Турухтаны

                Что-то грустно душе, что-то сердцу больней,
                Иль взгрустнулося мне о бывалом?
                Это май-баловник, это май-чародей
                Веет свежим своим опахалом.
                Константин Фофанов «Май»

Как-то по весне… Как сейчас помню, май был. Толик, младший отцов брат, в тот год как раз выпускной класс заканчивал, а какие тут, павлин-мавлин, экзамены, если почти век тому один из наших поэтов верно подметил:

Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Вот и Толик. По поводу экзаменов даже не переживал. На все предметы к концу десятого у него осталась одна-единственная тетрадь. На всё про всё. И по биологии, и по алгебре или химии. А что ему переживать?! У него, в отличие от меня, Танька была. А она училась в математическом классе. Потом уже, когда экзамены начались, Толик вышел, якобы в туалет… Мол, у него, как у того солдата на экзаменах. Его и выпустили из класса, а то навалит прямо там (с него станет, хулигана этакого), всё впечатление от экзамена комиссии из районо испортит и цветы с «Ессентуками» не помогут.
 
В общем, вышел Толик, через девчонок передал Таньке свои задания, она и накатала ему все решения, пока он в туалете курил.

Вернулся Толик в класс, переписал все на чистовик и сдал. У училки ажник очки сами по себе на лоб полезли:

- Анатолий… Неужели решил? Да ещё и одним из самых первых?!! Ну-ка, дай посмотрю, что ты там наваял.

А как посмотрела, так и со стула упала. Ну, эти из районо, давай её поднимать, пыль с пиджака отряхивать. Но она их в сторонку: сама, мол. А Толика за хобот и в уголок, чтобы никто ничего не слышал:

-Анатолий!! Да как ты всё это решил?!! Я вам про эти методы и не рассказывала! Это ж высшая математика!

Ну, а Толик и не стал отрицать:
 
- Да, типа, высшая. Брательник старший (батяня мой, значит) в Воркуте, в вечернем институте учится на горного инженера. Вот, в отпуск приехал. И учебники с собой привез. Хотел к своим экзаменам подготовиться. Да какое там! Как подрядился на сплав, так днями и ночами на реке. А книжки-то дома оставил. Ну, я взял, полистал…А они такие интересные оказались! Я вот за два дня и ночь накануне экзамена и прочитал…

- Ой, Толик… Не могу понять, но… Нечисто тут что-то! В общем так. Больше тройки даже за такие неординарные решения я тебе не поставлю. Понял?!

- Да, понял, понял.

А чего тут непонятного: Толику и трояка – вот так, за глаза. Он же все одно в этой алгебре ни в зуб. Зато Танька… Каждый вечер его у старой фабричной плотины ждет.

Но это позже было, уже в начале июня. А тогда ещё май был. И  возвращались они с дядь Васей Кузнецовым… (Нашим соседом по фабричному дому, в котором и дед с бабулей жили, ну и я с батяней да Толик – при них. Только мы на первом этаже, а дядь Вася с женой, теть Любой, двумя девками и маленьким сыном – на втором). Вот с этим дядь Васей Кузнецовым (тем самым, знатным в наших краях охотником, который как-то по осени в овсах чуть медведя не «заломал») Толик как-то поначалу мая и съездил на глухариный ток. Но неудачно: их там Найда, дядь Васина гончая, подвела.
 
Но про тот ток, Найду и глухарей-отдельный рассказ, а тогда, уже возвращаясь, они как из Лузы в Шелюг на скорости выскочили… А там – острова. И на них турухтанов… Маленьких таких куличков, у самцов которых на шее - красивое украшение из перьев, очень похожее на жабо, как у тех дядек, что в ночной дозор собираются, а оделись, как на торжественный прием у Жоржа Помпиду.

Вот там, на островах в устье Шилюга, турухтанов… Просто море разливанное. Очень много. А боеприпас у Толика с дядь Васей не израсходован. Охота-то неудачной получилась. И в стволах он.  Боеприпас то есть. И у Толика, и у дядь Васи. Они и жахнули. Дядь Вася из своих двоих, и Толик из своего. И одним махом… Даже не семерых! Десятка три… Как минимум десятка три турухтанов подстрелили.

