Прокол времени. Рассказ. 1

От автора. Рассказ продолжает сюжетную линию, начатую "Взглядом поэта" - см. http://proza.ru/2021/08/29/1221

1

С самого начала службы братьям-близнецам Иону и Зету Петерсам пришлось поработать в архивах. Генерал-коммандер посылал своих стажёров в архивы как в бой.

– Вы в архив не штаны протирать идёте, стажёры, – напутствовал Ростислав Петрович сидящих перед ним двух совершенно одинаковых молодых людей. – Вы идёте на разведку.
 
При этом генерал снимал с носа свои знаменитые старомодные очки в тонкой металлической оправе  и выразительно смотрел «глазом Петровича», взгляд которого иногда мог сказать больше, чем слова. Второй глаз у него сильно косил после вынужденного многолетнего пребывания у подземных народов. Самому генералу это нисколько не мешало, медики предлагали исправить дефект зрения, но  он отказался. Читал и работал он обычно без очков, но посетителей принимал только в очках.

Почему-то слово «архив» традиционно вызывает ассоциацию с рядами бесконечных полок с пыльными коробками, на которых написаны малопонятные шифры и прилеплены квадратики графических QR-кодов, а также с  архивариусами благообразного вида и почтенного возраста, а на деле было  вовсе не так!  Легендарных архивариусов заменили всезнающие виртуальные инфы, экраны которых на жёлтых одноногих стойках размещались у входов  в просторных и светлых читальных залах и около столов в удобных личных кабинетах, а побеседовать с молодыми девушками-интеллектуалками на ресепшене в Приёмных Архивной службы было одно удовольствие.
 
Для работы с оригиналами приходилось ехать в наземный офис конкретного архивохранилища. Коробка из подземных хранилищ-автоматов поднималась и доставлялись роботами в исключительных случаях, когда скан документа не позволял его однозначно прочесть на экране и наложить автоперевод текста. Тогда приходилось идти в особую комнату для работы с оригиналами и, надев перчатки, извлекать их из коробок на смотровой стол. Так оно было, когда давным-давно братьями искалась рукопись приват-доцента Кобелевича, предка братьев Мееров. Генерал-коммандер, когда рукопись обнаружилась,  сразу отправил её на клонирование. Точная копия-клон рукописи до сих пор лежит в большой кожаной папке на столе Юры Кивина в Загорном. С материальными артефактами братья любили работать больше, чем с виртуальными: один запах архивной пыли чего стоил!

– Зет, нам бы воскресить детскую идею о продаже запахов маминой кухни, да продавать архивный аромат, – иногда вздыхал Ион, шумно втягивая воздух из только что открытой коробки. – Это сейчас вентиляция, молекулярная фильтрация, а в былые времена, только представь, как пахло время!
– Наши Виконики уже к нам принюхались, – успокаивал брата Зет, – но почему-то просят чаще принимать ионный душ после наших командировок в архивы. – Своих жён-близняшек Вику и Нику, прозванных «викониками», оба трепетно любили.
– Пропитываемся, – соглашался Ион, опуская над раскрытым документом объектив цифрового реставратора. – Но интересно же!

«Раритетных» архивариусов в нынешних архивах тоже надо было поискать. В памяти Зета и Иона осталась встреча в самом начале их архивных изысканий с Яром Самборо в Европейском архивном офисе – хранителем Отдела рукописей, но «хранитель» – это не совсем точное название должности этого уникального человека. Это была живая душа фонда. Память Самборо потрясала: она казалась бездонной. В то время по поручению Ростислава Петровича, стажёры искали в архивах возможные следы контактов фирмы «MAS» с будущим.

