Происхождение колдовского дара

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2021/09/20/89

Во сне Луп перевернулся на бок и свалился с лавки. Проснулся на полу. Чертыхаясь, он поднялся на ноги и оглядел комнату. Портрет Анютки в турецких шмотках покрылся тонким слоем пыли, хорошо заметным в лучах солнца. Беспорядок после драки с лесовиком Гордана убрала. Вспомнив муку на лице влюбленного в Радойку Милоша, осознав, насколько он нагадил ему своим ****ством, Луп возликовал. Подскочив к близнецам, он взъерошил волосы на голове Павле, пощекотал Давида. Мальчики отпрянули от его загребущих рук. Дети, как и животные, чутки к нечистой силе. Гордана обернулась, выпустив из рук косу, которую заплетала. У нее почему-то не получалось сделать это ровно. Луп, не смущаясь своей наготы, приблизился к ней вплотную, задевая ее ножки своим удом.

- Хочешь, я покажу, чему научился в публичном доме? – с широкой улыбкой спросил он, запуская ладонь в рыжее золото ее волос.

Гордану передернуло.

- Пожалуйста, не делайте ничего!

- Что с тобой, крошка? Вчера вечером ты хотела помочь, когда этот озабоченный вцепился мне в глотку. Только погляди на эти отметины! А еще мы колдовали вместе, стало быть, стали союзниками! Так чего ты опасаешься?

- Я честная девушка, понятно? И вовсе я не колдовала…

- Ты не перестанешь быть честной девушкой, если я заплету тебе волосы колоском. Две проститутки показали мне, как это делать, пока мы отдыхали. Не вертись!

- А вы оденьтесь, - буркнула Гордана, отодвигаясь от него.

- Тебе страшно, когда я раздет? – плотоядно ухмыльнулся колдун. – А хочешь, я тебя еще больше напугаю? Твоя тетя сказала, что перепишет на меня свое имущество, если я оскверню тебя. Технология проста: берешь эту штуку и засовываешь…

 Девочка пятилась, пока не споткнулась об выступающую половицу. Растянулась.

- Встань, когда я с тобой говорю. Я не насилую таких худышек, как ты. Так что можешь положиться на мою нравственность. Но мораль не скала, я перешагну через нее, если нужно для дела.

- Просто убейте меня, - всхлипнула Гордана.

- А кем тебя заменить, лапочка? Твои братья слишком маленькие, еще и однояйцовые близнецы. Никто не будет делить силу напополам. Так что быть тебе ведьмой. Постараюсь не сожрать птицу, которую вечером ты принесешь в жертву.

- Не будет по-вашему! Я никогда не стану ведьмой! А если ты изнасилуешь меня, козел, я покончу с собой!

- Следом за тобой сойдут в аид Павлик и его братишка! Быть может, человеческая жертва разрушит чары, которые наложены на сундуки.

Гордана бросила на Лупа взгляд, полный горького разочарования. Она так хотела верить, что в его сердце есть ростки добра! Увы, там царит кромешная тьма, объясняющая его бесстрашие перед бесовщиной. Оказаться во власти этого красивого и дружелюбного чужестранца ничуть не лучше, чем терпеть притеснения от Анат. Кстати, почему она вообще терпит? Как будто все это время мозг Горданы пребывал в пасмурном наваждении, а сегодня она пробудилась.

Луп лениво оделся, утратив интерес к маленькой лахудре. Не оценила его заботы, тупица! Другая девчонка извинилась бы за свою худобу. Раздраконила бы его приемами куртизанок, чтобы мужик перестал обращать внимания на выступающие мослы. Насладившись плотскими радостями, он проводил бы неофита до росстани, где надлежит принести клятвы темным силам с закланием петуха. Полдела сделано, привет теткины сундуки! Эх, мечтать - не вредно, ведь Лупу досталась добропорядочная кретинка.

- Оранжевый! Рогатый! Ко мне! – скомандовал Луп, выйдя на крыльцо. Прищурившись, он свирепо оглядел безмолвный лес и снова позвал их. Свистнул так, что вспугнул воронов. Куда подевались эти монстры?

- Бубушик! – рявкнул колдун. Он так привык к бесам, что их отсутствие его немного покоробило. Чутье подсказывало – что-то не так, как обычно. Не исключено, что все это время ему морочили голову.