И что с ними делать? Куличок-то маленький. Замучишься его ощипывать. Но это я бы или ещё кто замучился. А Толик с дядь Васей…Ещё те ухари! Дядь Вася быстренько своих девок на это дело подрядил. А Толик Таньку с подружками позвал. Мол, хотите жаркого из турухтанов? Вот вам фронт работ. И чтобы долго не возились. А то мы – из лесу, вестимо. И там нас – не кормили. Цигель-цигель, девки. А мы пока костерок разведем, котелок помоем…
 
В общем, работа закипела. Всем работа нашлась. И мне в том числе. Воды же в котелок набрать надо? За костром, опять же, следить.

Только смотрим вдруг… А по Шилюгу, чуть наискосок, плывет камера от большого колеса трактора «Беларусь». Ну, плывет себе и плывет. Мало ли чего в половодье по реке не несет. Да вот плывет эта камера… против течения! А к тому же – не пустая. В ней настоящая гора пустых бутылок самых разных мастей: и винные на ноль семь, и водочные поллитровки, и из-под лимонада. Да что за чудо такое?
 
Только когда камера поближе к нашему берегу подплыла, стало понятно, в чем тут дело. Оказывается, у отца закадычного Толикового друга Олега, у дядь Коли, по уличной кличке Умрал… А все потому, что у него присказка была: «Ну, я умрал»…  Но про дядь Колю Умрала можно долго рассказывать. Особенно, как Толик с Олегом ему в половодье на двух казанках натаскали столько ели, спиленной безо всяких лесобилетов, что ему не только хватило свой дом обшить вагонкой, но и старшему сыну, Олеговому брату, новый дом срубить.

Но это – как-нить в другой раз. А тогда выяснилось, что у дядь Коли, оказывается,  где-то в загашниках был легкий водолазный костюм. Вот он, увидев, что на противоположном берегу затевается гулянка, решил в неё свою лепту внести. Собрал всю пустую стеклотару, что у него в доме была, и – к нам. Типа, я тоже - в доле. С пустой-то тарой. В доле! А что с ней делать?! Она же… Не булькает.

Но это у меня там, или у вас – не булькает. А дядь Вася быстро сообразил. Тем более, что жена у него, теть Люба, в Лальске, в ОРСовской столовой работала. Вот он и говорит: грузим, мол, всё это богатство в коляску моего «Днепра» и - в Лальск, к Любе, за пивом.

Народ, естественно: «Ура, ура!! Даешь пиво!!». Стеклотару аккуратненько сложили в коляску и поехали. Дядь Вася впереди, за рулем, Толик сзади, а меня на бензобак посадили. Так что  ещё вопрос, кто рулил. Особенно, когда обратно ехали и ещё не выпитое пиво этим двум ухарям уже глаза залило.

Да, невыпитое. Ещё как залило! Они ж так торопились бочку с пивом в багажник загрузить… Да стеклотары-то не хватило на бочку. Ещё и доплатить пришлось. Но не это самое главное. А то, что они так хотели побыстрее этого самого пива, что бочку выкатили, загрузили, а за насос с краном… Забыли!! (Если кто не помнит, то деревянную бочку с пивом как открывают?  Надо первым делом крепким ударом пробку выбить внутрь бочки. И тут же на её место быстро ввинтить чопик с разливочным насосом и краником.) Бочку то мы купили, а за чопик… Забыли!! И теть Люба не напомнила про него. Что делать? Турухтаны уже на подходе. Со специями запах… Язык можно проглотить. Но… Не на сухую же их?!! Тем более, бочка… Бочка (!) с пивом – вот она!

Хорошо, дядь Коля Умрал сообразил. Снова сплавал к себе домой и в этот раз привез на своей камере две оцинкованных ванночки, в которых раньше детей купали. Если кто помнит, у неё одна боковая спинка, чтобы малыша можно было к ней посадить, была заметно выше другой. Вот такие две ванны дядь Коля и приволок.
 