– Ну, как вам сказать, молодые люди, – говорил Самборо тихим вежливым голосом, источая всем своим видом умиротворение и покой. На его лысой, обтянутой гладкой кожей голове только молодые, живые глаза выдавали оживление архивного старожила. – Были ли вообще свидетельства посещений из будущего?  Некоторые случаи из двадцатого века я припоминаю… Ну, например, при открытии моста через реку Шенандоа в штате Арканзас в 1940 году репортёры сняли странного молодого человека  в темных очках и одежде куда более позднего времени. Это известный факт.  Или вот это: есть документальная кинопленка 1928 года – хроника с премьеры чаплинского фильма «Цирк»… Вы про Чарли Чаплина слышали?
– Слышали, – кивнул Ион. – История кино. Немое кино.
– Ну и отлично… Так вот, там на плёнке кинохроники некая дама ходит и словно по мобильнику разговаривает. Странно для 1928 года, верно? – обаятельно улыбнулся Яр. – А персонажей из будущего в двадцатом веке   вообще достаточно: Хакан Нордквист, который из собственной кухни пролез в будущее и вылез обратно через 36 лет, газетчики – репортёр Хаттон и  фотограф Брандт, которые в 1932 году  предвидели бомбардировку Гамбурга в 1943-м… Да, ещё, конечно, Билек из «филадельфийского эксперимента»… Вам же не это надо, дорогие мои?
– А более поздние случаи зафиксированы? Скажем века полтора назад?
– Если что-то и попадало в открытую прессу, то чаще всего ту, которая во все времена не внушала доверия, – рассмеялся Самборо. – По своим секретным сусекам метите, уважаемые «безопасники», а не по общедоступным архивам. Если было, то всё у вас, и ваших предшественников. – Он вдруг прервал свой смех и стал серьёзным. – Вы как запрос сформулировали: «Выявление документальных фактов суггестии от перемещений во времени…»? Инф мне и переадресовал запрос, потому что у робота от такой постановки запроса суггестия возникла… Искать что-либо в архиве лучше по простым запросам, ясным, как божий день. Сложные запросы надо разбивать на простые до достижения максимальной простоты и конкретики. Ответ на сложный вопрос вы редко когда найдёте «в лоб», чаще всего опосредованно…
– А супермозг в архиве на что? – запротестовал Зет.
– Супермозг, действительно, в архиве есть, стажёр, – согласился Самборо. – Логико-семантическая структура данных архива тоже есть. Только, если вы придёте в архив с каким-то сложным вопросом, как в данном случае, то, скорее всего, уйдёте ни с чем, хотя нужная вам информация, возможно, присутствует.  Давайте малость  поработаем над составлением запроса, – пригласил он стажёров.
Составив с юношами вариантов двадцать запроса, Яр отправил их на обработку и откинулся на спинку кресла.
– Архивный поиск сильно похож на шахматную партию, молодые люди, – сказал он. – Архив – это ваш противник, у него своя линия обороны. Я в прошлом сам шахматист, гроссмейстер Европейской Лиги,  мне привычно так рассуждать. Дебют, который мы сейчас с вами разыграли с базой знаний архива, начнёт нашу партию… Глубину релевантности ответов немного варьируем, верно?

Происходящее сильно напомнило братьям занятие на архивном практикуме в колледже СБ. Искать информацию будущих «безопасников» обучали серьёзно, но близнецы уже поняли, что у Самборо – своя школа, отточенная многолетней архивной практикой.

– Вы понимаете, – комментировал Яр выданные на экран его планшета результаты поисков, – суггестии как таковой архив может не найти. А как её по-другому назвать? «Человек в необычной одежде»? «Человек, не знающий языка и говорящий на чужом»? «Незнакомые и непонятные предметы в руках»? «Необычные жесты»? Безумно жалко, что пропали безвозвратно многие церковные архивы. Некоторые свидетельства из средних веков известны…

Братья просматривали выдачу синхронно с ним на своих коммуникаторах.

– По современному периоду вся информация идёт с упоминанием опыта со временем в Церне, – сказал Зет, – но никакой конкретики о самом опыте!
– Правильно! – снова улыбнулся Самборо.
– Как же так? – опешил Зет.
– А почему она должна быть, если они в самом деле прокололи время и оказались, скажем, в будущем? Тогда весь опыт прошёл там, в будущем, нашему времени оно не ведомо. Мы только аномальную зону получили, слышали про неё?
– Не только слышали, но и жили в ней, – ответил Ион. – Мы родом оттуда.
– Да ну! – Самборо теперь весь выражал искренний и неподдельный интерес. – Мне повезло с вами! И Вебсика вы знаете?
– Мне ваш подход к поиску информации напомнил беседы с Вебсиком, – признался Яру Зет. – Тот тоже сложное сводил к простому, но он задавал вопросы уточняющие.
– А почему вы тогда пришли в архив, а не спросили Вебсика?
– Уважаемый Яр, насколько я понимаю, всё связано с неприятием времени. Вебсик полагает, что время разрушает информацию. Старение и всё такое… В мире Вебсика нет времени. Я понимаю логику: если искать что-то, связанное со временем, то в соответствующих условиях. – пояснил Зет. – В архивах же ситуация немного иная: в архивах время увеличивает ценность информации, стареют только носители, верно?

В детские годы у братьев был найденный Михом Кашиным в информационной сети интеллектуал –  Вебсик. Кто он такой, дети особо не задумывались, им было интересно с ним общаться, он поддерживал все их проказы, начиная от безопасных ворот на футбольном поле и кончая прирученным большим разведчиком из невесть как оказавшихся в горах башен. Что говорить, детство выдалось замечательным. Юность тоже оказалась богата на приключения: не успели братья кончить колледж СБ и стать стажёрами, как угодили в самое пекло вдруг разгулявшейся в родных краях аномальной зоны. И опять повезло: встретились там с соседкой и закадычной подружкой детских лет Владой Серёгиной и её Юрой Кивиным… Но приключения – приключениями, а архивы – архивами.

