Феодора. Приключения в тайге

Шел 1940 год. Осень в Забайкалье начиналась рано. Лес потихоньку раскрашивался разноцветными красками. Палисадники на станции Зилово тоже пестрели яркими астрами и огненными георгинами. Природа манила к себе не только красотой, но и созревшим урожаем.  Лес щедро одаривал своих посетителей малиной, черникой смородиной. А на заболоченных вырубках, можно было полакомиться и морошкой, а затем ближе к сентябрю и за брусникой можно сходить. Пересыпать сахаром собранные ягоды и оставить так на зиму, чтобы не потеряла она вкус и запах тайги.
Этой осенью   Феодора Ивановна попала  в больницу, чем сразу же  нарушила семейный, жизненный  уклад. Но что поделать о здоровье тоже нужно побеспокоиться. У отца работа, да еще и хозяйство перешло на его руки. Правда в доме у  них в это время жила жена старшего сына Валентина с маленькой дочкой Люсель.  Николай  учился в Чите. Вот она и  осталась с маленькими Люсей и Олегом дома, в то время как  дети Феодоры тринадцатилетний Геннадий, одиннадцатилетняя Нина, и девятилетний  Жора  решили пойти на голец за орехами. Осенний сытный урожай орех манил, зазывал. Это не только запас на зиму, но ещё обменный товар, например на икру, у пассажиров  проезжающих поездов. Один из видов торговли так сказать у местных. Вот и  отправились они  с друзьями всего шесть человек прямо с утра пораньше. Идти пришлось долго - 7 км в гору по тайге. Красавцы вековые сосны, серо-зелёные стволы тополей окружали их со всех сторон, под ногами похрустывал мох стелившейся по земле, принимая их шагающие по трапе стопы. Местами ещё зеленая трава с осенними цветами, как украшение осени, радовали глаз. На березах уже начала желтеть листва по верхушкам, но все равно они выделялись на фоне сосен своей белизной и стройностью. Страшно бродить по тайге  не сведущему человеку. Она как живой организм со своим законами, нарушишь и поплатишься за это. Но дети, не раз ходившие с родителями знакомыми тропами, наслаждались её особым хвойным запахом, дыша полной грудью и, казалось, не чувствовали усталости. Ведь как можно устать, любуясь её красотами и вдыхая её ароматы.
-Нина ты предупредила тетю, что мы с ночевкой. А то нам опять попадет ни за что ни про что, - спросил старший брат. 
- Ой- ё -ёй попадет,- показала язык брату Нина.
-Конечно, предупредила, а как ты думаешь? Еще с вечера, чтоб не будить рано утром. И папу, и тетю Валю. Да  они и  сами понимают, что за день не обернемся. Охохошечки сколько топать!- продолжала рассуждать девчонка. Гена, посмотрев на торчащие в разные стороны кудрявые косички балаболки - сестры, покачал головой и добавил.
 -Платок повяжи, дурешка, а то всех пауков соберешь на свои косы. И правда, пауки как на парашютах летали на своих паутинках. Нина не стала спорить и послушалась брата. А Георгий ловил их ладошкой по ходу движения и затем мигом отпускал  их обратно.
 Поднимаясь, все выше, и выше они подошли к границе лесной растительной зоны и лугов. Вот уже показались россыпи камней и низкорослые кусты  и деревья. День клонился к вечеру, солнце уже почти коснулось горизонта.
Дети  нашли большой плоский камень, как плита и  разожгли на нем  огонь, благо материала для него здесь  было предостаточно.
-Я буду вас охранять, - скомандовал Геннадий, - Вовка ты потом меня подмени. И костер нужно поддерживать, чтоб нас тут не съели в темноте по одному,- пошутил он. Но пока кроме глухарей, которые кормятся здесь хвоей кедрового стланика, и сибирских кабарги —   небольших парнокопытных оленевидных животных, любящих полакомиться ягелем, им никто больше не встречался. Натаскав валежника, дети устроили лежбище около костра. Геннадии и  его друг Володя, как самые старшие, следили попеременно за костром вплоть до рассвета.
