Одиннадцатый маршрут

Недавно моя виртуальная знакомая на сайте «Одноклассники» поделилась очень популярной в  60-е годы песней, которую пел Анатолий Королев. Название этой песни  «Одиннадцатый маршрут», и она звучала буквально из каждого открытого окна, как через 30 лет песня «Ах, какая женщина».  И мне вспомнилась история из моей жизни, связанная с автобусом именно этого маршрута.

В старших классах школы я пользовался вниманием девчонок, и сверстниц, и старше меня, и младше. Еще бы. Высокий, симпатичный,  всегда модно одевающийся, лучший легкоатлет района, хорошо учился,  к тому же веселый, заводила в мальчишеских компаниях.  Но я ни на кого из девчонок внимания не обращал.  Уже недавно моя одноклассница, приехав к нам  в гости, сказала, что звала меня  в школе «Ботаник», потому что я не дружил ни с одной девочкой в поселке. Сама она сразу после школы выскочила замуж за одноклассника, быстро родила, причем рожала вместе со своей учительницей, у которой тоже были первые роды. 

Особенно я стал популярный после районных соревнований, на которых выиграл пять первых мест, мне вручили ценный подарок – наручные часы, первые в моей жизни, и еще говорили по районному радио о моем успехе.  Вернувшись из районного центра, где проходили соревнования, я удивлялся, почему взрослые люди в поселке поздравляли меня с успехом на районных соревнованиях.  Когда была передача по радио, мы плыли на теплоходе по Амгуни, возвращаясь с соревнований, и, естественно, не слышали её.  Но потом мама мне сказала, откуда народ узнал своего спортивного героя.

Честно скажу, мне за годы учебы нравились девочки-одноклассницы. В первом классе это была Нина Перминова, которую я держал за руку, когда мы водили хоровод на уроках физкультуры. Просто я был самый высокий в классе и шел впереди, а она самая маленькая и замыкала строй на уроках физкультуры.  Но во втором классе мои симпатии переключились на другую девочку, которая приехала в наш поселок и училась в нашем классе – Лизу Жулковскую. Это была красивая еврейская девочка, у которой было четыре таких же красивых сестры. Как мне сказала все та же одноклассница, приезжавшая к нам в гости, и дружившая с Лизой, та знала о моих симпатиях к ней.  Но в старших классах в класс снова пришла новая ученица, не такая красивая, как Лиза, но в общем очень даже симпатичная. И я обратил на ней внимание, но, как оказалось,  не только я. Мой одноклассник Володя Козлов предложил дружбу Рите, и с тех пор по вечерам их видели вдвоем.

Но я не особо расстраивался, потому что в те годы жил по принципу: «Первым делом, первым делом – тренировки, ну а девушки и женщины потом».  Я просто немного перефразировал слова песни из популярного послевоенного фильма «Небесный тихоход».  К тому же у меня была еще одна симпатия, в Хабаровске, куда каждое лето на каникулах меня отправляли родители. Конечно, отправляли слишком громко сказано, просто я ехал туда с родителями, чаще с мамой, где меня и младшего брата оставляли у бабушки с дедушкой на  свежее молоко и овощи. Вот там я и увидел её, свою городскую симпатию.

Мой родной дядя Витя был отличным волейболистом, лучшим в Хабаровском крае в 50-е годы. Его даже привлекали в сборную РСФСР для участия в первой Спартакиаде народов СССР в 1956 году.  В те годы он работал на заводе «Амурсталь» в городе Комсомольске-на-Амуре. Мы с моим дядей Володей, всего на год старше меня, младшим сыном в большой семье Пастернаков, пытались копировать знаменитого родственника, и стали осваивать игру в волейбол. В один из приездов дяди Вити к родителям в Хабаровск, где в это время на каникулах был я, он увидел нашу с Вовкой игру в волейбол друг с другом, и научил правильной технике – приема мяча, передачи, нападающего удара, защиты.  А когда он через несколько лет переехал в Хабаровск, где его назначили главным инженером кислородного завода в Индустриальном районе,  летом собрал группу наших сверстников, которую громко назвали сборной юношеской края, и начал тренировать. Но потом он перешел на партийную работу, и нашим тренером стал преподаватель лесотехникума Маслов, в свое время тоже член сборной команды края.  В этой команде делали первые шаги ставшие позже игроками ведущих команд края: Леша Ляскин – команда СКИФ, Витя Мироненко – «Локомотив», я играл в сборной медицинского института и стал чемпионом края среди студентов, просто хорошие игроки Гена Елизаров, Саша Шевелев, Володя Пастернак, мой дядя. Все они стали достойными людьми, один капитаном морского судна в Ленинграде, другой возглавил строительную организацию на Камчатке, а Володя сказал свое веское слово в военном судостроении СССР и России.

