По следам вчерашних деяний

1
Под колёс перестук

Многое в жизни происходит случайно, просто по стечению обстоятельств. В том числе и сама жизнь. Я, например, порой удивляюсь, что дожил до теперешних лет, хотя мог умереть гораздо раньше. Причём несколько раз. Словом, планы они планы и есть, а реальность иная. Она куда удивительней. Я снова еду в Москву. Всё болит, мне дома лежать бы, а я сажусь в поезд да ещё разыгрываю комедию перед проводником и пассажирами, что мне очень нескучно просто смотреть в окно.

Боковая полка внизу. Напротив соседка. Она занята. И все пассажиры вокруг заняты тем же самым: они упёрлись взглядами в свои огромные смартфоны и видят в них  что-то. По довольным улыбкам на лицах понятно, что видят они нечто  очень приятное и полезное для себя. А я смотрю в окно, за пробегающими мимо пейзажами и думаю о чём попало. Не удивительно, что внимание, в конце концов, переключается на соседку.

Она молода. Девчонка совсем. Ровесница почти моей внучке. Ну, разве постарше чуть-чуть. Говорить нам не о чём в принципе. Я для неё динозавр, бессмысленное поколение для прогресса. К нам прислушиваться просто терять зря время. Она для меня чистый лист бумаги, на котором почти ничего не написано, кроме имени в заголовке. И тем не менее, разговор пошёл. Местами она даже отрывала взгляд от смартфона. Причина одна — медицина.

Мы медики. Я в прошлом, она в будущем, когда закончит 2-й мединститут. Выяснилось это в процессе. Просто перебросились парой слов. Я от скуки, она из вежливости. Проблема отцов и детей стала менее острой. Может быть потому, что скользкие темы вроде преимуществ старого и нового мы не затрагивали вообще.

Барышня ничего не комментировала, хотя вряд ли была согласна со всеми моими мыслями. Выводы я сделал сам. Главный из них — я безнадёжный болтун. Это диагноз. Мне нужна публика. Без неё я тупею, становлюсь скучным и глупым. Хотя глупость сама иногда становится следствием  излишней болтливости.
—Думай о себе, — посоветовал я на прощанье девчонке. — Шестой курс, медицина от тебя всё равно уже никуда не уйдёт.
Зря сказал, наверное. Пусть от души, как сказал бы и внучке. Желая только добра. Но вот ведь вопрос:  моё  ли это дело — лезть в чужую личную жизнь ?
Старость… Чем ближе к погосту, тем чаще воображаешь себя богом.

2
Это Москва

На Казанском, как всегда, толчея. И никому ты на хрен не нужен, кроме носильщиков, жуликов и полицейских. Ну, и своих, если они у тебя здесь есть.
Вовик свой в доску. Ближе друзей у меня не было и нет. Сажусь в его «Патриот», едем в Подольск. Нужно в Чехов, Подольск — просто культурная программа. Там рядом, в Дубровицах, Церковь Знамения Пресвятой Богородицы. Хочу посетить.

Путешествовать по Москве можно по-разному. В детстве и в юности я пользовался для этого метрополитеном. Когда чуть подрос,  переместился на поверхность столицы в качестве пешехода, а позже водителя авто. Впечатления стали другими. Тоже восторженными, но более объёмными и запоминающимися. Город представал передо мной в иных плоскостях. Не только помпёзных вроде Кремля с Красной площадью,  но и более простеньких, включая миленьких девочек, коктейль-бары, театры или кино в каком-нибудь «Зарядье».  В москвичах я всё чаще стал замечать обыкновенных людей со своими страстями и заботами. Не тех, что любят щеголять напускной исключительностью перед провинцией. Не высокомерных зазнаек, коренных ещё со времён Юрия Долгорукого. Такие, конечно, тоже есть, но это болезнь недолгая. Не страшнее насморка. Даже самые отвязные  пижоны частенько женятся или выходят замуж за самых настоящих колхозников. Москва Москвою, но от природы не деться никуда.

Варшавское шоссе. Или Варшавка, как фамильярно называет эту магистраль местная публика. Одна из многочисленных артерий города, питающих его упитанное, роскошное тело. Редко тут встретишь архитектурные изыски да и вообще нечто такое, на чём бы стоило остановить взгляд. Главная особенность Варшавки — её длина. Это какая-то анаконда, которая способна удавить любое терпение, по крайней мере у тех, кто не имеет местной закалки. Вовик имел, поэтому ехал и ехал. Спокойно, с любовью к каждому метру, ложащемуся под колёса. А я изнывал и с отчаяньем думал: когда же закончится эта Москва?

3
Культурная программа

Вообще это бзик. Прихоть. Знал бы я, что придётся так долго плутать, обошёлся бы картинками в интернете. Но все сомнения в прошлом. Мы на месте.
Церковь Знамения Пресвятой Богородицы это шедевр. Даже в самой Москве, витрине архитектурных изысков, мало подобных примеров. История памятника уходит в конец ХVII века. В общем-то, она известна, тут речь о другом. Просто иногда полезно самому прикоснуться к великому. Хотя бы для поднятия духа, согбенного печалями или скукой. А вдруг душа твоя станет способной на большее, чем уже сделала до се.

Смотрю на отделку снаружи и внутри. По стилям, это эклектика. причудливая, изысканная, исполненная с бесподобным мастерством. На небольшом пространстве, ограниченном стенами храма, скульптуры и античная классика с оригинальными капителями на колоннаде, стилизованными под Коринф, соседствует с виртуозным орнаментом, который декорирует паперть, опоясывающий фундамент. Купол церкви выполнен в виде изящной золочёной короны, украшенной резьбой и люкарнами, напоминающими раскрытые цветки сирени.
Каждая деталь привносит в творение частичку величия и приближает конструкцию к божественному совершенству.

