Глава 9 Царство Правды

Столкновение культур рождает злобных чудовищ.

«Это какое-то сумасшествие. Надо немедленно что-нибудь предпринять», – лихорадочно думал Джон, но ничего полезного в голову не приходило. Да что можно изобрести в такой обстановке? Его везли на верную смерть, ничем не ограничивая передвижение по самолёту, будто и вовсе не боялись, что он сбежит или что-нибудь сломает. Глупость какая-то, а что он мог сломать, пока они в воздухе? Ну не запираться же в туалете, в самом деле! Он повертел в руках свой револьвер.

«Даже оружие не отняли, настолько в себе уверены. А этот Савенков зарядил пулями и не побоялся, что начну стрелять. Ну пусть своей жизнью рисковал, а как же тогда эта странная бэби? Где я платья ей найду, когда мы в небе. Вот попал в компанию. Везут на убой, словно телёнка, и главное, зачем? Действительно, что за идея такая – заразить человечество? И почему начинать надо непременно с Америки? Что, других стран нет, что ли?»

Конечно, больше всего Джона беспокоила собственная судьба. Гибель человечества он и представить себе не мог. Даже, напротив, в его голове вполне умещались мысли о возможном карьерном росте. Сколько материала для талантливого журналиста предоставляла подобная трагедия. Это ведь какое поле деятельности! Выбирай любое направление, не прогадаешь. Будь то политика: преступное бездействие правительств; мистика, когда напуганные люди ищут спасение в церкви или у магов; любовь, где сострадание соседствует с жертвенностью… Эх, да что сейчас об этом говорить! Через несколько часов подселят в его молодой организм бирманский вирус и прощай честолюбивые мечты.

Если сознание журналиста попало в логический капкан, то Серафима же, напротив, вдруг поняла, что будет причастна к чему-то невероятно большому, можно прямо сказать, огромному. Смерть миллионов она представляла, как нечто совсем абстрактное, дурман революции о всеобщем благоденствии для лентяев и тружеников полностью перелопатил её сознание. Карьера её вовсе не беспокоила. Что за ерунда! Все прелести популярности она уже испытала и не нашла в них ничего интересного. Так, пустой звук от ладоней, и не более того. Нужды Серафима никогда не испытывала, а если и случалось что-то особенное, то кратковременно и не всерьёз. Это можно было объяснить издержками профессии. Когда прозвучал голос Ленара, она внутренне возмутилась. Оказывается, их подслушивали! Что за хамство!

– Зигмунд, что вы там хотели сказать? – потребовала от пленника.

– Джозеф, – поправил журналист.

– Послушайте, какая разница! Говорите уже.

– Думаю, сейчас это уже неважно.

– Сговорились? – она посмотрела на мужчин со злым прищуром.

Самолёт подбросило на воздушной яме. Через минуту из кабины показался Ленар. По салону распространился запах бразильского кофе из чашки с логотипом Цеппелина.

– Господа, давайте я вам всем представлю нашего героя: мистер Джозеф Паркер, ведущий журналист «Нью-Йорк таймс». Чтобы избежать ненужных фантазий, я решил кое-что объяснить. Итак, чумы не остановить! Хотите вы этого или нет. В энциклопедии с точностью до нуля описана так называемая «испанка». Но… – здесь маэстро выдержал драматическую паузу, – есть неприятный подвох в этом историческом событии. А именно, вот этот товарищ, – он указал Джозефа. – Репортёр нам без нужды. Будет лучше, если выбросим за борт без проволочек, чтобы не отравлял воздух своим враньём.

– Как это так? Я жить хочу!

– Послушайте, маэстро, а зачем тогда взяли с собой? Ерунда какая-то! – возмутилась Серафима.

– Была идея использовать иностранца, но я передумал! Он так убедительно просил за Америку, что решил его отпустить.

– А как же мы? – она вопросительно посмотрела на журналиста.

– Да, кстати, Джон, а как же они?

– Какая теперь разница, – обречённо махнул рукой Джон.

– Непосредственен, как младенец. Борис, сделайте доброе дело, избавьте нас от этого эгоиста.

Джон опять принял стойку боксёра и закрутил перед собой руками, словно мотальщица шерсти.

– Я вам что, палач? Пусть сам прыгает.

– Экий вы принципиальный человек. Мир собираетесь переустроить и такие нервы?

– Так, помилуйте, где здесь революция? Предлагаете журналиста убить, а он мне нужен.

– И на что, позвольте узнать?

– Учение отца Фёдора проповедовать, – с ехидной улыбкой ответила Серафима.

