Глава 3. Знакомство

- Кто эти люди? – инстинктивно руки вновь прибывшего легли на рукоятки мечей.
- Да вот, забрели к нам на огонек. Погреться и подкрепиться.
- Странные они, не похожи на арканарцев.
- А мы не из Арканара, мы из Ла Рошели, - насмешливый, звонкий голос гасконца заставил Антона вздрогнуть. – Дон - не знаю-Как – Вас -Звать, вы тоже желаете, чтобы мы вам представились? С удовольствием, но только если и вы назовете себя.
- Дон Румата Эсторский, - протянул Антон, прищурившись. – С кем имею честь?
Французы представились по очереди, а Дон Кондор вместе с отцом Кабани с удовольствием наблюдали, как меняется в лице Антон, поочередно переводя взгляд с одного мушкетера на другого. Атос представился последним, и окончательно добил Румату.
- А как же Михаил Альбертович? – он растеряно обернулся к Кондору. Тот только развел руками. – Надо связаться с Комовым, срочно, а еще лучше – с Каммерером. Пусть с этим разбирается КОМКОН, у нас времени нет, а оставить это так нельзя.
- Антон, ты слишком спешишь: не успел приехать и тут же развил бешеную деятельность, - усмехнулся Генеральный судья. – Осмотрись, похоже, что появление этой четверки не спроста. Нас ждут проблемы. А пока, благородные доны, прошу за стол. Особо потчевать вас нечем, но собачьих ушей, отжатых в уксусе, я вам и не обещал.
- Клянусь спиной святого Мики, это то, чего мне больше всего не хватало на Земле, - криво усмехнулся Румата. – Мне бы хорошую отбивную сейчас.
- А вот это, пожалуйста! – и отец Кабани ловко вытащил из корзины запотевший контейнер и ловко вскрыл его. Восхитительный запах хорошо прожаренных свиных отбивных резко поднял настроение присутствующих.
- Это местные? – только и спросил Румата, подцепив кинжалом сочный кусок мяса.
- Синтезаторы, - коротко ответил Кондор, краем глаза кося на голодных французов, но никто из них даже глазом не моргнул. «Голод – не тетка!» - подмигнул сам себе Генеральный судья. - «Подкрепятся – и поговорим. Хотя, по правилам, надо бы все выяснить с Руматой, для начала. Как Совет смог его допустить к работе после всего? У парня проблемы с психикой он не подходит для прогрессорской работы, а они отправляют его опять в Арканар. Совсем там с ума посходили: мы же не гарантированы от его непредсказуемых выходок.»
Но пока все энергично работали челюстями, общего разговора не происходило. После обеда дон Кондор увел Румату в вертолет: там они могли поговорить без свидетелей и откровенно. Отец Кабани унес остатки ужина в подпол, где был оборудован отличный холодильник, а мушкетеры остались допивать вино в одиночестве.
Арамис придвинулся к Атосу и коснулся его руки.
- Да, мой дорогой? Вы что-то хотите мне сказать? – догадался граф.
- Скорее, поделиться своими сомнениями. Я немного покопался в библиотеке коттеджа, где мы жили. Там отличная подборка литературы, и не только известных нам авторов. Случайно я наткнулся на историю рыцаря, помогавшего спасти выдающихся людей, которых уничтожал Орден, нечто вроде нашей Святой Инквизиции. Рыцаря звали Румата Эсторский. Атос, там был и отец Кабани, и дон Кондор. И барон Пампа, двойник нашего Портоса.
- И чем она заканчивается, эта книга? – живейший интерес на лице обычно невозмутимого Атоса приятно польстил самолюбию Арамиса: он так редко видел друга таким непосредственным, сбросившим свою маску безразличия ко всему, а Арамис сумел пробудить его интерес.
- Я не стал ее всю читать, но заглянул в самый конец, - улыбнулся молодой человек. – Дон Румата мстит за свою погибшую возлюбленную и убивает множество людей. За это его отсылают на Землю. Он не имел права пускать в ход оружие.
- А как называется эта книга? – продолжал расспрашивать Атос.
- «Трудно быть богом». Там два автора, фамилии я не запомнил: длинные и трудно произносимые имена. Книга была на французском, но, судя по именам, авторы не французы, возможно они из России. Атос, я не понимаю, что все это значит, и какое отношение имеют наши новые знакомые ко всему этому. Это совершенно невероятная история!
