего в этой ситуации, чем время. В разные моменты оно длится по разному, однако, оно всегда длится так, как это от него меньше всего ждут. Том впал в свои раздумья на достаточно долгий промежуток, по крайней мере, достаточный для того, чтобы Билл его подтолкнул зайти в аптеку и не успев быстро сообразить, то ли из - за усталости, то ли из - за стресса, а быть может, из - за всего этого одновременно - Том зашёл в аптеку первый. За ним проследовал Билл, всё так же невозмутимо тихо закрыв за собой дверь.

Первое что почуствовал Том - холод. Не такой гнетущий, как на улице, но чувствовалось, что помещение слабо отапливалось. То ли из - за отсутсвия средств на обогрев, то ли из - за температурного режима для лекарств - не понятно. Вторым чувством стало облегчение. Мимолётное облегчение, заставляющее убеждаться в порочности собственного сознания, но всё таки облегчение. Аптекарь, завидив в проходе своих ночных гостей, первым делом встал со своего кресла и поздоровался.

Том кивнул в знал приветствия и сразу кинул взгляд на газету, что легла фотографией преступников под низ. Это удачное стечение обстоятельств даже подбодрили несколько бандита и он в пару шагов подошёл к прилавку.

-Доброй ночи. Нам нужно посмотреть человека. Он приболел. Нужно выявить причину и способы лечения болезни… Сэр?

Аптекарь как ни в чём не бывало сел за прилавок, пропуская каждое слово клиента мимо ушей. Его тонкие руки вновь взяли газету и, облизнув палец, он деловито перевернул страницу.

-Сэр, у нас больной ребёнок. Вы не могли бы пойти осмотреть его? Дать микстуру? Да чёрт возьми, померять температуру?

-Я могу вам продать пару капель в нос. Разменять мелочь или рассказать вам анекдот из воскресной газеты, на которую я подписан уже как лет десять. Но осмотреть ребёнка я не могу. Я кассир. Кассир Бред Смит к вашим услугам. - одёрнув рукой повисший бейджик сказал мужчина в возрасте.

-Прошу прощения, господин Бред. Как я могу связаться с доктором?

-Его здесь нет. - с детской улыбкой ответил аптекарь. Полагаю, этот мужчина, deja que el chico de la aldea, pero el hijo puta inteligente, вам уже поведал историю, что стало с прошлой больницей, но на вашем месте не стыдно попросить врача в таком захолустье. Я бы тоже лишний раз убедился - нет ли где его поблизости. Думаю вы убедились. Его действительно нет: ни здесь, ни в близи километра так двух. Вы, как я понимаю не местный?

-Я…

-Этого молодого человека справа от вас я узнаю, бывал он тут пару раз. Вас я вижу впервой. Ну что ж. - сказал Вильям и встал со своего кресла.

Он подошёл к небольшой стойке позади него и начал перебирать какие - то бутылочки с таблетками.

-Так на что, собственно, пациентка жалуется?

-Кхм… кашель - замявшись, ответил Том. - Кашель, температура была несколько дней. Сейчас вроде подутихла, растёрли её спиртом.

-Вот зараза! -воскликнул аптекарь и ударил по столу.

В его тонкой руке была сила, несколько непомерна удару. Удару, который умудрился скинуть несколько бутылочек со стола, но благо те всё же остались целыми, судя по отсутствию звуков биения стекла.

-Вот гады!

-Что случилось? - вопросил Билл, непонимающе наблюдая за всей это картиной.

-Мистер Брункер и Элизабет Брункер. Представляешь? Жулики ещё те.

-Эй, мужик… ты это, давай по нормальному объясняй либо давай что нибудь от кашля и температуры. Час уже поздний, нам…

-Да что объяснять то! Пациентке вашей нужен корень солодки! Вы за ним сюда и пришли, но вот лекарство я вам не продам ни за за какие деньги! Я не смогу продать того, чего у меня нет.- вздохнув, сказал аптекарь и сел обратно в кресло. -Что тут рассказывать? Три дня назад Брункеры забрали три последних корня. Я, конечно, без понятия что там у них за мор в семействе случился через улицу, ибо этими тремя пузырьками можно взвод каваллерии вылечить. Нету в общем у меня лекарства! А ещё, кстати неделю назад, может больше, может меньше ограбили нас. Пять мужиков на такую маленькую аптеку, как слоны в муравейнике. Всё разворошили. Клизмы, пипетки, шприцы, всё подряд сметали.

У Тома пересохло в горле и потемнело в глазах от волнения. Явственное чувство тревоги проскользнуло от ног до затылка, отдаваясь холодком и мурашками, и, казалось, сам он несколько побледнел после этих слов. Хотя, причин на то особых и не было. Налёты, в такое время были не редкость, а, следовательно, это могло быть просто совпадением, газета всё так же лежала вниз фотографией, но даже не смотря на осознание своего преимущества перед ситуацией тревога не отступала.

-А что искали - то? -произнёс бандит с явным волнением

-Лекарство нужно было, примерно от тех же симптомов, что и у вас. Оно редкое, дорогое, в основном мы берём его под заказ… Сочувствую пациентке, ради которой это всё устраивалось.

-П…пациентке?

-Да, всё верно, ну это со слов негодяев, а там Бог его знает, как есть на самом деле. Брали они, видать, чтобы наверняка: и лекарства от простуды, и от зубной боли и для мужской… кхм… ну вы поняли. Только вот в стоге сена вытащить иголку для таких маргиналов сделалось проблемой. Отговаривал я их, отговаривал.

-От чего вы их отговаривали? -нервно произнёс Том, видя перед собой дежавю.

-Да нашли они таблетки, но не такие какие им нужны! Понимаете? Она девочка, но они взяли взрослые! Бог его знает, дали они ей таблетки, али не дали, но я сетую именно на второе. Там может что угодно случится. Реагента больше, а значит температура может ниже средней опустится. Отравление, ну в общем понимаете… балваны они… просто кретины. Ну а там побочки могут сразу выступить, либо через какое - то время до месяца.

Стоит ли говорить, какими силами Том убеждал себя в том, что он услышал - всего лишь совпадение. Совпадение, что Бред не дошел до злополучной страницы газеты. Что в деревне кто - то совершил налёт на аптеку с точностью до награбленной пипетки. Внимание Тома притупилось от нахлынувшего волнения и чувства дежавю. Следующую половину фраз аптекаря он пропустил мимо ушей. Мужчина был полностью поглощён своими мыслями, скован логическими цепочками, которые он составлял вопросом: "как всё настолько сильно совпало".

-Микстура от жара, кашля, в общем - то от всего. Будет лечить всё, но понемножку. Не самое сильное средство, да и вам в общем серьёзнее и не надо. Для девочек подойдет, особенно если температура легко сбивается. Кашель как я понимаю у вас не сухой, но будет всяко лучше, чем лечить его чем попало.

-И сколько с меня?

-Двадцать фунтов

-Билл?

Билл ссыпал горсть мелочи на блюдечко под кассой.

-Там ровно. До скорого. -угрюмо сказал грузный мужик и они оба парня на улицу.

В лицо сразу ударил ледяной воздух. Пустынная улица, на которой лишь ветер завывал свою безликую, тягостную песню полуоткрытыми дверями. Пустота.

Том поднёс под свет фонаря коричневый пузырёк с какой - то жидкостью, которая была по видимому такого же цвета. На выцветшей этикетке, были крупная надпись МИКСТУРА.

-Вот такой вот у нас город. -тихо произнёс Билл. -Сегодня грабят аптеку - завтра обчистят мой дом. Поэтому я в тот раз вышел на вас с ружъём… а это кто?