Чем дольше смотрю, тем шире раскрывается рот. Так многие смотрят на «Мону Лизу»  или раскрученный гаджет. Ну, что тут сказать? Одна моя знакомая, весьма пикантная особа,  в подобных случаях кокетливо щурила глазки:
—Мы в восхищении!

4
Традиция

На первый взгляд, это скучно. Да и на второй тоже. А со стороны, вообще беда. Одна и та же песенка каждый год: застолье, баня, разговор. И та же компания, в общем-то. И Люська, старая сука,верный сторож объекта. И свора котов с кошками у входа на дачу. 
Чего ж нас всех тянет сюда? Меня — аж за тысячу вёрст.
Я думаю об этом иногда, но не сильно. Знаю причину и так. Она очень проста. И ничего не хочется объяснять. Просто мы с Вовкой друзья.

Встречаемся раз в год. В былую пору это случалось гораздо чаще, но обстоятельства меняют распорядок. С возрастом время сжимается вместе с возможностями. Если спросить, о чём мы говорим, я не вспомню. Разные темы, но я же дневник не веду. Конкретно помню только одно — без тостов не пили.
Первый тост на нынешней встрече решили посвятить тому, кого с нами уже не будет. Просто из уважения к прошлому. В центр внимания вошёл Блак-Балахович, наш общий сподвижник, павший в неравной борьбе с циррозом  печени. Год назад он первым из нас проторил дорожку в иной мир и обрёл, наконец, долгожданную терпимость к коммунистам, богу и наукам, которые он не любил от всего сердца.
Серёга был занятным субъектом. Проще говоря, чудаком (правда,на букву М). Чтобы закрепить в нашей памяти его светлый образ, дядя Вова выставил на стол бутыль со священным зельем, плодом своих алкогольных изысканий. Наполнил рюмки и молвил сурово и лаконично:
—Помянем!
Напиток напоминал виски. Причём неплохое. Сказывался многолетний опыт доктора в эксклюзивной химии. 

После каждых трёх-четырёх рюмок — баня, веник, холодный душ. Затем природа. Там дышим сладким воздухом сада и ароматами близлежащей берёзовой рощи.

Вид у обоих затрапезный: в чём породили нас матушки. Соседи ещё не заехали, рабочий день. Смущаем только окрестных воробьёв и одного волнистого попугая. При нашем появлении компания взметнулась на  крону яблони, а попугай откуда-то с верхотуры обиженно брякнул:
—Балбесы!
Обученным оказался, паразит.

На даче полно огурцов, помидоров и любимого хозяином горького перца. Да и вообще всё в расцвете. Сезон!
Зелень кругом. Местами лишь в шевелюрах деревьев и кустарников проглядываются желтеющие пряди.
Осень. Опять осень. Одна из тех немногих, отпущенных нам Господом. Каждая встреча просто в очередной раз констатирует этот факт. Убеждает нас, что мы ещё живы и на что-то ещё способны.

Но праздник праздником , а мера и здесь даже есть. Пора домой, ждут дела и другие люди.
Пожали друг другу руки. И всё-таки потом, по обычаю, обнялись. Этот жест как-то более соответствовал уровню отношений.
—Пока!
—Пока!
—До следующей осени!
Вовик кивнул и добавил по-военному твёрдо:
—Всё будет по плану!
Звучало жизнеутверждающе. Но тяжко почему-то на душе.

4
Муза

Я всегда сочиняю отчёты о своих вояжах. Хотя бы из вежливости и уважения к принимавшей стороне. Тем паче, что принимают меня всегда по-царски. Но в этот раз не идёт что-то. С утра мучаюсь, а в результате — ни строчки. И вдруг нашло. Понеслось! Что так? А просто получил письмо.
Обычно она не отвечала. Я и сейчас не надеялся на какую-то милость. Писал в никуда. Потому, что соскучился. Реакция, однако, последовала. В обычном её лаконичном ключе. Из Сочи.
—Приветствую вас, господин писатель. Я отдыхаю.
И сразу настроение поднялось. Не из-за пафосного обращения,  приятного, в общем.
«Господин  писатель» — вовсе не лесть. Не признание моего литературного дара. Это признак дистанции, возникшей когда-то из-за моей чисто мужской нерешительности. Читатель такое может простить, женщина — нет. Когда-то она называла меня просто Алёша.
Вина моя очевидна. Зачем я гну дальше? А чёрт его знает. Есть люди, которые притягивают к себе, хоть убей.
И просто невольно срывается с языка:
—Янка, ты прелесть!
В ответ:
—Ну, знаете… Вообще-то Янкой меня никто не зовёт. Аж ухо режет и колет глазки. Двойка Вам, господин писатель!

О, как! Исправлюсь, божественная. Впредь обязуюсь всё строить только по подобию Храма в Дубровицах: красиво и с огоньком. Чтобы в восхищении пребывали все.
Все! В том числе и…
Пауза. Мозг ищет очередную точку опоры.
И вдруг всё сразу сложилось: Вовик, Москва, дача, литература. Пошёл текст.
Многое в жизни, действительно,  происходит случайно, просто под перестук колёс судьбы. В том числе и сама жизнь. Главное, чтобы нашлась муза. С ней любое лыко в строку.
Остальное не так уже важно. Я же писатель, с фантазией у меня всё в порядке. Многое могу придумать и сам. В расчёт принимается только талант. Если он в силах двинуть сюжет в направлении, заданном сердцем.