  Начало светать и голец окутался солнечными лучами. Они скользили по лицам спящих детей как бы требуя: «А ну просыпайтесь! Оглянитесь, вокруг какая благодать перед вами». И действительно красота была просто неописуемая. Капельки росы на камнях, на чашеобразных кронах  распростертых низко над землей кедрового стланика переливались, искрились в солнечных лучах разноцветной россыпью как сплошной радужный ковер. Казалось, что они попали на территорию самой Хозяйки медной горы.
Нина и Вика, две подружки, восхищались несказанными сюрпризами природы.
- Ребята!  Уже  совсем расцвело, пошли собирать  орехи, скомандовал предводитель похода Гена. Все безоговорочно послушались, поправили мешки - рюкзаки, на длинных ручках, повесив их на одно плечо для удобства, и разбрелись по горе. Перекрикиваясь, переговариваясь, чтоб не потеряться, не отстать от других. Девочки держались рядом, переглядывались, пели песни и говорили про мальчишек. Жора старался не терять из виду своего старшего брата.
- Ген, а Ген, если мы медведя встретим, что делать будем? - поинтересовался он.
-Не бойся, я же с тобой и нас много и мы шумим, а медведю шум ни к чему не сунется. И не любят они орехи собирать, им бы медку да малинки, успокоил он брата.  А Викин брат, одногодка Жорика, держался поближе к Володе, стараясь не отставать от  него. Не прошло и трех часов, как огромные мешки были полны, полнёшеньки, чуть ли не касались земли и тяжелые конечно, но если их одеть как рюкзак, что было  и задумано, то ничего можно и донести. Закончив сборку  Гена, собрал свой отряд, оглядел каждого.
-Все целы, здоровы? Нина,  Вика накрывайте стол, вон на том камне,- и он показал на стоящий поодаль более менее плоский, небольшой камушек.
-Отдохнем, подкрепимся и в обратный путь.
-Конечно, слушаюсь, товарищ командир только вот скатерку найду, а то как-то на камнях да без скатерки и стол не стол,- съехидничала Нина,  а все захихикали.
- Поговори мне ещё! Сейчас без еды останешься. А скатерть он все же смастерил, прихватил несколько широких листов какого то растения.
-Вот Вам скатерть, графинюшка, выкладывайте. Будьте так любезны, расшаркался перед ней братишка. И все опять расхохотались. Подкрепившись нехитрой едой, которую они разделили, на три раза вечер утро и обед, они начали спускаться с горы. Шли молча под тяжестью мешков, было не до разговоров. Оно и к лучшему. Геннадий, так как шел первый услышал вдали разговоры и жестом остановил свой отряд. Прислушался, речь была нерусской. Обернувшись к своим спутникам, он приложил палец к губам. Снял тихонько мешок.
- Жора, пойдем на разведку, - шепотом позвал он брата.
-А, вы, тихо тут! И  братья, бесшумно ступая, подкрались поближе  к открытой местности. Присели за густыми кустами   и обнаружили,  что начали спускаться  не с той стороны. Ещё немного и они бы попали в охраняемую зону золотых приисков. Китайцы мыли золото и весело  переговаривались на своем языке. Жора поскользнулся на камне и если бы не быстрая реакция Геннадия, который ухватил его за рукав, скатился бы прямикам к золотоискателям.  Камни посыпались вниз. Китайцы прекратили работать и оглянулись в их сторону. Гена прижал  брата к земле за кустами, и они  замерли. Своим падением Жорка испугал прятавшихся в кустах мелких пташек, которые стайкой вылетели  и закружились в поисках нового пристанища. Главный  Китаец  внимательно всматривался  в их сторону, но ничего не заметил. Он, на всякий случай, выстрелил в воздух. И тут, чего сами виновники камнепада  не ожидали, из кустов в двух шагах от прятавшихся мальчишек, выскочил заяц. Перепуганный  выстрелом, трусишка задал такого  стрекача, отстреливаясь, как картечью, мелкими камушками,  что вылетали из под лап. Китайцы расхохотались, залопотали на своем китайском языке.  Потом главный  дал знак продолжать работу и картина мытья золота возобновилась.
