Глава 13. Признание

Развалины впечатляли: когда-то в Арканаре умели строить. Замок простоял с десяток веков, прежде чем его покинул последний король. Найти убежище под его сводами оказалось проще, чем думали беглецы: более того, в глубине двора нашелся и небольшой домишко, в котором, в былые времена, жил привратник. Именно туда и направились друзья. Дверь, против ожидания, оказалась заперта, и Портосу пришлось, бережно уложив Атоса на траву, которая пробивалась среди каменных плит двора, выбить дверь ударом ноги.
За ней, как и следовало ожидать, никого не оказалось, но дом имел жилой вид, и это сразу насторожило путешественников: им ни к чему были свидетели их пребывания в этой части леса. Но и особого выбора у них не было: состояние Атоса по-прежнему оставалось тяжелым, он ни на что не реагировал, хотя это и не был обморок. Нира, когда ее никто не видел, украдкой вытирала слезы: она искренне считала себя ответственной за жизнь французского дворянина, не желая признаться самой себе, что за этим стоит нечто большее, чем простое участие. Атос нравился ей, хотя ничем не выказывал какого-то чувства, кроме почтения и участия в ее судьбе.
- Нам нужна горячая вода, - попросила девушка. – Я нашла немного нужной травы, ее надо запарить перед тем, как пить. Вы сможете разжечь очаг?
- Это можно сделать, тут даже какой-то котелок имеется, - Арамис достал из печи настоящий горшок из обожженной глины, тяжелый и с массивным дном. – Этот подойдет? – он заглянул в середину. - Пуст и чист, но на всякий случай его надо бы ополоснуть. Я схожу, наберу воды.
- Будьте осторожны, Арамис, - напутствовал его д’Артаньян, - тут могут рыскать лазутчики Ордена: мы недалеко ушли от тракта.
Арамис принес котелок чистейшей воды: в этих местах, не загаженных присутствием людей и крупных городов, еще можно было пить воду из родников. Разожгли очаг и вскоре Нира принялась поить Атоса отваром из неизвестных для французов трав. Трава оказалась действительно отличным средством, потому что через час Атос полностью пришел в себя. Правда, у него начался небольшой жар, но это уже не вызывало тревоги: организм боролся с отравой. Время от времени девушка меняла повязку на ране, которую она сделала из корня той же травы.
- Корень вытягивает яд из раны, - объяснила она Арамису, который внимательно следил за всеми ее действиями. - Мне очень нравилось изучать травы, и доктор Будах считал меня хорошей ученицей. Нас, женщин из знатных семей, обязательно обучали начаткам медицины, а раз мне так нравилась эта наука, доктор меня учил больше других. Как видите, мои скромные знания пригодились. Дон Румата всегда говорил, что я слишком хорошо образована для женщины Арканара, - лукаво прищурила она глаза.
- И он был прав, - прошелестел хрипловатый голос с ложа, на котором устроили Атоса.
Все живо собрались вокруг него.
- Атос, как вы? – д’Артаньян осторожно сжал его пальцы.
- Думаю, что жить буду, - усмехнулся Атос, не спуская глаз с зардевшейся Ниры. – А что скажет доктор?
- Обязательно будете, - она опустила глаза, чтобы спрятать выступившие слезы. – Если будете слушаться.
- Обещаю быть послушным, как примерный мальчик. Хотя бы сегодня.
- На большее вас не хватит? – возмутилась девушка.
- На большее я не имею права: нам нельзя здесь задерживаться. Кстати, где мы? Я ничего не помню из нашего путешествия.
- Мы – в замке.
- На развалины это не похоже.
- Здесь кто-то жил до нас.
- И живет! – на пороге стоял дон Рипат. – Я вас здесь поджидал.
- Как вы догадались, где нас искать?
- Я знал об этом месте и знаю подземный ход. А вы не захотели мне довериться, - с укором произнес Рипат. – Если бы вы меня приняли в свой отряд, вам бы не пришлось блуждать так долго и топить вашу лодку, благородные доны. Вы не хотели принять во внимание тот факт, что я был офицером королевской охраны, и такие места, как резиденции монархов и прилагающиеся к ним подземные ходы мне известны по долгу службы. Впрочем, то, что я мог, я передал, в свое время, покойному дону Румате.
- Как, покойному? – в один голос воскликнули все присутствующие.
- Увы, вы это не могли знать, потому что были уже далеко, когда дон Румата с друзьями спустились к мостам. Там они и приняли последний бой и положили столько нападавших, что реки крови текли по дороге. Я ушел, когда понял, что помочь уже нельзя ничем. Потом они все, кто еще был жив, уснули, а я обвязал лицо мокрой тряпкой и сумел добраться до подземелья. Оттуда я ушел вплавь, чуть не погиб, но добрался до одного места, откуда путь к развалинам безопасный и быстрый.
Если вы захотите, я завтра покажу вам ход в подземелье, через который вы живо доберетесь до Соана. Ведь ваш путь лежит именно в Соан?
- Наш путь лежит совсем в другом направлении, - уклончиво ответил ему недоверчивый гасконец. – И какие у нас основания доверять вам, уважаемый? С таким же успехом вы можете привести нас прямо в лапы к монахам Ордена.
- А какой мне в этом смысл? – пожал плечами Рипат.
- Ну, смысл всегда в такой ситуации найти не сложно, - холодно остановил его Арамис. – Вы должны думать о своем будущем, а оно в сложившихся обстоятельствах далеко не безоблачно. И цена его не определена.
