Водолаз и утка

    После обеда, когда солнце стало припекать неимоверно и загорающие  сменили песчаный берег на благодатный тенек под тентом, Водолаз стал готовиться к подводной охоте. Вид его снаряжения произвел на меня, мягко говоря, гнетущее впечатление. Черный поролоновый костюм, скорее всего ровесник Володьки, был неоднократно заклеен и заштопан. В один прекрасный момент портняжные и скорняжные работы видимо надоели хозяину, и он плюнул на это дело. Об этом говорили разномастные не заштопанные дыры, из которых торчал поролон, чем-то напоминающий светлые цветы, пробивающиеся сквозь черный асфальт. Кроме того, костюм был явно тесноват и натягивал его Водолаз только с посторонней помощью. Груза, которые Володя вешал на пояс, проржавели от старости, а вот ружье, огромные ласты и маска с трубкой были в порядке. Во всяком случае, внешне.
    Вовка долго колдовал с ружьем, что-то подматывал, натягивал, накачивал, наждачным бруском точил стрелу со складывающимися лепестками, плевал на внутреннюю поверхность стекла маски, качал ластами, но все же настал момент, когда он пошел к лодке, а мы с Сергеем как собачонки побежали за ним. Мы должны были страховать его, находясь где-то рядом на лодке, пока Володя будет нырять. Причем ни блеснить, ни купаться, даже громко разговаривать нам было нельзя, дабы не спугнуть возможную добычу. На жаре просто сидеть и ждать - занятие малоприятное, если не сказать больше - настоящий садизм. Чем же это мы ему так насолили?.. Скорее всего тем, что Водяной вчера последние две бутылки пива спрятал, до которого Володька был большой любитель.

    Водолаз начал свою охоту от скалы, прикрывающей вход в бухту, и двинулся вдоль берега в глубину залива. Здесь попадались отдельные участки заросшие камышом, которые постепенно сливались и превращались в сплошные густые заросли. Володька не нырял, а, погрузив в воду лицо, просто медленно плыл, отсвечивая на солнце обтянутым черным задом. Костюм свободно держал его и не давал погружаться, несмотря даже на груза, навешанные на поясе. Периодически он все же уходил под воду так, что на поверхности оставался только кончик дыхательной трубки, из которой временами с шумом вылетали брызги. Три – четыре погружения и он уже висит на борту лодки, где мы  с Водяным изнываем от жары и безделья.
    - Рыба есть, но один окунь, - отдышавшись и закурив приготовленную Серегой сигарету, говорит охотник. - Стрелять пока не буду, вдруг дальше щука ждет…
    - Должна ждать, должна, - с энтузиазмом поддерживает его Сергей. – Ты два года назад как раз здесь щуку и взял килограмма на три. Помнишь?
    Ну, еще бы ему не помнить. В свете сегодняшнего дня только и остается, что тешить себя приятными воспоминаниями. Я, честно говоря, не верил, что Вовка подстрелит не только щуку, но даже и крупного окуня. Правда, свои сомнения я держал при себе, а Володьку подбадривал и торопил, обещая к вечеру налить рюмочку, если охота будет удачной.

    Пройдя вдоль берега, Водолаз дошел до камышовых зарослей и стал шебуршать где-то в глубине, периодически выплевывая воду через трубку. У кромки стоящего стеной камыша скопилась целая плантация сухих плотно переплетенных поломанных стеблей, очевидно прибитая сюда прошедшим штормом. Вовка не мог пройти ее, и ему пришлось нырять, чтобы оказаться в зарослях. Мы дрейфовали метрах в десяти от места действия и посматривали не только за охотником, но и по сторонам. Вот тут мы увидели картину, которая немного развеселила нас и скрасила тяжесть бесцельного ожидания.

    Из глубины залива, ни мало не стесняясь нашим присутствием, у края камыша смело плыла утка. Самая обыкновенная серая утка, каких мы неоднократно видели во время охоты на Чанах или на Томи. Скорее всего, это была молодая, не нюхавшая пороху особь. Ничем другим ее смелость или беспечность мы объяснить не могли. Утка не доплыла до Водолаза, у которого из воды торчал только затылок да трубка, не считая ягодиц, какие-то два – три метра и неспешно выбралась на помост из камышовых стеблей, по которому, переваливаясь, спокойно зашагала то в одну сторону, то в другую.
    Вовка, конечно, ничего этого не видел, и продолжал заниматься своим делом. Мы же с Серегой, видя такую близость охотника и дичи, нашли себе занятие и стали заключать пари – наступит утка Водолазу на голову или нет. Серега даже не допускал такой возможности, хотя объяснял смелость утки тем, что она не видит типичной человеческой фигуры, а принимает голову Водолаза за какое-то водно - подводное животное. Я же шутки ради, раззадоривая Водяного, утверждал обратное – утка обязательно или пройдет по торчащему затылку, спрятанному в черный капюшон, или уж проплывет рядом, задев его крылом или лапой, или даже стукнет клювом. Утка действительно что-то отыскивала на погруженных в воду засохших стеблях и пыталась это что-то  щипать там своим широким носом.

    Водолаз, передвигаясь навстречу юной охотнице, буквально раздвигал головой помост из камыша, производя не малый шум, но утка не обращала на это никакого внимания и методично обследовала занятую ей территорию. Наверное, не считала копошащееся в воде нечто за конкурента или соперника.  Когда уж голова в черном капюшоне оказывалась совсем рядом, недовольно отодвигалась или даже отплывала на полметра, чтобы затем снова забраться на помост.
    Это продолжалось довольно долго. Добрых полчаса мы с Сергеем с большим интересом следили за соседством столь разных особ, пока Водолаз не нарушил хрупкого равновесия, все же решившись стрельнуть в какого-то зазевавшегося окуня.
Радостный он появился на поверхности, поднимая на острие стрелы еще трепыхающуюся добычу. Тут уж уточка не выдержала и испуганно юркнула в заросли, чтобы появиться у края камыша, уже уплывая вглубь залива. Когда мы рассказали Володьке о его смелой соседке, он даже пожалел, что испортил нам такой зрелищный спектакль.

    Подстреленный окунь был самым обычным, серебристо-серым, полосатым, с красными плавниками, и совсем не крупным. Таких мы ловили по нескольку десятков в день. Но воодушевленный Водолаз предпринял еще одно длительное погружение, результатом которого явился еще один окунь, чуть больше первого. После перекура Володька подстрелил еще пару окуней. На этом охота закончилась. Охотник заявил, что он устал, замерз, хочет есть, хочет пить, хочет в туалет и вообще… для первого раза достаточно.
    Верилось с трудом, что Водолаз полезет в «голубую бездну» еще хотя бы раз, но пришлось плыть в лагерь. Мне так и осталось не понятным для чего надо было мучиться на жаре, тратить столько усилий и времени, чтобы подстрелить несколько окуней, которых мы спокойно могли поймать или удочками или спиннингами. Если бы не встреча с любопытной смелой уточкой, день можно было бы считать потерянным.