Будьте готовы!

1963 год

- Машка-а! Тебя к директору!
- Зачем?
- Не знаю, беги.
- Так звонок на урок!
- И что?!

- Мария Васильевна...
- А-а, пришла. Совет дружины когда у вас?
- Завтра после уроков.
- Отменяй. Тебе нужно срочно сдавать анализы и собирать справки.
- Заче-ем?
- В Артек тебе на лето путёвку дают от роно. Скажешь родителям, что она платная, но школа поможет.

- Сто двадцать рублей! С ума сошли! А жить на что будем?!
- Ну папочка... ну миленький... такое ведь раз в жизни бывает...
- Правда, Павлуша. Напиши заявление в профсоюз, мы ведь ни разу помощи не просили.
- Да ну вас..!

- Проходи, проходи поближе, доктор не кусается. Рот открой... скажи а-а-а...  голову наклони, волосы... чистенько, хорошо... руки покажи... так, ноги, носки сними!.. ногти в норме... А это вот что? Коллеги, вот здесь на бедре гляньте, пожалуйста!
- Похоже на родовое пятно... Хотя кто его знает!
- Н-да, подозрительно.
- Папаша! Папа-аша-а! Всё у девочки хорошо, только с кожей проблемка. На всякий случай добавьте к этим документам справку из вендиспансера.
- Ребёнка – к венерологу?! Вы что?!
- Думаете, будет лучше, если её развернут назад из Крыма?

- Ура-а-а-а-а! Поехали!!
- Смотри, твои-то плачут...
- А тебе завидно?
- Это им, наверно, завидно, что мы скоро увидим море.
- А мне вот стыдно теперь. Им на завод с утра, потом ещё в огороде копаться. А я развлекаться поехала...
- Неправда! У нас ещё и учёба пионерского актива будет, говорили же!

- Глядите, глядите! Прямо на улице сливы, персики, груши! Вот бы нарвать!
- Не отстаё-ём, ребята! Нам ещё два часа добираться!
- Машка, смотри – кипарис, настоящий!

«Здравствуйте, дорогие папа, мама и брат Коля! Сообщаю, что доехали мы хорошо. Когда подъезжали к Крыму, видели соляные озёра. Одни были белые, другие светло-коричневые, а третьи цвета марганцовки. В Симферополе нам смерили температуру, почти у всех была повышенная, и почти все стряхнули. Я тоже, потому что было 37,2, а в лагере потом 36,8. Врачи сказали, что такое бывает после долгой дороги».

- В шеренгу ста-но-вись! На первый-второй рас-счи-тайсь! Первые номера садимся в автобус с табличкой «Горный», вторые поедут в лагерь «Морской».
- А вещи наши?
- Отыщете на месте в камере хранения. Вам после душа всё равно выдадут общую форму.

- Ой, какие смешные трусы...
- Нормальные, спортивные. И майка тоже для физкультуры, наверно.
- Зато рубашка хорошенькая, голубая. Как море. А штаны зачем такие короткие?
- Штаны-ы-ы! Это шорты, дурочка! Ой, и юбка есть.

«После обеда мы пошли на площадь. Там нас всех разделили на группы. Я попала в третью интернациональную. В ней, кроме русских, ребята из Швейцарии и Западного Берлина. Меня и ещё двух девочек поселили в красный корпус, потому что в жёлтом всем нашим места не хватило. Зато у нас в палате свободно, потому что только восемь девочек, а пять кроватей пустые. Но главное, что все корпуса в нашем лагере стоят на самом берегу! Одна стена целиком из стекла, эти окна всегда открыты. Но нам не дует, зато слышен шум моря, он даже разговоры заглушает».

- Смотри, какой распорядок дня вывесили! В 7.30 подъём, зарядка, умывание, в 8.30 линейка, в 9.00 завтрак. Потом купание и занятия по секциям. В 13 часов обед и на два часа абсолют.
- Что-о?
- Абсолют. Тихий час, наверно. Потом полдник и окунание.
- Опять не поняла. Кого и куда окунать?
- Наверно, нас в море. Только тут 5 минут написано, а утром целых 15 можно купаться!
- Смешно как! Такая жарища, и по свистку выскакивай. Мы у бабушки по три часа не вылезаем из речки, и ничего. Хотя у нас не юг.
- Да уж, и дно здесь такое каменистое, все ноги обломаешь.
- Галька...