- Как и то, что наши имена им знакомы, Арамис. Если мы хотим разобраться во всем этом, мы должны поговорить с этими людьми начистоту.
- Пусть только они вернутся, мы постараемся расспросить их.
- Едва ли они станут с нами откровенничать, но у нас нет выхода: придется им все рассказать.
- Я бы не спешил откровенничать с ними, - Арамис хотел сказать еще что-то, но вернулся отец Кабани и, устроившись рядом с Портосом, принялся обсуждать с ним достоинства поданных на стол вин. Д’Артаньян же, покрутившись по избе, и убедившись, что в окно он ничего не разглядит, улегся на скамье, закутавшись в плащ, надвинув шляпу на ухо и через минуту он уже храпел, подтверждая истину, что настоящий солдат может спать везде и всегда, если есть у него для этого свободных пол часа.

В кабине вертолета было темно, как в погребе: дон Кондор отключил световые табло и сделал непрозрачными остекление кабины. Так Антону будет проще отвечать на вопросы.
- Рассказывай, - потребовал он, но голос у него был совершенно будничный.
- А я мало что помню, - неохотно пробормотал Антон.
- Отчего погиб твой слуга, мальчик Уно?
- Его зарубили, - Румата почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове: со стороны Генерального судьи было жестоко, но правильно учинить ему допрос прежде, чем подпустить к работе.
- А твоя девушка, Кира?
- Ее убили на моих глазах, стрелой из арбалета, - очень тихо, почти беззвучно выдавил из себя Антон.
- Антон, ты знал первое правило Прогрессора?
- «Все, что мне дорого, должно остаться на Земле».
- Как ты мог? Кто дал тебе право пользоваться оружием? – Кондор едва сдерживал гнев.
- Они убили их, дядя Саша! – в отчаянии вырвалось у Руматы.
- Дон Румата Эсторский, не забывайте, где вы находитесь.! – осадил его Кондор.
- Простите, господин Генеральный судья, - по голосу Руматы было ясно, как он разочарован и растерян. – Я не мог рассуждать в тот момент, меня затопила такая ненависть к этим ублюдкам, к этому стаду зверей!
- Они не ведали, что творят. Пройдут еще сотни лет, пока из них получатся люди в нашем понимании.
- Среди них уже и сейчас достаточно достойных людей, и именно они погибают первыми. Я не мог смотреть на это, я ненавидел эту самодовольную тупость, злобу, звериные привычки. Вы знаете, что дон Рэба почти разгадал, что мы – пришельцы, а Арата каждую встречу требовал у меня молнии? – в отчаянии прорвалось признание у Антона.
- А ты забыл, что мы обязаны быть милосердными! – повысил голос дон Кондор.
- Вы видите милосердие в равнодушии? Они ждут от нас помощи не в сочувствии, а в нашем участии в их сопротивлении. Или, если мы не согласны, мы должны не мешать.
- Мы наблюдатели, - напомнил Генеральный судья.
- Дон Кондор, а вам не кажется, что быть наблюдателем, когда на твоих глазах гибнут невинные, подло? Кому нужны боги, которые смотрят с высоты своего величия, и пальцем не шевельнут, чтобы помочь?
- Мы спасаем лучших. - Кондор пошевелился: он устал сидеть неподвижно, зажатый между огромным Руматой и своими мечами.
- Отец Кабани – последний, кого мы спасли. Он останется жив в Соане, если только…
- Что «если только»? – насторожился Кондор.
- Если в Соане не начнется второй Арканар, - неохотно признался Румата.
- Так вот как ты убедил Совет! У тебя есть факты? – Генеральный судья ужаснулся тому, что крылось за словами Антона.
- Да, есть. И есть теория экспансии фашизма.
- Ты напугал Совет.
- Горбовский не трус, но он чувствует опасность, как никто в КОМКОНе. Это он убедил Совет отправить меня сюда. Комов и Каммерер были против, - помолчав, признался Румата.
- А Михаил Альбертович?
- Атос был согласен с Горбовским. Мне кажется, они что-то решили на счет всей ситуации.
- Кстати, об Атосе? – неожиданно сменил тему Кондор. – Что ты думаешь о наших гостях?
- А ничего не думаю, - пожал плечами Румата. – Я их толком и не разглядел. А что, у вас есть план насчет этих типов?
- Есть, - улыбнулся дон Кондор. – Ты ими и займешься.