Но я забежал далеко вперед. Пока же мы были школьниками, все ребята были на год старше меня и городскими, а я младше и сельский житель.  Это заставляло меня немного комплексовать на первых порах, но я от природы нагловат, тем более что играл не хуже их, и мои комплексы быстро прошли. Тем более что параллельно с наши занимались девчонки, такие же школьницы старших классов нескольких хабаровских школ, а это стимулировала проявлять себя.  Одна из девчонок по имени Эмма мне очень понравилась.  Не слишком высокая, немного полноватая, с большой для своего возраста грудью, что мне всегда нравилось, с крепкой попкой, и короткой прической вьющихся волос темной блондинки, очень веселая, она была объектом внимания всех мальчишек. У неё была подруга Светлана, яркая и высокая блондинка с длинными волосами, но у неё был друг, который приезжал за ней к окончанию каждой тренировки.

Я считал, и видимо, вполне резонно, что у меня шансов обратить на себя внимание Эммы не было никаких. Но я ошибался. Все чаще я ловил на себе её  заинтересованный взгляд , она частенько заговаривала со мной, как будто хотела услышать мой голос, несколько раз во время совместных тренировок хватала меня за руку. Однажды я в погоне за мячом сделал «рыбку», как в народе называют перекат на грудь, и подъехал на груди прямо под ноги девчонок, сидевших на скамейках,  она даже зааплодировала, и другие девчонки её поддержали.

Но другие парни и девчонки не обращали на это внимание, мало ли что случается во время разминки. А я все мотал на ус.  Однажды мы вышли из душа после тренировки, Эмма стояла на крыльце лесотехникума, где у нас была тренировка, одна, глядя, как  подругу Светлану уводит под руку «…ейный» ухажер. Когда я проходил мимо неё, она вдруг взяла меня за руку:
- Саша, не торопись, я хочу с тобой поговорить.
Я,  весьма удивленный, остановился как вкопанный, а другие парни продолжили идти к остановками трамвая и автобуса.
Когда они отошли на приличное расстояние и не могли нас услышать, Эмма спросила:
- Как ты смотришь, если мы с тобой вечером встретимся в городе?
Для всех, живущих на окраине Хабаровска, город – это улица Карла Маркса, причем от Комсомольской площади на берегу Амура, и до площади Ленина. Дальше до аэропорта тоже была улица Карла Маркса, она и сейчас так называется, а вот «город» стал называться улицей Муравьева-Амурского.
У меня заколотилось сердце. Впервые девочка, вернее, уже девушка, назначала свидание. Разве я мог отказаться, и мы договорились с ней встретится на площади Ленина у фонтана  в 18 часов.

Мы с Вовкой, хотя жили в пригороде Хабаровска, часто ходили на танцы в ДК «Строитель» в районе Стройки. Хабаровчане меня прекрасно поняли и представляют, где это. И хотя на танцы нам приходилось пройти несколько километров по пыли, наши черные остроносые туфли были всегда чистейшие. Просто Вовка меня научил носить в кармане брюк небольшую бархотку, которой мы и пользовались, когда выходили на асфальт.  Перед выходом на танцы всегда гладили черные узкие по моде брюки, так что об стрелку на них можно было порезаться (шутка, конечно). Белая рубашка с короткими рукавами дополняли наш наряд.