- Слушай, что-то я не то сделала. Ты в какую секцию записалась?
- В спортивную, мне тренироваться надо.
- А я выбирала, выбирала и выбрала «Инициативу и самодеятельность». Думала, художественная самодеятельность, а оказалось... Вчера посидела послушала, что говорили, и ничего не поняла, хоть я в школе и председатель дружины. Даже спать захотелось. Ты как думаешь, если пропускать иногда, заругают?
- Не знаю. А перевестись уже тоже нельзя, наверно... Я, между прочим, видела, где танцы разучивают. Там наши немцы показывали движения. Сказать?
- Да чего уж теперь... Поскучаю.

«30 июля у нас было официальное открытие Второго международного детского лета. Был фейерверк, большой концерт, а вечером настоящий пир.  Кроме ужина и помидоров, нам дали торт, лимонад, персики и по банке леденцов.
Оказывается, в лагере есть дети не только из Швейцарии и Западного Берлина, а и из ГДР, ФРГ, Франции, Англии, Норвегии, Польши, Румынии, Болгарии, Венгрии, Австрии, Лаоса, Алжира и Кубы. Немного раньше мы отмечали день Кубы. Все народности подарили кубинцам значки и открытки, цветы и галстуки, а также показали по одному номеру от своей страны. Потом мы смотрели фильм «Пылающий остров» и спать легли почти в двенадцать часов ночи. Времени даже на письма не хватает».

- Смотри, что я нашла! Кедровая шишка!
- О-ой, как здорово. Никогда не видела. Дай подержать...
- Надо не держать, надо орехи есть. Они почти спелые уже, смотри! Только зуб не сломай.
- Да... а какие липкие! И запах хвойный!.. Вообще тут здорово, мне нравится. Особенно когда вечером магнолия пахнет, даже голова кружится.
- Ага, а цветы такие белые в темноте, как будто лампочки светят.
- Жалко, что высоко они, не достать, а то бы я засушила лепестки...
- Придётся лавровый лист сушить!
- Почему?
- Потому что его полно тут! Ты не видела разве? Когда мы дежурили у входа, помнишь? Я тогда в кустики бегала и унюхала, думаю, что такое? Там целые заросли вдоль дороги!
- Ничего себе! И покупать не надо. Ха.

«1 августа мы отмечали международный день Швейцарии. Они придумали очень интересную игру, приеду – расскажу. Наши немцы подарили им маленьких игрушечных медвежат – это у Западного Берлина такой символ дружбы.
А ещё мы ходили в поход с ночёвкой на Аюдаг! Это поблизости от нас и от Гурзуфа гора такая, похожая на медведя, который прилёг попить воды из моря. Этот «медведь» получился из застывших на небольшой глубине вулканических пород, он три километра в длину и полкилометра в высоту. Мы вышли из лагеря в 5 часов вечера, шли сначала по солнцу, устали и вспотели, часто останавливались, потому что вверх подниматься тяжело. До вершины мы добирались полтора часа. Там развели костёр, поужинали, попели песен. Все отправились отдыхать, а я с ещё несколькими ребятами дежурила у костра до двенадцати ночи и только потом пошла в свой спальный мешок. Утром мы встали рано, пока не было жары, и к завтраку вернулись в лагерь».

- Ты где была?
- Гуляла, а чего?
- Разве можно так поздно? Воспитательница приходила с проверкой, я сказала, что ты в туалете.
- Спасибо...
- Где можно в такой темноте бродить, не представляю.
- Да не бродила я... На качелях мы качались, ну, на этих, которые как диванчик...
- Кто мы?
- Я и парень из Алжира... Такой кучерявый и черноглазый, из второй международной группы. Он всё улыбается. Не помнишь?
- Не запомнила. И чего?
- Мы днём столкнулись в столовой. Он руку протянул, я подумала, что хочет подарить какой-нибудь значок. Но он просто похлопал меня по плечу.
- Вы договорились встретиться, что ли?
- Как мы договоримся? Я ведь не знаю арабского... Просто пошла погулять, магнолию понюхать... А он там, на качелях под деревьями сидел.
- И чего?
- Да ничего! Чего ты орёшь-то?
- Потому что ты какая-то не такая вернулась.
- Какая?
- Не знаю...
- Ладно... Только ты никому не скажешь? Поклянись.
- Да никому, честное пионерское!
- И маме?
- Чьей? Твоей или моей?
- Ничьей!.. Подвинься поближе... Фу, как страшно и стыдно....
- Чего хоть?
- Он, представляешь, вот так же близко подвинулся ко мне на качелях, как ты сейчас. Я хотела сразу убежать, но он вдруг положил... положил мне руку на коленку, представляешь?! А вторую... вторую сунул вот сюда, под майку... Я хотела закричать, но подумала, что будет ещё стыднее. А он заулыбался так... и полез целоваться!
- А ты?
- Тогда я убежала...
- И правильно сделала. Только как теперь быть? Нажаловаться на него, что ли?
- Ты с ума сошла?! Меня тогда выгонят из лагеря! А отец выгонит из дома. Такой позор... А ещё пионеры!
- Думаешь, и он пионер?
- А как же? Сюда других не посылают...