Оба мужчины повернули свои головы в противоположную сторону. Завидев возле соседнего дома незнакомцев, приближающихся к ним, Билл недоверчиво начал осматривать каждого; Том же, в свою очередь, узнал в них Кристиана и Саймона.

Каждый из них был несколько взволнован на первый взгляд. Чем - то или кем - то было вызвано их беспокойство, особенно это было заметно по идущим быстро к парням Саймону. Он никогда не ходил таким шагом, как приметил Том. Шаг этот был свойственен человеку, который понимает, что его преследует незнакомец. Саймон же всегда либо шёл непринуждённой походкой, либо бежал, как в последний раз.

-Поздравляю тебя. Колесо сансары вновь сделало оборот и назло всем, мы снова встретились. - приблизившись к мужчинам, произнёс Саймон.

-Это Саймон. Мой хороший друг. Это Крис. Он тоже друг, не такой правда хороший, но всё же тоже друг.

Том представил незнакомцев друг другу, стерая между ними ту самую черту, что отличает случайного прохожего и человека, имя которого он впервые слышит.

-Вы из аптеки?- спроси Крис, потирая кисть от сильного рукопожатия Билла.

-Да. И нам нужно к Эбигейл, как можно скорее.- ответил Том и уже было хотел пойти обратно, как почувствовал на своём плече тяжелую руку владельца дома, в котором сейчас находится девочка.

-Вы двое. Кто вы такие? Том о вас не припоминал.

Саймон смущённо улыбнулся. По его улыбки было понятно, что он не предрасполагал доверием к Биллу.

-Мне повторить?!

-Как для человека, который столь чутко видит людей, вам повторять вопрос не стоит… скажем… вы в нас увидели тех, кому бы вы не доверили посмотреть на девочку, которая является нам дочкой, разве что не родной для нас троих. Славно. Это первое что я приметил в вас. Вы умён и более того, не трус, раз задаёте открытые вопросы почти незнакомым людям, не боясь, что вас обманут. Но врать вам мы не будем. Лжецы, право, из нас никакие, в банках мы не работаем.

-Ближе к делу. Городок здесь мизерный, я знаю каждого жильца. Вы не соврёте мне.

-Мы и не собираемся врать. Саймон, Крис, Марк и крутой чувак по имени Том. Мы нищие, как и те двое приблуд возле отеля, что скорее всего, живут возле его порожков. Только в отличии от них - мы не кидаем косые взгляды и не прячемся в тени. Можете начать смеяться над нами, как остальные, тыкая пальцем на то, что мы едим помои и не трахаем шлюх дешевле тысячи фунтов. Нам это слышать не впервой, ровно как и не впервой, чтобы кто - то из нас просил переночевать у доброго человека. Из соображений этики, которая, к слову, чужда многим из тех, кого мы встречали - я и мой приятель Крис не вправе просить вас о ночлеге. Знаете ли, под слоем снега тоже хорошо спится. Но моё эго не может вас не попросить вас об одной услуге, которую вы же потом будете вспоминать, как доброе дело, хранящееся в копилке вашей совести. Позвольте нам увидеть Эбигейл и Марка. Большего нам не надо.

Ухмыльнушвись, Билл ещё раз осмотрел с ног до головы бандита и в его ухмылке Саймон почувствовал свою силу. Силу убеждения, ибо, как ему показалось, Билл ему почти поверил, осталось только дожать несколькими слезоточивыми фразами о несчастном прошлом, но Саймон не стал. На его совести был действительно один порося и пять куриц несколько лет назад и нищим он является по сей день, но всецело обманом Саймон не увлекался.

-Я бы вам соврал. Это сделать очень легко, особенно не зная вашего имени, ибо краснеть перед человеком, которого ты даже не знаешь проще, чем слепить сейчас снеговика. Но поверьте - обман распутывает клубок из событий, которых не было. Ты в них путаешься, материшься, обсираешься, а потом, собственно, стягиваешь себе петлю на шее из этого самого клубка. Я приму ваш отказ, даже если вы при этом задействуйте все оскорбления, которые знаете, но поверьте. Лучше вы от этого не станете. Можно хоть тысячу раз забирать мелочь из шляпы обычных нищих, не впускать в дом в зимнюю стужу бездомных, но разве таким человеком в детстве вы представляли себя? Думаю, то что я мог рассказать о нас - я уже рассказал, но в кратце. Истории о том, как мы сегодня промёрзли затянутся, думаю, на долго. А я не хочу, чтобы вы прямо сейчас, продрогли как мы.

Ухмылка с лица Билла пропала. Он, казалось, даже и не понял, что сейчас произошло и какую лапшу на уши ему навешал Саймон о их тяжелой судьбе. Не понял, ведь именно вопрос "Кто вы такие" дал клубок бандиту, про который он только что говорил. Косой взгляд Билла в сторону своего дома дал понять, что смысла врать Саймону больше нет.

-Идёмте.



Время близилось к утру, хотя, улица всё так же оставалась безлюдной. Не было люмпенов и маргиналов, что соскакивали с ночных смен побыстрее. Никто не выгуливал собаку. Хотя, как подумал Саймон, в это время люди всецело отданы сновидениям, но всё же кое - какая мысль в голове у него проскользнула.

Обратив внимание на кукольный театр, который, на удивление, был не заброшен, Саймон пригляделся к его интерьеру за оконной рамой. Всё бы ничего, если бы не любовь главаря выискивать мелкие детали в крупных вещах и Саймон сразу же что - то приметил. Нет, в интерьере никаких загвоздок не было, напротив, он бы посетил бы даже этот кукольный театр, если бы не время открытия и закрытия, которых, к слову, не было.

Привычного расписания работы заведения не было и эта деталь, почему - то достаточно сильно въелась в его голову, хотя, он понимал, что странностей в этом месте достаточно и от этих самых странностей, почему - то Саймона воротило. В нём было, будто бы всё по другому в плохом смысле этого слова. Жильцы этой деревни будто делали всё, чтобы не понравится гостям, причём они делали это "всё" очень явственно и открыто.

Тут же вспомнился этот самый Билл, который сейчас идёт впереди них самих. Подобного по телосложению мужика он видел тогда, когда ночью проезжал мимо деревни. Всё бы ничего, но Саймон отчётливо запомнил, как тот держал на мушке двух других мужиков, которые, по видимому, его даже не видели. Времени и желания тогда помочь несчастным не было, ибо позади Криса и Саймона скакал тот самый Оливер, которого они потом почти безуспешно допросят.

Сердце Саймона забилось несколько чаще. По мере приближения к дому, главарь узнавал место, где увидел того самого мужика. То самое место, напротив дома с каретой, который какой - то незадачливый богатей забыл спрятать под навес.

-Я тут подумал… - шепнул на ухо Крис. -Мне не нравится это место. Чёрт, если бы я умел бояться - я бы уже обосрал штаны, но так как это за пределом моих возможностей я сейчас прострелю колени этому мудаку, заберу Марка и Эбигейл и…

-Как бы он тебе не прострелил чего. У него скорее всего тоже есть ружье. Причём, крупнокалиберное. Поверь, с такой штукой убивают людей, но не зайцев.

-Ты меня, старик, этим не пугай. Пускай винтовка калибр у меня меньший, но яйца будут больше у меня.

С этими словами Крис вынул из кармана револьвер, но тут же положил обратно, чувствуя, как его рукой Саймон.

-Крис. Ты придурок. Полоумный вафел и дегенерат. Ты знаешь это?

Крис направил злобный взгляд на главаря и тот понял, что он вот вот ему врежет.