- А мне ветеранские льготы положены, магистр? – зевая, спросил Бубушик, выйдя из-за камня. Он поправлял шерстку и тер глазки.

- А кто здесь ветеран? – раздраженно спросил его шеф, роясь в карманах.

- Если бы существовал бар для бесов, я каждый вечер рассказывал бы, как пошел в лобовую атаку на демона, в сотни раз сильнее меня.

- Чего ты хочешь? Медальку из марципана? – скривился Луп.

- Нет, выплачивай мне пенсию порошком Алистера Кроули.

- Чем чушь нести, лучше бы поискал Рогатого и его дружка!

- Я полагаю, они восстанавливаются после битвы, магистр. А кто эта особа?

Из леса выскочила высокая немолодая женщина. Ее темные волосы были заплетены в косички, к каждой из которых крепилась монета. Удивленно взглянув на чужака, она скрестила руки за спиной и устремилась к нему с нездоровой улыбкой.

- Ой! Ой! Сколько злобы, сколько одиночества, сколько разврата, сколько…

- Короче! – перебил ее Луп. – Ты мама Милоша, что ли? Сына ищешь?

- Да! Да! Демон вернулся и загудел, в пепел зарылся и в нем пердел, пердел! Всю хату запылило золой. А мой старец сказал, что ты сильный, глупый и точно тут лишний! Ты лишний, пропащий!!! – взвизгнула женщина, тараща глаза на чужака.

- Без дурочек разберусь, кто я. Слышишь, мамаша, беги в деревню и снимай Милоша с Радойки, пока он цел. А то Сречко доберется до него!

Полоумная баба заметалась, царапая щеки, истерично причитая, что ее матушка всех покарает за это. Для Милоша запретна Радойка. Проклятие на голову этой твари! Как он мог ослушаться бабулю и сбежать к этой мерзавке? Немного успокоившись, она спросила, в какой стороне деревня.

Луп показал, хихикая. С мозгами у лесной семейки явно туго.

- Ха-ха! Сам дурак! Ты тоже пойдешь в деревню пешком! Ведь твой мул рассечен надвое. Пополам и ты разрежешь своего сына на глазах его матери! Вот будет умора!
 
Сгибаясь от дикого хохота, мамка Милоша скрылась за стволами ближайших деревьев. Бубушик растерянно посмотрел на командира.

- Бред сумасшедшей, - сплюнул Луп, встряхнув гривой. – Согласись, Гордана заслужила такую свекровь.

- А что с мулом? Ох, магистр, кто-то выпустил ему кишки!

Синильный бросился следом за буро-зеленым чертиком в пристройку и обнаружил теплый труп своего скакуна. Две половины его тела истекали кровью на соломе, от туши поднимался пар. Это произошло совсем недавно, учитывая, что кровь еще не свернулась.

- Одним ударом рассекли беднягу! Это не могла сделать соплячка или мамаша Милоша! – упавшим голосом проговорил Луп, присаживаясь на корточки.

- Она пришла с другой стороны и сюда не заходила, - сказал Бубушик.

Во время этого разговора Гордана собрала в узел самые необходимые вещи. Она была полна решимости уйти отсюда, даже если бесы будут чинить препятствия. Ребята удивленно наблюдали за сестрой, которая прежде никогда не шарила по тумбочкам и ящичкам и им не позволяла. Все трое были запуганы теткой. Девочка сама не понимала, что на нее накатило. Нехорошо так поступать, но она собиралась присвоить все деньги, что найдет. Без них дети далеко не уйдут, даже если чертовщина пропустит их.

Разве после друзей-гробокопателей что-то найдешь? Тем не менее, в комоде Гордана нашла залитый воском и испачканный сажей холщовый мешочек. Развязав шнурок, девочка высыпала на ладонь старинные украшения. Змеевидная цепь из червонного золота с подвесом в форме паука, массивный перстень с прямоугольным сапфиром, нефритовые и рубиновые браслеты, несколько пар сережек, прозрачный кристалл на цепочке. У бедняги дыхание перехватило.