– Архивные фонды сами по себе – это прокол во времени, в прошлое,  – задумчиво сказал Самборо. Стажёры ему понравились. – В прошлом всё то, что «состоялось». В будущем могут быть варианты. Просто поставьте себя на место того, кто пришёл из нашего будущего – поймёте, что для него наше текущее время – это его прошлое. Встреча с прошлым. Но вас же интересуют «проколы» из вариантного будущего?  Мне понравилось слово «прокол». Не перенос во времени, который может остаться в архиве как факт, а именно «прокол времени», который уловить невозможно…

С той встречи с Яром Самборо прошло немало лет. Приземистое одноэтажное здание офиса скрывало восемнадцать ярусов вглубь горы и не один десяток километров горизонтальных штолен с камерами хранения документов. Перед офисом была широкая, мощёная шестигранными плитами площадка для коптеров и наземного транспорта, для которого до ближайшего городка было устроено отличное шоссе. На площадке стояли туристический автобус и пара электрокаров с обтекаемыми скоростными корпусами. Туристы – понятно: неподалёку находились развалины средневековой крепости и богатый краеведческий музей. На карах могли приехать сотрудники офиса. Коптер братьев в этот час оказался единственным летающим транспортом на стоянке. Зет что-то долго копался в багажнике, и Ион поторопил брата.

– Иду, иду! – отозвался Зет.   

Старого архивиста Яра Самборо уже не было в живых, его имя и портрет  встретили братьев на памятной доске у входа в фойе  Европейского офиса Архивной службы Земли, перед которой сейчас  стояли не желторотые стажёры из колледжа СБ, а зрелые «эсбэшники», один из которых, Ион Петерс, был директором департамента СБ, а его брат-близнец Зет возглавлял основную  поисковую группу по аномалиям. Случилось что-то неординарное, если братья не послали сотрудников, а проводили расследование сами.

На памятной доске было два десятка имён и фамилий, Ион, беззвучно шевеля губами, прочёл их все, потом снова повернулся к задержавшемуся брату, но тот уже спешил ко входу с сумками и штативом в руках.   Прозрачные двери офиса услужливо разъехались в стороны, пропуская прибывших. Подойдя к пустующей стойке ресепшена, Ион коснулся сенсорной пластины, и за стойкой сразу возникла голограмма-девушки-администратора. Показанный ей значок СБ Земли передал посетителей от инфа к живому специалисту, который торопливо шёл к ним из глубины коридора.

– Старший архивист Орсер, – представился он, скользнув взглядам по генеральским звездам на шевронах форменных курток близнецов. Он их, конечно, узнал, но виду не подал. –  Франсуа Орсер, на службе предпочитаю называться по фамилии. Чем могу быть полезен Службе безопасности Земли?
– Извините за неожиданный визит, нам нужен рабочий кабинет и режим свободного поиска по всему фонду, - сказал Зет, представив себя и брата. –  И есть несколько вопросов лично к вам, коллега Орсер, вы позволите?

Орсер молча наклонил голову, выражая согласие выслушать.

– Меня интересуют подробности посещения данного офиса инспектором Службы Жизни Жанной З. Орк в сентябре этого года. Её консультировали вы, Орсер, я не ошибся?
– Не ошиблись, генерал Петерс. Инспектора Орк консультировал я.
– Что она искала?
– Это личная информация. Архивный закон запрещает давать личную информацию без официального разрешения или личного допуска…
– Вы правы, Орсер. Только этот запрет действует для ныне здравствующих и живущих персоналий. Инспектор Орк пропала без вести, возможно, погибла, к сожалению.

При этих словах Орсер сразу поискал что-то на своём коммуникаторе и вопросительно посмотрел на Петерса. Зет выдержал его взгляд и пояснил:

– Мы приостановили обязательное извещение о смерти, поэтому в Архивной службе оно не получено. Тем не менее, с очень большой вероятностью можно говорить о гибели инспектора. Впрочем, это тайна следствия. Информация не для разглашения, Орсер. Дело принято на личный контроль директора Департамента СБ, –  Зет кивнул в сторону сидевшего напротив брата. – Оперативную группу возглавляю я, Орсер. Нам важно понять мотивы, которые привели к гибели. Посещение вашего архива стало для неё последним служебным визитом.