-И ты знаешь, что я прав. В каждом моём оскорблении есть посыл, вот смотри. Ты придурок, потому что не умеешь держать эмоции в руках, вафел, потому что не умеешь отличать хорошее от плохого, а дегенерат, потому что ты не задумываешься о последствиях. Убив его - ты убьешь в первую очередь нас. Да и к тому же, зачем ты решил это сделать?

-Ты знаешь, Саймон. -улыбнувшись, ответил Крис и ещё сильнее замедлил шаг, хотя двое отставали метров так на пять - семь. -Я животное и ты не раз мне говорил это. Если мне будет страшно, я убью. Но мне не страшно, чёрт. Мне не приятно. -с улыбкой прошипел Крис. -Мне чертовски неприятно здесь находится. Запашок чего - то ужасного я ощущаю от каждого угла этого места, но именно смрад исходит от этого здоровяка. Брат, его нужно убрать.

-Пока не время, Крис. В том что ты животное я не сомневаюсь, но если брать пса или волка - знаешь кем ты будешь?

-Псом?

-Мартышкой. -непринуждённо ответил Саймон, различая свет в окне дома, до которого осталось метров так тридцать. -Ты мартышка лишь потому, что твоё видение опасности не может быть идеальным. У псов и волков есть чутье. У тебя, дружище, его нет. Хотя, я, как и ты, чувствую неприязнь к этому мужику. Я без повода не убью. Ты тоже, потому что каждый наш неверный шаг аукнется как и нам, так и другим людям.

-Повода не будет, Саймон! -прошипел Кристиан. -Он говорит будто заученными фразами: "идёмте" - и он идёт. "Кто вы такие" - и он слышит ответ. Он слишком прямолинейный. Его поведение - рельсы поезда, которые не пересекаются с другими путями. Если он захочет что - то сделать - мы уже ему не сможем помешать, тем более, если у него есть ружье. Нам надо быть на готове. Как ты этого не понимаешь? Ты же чёрт возьми наш компас. Да, ведёшь ты нас всех к водопою, но водопой этот - мираж.

-Мы не будем никого убивать. -уже остановив Криса, произнёс Саймон. -Пока ты отсиживался в доме - я с Томом проезжал мимо этого места, внезапно, правда? Перед поворотом на усадьбу Редсноу со всех сторон на нас вышли люди Джейка, кроме стороны BlueBerry. Мы кое - как отбились и уже хотели было повернуть на усадьбу, как откуда не возьмись выехал со стороны города тот чудак, которого мы в хижину приволокли. Он тоже на нас охотился, только, как я понимаю, от группы отбился. Выехал он со стороны этой деревни и получил сюрприз - мы ему прострелили колено. Только вот, боялся он не нас, как ни странно, а то, от куда бежал. А бежал он, опять же, со стороны Блюберри.

-А усадьба Редсноу тут причём?

-На месте этой усадьбы стоит сейчас BlueBerry. Месяц назад тут Марк был, узнавал у Филиппа, информатора старого, по поводу хорошей аптеки. А сейчас здесь стоит эта деревня. Домик Филиппа знаешь как выглядит? Красный кирпич, хороший фасад… этот чёртов умник знает не по наслышке о хорошей жизни, да вот в стенах этой деревни там, где должен стоять дом Фила стоит дом Билла. Как тебе такое? Разница всего навсего в одну букву, но реальность вывернута на изнанку.

Крис стоял в недоумении от полученной информации. Казалось, его сознание вмиг перевернулось.

-Чаще смотри под ноги и научись отличать землю от болота. Бедолага тот, которого мы сегодня поймали… я не знаю, что его заставило бежать с этого места, но в любом случае, убивать здесь никого нельзя, светится тоже, следы никакие не оставлять, не выглядеть тем, кем мы являемся, Крис. Это может нам плохо кончится.

Саймон кинул взгляд на тёплый свет, исходящий из близлежащего окна свет, до которого оставалось идти всего - ничего.

Внезапно, Крис обернулся так же быстро, как и достал револьвер, направляя его в сторону поворота.

-Ты же сам видел этих двоих вначале деревни, это по любому патруль, ибо только патруль ходит минимум вдвоём, особенно ночью, особенно так всё досконально осматривая. -прошипел Кристиан.

-Крис, там никого нет. А те, кого мы видели возле отеля - всего лишь доходяги.

-Там было движение. Прямо возле стены. Будто чьи - то пальцы… за нами следят… -прошептал Кристиан, не отрываясь от угла.

-Брось, никто не знает что мы здесь, поэтому нам нельзя наводить шум. Крис, если ты выстрелишь - утром мы уже можем от сюда не выехать. Завтра мы должны уже быть на новом месте.

-Завтра может не наступить. - сказал Кристиан и метко всадил целый барабан в фигуру, резко вышедшую из - за угла. -Особенно если за нами слежка, да такая, что у стен есть уши, а у окон глаза.

-Ты убил его… -тихо произнёс Саймон.

-Он даже спрятал лицо под капюшоном! Мы не можем знать кто - это! - глядя Саймону прямо а лицо, прошипел Саймон.

-Ты убил его, Крис. Завтра же здесь будет полиция.

С бешеным от злобы и отчаяния лицом Саймон повернулся на Тома и Билла, однако, те не подали никаких признаков волнения. Казалось, что шесть выстрелов, произведённых в двадцати метров от них пролетели мимо их ушей.

Саймон не мог поверить своим глазам. Списывать всё это на совпадение было крайне глупо, но других теорий по этому поводу у него не оставалось. Взяв крепко Кристиана под локоть, он ускорил шаг и быстро потащил его в сторону избы, не взирая на плохую проходимость из - за сугробов.

-Там второй где -то ещё был… -прошипел Крис, однако, Саймон уже старался не обращать внимание на поведение неуравновешенного приятеля.

-Всем тихо! Я поговорю с женой и пущу вас. Будьте добры, соблюдайте этикет, раз вы нищие в деньгах, покажите хоть, что вы богатые на душу. -грузно сказал Билл. -Анна открывай! Я тут ещё двоих привёл. Это приятели Марка и Тома!

Встретившиеся взгляды Саймона и Криса выражали полнейший шок по поводу того, насколько Биллу и Тому было всё ровно на звуки шести выстрелов и на резкий запах пороха витающий в воздухе.

Мнимое гостеприимство Анны, которое являлось по большей частью подчинением Биллу не заставило себя долго ждать. Через пару секунд дверь в дом отворилась.

-Доброй ночи. Как я понимаю, вы госпожа Анна?

-Она самая. - произнесла женщина.

-Я Саймон. Это мой приятель Крис. Мы пришли всего навсего проведать малышку Эбигейл. Господин Билл дал нам понять, что этот дом его владение, но живёт он еще и с вами, так что я бы хотел ещё спросить у вас разрешение на вход в дом.

-Ух какой красноречивый! - рассмеялся Билл и войдя в дом тихо добавил: -Тошнит уже от них.

Кивнув в знак согласия, женщина медленно побрела в соседнюю комнату, казалось, не замечая никого вокруг.

Трое же мужчин вошли в домик, где было всё так же тепло. Дети, как ни странно не спали, хотя час был поздний для юной детворы. Бегая под ногами у взрослых, они что - то говорили на своём детском языке, совсем не задумываясь о заботах, что несут в себе все эти странные для них мама с папой и незнакомые дядьки. И пожалуй, только один ребёнок выбивался из общей картины этого дома.

Пацан сидел возле окошка и играл с небольшим деревянным волчком, не обращая внимания на всех остальных.