– Подождите, подождите, это когда успели? Стоп, вы что-то говорили про тайгу. На ферме побывали? Ну, вас угораздило. Он же старый маразматик! Вы думаете, мы просто так его в глуши держим? Невероятной вредности теоретик. Эх, надо будет свозить вас на Венеру. Быстро бы мозги проветрились.

– Вы решаете мою судьбу, причём здесь Венера?

Все посмотрели на говорившего, который начал пятиться к шестиколёсному мерседесу.

Вся эта странная компания сводила Джозефа с ума. То его хотят заразить смертельным вирусом, то сбросить вниз. Деньги им без нужды, печальные эльты, отец Фёдор, тайга – всё смешалось в голове, за исключением одного. В любом случае его ждёт смерть. Надо тянуть время, решил Джон:

– Господин Савенков, у нас был уговор. Я, как джентльмен, обязуюсь всё исполнить. Можете на меня положиться.

– Вот, пожалуйста! – Савенков с упрёком посмотрел на Ленара. – Он готов работать штрейкбрехером . Зачем выбрасывать-то? Нужный человек, не понимаю!

– Джозеф, вы хотели спасти Америку, а теперь что?

Ленар поставил чашку на столик.

– Кофе? – маэстро вопросительно посмотрел на Серафиму. Она кивнула. – Подождите секунду, – попросил журналиста, стоящего в центре персидского ковра с белой пятиконечной звездой.

– Я принесу, – взялся помочь Азеф. Его, как обычно, раздражал весь этот интеллигентский трёп.

«То заразить, то убить, то штрейкбрехер – бред! Зря он предложил Савенкова, вон у него какие тараканы в голове живут. А ведь так всё хорошо складывалось, и, вот тебе на, пожалуйте! Ещё этот маэстро болтливый! Вот зачем рассказал о чуме? Борис бы никогда не узнал. Несчастный случай и пожалуйте в покойники, а дело сделано: Париж в соплях и трупах. Вот что за люди!»

Вопрос маэстро ничуть не смутил Джона, противоречий он не видел. Во-первых, Америкой полагал любое место, где жил, будь то, хоть Парагвайские острова в Монголии. Какая разница, чёрт возьми, самое главное, чтобы там была кока-кола и стриптиз с пивом, Америка в общем. Да, он страстно хочет спасти американцев, но не ценой же своей жизни. Во-вторых, он что, идиот! Кому нужен такой мир!

– А зачем выбрасывать за борт?

– Экая вы бестолочь стоеросовая! Душу спасёте от гиены огненной, разве этого мало. Ведь какой грех возьмёте на себя, просто неимоверный. Поверьте, так даже лучше, полетите, как ангел. Сплошные плюсы. В противном случае, подождите, я перечислю: обида, что сглупил, что болен и, наконец, смерть в мучениях. Если надеетесь на случай, то напрасно. Сейчас Азеф вернётся и подтвердит. Ага, вот и он.

– Бунтует? – окинув пленника опытным взглядом, спросил Азеф. – Возьмите кофе, сейчас выпьете и полегчает. Это только поначалу кажется, что вот он, конец жизни. А через пару часов разовьётся такой бешеный энтузиазм, вы даже не представляете. Теперь надо успеть всё сделать, всё неотложное. Я вам даже завидую. Вот и Савенков сигналит, что займёт работой. А вы сразу в панику. Что за нелепость такая. Радуйтесь, что нужны.

– Азеф, вместо него могли Савенкова заразить. Он мне неприятен своей дремучестью.

– Маэстро, это что за слюнтяйство. Нет уж, взялись за дело, так уж извольте не отворачивать. Нашли разменную монету. Скажите тоже, неприятен. У меня прожект похлеще вашего будет. Так я, напротив, только разогреваюсь. И заметьте, журналистами не разбрасываюсь. Зигмунд, идите сюда. Что вы застыли у мерседеса, как чужой?

– Джозеф, можно просто Джон, – отпуская ручку двери, поправил репортёр, оживившись на слова в свою защиту.

– Неважно. Рассказывайте, что там у нас по плану? Я вот что думаю, надобно непременно статью разослать во все крупные газеты. Подключим партийные типографии, чтобы охватить как можно больше сознательных рабочих. И непременно прокламации, именно что прокламации! Вот запляшут буржуи…

– У нас уважаемая газета, – робко возразил журналист.

– Не понял, вы что хотите и в самом деле стать ангелом? Не подводите меня, я за вас поручился. Дороги назад нет. У меня уже и кличка партийная готова: Сёгун Арисака . Каково! Нравиться?

– Разве я похож на японца?

