Нормально

Это было его любимым словом, а уж употреблял он его так часто, что всем (и не без оснований) казалось, что это только его фирменное словечко. Придуманное им, и со всеми, так сказать, правами на него. Он был неотделим от этого слова, и слово это было неотделимо от него.
Встречаешь его, к примеру, с утра, спрашиваешь:
- Как дела?
А он бодренько так:
- Нормально!
Или, скажем, вызывает начальник, и давай распекать его за что-то, после чего спрашивает строго:
- Ты хорошо все понял?!
А он уверенно:
- Да, нормально.
Проигрывает любимая команда? Нормально. В правительство затесались взяточники? Ну, нормально. Не были американцы на Луне? Да, нормально все...
И даже в плохие дни невозможно было заставить его отказаться от употребления этого слова. Многие помнят, как кричала его жена, переполошив весь подъезд:
- Нет, вы это слышали?! Я ухожу к другому, а он мне "нормально"! Это по-вашему нормально?!
Соседи молчали, справедливо полагая про себя, что если брошенному мужу "нормально", то им и вовсе плевать...
Или когда вернувшись с южных курортов, где он, как и полагается, нормально отдохнул, вдруг узнал, что угнали его новую машину, первое, что услышали ошеломленные соседи, было такое привычное, хоть и слегка с другими интонациями:
- Нормально..., так....
И так всегда. Еле выбравшись из горящей квартиры, он улыбался сочувствующим, и всем своим видом старался дать понять, что у него все нормально. Даже на вопрос испуганной медсестры из "Скорой", которая не знала, что лечить в первую очередь - сломанную по причине прыжка с третьего этажа ногу, обгоревшую спину или вызывать психиатрическую помощь, даже на ее вопрос, как он себя чувствует, он ответил спокойно, правда, с легкой хрипотцой от впитавшейся в гортань копоти:
- Нормально!
И все очень любили его. Соседи, строгий начальник, бросившая жена - все. За то, что ему никогда не бывало плохо, за то, что с ним не было никаких проблем, за то, что никому так и не довелось услышать, как он жалуется на жизнь и ему срочно требуется помощь.
Так он и жил нормальной жизнью вплоть до самой своей, и вполне нормальной, смерти от старости. Похоронили его нормально, поскольку имелся у него фонд "черного дня", и отпели тоже нормально, по-людски и, вообще, все было как он любил - нормально.
 А когда уже выходили с кладбища, кто-то из соседей вдруг сказал:
- Он был таким милым. Грустно будет без него.
Все посмотрели на этого чудака, пожали плечами и неожиданно хором буркнули:
- Да, нормально...