Дорогие мои, любимые, всем хорошим во мне я обязан

К началу войны мне не было ещё и месяца, и я могу только предполагать, каково было маме в эту лихую пору. Мы жили в её родном Крылатском. Два старших брата, младшая сестра и муж ушли на фронт…

Из моих первых впечатлений самое яркое — возвращение отца с фронта.Вдруг наш дом наполнился незнакомыми людьми, громкими голосами, фронтовыми песнями, которые я не слышала до той поры и которые остались со мной навсегда: «Эх, дороги», «Землянка», «Катюша», «Вот кто-то с горочки спустился…» и, конечно же, «Три танкиста, три веселых друга».

Последнюю пели чаще других, потому что вместе с отцом прямо с фронта, не заезжая домой, прибыл весь «экипаж машины боевой», которую отец водил по полям сражений так мастерски, что танк его не был подбит.

Много позднее я осознала этот факт и расценила его как феномен: мой отец, Алексей Николаевич Виноградов, прошедший всю войну «от звонка до звонка», участвовавший в кровопролитных боях, награжденный боевыми наградами, в том числе и медалью «За отвагу», остался цел и невредим. За всю войну отец ни разу не был ранен, а лишь легко контужен.

А тогда, в четыре года, я долго привыкала к его появлению в моей жизни. Папа и после войны остался шофером. Имея семилетнее образование, но большие способности к учёбе и желание во всё вникать, он постоянно занимался самообразованием.

Сам построил дом, и не один. А когда задумал сделать мне письменный стол, освоил столярное дело. Сам чинил машину, слесарничал, занимался электропроводкой… В последние годы жизни стал читать про пчеловодство, хотел развести пчёл.

Папа очень много читал, целые страницы любимого Лескова знал наизусть. Когда мы с сестрой задумали создать библиотеку, он каждый месяц из своей зарплаты выделял нам на это средства. Выйдя на пенсию, папа с удовольствием занимался дачей, её обустройством. Думаю, что моё стремление к познанию и обучению — от папы, спасибо ему за это.

Человек самой что ни на есть рабочей профессии, он был интеллигентом по своей сути. Не помню, чтобы когда-то он поучал меня или навязывал своё мнение, настаивал на чём-то, и за это я ему безмерно благодарна. Когда я вышла замуж и стала матерью, ко мне пришло осознание великой благодарности отцу за его ратный подвиг, за то, что остался жив, за то, что любил и уважал маму и нас с сестрой. И я счастлива, что успела сказать ему это.

 *   *   *   
Следующее воспоминание о войне связано с возвращением маминой младшей сестры Анны, фронтовой медсестры, с военврачом Петром. Они встретились и поженились на фронте. Для нас его образцовая выправка, приверженность к здоровому образу жизни,  фамилия Новицкий и отчество Францевич, город Винница, откуда он был родом,— всё было необычным и вызывало жгучий интерес и уважение.

Они построили дом в Крылатском, у них родились две замечательные дочки. Дядя Петя, чтобы достойно содержать семью и дать возможность детям развивать их способности, работал в нескольких местах — в поликлинике, больницах и санатории. Чтобы везде успеть, он ходил до остановки автобуса очень быстро. И когда мне доводилось идти с ним, я почти бежала, чтобы не отстать. Последние годы жизни дядя Петя работал участковым терапевтом в Рублёво, и все Рублёво провожало его в последний путь.

Мы уехали из Крылатского, когда мне было девять лет, но все каникулы в школьные
годы я проводила в Крылатском — у тёти Ани. Она и в мирное время работала медсестрой в больнице, но прожила мало, чуть больше сорока лет. По примеру отца младшая дочь Галина тоже стала врачом.

*   *   *
Отец моего мужа, Виктор Иванович Абрамов, начало войны встретил курсантом
Молотовского (ныне Пермского) военно-морского авиационно-технического
училища им. Молотова (ВМАТУ). И хотя участвовать в военных действиях ему не
довелось, однако отношение к войне и армии имел самое прямое: на Ейском
аэродроме ремонтировал и отлаживал военные самолеты, которые вылетали оттуда
прямо на фронт.

После войны Виктор Иванович поступил учиться в Военно-воздушную академию им. Жуковского, закончил её, и его имя, выбитое золотом, стоит одним из первых в списке выпускников-отличников в Доме офицеров ВВИА. Свекор был настоящей военной косточкой, и мой муж, для которого отец был примером во всем, пошёл по его стопам и тоже стал военным.
 
РОДНЫЕ ЛИЦА В БЕССМЕРТНОМ ПОЛКУ

     В связи с пандемией и карантином, как известно, акция «Бессмертный полк» в последние годы проходит онлайн. Сайт с тем же названием предложил всем, кто хотел бы пройти в шествии с портретами своих родных, участников Великой Отечественной войны, заполнить анкеты и прислать фото. Я это сделала и вскоре получила сообщение, когда надо смотреть трансляцию в прямом эфире, где покажут моих воевавших мужчин: 22 мая в 10.18. Я перепутала время и зашла на сайт около полудня. Шествие двигалось неспешно, в таком темпе, что можно было рассмотреть каждый портрет. Считая, что опоздала и не увижу своих родных, я стала разглядывать, как на нём всё устроено. И тут я увидела ползунок таймера, который можно было передвинуть на нужное тебе время, чтобы увидеть картину шествия на тот момент. Больше того, можно перелистнуть назад и дни.
     А ещё я вспомнила предупреждение в письме о том, что лучше отслеживать шествие за 15 минут до означенного времени и столько же после. Я поставила таймер ровно на 10.00 и сконцентрировала всё внимание. За время ожидания я услышала столько любимых песен военной и послевоенной поры, что оно было не в тягость. С опозданием всего лишь на одну секунду - в 10.19 (!) в нескончаемом потоке шествия появились мои дорогие мужчины — папа, Алексей Николаевич Виноградов, и свёкор, Виктор Иванович Абрамов. Я думала, что первым запримечу отца в танкистском шлеме, но сначала увидела фото свёкра в военной форме 60-х годов, когда он ещё служил в ВВС. Чуть правее, в одном ряду, было  и фото отца в до боли знакомом шлеме танкиста.
     Как же я была счастлива, что все удалось! Сообщила родным, и они тоже посмотрели трансляцию.


