Взгляд

В последнее время Тоня стала видеть один и тот же сон: из глубины вязкого серебристо-фиолетового  пространства на нее смотрит пожилая женщина, очень несчастная, и о чём-то просит. Тоня сразу же просыпалась от страшного сердцебиения и отчаянья. И в реальности с ней стали происходить странные вещи. Она непроизвольно оглядывалась на улице и на работе, так, как будто за ней кто-то следит. "Это всё нервы", — успокаивала себя, взывая к здравому смыслу.
Вот уже год Андрей и Тоня были на грани разрыва. Прожив вместе четыре года, они успели погреться и поплавать на турецких и египетских курортах, сделать  ремонт в квартире, которая досталась Тоне от бабушки, и очень привязаться друг к другу.
Познакомились они перед новым годом в магазине подарков в River House. Им понравилась одна и та же кожаная ключница с принтом Одри Хепберн — кадром из фильма "Завтрак у Тиффани".
— Этот фильм любит моя мама, — с усмешкой заметил Андрей, украдкой рассматривая Тоню: её тёмно-рыжие пушистые волосы чуть ниже плеч, пока та рассматривала ключницу.
— Очень стильная вещица,  — сообщила Тоня то ли ему, то ли усталой продавщице. — Вы тоже хотите её, — спросила она у него, наконец обернувшись.
Андрей был сражён глазами цвета бутылочного стекла и прямым носиком в нежных жарких веснушках.
— Уже нет... Я уступаю, но с одним условием: мы зайдём вон в ту кафешку, — сам не ожидая от себя такой наглости, ответил он.
В кафе выяснилось, что они живут на Петроградской совсем рядом — на Плуталова и Подковырова. "Это судьба", —  мелькнуло тогда у Тони. Андрей был в её вкусе: сероглазый блондин — типичный скандинав.
Они стали встречаться. Потом в сентябре поехали на несколько дней под Псков к Тоне на дачу. Отец Тони добродушно подшучивал над молодым человеком, который неумело, но с ярым усердием пытался помочь ему в починке крыльца. А в декабре Андрей и Тоня расписались.

У Тони всегда было много знакомых. Не поступив на дневной филфак, она закончила вечернее отделение. С юности интересовалась живописью и музыкой. В связи с этим и круг общения подобрался творческий, разношёрстный. Работала же она в библиотеке, там организовывала встречи с авторами, вела кружок для детишек, пробующих сочинять.
В первые годы супружества она считала своим долгом брать Андрея с собой на разные мероприятия: то на поэтический вечер какого-нибудь знакомого, то на выставку другого. Не сидеть же дома. Тем более, что у мужа была шестидневка, работал он программистом в банке.
До Андрея, надо признаться, у Тони были влюбленности, но выходить замуж она не собиралась, хотя и предлагали. После разрыва, некоторые, например, Олег — художник и дизайнер, продолжал иногда ей звонить, а с Лешей, которого знала ещё со школы, теперь работающим в издательстве, они даже иногда встречались в кафе и болтали о разном интересном.
Первая ссора случилась как раз после долгого разговора Тони по телефону с Олегом.
— Тебе не стыдно с каким-то мужиком трепаться? — взорвался Андрей. — Думаешь мне это приятно?
— Как с каким-то?— удивилась Тоня. — Мы же были у него на дне рождения, помнишь?
— А думаешь мне это понравилось? — уже почти кричал Андрей. — Все эти твои Олеги, Димы, Васи! На хрена мне они сдались?
— Но мы же и к Любе ходили на вечер и к Тане на свадьбу! —  возмутилась Тоня.
Зачем ты мне вообще о них что-то рассказывала, мне это не интересно! — уже орал Андрей.
Тоня ушла в другую комнату и заплакала.
На следующий день Андрей пришёл с работы с букетом белых хризантем, и они помирились.