- Какое богатство! Мы уйдем в город и продадим их, купим дом, лавку, где я буду работать, а если что-то останется от теткиного богатства, пожертвую церкви! – сказала Гордана и поблагодарила Господа, что не оставил ее в ведьмином гнезде.
Украшения обжигали холодом руки, сердце ёкнуло от неприятного предчувствия. Гордана нахмурилась, вглядываясь в блеск драгоценностей. Почему-то ей казалось, что они сверкают все ослепительнее, заряжаясь ее энергией. А ладонь девочки деревенеет и покалывает. Засосало под ложечкой от страха. Гордана вздрогнула и положила находку на стол. Как намагниченные, украшения съехали из середины столешницы к тому краю, где стояла Гордана.

- О, нет! Опять это началось! – охнула она, быстро одевая братьев. – Они не хотят, чтобы мы уходили, эти призраки! Иисус, Дева Мария, спасите нас!

Из печи раздался скрежет, потом визгливый смех. Кашель и звук харканья. Заслонка медленно отворилась. Мощный поток воздуха выдул копоть, накопившуюся на  стенках печи. Красные глаза мелькнули в черноте устья.

Гордана решила на этот раз не бояться и удрать. Но братья тоже стали кашлять. Чем больше они кашляли, тем труднее им становилось дышать. Девочка их перекрестила, расстегнула цепочку с крестиком и растянула на двоих. Из легких мальчиков выходили сгустки крови, в которых белели червячки. Гордана ужаснулась, подумав, что она и братья давно мертвы, потому и не могут уйти отсюда. С шумом на пол рухнул портрет Анат. Из подпола послышались стуки, сдавленные рыдания, переводящие в вой. Она бросилась к двери, чтобы позвать на помощь Синильного, но рухнула на пол под тяжестью чего-то огромного и колючего. Оно зажевало ухо девушки, громко чавкая и причиняя сильную боль.

- Свали с дурынды! – буркнул Луп, сталкивая гнусного полихета. – Бубушик, откуда эти цацки? Как ты мог пропустить их при обыске, липовый ветеран?!

- Еще и жалуется! Вечно используешь меня как металлоискатель!– фыркнул чертик, запрыгивая на стол. Однако аура украшений оказалась столь мощной, что его откинуло. – Ну и ну! Будь осторожен с этими безделушками! А что с детишками?
 
Луп разжег ладан в кадильнице и сунул ее под нос малышам. Они стали чихать и откашливаться обычной мокротой. Колдун растер им грудь и спины барсучьим жиром, так как температура у них была в норме. Он укрыл их и повернулся к Гордане, которая приложила снежный комок к воспаленному уху.

- Видела бесов, верно? Единожды прибегнув к колдовству, ты стала ведьмой. Ну, скажем так, заготовкой будущей ведуньи. На закате примешь посвящение, и кошмар закончится.

- Я могу отмолить этот грех, - сказала Гордана. Луп помрачнел, буравя ее взглядом.

- В самом деле, где все бесы? Какая-то возня в погребе. Но это не они, - пробормотал Бубушик, приложив ушко к полу.

- Гордана, ты уверена, что Анат умерла? Ты лично убедилась, что она не дышит, отсутствует пульс? – спросил Луп, щипцами поднеся браслет к глазам. Он не собирался заговоренные вещицы трогать пальцами.

- Что вы, я слишком боялась ее. Спасибо лесным колдунам, что похоронили тетушку.
 
- Не спеши благодарить этих чокнутых. Могила была неестественно мелкая, с каким-то отверстием в изголовье. Может, и в крышке гроба просверлили дырочки. Я слышал, что агония ведьмы чередуется с каталепсией, когда живой человек кажется трупом. А закапывание в землю дает заземление негативной энергии. Милош присутствовал на похоронах?

- В погребе уже была яма. Милоша не было, я даже удивилась, как старики умудрились поставить в нее гроб. Анат коснулась моей руки, лежа в своей спальне. А потом они выгнали меня с братьями из дома. Мы переночевали в сарае. Наутро матушка Милоша разрешила нам войти, накормила. Предупредила, что я во всем должна повиноваться тете и никуда не совать любопытный нос, особенно в подпол. Старики  уже ушли. А эта странная женщина погладила Павле и Давида и они тут же заснули. Затем она причесывала и заплетала мне волосы, что-то напевая ласковым голосом. Я стала клевать носом. С тех пор во мне что-то переменилось, а что именно – не понимаю. Я почему-то не могла уйти отсюда, даже после побоев тети. А сегодня как будто спали оковы.