Однако, не став заострять внимание на мальчике, Том, Саймон и Кристиан подошли к кровати, где тихонько посапывала Эбигейл. Возле кровати сидя на табуретке дремал Марк, что - то бормоча себе под нос. Сон видимо его был тревожный, потому как каждая мышца на его лице была напряжена, а глаза, даже под закрытыми веками бегали. Кажется, даже жертва хищника с таким рвением не ищет взглядом укрытие, как Марк сейчас зрительно искал что - то во сне, даже будучи в тепле и какой – никакой безопасности. Саймон легонько потряс спящего, на что тот отреагировал незамедлительно, будто бы даже и не спав. Марк открыл свои глаза, которые выражали нотки усталости, страха и волнения.

На лице Саймона, Марк не видел улыбки, как прежде, в своё лучшее время, когда этот человек мог на что - то влиять. А влиял он всегда прямо и безошибочно, будто бы зная действия врагов, однако, те ситуации были ему подконтрольны. В BlueBerry же было всё несколько по другому.

Присев на корточки, он дотронулся холодной рукой до лба Эбигейл и на его лице застыла ещё большая улыбка, которую подхватили остальные парни.

-Билл. Мы вам обязаны. -

произнёс Саймон. -Марк, ты пока разбуди Эбигейл. Лекарство у нас.

-Вы обязаны не задерживаться здесь долго. А по поводу всего остального не берите в голову. - тихо произнёс Билл, ложась в кровать в соседней комнате небольшого домика. Незаметно для них здоровяк отправился на боковую. Сильная усталость давала о себе знать и Тому, уставшему от постоянного недовольства Билла и информации, что тот сегодня получил от владельца дома.

-Думаешь, он такой мускулистый или жирный? - шепнул Крис на ухо Саймону.

Саймон улыбнулся и посмотрел на виднеющиеся ноги Билла из дверного проёма.

-Я думаю, Крис, он всё ровно тебе наваляет… думаю, первым верным действием на утро будет наш отход отсюда… Крис, дорогой мой приятель, старина Джордж ещё работает?

-Он конюшенный, какая сейчас у него может быть работа в такую метель и в таком – то захалустье?

- А я тебе не за покупку лошади говорю. Нам нужен ночлег на пару дней, пускай даже под слоем дерьма и сена, но это будет получше снега.

Внезапно Саймон замолчал. На его лице образовались заметные нотки волнения, которые передались и Крису, хотя тот ещё не до конца понимал, что столь резко привлекло внимание его друга. К и так напряженной физиономии прибавилась ещё и потряхивающаяся нога, которая своим движением вызывала скрип дерева, на который судя по всему, Саймон не обращал внимание.

- Сколько крутятся волчки? – тихо, но встревоженно вопросил Саймон?

- Минуту… может меньше, если ты об игрушках.

Неожиданно Крис своим предплечьем почувствовал холодную, по видимому, от нервов, тяжелую руку Саймона, которая тянула его в ту сторону, куда так заворожено смотрел главарь их банды.

Мальчишка лет десяти, что сидел один за окном и уже потихоньку засыпал не вызвал у Криса таких эмоций, как у Саймона до одного определённого момента. Момент этот настал, когда Кристиан понял, что пацан тут не причем. В его обзор попал волчок, что с каждой секундой, казалось, только ускорялся в своем вращении. Падение скорости не наблюдалось даже спустя две минуты.

Крис не сомневался, что тоже сейчас видят остальные члены банды, ибо в доме Билла стало слишком тихо. Казалось, мужчина слышал пулемётное сердцебиение своих друзей.

-Не нужно быть физиком, чтобы понять, что волчок не может вращаться пять минут, тем более на толстом ковре. – с дрожью в голосе, прошептал Саймон. –Сначала я подумал, что это Билл мастер на все руки – выстругал волчок. Но скряга свой хер в руках сломает, я видел его кривые пальцы…

-Надо уходить от сюда. – так же тихо сказал Том. – В аптеке, где мы брали лекарство тоже произошёл неприятный случай. Сюда доставляют газеты с нашими фотографиями. Её читал аптекарь, но как я понимаю, он ещё не дошёл до страницы с нашими изображениями. Опознать он нас вряд ли успел.

Лицо Саймона напряглось до такой степени, что начало в буквальном смысле трястись. Стараясь не терять самообладание, он начал быстро цепляться взглядом за разного рода вещи в доме, дабы отвлечься.

-Что ещё было в аптеке?

-Всё. В буквальном смысле всё. Поход до неё состоял из одних лишь совпадений, где я невинный участник, но никак не тот, кто мог бы на что – то повлиять. Да, Господи, я даже не знаю как сказать… Сам по себе город, по словам Билла - проклятый, заколдованный, обречённый. Но, сука, он так убедительно говорил о нём. Я не знаю, сумасшедший здоровяк или нет, но здесь нельзя долго находиться. За переулок он тоже говорил не заходить.

Все в миг замолчали, продолжая, как завороженные, смотреть на крутящийся волчок, который своей округлость разрывал воздух.

-В городе были двое. Я одного пристрелил, другой не знаю где… -тихо начал Крис. -Том конечно бестолковый до боли, а Билл, вроде как не глухой. Но голову на отсчение даю - я спустил курок шесть раз. И шесть раз подряд я думал про себя, как мы встретимся с вами взглядами. Как Билл ахринеет, возможно, захочет нас престрелить… Вы слышали хоть что нибудь?

Том помотал головой.

-Человек за углом явно следил за нами. Я не мог рисковать. Где - то округе рыскает второй…

-Том. – перебил Саймон. - Том собирайся. Крис, за лошадьми и к отелю. Марк, укутай Эбигейл. Встречаемся все у главных ворот. Здесь находиться больше нельзя. Я иду за вещами в отель.

-В отеле, как я понимаю, у вас тоже были странности? – вопросил Том.

В спешке одевая своё пальто, Саймон посмотрел на своих друзей, как в последний раз и добавил.

-Заезжая в отель мы не нашли там ни одного постояльца. Все комнаты были пронумерованы, как восемьдесят восьмые. Нам даже не пришлось отдавать наши последние деньги, но вылетели пулей из здания, как только оставили вещи в одной из комнат. Знаешь почему? Картины. Реализм. Знаешь же такой стиль?

В комнате вновь воцарила тишина.

-Даже такой глупец как Крис заметил в картинах кое что странное. Пускай такой жанр легко испортить, на раз – два, однако, они были идеальными, по крайней мере, идеальными я бы их описал… кроме пары деталей. На каждой из них была дверь, с цифрой восемьдесят восемь. Будь то полуобнажённая женщина в комнате или изображение яблок в кухне. Рекламная компания, спросите вы? –ещё тише продолжил бандит. –Я тоже так подумал… Видите ли, я раньше писал стихи, картины… Это мои работы!

Марк и Том стояли в полнейшем шоке. Люди, которые не раз были на мушке и при этом оставались спокойные – сейчас, казалось, были сорваться с катушек и бежать подальше из этого места, не взирая на холод и мороз. Останавливало их, по видимому, боязнь показаться трусом в глазах других членов банды. Криков не было. Не было паники. Только всепоглощающая тишина и страх.

-Я заберу наши малочисленные вещи из отеля. Лекарства, снарягу. Встречаемся у ворот через минут десять. Я не знаю, что за чертовщина здесь происходит, падают раскалённые камни с неба, али ссать мы здесь будем изумрудом, но если вы будете видеть опасность – отдаю разрешение стрелять.

С этими словами Саймон вышел на свежий воздух, под утреннее небо.

Дорога до мотеля была практически безлюдна, за исключением пары людей, что шла про меж домов. Доходяги не внуши доверия Саймону. Не всматриваясь им в лица, он быстрым шагом преодолевал метр за метром, дом за домом. Во многих из них по прежнему не горел свет, а в тех избах, где был таковой он скорее напоминал горение свечи.