«Вчера, 5 августа, у нас была экскурсия в Севастополь. Встали мы в 5 утра и больше четырёх часов ехали на автобусах. Дорога была ужасная, что ни минута, то поворот. Мне первый раз в жизни стало плохо. Хорошо, что я успела попросить остановиться и открыть дверь...
Сначала нас привезли на Сапун-гору. Там, возле памятника героям-защитникам Севастополя, у нас была торжественная линейка, фоторепортёры нас фотографировали. А потом делали снимки возле пушек. До самого Севастополя ехали ещё минут пятнадцать. Остановились у морского порта. На небольшом кораблике нас перевезли на большой военный корабль. Мы осмотрели его, наши немцы в знак дружбы подарили экипажу своего сувенирного медведя. После обеда мы фотографировались у Памятника затопленным кораблям, смотрели документальный фильм о Севастополе и изучали панораму обороны города.
В 5 вечера поехали обратно. Теперь мы с подругой уговорили вожатого посадить нас не в свободный автобус, а со своими ребятами, пускай и по трое на сиденье. Всю дорогу мы пели под баян, и было очень весело и радостно. Когда мне стало хуже, Хайди, моя подруга-немка, дала мне таблетку. Я запила её лимонадом, и вскоре мне стало лучше, а когда вернулись в лагерь, я чувствовала себя так, будто и не ехала вовсе».

- Ты слышала, что скоро будет? День космонавтики! Всех соберут на Костровой площади, и перед нами будут выступать Герман Титов и Павел Попович! Представляешь?
- Ух ты-ы! Вот братик-то мне позавидует...
- Говорят, что будет настоящий салют вечером. А днём соревнования разные.
- Откуда ты всё знаешь?
- У нас на секции руководитель с вожатым разговаривали, а мы услышали. Советовались, как интересней организовать. Про какой-то бег в мешках в космосе говорили.
- А я знаю, знаю, знаю!! У нас проводили такое. Нужно залезть в мешок с ногами, держать его руками и так прыгать, кто скорее доберётся до цели.
- Нужно потренироваться.
- Ты думаешь, тебя возьмут в команду? Нас ведь вон как много будет на трибунах.
- Ладно, поглядим. Пускай бы тогда хоть сфотографировали с космонавтами, а то никто не поверит.
- Слушай, ты как думаешь, полетят люди на Луну? Или на Марс?
- Конечно! Может, даже мы.
- Наши мальчишки точно! У нас в школе висит стенд соревнования между отрядами, так на нём каждый класс нарисован в виде ракеты. Кто больше очков заработал на неделе, тот по ниточке выше поднимается. Парни все переменки там крутятся и изображают себя в невесомости. Так смешно!

«Вчера мы снова были дежурными по лагерю. После обеда опять стояли на постах, чтобы спрашивать пропуск у каждого, кто хочет пройти на территорию. Нам сказали, что даже начальник погранзаставы должен вернуться за пропуском, если он его забыл. А с утра работали в столовой. Разносили еду на столы, потом мыли, споласкивали, ставили и вынимали из сушилки посуду, вытирали со столов и подметали пол. А ещё гоняли воробьёв, которые совсем обнаглели, потому что помещение летнее, у него есть только крыша».

- Смотри, что мне сегодня подарили!
- Брасле-ет... Какой красивый! А кто?
- Девочка из Индии. Я с их стола убирала посуду и улыбнулась ей, а она вдруг полезла в сумочку и достала.
- Здорово как. Я бы тоже такой хотела. Может, ещё подарят? Интересно, они надолго приехали? Уже и смена скоро кончится, жалко.