– И что? – Савенков вытаращил глаза. – Какая вам разница? Самое главное, звучит!

– Сёгун , это ничего. Молодец, Борис, аккуратно для бациллы, – заметила Серафима.

– Прекратите коверкать моё имя, наконец! – возмутился Джон.

– Не мешайте, ваше никуда не годится. Разве что для мартовских кошек.

– Савенков, это что у вас там за проект с кисточкой. Сделайте лекцию, пожалуйста, – прервал игру в буриме  Ленар.

Предложение застало опытного нелегала врасплох. Нет, он, конечно, страстно желал, чтобы человечество прониклось идеями отца Фёдора, но ему требовалась группа поддержки, апостолы, так сказать. В среде атеистов крайне сложно проповедовать. Да что там, просто невозможно! Зачем тратить энергию на невежественных людей? Мысль заполучить в адепты новой веры маэстро казалась очень соблазнительной. Рискнуть стоило.

– И в чём же выразился маразм отца Фёдора? – обратился к Ленару.

– Так он убедил население целой планеты стать гермафродитами. Песня! Теперь проститутками с Венеры только ленивые не торгуют!

Воображение команды аргонавтов быстро нарисовало толпы инопланетян в откровенных одеждах, бродящих по лужайкам далёких планет. И если мужчины умолкли, переваривая новую информацию, то Серафима быстро достала свой портативный телефон и начала названивать какой-то Элен:

– Вот не верила, а я получила надёжные доказательства, что Венера была фригидна. Ты спорила, и напрасно. Сам маэстро Ленар подтвердил. Представляешь, мы называли девочек, а там такое безобразие. Оказывается, она была не только дамой, но и… Ну ты понимаешь… Что, что? Тебя неслышно. Насморк вылечила? Отлично! Так вот, отец Фёдор, ну я тебе о нём рассказывала. Это тот, который в тайге японца изображает, так он всё перепутал. Вот такое нас ждёт будущее, если не возьмём ситуацию в женские руки. Надо немедленно собрать Коминтерн .

– Какой Коминтерн! Вы в своём уме, – первым пришёл в себя Борис и вырвал из розетки шнур телефона. – Так глупые сплетни и рождаются. Вам никто не предлагает стать мальчиком, что за бред. Капитализм изжил себя, как явление, с этим уже никто не спорит! Коммунизм, напротив, недостижим, как райские кущи. Если лишить человечество мечты, то люди упрутся в стену. Ему надобно куда-то идти, а там всеобщее благоденствие. Поверьте, это крах цивилизаций. Нужен совсем иной путь, и его указал отец Фёдор.

– Интересный вывод. И что там такого необычного изобрёл ваш теоретик?

– Сарказм? Зачем тогда спрашиваете, если не готовы слушать?

– Не кокетничайте! Вам нужны авансы? Это для чего, в себе неуверены?

– Ничуть, только внимание. И в знак согласия сцепите пальцы рук. Ну же не задерживайте товарищей! Хорошо, я досчитаю до семи, и вы попробуете их разомкнуть. Если у кого-то получится, то я выстрелю себе в висок. Вы меня знаете, я непременно это сделаю, – с этими словами Савенков забрал у Джона револьвер и вставил в барабан пулю. После чего взвёл курок.

– Я не понял, когда стрелять начнёте? Когда разомкну или наоборот? – спросил Джон, слышавший о русской рулетке от своих коллег.

Савенков скрипнул зубами. На что Ленар напомнил:

– Предлагал выбросить, теперь не жалуйтесь.

– Застрелю, если разомкнёт руки. Устраивает?

– Вполне, Макаренко , по-другому и не скажешь.

– Раз… – произнёс Савенков трагическим голосом и обвёл публику пронзительным взглядом, – два, три, … семь! Попробуйте расцепить пальцы.

– У меня не получается, – первым рапортовал Джон, опасаясь, что раздастся выстрел из револьвера, наведённого ему в лоб.

– И у меня, – доложил Азеф, имевший свои виды на журналиста.

– Джон, слушайте! – Борис пояснил собравшимся: – Я буду ему рассказывать, чтобы не возбуждать полемическую злость.

Примитивный приём со сцепленными пальцами позабавил Ленара. Человек, подверженный гипнозу, непременно выдаст себя манипулятору. Впрочем, приём с револьвером оказался крайне эффективным. Грубо, но действенно. Даже если испытуемый и обладает устойчивой психикой, то перед угрозой смерти все самые прочные барьеры падают, обнажая базовый инстинкт выживания. В любом случае требуемое внимание к своей персоне террорист получил.