Когда мы вернулись с Вовкой в дом бабушки с дедушкой, я открыл ему, о чем со мной заговорила Эмма.  У самого Вовки была школьная подружка Валя Жукова, я был с ней знаком, мы встречались с ней на танцах в ДК. А после танцев Вовка провожал Валю домой, а я шел в отдалении, как верный Санчо Панса.  Но если мы ходили на танцы к 7 часам вечера, и идти туда было максимум минут 25, то сейчас мне предстояло добираться до города час с гаком.

Вовка, узнав о том, что я согласился пойти на свидание с красивой девушкой, предупредил меня, что девчонкам верить нельзя, и тратить свои карманные деньги без счета тоже не следует. Именно тогда он произнес определение девушке, как какой-нибудь корове – породистая.  Да, Эмма действительно была породистой девушкой,  красивая, с крепким телом, статной походкой. И чувствовалось, что она знает о своих физических преимуществах перед другими девчонками, и пользуется успехом у парней. Мне было даже удивительным, что она сама назначила свидание мне, пацану младше себя и деревенскому. Хотя я сам не комплексовал по этому поводу, воспитание и прикид  не выделяли меня в худшую сторону по сравнению с городскими парнями.

Отец в тот год не поехал с нами, ему надо было, как директору школы, готовить её к новому учебному году. Мама уехала на курорт, младший брат Витя жил у наших многолетних соседей по дому в поселке Кокориных, которые годом раньше купили домик в пригороде Хабаровска. Деньги на карманные расходы мне мама оставила перед отъездом на курорт.  Так что я был вольная птица,  истинную причину моего ухода из дома знал только Володя, а бабушку я лишь проинформировал, что ухожу.

Чтобы не опоздать на первое в своей жизни свидание, я вышел раньше. Мне надо было минут 20 идти пешком из подсобного хозяйства краевой психбольницы, где жили бабушка с дедушкой, до трамвая, потом  почти 45 минут ехать на нем до остановки «Карла Маркса», а там совсем рядом площадь Ленина.  Так что я был там минут за пятнадцать до назначенного срока.  А вот Эмма опоздала минут на десять, но у меня язык не повернулся упрекнуть её. Она подходила ко мне с улыбкой и искорками в её голубых глазах.

Почти час мы просидели у фонтана на площади Ленина. Моя стеснительность первых минут быстро прошла, потому что девушка с большой заинтересованностью расспрашивала меня, откуда я приехал, что за место, где живу, кто мои родители, как учусь. Когда я сказал, что окончил 9 классов, что мне 16 лет, она удивилась, сказала, что думала, я старше.  Сама она учится в одной с Володей 39-й школе, пойдет в 11 класс, но пока не решила, где будет продолжать учебу после школы.  Спросила, куда пойду после школы я, на что получила ответ, что даже не представляю. Тогда я не знал, что буду учиться в медицинском институте, напротив которого мы сидели, буду ходить на занятия в больницы № 2 и № 3, которые тоже выходили на площадь Ленина.  А в будущем измениться и сама площадь, вместо асфальта положат плитку, фонтан перенесут в центр площади, сделают цветную подсветку,  а рядом с высоким зданием центрального телеграфа появится еще более высокое здание крайкома партии, и весь комплекс покроют мраморной плиткой. Но это будет много лет спустя.

Посидев и наговорившись, мы пошли по улице Карла Маркса к берегу Амура.  Шли по правому тротуару, где шло больше народа, чем по другой стороне улицы. Шли, продолжая разговаривать. Ко мне пришло вдохновение, я рассказывал анекдоты, много шутил. Мы заразительно смеялись, на нас обращали внимание прохожие. Но нам было все равно, ведь общественный порядок не нарушали, а громко смеяться не запрещалось. Когда Эмма спросила, откуда у меня ручные часы, они тогда далеко не у всех старшеклассников были, похвастал, что это ценный подарок от районного спорткомитета за пять побед на соревнованиях школьников. Увидев лоток с мороженным, предложил купить, и мы с наслаждением ели вкусный пломбир в вафельных стаканчиках. Я рассказал, что в детстве часто болел ангинами, и мне покупали только вафельный стаканчик, а все остальные ели мороженное. Но зато теперь я могу есть его сколько хочу.