Зет не счёл нужным рассказывать Орсеру, что личные вещи Жанны Орк, одежду и снятый с руки браслет Службы Жизни нашли в одном из пещерных «туманных склепов»  на Рорайма, и только потому, что она сама перестала отвечать на вызовы, а браслет показывал постоянную геолокацию, но не подавал тревоги. Жанна после истории с Ричи и посещения подземелий Гвианского нагорья закрыла расследование гибели сенситива Ника О’Нила, отнеся причины на «природные факторы», но потом не один раз принимала участие в восхождениях на Рорайма, а том числе по рискованным альпинистским маршрутам. Несколько раз она ходила одна с автогидом. Что она пыталась найти, никто из её коллег пояснить не мог. Куда больше сказала братьям Петерсам персональная выставка голографических слайдов, которые Орк снимала во время своих путешествий. На одном из слайдов мокрая поверхность камня за водопадом отразила черты красивой женщины, в которой Тамара Ричи сразу узнала Жанну в её молодые годы.  Инспектор всего один раз показала Ричи на коммуникаторе свою прежний облик.  Забыть такое было сложно, как и вырвавшееся тогда у неё признание о Церне.   

– Её интересовала группа лиц, которые вошли в команду добровольцев-наблюдателей, сформированную под эгидой «Общества темпоральных исследований», генерал, – сказал архивист.
– Участники эксперимента со временем в Церне?
– Она ни разу не назвала Церн.  Но, сопоставив её поисковые интересы, я, лично, могу утверждать, что да, Церн. «Общество темпоральных исследований» – это, по сути, группа энтузиастов в социальной сети. В архиве хранятся их блоги, но далеко не все они прошли экспертизу ценности и отобраны на хранение. Инспектор Орк была очень недовольна составом отобранных документов.
– И как она выражала недовольство?
– Ругалась, генерал. Странно ругалась,  на каком-то незнакомом мне отрывистом «лающем» языке… Мне было очень неприятно. Архивная система не сама устанавливает ценностные критерии, они проходят общественное обсуждение и периодически корректируются. Никакой профанации здесь нет, и не может быть.
– Скажите, Орсер, а если встречается нечто странное, необъяснимое, противоречащее официальной точке зрения, архив примет это на хранение?
– В таком случае есть опасность забить архивы не срезами культурного слоя цивилизации, а измышлениями психопатов всех времён и народов, – возразил архивист. – Конечно, в таком случае должна проводиться углублённая экспертиза…
– Но она не всегда проводилась, что и возмутило инспектора?
– Вы очень проницательны генерал.
– Скажите, Орсер, вы сами после посещения инспектора не пытались сделать досье по Церну и аварии, которая там произошла?
– Это было одно из пожеланий инспектора Орк в плане информационной подготовки её следующего визита. Она сама дистанционно работала с архивными материалами в этом направлении, в учёте использования все её запросы сохранились, вам подготовить просмотр?
– Да, спасибо.
– В таком случае мне придётся вас покинуть ненадолго, – заявил Орсер. – Это служебная информация, она доступна только из центральной диспетчерской офиса.

Когда архивист скрылся за поворотом коридора, Ион прервал своё молчание и резким движением снял с головы тончайшую сетку.

– Жанне не повезло в архиве с таким визави, – усмехнулся он. –  У него поставлен мощный пси-блок на некоторую информацию. Был яркий ментальный всплеск, когда ты  предупредил его о неразглашении.
– Она сама – ещё тот фрукт, – отозвался Зет. – Два сапога – пара…

Братья надолго задумались. Ион первым нарушил тишину.

– Я предполагаю, – сказал он, –  что Орсера внедрили сюда с конкретной целью, о которой он и знать не знает сам. Как старший архивист он имеет право выявления и утилизации малоценной информации. Интересно, он застал хранителя Самборо?
– А поинтересуйся у него самого, наш Орсер уже топает обратно с подносиком, – предложил Зет. – Понаблюдаем за ним…

На подносике архивист принёс несколько памятных кристаллов.

– С синими точками – это записи запросов Орк в архив, а зелёная точка – моё досье, – сообщил он. – Ваш кабинет 11-й, третья арка по правой стороне коридора. На столе сенсор вызова консультанта, я всегда готов подойти к вам. У вас остались какие-то вопросы сейчас?
– Скажите, Орсер, вы застали хранителя Самборо? – спросил Ион.
– Хранитель был моим наставником, генерал. Мне повезло, что учился у такого профессионала. Предвижу ваш вопрос: интересовался ли Яр Самборо Церном? Да, интересовался. Моё досье – это продолжение его изысканий. Я могу быть вам ещё чем-то полезен?
– Благодарим вас, Орсер, – отпустил архивиста Зет.

Продолжение http://proza.ru/2021/09/28/462