Не отправленные письма... 8

Не отправленные письма / 8
(1971 – 2011)
(Из личного архива В. Леф)
________________________________

(1976 - 1977)
_________________________________________

35
С.П.:  Добрый день, Саша!
Решила написать тебе. Чем, быть может, удивлю и даже огорчу. Не знаю, но пишу.
Хочу спросить, как у тебя дела, чем живёшь, как настроение?
У меня бодрое. Живу нормально. Работа даёт полное удовлетворение, ею только и живу. Одиноко, хотя и не скучно. Больше читаю. Пишу, конечно, для местной прессы (часто и по вечерам, что делать?)
Пока не жалею, что вернулась сюда. Всё прекрасно, довольна.
Ты, верно, обижаешься на меня. И, может быть, есть за что. Этого я тоже не знаю. Но обиды наши если и есть, то взаимны, и в них, как это всегда и бывает, трудно разобраться. Я, откровенно сказать, до сих пор и не задумывалась над этим. Сегодня что-то стукнуло – и вот нишу, зову в гости.
Саша, если в твоей жизни нет больших перемен, но найдётся желание и свободное время, - приезжай погостить. Буду очень рада. На несколько дней, если сможешь и захочешь.
На днях отослала девчонкам письмо (Ш. и В.), зову их на ноябрьские праздники. Советую прихватить и тебя. Но лучше, если бы ты приехал раньше, как можно скорее. Ответь, пожалуйста, реально ли это, и захочешь ли?
В случае – да, буду ждать телеграмму, чтобы встретить.
Словом, жду, что ты ответишь. Наверное, тебе это покажется смешно и несерьёзно. Не знаю, подумай.
Очень жду письмо, что-нибудь новенькое о Р–ске.
Ну, и прощения за обиды, если они были.
До встречи. Желаю успехов, привет Ващ…ку . В.
(Сентябрь - 1976)

36
Здравствуй, Ирина!
Извини, что с опозданием поздравляю тебя с наступившим Новым годом. Праздник, в общем, для меня прошёл настолько буднично, что никого из знакомых не поздравила.
Что новенького, Ира, и почему не пишешь подробнее о себе?
У меня, не знаю, как сказать, хорошо или плохо? Всё, как всегда, обычно. И поскольку к этому уже привыкла, как-то даже перестаю задумываться – хорошо, плохо ли?
На работе – как на работе. Могло бы быть и лучше. Коллектив в большинстве своём из людей заурядных, редактор – полный профан, в журналистике человек новый (выкидыш из райкома партии, которому брошена приличная кость, дабы не «вонял»)… И поэтому, можно сказать, работать тяжело. Нервозность необычная.
Живу по-прежнему одна. Это хорошо. С одной стороны. С другой – уже надоело. Хотя, умом понимаю, что это всё-таки лучше, нежели бы одиночество в паре с кем-то из непутёвых или нелЮбых. Правда, в историю я всё же влипла.
Вошла в контакт с типом (знала его ещё по школе, как нормального парнишку), у которого незаконнорожденный ребёнок. Жили врозь, но когда она узнала о дружбе со мной, стала шествовать по его пятам, теперь скандал «на всю деревню». Она – дважды в райком с жалобами на меня, мне официально дважды грозит гл. редактор снять с работы, сплетни, гнусность. Я упрямствую: моё личное дело.
Но было бы за что бороться! У него – ни образования, ни заработка, ни внешности, ни воспитания. Говорят, и пропойца в последние годы (временно не пьёт, по медицинским соображениям). Почти три месяца мы пудрим друг другу мозги, предлагает расписаться, а я просто втянулась в игру с огнём. Тяну всё это из желания поиграть в риск. Чем закончится история – не знаю. Себе, правда, сказала: пора ставить точку, но мне нужен, вероятно, конь-мужчина. А в нём чувствую самца.  Я ведь ищу пару носом, нюхом, по животному признаку. Умные  –  для души, сильные  – для тела. Я так определяю потребности инстинкта. Кто сумеет переубедить меня в этом? Таких рядом нет.
Вот так и живу. Ак-ка стала дырой пуще прежнего. Никаких развлечений, изредка кино. Даже парка культуры нет (старый срубили, новый только заложен).***  Ни кафе, ни муз. ансамбля. По праздникам - танцы (ещё недавно они бывали и в выходные дни, исчерпали себя)…
Мне-то наплевать, я не хожу никуда. Разок сходила в ноябре на праздничный вечер, где и сблизились с этим В. Вот и всё. Но общий дух мертвечины разъедает.
Причокнутый партредактор командует: то не пиши, то не тронь, туда не иди, не пропускает статьи, меняет заголовки на чушь собачью, и т.п. От этого даже сташнивает…
Что нового у тебя? Как дочка? Когда отпуск? Как дела с молодым аспирантом? Пиши, как вообще складывается жизнь.
Я второй день на больничном. Замучил грипп. Сейчас, если откровенно, чему более всего радуюсь, так это хорошему здоровью и настроению. О них и забочусь.
В основном, читаю. Изредка бываю в кино. Телевизор ещё не приобрела, Хотя в основном обстановка есть (с маминой помощью).
Как наши девчата? Пишут ли Галя и Нэлка? Я как-то на семинаре в Запорожье встретила Люсю (фамилию так и не знаю), она сейчас в заводской многотиражке, и двоих ребят с курса, о которых и не подозревала, что они с Запорожья. Ты, наверное, их знаешь – Вит. Светлов и Валер. Чалышев.
Ирина, кончаю писать. Жду с нетерпением ответ. Привет общим знакомым, с кем переписываешься.
До встречи! В.
(Декабрь -1976)