До этого я редко бывал в центре города, а вот так, не торопясь, глядя по сторонам, шел вообще впервые, да еще рядом с красивой девушкой, на которую встречные мужчины обращали внимание. Я со своим 178 см роста был выше её примерно на 5 см, так что смотрелись мы вполне гармонично.

Прошли кинотеатр «Гигант», в котором я был до этого всего пару раз. Помню, один раз смотрел американский фильм «Семь невест для семи братьев», с обилием драк и красивых девушек. Если бы к этому времени я посмотрел фильм «Три плюс два», то сравнил бы Эмму с Натальей Кустинской, которая играла в том числе одну из героинь. Тоже блондинка с крепким телом и голубыми глазами, только чуть старше.

А вот что в центральном гастрономе на втором этаже продают молочный коктейль, я не знал, об этом сказала девушка, и мы пошли его выпить. Отстояв немалую очередь, мы с большим удовольствием  выпили прохладный напиток. 

И вот мы на Комсомольской площади. Уже играл оркестр на танцплощадке парка ОДОСА, до этого я и не знал, что здесь она существует. Обычно с родителями мы проходили мимо, шли в парк ЦПКО и далее на утес на высоком берегу Амура,  в месте слияния Амура и Уссури, вернее, в месте впадения Уссури в Амур.  В те годы Уссури в пределах Хабаровска еще не называлась Амурской протокой.

Эмма спросила, умею ли я танцевать, и услышав положительный ответ, сказала, что мы потанцуем, но чуть позже, когда танцы будут в полном разгаре, будет больше народа, а пока сходим на утес.  Мы зашли в парк ЦПКО, тогда еще весьма тенистый, прошли по одной из аллей вдоль берега и вышли к утесу.  Сейчас, когда я вижу на фотографиях хабаровский утес, который почему-то мой отец называл «ласточкино гнездо» по аналогии с крымским сооружением над морем, мне многое вспоминается. На этом утесе, вернее, смотровой площадке на нем, я бывал бесчисленное количество раз, чаще с гостями города, которые считали, что, если не побывал на утесе, не видел город Хабаровск и Амур. Много раз бывал студентом с девушками, «вешая им лапшу на уши» выдуманные истории об освоении   этих мест  казаками и первопроходцами.  Тогда это было не очень известно, много позже появились известные книги «Амур-батюшка» Николая Задорнова, «Амурские версты» Николая Наволочкина, трилогия «Амур широкий» Григория Ходжера и многие другие. Но пока мы с Эммой просто смотрели на гладь реки, и я рассказал, как однажды мы с Вовкой и мужчинами на лодке ехали на покос, что выделили дедушке на одном из островов напротив Хабаровска, и к нам в моторку запрыгнула рыба, довольно больших размеров, и стала биться на дне лодки. Кто-то из взрослых стукнул её веслом, а вечером  сварили из неё уху.  Эмма посмотрела на меня внимательно и удивилась:
- Так ты и на покосе был? Сколько же тебе лет было тогда?
На что я ответил, что езжу на покос с 12 лет, ведь у бабушки  есть корова, и её надо кормить. Похвалился, что мы с Вовкой спим на сеновале со свежескошенным сеном, потому что у бабушки наехало много детей и внуков, и дома нам негде спать. И это дало повод девушке начать расспросы о большой семье Пастернаков.

В конце концов я со смехом спросил:
- Ты что меня так расспрашиваешь, как шпионка какая?
Эмма ответила тоже со смехом:
- Ты знаешь, мне просто это интересно.  Я же городская, у меня всего одна сестра, всю жизнь  наша семья прожила в Хабаровске. И я совершенно не знаю сельскую жизнь, да еще многодетной семьи, это мне интересно.

