Недоисполненное желание

(из воспоминаний Фёклы Глуховой)

Всю -то ноченьку ветер -шатун по повети колобродил. Вениками берёзовыми под стрехами шебуршал, страху нагонял, будто то ведьмы юбками шуршат , вытанцовывая, черти по крыше хвосты волочат да копытами постукивают. Скатился Ваня с дивана и мимо мерклого глаза телека шасть в сенцы, хватанул студёной воды из ковша – да на крылечко. Где тут уснуть, када на небе Ковш до краёв зачерпнул черноты, а в её омутной глыби месяц тонюсенький народился. И черна та глыбь -што грязища на центральной улице, по которой ещё не так давно гулеванил Ванятка с гармохой наразворот, а вот теперь уж Оленька бугрит жаркое одеяло отвернувши к стенке -и даже никакой реакции на его отсутствие. Но не по девкам налево ходить потянуло Ваню. Звал его голос на кладбище за околицей, где  утонула в бурьянах старая церква, со свёрнутой набок макушкой-маковой коробчонкой.
-Эх, грех-то какой!-перекрестился на месяц со звёздным ковшом Ванятка -и  сделал шаг с крыльца. И завис над бездною. И полетел, аки птица, аль чердачная летучая мышь, што пряталась под кровлей у трубы. А ведь не того хотел Ивашка! Приспичило ему сходить посередь ночи на могилку Ефросиньи, попросить у неё прощеньица, покаяться за содеянное. И вдруг стало светло , как днём денским.
 
 Несётся Ванятка на новом моциклете по улице. Летят  ошмётья грязи  по сторонам. Весело дрындычит мотор. И вдруг откуда ни возьмись-курка -белым на чёрном, с красным гребешком, желтым клювиком и глазом бусинкой. Ударяет Ванятка по тормозам, но поздно! Наезжает колесо на бестолковую несушку-клекот, крик ковыляющей наперерез старухи.
-Убил косатушку Ирод! Насмерть убил!
И другорядь падает Ванятка в бездну. Хлещут его по щекам толь репьи, толь колючие звёзды, волчцы за трусы цепляются, прилипчивые колючки отцветших незабудок за майку хватают, будто Оля , ревнуя, не отпущает. Вот и кресты кладбИща. И будто бабка Фрося, выходит навстреч, кособочась  и клоня на бок голову в косыночке,как та церковка -бедолага.
  И зияет внизу пустая могилка – рядом холмик суглинка с воткнутой штыковкой. Крест вывернутый набоку. А где ж домовина -то? И влетает Ванятка  в церковные врата -а там! Высится на пьедестале из табуреток гроб тесовый, а в ём  Ефросиья губами синя,  хватил кондрашка виноват Ивашка. Как тока вырвала она из под колеса мациклета  дохлу курку -любимицу, так и сковырнулась. Лежит болезная , сложив ладошки лодочками , свечечку-трепетунью в костистых пальцах сжимат. А рядом , головкой на подушке- убиенная Ивашкой  кура -щебетура ангельской белезны. И разеват  квочка клюв и говорит:
-Ну чо , Ванятка! Каяться пришёл. Ну да покайся, прощу я тя, да тока сполни одно моё условие.
-Какое?
-А вот снесу я щас  чёрно мраморно яйцо -и возьми ка ты его домой и подложи под жаркий бок жены твоей Оленьки. И пусть она спит, пока не выпарится из яйца чёрт. А как то случится -сам будешь знать что дале делать…Щастье те подвалит. Но штоб то счастье вмиг не исчезло, должны вы с женой наложить на себя обет молчания. Ненадолго. Всего на полчасика.
-Ладно! Давай твоё яйцо, а то я ночами не сплю, ворохаюсь, а утром в поле на трахтур - землю пахать, зерно сеять.
 Глядь- а курка вскочила на живот покойницы -и вывалила из подхвостья увесисто яичко. Оно и упало Ване в подставленные ковшиком ладони.
И сидит Иван на краю дивана, на мерклый глаз телека лупает, а в руках яйцо ещё тёпленькое. Приподнял он одеяло-то и катанул яичко под бок сдобной Оленьке. А оно -юрк ей промеж ног-и поминай как звали. Спохватился было Иван да уж поздно было. Обрюхатил он свою жёнушку чёрным яйцом дохлой курки. И тут же вырубило Ванятку, будто кто телек выключил, нажамши на кнопку. Засыпает Иван, чуя тока , как трётся кот Кузя о ногу, муркая. Уже всех мышей переловил, жрать просит.Чутко спит Иван. Слышит, как Жучка в конуре у крыльца поскуливат возля пустой тарелки.
 День  да ночь -сутки прочь. Не просыпатся Оля. А под одеялом растет её живот. Что делать? По сотику звонить? Скору вызывать? Но решил обождать Ванятка, как курка велела. На третьи сутки – открыла Оля ясны очи и говорит спросонья:
-Ваня! У нас рабёночек будет -и как заорёт:-Рррррожаю!
Ваня шасть под одеяло лапой, а там яйцо, этак с тыковку.Выросло в животе -то Олином. И ломается на том яйце скорлупа и проклевывается из неё вначале один рог, будто рог месяца, затем другой. А за окном уж полная луна. У кота Кузи шерстяка на загривке дыбом. Зыркает глазишшами, мявкает будто чует приближение землятрясения. Жучка в конуре воет на луну.
И говорит новорожденный чертёнок:
-Проси, Ванятка, чего пожелашь!
И смотрит Оленька  , вытараща зенки, глазам своим не верит. А то не чёрт, а секретарь райком партии Клим Гурьянович Чертанов.
- Ну…Корову в стайку, пару поросят, гусей десяток, уток пяток. Поди прокормлю...
-Дурень!-взвизгнула Оля. – Проси «Жигули», новый дом возля конторы, ты ж на обмолоте-то рекорд учудил! Вона весь ток-то завален зерном твово намолоту. Да и я что ни утро на дойку да на дойку, руки -то оттянула на сиськи коровьи «Елочки» вешать, фляги ворочать…
-Дык у нас же моциклет- в околке сена накосить, стожок поставить…
- Дурья башка! Мациклет! Легковую проси.
Глядь- а чертёнок -то подрос , пока ругались -и то уже не Чертанов, а секретарь обкома товарищь Гусь.
- Проси два «Жигуля» !- взвизгнула вертясь по избе косматая Оля, пытаясь упредить исполнение желания.- Второй сыну Коле подарим, а то чо он по областному центру пешака наматывает да по транваям толчётся! Или лучше себе «Волгу», а Коле –«Жигуль»-копейку.
 Не успела обмолвится, а чёрт ещё вырос  и уже влез в оживший телек -рожки антенками наружу и спрашиват:
-Так шож вы надумали, дорохая Индира Ганди!
А Оленька уж и впрямь – героиня индийского фильма -была русоволоса, стала брюнетка. Точка посередь бровей, жемчужная гроздь возля ноздри,пупок наружу, белы одежды, золоты браслеты на запястьях. Вся усыпана лепестками роз.
- «Ниву»-дураку Ванятке, мне -«Жигуль», Коленьке –«Волгу» и трехкомнатную в областном центре. Нам – новый дом возля колхозного клуба…
 Глядь, а они уже в новом дому. Чешский хрусталь в гэдээровской стенке. Телек-цветной. За окном – поблескивают бамперами и фарами «Нива» с «Жигулём». Подруливат  на «Волге» Коленька. Отпахиват дверку тачки, ведет в горницу кралю-невестушку…
-Ну вот! А то -корову с поросятами захотел да гусей с утями-прожорами впридачу!
-Замолчи, дура! Забыл я тя  упредить што полчаса язык за зубами держать надоть!А ты пошла балаболить…
 
