Синяя шкатулка 10

Катрин, видя особое внимание графа Луи-Густава к Шарлотте, решила расположить его к себе. К тому же, её союзницами стали маркиза и мадам де Понтекулан. Последняя, видимо, сочла, что виконтесса — подходящая партия для её племянника.

«С такими силами и не победить?» - мысленно усмехнулась виконтесса, ощущая азарт. Её почему-то сильно раздражала Шарлотта, в душе которой за внешней серьёзностью и даже кротостью, бушевали нешуточные страсти, вызванные патетическим геройством. «Опасаться нужно тихого», - вспомнила Катрин слова своей бывшей бонны.

За столом мадемуазель Корде больше слушала, чем говорила. Оживилась лишь тогда, когда разговор перешёл на возвышенные темы. Но больше внимала, как гвардейский лейтенант граф де Понтекулан распинался о том, что происходило за стенами аббатства. Когда разговор коснулся политики, Катрин задала молодому человеку вопрос:

- Как вы относитесь к тому, что генеральный контролёр финансов господин де Калонн предложил возложить часть налогов на привилегированные сословия?

- Считаю это справедливым, - ответил граф, невзирая на несогласие тётушки и маркизы. - Государственный министр собирается созвать собрание нотаблей. Надеюсь, они одобрят его предложение.

- А я полагаю, что отвергнут.

- Но почему?! Ведь после всех займов, у Франции огромный дефицит бюджета!

- Который уважаемый Калонн как раз и хотел поправить тремя займами и перечеканкой золотой монеты. Вот только расходы королевского двора растут, а доходы государства падают. Увы, в деловых бумагах король разбирается лучше, чем в людях. А лучше всего он разбирается в кораблях.

- Король и королева в июле приезжали к нам в Нормандию, в Шербур на строительство военного порта, - произнесла маркиза, немного обеспокоенная темой разговора. Не пристало девушке рассуждать о политике.

- Из Людовика получился бы прекрасный руководитель судостроения, но не король, - шепнула Катрин графу.

- В семьдесят восьмом году, когда фрегат «Прелестная курочка» выдержал бой с английским фрегатом, морская тема стала очень популярна при дворе. Дамы украшали свои причёски в стиле «а ля Прелестная курочка», - с ностальгией вспомнила маркиза.
Она до сих пор осталась верна знаменитым «пуфам», высоко взбитым прическам 1770-х годов.

- Это было время самовыражений – любые явления могли быть отражены в причёске. Даже прививка короля Людовика XVI от оспы вдохновила на создание прически, украшенной змеей и оливковым деревом, символами медицины и мудрости. К сожалению, после родов Мария-Антуанетта, между нами и так-то не слишком богатая волосами, начала стремительно терять собственные волосы. Поэтому в 1880-е годы и появились эти ужасные огромные шляпы, под которыми скрывались довольно короткие стрижки!

Маркиза прервала рассказ, чтобы взглянуть на крестницу, словно проверяя длину её волос. Осмотр удовлетворил крёстную. Пушистые рыжеватые локоны Катрин облаком ложились на плечи девушки.

Новые гости своим появлением прервали излияния рассказчицы. Ими оказались: племянница настоятельницы и сестра Луи-Густава — Сесиль вместе с супругом маркизом Эммануэлем де Груши, и его сестрой мадам Софи де Кондорсе.

При виде виконтессы, мадам Софи воскликнула:

- Как хорошо, что вы здесь, Катрин.

- Как поживает маркиз де Кондорсе? - улыбнулась в ответ виконтесса.

Маркиза де Кондорсе разрумянилась от удовольствия, при имени супруга.

Мария-Луиза-Софи де Груши , являлась дочерью Франсуа-Жака де Груши, бывшего пажа Людовика XV и Мари-Жильберты-Анриетты Фрето де Пени, дочери Мишеля-Луи Фрето де Пени, сеньора де Во-ле-Пениль. Недавно она вышла замуж за известного математика и философа Мари-Жан-Антуан-Николя де Карита, маркиза де Кондорсе. Ей двадцать два года. Ему - генеральному инспектору Монетного двора и академику — сорок два. Однако, несмотря на столь внушительную разницу в возрасте, у них было много интеллектуальных интересов. К тому же Софи просто боготворила мужа.