И я тогда рассказал девушке, как меня возили в деревню Малышевское на берегу Амгуни, там дедушка был председателем колхоза, где я видел, как комбайн убирает урожай зерновых,  как пасутся на лугах  коровы и хрюкают в  свинарнике  свиньи, как мы однажды, еще дошкольники, искали в лесу корову, которая не пришла домой со всеми, и все же нашли её и привели домой. Сказал, что у бабушки было за жизнь несколько коров и всех их звали Зорька, а кабанов – Борька.

Когда мы пришли на танцплощадку парка ОДОСА, танцы были в самом разгаре. Я купил билет (вход был платным),  и мы вошли внутрь. Немного посмотрев, как танцуют другие, начали танцевать сами. Эмма удивилась, что деревенский парень совсем неплохо танцует.  Если бы она увидела меня через 2 года, удивилась бы уже больше. Ведь в 11 классе я полгода учился бальным танцам и даже сейчас могу вальсировать в обе стороны.

Мы танцевали почти за закрытия парка.  Эмма сказала, что предупредила родителей, что пойдет на танцы и ночевать будет у старшей сестры в Краснофлотском районе.  Туда ходит автобус 11-го маршрута. Я был воспитан на романах Александра Дюма, видел недавно французский фильм «Три мушкетера», поэтому считал своим долгом проводить девушку до квартиры сестры, хотя потом мне пришлось бы добираться через весь город к дому бабушки, вернее, на сеновал.

Нам пришлось довольно долго ждать автобус, поздно вечером они ходили в час по чайной ложке. Еще в автобусе Эмма сказала, что обратно автобус пойдет минут через десять, и у меня будет время проводить её до дома и успеть на остановку автобуса.  Мы сидели в полупустом  салоне, и Эмма, вроде невзначай прижавшись ко мне плечом, начала разговор:
- Ты очень интересный, умный, начитанный и симпатичный парень, Саша, но только молодой.  У тебя интересная жизнь, ты многое уже видел. Я от тебя узнала очень много нового о сельской жизни и о большой семье Пастернаков. На Вовку я смотрела как на обычного одноклассника, знала, что он живет где-то под Хабаровском. Он интересный парень тоже, симпатичный, у него есть девушка Валя Жукова. И это все, что я знала о нем.  А теперь он открылся для меня с другой стороны. И ты такой хороший кавалер, провожаешь меня, и потом тебе придется долго добираться до твоего сеновала. Небось, голодный ляжешь спать? Меня-то сестра покормит.
- Нет, мы часто с Вовкой возвращаемся за полночь, и в холодном подполе всегда есть крынка молока и хлеб.
- Спасибо тебе за этот вечер. Я его не забуду. И тебя буду помнить, был бы ты постарше, в тебя можно было бы влюбиться.
И она чмокнула меня в щеку.
Я не видел себя со стороны, и не уверен, что не покраснел после поцелуя.

В это время автобус подошел к остановке, где нам надо было выходить. Мы довольно споро дошли до дома, где жила сестра Эммы, и расстались.  Я успел к автобусу, когда он уже почти тронулся, но я бежал ему навстречу и махал рукой, так что водитель подождал меня.

До  дома бабушки я добрался далеко за полночь. Съел кусок хлеба и выпил пол-литра холодного молока и полез на сеновал над стайкой, где стояла корова с телком, был загон для свиньи и на насесте сидели  курицы с петухом.  Вовка уже похрапывал во сне. Я забрался под простыню и вытянул ноги. И хотя в голове крутились эпизоды с моего свидания, но физическая усталость быстро сморила меня.

Как обычно, мы с Вовкой вставали поздно, почти  в 9 часов. Сквозь сон я слышал, как бабушка доила корову, потом дедушка давал корм свинье и выгонял корову пастись,  как рядом с сараем галдели девчонки-внучки, но все это проходило каким-то фоном.  Ну, а после того, как мы спустились со своего сеновала и позавтракали,  надо было выполнять домашнюю  работу – носить воду из колодца, пилить дрова, пропалывать огород.