Хорошо, что они не решились проверить и не поднялись к ребятам за кусты, а то пришлось бы им не сладко. И орехи могли отобрать, да это полбеды, ещё могли и работать  заставить. Кто бы за них  в тайге заступился?! В тайге милиции нет. Или вообще постреляли бы  и делу конец. С оружием ведь охрана.
Оставшаяся команда услышала выстрел. Все замерли. Володя скомандовал быстро с дороги.  Нина запротестовала
- Нам нужно к ним, туда.
-Тихо кому сказал. Пока Гены нет, я здесь главный. Быстро сойти с дороги и спрятаться в кустах. И сидим, тише воды ниже травы. Ждем минут 15, а там будем решать, как быть дальше. Гена сказал ждать. И я вам говорю тоже самое. Мы не знаем, что там происходит, можем только навредить, если туда сунемся. Они быстро сошли с дороги, углубились в лес метров на 5, так чтобы им было видно, если кто пойдет по тропинке.  И присели за густой растительностью. Нина беззвучно плакала, зажав рот рукой, думая о том, что могло приключиться с её братишками. « Боже мой, как страшно»:  думала она - « Если они ранены, а мы им не помогли. И  кто стрелял»?
- Повезло нам с тобой братишка, почти в ухо зашептал Геннадий Жорику, который лежал под кустом ни живой, ни мертвый, вжавшись всем своим детским тельцем в землю.   Подождав еще немного,  братья, тем же ходом, вернулись к своим путешественникам. Те, завидев их живыми и здоровыми, оставили рюкзаки за кустами бросились к ним на встречу.
-Ты молодец Володя. С тобой можно идти в разведку все правильно сделал. А Нина, выскочив, утирая слезы, бросилась обнимать своих братьев.
-Тише, тише! - продолжать шептать Гена, растроганный поведением сестры. - Нам сейчас шум не к чему.
- Разворачиваемся, пойдем в обход,-  сказал Геннадий,- развернув отряд «орехоносцев». И они начали огибать гору в другую сторону. Гена с Жорой впереди, дальше девочки, потом  брат Вики и завершал процессию Владимир. Но приключения в этот день ещё не закончились. Не прошли они  по тайге  и пары часов, как наткнулись нос к носу на двух беглых каторжников.  Они остановились друг против друга и минуту осматривали: каторжники детей, дети обросших, усталых, непонятно в какие лохмотья одетых, худых неопределённого возраста мужиков. В мыслях  у Гены сразу пронеслось: «Беглецы. Их двое, а нас больше, но с нами две девчонки. Хотя  Нинка ещё та чертяка и уши отгрызть сможет, если вцепится».
Те в свою очередь тоже решали, как поступить. Думали « Дети это плюс, но их много, а нас двое это минус. Мы голодные и измотанные, почти без сил это тоже минус. В общем, решили, что минусов больше, чем плюсов силы так сказать неравные. Лучше  обойтись  миром. Наконец каторжник, который размышлял почти минуту, заговорил первым.
-Что ребятишки орешков насобирали? Из какой станицы будете? Да не бойтесь, детей не обижаем.
-А мы и не боимся. Если б боялись, в тайгу не ходили,- с вызовом ответил Геннадий.
-Мы со станции Зилово. Мама в больнице, вот мы сами и решили помочь семье, - выглядывая из-за братьев, проговорила Нина. Брат строго на нее посмотрел, и она опять спряталась за их спины.
- Молодцы! Помощники!.. Зилово значит. Ну-ну. И сколько вам шагать?
-Километров 7-8. Глядя на Геннадия ответил Георгий.
-Ребятишки,  мы тут уже  дней 10 гуляем по тайге. Так хлебушка хочется? Не осталось ли у вас чего перекусить?
-Володька!- окликнул Гена своего друга, - У нас там кажется, хлеб с лучком остались. Выручим  товарищей, мы все равно домой идем.