Катрин знала об этом, поэтому и поинтересовалась, чтобы сделать той приятное. Сама она уважала академика за его достижения, общественную позицию и ум, правда считала его легко поддающемся панике.

Взглянув на Шарлотту, невольно подумала: «Вот кому не откажешь в хладнокровии и выдержке».

Между молодыми людьми завязался непринуждённый светский разговор. Катрин дала волю красноречию и остроумию, Софи её поддержала, а остальные, кроме настоятельницы, которой не позволял сан и Шарлотты, с удовольствием наслаждались приятной беседой.

Лицо Шарлотты становилось с каждой минутой всё угрюмей. Луи-Гюстав забыл о ней и не сводил почти влюблённого взгляда с прелестной виконтессы.

Но всё очарование с неё слетело, когда Катрин и Софи после обеда, покинув всех, направились в монастырский сад.

Там, оставшись наедине, Катрин требовательно спросила:

- Какие новости о масонской ложе?

- О мужском «Общество Девяти сестёр»?

- Разумеется, ведь о женском я в курсе.

- Николя, мой муж, не подозревает, что мы создали аналогичное общество по их примеру и с тем же названием. Только у них девять Муз, дочерей Мнемозины, это в честь покровительниц искусств и науки. А у нас…

- В честь женщин, которые хотят добиться равноправия! - перебила её Катрин.

-Что делать, если XVIII век не воспринимает женщину полноправной участницей общественной жизни?! Свобода дозволяется нам лишь в тени мужчины - мужа или любовника. С детства девочкам внушают, что надо найти себе супруга, либо покровителя. Наставники просчитались, дав нам образование, которое пробудило в нас сознание собственного достоинства, стремление к независимости и решимость встать вровень с мужчиной.

Ты вышла замуж, только муж, скорее твой соратник, чем любовник.

Я же не спешу с этим «радостным» событием. Но у меня не осталось близких, кроме крёстной. А она не торопит меня с замужеством, понимая, что с моим именем, состоянием и положением в обществе, недостатка в жених не будет. А я рано, или поздно пойду под венец. Оставим ей эти заблуждения.

В этот момент шорох в кустах заставил беседующих резко повернуться в ту сторону.

- Катрин решительно пошла туда и выволокла Шарлотту.

- Подслушивала?! - с возмущением спросила она.

- Я случайно стала свидетельницей вашего разговора. Хотела уйти, да к несчастью зацеплась подолом платья за корень, - с достоинством ответила Шарлотта.

- Если кому-нибудь расскажешь, то пожалеешь, - пригрозила Софи.

- Не бойтесь, ваш муж не узнает, - усмехнулась Шарлотта.

Улыбка слетела с её лица, когда Катрин беззаботно рассмеялась.

- Пусть рассказывает, если хочет оказаться всеобщим посмешищем.

На любые твои слова будет ответ, что наговариваешь на меня из-за личной неприязни.

- И чем вызвана эта неприязнь? - глядя на неё свысока, поинтересовалась Шарлота.

- Тем, что у меня есть то, чего нет у тебя. И Луи-Гюстав заинтересовался мною, позабыв о своей маленькой подружке. Но так и быть, я оставлю его тебе при условии молчания. Забудь о том, что слышала.

- Я не доносчица! Никому не расскажу, не бойтесь. И я тоже не собираюсь замуж. Луи-Гюстав мой друг, а не возлюбленный.

- Катрин, где ты? Нам пора ехать домой, - послышался вдали голос крёстной, которая искала её.

Шарлотта сдержала слово. Тайна осталась между ними, но враждебность мадемуазель Корде к виконтессе стала ещё сильнее.