Необычен портрет приличен

­­­­­­­                НЕОБЫЧЕН  ПОРТРЕТ  ПРИЛИЧЕН

Портрет получился! Прямо – таки на славу удался!
Ну ещё бы – на полотне запечатлелось …

В картине – на полотне …

Отпечатками … То самое время, та самая …
Это же прошлое, это мое прошлое. И, глядя на этот портрет, на свой необыкновенный портрет – я не только
дивлюсь этому прошлому, я живо его вспоминаю.

Благословенный 1715 год. Венеция.
Полной поступью, полнотой вошел новый век – новизна эта в той атмосфере, которая теперь во всем –
в людях и вещах, вкусах и поступках, в костюмах, в новой обстановке, которая нас везде окружает.
И конечно же, в музыке.

Она звучит особенно часто – и даже ночью не затихает эта блестящая музыка, чувственная и томная,
божественная …
Ночная жизнь музыкального искусства наполняет город. Бесчисленные серенады под окнами возлюбленных,
которые дают галантные и щедрые кавалеры. Гондольеры вовсю распевают модные куплеты. В каждом
казино – всю ночь напролет играет скрипач, иногда – даже трио.
Музыка звучит на улицах и льется из раскрытых окон.

… Теперь я замужем за благородным аристократом – молодым человеком Антонио Мочениго, и согласно
принятым правилам, я ношу фамилию мужа.
Я – графиня Джульетта Могениго.

… Антуанетта – Джульетта!

Я замужем, однако по ночам под моими окнами всё ещё дают серенады. Так принято, ведь ревновать
не в моде. В этом тоже – веяние нового времени, духа свободы и независимости.
Ревнивых мужей теперь никто не боится. Да их и нет вообще, забились все в свои щели, чтоб не казаться
старомодными и смешными.
Даже старички бодрятся и не желают выглядеть гнусными.

Жизнь рассеянна, она наполнена флиртом, фикцией, интимностью и романами.
Корсеты всё так же стройнят, панье – новое изобретение нового века – заменило собой громоздкий
вертюгаден, фижмы жеманны, как никогда.
Наряды поэтичны, теперь – ещё более эротичны.

Итак, серенады. Ночные возлияния – признания музыкального искусства. Я не вполне уверена, однако,
я кажется, знаю, кто дает эти представления, кто нанимает этих музыкантов и вынуждает их часами
простаивать под моими окнами.
В числе этих неугомонных поклонников – юный Рикардо Морозини, он представитель одного из лучших
семейств в нашем городе.

Мой супруг – а замужем я уже 3 года – человек воспитанный, смотрит на всё сквозь пальцы. Даже на эти
интрижки.
Он ведь знает всю их мимолетность и всю безобидность …
Балует меня супруг, считает, что я обязана развлекаться!
Развеяться от меланхолии, в которую погружает всякая суета.
… Днем забавы дневные, ночью – развлечения ещё те … Кто засыпал под музыкальные звуки, тот знает,
что это такое, он понимает, какие сладостные и блаженные состояния сна они навевают.
День – ночь, день – ночь, как на качелях, всё то же ожидание счастья и чуда.
Даже на своем знаменитом портрете – я всё в том же желе ожидания и мечты.
Лукавым обликом Коломбины я появляюсь, прихожу из прошлого … Хрупкая, тонкая, изьящная
в чертах и наряде.
Такой меня знают все … Да, я и есть такая, тогда я была точно такою. Портрет пастелью – материалом
новым – и полноправным, который, как в дивертисменте, продемонстрировал все свои лучшие качества.
Именно такой меня и следовало изобразить.
Невзирая на то, что я живу в Венеции, у меня модная, французская прическа. Право, чудесна!
Её называют «фонтанж».
Стрижка в самую меру, прическа – исполнена необыкновенного вкуса и шарма. Как улыбка: в одном
букете – обаяние и доброта. И как песенка – исполнена светлой прелести.
Легкость теперь во всем. И, прежде всего – в отношениях.
Мой замечательный супруг нашел, что я должна позировать
для портрета. Он не устает восхищаться моей внешностью. Как говорят, такое положение вещей
просто обязывает.
… А ещё …

А теперь о главном, мои дорогие!

У меня получилось инициативу супруга переиграть по – своему!
Портрет рисовала модная в городе Розальба Карьера. Эта художница отлично владеет пастелью.
Её манера так аристократична! Это именно то, что нам нужно!
Сеансы проходили в нашем палаццо.
Художница приходила, захватив свою шкатулку с разноцветными мелками.

Я живо вспоминаю те прекрасные, по – летнему настоящие дни!
В открытое окно лилась музыка, да ещё какая!

Это мой муж по – случаю нанял музыкантов! Галантны не только поклонники, мужья тоже не остаются
взади … Не отстают от авантюристов.

Синьйора меня рисует, и в это время …
Синьйора просто рисует, она с пониманием относится к происходящему …

Я позирую, сидя на коленях у мужа. Он деликатен, нежно обнимая меня за талию … Твердая штука,
на которую он
меня посадил … Мешает сосредоточиться и держать породу ...

Сидя у супруга на коленях … А вернее, на коленях того, молодого …
Нет, вы только представьте!
И тогда и сейчас, меня разбирает такой смех, такое веселье!
Хотелось просто взлетать и лететь на качелях этого смеха.
Вот потеха! Вот умора! Ибо когда нас всех душит смех …
Поэтому так трудно было сохранять невозмутимый вид … Но Антонио хотел именно такого. Маленького
секрета в этом портрете.
Который был бы доступен только нам!
Однако к замочку этого секрета я подобрала свой собственный ключ!
Так что инициативу мужа, как видите, я переиграла по – своему …

На ситуацию вполне намекает моя улыбка. Легкая лодочка моей улыбочки, словно лукавая запятая
в каком – нибудь легкомысленном тексте. В том зыбком андриатическом тумане она едва различима,
едва ощутима …  Замерла  таким  себе  фантиком,  летней  бабочкой ...

… Очевидно, вы ожидали, будто я буду изменять своему супругу? Я ему верна, и в то же время я ему
изменяю. Дурачусь я, одним словом … Да – да, да – да, да – да …