– Всему виной христианство! Мы живём в плену кастрированных ценностей. Слепо следуем изжившим себя правилам. А надо, как отец Фёдор, полностью отказаться от двойной морали! Мы все говорим о законе, а тем временем преследуем собственную выгоду. Экономика дело десятое, если не очистимся ото лжи, то можно забыть о добавочной стоимости и налоге на средства производства. Отец говорит: нет добра, как и нет зла, а есть только правда! Надо немедленно прекратить врать во спасение. Что здесь сложного – быть честным!

– А если от вашей правды заплачет невинный ребёнок, что тогда будет с хвалёной моралью?

– Демагогия неграмотных идиотов, вот что скажу! С чего бы ему плакать, если всё по совести?

– Обделался? Как вам такая правда!

– Почему же зверёныши не плачут, когда гадят?

– Эко, вы о человечестве.

– Заметьте, не я начал эту тему. Вам в голову не приходило, что его научили этому? Выражать недовольство по любому поводу. А нет бы радоваться жизни! Ничего подобного, надо весь мир оповестить о своём метеоризме!

– В чём же новаторство? В заповедях говориться: «Не обмани»!

– Вот именно! Осуждается – да, но где мы слышали прямое указание жить по правде, в какой религии? Речь идёт о степени запретов, вот какая дрянь. Предлагается исправить уже взрослого человека, а насилие над личностью разве не враньё. Как можно выкинуть из головы память предков? Это невозможно! Да и зачем исправлять уже созданное, раз мы по образу и подобию состряпаны?

– Савенков, а как же террор? – попробовала возразить Серафима.

– Без жертв нельзя. Правительства буржуев просто так не победить, нужны герои, которые поведут за собой массы.

– Вконец запутали! Кто назначит героев-то?

– Что за глупость! Конечно, я, как первый ученик отца Фёдора. Только так мы сможем избежать множества ошибок, так-то! – Савенков оглядел слушателей, призывая согласиться с очевидным фактом.

– А утверждаете, что не нужен Коминтерн? Я целиком на вашей стороне, товарищ Савенков. Долой враньё! На съезде поставим главным вопросом отказ от двойной морали. Долой ханжество буржуев! Великолепная повестка! Правда, товарищи? – она восторженно захлопала в ладони, но её никто не поддержал.

– Всё, конечно, хорошо. Но не могли бы вы перестать размахивать револьвером перед моим носом? Так ведь и застрелить можно! Я что-то не понимаю. Вы хотите запретить покер? Ничего себе. Мистер Савенков, вы безумны. Американцы вас не поймут. Да и кто согласиться говорить правду себе во вред? Чушь какая-то!

– Да какой вред, коль правда?

– Послушать вас, так я должен показывать карты, когда играю? Ну вы даёте! – Джон задорно улыбнулся, – Смеётесь? Мне говорили, что русские с чудинкой, но чтобы настолько! Вас обчистят и поблагодарить забудут. Уж поверьте мне на слово.

– Конец цивилизаций, а так хорошо всё начиналось. Маэстро, простите, был неправ, – покаялся Азеф, закатив глаза. – Савенков нам без нужды.

– Напротив, а кто будет возиться с американцем. Вы?

– Да что за день-то такой! Нельзя повернуться, чтобы не встать в горшок с цветами!

– Наконец поняли главную идею, товарищ. Я никогда не сомневался в вашем чутье конъектуры. Как только наладим работу в Америке, непременно сделаю руководителем провокаторов. Эх, вы даже представить себе не можете, сколько ещё нужно сделать! Мы с вами распространим правду на всё человечество! Люди перестанут врать детям. Это возможно, уж поверьте мне. Я знаю, что говорю! Из искры возгорится пламя! Так-то, товарищи!

– Пока ничего не понятно, но уже весело. Савенков хорош, трюк с револьвером заслуживает отдельных слов благодарности. Удивили, – похвалил маэстро. – Тогда надо выбросить Серафиму. Я уже настроился.

– Она женщина! – заступился Джон.

– Мы разве обсуждаем здесь биологию?

– Как вы смеете! – возмутилась Серафима за всех женщин планеты Земля. –  Это мужской шовинизм!

– Ну вот, вопрос и решился. Выбрасываем огненного ангела. Пусть летит. Вы не подумайте, я не злодей. Оденем парашют и до свидания. Скоро Стамбул. Поверьте, Серафима, не пожалеете: турки чрезвычайно любвеобильны. Вам там понравится.

–  И не подумаю. Азеф, подтвердите.

– По правде сказать, вы вносите только смуту. Опять же парашют… Для вашего же блага будет лучше, если прыгнете сами.

