Дракон убивает одиноких-3

Дракон убивает одиноких. Роман.
Автор Елена Грозовская

Предыдущая часть: http://proza.ru/2021/09/09/643  http://stihi.ru/2021/09/13/6360


За приоткрытой рамой окна послышалось шумное пыхтение. В окне показалась симпатичная, мохнатая мордаха, и с подоконника на стол  скатился круглый, как шар, рыжий волчонок. Щенок опрокинул  бутыль с терновым вином, и та, упав со стола разбилась в дребезги.
– Чёрт, Мгелико!  Ты не вовремя! – процедил сквозь зубы калечный.
– Вовремя! – фамильяр радостно тявкнул в ответ, улыбнулся, обнажив острый ряд сверкающих, металлических клычков, и принялся слизывать с пола лужицу вина.
Калека вложил кинжал в ножны, поднял платок, прижал к щеке. Теперь он держал эликсир долго, пока минутная стрелка на сошлась с часовой на десяти утра.

*   *   *

Увечный поднялся и посмотрел в зеркало в прихожей. Чёрные прямые волосы, подстриженные неровными прядями, падали на щёки и высокий лоб. Он откинул их рукой, открывая суровое лицо. От страшного рубца не осталось и следа. Лишь тоненькая, будто ниточка, белая полоска напоминала о смертельной ране.
Увечный взглянул в отражение и подумал, что парень в зеркале, пожалуй, хорош собой. Худое, мужественное лицо оттеняла тёмная щетина, рельефные мышцы шеи выделялись в вырезе  сорочки, глубокие чёрные глаза с ярким синими ободками на зеницах смотрели спокойно и отчуждённо.
«Десять дней есть у меня. Только десять дней. Шанс найти оминум один на миллион, зелье давно утеряно. Но нужно постараться… даже если уйдут годы, он найдёт, обязательно найдёт… и станет человеком… и одолеет дракона… и завоюет её… свою невесту…»
– Иван! Ай, какой красавчик! – завилял хвостом волчонок и улыбнулся, свесив на бок розовый, длинный язык.
Исцелённый нагнулся и потрепал острые уши щенка – фамильяра он понимал без слов.
– Иван! Вано! Мой бард! – не унимался Мгелико.
Когда-то, очень давно так звала его мать. Иван не помнил, когда видел её в последний раз. Да и суждено ли свидеться…
Для всех остальных он Инкуб. Есть ещё одно имя, которое знает только хозяин.
В мраке ночи Бессмертный зовёт его Аргиз.
Инкуб посмотрел в окно. В далёкой голубой дымке привиделись над остроконечными пиками тёмных елей белые, оплавленные, как платина вершины древних гор. Там далеко жили предки пращура Радегаста, ждала мать… Инкуб смутно помнил светло-русые, золотистые волосы и голову, склонённую над кроваткой. Он не помнил ни улыбки, ни рук, ни черт лица, но глаза матери видел ясно: голубые, по-молодому быстрые, в контуре длинных, тёмных ресниц. Она пела ему, жаль только, не вспомнить, что…

«Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю…
Тихо смотрит  месяц ясный
В колыбель твою…»

Инкуб прислушался. Нежная мелодия пропала. Или вовсе послышалось ему…
Инкуб подхватил волчонка, нацепил на  шею кожаный ошейник:
– Знаю, знаю, не любишь, но придётся потерпеть… нам предстоит работа.  Пойдём-ка в усадьбу.