На следующей тренировке я обратил внимание, что девчонки-волейболистки более внимательно смотрят на меня. Понял, что Эмма рассказала им о нашем свидании.  Я же лишь доложил Володе, что свидание случилось, где мы были и что делали, а вот о чем говорили, не сказал.  Мало ли какие интересы могут быть у молодежи.

Вот так прошло мое первое и единственное свидание с красивой девочкой по имени Эмма. Да и назвать это свиданием можно с большой натяжкой, скорее, собеседование на интересующие темы. Видимо, ей было просто интересно погулять с малознакомым и симпатичным парнем, я стал очередной её победой в длинной очереди предыдущих и последующих кавалеров.

Тренировки продолжались почти до конца лета, мы с Эммой иногда разговаривали в минуты отдыха,  продолжали  улыбаться друг другу, даже пару раз я её приобнял в шутку, но афишировать наши отношения не собирался. Так и уехал в свой родной северный поселок, временами вспоминая свою мимолетную подружку в городе.

На следующий год Володя перед выпускными экзаменами заболел и попал в 11-ю больницу на стационарное лечение. Из-за этого он не подавал документы в институт,  и осенью устроился работать на Хабаровский судостроительный завод. Юношеские сборные еще зимой прекратили тренировки. Что произошло с Эммой, я не знаю, даже случайно мы с ней не встречались ни летом 1964 года, ни в последующие годы. А вот с Валей Жуковой встретились через много лет, она вышла замуж за врача-педиатра из 9-й горбольницы, и мы как-то оказались в одной врачебной компании.

Фотография, которая стоит на заставке, сделана именно тем летом 1963 года. В тот год мои родители подарили Володе фотоаппарат,  и он всех фотографировал.  Вот и в этот день, вышел в огород и позвал меня, а когда я выглянул из окна, сфотографировал.

Потом поздно вечером, мы с ним, занавесив темными шторами окно и дверь на кухне, проявляли негативы и делали снимки, на утро глянцевали и показывали всем. Кто-то из родни, увидев этот мой снимок, воскликнул: «Да это Ален Делон в молодости». С тех пор кое-кто кличет меня Аленом Делоном.

А у меня с 39-й школой в Хабаровске связано еще одно приключение.  Зимой, накануне нового 1965 года,  родители позволили мне на зимние каникулы поехать в Хабаровск. Пора было привыкать к самостоятельной жизни. Ведь через полгода я заканчивал школу,  собирался поступать в институт в Хабаровске.  Правда, не решил в какой.  С большим трудом добрался да Хабаровска из-за нелетной погоды, чем немало удивил родственников – бабушку с дедушкой и Володю. Он пригласил меня вместе с ним пойти на новогодний бал в школу, которую он полгода назад закончил. Я согласился. Мы были не одни, пошли еще парочка Володиных друзей, фамилии не запомнил, помню лишь Вовку Пронкина, с которым встречался и до этого. К этому времени меня уже полгода учили танцевать бальные танцы, так что желающих на этом балу потанцевать с незнакомым парнем, умеющим вальсировать и танцевать с па танго,  хватало. На меня положила глаз девушка,  моя сверстница, тоже одиннадцатиклассница, очень похожая на цыганку. Мы с ней станцевали один танец, второй, третий, и это не понравилось её школьным кавалерам. Меня повели в школьный туалет бить морду. Но кто-то сказал Володе, что со мной собираются сделать, и он с Вовкой Пронкиным ворвались в туалет и отбили меня. Иначе минимум фингал под глазом остался бы у меня на память о новогоднем вечере в 39-й школе.

А одиннадцатый маршрут до сих пор ходит в Хабаровске от Дворца профсоюзов на Амурском бульваре до детского противотуберкулезного санатория за Северным микрорайоном.   Как-то в этом санатории лежал наш старший сын Саша, мы его навещали и ездили на этом автобусе.  И недалеко от этого санатория была квартира моего младшего брата Виктора, недавно преждевременно покинувшего этот мир.  Так что я не раз ездил на автобусе этого маршрута, пока у нас не появился автомобиль. Но никогда не рассказывал, что  в первый раз проехал  по нему в далеком 1963 году.