37
Здравствуй, В.! С приветом я. Как жизнь, дорогой друг? Получила твоё письмо. Настроение у меня решительное, это видно. Это и хорошо.
Подыхаю от тоски, но, как говорят, и помереть некогда. То прополка, то субботник, то начальство выдумает в выходные дни работать. И выходит один выходной, а всё успей. Заросла я бурьяном по уши. Вечерами не включаю даже телевизор, сразу валюсь с ног. Коль просто прилягу на диван – и то засыпаю, одетая и при свете. Так-то.
Но, в общем, ничего. Жду отпуск. Хочу идти в августе, Г. запланировал, кажется, на сентябрь.
На море не была ни разу. Завтра приглашаю Дину, но она отказывается. Да и погода меняется десяток раз в день.
На работе  всё в порядке. Уже научилась в полчаса давать те 100-120 строк, на кои прежде тратила по два дня.
Пиши, В. Ты единственный человек, который более-менее серьёзно интересуется мной. Мир безразличен к моей личности, вроде бы его (мира) или меня и не существует вовсе.
Пиши. Всего хорошего. Привет твоей команде. Будь здоров. В.
(Лето – 1977)

38
Здравствуй, Валюша! За неимением близкой души решила написать тебе. А поделиться наболевшим с кем-то хочется. С Динкой в данный момент в мелкой ссоре, Анна слишком юна, чтобы быть с ней до конца откровенной в своих разочарованиях. Лиля, подруга моя нынешняя, сама в проблемах, подобных моим заботам, вот и, право же, некому поплакаться.
Впрочем, положение моё, может быть, и не настолько уж плачевно, но, наверняка, тебе покажется странным, т.е. неожиданным.
Представь, после всех тех духовных боен в стенах моего учреждения, две недели тому назад я подала в отставку и пока безработна. Это было по двум причинам: удар в спину дураку Иванушке-редактору, т.к. он довёл редакцию до тяжкого момента.
Когда в штате и так в наличии не все сотрудники, он скоропалительно, ни за что - из фарса - уволил одного сотрудника (фотокора). Когда другие молчали, я, кстати, пыталась защитить юношу.**** Причина – парень не хотел прислуживаться перед пиявкой. Но это не главное.
Ушла потому, что надоело под началием дурака делать бесполезную работу. Утомительную до того, что дома попросту не могу взять в руки книгу. Мне это представляется уже страшным: прочитав три строки, я говорю себе – это же жуть как скучно! – и укладываюсь спать.
В-на, надеюсь, что ты понимаешь, как это жутко. А И.И. всё недоволен – швыряет мои материалы туда-сюда: о том не пиши, это я не поручал, меняй заголовок и т.п., пока из чего-то стоящего не остаётся ничего. Дошло уже до того, что тексты, которые должны бы стоять на первой полосе (странице, т.е.) он пристраивает где-то внизу четвёртой, последней. Нарочно. Ну, ты И.И. знаешь, гомосек, поговаривают…
А потеря интереса к чтению меня серьёзно испугала. Эдак превращусь в Витю Чику, помнишь? Ну, то есть разучусь пару слов связывать меж собой. Правда, любопытно, что интерес у меня пропал именно к художественной литературе (литературе вымыслов), тогда как научные, популярные книги, по искусству, истории, даже о животных – интересны.
Думаю, это ещё связано с возрастом, может, мировоззрением или мироощущениями, так примерно…
Сейчас ищу место в М-ле. Надеюсь; помогают некоторые редкие знакомые.
У меня же, Валюха, истории неприятностей, о которых я тебе рассказывала при встрече летом, продолжались ещё. Началось с того, что в отпуск я намеревалась съездить в Болгарию. И.И.Гамнинский***** не дал характеристики, грозился составить на меня какой-то приказ. (Я с виду тиха, но противостоять умею, и даже обожаю, он это ещё плохо знал, бедный).
И это после того, как в июле весь месяц отработали бесплатно все субботы, а я, не в пример им всем, через день бывала у комбайнов в уборочную, добывая живой оперативный материал (чаще репортажи).