* * *

Инкуб задержался у ворот, бегло взглянул на окна третьего этажа и отвернулся. Рыжий рассказывал о Д-де, Инкуб кивал, слушал в пол уха.
Голос у Афони хриплый, сухой, надрывный, будто перекатывался в глотке звериный рык. Такой голос совершенно не подходил лощёному дворецкому, не вязался ни с изысканной «бабочкой», ни с кипейно белой сорочкой с сапфировыми пуговицами.
Медленно шли они прочь от усадьбы по аллее, ведущей в парк. Между стенами изгороди из сросшихся крон вечнозелёных туй стоял полумрак. Но вот ветер изменил направление, и Инкуб встал, как вкопанный. Она рядом, с подветренной стороны, и он чувствует её присутствие.
Инкуб обернулся. Из-за угла дома вышла юная девушка в светлом пальто и встала у скамейки, на которой он ждал её нынче утром.
Он смотрел и не мог наглядеться. Никто не мешал, не говорил, что смотреть нельзя. Можно смотреть бесконечно долго, всепоглощающе, наслаждаясь, исступлённо созерцать каждую чёрту, грацию плавных, волнующих линий…
Веки его отяжелели, ноздри трепетали, ловили тающий в осенней теплоте аромат, доносимый ветром: пряных, древесных духов, молочной свежести лица, нежной медовости волос, ежевичной сладости белых, лебединых рук – фимиам тела, загадочного, соблазнительного, от которого  перехватывало и сбивалось дыхание.
Будто бы лес – завораживающий, живой, тенистый, манящий синевой колокольчиков, росистых ландышей, древесной камедью и сладкой ежевикой, насылала она на Инкуба. Запах искал его помимо воли, настигал, взрывался в сознании, оглушал.
Она стояла в сотне метров, но Инкуб прекрасно разглядел блестящие изумрудные глаза, алые губки, нежный румянец на розовом, свежем личике, гребень в длинных волосах, лившихся гладкими, светлыми волнами вдоль спины…
«Ладо ма… О, ладо!»
Всякий раз, когда он видел её, тело подчинялось неуправляемому инстинкту обладания. Первым желанием было заявить о своём праве, догнать, запустить пальцы в медовую копну диких волос, намотать их на кулак, коснуться тёплой кожи, раскачиваться в колыбели мягких бёдер.
Но разум всякий раз брал верх над инстинктами. Она из другого мира… мира людей. Он зверь, но она никогда не увидит в нём зверя.
Инкуб так засмотрелся, что и дышать перестал и не сразу услышал голос Афони:
– Проснись, спящая красавица. Дырку в ней не прожги! Возьми-ка оборотное зелье и пойдём отсюда. Зелье действует чуть больше часа, так что, не тяни. Фамильяра не забудь напоить…
Инкуб дернулся, откашлялся в кулак. Взгляд тяжёлых, кобальтовых глаз обратился на мызника. Инкуб взял пузырёк с прозрачной желтоватой жидкостью, посмотрел сквозь стекло на небо:
– Сколько здесь? – поинтересовался он.
– На десять раз должно хватить, – ответил мызник.
– В кого зелье обращает?
– В старикашку с пятилетней внучкой.
Инкуб вскинул пристальный взгляд:
– Что же, кроме старика, другого оборотного не нашлось?
Рыжий обиженно засопел. Даже веснушки на крапчатом лице дрогнули и будто осыпались:
– А ты в кого оборотиться хочешь, в Белоснежку? Персонаж настоящий, не выдуманный, не фантом! Теперь это большая редкость. Идеальное прикрытие! Если хочешь знать, мы с Чуром фамильяра Пия отдали королю Н-са, чтобы такое чудесное оборотное зелье заполучить!
Инкуб искоса взглянул на Афоню:
– Ты что, обиделся?
Тот, заметя насмешку в голосе, насупился.
Инкуб примирительно улыбнулся:
– Извини, друг, в последнее время я не в духе. Ну… не обижайся, расскажи о старике.
Он дружески похлопал Афоню по плечу, но мызник, отодвинувшись, скинул руку:
– Может, ещё леденец ландриновый на палочке подаришь? Слушай, дважды повторять не стану.
Рыжий помолчал, кивнул – веснушки вернулись на место. Мызник говорил отрывисто, поглядывая на Инкуба, словно проверял, дошёл ли до того смысл сказанного:
– Зовут старика Иваном Владимировичем. Вдовец. Роста высокого, худощавый, сутулый, лет семидесяти, но заботится о здоровье. По утрам в шесть бегает трусцой в любую погоду. Старомоден, носит трость. Иван Владимирович – профессор истории и философии. Специализация – язычество Древней Руси. Несколько месяцев в году читает лекции по истории православия в Торонто. Живёт постоянно в Новом Кунцево на Козловке, в частном дачном доме.
– Частный дом – это хорошо, – заметил Инкуб.
– Я же говорю, идеальное прикрытие… Единственный недостаток матрицы: старик всегда…