«Вы, наверно, думаете, как мы общаемся с иностранцами. Вообще-то у каждой делегации есть переводчик. Но он не всегда рядом с нами, поэтому приходится объясняться самим. Мне повезло, что я учу немецкий, потому что наши швейцарцы разговаривают на французском, а в школе тоже учат немецкий. Немного понимают они и по-русски, их тут обучали основным выражениям. А когда слов нам не хватает, мы помогаем руками.
Вчера уже уехали Англия и Норвегия. Все плакали, и они, и остающиеся. Это даже снимали для документального фильма. А ещё ненадолго приезжали взрослые делегации из Чехословакии и Монголии. Мне подарили две открытки и два значка. Говорят, что у чехов было значков по половине целлофановых мешочков, они на все стороны их раздавали. Но я собирала гербарий, потому пришла позже других и получила мало, а кто пришёл раньше, получил по целому карману значков».

- Вот интересно, почему иностранцы всегда хлопают в ладоши, когда кто-то разбивает посуду в столовой, а?
- Не зна-аю, они вообще какие-то странные, не как наши.
- Да ну, это мы просто не понимаем, о чём они болтают. А так ведь все люди на планете одинаковые. Все хотят есть и спать, все любят родителей и боятся болеть. Кто-то глупый, а кто-то очень талантливый, всё как у нас.
- Чего же тогда они не могут жить мирно? Всё где-нибудь воюют и ещё нам угрожают...
- Ты боишься?
- Не знаю... Лучше не думать про такое... Слушай, а у тебя горло бывает что болит?
- Нет.
- А у меня очень часто ангины с большой температурой. Говорят, что морская вода помогает. Я тут нахлебалась несколько раз, и мне кажется, что теперь легче стало. Пусть бы вылечиться, чтобы мама не переживала.
- Вылечишься! Давай спать.

«Здравствуйте, дорогие папа, мама, Коля, Робик, Муська, Муха, Маркиз и Мурзик! Сегодня, 14 августа, я наконец-то получила от вас письмо и очень обрадовалась, а когда прочитала, то огорчилась. Неужели вы не понимаете, что галстуки я хочу обменять не для себя, а для школы, и что невозможно получить галстук просто так, потому что тогда зарубежным ребятам, если у них только один галстук, нечего будет носить, а если обменять, то они будут носить красный, и это будет памятью и для них, и для нас. Если не деньги, то тогда пришлите срочной бандеролью мой галстук. И хотя бы один рубль для набора открыток об Артеке, они как раз про наш «Морской» лагерь. Я бы купила и большую чудесную книгу об Артеке, с картинками, но она стоит 2 рубля 80 копеек, никак, наверно, не получится. Но пришлите, пожалуйста, в конверте денег, сколько можно, или бандероль с галстуком, только посылайте обязательно авиа, чтобы побыстрее».

- Машка, ты чего?! Машка!!
- Отстань!
- Чего ты ревёшь-то? Что случилось?
- Отстань говорю! Все отстаньте! Никого не хочу видеть!
- Я сейчас вожатого позову, и ты ему всё расскажешь.
- Не надо вожатого, ничего он не поможет!
- Поможет!
- Не поможет!
- Почему? Что случилось, а? Ну скажи тогда мне. Пожалуйста!
- А ты никому не скажешь?
- Конечно, нет. Ну?
- У меня... у меня украли все значки!! и браслеты! и деньги!
- Да ты что!.. Сядь-ка и высморкайся... Вот так лучше. Ну?
- Я после полдника хотела пересчитать, сколько у меня мелочи осталось, хватит ли на открытки. Вдруг родители не успеют прислать рубль. Залезла в тумбочку... а там... пу-усто-о!
- Не реви, хватит. Нужно думать... Давай скажем начальнику лагеря!
- Ага, здорово. Он что, сам будет всех обыскивать? Да и кто теперь сознается?.. Так и поеду я назад пуста-ая...
- Хватит рыдать, успокойся. И лежи, никуда не уходи!