Выдержать ещё это с его стороны было трудно. Тем более под таким руководством недоумка, о каком я тебе написала выше. Старикам-сотрудникам, конечно, легче. Один – его сват, другой – его редактирует, переводит его материалы  и обучает украинскому языку. С ними он не заводится. Нас, золотую молодёжь, замордовал.
В итоге я написала в райком о невозможных условиях работы. Причём, не жалобным тоном, с акцентом на некоторых качествах руководителя. Слушай, да я тебе при встрече это всё рассказывала? Мы же виделись после этих событий. Но, добившись лояльности от дурака, и даже установки импортного телефона на моём столе (что вовсе отсутствовал), я в труднейший для газеты момент её бросила, ещё и назло профану.
Старики обозвали меня дезертиром, а мне надоел Сизифов труд. Кстати, до того с обзором нашей газеты у нас в коллективе выступил один сотрудник из «Индустриального Запорожья», зав. отделом культуры газеты.******  Многие из моих материалов хвалил, ругал некоторые заглавия (все их придумал И.И. со сватом, выбросив мои), и, не зная, что это материалы Гамнинского, многие статьи, и даже полосы (а тот стал давать собственные развороты уже, т.е. по две страницы сразу своей белиберды) ругал, т.е. оценивал так, как они того стоят. В т.ч. и макетирование полос, до которых И.И. тоже добрался сам, потеснив ответственного секретаря,*******
Ладно, это дело уже забытое, давно не болит, а описала в подробностях, чтобы ты поняла причины моего такого шага. Да и хочется хоть чуть-чуть расширять горизонты. Хочется новизны. Что нового могут дать эти старики и вся Ак-ка в целом? Это уже хорошо изученный учебник, а кроме него существует огромная жизнь, и именно к ней мною сделан шаг. Это я понимаю подспудьем своим.
Вот уже почти два часа ночи, а я не могу заснуть. Знала бы ты, сколько неприятностей мне принёс разлюбезный В. Что делает с нами обычная наша бабья жалость! Вообще я убеждаюсь, жалость – скверная штука. Она мешает в жизни, причём – по большому счёту. Я всегда подвластна ей, она как змея, гнездится в моём сердце.
А будь она у королей – они не сумели бы быть королями. Это всегда для меня пример. Но мы – малые люди, с нас спрос иной. Но всё равно, я хоть и подвержена этой жалости, а как чувство её не ценю.
Об этом, кстати, у меня был когда-то спор с одной московской знакомой (сибирячкой), очень начитанной и не дурой, она защищала это чувство, приводила примеры времён войны, и называла его чисто женским, необходимым чувством. Но, может, она его с чем-то путала? С сердечностью, чуткостью, отзывчивостью?
Я же – нет, в себе ощущаю именно жало жалости. Пожалеть бедного В., заброшенного, непонятого, где-то чем-то обделённого. Во мне это есть. Я всегда прежде обращала внимание на юношей с грустинкой в глазах, с эдакой собачьей грустью, пока не догадалась, что они - почти подонки, и заслуживают этой самой «грусти». Но ещё хуже – грустинка-то в них – от комплекса неполноценности, как признак ущербности. Или, наоборот, они слишком хорошо знают себе цену (низкую, конечно).
Ну, вот в такую помойную яму я окунулась. А он от комплексов меня чуть по голове не стал стукать, да ещё со злорадством каким-то животным. Жуть! Всего не опишешь. Но во мне живёт и процветает дурь, я с ним уже мирилась,  и болячки от него получала. Неплохо живу…
Немножко о приятном. В отпуск ездила в Москву, многое прикупила из мелочей, в общем, мне там везло. На Калининском проспекте, в снегу, нашла случайно золотое колечко, тоненькое такое, слегка красноватого оттенка. Может, к счастью? Буду надеяться.
Сибаритствовать мне понравилось: ем почти одну картошку, зато читаю ночи напролёт Шекспира, Платона, Сократа, Аристотеля (прикупила себе новую книжку с трактатами др. греков).