Чувство повального одиночества и тревоги билось в сердце Саймона, отдаваясь болью в висках. Несколько бессонных ночей и стресса давали о себе знать.

Дойдя до мотеля, Саймон ударил ногами по заснеженный коврик и вошёл без стука во внутрь.

Здесь было светло. Отель, с таким же названием сразу оттолкнул Саймона картинами его же написания, висящими на стенах. От их вида мужчину вновь перекосило. Саймон понимал, что предположения почему они тут - строить бессмысленно, потому что здесь могло быть по меньшей мере несколько причин их появления.

В отеле веяло одиночеством. Посмотрев на место кассира, он увидел всё тот же открытый настенный ящик с ключами где не доставало одного - последнего на втором этаже. Считать он их решил именно таким образом - "первый, второй, третий", потому как здесь мужчина не мог объяснить про корректность счёта того, что исчисляется одной цифрой: восемьдесят восемь.

Однако, ещё кое какая деталь была пропущена Саймоном во время первого визита в это здание и обнаруженная только сейчас.

Потупив взгляд, бандит медленно подошёл к прилавку, на котором лежал один единственный листик. Писали явно от руки, но печатными буквами и чёрными чернилами. Обычно так пишут тогда, когда под рукой нет печатной машины.

Листок гласил:

"Добро пожаловать в мотель BlueBerry HILLS. Наш гостепримный персонал всегда рад новым постояльцам, гостям из соседних городов, да и просто тем, кого ночью выгнала жена из дому. Однако, для сохранения общего спокойствия и равноправия, каждый кто пришёл должен ознакомится с правилами поведения в номере:

1) Курение, распитие спиртных напитков строго запрещено.

2) За вами постоянно следят. Каждое нарушение будет караться штрафом.

3) Если Вы заезжаете семьёй, пожалуйста, позаботьтесь о детях. Крики, возможно, будут неприятны вашим соседям.

4) Если Вы захотите обратиться к администрации или персоналу отеля, пожалуйста, напишите своё сообщение понятным почерком на белом листе. Затем, поместите его в ящик "для писем". Персонал отеля прочтёт его в ближайшую минут и пришлёт вам ответ. Наш персонал очень оперативный, реагирующий на каждое заявление в максимально короткие сроки, специально для вашего удобства.

5) Оплата за услуги отеля (предоставление жилья, приготовление еды, приём душа) идёт вперёд, с полной предоплатой.

6) В случае заселение в неоплаченный Вами номер, охрана отеля вправе выселить Вас.

7) В случае отсутствии постояльца в неоплаченном номере, охрана отеля вправе передать багаж администрации на проверку и хранение до внесения полной оплаты за услуги отеля (аренда жилья, услуги охраны)

8) В случае отсутсвия вещей в номере, вы получите об этом не только зрительную информацию, но и сопутствующие письмо и перечень правил мотеля на отдельном экземпляре. Для оплаты номера положите денежные средства на стол, предварительно заполнив анкету о Вашем заселении. После, можете успешно взять ключ удобной для вас комнаты и приступить к процессу заселения.

Положив листок обратно на стол, Саймон потёр уставшие глаза. Гробовая тишина давила, на уши и сознание мужчины, будто бы высокая атмосфера. Помимо этого, Саймон догадывался, что вещей в номере скорее всего нет. Там были патроны и еда, и лекарства для Эбигейл которые все добывали с огромным трудом. Потеря их означала либо смерть, либо ещё большие проблемы. Потеря их - болото, в котором Саймон уже стоит одной ногой.

Не теряя лишней минуты, мужчина зашагал вверх по скрипучей деревянной лестнице.

На втором этаже бандиту предстал взор длинного коридора с десятком закрытых комнат и картин, на которые мужчина старался не смотреть, дабы не вгонять себя в страх и панику.

Вставив ключ в свой номер с цифрой 88, Саймон попытался его провернуть, однако, что - то ему явно помешало.

Недоумённо посмотрев на замочную скважину, он вынул ключ и попытался повторить операцию вновь… при попытке повернуть ключ влево - он так же намертво застывал в одном положении, не подавая никакого признака контакта с механизмом открытия двери.

Дверь явно было закрыта изнутри.

Не приняв лучшего решения, чем постучать, мужчина трижды ударил по деревянной двери.

-Кто это? -неожиданно для себя услышал Саймон.

Голос явно пренадлежал молодому мужчине, и по видимому, достаточно уверенному в себе, потому как в номере лежал целый арсенал оружия. Это немного смутило бандита, ведь в кармане в револьвере у него был всего навсего один барабан.

-А кто говорит? -произнёс Саймон.

-Вы ко мне постучались первым. Так что извольте представиться.

-Дейв. Я владелец этого номера.

-Насколько я понимаю, вы Саймон. Это была проверка на честность, которую вы уже второй раз не прошли.

Саймон задумался и вновь посмотрел в замочную скважину.

-А какой раз был первый?

-А первый вы только что прочитали в правилах. Мотель работает по полной предоплате, однако, вы решили пренебречь нашими правилами и вашей же честностью, въехав сюда с оружием, которого хватит, чтобы вооружить армию. Мы вынуждены конфисковать его у Вас и передать властям BlueBerry HILLS, так как оружие, как я пологаю, не зарегестрировано на вас. Остальные же вещи я вынужден передать администрации по причине неуплаты… такие правила. Вы их сможете забрать, при помощи формы D, но после внесения денежных средств и заполнения формы A, которая подтверждает форму B. получив одобрение на B, форма C - формальность, что претензий к отелю вы не будете иметь после возврата вещей, а форма D - как раз ваша подпись, что багаж находится у вас в руках.

Саймон отпрянул от скважины и поджал губы. Проглотив тяжелый ком в горле, он вновь продолжил.

-В правилах не было ни слова об оружии, так что волыны по праву наши. Да и к тому же, власти ими будут убивать людей, в то время, как наш туристический отряд охотится на кабанов.

-В здешних лесах нет кабанов, Саймон. Я знаю кто вы и что вы здесь делаете. Более того, вы сказали, что в правилах не было пункта, говорящим об оружии. Это неправда. Скажите, вы лист переворачивали?

Саймон уже была замахнулся, чтобы ударить по стенке, но резко остановился.

Пока за незнакомцем был счёт 1:0, и тот понял, что каждое лишние движение и слово будет играть сейчас против него. Незнакомец явно знал, что и когда говорить, поэтому сейчас он был на шаг впереди бандита. Он был полностью убеждён в правоте своих действий, поэтому, Саймон принял решение действовать осторожнее.

-Хорошо, допустим вы передадите оружие властям, а мои вещи администрации. Вы понимаете, что этими действия вы превратите ваш Отель в больницу?

-С чего вы это решили?

-В BlueBerry её как раз не достаёт, как я понимаю, вместо неё у вас там стоит аптека. Знаете, этот феномен схож с пазлом. Ребёнок, будет пытаться забить недостающий кусок пазла разным дерьмом - бумажкой, фантиком и так далее, главное, чтобы походило по цвету, но по итогу всё ровно - пазл будет собран. В вашем случае - власти пустят под больницу ваш дерьмовый отель с правилами, которые идут вразрез всеобщему закону - вы вторгаетесь в личную жизнь. Это заявление было сделано на основе…вроде бы второго пункта. Вы мне, кстати, можете открыть и подать правила, напечатанные на отдельном листке для такого негодяя и нарушителя, как я. Я жду их, ведь, насколько я помню, в правилах говорится об индивидуальном экземпляре для каждого из постояльцев.