Посмотрели на них мужики и решили: «Ложим бочку в корыто, на высокий бок, и выбиваем пробку. Если всё пиво в первое корыто не войдет, то остальному  во втором точно места хватит». Одного не учли. Мы ж до Лальска и обратно не по немецкому автобану. По самой обычной советской дороге. С рытвинами и ухабами. Да ещё и денек выдался отличный. Ясный, солнечный. Теплый. Пиво, естественно, нагрелось, по дороге его растрясло. Оно, как пробку в бочке выбили, и дало всем прикурить. Как брызнуло фонтаном… Какое, павлин-мавлин, корыто?! Держите меня, я берегов и краев не вижу.

В общем, хорошо, если на оба корыта полбочки пришлось. Но и этого хватило, чтобы праздник удался.

* * *
Но если кто-то думает, что на этом история с турухтанами закончилась, то он сильно, очень сильно ошибается.

На лапке одного из турухтанов, подстреленных Толиком и дядь Васей, оказалось колечко, на котором были выбиты какие-то цифры и что-то написано не нашими буквами. Вот, Танька, старшая дядь Васина дочь, и пристала к нему: «Пап, можно я это колечко в школу отнесу? Отдам биологичке и та, как пить дать, мне за него пятерку поставит».

Но дядь Васю эти доводы не убедили. И вместо своего родительского благословения, пошел он в самый глухой отказняк: «Никакой школы! Тебе, может, и поставят пятерку. А мне?! И к бабке ходить не надо, за то, что я подстрелил ценную птичку с кольцом, такой штраф выпишут… И плакали тогда сапоги, что мы хотим на зиму матери купить».

Но Танька ж ещё та заноза. Пришла зима, купили теть Любе сапоги, она и насела на дядь Васю с новой силой: «Пап… А пап. Можно? Колечко с лапки в школу?». И где-то под Новый год уговорила. Разрешил ей дядь Вася. И отнесла она турухтаново колечко в школу.

За пятерку ничего говорить не стану. Может, и поставила её биологичка Таньке. А может, и нет. Но кольцу она явно обрадовалась. Во всех классах его показывала. И рассказывала, что так те биологи, что изучают птиц, орнитологи, выясняют их пути миграции. А потом узнала адрес какого-то всесоюзного орнитологического общества и по нему отправила то колечко ценной бандеролью. С описью вложений.

Отправила и отправила. После каникул вторая четверть началась, за ней третья. Мы за уроками, домашними заданиями и контрольными уже и думать про то кольцо забыли, как вдруг… приходит к нам на почту письмо. Из самой Америки. И на нем всё по-американски написано. И марка их, американская, наклеена.

На почте, знамо дело, перепугались аж до животных колик. Вызвали милиционера с собакой. Та конверт понюхала, понюхала, даже лизнула маленько. Я вам говорю, лизнула. Там на конверте даже адрес наш немного размазался.

В общем, лизнула собака конверт и отошла в сторонку. А милиционер сказал, что можно письмо вручить его адресату. Его и принесли к нам в школу. И вручили директору. А та собрала педсовет и в присутствии всего коллектива вскрыла письмо. А в нем оказалась такая красивючая картонка,на которой были нарисованы летящие друг за дружкой журавли и написано…

Не по-нашему написано. Но англичанка перевела. А перевела, что ученые Массачусетского университета выражают искреннюю признательность советским пионерам, внесшим неоценимый вклад в дело изучения путей миграции турухтана,что они долго не получали никакой информации о той партии птиц, что окольцевали кто знает сколько лет тому назад где-то в Африке, южнее Сахары. Они и страну называли, но за давностью я уже забыл, в какой именно. Помню только, что это была Восточная Африка. Кения? Или Танзания? Не помню, в общем.
 
Не в этом суть. А в том, что теперь-то эти ученые точно знают,  как, когда  и каким маршрутом эти самые турухтаны летят к местам своих гнездовий. И всё благодаря нам.

Уж так они нас расхваливали, что мне даже немного стыдно стало. Хорошо, что эти ученые ничего не знали про то, как мы пиво открывали. И под это пиво их турухтанов съели. Поэтому ни до каких гнездовий они не долетели.

Только… Я в этом не виноват. Мне и ружья в то время ещё не полагалось. А Толика я бы ни под какими пытками не выдал. Да может, это и не он. Они же вместе, почти одновременно, с дядь Васей стреляли… И кто из них попал, а кто промазал… Да никакая экспертиза не установит!