ТЕТРАДКА ИЗ 42-ГО

     9-го мая прошлого года, когда мы дистанционно отмечали День Победы, внучка Саша, слыша со всех сторон, что рассказывают о своих дедах и прадедах её ровесники, встрепенулась вдруг и стала интересоваться у своей мамы, а та — у меня, кто были наши предки. Это и сподвигло меня ещё раз залезть в семейный архив, который я понемногу уже разобрала и самое интересное перепечатала, чтобы сохранить, ведь бумажные документы, написанные от руки карандашом, сильно изветшали. В те времена мы писали и чернилами, но пузырёчек с ними, да и ручки были в доме, пока кто-то учился в школе. А в повседневной жизни нашим другом был карандаш. А если ты в дороге, то только карандашом и писать. И под рукой оказался самый твердый. Это я к тому, что на сильно пожелтевшей бумаге написанное твердым простым карандашом разобрать иногда ну, очень трудно.
Самим дневником я поделилась в семейном кругу, здесь излагаю его содержание.

***
 
Лето 42-го. 8 июля отец моего мужа, выпускник Молотовского (ныне г. Пермь) военно-морского авиационно-технического училища им. В.М.Молотова (ВМАТУ), направляется к месту службы — в Моздок.

• Сначала из Березников (ныне Пермский край), где остаётся его любимая жена Надежда с 11-месячным сынишкой Серёжей, он плывёт по реке Каме до Усть-Камы. Затем – по Волге до Астрахани, минуя Саратов, Сталинград (в первые дни Сталинградской битвы). Затем по Каспию — до Махачкалы, где пересаживается в эшелон. Вагоны предоставляют в  первую очередь тем, кто едет на фронт, а не в тыл. А у Виктора предписание - прибыть на аэродром Моздока, в авиатехнические мастерские. Там нужно чинить прибывающие с фронта изувеченные самолёты, которые затем снова вылетают на фронт.

• Их эшелон идёт долго, сутками стоит на запасных путях. Виктор — книгочей, он книги глотает. Всё, что было с собой, что удалось перехватить у товарищей, попутчиков, всё прочитано.

• А ещё он пишет дневник своей жизни вдали от семьи - прямо с 8 июля 1942 года. Описывает, где они едут, какова природа тех мест, что можно обменять на рынке, как раздобыть еду, как при пересадке устроиться в лучших условиях; как проводят время в этом длительном вынужденном путешествии те, кто едет с ним рядом. Цепким взглядом он оценивает характеры и привычки попутчиков, успевает пофилософствовать на тему «ах, война, что ты сделала, подлая...», отмечая в людях то, что было им несвойственно ранее.
 
• За всеми этими бытовыми делами, которые занимают немало времени, он думает о тех, кого оставил на берегу Камы, о том, как он вызовет семью, когда доедет наконец до места службы. Всякие мысли одолевают Виктора, в том числе и дождётся ли его Надя…

• Записки Виктора на желтой бумаге, написанные твердым карандашом, порой трудно разобрать. Однако это было так интересно, что я проявила упорство и довела этот труд до конца. Остались несколько слов, написанных до того неразборчиво, что это надо разглядывать под сильной лупой. Но мы, теперь у меня есть помощница — младшая дочка Маша, дойдем до сути и победим. Записки Виктора Иваныча обрываются сентябрём 42-го, а он всё едет и едет... Просто тетрадка кончилась, а другой или даже отдельных листков не было под рукой. Всё было дефицитом.

• Скажу, как на духу: мне было жаль расставаться с этим своим — не скажу трудом, — занятием. Хотелось знать: а что дальше? Что ещё предстояло ему испытать, пережить, преодолеть, чем полюбоваться или насладиться...?

• Ещё раз я убедилась в том, что мой свёкор и в 23 своих года был удивительным человеком — писал очень грамотно, и мысли у него были очень правильные, зрелые, чистые.

• Надежда не только дождалась Виктора, но и прилетела к нему в самолете-бомбардировщике, аж в самом бомбовом люке. Случилось это летом 43-го. Недавно моя младшая дочка вспоминала, что папа рассказывал, как же ему было страшно лететь рядом с бомбами. Я улыбнулась фантазии мужа, — вряд ли у двухлетнего крохи сохранились такие ясные воспоминания; скорее он помнит, как позднее мама рассказывала ему о своих переживаниях.
 
• Через год в воссоединившейся семье появилась дочка Татьяна, а в 55-м, когда Виктор заканчивал учебу с отличием в Военно-воздушной академии им. Жуковского, родился их третий ребенок — сын Алексей.

*******
И вот теперь настал час, когда семейный архив оказался востребован. Благодарю за это мою старшую внучку Сашеньку… А ещё за то ей спасибо, что свою старшую дочку Саша назвала Наденькой — в честь прапрабабушки Надежды Степановны.