«Писать домой уже нет смысла, но пусть это будет письмо самой себе, чтобы когда-нибудь его прочитать и вспомнить детство.
Мне вчера было очень-очень грустно. Наверно, потому, что нам скоро уезжать и больше мы никогда-никогда не увидимся. И моря не увидим. И вообще... После полдника я спросила у вожатого разрешения ненадолго спуститься на берег.  Я села на сырой от брызг лежак и долго-долго смотрела вдаль. Волны катились так, как будто хотели наброситься на меня и укрыть, как одеялом. А я бы закрыла глаза и уснула, может быть, навсегда...
Неожиданно я услышала, как кто-то шепчет мне на ухо:«О, море, что за чудеса! Могу слагать про небеса... про что угодно, но сильней любых красот твоя краса...» Я обернулась, но никого не увидела. А голос шептал дальше, дальше, я даже боялась не запомнить... «Понять тебя я не могу, в тоске стою на берегу. Прощай, в душе своей тебя я непонятным сберегу...»
Я не сразу сообразила даже, что получилось стихотворение. Это было так неожиданно, так здорово, что я засмеялась. И побежала назад, в лагерь. Но пока поднималась в корпусе на второй этаж, поняла, что ничего никому не скажу. Вдруг надо мной посмеются и я больше никогда не смогу ничего сочинить? А мне очень хотелось узнать, как же всё получится дальше...»

- Машк! Ма-ша-а! Тебя зовут в жёлтый корпус!
- Зачем?
- Не знаю, ребята из вашего отряда.
- Сейчас...

- Ты чего опять ревёшь, а? Они тебя обидели?
- Не-ет... Они... вот, смотри!
- Что это?
- Наверно, деньги, бренчит, слышишь? Кажется, это собрали наши немцы и швейцарцы. Чего-то говорили про открытки, я не все слова поняла. Они вышли из корпуса, встали в круг, и один парень, швейцарец, его Жак зовут, положил мне в ладони вот этот пакет. И все стали хлопать... А я заплакала... У меня даже руки задрожали... Только откуда они узнали, что у меня все подарки пропали?
- Не знаю... Давай лучше высыплем и посчитаем... Ой, гляди, тут и значки есть! Три штуки! И даже браслетик, гляди, гляди, он ещё лучше, чем у тебя был, с монетками! Интересно, они настоящие?

- Ты видела, что на столах на ужин? По целому арбузу на четверых!! Во погуляем!
- Какое гулянье, если плакать хочется...
- Да тебе всё время плакать хочется, я уже поняла. А ты не реви, не на век расстаёмся. Все адресами обменялись, так что...