Но с тех пор Тоня стала общаться со всеми знакомыми, кроме одной подруги, так, чтобы Андрей не видел этого и не слышал — то есть тайно. И всё было бы хорошо, но год назад Андрей пришёл с работы раньше. А Тоне позвонил Олег и предложил увидеться, у него была идея по организации выставки знакомой начинающей художницы в библиотеке. Тоня отпросилась на работе и встретилась с Олегом и Светой в кафе. Света ей очень приглянулась: стрижка "ёжик", татушка стрекозы на запястье и огромные, распахнутые навстречу миру голубые глаза. А когда та открыла в планшете свои рисунки, выполненные в примитивном псевдодетском стиле, Тоня поняла, что это должно понравиться и детям и взрослым.
Как назло, Тоня выключила мобильник, чтобы никто не мешал получасовому разговору. Андрей позвонил Тоне на трубку, чтобы предупредить, что он пришёл раньше и ничего не надо покупать к ужину, но трубка не отвечала, тогда он позвонил на работу и ему сказали, что Тоня  уже ушла. Поэтому, когда Тоня появилась дома, она ещё с порога услышала вопрос:
— Где ты была?
— На работе, — ответила она, не совсем понимая, что от неё хотят.
— Я звонил в библиотеку и мне сказали, что тебя отпустили. Где ты была час, а может, и больше?
— Ах это... У меня была деловая встреча по организации выставки.
Когда Андрей всё-таки узнал, что она встречалась с Олегом, он совсем озверел. Схватил и ударил об стену бабушкину хрустальную вазу. Ваза глухо охнула и нехотя распалась на крупные льдистые осколки, вобравшие в себя всю непоправимость произошедшего. Потом Андрей хлопнул дверью и ушел.
Он брёл к своему дому на Подковырова и думал о том, какая же всё-таки Тоня предательница, дрянь, что она намеренно делает ему больно, чтобы показать, что он не из её среды: просто какой-то офисный планктон каких пруд пруди, что ей с ним скучно оставаться вдвоём.
В конце недели опять были цветы и примирение. Но не проходило и месяца, чтобы Андрей не поддевал Тоню.
— Как ты могла встречаться с такими безмозглыми отморозками?
 Или
— Читал я новую пьесу твоего Леши: ну такой отстой, ты уж извини...
Совместная жизнь становилась невыносимой, но страх расставания и еще не исчезнувшее, несмотря ни на что, желание притягивали их друг к другу.
Вот тогда-то Тоне и стала сниться эта женщина. Она смотрела пристально и повторяла одну и ту же фразу, которая начинала постепенно проявляться на фоне закручивающегося задника искрящейся движущейся среды. Прошло полгода пока Тоня начала понимать по маячащему где-то вдалеке образу Андрея и ощущениям после сна, что её просят разойтись с мужем.
"Кто она такая, эта женщина, что я должна ей доверять?" — рассуждала Тоня, сидя со стаканчиком кофе на работе, созерцая тоскливый осенний пейзаж. Один лист, оторвавшись от ветки, прилип к стеклу красной ладошкой. Вот уже два месяца Андрей не "наезжал" на Тоню, но она чувствовала между ними стеклянный куб  напряжения. Муж стал позже приходить с работы, а один раз не позвонил и пришел почти уже ночью, объяснив это неожиданным сабантуем сотрудников.
Недавно, открывая дверь квартиры, Тоня с грустью посмотрела на ту самую ключницу с Одри Хепберн, которая служила уже пятый год. "Интересно, — подумала она с горечью, — у этой очаровательной парочки героев из "Завтрак у Тиффани" как всё сложилась бы в действительности? Стал бы в дальнейшем Пол Варжек упрекать Холли за её бесшабашную молодость? Или он оказался бы тем великодушным любящим мужчиной, защищающим и оберегающим свою избранницу всю жизнь".
Допив кофе,  направляясь в читальный зал, в коридоре она мельком взглянула в  зеркало и встретилась глазами с той самой женщиной из сна. Вот она разгадка... Тяжелый взгляд, низкие веки...  Наконец Тоня поняла и узнала себя, но только  постаревшую лет на 30-40. Это она сама смотрела на себя из будущего, с такой тоской и отчаяньем, что время сжалилось и расступилось, пропуская сигнал. Тоня догадалась, что если она ничего не изменит в своей жизни, то окажется в той трагической точке времени и пространства, из которой и будет смотреть на своё прошлое, что надо немедленно вырваться из этого замкнутого круга страдания.
Через три месяца Тоня и Андрей развелись.