-Свидетельство о выселении, господин Саймон, уже ожидает вас в главном холле. Там же вы обнаружите перечень правил, специально распечатанный по вашей просьбе и по нашему уставу.

-Я был за прилавком кассира и спешу вас огорчить, кроме общих правил, мой глаз - алмаз не приметил ничего, что касается лично моего заселения. Более того, я не увидел там даже обслуживающего персонала. Для меня моветон, если я захожу в здание и мне вежливо не предложат снять плащ и повесить его на крючок за меня.

-Пункт четерые. У нас быстрый персонал, реагирующий на всё очень оперативно, поэтому мы вам и распечатали с такой скоростью ваше свидетельство о выселении. Именно по этой причине вы и не заметили никого, кто помог бы вам снять плащь - все были попусту заняты. У нас никто не просиживается без дела… Видите, как ваши претензии к нам растворяются. Точнее, претензия это то что вызывает у человека явный дискомфорт и он яро пытается об этом сказать и подавить его. Однако, вы заехали сюда и не положили пожелание о работе персонала в ящик. Следовательно негодование, вы испытывайте только сейчас, когда, нарушив правила - вас выселили. Дальнейшее высасывания из пальца мнимого минуса за минусом будет расцениваться как придирка гостя, что встал не с той ноги или которому не дала жена… Вы возводите себя высоко, ссылаясь на ваши же правила, которые, собственно вы и нарушили. Вы бестактен, господин Саймон!

Понимая, что положительного исхода ожидать не стоит, Саймон, как можно тише достал пистолет и прислонил ухо к двери, дабы услышать, в какой стороне стоит человек за дверью. К этому моменту, группа должна была уже собраться и ждать у ворот BlueBerry HILLS, поэтому при убийстве, у них будет достаточно времени, чтобы смыться.

За дверью по прежнему не было ни одного намёка на чьё - либо присутствие, хотя, каждое действие в этой дыре выражает характерный звук: скрип половиц, открывание ящика, да даже шелест узелков бандитов.

-Вы по прежнему там? -произнёс Саймон, но ответа не последовало. -Как - то, вы проронили фразу, что знаете кто я. Так вот, вы правы. Я владелец картин, что пестрят на этих давно забытых стенах. Однако, по закону об авторском праве их написал я. Вы попадаете под ещё одну статью. Так что ради вашего же блага - давайте разрешим этот диалог. Либо вы снимаете картины прямо сейчас с объяснением, как они здесь оказались и передаёте их законному владельцу, то есть мне. Либо мы отводим диалог в выгодное и мне, и вам русло, где никто ничего не теряет.

-Владелец отеля купил картины на аукционе, в связи с вашей преступной деятельностью, как и все ваши вещи, стихи, которые, кстати, бездарны… ну это дело вкуса, на самом деле. Поэтому вы до сих можете наблюдать действительно вашу роспись на каждом холсте. А те пририсованные двери… знаете… это уже не ко мне вопросы. Быть может, владелец хотел, чтобы это стало некой изюминкой… знаете, будто картины написаны под заказ для самого отеля, хотя, здешнему населению плевать на искусство. Главное, чтобы было тепло.

У Саймона образовался очередной ком в горле, который тот с ещё большим трудом проглотил. Понимание того, что его раскрыли и здесь, находилось уже за гранью его спокойствия.

-Я вижу вы подкованный человек, господин… я даже не узнал ваше имя. К чему такая скрытность?

-Я не вижу смысла называть своё имя убийце, вору и мошеннику.

-Хорошо, вы правы. Но каждый человек имеет право высказаться. Тогда, возможно, вы бы смогли бы блестнуть своей подкованностью в моей биографии с глазу на глаз? Мы можем обсудить юридические моменты в комнате. В любом случае, вы знаете, что оружия у вас в комнате как минимум больше, чем у меня.

-Я это знаю, господин Саймон. - всё так же спокойно ответил незнакомец

-Тогда, могу ли я войти?

-Дверь всё это время была открыта. Вы пытались открыть дверь, которую сами же и не заперли со времени ухода из комнаты. Какая легкомысленность с вашей стороны, сеньор…и как служители закона до вас ещё не добрались?

Саймон уже было хотел открыть дверь. Уже почувствовал своей ладонью холодную ручку двери, как резко замер. Именно последняя фраза, по мнению Саймона, выдала незнакомца и, возможно, посторонних лиц в номере.

Мужчина отчётливо помнил, как закрывал дверь. Его предусмотрительность заставила его трижды в тот момент попытаться открыть дверь, но она была надёжно заперта на три оборота ключа с характерным щелчком замка. Вспомнил, как Крис, уходя, тоже проверил ручку, на всякий случай.

Скорее всего, в номере находился не только член персонала мотеля, но и вооружённая охрана, а что более вероятно - служители закона. Ибо Саймон сейчас сам сделал всё, чтобы его раскрыли. Скорее всего в номере сейчас его уже поджидает шериф с заготовленной фразой "Саймон. Вы арестованы и имеете право хранить молчание. Так же у вас есть право на адвоката." и направленным на дверь полицейским ружьем. Более того, персонал в гостинице работает, как казалось бандиту моментально. Собрать вещи для них - дело минуты, однако, в номере по прежнему находились посторонние люди. Саймон заметил, что его пригласили именно в тот момент, когда им было выгодно. Т.е сейчас. Пригласили зная, что он стоит один, запутав его, сказав про закрытую дверь. Они ждали его, ждали, что он попытается, по привычке, свойственной бандиту машинально открыть дверь, не прибегая к открытию замка.

Не говоря ни слова, Саймон начал медленно пятиться к лестнице, иногда задевая картины его же написания и не спуская с мушки дверь в номер 88.

Как только нога бандита почувствовала под собой ступеньку, тот быстрым шагом начал спускаться вниз. Выйдя в холл, он первым делом посмотрел на прилавок кассира, на котором было две бумажки, которых ранее он не видел, как и не услышал шорох бумаги, когда она контактирует с поверхностью. Запах чернил, скрежет ручки…

Взяв обе, он быстро покинул мотель и кинул взгляд на ворота BlueBerry HILLS, где его в одиночестве ждал Том.

По правде сказать, Саймон не ожидал увидеть даже и его, уж слишком много странностей происходит в этом месте и случится могло всё что угодно. Тем более, в отеле уже знают о криминале, связанный с главарём этой небольшой банды. Однако, улыбку выражения лица Тома у Саймона не вызывало. До боли оно было встревоженным и возбуждённым, и иногда, когда Саймон фокусировал взгляд на своём друге - тот видел, как у него дрожит один глаз.

Дорога до Тома была близка, ибо отель располагался буквально в пол минуты ходьбы от главных ворот.

-Деревню оцепили. -тихо произнёс Том, уводя за предплечье Саймона куда - то в сторону.

-Кто?

-Люди Джейка. Билл говорил, что полиция сюда не суётся… уже радует. Но этих псов тут много. Они в лесу, по видимому, выжидают нас, но в город не суются. Нам надо переждать в отеле.

-Губу закатай. -тревожно ответил Саймон. -Отель этот - казино, где ты можешь потерять всё: начиная пригоршней монет, заканчивая стволами. У нас больше нет вещей, как и доступа к услугам проживания в нём.

Том резко остановился, и Саймон в полной мере мог увидеть непонимающий и ещё более встревоженный взгляд своего приятеля. Тоже чувство, испытывал и главарь банды: холодные руки, вспотевший лоб, несмотря на холод и дикое желание выбраться от сюда. Однако, сейчас капкан успешно захлопнулся, создавая для всех западню.