Слушая рассказ Горданы, Луп изучал украшения. Ловушка для вора – их нельзя ни носить самому, ни продать. Безделушки принадлежали предкам Горданы, посвятившим свою жизнь черной магии. Рискнув прикоснуться к перстню с сапфиром, Луп внутренним зрением увидел безобразного деда с ехидным лицом. Это был могучий душегуб, которого спалили крестьяне за уничтоженный урожай. Ему шел сто третий год. На высосанной из отроков энергии он сохранил отменное здоровье.

Смочив палец в слюне, Луп нарисовал в межбровье защитный знак и приложил ледяной сапфир. Гордана с тревогой следила за ним. Глаза мужчины закатились, рука задрожала. Он увидел, при каких обстоятельствах родился этот ублюдок, самый первый колдун в роду. Деревня оказала героическое сопротивление и рассерженные завоеватели, уничтожив мужчин, жестоко надругались над женщинами и детьми. Одна селянка очнулась на пепелище, среди трупов своих сыновей и дочерей, которых буквально растерзали. Она с мукой огляделась, припомнила, что видела до обморока, когда насиловали ее саму, и в самых грязных выражениях отреклась от Бога, задыхаясь от ненависти к небесам с добрыми святыми, допустившими этот кошмар. Она сама умирала и могла отомстить уродам только одним способом.

Крестьянка продала свою душу и заложила всех своих потомков Тьме. Она не побоялась заключить дьявольскую сделку, потому что все ее отпрыски погибли. Никто, кроме неё, по идее, не должен был платить по счетам. Вражеские солдаты начали умирать в ту же ночь, и часть их жизненной энергии злые духи перелили подопечной. Тьма переиграла женщину, сделав ставку на ее плод от насильников. Когда она родила, хотела убить новорожденного мальчика, но материнский инстинкт поборол этот порыв. Ребенок с детства находился во власти нечистой силы, был вскормлен и обучен ею. Поддерживать жизнь в матери не было смысла с тех пор, как сын был отлучен от груди. Внезапно открылось кровотечение, и она умерла так, как должна была умереть три года назад, рядом со своей семьей.

Луп наблюдал, как рос ее сынок в компании диких зверей и бесов. Грязный и дикий, он почти не говорил. Когда приходилось общаться с людьми, он косноязычно повторял то, что нашептывала сущность, похожая на арктического полихета. Чародей не имел своей воли, он был просто марионеткой в руках нечисти, самой смертоносной в роду. Это жуткое существо не могло долго оставаться на одном месте, всю жизнь скиталось по различным землям и пакостило незамысловатым колдовством. Семью ювелира, изготовившего для него этот перстень, колдун извел с помощью язвы, чтобы не платить за работу. Так что инвестиция чертей принесла 300% прибыли.

Чтобы остаться на земле после смерти своего протеже, злые духи побудили его зачать двух сыновей. Обоих воспитала мать, и демонам пришлось ломать мальчиков, чтобы получилось то, что надо. Новый колдун нечаянно убил брата, впоследствии неохотно делал зло людям, испытывая чувство вины. Он даже не смог произвести на свет сыновей. Его дети также были лишены мужского потомства. Сила перешла к правнучке, которая сошла с ума от страданий, вызванных нежеланием гробить людей заклятиями. Следующая ведьма оказалась более жестокой. Численность наследного войска снова стала расти за счет рекрутов. К примеру, Оранжевый и Рогатый при жизни были знатными повесами, которые искусством колдуньи погубили своих родственников ради наследства. Порча подействовала, жертвы погибли, а после смерти души заказчиков пополнили армию, из которой непросто дембельнуться.

В этом роду плодились, как правило, практики и их дети. Боковые ветви образовывались вяло, давая запасных наследников. Луп узрел, что Анат (на самом деле Невена Шубашич) с детства ненавидела церковь и плевала на иконы, произносила молитвы задом наперед. Взрослые не мешали ей проявлять дурную природу, зная, что нужна достойная наследница. Для себя мама и папа Анат родили еще одного ребенка и воспитали его настоящим мужчиной и добрым христианином. Невена приняла дар от умирающей прабабушки, назвалась в честь языческой богини и уехала в Турцию. А ее брат Радован подрос, устроился на работу и женился на соседской девушке, в которую был с детства влюблен. В этом селении никто не знал тайну рода Шубашич – родня старалась держаться подальше от прабабушки-колдуньи, стыдилась ее.

