Беспокойные соседи

В самом провинциальном городе самый заурядный художник Белёсый Алексей Афанасьевич устраивал ежемесячную выставку своих работ. Мероприятие должно было пройти в квартире одной из миллиона унылых многоэтажек и обещало быть крайне тоскливым, если бы не одно «но».

За неделю до ожидаемого «триумфа» мастера по обе стороны от него поселилось два весьма сомнительных жильца : «Свободный творец» ( так себя любил называть некий Мазутин Пантелеймон Олегович ) и искусствовед Щучкина Анна Анатольевна. Если первый, он же — сосед слева, представлял из себя весьма импозантного мужчину в пёстром приталенном наряде с алым  шарфом в зелёную крапинку ; то Анна Анатольевна, соседка справа, напротив - была женщиной консервативного склада : всегда в мешковатом чёрном пиджаке и брюках со стрелками.

Тот самый день настал. Выставка проходила как нельзя лучше . Поклонники буквально засыпали Алексея Афанасьевича комплиментами, но , увы, такой расклад продлился недолго.

Со сквозняком внутрь влетели незваные гости в виде новых соседей. Пантелеймон Олегович тут же принялся с недовольным видом расхаживать напротив картин . При этом он старательно делал вид, что курит трубку ; хотя последняя не то, чтобы не дымила, но и в целом не была забита табаком. Анна Анатольевна своевольно разложила личный потайной кейс на тумбочке Алексея Афанасьевича и стала извлекать оттуда трафареты с циркулями. Она тут же кинулась со всем барахлом к полотнам и начала всё дотошно высчитывать.
- Вот , посмотрите, здесь вы с пропорциями напутали. Отклонение более, чем на пять процентов. Стыдно должно быть ! - высокомерно произнесла Анна Анатольевна ,продолжая исследовать произведения художника.
- А из под вашей кисти уже вышли, вероятно, какие-нибудь образцовые работы ? - ухмыляясь спросил Алексей Афанасьевич и прибавил, - так покажите же всем как должен писать настоящий мастер.
- Вопиющая наглость! - вскрикнул искусствовед. - Я — дипломированный специалист , да у меня пять лет художественной академии за плечами! - надрываясь продолжала горе-художница ( всего у неё была лишь парочка рисунков для дипломной и курсовых работ ).

После этих слов Анна Анатольевна уже ничего не могла выговорить. Её ярость достигла такого накала, что все посетители выставки , кроме самого организатора и соседа слева ,в ужасе выбежали из квартиры. Щучкина со звериным оскалом начала рвать холсты Белёсого и что-то вопить про  академизм.

Через считанные минуты приехала скорая психиатрическая помощь. Амбал в халате восточной внешности уже поднимался по лестничной клетке. Из-под груды шерсти, которая , казалось, составляла гиганта виднелись одни лишь нелепые широко расставленные глаза и лоб высотой в один-два пальца.
Великан подхватил больную и унёс её прочь.
- Н-да , дотрафаретилась психованная ,- кашляя, выговорил Пантелеймон Олегович.
- Простите ? - недоумевая, сказал Алексей Афанасьевич.
- Прощаю. А вот как Искусство отреагирует в ответ на ваши беспардонные покушения , к сожалению, предсказать не могу ,- задумчиво продолжал Мазутин ,вынимая изо рта трубку.
- Снова какие-то недочёты ? - устало спросил виновник торжества.
- Как бы вам помягче так объяснить, - вздохнув, произнёс Пантелеймон Олегович. - Видите ли : изображение мифологических сцен в стиле барокко - не есть живопись. Искусство , понимаете ли, в целом совершенно про другое. Здесь важна экспрессия, вызов. Ладно, чего разглагольствовать? Вот : посмотрите какие занятные эллипсы я нарисовал.
- Больше на прямоугольники похожи.
- Вот именно ! Вызывающе, не так ли ? Чувствуете всплеск эмоций ?
- Не особо.
- Что ж,  как и ожидалось. Лучше «перформанса» вас ничто не вразумит ! - сказал Мазутин и потащил Алексея Афанасьевича на улицу.

У подъезда Пантелеймон Олегович , поправив шарфик, со словами : « Наблюдайте » робко начал становиться на четвереньки .Увидев случайного прохожего, Мазутин залаял как только мог. Но , к несчастью, «карета умалишённых» ещё не отправлялась. Санитары украдкой переглянулись между собой. Уже знакомый Верзила тут же подскочил ,и новоиспеченная моська была утрамбована вслед за Анной Анатольевной в салон авто. Включились мигалки , и машина отправилась восвояси.

Сигналы скорой помощи долго не выходили из головы Алексея Афанасьевича. Чувствуя вину и будучи человеком воспитанным, он решил навестить своих соседей на следующее утро.

Выяснилось, что психиатрическая клиника была учреждением закрытым. И вот ,пробравшись внутрь в семь часов утра, Белёсый маневрировал через потоки персонала пока не наткнулся на палату Мазутина. Через окно в двери было видно Пантелеймона Олеговича и ,сидящего с ним рядом, доктора.
- Отпустите меня немедленно ! - грозно сказал Мазутин.
- Успокойтесь, я не могу нащупать вашу вену, - с полным безразличием в голосе говорил врач.
- Вам всё равно не удастся сдержать охват моего гения ! - сказал Пантелеймон Олегович и задёргал всем телом.
- В таком случаи я повышу дозировку препарата.
Белёсый внезапно услышал шаги в коридоре и отпрыгнул от дверей.
- Алексей Афанасьевич, это вы ? - ласковым голосом спросила Анна Анатольевна.
Обомлевшую пациентку вёл под руку вчерашний Верзила. Сама она, казалось, была не против. Белёсый растерялся.
- Когда вам будет удобно забрать свой чемоданчик ? - неуверенно и нервно выдавил из себя Алексей Афанасьевич.
- Оставьте себе, он мне больше не нужен , - хихикая отвечала Анна Анатольевна.
- Но как же ваш академизм, пропорции и всё прочее ? - посматривая на Гиганта с дрожью в голосе говорил Белёсый.
- Видеть всё это больше не хочу ,- тихо, будто засыпая, шептала Анна Анатольевна нежно прижимаясь к Великану, - вам не понять.
Последний , выпучив глаза, зыркнул ими в разные стороны и испугал Алексея Афанасьевича.

Художник решил как можно скорее покинуть психиатрическую лечебницу и устремился к выходу. Но тут медсестра в холле окликнула его : «Алексей Афанасьевич, ваша выписка готова». Белёсый рухнул на ближайшее кресло и тихо проговорил : «Посижу-ка здесь минутку … Что-то голова опять кружится».