-Что, прости?

-Ты всё верно понимаешь, сынок. Это долго объяснять, но в отель больше ни шагу. Там облава. Не отрицаю, что Джейк мог быть к этому притчастен. В таком случае, они пришли в BlueBerry раньше, чем мы встретились… Знаешь, мне уже не хочется придумывать шутки на тему четырёх неудачников, которые стоят одной ногой в могиле, другой в тюрьме, потому как в нашем случае самым верным решением стало быть напиться и сдаться самим властям… или чтобы нас сдал родственник, получив миллион в награду за головы. На этот миллион мы бы купили каких нибудь головорезов, вроде нас… они бы освободили тебя, меня и других. Колесо сансары сделало бы оборот и мы бы пришли к одному простому выводу. - Саймон максимально приблизился к лицу Тома, что ввело его в ещё больший дискомфорт. - Ничего бы не поменялось. Наше, чёрт побери, предназначение, терять вещи в мотелях и грабить аптеки, чтобы не сдохнуть от халеры, зато сдохнуть от пули… да. Марк и Эбигейл где? Где Кристиан?

Лицо Тома резко помрачнело. Помрачнело ещё сильнее, чем когда он совершил своё первое кровопролитие в далёком детстве.

-Эбигейл стало резко плохо. Он повёл её в больницу в глуби города. Хотя в город, хотя Билл говорил, что людям там не место. Он говорил это ему лично, когда ты пропадал в отеле. Говорил мне возле аптеки.

-Мы и так для всех нелюди. - буркнул Саймон. -Мы проезжали мимо таблички, ты сам видел - это деревня, где домов, как соли в пресном супе.

-Я не знаю что имел ввиду Билл и знать мне не особо хочется. Марк отвёл Эбигейл в больницу на другом конце BlueBerry, когда ты ушёл. Кристиан взыскался его прикрыть, в случае чего. Мы все должны встретится там же. По словам Билла, где - то там должны быть ещё одни ворота, но они выходят к озеру, его можно объехать.

-Почему же вы меня не подождали?! -расстроено вопросил Саймон.

-Мы готовы были ждать тебя час, даже два. Но тебя не было почти весь день.

-Я был в отеле пятнадцать минут.

-Были бы часы я бы показал тебе сколько сейчас времени. Возможно, время пролетело незаметно для тебя, но…

-Меня не было весь день, говоришь? Тогда почему вы не решили проверить меня? Быть может, меня изрешетили сто раз в этом отеле!

-А что, собственно, было там, внутри? - с недоверием спроси Том.

-Внутри мне ясно дали понять, что из города лучше как можно скорее проваливать…нашу комнату заперли, вещи конфисковали.

-Халера… -сказал Том и плюнул на земь. -Всё то время пока ты был там , возле отеля была табличка с надписью "Техническое обслуживание или выселение. Пожалуйста, подождите." И я ждал. Я заходил во внутрь, на цыпочках, обошёл первый и второй этаж. Вышел на улицу и стал ждать. Потом вышел мужчина из - за угла, взял табличку и зашёл обратно за угол дома. И через несколько секунд ты вышел из той самой двери отеля. Так понятнее?

Саймон стоял в полном недоумении, как и Том, то и дело косясь на здание отеля. В странных действиях со стороны управления отеля не было ничего угрожающего, кроме, естественно, знаний о Банде, однако, контроль каждого шага Саймона был всё более и более явный.

-Пойдём к больнице. - тихо сказал Саймон. -Нам нужно собрать всех остальных.

-Мы даже не знаем где она!

-Ты предлагаешь их бросить, потому что так сказал поехавший деревенщина?

-Ты сам видишь что здесь происходит. -с ненавистью в голосе произнёс Том. -Сюда даже охотники за нами не суются. Они выжидают нас, чёрт, даже не стреляют.

-Тогда жди меня у отеля. Один. - произнёс Саймон и отошёл от Тома.

Двум бандитам ничего не оставалось, как направится в глубь города, естественно, по путям окольным и безлюдным. Ни у кого из них не возникало желания выходить на центральную улицу, а поэтому Саймон с Томом свернули за первый попавшийся дом. Дороги, благо, здесь были все расчищены и никому не приходилось зачёрпывать своими сапогами снег, однако, то что снега возле домов не было - ещё не означало, что в домах кипит жизнь.

Постоянно оборачиваясь, мужчины чувствовали ото всюду взгляды. Из - за углов, из окон, замочных скважин, дымоходов и в один момент показалось, что сами дома, город за ними наблюдает, потому как в пространстве между домами, где шли бандиты, не были ни одного живого тела, кроме них самих.

Атмосферу отчаяния нагнетало ещё то, что ни на одном из домов не было таблички с номером или улицей. Иногда Саймону казалось, что он вовсе заблудился в этом бесконечном лабиринте проходов про меж стен и тупиков, где время будто замерло, а пространство живёт своей жизнью, то и дело путая мужчину в своих цепких пальцах, но повернув голову влево - мужчина всегда мог увидеть главную улицу, ведущую куда - то в неизвестность.

В один момент Саймон остановил Тома перевести дух, хотя, скорее всего, чувство животного ужаса замедлило Саймона, ведь каждый раз поворачивая голову, чтобы увидеть главную улицу - Саймон наблюдал одно и тоже место, с которого всё и началось. С отеля и прохода между домами.

Сначала он решил наблюдать за тем, куда он идёт. Прямо, с небольшим смещением влево, ближе к главное дороге. Затем, спустя ещё минут десять ходьбы и видя всю ту же улицу, он проанализировал дома, мимо которых он идёт: они не повторяются и это уже обрадовало Саймона. Он не ходит вокруг да около, а поэтому, прогресс хоть какой - то но был.

И всё же ужас пришёл не из не откуда. В очередной раз посмотрел на главную улицу, Саймон увидел тот самый отель. Не понятно, сколько кругов бандиты сделали мимо этого места - один, два, а может это вообще другой конец деревни, но вызвал шум в ушах и дрожь в пальцах далеко не это явление.

Попытки рассмотреть отель не обвенчались успехом, ибо, Саймон понял, что не отель это вовсе. Скорее, объект в пространстве с абстрактной и неправильной геометрией, которая напрочь выворачивала сознание наизнанку. Попытки найти углы здания тоже не обвенчались успехом, ибо углов в здании как будто бы не было, однако, было невооружённым глазом понятно, что здание квадратной формы. На первый взгляд.

Обратив внимания на остальные здания, Саймон увидел в них нечто подобное, однако, ломаной геометрии в них было куда меньше, чем в отеле.

Естественно, по мере остановки Томас так же обратил внимание на окружающие их объекты. На каком - то доме стена была чуть впалая, на каком - то доме дверь была, будто перевёрнута, однако, замочная скважина и ручка была на месте. В каком - то из домов горел яркий свет, но который не освещал ни подоконник, ни пространство перед самим домом.

Ощущение какой - то непонятной тоски и чего - то чужеродного прибавилось к итак шалившим нервам мужчин. Это явление Саймон списал на нахождение в довольно узком пространстве стен домов, и, по видимому, всплывшей только сейчас боязнью замкнутых пространств.

На свой страх и риск мужчины вышли на главную улицу и не заметили там ничего нового, кроме дороги ведущую куда - то за угол, однако, ещё больший ужас у каждого вызвала как раз таки знакомая улица. Знакомый дом Билла, но где уже не горит свет. Пройдя по прямой дороге в общей сумме минут десять, Том с Саймоном пришли практически к тому же месту, откуда и начали свой злополучный поход.

