Он спас иконы Андрея Рублёва

Тихон Иванович Сорокин родился в городе Ливны, ныне Орловской области.

Т.И.Сорокин – человек, спасший иконы Андрея Рублёва.

Тихон Иванович Сорокин (1879-1959) писатель, журналист, историк искусства, собиратель икон для Третьяковской галереи.
(Рукопись неизвестного автора с пометами Н.Т. Сорокиной)

В 1920–30-х гг. иконы стали называть «религиозным дурманом». В общем хаосе разрушения Тихон Иванович решил сделать всё возможное по спасению хотя бы икон (сохранение икон от поругания в то время было настоящим подвигом). Для этого необходимо было иметь полномочия, поэтому он поступает на работу в Третьяковскую галерею, куда устроиться было сложно. Помогло старое знакомство, ещё по Франции, с начальником отдела кадров Мямлиной. Попал он под начало И.Э. Грабаря.

Тихону Ивановичу удалось добиться разрешения собирать для Третьяковской галереи иконы. Труд Тихона Ивановича по сохранению икон шёл вразрез с политикой государства по уничтожению «буржуазной» культуры, по уничтожению русской культуры.

Когда началось разрушение первых церквей, и стала очередь за Сухаревской башней, Тихон Иванович решил выбрать самого образованного и культурного, по его представлению, юриста – и пошёл к Красину (в честь которого существует улица Красина). Ответ Красина был таков: «Ах, это редкий памятник русской гражданской архитектуры, ах, это XVII век, – так он будет разрушен в первую очередь! Мы из-под русских всякую последнюю дощечку вытащим – с Вашей русской культурой покончено!» В то время это говорили открыто. За интеллигентный вид и русское имя можно было поплатиться. Особенно можно было поплатиться, защищая русскую культуру. И Тихон Иванович платил. Его арестовывали, лишали зарплаты и карточек, делали «лишенцем». Каждый раз, когда он шёл на Лубянку за утверждением очередной командировки, он не знал, выйдет ли оттуда.

Первый апоплексический удар Тихон Иванович получил после взрыва Чудова монастыря в Кремле, где он вместе с П.Д. Барановским долгое время работал по снятию фресок со стен. Фрески были сняты и вмонтированы в планшеты. Сорокин и Барановский неоднократно просили начальство о вывозе уже готовых к транспортировке фресок, но им постоянно отвечали: «Подождите немного...». Монастырь был взорван вместе с фресками. Как видим, всё это проходило чрезвычайно цинично, в лучших демонических традициях – дать возможность месяцами работать по спасению фресок, заранее готовя их к уничтожению.

Препятствия и трудности по сбору икон возникали повсюду. На глазах Тихона Ивановича уничтожали иконы и целые иконостасы, уничтожали фрески, в ликах святых прорубали пазы для межэтажных перекрытий, на которых сооружали нары для пересыльных.

С 1931 по 1936 годы Сорокин исколесил почти всю страну: Среднюю Россию, Русский Север, Сибирь. На Севере он побывал на Соловках, в Мурманске, Кандолакше, Вологде, Кириллове. В Вологде он увидел резной иконостас, который готовили к разрушению. Руководил этим человек в тужурке и «пирожке». Прочитав удостоверение Тихона Ивановича, он скомандовал мужикам, которые обвязали иконостас верёвками: «Дёргай!». И иконостас рухнул. Не выдержав, Тихон Иванович вцепился в лацканы тужурки «полномочного»: «Что ты делаешь, дуралей!». Он был сразу схвачен и провёл около суток заключённым в общей камере. Назад в Москву он ехал и не знал, чем закончится поездка на этот раз. Главное воспоминание Сорокина об этой поездке: «В центре Вологды в Соборе пятиэтажные нары, в ликах святых балки, полно народу на всех этажах, в проходе женщина на коленях ползёт навстречу к тебе: "Батюшка, спаси…"». В Кирилло-Белозерском монастыре – лагерь, разруха. Ничего не отдавали на вывоз.

Средняя полоса России. Тихоном Ивановичем Сорокиным были спасены иконы Рублёва. В одной из экспедиций в Звенигороде Тихон Иванович увидел строящийся дом. Его внимание привлёк слишком прямой настил из древних досок со шпонами – как выяснилось, это были залитые цементом и затоптанные сапогами иконы. Подошёл прораб: «Хорошие досточки? Мой тесть обил будку железнодорожную ими, доски прекрасные. – Хочешь взять себе? Пол литра…». Пол литра было уплачено. Три доски деисусного ряда Звенигородского чина письма Рублёва были отправлены в Москву на смотровой площадке товарного вагона. Документации на эти иконы не было, и в реставрационных мастерских их скрывали под видом столешниц.
Если бы не героический труд Тихона Ивановича в течение шести лет, не существовало бы сейчас наиболее ценного фонда икон, и в первую очередь икон Рублёва.

В 1941 году последовал второй арест Т.И. Сорокина, арестовали по старому доносу 1917 года. Продержали всю ночь у следователя. Утром следователь донос разорвал: «Это святой, какие глупости!»
1957 год. Первая выставка в Третьяковской галерее в отделе иконописи. Многие иконы были спасены Сорокиным, в том числе Звенигородский деисусный чин, о котором он сказал: «Сподобил же меня Бог спасти такую красоту!»

Что же из себя представляет спасённая иконопись? Говоря словами о. Павла Флоренского, «Русская иконопись в эпоху её расцвета – есть достигнутое совершенство, равного которому или подобного не знает история всемирного искусства».

(Материал из Интернет-сайта).