Тут по исполненному уже желанию рябь пошла, будто  забарахлил телек -и все исчезло…
 
…Святила в окошко полнёшенькая Луна, кряхтя , опустил Иван ноги с продавленного дивана на скрипучие половицы. Бугрилась под одеялом отвернувши к стене старуха. Вышел Иван на крыльцо помочиться. Спустя столько лет всё ещё сожалея , что не упредил жену об условии исполнения желания. Пожурчал в лопухи. Они были точь в точь, как  в который раз уж виденном им в Ютубе «Солярисе». Среди них пошто-то шарился Бонионис перед отлётом. Как же похож бедолага на слинявшего за бугор внучка -айтишника. Отсюда с крылечка были видны и крестики кладбища, и давно восстановленная церковь, где постаревший,опирающийся на клюку Иван Прокопич  вчера только жёг свечу за упокой рабы Божией Ефросиньи. Давно уж разломали у конторы "иконостас" с передовиками жатвы и надоев , где он и Оленька красовались в рамочках в само центре.  Задолго до того закопал он в огороде, где картохи и кочаны всё ещё выращивали они со старухой, кота Кузю и Жучку. А  всё ждал чего-то. И впрямь дураком был тогда. Надо было просить у чёрта  «БМВ», «Мерседес» и «Фольксваген», как таперича у главы ООО «Чертаново» , борова бесхвостого,у его жены и сына. Виллу на испанском побережье, ежегодные поездки в Таиланд да помалкивать, выдерживая паузу не до тех пор , пока стрелка на ходиках полукружье пройдет и выскочит кукуха, а подоле.
-Эх , грехи наши! -поддёрнул ветеран труда трусы, перекрестился на ракетоподобный силуэт церквы на фоне звёздного неба-и зашлёпал босыми ступнями по тесовым доскам крылечка.