Темнело очень быстро и поэтому, Саймон и Том уже не обращали внимание на инстинкт самосохранения, который бил тревогу. Ничего подобного бандиты в жизни не видели и большего страха не испытывали, ибо вся улица, состоящая из неправильных домов вселяла самые страшные опасения по поводу того, что здесь будет твориться, когда наступит ночь. Поэтому, оба мужчины приняли решение найти больницу и покинуть город до прихода темноты. Действовать нужно было немедля.

Стараясь не обращать внимания на дома, Саймон со своим путником добрался до поворота на другую улицу.

-Какого чёрта?! - почти шёпотом сказал Саймон с таким ужасом в голосе, который Том никогда не слышал с его уст.

-Саймон, идём назад. - хриплым от страха голосом произнёс Том.

-Что ты видишь? -тихо произнёс бандит.

Том вновь нашёл в себе силы поднять глаза на окружающее его пространство.

Происходящие вещи не обыгрывались ни в одном театре, ни рассказывались гадалками или учёными, да и в целом, мужчины не могли вообразить то, что сейчас происходит перед ними, ибо фразу "описать действительность" здесь использовать не особо корректно.

-Я не знаю что это. Нам надо вернуться. - с ещё большим ужасом произнёс Том.

-Там Марк, Крис и Эбигейл. Я не оставлю…

-Где ты их будешь искать? Думаю, это уже не имеет значения… Я не пойду туда…

Саймон продолжил смотреть на происходящее, как вкопанный. В глазах рябило, но это, уже скорее всего, это непонятной еле уловимой грязно - зелёной дымки, которая обволокла каждый сантиметр тропинки, снега, тёмного неба и домов…

Домов, с которых Саймон не мог оторвать взор, из - за глаз, которые заболят ещё сильнее от количества движений в пространстве. С каждым движением глаз, с каждым вздохом и покачиванием, Саймон видел новые стены зданий, какое - то изменение тропинки, неба, будто те каким - то образом расширяются изнутри, а снаружи сужаются, деформируя и искажая свои грани и добавляя новые. Но это была всё такая же улица. С коретой по правой стороне, с домом Билла, что был уже не похож на дом, а скорее, на сгусток чего - то нематериального и сюрреалистичного.

-Я пойду с тобой. -сквозь зубы сказал Том, уже не понимая, от злости или от страха с отчаянием.

И всё же он пошёл. Оба мужчины старались не смотреть по сторонам. Старались лишний раз не открывать глаза, дабы не видеть тот ужас, что происходит здесь, среди деформаций и искажений. Поломка пространства и разрыв геометрии вокруг бандитов не давали лишнего шума. Был слышен лишь скрип снега под их тощими телами. Изменение пространства происходило абсолютно бесшумно. Если страх можно было сравнить с океаном - бандиты плыли бы в нём против течения. Всё таки дрожь в руках настигла каждого из них. От былого запала и бандитской смелости не осталось и следа, ибо в голове у каждого было лишь одно слово - беги.

Быстро дойдя до поворота, Саймон с Томом смогли заметить невзрачную табличку с отзеркаленым текстом. Читать оба умели, а поэтому они быстро разобрали текст:

"Центральная улица BlueBerry."

Глубоко вздохнув, Саймон вновь обогнул заброшенную библиотеку, как и Том, подошли к аптеке и вышли за поворот.

Это последнее, что хотели бы видеть бандиты на белом свете…

Некоторые дома были плоские, как на листе бумаги, некоторые были яркие, будто бы на дворе день, однако, источника света в помине не было. В некоторые плоские дома без физических и конструктивных изменений вросли деревья, другие здания. Карета, стоящая напротив плоского дома Билла висела в воздухе и тоже деформировалась в зависимости от ракурса.

Дорогу уже нельзя было разобрать. Она была будто бы выше уровня Саймона и Тома, будто бы находилась не здесь, а в некеом отражении отражения. Даже если бы бандит и мог бы попасть на эту дорогу, то не пошёл бы по ней и шагу более бы не сделал.

Сквозь сквовывающий страх, Саймон повернулся, чтобы что - то сказать Томасу и уже было пойти обратно. Понимая, что они больше не найдут ни Криса, ни Марка, ни Эбигейл, Саймон испытал самую большую боль в его жизни. Казалось, он был готов уже заплакать, однако тот сделал очень грубую ошибку, всего лишь повернувшись.

Как только Саймон повернулся, в ту же секунду Томми пропал из виду. Пропал, будто растворившись в пространстве. Пропал постепенно: слева направо, отдавая своё физическое тело ломаной геометрии этого места.

Слёзы навернулись на глазах Саймона, пропитали ресницы и тут же застыли от холода, который во всю измывался над бандитом. Синими руками он натянул на свою голову воротник длинного пальто, дабы хоть немного согреть лицо и затылок.

Уже без сил, Саймон опёрся дрожащими от холода и страха руками на угол деформирующегося дома. Мысли о том, что дорогу назад ему придётся разделять с самим собой, в полном одиночестве ещё сильнее усугубили психическое состояние Саймона. От отчаяния голова мужчины кружилась. Самое дорогое он только что потерял в этом злополучном месте.

Однако, мысли о том, что он ещё жив давали хоть какую - то надежду на спасение. С трудом выпрямившись и вдохнув сквозь натянутую куртку холодный воздух, Саймон всё таки вышел из - за угла.

На знакомой улице, к несчастью, улице первое что увидел Саймон - это двух людей, один из которых направил на него дуло.

У Саймона уже не было сил достать из - за пояса свой ствол и самообороняться. Да и времени особо то и не было.

Умереть не от рук неведомого, а от обычного выстрела было куда значимее для бандита.

-Завтра может не наступить! -крикнул до боли знакомый голос ровно за секунду, перед шестью оглушительными выстрелами.





Эпилог





-Томас... -тихо сказал Вильям. -Скажите, ваша семья - после чего она вас оставила?

Нищий снял с себя гитару и облокотил её на кирпичную стенку сырого подземного перехода. Достав из кармана узелок с табаком и бумажку, Том в несколько движений скрутил сигарету, не просыпав ни крупицы табака на пол. Закурив, Томас всё таким же глубоким взглядом посмотрел на Вилльяма.

-Семья меня не оставила. Её разрушила череда совпадений. Совпадения я вижу и по сей день.

-И что же это за совпадения? - ухмыльнулся Вильям.

Том затянулся покрепче и выдохнул дым прямо в лицо интеллигенту, от чего тот поморщился и отдалился от нищего.

-Совпадения преследуют меня повсюду. Даже сейчас - я встретил мужика, которой ой как похож на типичного любопытного мэра одного городка... И знаете... а его ведь даже звали так же. - с улыбкой произнёс Том, и от этой улыбки и игривой интонации Вильяму стало не по себе. -А ведь именно он виноват в том, что случилось с моей семьёй.

Вилли отпрянул ещё дальше от нищего и несколько задел случайного прохожего, что незатейливо спешил по своим делам.

-Вы ошибаетесь! -вскрикнул интеллигент. -Если таким образом вы решили меня припугнуть, то вряд ли это у вас выйдет. Я никогда не работал мэром, ибо по образованию я - дантист.

-А дистальную фалангу вам клиент откусил? -ухмыльнулся Том. -Второй раз тебе не повезёт, так что ходи и оборачивайся, Вилли. Пошёл прочь.

Но не успел Том закончить фразу, как интеллигент развернулся и быстрым шагом скрылся в толпе людей. Нищему не хотел выяснять, что на самом деле случилось в тот день с ним. Каким образом он покинул тот злополучный округ и кем он теперь стал. Теперь он гитарист, вспоминающий своё прошлое только песнями.





2019-25.09.2021