Самое большое моё сожаление – что я таки не умею писать. А, скорее, ленива. И физически, и умом. Не достаёт энергии, страстности ли? Всё-таки именно это ставила себе за цель (имею в виду не журналистику, а писательское дело). Что не начну в прозе – бросаю на 2-3-й странице. Мне это скучно, или выдыхается так скоро мой «запал». Чего-то мне не хватает, чего – не понимаю. Или конкуренции? Владения формой (жанром)? Или нет источника питания, подзарядки, того же общения с умными людьми, например?
Так, вроде бы наблюдательна, имею факты, ситуации, понимаю даже характеры, психологию, умею обобщать, видеть объективно, а выходит скука. Даже самой неинтересно перечитать. Всё бросаю на полуслове. Но отчётливо ощущаю недостаток энергии. Видимо, это важно, она даёт трудоспособность. Нужен аккумулятор. Интересно, где брал его Лев Толстой?
Валюха, заканчиваю. Надеюсь, ты не обидишься за столь длинное письмо, скорее отвечай. Поэтому не задаю вопросов о семье, сыне, надеюсь, сама всё опишешь.
Да, уже две ночи подряд мне снится наш класс. Позавчера – мы за партами: Коля П-в, Витя К-в, Митя К-в, кто-то там ещё, и новая учительница, молодая, знакомится с нами. На астрономии А.С.Шалда ведёт урок, задаёт мне вопрос, хвалит, а в итоге ставит вам всем шесть пятёрок, В.Кировой «4», а мне ничего. Т.е., я в пустоте.
А вчера приснилось - будто бы ко мне на день рождения съехались М.Чеб., Ж.Нел-ва, Л.Голуб., Л.Марг., были на моей улице…
Как-то З.С.Лохманлос предлагал мне в будущем году собрать всех наших. Но я почему-то против. Ну что, к примеру, я рассказала бы однокашникам? Как влюблялась всю жизнь, догоняла мужчин, а в итоге – одна, как перст? Без друга, без опоры, без надежд. Да и без дела. Одни грёзы на роду писаны.
Но это так, к слову. Да и у всех нас жизнь ныне слишком сложна, неоднозначна, чтобы о ней рассказывать что-то другим. У всех забот, к тому же, невпроворот. Да и где кого искать? Мы, ведь, как бусинки, рассыпались по стране.
Тем более, что к большинству наших педагогов я почтения не питаю. Серенькими были, такими и остались. Не без исключения, конечно. Хотя в целом о школе я вспоминаю с радостью. Думаю, мы её сами украшали – чистотой сердец, помыслов, добротой. (Всё-таки мои первые любови связаны с ней, как мне не быть ей благодарной? Шучу, конечно…)
Пиши, хоть кратко. Утешений и сочувствий поменьше, побольше о себе. Уже сегодня поздравляю тебя с Новым годом.  Хорошо, что есть этот праздник.
Пиши. Жду, всего доброго! В.
(Декабрь – 1977)
___________________ _______________________________________________
Примечания  В. Леф  от 16.09. - 30.10.2019:   
         _____________________________
* Вероятно, по «Введению в литературоведение», учебник которого мне показался неинтересным…
** Любопытно, что этот сценарий я таки осуществлю, но несколько позднее, в 80-81-м годах: выйду за странного и не похожего на других…
*** (В чём и мне удалось поучаствовать, подсадить сколько-то деревцев).
**** Кстати, речь о В.Брадове, однокласснике дочери главреда. В связи с последующими событиями на Украине – любопытно заметить: брате жены одного из сыновей В.Януковича, впоследствии свергнутого президента  Украины. Но на момент описываемых в письме событий – никто из нас, конечно, не знал, как повернёт судьба каждого из нас.
***** В быту звался Гогунский…
******  (Очень красивый, породистый еврей с труднопроизносимой фамилией, кажется, на букву Ф).
******* Со временем подумываю, что журналист из областной газеты с обзором появился в редакции районки не случайно, хотя и по личному приглашению Гамнинского. Видать, этому как-то поспособствовали советы В.Т.Павленко и А.А.Масюкова, которых, думаю, тоже шокировали новшества (произвол), введённые в стенах редакции выкидышем райкома партии.


(Продолжение следует)