Ну нет, подумала Серафима, второй раз избавиться от неё не получиться. Здесь нет дурацких дверей, а железного Густава она уничтожила собственноручно и теперь готова бороться за свою мечту всеми имеющимися в её распоряжение средствами.

– Подождите, вы хотите сказать, что у вас есть парашют. Что ж вы сразу-то не предупредили. Я готов пожертвовать собой вместо этой несчастной женщины, – быстро сориентировался американец.

– Нет, шанс упущен. Нечего было кобениться. С вами по-хорошему нельзя. Вам на дверь указывают, а вы в окно прёте. Кто вам сказал, что выброшу без парашюта? Теперь пеняйте на себя. Савенков, забирайте репортёра вместе с потрохами.

Журналист оживился, наконец-то всё прояснилось: Серафима привезёт чуму в Америку, и он заработает на этом целый капитал.

– Ну если так, то я готов работать. Верните мне для начала кофр и блокнот. Фотоаппарат стоит больших денег, и я не намерен их терять.

Солнечные лучи из овальных иллюминаторов окрасили щёки Джозефа в розовый цвет или это просто показалось Серафиме. Она произвела глубокий вздох: её имя всё-таки войдёт в историю. Ну и что, что заразиться! Эка невидаль! Вот Элен, например, хватала французский насморк, и что с того? Вылечилась. И этот противный маэстро наверняка не оставит в беде. Нельзя же всё сваливать на несчастную женщину. Стоп, это что получается, она опять вынуждена всю работу делать сама? Хорошо, хоть Азеф кофе принёс, приличный человек, чего не скажешь об остальных. Взять этого американца, простую просьбу выполнить не смог. Савенков понятно, у него очередной прожект занял всю голову, и теперь от него ничего разумного не добьёшься, но маэстро. Мог бы и догадаться, что дама нуждается в гардеробе.

– Ленар, вам Джон говорил о моей просьбе?

– Болтал что-то невнятное. В основном о своей судьбе в пучинах воздушного океана.

– Мне нужно новое платье.

– И в чём дело, – маэстро изобразил недоумение.

– Наверняка придётся встречаться с раджой, а я в таком виде. Давайте хоть в Стамбуле приземлимся? Элен рассказывала, что у них вполне светское государство. Мы только пробежимся по магазинам и обратно.

– С Элен?

– Нет конечно, зачем она мне нужна. Мне и без неё неплохо. Начнёт ещё, чего доброго, флиртовать.

– С насморком?

– Я разве не говорила, что прошёл. Придумаете тоже. Уже жалею, что сказала.

– То есть нас ждёт светская программа?

– Вы меня обязательно выдадите и рассорите с лучшей подругой. Даже и не надейтесь.

– Вот они горькие плоды правды. Теперь общество дам под запретом. А всё вы Савенков, наверняка у вас личная жизнь сведена только к физиологическим потребностям.

– И что в этом плохого? Я не могу тратить время на всякие там нежности. Человечество не стоит того, что низводить интересы миллионов людей до удовлетворения одной единственной женщины.

– Тем не менее мы вынуждены приземлиться, чтобы сделать дозаправку, – сообщил Ленар, возвращаясь в кабину пилота.

Сквозь разрывы в облаках показался купол Софийского собора с карандашами минаретов по краям. Рядом отсвечивающие на солнце серебром волны Босфора соединяли Чёрное море с Мраморным. Самолёт сделал плавный вираж и пошёл на посадку в аэропорту Ататюрка.
______________________________________

  1. Штрейкбрехер (нем. ломающий стачку) –  беспринципный пособник революционеров, лишающий рабочих законного заработка.

  2. Сёгун – японский Пиночет. Генерал, отнявший власть у законного правительства.

  3. Арисака – японская магазинная винтовка Первой и Второй мировой войны. Самураи любили из неё расстреливать поставленных в ряд китайцев.

  4. Буриме (фр. зарифмованные концы) – сочинение стихов на заранее выбранные темы. Модная болезнь в сообществах волнистых попугайчиков и пчелиных колибри.

  5. Коминтерн (Коммунистический интернационал) – учреждён В. И. Ленином в противовес оппортунистам, выступившим в поддержку Первой мировой войны.

  6. Макаренко Антон Семёнович – великий украинский педагог и писатель. Успешно опробовал авторскую методику в колонии им. Максима Горького. В своих трудах утверждал, что применяемая им в уголовно-исправительных заведениях система, подходит для всех школ России.
__________________________________________

< Глава 8  http://proza.ru/2021/09/18/673
 
> Глава 10 http://proza.ru/2021/10/03/934