- Странный вопрос, господа! Вы, пришельцы с дальних земель, помогаете принцессе, - он ответил поклоном Нире, которая вспыхнула от досады, - и в то же время пренебрегаете чужой помощью. Вы, чужие в этом краю, так уверены в своих силах? Я понимаю, что ваша преданность госпоже так велика, что вы рискуете своей шкурой, но не принять помощь в таких условиях…
- Бескорыстную помощь! – не удержался Арамис, который не воспринимал Рипата, как помощника.
Дон Рипат замолчал, делая вид, что не видит, как плачут Нира и баронет при известии о смерти защитников замка.
- Ваша цена? – Атос, собрав все силы, с трудом сел, опираясь на подобие подушки, которую ему устроили под головой.
- Вот, наконец-то, среди вас оказался хотя бы один здравомыслящий человек! – обрадовался королевский офицер. – Да, у меня есть цена той помощи, что я окажу. Вы знаете некоего дона Кондора, я слышал, как Румата говорил, что он вам покровительствует. Мне надо с ним встретиться, и вы меня ему отрекомендуете. Все, остальное я проделаю сам.
- Цена кажется небольшой, - Атос склонив голову, внимательно рассматривал Рипата. – Но то, что кажется простым и не стоящим особого внимания, чаще всего оказывается самым дорогим и сложным. Мне ваше предложение не по душе, сударь, но принять его придется, потому что времени у нас нет.

- Госпожа, подойдите сюда, поближе, я хочу с вами обсудить один вопрос, - Атос подвинулся, чтобы Нира могла сесть рядом. – Прошу вас, говорите тихо. То, что нам надо обговорить совсем не для посторонних ушей. Простите меня, я, возможно, излишне прям и фамильярен, но сейчас нет возможности соблюдать все условности.
- А я и не хочу их соблюдать, - девушка подняла на него заплаканные глаза. – Скажите, Атос, как мне жить теперь, когда из-за меня погибло столько людей?
- Вопрос честный, хотя и неожиданный, - помолчав в некоторой растерянности, Атос все же решился говорить с принцессой, как говорил бы с близким другом: честно и не скрывая опасностей. – Я постараюсь понять вас, принцесса, хотя мне ваш вопрос кажется, не скрою, странным и не женским. У меня на родине мужчины сражаются и умирают ради женщин, и это никого не смущает.
- Я этого не хочу и боюсь, дон Атос. Мне не нужна власть, если на ней столько пролитой крови.
- Сударыня, но вы стали символом, вы – законная власть, которая должна быть восстановлена.
- Даже если для этого прольются реки крови, даже если вы и ваши друзья погибнут в этой борьбе, как Румата, Пампа и все остальные? Не отвечайте, я отвечу сама. Я не хочу вашей смерти, я не хочу власти, я хочу быть просто женщиной, которая любит. Заберите меня в свою страну, дон Атос.
- Но как я могу? – пробормотал Атос, - какое я имею право?
- Я люблю вас, Атос,- вдруг прошептала она едва слышно. – Вы пришли из сказки, с далеких гор. Для меня вы тот самый принц, о котором рассказывают наши легенды. Только там было наоборот – с гор была принцесса.
- Девочка, что вы говорите? - пробормотал граф в полнейшей растерянности. – Вы не знаете меня, я не знаю вас. Я намного старше вас, и в моей жизни было много такого… такого, после чего говорить о любви больно, горько и бессмысленно. Я… – он вдруг сообразил, что последняя фраза была лишней, и что назад ее не вернешь, а юная фантазерка из сказанного сочинить может такую историю! – Простите, - Атос провел рукой по лицу, стирая с него налет тяжелых воспоминаний, охвативших его после опрометчивых слов, - я действительно плохо себя чувствую, у меня все мысли путаются. Я зря затеял весь этот разговор сейчас.
- Румата обещал меня забрать в свой Ленинград, - пробормотала Нира, полу прикрыв глаза. – Он рассказывал, какой это удивительный, сказочный город. Говорил, что поселит нас с Кирой вместе, в доме с зеркальными окнами и оттуда, с огромной высоты, будет виден весь город и морской залив. Вы знаете, где этот город, дон Атос? – Тот качнул головой, отрицая. – Теперь Кира мертва, Румата убит, кто меня туда отвезет, если вы даже не слышали про этот город? Заберите меня к себе, Атос, Вилли и меня. Мы не станем требовать многого. Или вы боитесь, что вашей знатности недостаточно для принцессы? Я не хочу быть принцессой, я не хочу быть королевой, я хочу быть простой женой, - она не выдержала, разрыдалась.
- Милая принцесса, дело не в моей знатности, мой род претендовал на превосходство над королевским и не это меня волнует, когда я говорю с вами. Мы случайно попали к вам в страну, мы сами не знаем, как нам вернуться, и удастся ли нам вернуться вообще. Но я могу вам твердо пообещать одно: мы сделаем все, чтобы добраться до гор, где вы будете в безопасности, где вы сможете жить, как вам заблагорассудиться и где вы и баронет смогут найти себе достойную семью.
- Но я!..
- Это в вас говорит детство, завтра вы проснетесь другим человеком, - Атос осторожно провел пальцем по ее впалой щеке, стирая слезу. - А платки в моду у вас еще не вошли? – пошутил он.
- Дон Румата такой носил, маленький кусочек ткани с кружевами, - улыбнулась она сквозь слезы. – А наши модники сразу же уцепились за эту моду и стали целые простыни через руку перебрасывать.
- Простыни? Боже правый! Завтра же попрошу Арамиса рассказать вам, как он едва не поссорился с д’Артаньяном из-за такого кружевного платочка, - с облегчением, тихо рассмеялся Атос, посчитав, что вопрос с замужеством исчерпан.