Вова снял свой рюкзак, развязал его и, достав из него остатки еды, замотанные в кусок холщовой ткани, передал по цепочки Геннадию. А  тот в свою очередь отдал разговаривавшему с ним мужику. У каторжника затряслись руки, и от запаха съестного, кажется, закружилась голова, казалось, что он тут и грохнется в голодный обморок. Видно  было, что давно  они не ели нормальной пищи. Каторжник  бережно  прижал к груди тряпицу с содержимым и посторонился.
- Проходите, и спасибо вам за хлебушек,- хрипло произнес он. Второй беглец тоже сошёл с тропинки, пропуская детей. Проходя мимо них, Вика успела заметить, что за бечевкой, которой был подпоясан второй каторжник, блеснуло  что-то металлическое. Она быстро проскочила мимо них.
Не успели дети отойти на несколько шагов, как  бродяги сев тут же на тропинке раскрыли тряпицу и начали набивать рты,  запихивая, и лук и хлеб все сразу обеими руками глотали почти, не жуя, давясь и кашляя.

Пройдя приличное расстояние, группа детей остановилась.
-Ой, я чуть со страху не умерла, - выпалила Вика, сняв рюкзак, передернув затекшие плечи.
-Вы видели, у второго на поясе блестело что-то, не иначе нож.
-А ты думала, каторжники с цветочками по тайге гуляют,- засмеялись Гена с
Вовой. Хорошо, что их только двое было. А ты Нинка как всегда. Язык за зубами не можешь держать. Он что у тебя чешется?! Чего лезешь, когда взрослые говорят!?  Кто тебе слово давал?!
Нина в свое оправдание только и сумела, что опять показать язык. Немного отдохнув и придя в себя, они опять пошли дальше, надеясь больше никого не встретить.
-А мы правильно идем, мы не заблудились? - уставшая от ходьбы спросила Вика.
-Конечно, заблудились. Чуть в Китай не ушли. Но не бойтесь, я вас выведу,- сказал Гена. И  действительно у этого мальчугана, как будто был внутренний компас. Он вывел свою команду из тайги, хотя  порядком пришлось походить по её таёжным тропам, почти весь день. Больше никаких инцидентов с ними не случилось и ближе к вечеру они вернулись домой. Но дети ещё не знали, что их мать к обеду была уже дома, выписалась из больницы. И досталась, так сказать на орехи, и Александру, вернувшемуся с работы и снохе, что отпустили так далеко детей одних. Феодора ходила взад - вперед по комнате, через каждые пять минут, выглядывая в окно. Олег спал. Валя сидела, со слезами на глазах,  и укачивала дочь, она тоже беспокоилась, за долгое отсутствие детей, и переживала за то, что отпустила их одних.
 Но вот дети с шумом завалили в сени, потом в комнату и поставили большущие рюкзаки на лавку.
- Вот смотрите как много шишек, восклицала эмоциональная Нина. Феодора подлетела к ним орлицей, всплескивая руками словно крыльями.
-Вы зачем одни? Мне, почему ничего не сказали?
-Мама ты же в больнице была, как мы тебе, скажем? - вытаращился на неё Гена, - и потом мы уже большие и нас много было.
-Ну, ты чего мать ругаешься. Смотри, какие у нас дети молодцы добытчики. Заступился за них Александр и, притянув к себе Нину, расцеловал дочку в обе щечки.
Нина с Геной чуть- чуть  обиделись на маму, что не оценила их поступок, хотя понимали, что мать беспокоится за них. А Жорик был несказанно рад, что Феодора вышла их больницы, подбежал к ней, посмотрел на неё своими лучистыми, как карамельки глазами, прижался к матери. Он немного ревновал её к Олегу. Ему казалась, что Феодора всю любовь отдает теперь не ему, кудрявому, желтоглазому мальчику, а этому  синеглазому малышу. Феодора погладила сына по головке, посадила его к себе на колене, забаюкала, как маленькое дитя, затянула песню. Георгий аж зажмурился, от нахлынувшего счастья, прильнул к матери. И они так долго сидели, пока не заплакал, проснувшийся Олежка.
А о своих приключениях таежники так и не рассказали никому. Гена предупредил и своих и друзей, чтобы рот держали на замке.