Определённые тяготы

     Петруша Шиков иногда начал жалеть, что пошёл в актёры, то есть в артисты драматического театра и кино. В кино не снимают, одни только блогеры используют его в своих показушках. Он, Петруша, так и подумал:
     "На кой хрен я учился на актёра, если у меня такая зарплата и морда, которая не нравится режиссёрам?".

     Когда Петруша поступал в актёрскую мастерскую БИСКВИТА, Большереченского Института Сценической Культуры, Визуальных Искусств и Театра, он как думал? Он думал, что станет не просто в чём-то таком, высокохудожественном, участвовать, но и станет известным.

     Надо было ещё тогда, при поступлении и обучении в институте, догадаться, что известным становится не тот актёр, который нравится зрительской публике, а тот, которого ценят постановщики, режиссёры, художественные руководители.

     Своим, не очень философским умом, Петруша Шиков додумался, ни фига себе, до афоризма:
    
     "Для того чтобы стать известным среди зрителей, нужно сначала понравиться или режиссёрам, или продюсерам".

     Петруша Шиков посмотрел, в Большереченске, вокруг себя, и ни одного стоящего продюсера не обнаружил. А уперся глазами в разгневанное лицо художественного руководителя, Сократова, Ивана Григорьевича, в новом спектакле которого Петруша  получил, таки, небольшую роль. Балагура, весельчака, умеренного выпивохи, но с очень ограниченным количеством слов, произносимых со сцены Петрушей.

     - Пётр Евгеньевич, вы о чём сейчас думаете, что у вас за лицо сейчас?

     - Какое у меня лицо? - искренне поинтересовался, у постановщика и худрука, Петруша Шиков.

    - Кислое, а не весёлое! Должно быть весёлое, а не такое, как у вас сейчас. Вы вот слова знаете, а в роль не вжились! - несмотря на свой гнев довольно терпеливо пояснил свою мысль, о кислом шиковском лице, Иван Григорьевич Сократов.

     - А чего не выучить такой-то текст: "Здравствуй, Вася. Рад тебя видеть. Сколько мы не виделись и вдруг ты! Ещё я потому рад, что могу пригласить тебя на своё новоселье".

      Все остальные актёры, присутствующие на репетиции, приготовились внимательно слушать разнос Шикова, потому что видели в Сократове, Иване Григорьевиче, создателей "Современника", "Таганки", "Табакерки" Олега Ефремова, Юрия Любимова, Олега Павловича Табакова.

    Петя Шиков в Сократове никого из вышеперечисленных товарищей не видел, особенно Олега Павловича, которого Петя больше других уважал среди театральных деятелей.

     Но несмотря на то, что Шиков не относился к Сократову, как к создателю нового театрального направления или просто, как к Наставнику, Петя услышал слова Сократова:

     - Вот что происходит при бездушном, равнодушном отношении к профессии!

     - И чего так долго гундеть об отсутствии у меня театрального профессионализма и творческой самодисциплины? - сказал прямо в лицо Сократову, которого театральным светилом не считал, Петруша Шиков.

     Сказал так, что остальных участников репетиции будто пронзила молния. У всех участников репетиции, кроме Пети Шикова и самого Сократова, худрука, расширились глаза и открылись рты.

     У Сократова глаза не расширились, даже от возмущения, и рот не раскрылся, а вдруг коротко проартикулировал, губами, Пете Шикову:

     - Я вас уволю!

     - Это мы ещё посмотрим, - спокойно, с уверенностью в себе, сказал Петя Шиков, и продекламировал, с нужной интонацией и даже улыбкой слегка пьяного, и в то же время счастливого человека. - "Здравствуй, Вася! Рад тебя видеть. Сколько мы не виделись, и вдруг ты! Я ещё и потому рад, что могу пригласить тебя на своё новоселье!"

     - Ну вот, уже лучше, - сказал с хмурым выражением лицо Сократов, - и чего сразу так не сделать, не выпендриваясь?

     - Не выпендриваясь,  это не театральный термин, - философски заметил Петруша Шиков, - а если это всё же наш профессиональный термин, то харАктерные актёры только и делают, что выпендриваются на сцене.

     - Шиков, с вами на сегодня всё. Я буду думать о вашем участии в этом спектакле. А сегодняшнюю репетицию мы продолжим без вас. ПовторИм все предыдущие сцены. А у вас же, Шиков, нет в них слов?

     - Нет у меня там слов, - грустно выдохнул Шиков и пошёл, не очень весёлой, но достаточно уверенной и скоростной походкой, через зрительный зал, прямо к выходу из БДТ, только не имени Г. Товстоногова, как в Петрограде, а Большереченского Драматического Театра.

     И дошёл Петя Шиков до кафе, а по дороге позвонил своей Ленке. Уже сидя, за столиком кафе, в медицинских масках от вируса, Шиков сказал:

     - Не нравится, Лена, театральным бонзам моё лицо. Отсюда все мои несчастья, Ленка!

     - Ну-ка, Гюльчитай, покажи личико! - очень тепло и по-доброму произнесла Лена свою просьбу.

     Петя Шиков сдвинул на подбородок маску.

     - Ничего лицо! Одновременно, и милое, и мужественное. Мне нравится, а если мне нравится, то в конечном итоге, понравится и тем, от кого что-то в театре и кино зависит!

     Неправда, конечно, сладкая ложь, думал Шиков, натягивая маску обратно на своё нехаризматичное лицо, а настроение улучшилось. Умеет Ленка!