2021 год

- Господи, Машенька! Я уж думала, никогда не встретимся. Сколько лет назад мы потерялись?
- Давно-о... Если бы не интернет... Знаешь, а я бы тебя узнала! Ты и в семьдесят такая же поскакушка!
- Да ладно! Слушай, ты тоже через новый мост добиралась?
- Конечно! Крым ведь наш?
- Наш, наш, наш! Только ничего здесь не узнать. И Гурзуф совсем не узнаю. Пойдём поищем, где хоть издалека можно на наш лагерь посмотреть...
- Пойдём, поболтать можно и по дороге... Ты знаешь, я перед отъездом все свои архивы перерыла и столько интересного нашла! Фотографии само собой, и севастопольские, и с мероприятий есть, оказывается. Там и в мешках прыгает кто-то, и яблоки на верёвке пытаются откусить без помощи рук. Там даже лаосская принцесса с бабушкой сидят на лавочке – помнишь её? Они на один денёк только приезжали. Она ещё такая маленькая, с чёрными хвостиками, лет пять ей, наверно... Не прихватила я фотографию с ней, жалко. Да ладно. Зато смотри, что у меня есть... Ну? Это ведь тот самый мальчишка, алжирец! Значит, я тогда купила не только про экскурсии фотографии... Красавчик, конечно. Между прочим, в старом журнале «Вожатый», который нашему международному лету посвящён, вычитала, что он не был пионером, потому что и пионерской организации тогда в Алжире не было. А отца его убили за год до этого, он боролся за независимость своей страны. И мальчик на анкету в журнале отвечает, что главная его мечта – не видеть больше бомб и разрушений... Вот у детей какая жизнь была, не то что у нас, обласканных.
- Да уж... Слушай, а купаться ещё рано или можно попробовать? Давай поищем выходы к воде, а?
- Давай, мы вольные птицы. А я про своё буду, ладно? Нажилась в одиночестве, дай наговориться. Про это всё кому я ещё могу рассказать, чтобы поняли? Во-от. Знаешь, у меня ведь тогда была ещё одна симпатия. Я его заметила, когда мы в Севастополь ездили. Он с Кипра. У него такие глаза были добрые, прямо лучились, меня даже в жар бросало. Мы взглядами раз десять встречались, я уже подумала, что вот это и есть любовь. Но мы с ним даже не разговаривали, ни с кем из киприотов. И я совсем не помню, откуда у меня появился их пионерский галстук. Может, кто-то из наших со мной в поезде поделился?.. Представляешь, на белом фоне нарисован их зелёный остров! И несколько языков пламени над ним. Как картина. Мне так жалко было с ним расставаться, но я не могла не отдать его в школу. Там его повесили на стенд, и я долго проводила экскурсии для младших классов, рассказывала, что их организация помогает бедным пожилым людям, как наши тимуровцы, что ребята мечтают стать настоящими строителями коммунизма...
- Господи, какие ж мы были смешные и наивные! Всему верили, давали клятвы сражаться за добро, дружить...
- Мы и старались, как могли, но не всё получалось. Я, между прочим, уже в октябре получила письмо из Швейцарии, из Женевы, от того парня, Жак его звали, Ecuyer Jacgues с улицы Schaub, 42. Еле нашли родители, кто может перевести с французского! Конечно, ничего там особенного не было, писал, что сдаёт экзамены на монтёра-электрика, а вечером после работы учится. Фотографию прислал, он там идёт с флагом на демонстрации... Я ему целых три письма отправила, всё в ящик заглядывала, но ответа так и не дождалась. Думала, потому, что на русском написала. Мне уж через годы объяснили, что не любили у нас переписку с заграницей, да и конверт, наверно, другой нужен был, не знаю... И ладно бы вроде. А вот не дают покоя его строчки о том, что он часто думает – думал... – о друзьях из Артека, «с которыми хотелось бы встретиться в жизни ещё раз...» Прочитала, и чего-то слёзы набежали.
- А не пробовала искать его через «Жди меня»? Там ведь всякие истории бывают!
- А вот не поверишь – пробовала, писала! Но ответа тоже не дождалась.
- Странно. Не похоже на них.
- Я думаю, не вовремя написала. Артек тогда украинским был, рушился, и корреспондента с передачи туда не пустили бы, наверно. Не знаю... Это уж лет шесть-семь назад было. А теперь уже и запала нет, чтобы повторить.
- Теперь уже и поздно – все наши артековцы еле ходят. Кто-то и не жив, может, с этим ковидом... Вот ведь какая жизнь!
- А помнишь...
 
1963 год

- Дорогие ребята! Мы в последний раз собрались сегодня на Костровой площади, чтобы всем вместе принять обращение ко всем детям Земли. Послушаем его.
- Дети 26 стран, мы навсегда сдружились в Артеке в счастливые дни Второго международного детского лета.
Разные судьбы у наших народов, разные политические организации у наших отцов, но всех нас объединяет одно заветное желание: пусть всегда будет мир! Мы, участники Второго международного детского лета, послали письмо главам правительств США, Англии, СССР, одобрив договор о запрещении атомных испытаний.
Мы, участники Второго международного детского лета, в единодушном порыве отметили День Европы, День Азии, День Африки и День Кубы. Мы заявили, что мечтаем о победе тех, кто отстаивает свою свободу и мир во всём мире.
И мы не пожалеем сил для осуществления этой победы.
Так решил международный детский форум, такое решение принял каждый из нас, у кого на груди алые, синие, зелёные, разноцветные галстуки.
Дети Земли! Братья и сёстры! Отстоим мир на Земле. Будем для счастья человечества творцами новой жизни без войн и оружия, без угнетения и несправедливости!
К борьбе за мир на Земле будьте готовы!

2021 год

Таня Завидовская и Ира Волчкова из Ленинграда, Таня Донникова из Киргизии, Аза Гобозова из Ингушетии – где вы?
Renate Meisner, Dieter Ridel, Gisela Schulz, Regina Cohn, Heidi Staede из Западного Берлина – удалась ли жизнь?
Сабо Вера из Венгрии, Soweig Bergstrom из Норвегии, Erik Blumel из Франции – ау!
Аня из Польши, Аврора с Кубы, Доня Романти из Италии – куда все исчезли?
Почему все врозь?
Мы сидим на артековском берегу и ждём вас. Отзовитесь!