Ум, который построил жизнь

Ум, который построил жизнь.

Спрямление дороги — не всегда лучший путь. Но, и проторенная тропа не всегда пряма. Нагваль Модест

Избавиться от влияния ума — само это желание навязано умом. Нагваль Модест

Ум играет сам с собой в «кошки-мышки», и в целом, эта игра не прекращается, всегда есть правый и неправый, умный и дурак, кошка и мышка. Но, всё это один и тот же ум, заигравшийся, выдающий всё что угодно, но только не себя.

Ум всегда где-то там, где его трудно поймать, почти невозможно, так как ловит он сам себя. Ловит, выгадывая свою награду, в виде власти над управлением жизнью, совершая свои примитивные гамбиты, пряча и прячась, обманывая и хитря. И, узнать его, можно, только по тем результатам, которые подсвечивают его работу, делают его проекции — видимыми для наблюдателя со стороны.

Любая мысль — проекция ума, перевод образов и той энергии, которую восприятие черпает в бесконечном её океане. Каждый раз — это может быть что-то новое, но, чаще, и в большинстве своём — всё одинаково, до той же самой бесконечности. Жизнь превращается в однообразное — одно и то же, образное — существование. Нет нового, и, только потому, что восприятие застыло, приняв форму, заданную умом и двигается, только, по известному уму пути — топчется на месте, выживает, вместо эволюционирования.

Вот и добрались до него, того, кто толкает сани по заснеженной колее, запряженный в них сам. И уклониться не может, привязанный хомутом за голову, он самый — восприниматель, заблудившийся на крохотном пятачке дороги, желающий ехать к счастью, всегда, тормозящий от страха, когда дело и касается этого направления— единственной той участи, ради которой и затевалась вся эта его колесная эпопея, весь этот сыр-бор.

Стоит ли жить без счастья? Просто жить и не желать ничего? Ведь с умом не станешь счастливым, как, ни старайся. Ум — это и есть тот самый водитель, который не знает других дорог, которому и карты местности не нужны, так как у него вся власть сосредоточена на себе самом, отдана ему за неимением разумности — той стадии ума, на которой он находится в позиции инструмента, а не хозяина мастерской.

Управление не сводится к жесткому контролю — всего лишь в периодическом указании курса. Всего лишь… А может ли ум пойти на такую авантюру без страха и упрёка? Тот, кому нужно всё знать наперёд и подстраховаться от всех возможных провалов? Тот, кто все чудеса в жизни, обозначает как случайные совпадения? Без того, не менее приятные, но всё же…

Ум, ум, ум — все знают что это такое? Ум? Точно ли это то, что действительно есть? Или, опять же, сам ум, принимает за ум, то, что похоже на него, но, в действительности, не имеет к нему никакого отношения и опять запутывает заблудившегося путника, еще жестче спеленав ему руки и ноги, как гиперзаботливая мать младенца, ратуя за его счастливую жизнь?

Ум — не только способность мыслить, но, и использовать известные шаблоны, в качестве основы выстраивания линии жизни. Ум — те границы восприятия, которые не должны быть нарушены, ни при каких условиях. Да и уловить их самим умом — тот еще фактизм, автопилот делает свою работу, точно и надёжно.

Ум — это и есть тот автопилот, который запрограммирован на выполнение простых и очевидных действий. А жизнь, она не так проста, как кажется. И вся простота в её управлении, отданная уму, делает её не простой, а сложной, так как дорога жизни превращается не в счастливое путешествие, а в запутанный клубок проблем, бесконечно растущий, как снежный ком.

Автопилот — автоматический пилот. Примитивный и последовательный алгоритм действий, линейно выражающий путь по дороге жизни. И от этой его линейности и возникают неурядицы и околесицы, страдания и упреки, по поводу и без.

Ум топчется и топчет, и никак не утихомирится, до тех пор, пока не должен зайти за ум, стать разумом — разделенным умом, разделенным от себя самого, от свой двойственной натуры, стать одним простым умом — разумом, объединившись сам с собой, проснуться и включиться в осознанное восприятие жизни — иллюзию, которая не является больше территорией постоянного проживания, а становится только местом временного проявления волшебной магической силы — смене иллюзий, одной на другую, в продолжение свободного путешествия восприятия по бесконечности.

Андрей Притиск (Нагваль Модест) ©