Луп видел, что Радован и Миляна жили в относительном благоденствии. Обожали друг друга, много работали на благо семьи и не имели плохих привычек. Все удивлялись, что такая положительная пара не может произвести на свет живых детей. Первой выжившей оказалась Гордана. Анат разрушила развратом свое здоровье и не могла родить, поэтому Тьма допустила размножение боковой ветви. Радован и Миляна окружили любовью столь долгожданное дитя, но не избаловали ее. Дали Гордане все, что могли, кроме важного знания – кровь Шубашич в закладе у дьявола. А может, Радован всерьез полагал, что сможет отмолить грехи своего рода.

Гордана запомнила маму, как нежную, болезненную женщину с добрым лицом. Она стремилась подарить мужу сына, молила Бога послать ей детей. Она теряла здоровье от выкидыша к выкидышу. Гордана с детства привыкла помогать маме во всем. Когда дочери исполнилось двенадцать лет, Миляна с трудом разрешилась близнецами Павле и Давидом и через неделю умерла. Это было первое большое горе в жизни Горданы, но она не раскисла, а взяла на себя заботу о малышах. К несчастью, отец словно обезумел после смерти жены, в которой души не чаял. Стал напиваться и выкидывать коленца, затевать дебоши и спускать деньги в азартных играх. Возможно, это он поджег дом, так как терял рассудок, деградировал на глазах.

Умирая от ожогов, покрывающих более 70% его тела, Радован послал дочь к тетке Анат, с которой она не была знакома. А куда деваться подростку с двумя малышами? Созерцая эти картины, Луп гадал, в чем предназначение Павле и Давида, учитывая, как тщательно Тьма пасет своих питомцев.

Из мерцающего облачка возник Хранитель в образе полихета.

- Понравился сербский фильм, мудила? – спросил он, хрипло посмеиваясь. – Надеюсь, ты не думаешь, что чище нас? Не только ты рылся в нашем грязном белье, я тоже кое-что подсмотрел в твоем подсознании, в твоей крови. Твоя бабушка Марта – тупая шлюха, которая вместо подписи ставила крестик. Зато ежедневно пропускала через себя по 20-30 мужиков самого низкого пошиба, и те делали с ней, что хотели. Я почти готов поверить в телегонию, ведь твоя мамаша похожа на всех выродков вшивого островка. Она убила свою мать, когда та перестала справляться с потоком клиентов, и отдала толпе на растерзание свою старшую дочь, ровесницу Горданы. Тогда Эбисса Синильная заколола ее, добила свою сестру и спалила к чертям всех соседей, чтобы не сцапала полиция. А знаешь, почему твоя мать была грамотной? Каким местом она заслужила образование?

На лице Лупа заходили желваки. Звякнул перстень об столешницу. Он резко вышел из транса и выбежал на крыльцо. Его черствое сердце вроде бы не дрогнуло, когда об этом рассказывал мамин друг Синуфо. И сейчас сохранялась кристальная ясность мысли. Но по щекам сами собой текли слезы. Неужели Лупа так задевало, что все женщины в его семье – потаскухи, а мама еще и убийца?

- Ну, ну. Я не ребенок, чтобы расстраиваться из-за такой чепухи. Синуфо говорил, что во всем виновато правительство, - утешал себя колдун, вытирая лицо краем плаща.

- Дерьмо из былого катится в настоящее. Вонючий шарик постоянно растет, какой скарабей его унесет? - заявил полихет, материализуясь на перилах. – Шубашич хотя бы на войне измазались. Их можно понять. А Эбисса учинила кровопролитие в мирное время, тоже продалась Сатане. Кто мешал ей устроить свою жизнь иначе?

- Ограниченность человеческой природы. Патологическое неприятие морали. Да мало ли что, ха-ха, - тихо заржал Луп, представив себе рождественскую открытку, на которой две женщины катят снежный ком со стариком. Лучше думать о викторианских курьёзах, чем о бедах своего рода.

Сущность уползла в недоумении. То плачет, то смеется – что за тип? И как его выгнать отсюда?

Продолжение следует http://proza.ru/2021/10/02/1566