 – …всегда в клетчатом твидовом пиджаке и с пятилетней внучкой. Я знаю.
Рыжие глаза Афони округлились от удивления:
– Откуда ты знаешь?
– Она рассказала, – Инкуб обернулся к усадьбе и посмотрел на девушку.
Мызник вздохнул и сочувственно взглянул на Инкуба:
–  Дальше то рассказывать, или ты уже всё знаешь?
– Я скажу, что знаю, а ты дополни, если что упустил…  Старик любит навещать знакомых во время прогулки. Перекинется парой слов и идёт себе дальше. Близко профессор ни с кем не общается, гостей не принимает, с соседями – «здрасьте» и «до свиданья»…  Кажется, всё?
– Добавлю, что профессор домосед, пишет учебники, статьи. Раз в неделю ездит на кафедру в университет. Легендой старикашки несколько раз пользовались, но давно. Так что вряд ли кто-то помнит, что он появлялся десять лет назад поблизости от Павшино… Теперь о главном… Ты, конечно же, отправишься в то время, когда профессора в Москве не будет.
– Лето прошлого года.
– Да.
– Я должен отблагодарить тебя за летний отпуск? – хмыкнул Инкуб.
– Не обольщайся, друг. В Москве ты не задержишься. Поедешь в самые что и на есть вонючие трясины. Страшнее Д-ских топей на всей земле не сыскать.
– Эва как… Я видел карты Д-да у Бессмертного.
– Всех радостей путешествия карты не передают: бездорожье, болота, Чёрный лес, гнус размером с кулак и прочие развлечения, – Афоня вздохнул.
– Ты поедешь с мной?
– Куда же ты без меня. Поеду – у меня там свой интерес.
Инкуб с ухмылкой взглянул на Афоню:
– Свой интерес? Ты влюбился что ли?
– Тебе то что?  – огрызнулся Афоня. – Для внучки старика требуется обращение фамильяра. Твой-то справится? – мызник засопел и с сомнением посмотрел на рыжего волчонка, гоняющего по полю ворон.
– Мгелико способный. Внучка всегда при старике?
– Всегда. Он её опекун. Мать девочки – вдова. Не в себе женщина, живет отдельно. Отец давно погиб, девочка его не помнит, – Афоня поскрёб макушку. – Что ещё? По утрам, во время пробежки, оставляй фамильяра дома. Это единственное время, когда Иван Владимирович не берёт ребёнка с собой.
Рыжий многозначительно замолчал, и Инкуб нетерпеливо поторопил:
– Ближе к делу, Афоня.
– Нашу Королеву Н-са зовут Эвелина Конде.
– Я знаю.
– Откуда? – Инкуб промолчал, и Афоня добавил, – но все знакомые зовут её просто – Эвка.
Инкуб кивнул:
– Так она мне и представилась… Я имел честь познакомиться с королевой Н-са месяц назад, когда разобрался с Соботой и вернулся из С-го К-ва попрощаться с Василисой… В тот самый день, когда получил последнюю велесову метку – этот шрам…
– Мой бард, но где ты с королевой познакомился?
Инкуб вздохнул:
– Здесь в усадьбе «Зелёный дуб». Королева Эвка сама заявилась сюда,  и попросила меня о помощи. Она утверждала, что два года назад я посвятил ее в Королеву Н-са. Я спросил, как это возможно, если сейчас мы видимся впервые. Но королева продолжала утверждать, что совсем скоро я отправлюсь в прошлое, и там мы встретимся.
Афоня покачал рыжей головой:
– По закону в Д-де каждые семь лет правит новая королева Н-са. Каждый год из семи она принимает обличие одного из существ Н-са. И всего неделю в году королева может принимать свой первоначальный облик – человека. Если по истечении семилетнего срока она не станет человеком, то потеряет магическую силу и погибнет.
Инкуб кивнул:
– Всё верно, Афоня. Эвка знает, что превращение человека в королеву Н-са, так же, как и обратное превращение оборотня в человека возможно при помощи розы, точнее, розовых шипов. Причём, в обоих случаях речь идёт об одной и той же розе – сорта М-ст. Так вот, королева просила, чтобы я при посвящении подарил ей эту розу. Тогда через семь лет посвящения она сможет обрести прежний человеческий облик. Если я сделаю это, королева отдаст мне оминум.
–  Королева? Оминум? Тот самый?
– Угу… Оказывается, она потомок  валькирии Гондукки по женской линии. В подтверждение правдивости своих слов Эвка заверила, что через месяц я получу древний манускрипт, написанный самой валькирией в К-ме в Н-се, на древнем пуативинском языке.
– Подумать только, как ловко она всё обставила! – поцокал языком Афоня.
Инкуб пожал плечами:
–  Королева Н-са, всё же… она и Бессмертного обставит. Ты видел её, Афоня?
Мызник неожиданно смутился. В первый раз Инкуб увидел, чтобы Афоня покраснел.

17 апреля 2017 г.

Следующая часть, Дракон убивает одиноких-4: