Святой грешник

Марчук Георгий Васильевич

Святой грешник
Сатирическая комедия в 9 картинах

Действующие лица
Петр Петрович Самосейко – 40 лет. Скромный упрямец.
Елена Никифоровна – его гражданская жена, 38 лет. Активная.
Лера Михайловна – его бывшая жена, 38 лет. Хитрая.
Лариса Ивановна Шмель – продавец проездных документов троллейбусного 
парка, 35 лет. Незлобливая.
Федор Рустамович – ее муж, контролер троллейбусного парка, 43 года. Нетерпим к чужому мнению.
Вацлав Янович Скороход – владелец частной типографии, 60 лет. Озабочен всем.
Михаил Кириллович – помощник мэра города, потом заместитель мэра, 40  лет. Щеголь-карьерист.
Светлана – пресс-секретарь мэрии, 27 лет. Ни рыба, ни мясо.
Маргарита Карловна – соседка Петра Петровича, 55 лет. Общительная.
Обманутый дольщик – 45 лет. Рубаха-парень.
Агитатор – 25 лет. Ищет себя и деньги.
Место действия – большой город, где-то рядом. 
Время действия – весна капитализма.

Картина первая
Однокомнатная квартира Петра Петровича.
Он с женой мечтает перейти в средний класс, но пока стоит ближе к бедности, нежели к достатку. До открытия занавеса надоедливый звонок будильника. Вот уже и занавес, а будильник не умолкает. Петр трясет его, накрывает шляпой, подбрасывает вверх, ловит – безрезультатно.
Входит жена Елена, бросает мужу подушку.
Елена. Заткни ему глотку.
Петр накрывает будильник подушкой. Тишина. Пауза.
Петр. Фу-у… Вот так и жизнь наша, не пройдешь страдания, не испытаешь радости тишины, благодати.
Елена. Все от бедности. Не можем выкроить на новый будильник. Харчи да коммунальные услуги – все съедают. Где твоя зарплата?
Петр. Шеф задерживает. Обещал выдать за два месяца сразу.
Елена. Проклятый капитализм. Вот тебе одно яйцо, бутерброд с ливерной колбасой и пакетик чая на обед.
Петр. И все?
Елена. И шобы пакетик принес домой назад. Используешь вечером. Каков доход таков и расход. Неужели тебе не стыдно, что твоя жена получает больше тебя?
Петр. Стыдно. Стыд украшает человека.
Елена. Украшают человека деньги.
Петр. Шеф сказал заказы пойдут, озолотимся.
Елена. Не смеши. Опоздали. Все золотые места олигархи поделили, кто ж вас к корыту пустит?
Петр. Возьмем свое. А деньги на талон?
Елена. Как? Ты же позавчера радовался, что покупая талон на троллейбус, ротозейка киоскерша вместо одного дала тебе два талона. Где он?
Петр (не сразу). Его нет.
Елена. Съел что ли?
Петр. Нет.
Елена. Куда дел?
Петр (не сразу). Вот (подает ей газету). Читай.
Елена (читает). Благородный поступок резчика бумаги типографии Петра Петровича Самосейко. Это ты на фото?
Петр. Я.
Елена. Чему ты лыбишься? Вот на таких воду возят капиталисты. Ах, Дон Кихот. Чё на следующий день вернул талон обратно? Это этот киоск возле рынка?
Петр. Да.
Елена. Она смазливая. Что у тебя с ней?
Петр. Да ничего.
Елена. До талона?
Петр. Ничего.
Елена. После талона?
Петр. Ничего.
Елена. Расточитель. Разве с тобой побываешь в Майями? Все с ума сходят. Бегают, ищут повсюду лишний доллар, экономят на соли… долдонят тебе про кризис… затяните пояса… а он дармовым талоном разбрасывается.
Петр. Он мне руку жег. Я ночь спать не мог. Это же воровство.
Елена. Все крадут. Идет гражданская война. Не обманешь ты, тебя надуют, не уворуешь ты, у тебя украдут. Честно еще никто больших денег не заработал.
Петр. У меня свободу, совесть, радость самой жизни никто не уворует. Разве ж это не счастье?
Елена. Скоро и твою свободу купят. Не зли меня, а то бутерброд заберу. Может голод тебя научит крутиться.
Звонок.
Стой. Я открою. Мне стыдно тебя людям показывать.
Петр идет на кухню. Елена идет в прихожую и возвращается с соседкой Маргаритой Карловной.
Маргарита Карловна (подает газету). Читали?
Елена. Да уж… Позорище.
Маргарита Карловна. Весь район шумит, весь город на ушах. Мне позвонила племянница, она служит в мэрии… С минуты на минуту здесь будет депутация от мэра. Это же имидж обществу, высококультурный, эуропейский посыл инвесторам… не бойтесь вкладывать миллионы, показать предприятия, их никто не разворует. Петр символ и гарант. Поздравляю.
Елена. Нам-то что, польза какая?
Маргарита Карловна. Надо учиться делать деньги из воздуха.
Елена. А на него не будут смотреть как на сумасшедшего? В газете пишут, что подобного случая, по словам киоскерши, не было никогда, а она восемь лет работает.
Маргарита Карловна. А хоть бы и так. Лови момент. Поддакивай тем, кто считает его сумасшедшим, поддакивай тем, кто считает его благородным.
Елена. Боюсь, пользы не будет. У нас все быстро забывают.
Маргарита Карловна. Люди изменились. Доллар сделал свое дело. Я даже выставила свое фото в Интернете на сайте знакомств,, может клюнет какой-нибудь отставной канадец или сытый бюргер. Я ведь крыс завела на продажу… а хочется жить еще и не ради крыс.
Звонок домофона.
А вот и гости. Елена идет встречать гостей.
Входят Михаил Кириллович современный щеголь, и Светлана.
Михаил Кириллович. День добрый всем. А где же наш герой?
Елена. Здесь он. Петр Петрович!
Входит Петр.
Михаил Кириллович. Добрый день, Петр Петрович. Будем знакомы, помощник мэра города Михаил Кириллович, пресс-секретарь Светлана.
Петр. Очень приятно.
Михаил Кириллович. Дорогой Петр Петрович, от имени и по поручению мэра города, разрешите передать вам благодарственное письмо нашего руководителя, вручить этот скромный подарок – тефлоновую сковородку, букет цветов и приглашение на прием по случаю праздника города.
Елена. Мама… держите меня… упаду.
Михаил Кириллович. Руководство города гордится вашим благородным, бескорыстным, высокодуховным поступком, который послужит примером для подражания молодежи. Составьте список ваших бытовых проблем… постараемся решить, льготные кредиты, ремонт и прочее.
Маргарита Карловна. Он у нас очень начитан. Энциклопедист.
Михаил Кириллович. Наш пресс-секретарь напишет о вас книгу.
Светлана. Это должно быть запечатлено для потомков.
Михаил Кириллович. На зло и зависть недругам вы доказали, что есть еще порох в пороховницах, и наша политика – все для человека, все для его духовного развития – правильная.
Елена. Мы старались. Я ему по вечерам заграницу по телевизору смотреть не разрешала.
Михаил Кириллович. Весь мир погряз в коррупции, агрессии, разврате… точно.
Елена. Он и на субботник всегда первый.
Михаил Кириллович. Компромата нет. Это хорошо. Есть перспектива и баллотироваться в Государственную Думу, Парламент. Я доложу мэру. Мы задумали Фонд основать… Ищем надежного человека. Положиться не на кого… или оппозиционеры или с двойным дном. Подумайте. Да, чуть не забыл (достает из сумки). Личный подарок от мэра… ваза (вариант – лыжи).
Маргарита Карловна. Китайская?
Светлана. По лицензии.
Михаил Кириллович. Еще раз от души. Спасибо (обнимает Петра Петровича).
Светлана. Петр Петрович, когда мы начнем работать над книгой?
Петр. Да хоть сегодня. Приходите в типографию по адресу 3-й переулок Первого Президента 2-й Республики Франции.
Елена. Куда торопиться. Будете писать здесь.
Светлана. Вот моя визитная карточка.
Петр взял карточку, но Елена тотчас забрала ее себе.
Елена. Мы позвоним.
Светлана. До скорого.
Петр. До свидания.
Светлана выходит.
Елена. Ишь фифа… На готовое.
Маргарита Карловна. Сейчас модно к чужой славе примазываться.
Елена. Пусть в мужском журнале голой сфотографируется… то будет слава. А тут хозяйка пока я.
Петр. Приятная женщина.
Елена. Поговори у меня. Однако, Маргарита Карловна, ведь не всех приглашают на прием. Там ведь и послы с женами будут…Отдолжи на новое платье.
Маргарита Карловна. А я к тебе шла в долг просить. Треть пенсии крысы съедают.
Елена. Ладно. По такому случаю… Держи десять долларов. Но шоб долларами и вернула.
Маргарита Карловна. О чем речь. Без долларов уже и не человек.
Петр. Ты мне на талон все-таки выдели.
Елена. Ладно. Держи туда и обратно. Не надо сегодня пешком возвращаться. Увижу тебя с этой вертихвосткой… Оторву…. ухо.
Петр выходит.
Маргарита Карловна. Повезло тебе, соседушка, завидую. Там ведь и осетринка, семга, икорочка, турецкие сладости…
Елена. Боюсь, чтобы от этой шумихи беды не вышло.
Маргарита Карловна. И хорошо. Нынче без пиара сантехника не пригласить.
Елена. Я о другом. Он ведь с первой-то женой не развелся.
Маргарита Карловна. Иди ты!
Елена. Угу. Мы вроде эти пять лет гражданским браком живем. Она до сих пор в квартире прописана. Ежели прочтет в газете.
Маргарита Карловна. Нынче никто ничего не читает. Ну, может, следит за курсом валют, да о романах звезд читают.
Елена. Она ушлая. Ой, неспокойно на душе, ой-оё…
Маргарита Карловна. Потому и рви свое. У нас ведь как: сегодня ты герой, а завтра тебя и в упор не видят…
Елена. Твоя правда. Такой шанс редко выпадает. Только бы его мымра не узнала.
Затемнение.

Картина вторая.
Однокомнатная квартира Федора и его жены Ларисы.
От бедности оторвались, к достатку не прибились.
Лариса сидит за столом. Она рассматривает газету.
Федор в наушниках. Он учит английский. Федор ходит вокруг стола, вдруг срывает наушники и бросает их на стол.
Лариса (испугавшись). Что с тобой?
Федор. Нет, нет… нет. После сорока изучать иностранный язык противопоказано. Не идет.
Лариса (берет учебник). Давай по старинке. (Федор садится к столу).
Федор. Майн нейм Федор.
Лариса. Майн нейм из Федор. Хорошо. Как твои дела?
Федор. Гав дую  ду.
Лариса. Не гав… а хау ду юду.
Федор. Хау ду юду.
Лариса. Моя жена Лариса.
Федор. Ши из май вайф Лариса.
Лариса. Отлично. И произношение улавливаешь. Теперь посложнее. Годовой оборот нашего троллейбусного парка равен восьми миллионов долларов.
Федор (задумался). Бизнес ау троллейбус парк из… тьфу…. Не буду ломать голову. Устал. Как миллион.
Лариса. Так и будет.
Федор. Голова пухнет, мозги сохнут… давление скачет.
Лариса. Так зачем тебе этот английский?
Федор. Женщина живет одним днем. Зри в корень. Все приватизируется. Тайно. Простой люд чаще и не ведает, кто у него хозяин. Не за горами приватизация и нашего троллейбусного парка. Надо знать язык своих будущих хозяев. А то как собаку в безработные и тю-тю.
Лариса. Когда это еще будет.
Федор. И глазом моргнуть не успеем. Опять в Америке индекс Доу Джонса упал.
Лариса (не поняла). А сколько лет этому Джонсу?
Федор. А черт их знает. Лет восемьдесят.
Лариса. Что ты хочешь от старика? Половина молодых сейчас импотенты.
Федор. А ты откуда знаешь?
Лариса. Пишут.
Федор. Да читал уже, читал.
Лариса. Я тебе на фото нравлюсь? Правда удачно получилась? Я ведь себе цену знаю, а нос картошкой и глазки маленькие… А тут принцесса.
Федор. Не о том речь держишь.
Лариса. Не поняла.
Федор. Мужской ум, обобщать умеет. Не знаю, как мы твое падение и позор переживем.
Лариса. Бог с тобой, какое падение?
Федор. Обобщать надо, анализировать. Весь троллейбусный парк ты с этим идиотом подставила. Посмотри на мои руки – они в мозолях. С шести утра и до девяти вечера в троллейбусе. Ловлю зайцев. Шеф обещал перевести в главные механики. А тут сюрприз. Вчера беседа была. Профсоюзы губу дуют. Кого, говорят, воспитали?
Лариса. Да я парку верой и правдой, в жару и холод в этом киоске, на сухомятке.
Федор. Это оценено. Но… один неверный поступок и женщина может низко упасть. Вам на все наплевать… а спросят… кому надо, кто за всем следит…. Расхлябанность на рабочем месте, невнимательность… бросается этими талонами, как своими. Благодетельница.
Лариса. Я случайно. Он торопился. Чисто автоматически… Ночь не спала, помнишь, зуб болел.
Федор. Вот-вот… это лучше. Так и будем держать ответ. Что у тебя с ним?
Лариса. С кем?
Федор. С этим охламоном. Он кто? Бывший любовник? Бомж? Кого ты пожалела, сунула два талона, если человек один просил?
Лариса. Да какой он мне любовник? Знакомое лицо. Каждый день почитай покупает.
Федор. Я, как знаешь, ревнивый. Сам Бог велит, когда разница в возрасте 10 лет. И помни – мой прапрадед – турок.
Лариса. Я надеюсь, ты не Григорий Мелехов, ходишь без шашки?
Федор. Пока да. Натачивают. Так кто он?
Лариса. Он учился в нашей школе… тремя годами старше.
Федор. Ну вот, уже из одной школы.
Лариса. И все. Почему-то покупает всегда один талон.
Федор. Верни ему его талон. Скажи, что он ошибся… У тебя в отчете все в порядке. Сейчас цепляются за каждую мелочь. Хап…и не продлят контракт.
Лариса. Я и не подумала об этом.
Федор. Обобщай, анализируй… примеряй любую ситуацию на будущее, всякая мелочь имеет свой смысл. Так всем и говори, мол, странный человек, сумасшедший какой-то, типа лох.
Лариса. Грешно наговаривать на человека.
Федор. Он не святой. Перевелись. Сейчас Дон Кихотов заменил счет в банке, а ветряные мельницы – атомные электростанции. Это в наших интересах. Поднимусь по служебной лестнице, заберу тебя в управление. Где талон?
Лариса. У меня.
Федор. Найди этого фокусника и верни ему талон.
Лариса. Ой… Как-то… Ей-Богу…
Федор. Ради нашего будущего.
Лариса. Хорошо. Попробую. А газеты? В новостях ТВ показывало.
Федор. А что газеты? Они силы не имеют. Утром прочитали, повздыхали, поохали, а к вечеру и забыли. Держись сильных мира сего, богатых да высоких чиновников… от них зависим. Обобщай, анализируй.
Лариса. Ой… о времена, о нравы. (Телефонный звонок. Лариса берет мобильник). Добрый день, Светлана Леонидовна.
Федор. Кто это?
Лариса. Пресс-секретарь мэра. Пишет о Петре Петровиче книгу.
Федор. Ушлые ребята. Что она хочет?
Лариса. Встретиться со мной для беседы. Ты выключил домофон, она у подъезда.
Федор. Надо быть осторожным. Пусть входит, я открою.
Лариса. Извините, мы включаем домофон. Квартира 173, шестой этаж.
Звонок домофона.
Федор входит вместе со Светланой.
Светлана. Всем доброе утро.
Лариса. И вам доброе утро.
Светлана. Понимаю, понимаю, выходной день… но, поверьте, не терпится… Буквально несколько минут. Кроме книги, две газеты заказали статьи о Петре Петровиче. Ошеломительный успех. Мэр города зарегистрировал Фонд справедливости и морали и поручил его возглавить Петру Петровичу. Так что он нынче медийная персона.
Федор. Да вы садитесь к столу. Кофе, чай?
Светлана. Кофе, если можно.
Федор. Дорогому гостю.
Федор идет на кухню.
Светлана. Да вы не волнуйтесь. Я включу магнитофон и мы будем мило беседовать о жизни, о Петре Петровиче, о работе, не трогая профком, политику, власть, Международный валютный фонд, бомбежки севера Африки, олигархов России, сексуальных меньшинств, разводов артистов, гастарбайтаров, русофобию, патриотизм, стену на границе Израиля…. Поговорим только о сути человеческой души, о вашем впечатлении. Каков он – этот супергерой нашего противоречивого времени.
Федор из-за спины Светланы показывает жестами жене,
мол, осторожно, молчи больше.
Лариса. Так сразу и не припомню всего. В школе был невзрачен. Последние пять лет он каждое утро почти покупает у нас талон. Одет опрятно. (Федор показывает жесты). То есть бедно. Какой-то нервный всегда. Любит попугать… а почему, говорит, у вас в киоске пиво не продают. 
Светлана. Даже так. Он был груб, неотесан, как все, и вдруг душа проснулась. Он выказывал вам знаки внимания, приглашал на свидание?
 Федор (не выдержал). Да приставал он. Наглец. Маньяк какой-то. Проходу не давал. Она план не выполняла. Иди, говорит, принеси мне пива, коль в киоске не держишь.
Светлана. Это новая деталь.
Лариса (ей неловко). Ну, не совсем так… Но что-то странное в нем есть.
Федор. А я о чем.
Лариса. Говорю, купите проездной. Нет, отвечает, мне, говорит, приятно каждый день покупать талон.
Федор. Психические заболевания. Мания величия, гипертрофированное чувство своей особенности. Каждый подкалывается к бабам как умеет. Этот придумал через талон.
Лариса. Как-то спросил… Говорит, а вы не знаете, на Майами есть талоны?
Федор. Что на это скажешь? Шизик. Ему надо к психиатру, а не Фонд возглавлять.
Светлана. Вы проснулись знаменитой. Не тяготит слава?
Лариса. Да вроде нет. Хотя… тяготит. А может нет.
Федор. Мы люди простые, законопослушные. Валютных вкладов в банке не имеем. Живем от получки до зарплаты.
Светлана. Лариса Ивановна, вижу вы сегодня без настроения. Напуганы чем-то, замкнуты. Давайте завтра продолжим беседу. Извините. Не клеится разговор. Загадочный этот тип, Петр Петрович. Спасибо за кофе. Извините. До свидания.
Федор провожает Светлану. Пауза. Федор возвращается.
Федор. С этими шелкоперами надо ухо держать остро. Понапишут такого, от стыда на улицу не выйдешь. Оппозиционной прессе ни гу-гу…тем только дай повод. Верни ему талон. И помни, анализируй, обобщай, ищи скрытый смысл. Кому выгодно, когда ты рот открываешь, и кому выгодно, когда ты молчишь. А я пойду с профсоюзным боссом в баньку твой грех замаливать.
Лариса. Замаливают грехи в церкви…
Федор. Точно. Анализируешь. Пойду твой грех смывать. Помни, мой прапрадед…
Лариса. Помню. А мой прапрадед запорожский казак. Турок ты окаянный. Достал уже меня своей ревностью.
Затемнение.

Картина третья.
Квартира Петра Петровича. На столе гора конвертов.
Уставший Петр спит, склонившись над столом. Тишина. Только громко тикает будильник, который стоит на столе у головы Петра.
Осторожно входит Лера. Одета она эффектно.
Лера. Ау-у… кто тут живет? (Оставляет у входа чемодан на колесиках, подходит к спящему Петру). Спит, мой трудяга… и ничего не подозревает (кружит по квартире под звуки духового оркестра, который играет вальс «Осенние листья»). Ну, вот я и в родной стране, в родном доме. Ничего не изменилось, кроме запаха дешевых духов. Мы тут восстановим европейскую демократию (гладит по голове Петра). Петруччо мой… поседел.
Вдруг раздался звонок будильника. Петр спохватился, накрвает часы рукой, папкой, конвертами. Лера берет часы и звонок прекращается.
Лера. Даже будильник ждал моей руки и только моей.
Петр (удивленно). Кто ты?
Лера. Бессовестный… Лера, твоя единственная, законная жена.
Петр. Откуда?
Лера. Из Рима. В Интернете наткнулась на твое раскрученное имя… господин директор Фонда… и вот сизокрылая голубка к своему Патрику.
Петр. А как же… твой Джузеппе?
Лера. Все кончено. Я оставалась тебе верна, даже когда уехала с ним. Где жара, там все ленивые. Он оказался полным импотентом. На его пенсию мы даже прислугу не держали. Я, чтобы заработать на билет, ходила ухаживать за тяжелобольными. Ужас, кошмар. Все по глупости, по молодости. Как только объявили о победе капитализма все мои подруги рванули на Запад, думали там рай. Оказывается и в раю нужны евро, много евро… Жила воспоминаниями (подхватывает его к танцу). Помнишь наш выпускной в полиграфическом училище. (поет). «Сильнее разлук тепло твоих рук, мой верный и преданный друг». Матка Свента, ты сохранил моего мишку (берет плюшевого медведя, целует). Помнишь, все помнишь? Танц площадка. Мы одни. И наш любимый романс. (напевает) Наш уголок еще совсем не тесен. Еще нальем в бокалы мы вина. Не уходи, еще не спето столько песен, еще звучит в гитаре каждая струна.
Петр. Помню, но уже ничего из прошлого не волнует.
Лера (как бы и не услышала его реплики). Ах, любимый, даже замки в двери не поменял. Верил, что я вернусь! Женщине иногда надо прощать маленькие грехи, после этих прощений она становится лучше. Ты стал таким известным человеком в городе… Я горько ошиблась, каюсь. Думала, ты из своего подвала типографии, где режешь бумагу, никогда не выберешься к солнцу (берет со стола телеграммы). Свента Езус…. От митрополита, католики, мусульмане… Посольство Китая… О, гуру из Индии. Путешественник Конюхов. По-моему в океане не нужны талоны. Родная школа… Приглашение на прием… с супругой. Как вовремя я приехала.
Входит Елена с авоськами.
Елена. Одурел. Дверь открыта. Что ты себе думаешь? Кто это?
Петр. Лера из Италии… моя первая жена.
Елена. По-моему жена я, а это посторонний человек.
Лера. Милочка, вы ошибаетесь… Я единственная жена. Потому как развода не было и штамп в паспорте целехонький и прописана, кстати, в этой квартире…
Елена (достает конверты). Вот… вот два ваших письма из Италии… он даже не вскрывал конверты.
Лера. Он читает на просвет.
Елена. И потом… кто пять лет не живет в квартире, теряет на нее право.
Лера. Это сказки социализма. Таких законов нет. Ваш гражданский брак вообще прав не имеет.
Елена. Я из него человека сделала. Он был безработным год и два дня.
Лера. Смешно. Я его взяла, когда он азбуки до конца не знал. Не слушай ее, мой козленочек.
Елена. Это ее не слушай, мой ягненочек.
Лера. Проснись. Не слушай ее, мой теленочек.
Елена. Она на готовое приехала… не слушай ее (не знает, как назвать), мой поросеночек.
Лера. Ты слышал, да? Ты все слышал? Она тебя обозвала свиньей.
Елена. Да свинья умнее тебя.
Петр. Стоп. Минуту. Вы тут побеседуйте… А у меня деловая встреча.
Петр уходит.
Елена. Гадюка, ты чего приперлась? Чего тебе там не хватало? Апельсины, бикини, мандарины.
Лера. Узнаю родину. Никакого европейского такта, прав человека.
Елена. Я спрашиваю, где ты была, когда мы маялись с этими перестройками, перезагрузками, стогнацией, девальвацией, инфляцией, проституцией… Он у меня одних яиц шесть тысяч штук съел и сто кило ливерной колбасы.
Лера. Мне было стыдно признаться, что я попала в полную зависимость от Джузеппе.
Елена. Дождалась бы смерти и получила бы наследство.
Лера. У него уйма детей: от Неаполя до Калуги. Жду, жду, а он все не умирает.
Елена. Так ты приехала довести до смерти первого мужа?
Лера. Все права на него у меня.
Елена. Есть еще одно право – любовь.
Лера. Милочка, какая любовь в сорок лет. Все живут только сексом и деньгами.
Елена. Он особенный. Говорят, новая какая-то духовная субстанция.
Лера. Создадим секту нового святого Патрика. Народ оглуплен, а государство можно и подоить, оно нас хорошо доит.
Елена. А старый Патрик где? Ты говоришь новый.
Лера. Темнота. Старый в Ирландии. Он у них святой, а наш у нас, ирландцев подоить можно…
Елена. Хватит с него и Фонда. И без того от жалоб задохнемся. То семинары, то симпозиумы, то на радио, то в тюрьму, то в милицию, то в союз писателей.
Лера. Слава – путь к прибыли. Кстати, пригласительный билет на прием с супругой, а законная супруга – это я… тебя не пустят.
Елена. Я платье новое… я потратилась. Отдай билет! (Начинает силой отбирать билет. Ходят вокруг стола. Наконец, ухватила Леру за волосу). Гадовка… не ломай мою жизнь. Отдай!
Входит Маргарита Карловна и видит драку,
недоумевает, пугается и начинает кричать.
Маргарита Карловна. Помогите! Помогите! Люди! Воры! Убивают! Спасите!
Лера и Елена замирают.
Елена. Тише. Не пугайте соседей.
Маргарита Карловна. Лера? (удивленно). Лера, ты?
Лера. Я, Маргарита Карловна (обнимаются и целуются).
Лера. Все. Все здесь меня ждали.
Маргарита Карловна. Насовсем?
Лера. Насовсем.
Маргарита Карловна. Что вы драку затеяли? Петра не поделили?
Лера. Угадала.
Маргарита Карловна. Напрасно. Вам лучше объединиться… так сказать две партии в одну, единую.
Елена. Я беспартийная. И эту, гадюку, в дом не пущу все равно.
Лера. Чтоб тебе кредит никогда не выплатить.
Елена. А шоб тебе кредит никогда не дали.
Лера. Чтоб ты летом ватным одеялом накрывалась.
Елена. Шоб ты зимой в одном платье ходила.
Лера. Чтоб у тебя вода в унитазе не сливалась.
Елена. Шоб у тебя унитаза вообще не было.
Маргарита Карловна. Благодаря эгоизму, женщина процветает, но иногда он их губит. В парке за столиком местного кафе под звуки духового оркестра ваш Петр Петрович мило беседует, с кем бы вы думали….
Елена. С журналисткой?
Маргарита Карловна. С киоскершой, которой он вернул билет.
Елена. Как? Кто разрешил?
Маргарита Карловна. Она может увести его от вас обеих, как подсказывает мое, израненное мужчинами, сердце.
Елена. Надо что-то делать.
Лера. Частный детектив дорого возьмет (достает небольшую видеокамеру). Пока надо заснять на видео. Компромат никогда не помешает.
Елена. Да? Вы так думаете?
Лера. Все они ловеласы. Бессовестный…он ведь и мне всегда назначал свидания в этом парке в этом кафе (играет духовой оркестр).
Елена. И я приходила туда.
Маргарита Карловна. Он постоянен…Все барышни даже у него на Л – Лена, Лера и последняя Лариса. Помиритесь. Я так люблю, когда вокруг покой и гармония. Первый муж мне попался пьяница. Бывало откроет окно и кричит: «Оторвите Борису детородный орган, он развалил Союз». Стыдоба.
Лера. А соседи? Терпели, молчали?
Маргарита Карловна. Все аплодировали.
Лера. Сейчас о своих бедах в окно не кричат. В Интернет все сливают.
Елена. Посадить могут. Надо разрешение на митинг брать.
Маргарита Карловна. Помиритесь. Поцелуйтесь и действуйте сообща.
Елена и Лера неохотно, но целуются.
И слава Богу. Фонд его никому не отдавайте. Меня к себе возьмете, хоть вахтером, хоть уборщицей… пойду.
Лера. Я не возражаю. Ах, Казанова.
Елена. Кто?
Лера. Патрик наш.
Елена. А кто этот Казанова?
Лера. Да в Италии когда-то был бабник такой, прыгал из постели в постель.
Елена. И шо бабы… не кастрировали его?
Маргарита Карловна. Хо. За это не кастрируют.
Елена. Всем нам грош цена. Но я свое возьму.
Лера. Да и я свое не упущу. Время – деньги. Надо все успеть, пока кризис не навалился.
Затемнение.

Картина четвертая.
Веранда кафе в парке. Два столика. За одним столом сидят Петр и Лариса, за вторым хозяин типографии Скороход и Обманутый дольщик.
Скороход пьет из кружки пиво.
Обманутый дольщик. Вот (выгружает из портфеля папки). И еще вот. Доказательства. Разве этого мало? Помоги мне. Ты независим от бюджета, от государства – частник. Родственник мне. Первая заповедь должна быть такой: накорми голодных, помоги слабым.
Скороход. Не тебе, а твоей жене… дальний родственник.
Обманутый дольщик. Почему простого человека никто не хочет поддержать? Понять тайну человека, его жажду подлости.
Скороход. Люди поумней тебя, раньше-то отказались от этой затеи. Двадцать минут ты мне не даешь спокойно попить пива. У меня самого проблем выше крыши… Что надо конкретно? Я не прокурор, не мэр. Что?
Обманутый дольщик. Напечатай в своей типографии листовку. Вскрой язву. Я сам разнесу по всему городу… Надо поднимать народ. Словоблудие вокруг.
Скороход. Это политическое дело… Я политикой не занимаюсь. Ей-Богу, не даст спокойно пивка попить. (Берет кружку с пивом и уходит).
Обманутый дольщик. Тьфу… пескарь капитализма.
Лариса нюхает букетик ландышей.
Лариса. Спасибо, Петр Петрович, вечность никто не дарил ландышей. Я кое-что взяла с собой.
Петр. Что?
Лариса. Догадайтесь.
Петр. Может фото нашей школы?
В это время к столику, за которым сидит Обманутый дольщик, подходит Федор Рустамович и садится спиной к столику,
за которым сидят Лариса и Петр.
Лариса. Нет.
Петр. Может ваше фото на фоне Эйфелевой башни?
Лариса. Нет. Я принесла ваш талон, который так неожиданно сблизил нас. (Достает из сумки талон). Может он вам нужен?
Петр. Да нет. Я вспомнил. Вы были в седьмом классе с рыжей роскошной косой.
Лариса. Совершенно верно. Я вас запомнила на выпускном. Все мальчики были при галстуках, а у вас красная бабочка.
Петр. Она и сейчас со мной.
Лариса. Оденьте.
Петр. Как-то не к месту.
Лариса. Пожалуйста. (Петр Петрович одевает красную бабочку). Браво. Вы почти не изменились.
Петр. Вы находите?
Лариса достает свой сотовый телефон (мелодия песни «Ландыши»)..
 Федор: Отдай ему талон, не болтай лишнего… не люблю.
Лариса. Хорошо, дорогая, я перезвоню.
Входит молодой человек, на груди и на спине которого портреты кандидата на пост мэра.
Агитатор. Подписывайтесь за кандидатуру демократического кандидата. Поддержим смену власти в городе. (Подходит к Петру и Ларисе). Будьте смелыми, не бойтесь никого, поддержите нас, поставьте подпись.
Петр. А в чем вопрос. Давайте.
Агитатор. Вот. Адрес здесь. А вы, женщина?
Лариса. Не знаю. У нас муж решает.
Агитатор. При нашем мэре хуже не будет.
Лариса. Давайте (ставит свою подпись).
Агитатор идет к столу Федора и Обманутого Дольщика.
Агитатор. А вы подпишитесь?
Федор. Он мне ничего плохого не сделал.
Обманутый дольщик. Подойди сюда, давай. Я подпишу. Менять всех и все менять. Все. Не народ для  власти, а власть для  народа.
Обманутый дольщик подписывает. Агитатор уходит.
Обманутый дольщик. Вот полюбуйтесь. Вижу вы человек деловой, смелый. Вот переписка. Я дважды обманутый дольщик. Один раз, второй… народный контроль, налоговая… все в пустую, отписки. Они все повязаны. Круговая порука, а кто пониже, боится потерять должность. Меня кинули. Мою квартиру дважды продали. Я без квартиры, понимаете? Кто кинул? Подрядчик. А кто подрядчик? Родной брат мэра.
Входит Агитатор. На его груди и на плечах уже портрет другого кандидата.
Агитатор. Собираем подписи за кандидата от левых сил.
Петр. Мы уже один раз подписывали.
Агитатор. Этот обещает больше… все уворованное вернуть.
Петр. Подпишу и за это (подписывает).    
Агитатор. Долой назначенцев.
Петр. Одну минуту. Сколько вам платят за одну подпись?
Агитатор. Левые – доллар, а либералы – три. Разве это деньги?
Петр. Действительно. (Агитатор выходит). Лариса Ивановна, по-моему один мужчина за соседним столиком очень пристально наблюдает за вами.
Лариса. Не думаю. Может все-таки пусть талон будет у вас?
 Петр. Лучше у вас. Давайте потанцуем. Я люблю духовые оркестры.
Лариса. И я. А удобно? Одни?
Петр. Надо делать то, что хочется. И все таки, он нас подслушивает.
Встают из-за столика и начинают танцевать.
Обманутый дольщик. Я их выведу на чистую воду. Я в Страсбург, в Гаагу напишу. Я архитектор, проектирую силосные ямы. У меня двое детей и жена на двух работах. Они думают простого человека можно безнаказанно унижать, когда нет связей. Да без моих силосных ям вы все останетесь без молока. Всю зиму без молока я вам гарантирую.
Федор. Я вас понимаю, но помочь не могу.
Обманутый дольщик. Протестуйте. Почему у нас отменили забастовки? Да здравствует первое мая. Кончился пролетарий, и кончилась солидарность.
Федор. Я вас понимаю.
Обманутый дольщик. Вы запуганы, но не я.
Федор. Обратитесь к влиятельному человеку.
Обманутый дольщик. Президент не примет. Он занят газом, нефтью, французским поваром, парашютным спортом, футбольной командой «Шахтер».
Федор. Видите вон того человека, который танцует с дамой?
Обманутый дольщик. Да.
Федор. Тот, кто вам нужен. Председатель Фонда справедливости и морали. Знаменитый Петр Петрович Самосейко.
Обманутый дольщик. Что-то я слышал. Так это он?
Федор. Да. Поможет в вашем деле.
Обманутый дольщик. Да я прямо сейчас и подойду.
Подходит к танцующим, что-то говорит Петру Петровичу.
Музыка прекращается.
Петр. Извините, Лариса Ивановна, я переговорю с человеком.
Петр Петрович и Обманутый дольщик идут к столику, садятся.
Лариса. Я понимаю.
Федор (подходит к ней). Не тяни волынку.
Лариса. Он не берет талон.
Федор. Ладно. Дома поговорим. Расцвела вся, хоть ты под венец веди. Балерина.
Федор уходит. Лариса садится за соседний столик.
Обманутый дольщик (с бумагами). Вот тут все собрано. Все умники. Если вы честный, благородный лидер народа… его совесть, восстаньте… справедливость должна торжествовать.
Петр. Обязана.
Обманутый дольщик. Может это смешной пафос…но… из меня делают сумасшедшего, собрали компромат. Это же надо… разузнали, что на меня в пятом классе на утреннике упала новогодняя елка, повредила, мол, мозги… Если в государстве нет законности, это не государство, а шайка разбойников.
Петр. Абсолютно согласен. Подготовьте копии всех документов и принесите нам в офис Фонда, вот вам моя визитка.
Обманутый дольщик. На вас последняя надежда. Остановите деградацию народа, идет оглупление.
Петр. Меняются времена, общество меняется, природа человека.
Обманутый дольщик. Но солнце постоянно, луна, звезды, зима-лето – постоянны. Так и совесть постоянна в любом обществе.
Петр. Абсолютно согласен. Приходите.
Обманутый дольщик выходит.
Лариса. Хлопотная у вас должность. Вас уже узнают… и каждый со своей болью.
Петр. Таков мой крест. Прогуляемся?
Лариса. С удовольствием.
Входит Светлана.
Светлана. Петр Петрович, наконец-то я нашла вас. День добрый, Лариса Ивановна. Все дела, дела, а в мэрии торопят, где книга. Предисловие пишет сам мэр. Как хорошо, что вы вместе. Говорите о чем угодно, полная свобода…. Я рядом с магнитофоном… Естественность и непринужденность украсят страницы будущей книги. Мэр выделил приличный грант. Велел  бросить рекламу в Интернет. Все ждут. Вы не возражаете, если мы погуляем вместе? Время не ждет.
Петр. Ради Бога…
Светлана. Благодарю. Вы во всем такой джентльмен.
Играет духовой оркестр.
Лариса, Светлана и Петр Петрович идут вглубь парка. 
Входят Лера и Елена.
Елена. Не заметил, думаешь?
Лера. Да нет. На нее глаза пялит.
Елена. Засняла?
Лера. Да. Пусть будут вещественные доказательства. На кого променял. На кого…
Елена. Я глянула на нее…так на меня икота напала.
Затемнение.

Картина пятая.
Офис Фонда «Справедливости и морали».
Перед тем, как откроется занавес, звучит туш в исполнении духового оркестра. Занавес открывается. Елена и Лера держат за концы красную ленточку. Светлана подает Михаилу Кирилловичу ножницы. У ленточки Петр Петрович, Маргарита Карловна, Скороход. 
Заместитель мэра, теперь он уже не помощник, перерезает вместе с Петром Петровичем красную ленточку.
Все аплодируют.
Михаил Кириллович. Дорогой, Петр Петрович, вручаю вам ключи от вашего офиса. Мы надеемся, что он станет тем оплотом духовности, благородства, школой – защиты справедливости, прав человека, которые никогда не бывают лишними в любом обществе любого государства. Волны агрессии, зависти, человеконенавистничества, корысти, алчности не знают границ. Они на пороге нашего общества. Примите поздравления от мэра. Как говорится, в добрый путь. Отныне это здание принадлежит вам. Кто поддерживает власть, того и  власть поддерживает, без сюсюканья. Впереди новые горизонты!
Петр. Спасибо. Всем шампанского.
Маргарита Карловна несет на подносе бокалы с вином.
Михаил Кириллович. Показывайте апартаменты. Как обустроились?
Петр Петрович, Светлана, Михаил Кириллович,
Маргарита Карловна идут осматривать офис.
Скороход. И кто бы мог подумать? Круто, очень круто. Пока все ищут национальную идею, он уже всех опередил. Фортуна.
Лера. Теперь одна национальная идея для всех: обогащайтесь.
Скороход. И я хотел распузыриться, подняться на книгоиздании. Нашел одного модерниста молодого, уж больно название его романа крикливое, манок стопроцентный был. «Двое в туалете, не считая унитаза».
Елена. Уж слишком смело. И что?
Скороход. Не пошла, увы…. Пролетел.
Лера. Коньюктуру рынка не изучил. Был такой фильм «Трое в лодке, не считая собаки».
Скороход. Вот-вот…
Лера. Ну и…
Скороход. Что ну и?
Лера. И надо было роман этого шизика назвать «Трое в туалете, не считая унитаза». Улавливаешь ассоциации? Хапанул бы бабла.
Елена. О чем вы хотели поговорить, Вацлав Янович?
Скороход. Дельце одно. Я подготовил все документы. Уговорите Петра Петровича приобрести мою типографию. Задушили налоги, а у вас льготы, без НДС и прочее.
Лера. Это толковая идея.
Елена. Цена?
Скороход. Договоримся. Со счета фонда перегоните мне, и взятки гладки.
Лера. Мне джип.
Елена. А «Бентли» не хочешь, губу раскатала.
Лера. Без джипа я не успокоюсь.
Скороход. Используйте момент. На его, вашу типографию посыплются заказы мэрии…вы озолотитесь… я уже выдохся, в шестьдесят надо отходить от бизнеса и разводить страусов – это моя мечта. Вам понесут бланки, рекламу, листки МЧС, МВД, через полгода квартира на Кипре.
Лера. Дело, дело говорит.
Скороход. Возьмите купчую. Нужна его подпись и ваша бухгалтера.
Елена. Не подстава. Ты два месяца крутил, ему зарплату не давал.
Скороход. Козни. Виноват. Кто ж знал, что он так взлетит.
Лера. Давай бумаги. Мы все сделаем.
Возвращаются Михаил Кириллович, Светлана, Петр Петрович и
 Маргарита Карловна.
Михаил Кириллович. Недурно, весьма недурно.
Светлана. И со вкусом.
Петр. Лера постаралась… В итальянском стиле.
Михаил Кириллович. Хвалю.
Лера. Благодарю.
Михаил Кириллович. Чувствуется Европа.
Маргарита Карловна. Говорят, в Европе опять повсюду безработица выросла? Вы не слышали?
Михаил Кириллович. Признаться нет.
Скороход. Захотят жрать, найдут работу.
Маргарита Карловна. Как жить? Как жить?
Лера. А чего Вам убиваться, это их дело.
 Михаил Кириллович. Светлана, значит так. Телевидение сюда и на все каналы. Еще раз желаю плодотворной работы. Извините, дела, дела…
Елена. Приходите, будем рады.
Михаил Кириллович. А мы туда, где нам не рады, не ходим.
Лера. Остроумно (зааплодировала).
Михаил Кириллович (отводит Петра Петровича в сторонку). На минуту.
Петр. Слушаю.
Михаил Кириллович. Такое, дорогой Петр Петрович, дело. Пришла в адрес мэра анонимка… я перехватил. Кто-то сообщает, что вы нагло разбиваете семью продавщицы талонов. Прошу, будьте впредь осмотрительны и осторожны… у вас другой статус, вы публичная персона… особенно будьте бдительны с желтой прессой… мэр ее не терпит.
Петр. Понял. У нас дружеские с ней отношения.
Михаил Кириллович. Мужчина женщине друг до первого поцелуя…
Петр. Не сомневаюсь, что это ее ревнивый муж и сочинил.
Михаил Кириллович. Береженого Бог бережет.
Петр. Понял. Я оправдаю.
Михаил Кириллович. Верю. Надо гасить в обществе недовольство, агрессию, зависть и делать это любыми средствами и постоянно.
Передает Петру Петровичу конверт.
Петр. Истину говорите. Заметил, что все понимают необходимость справедливости и правды, если это касается их лично…. А если нет…. Трава не расти.
Михаил Кириллович. Научите.
Михаил Кириллович и Светлана выходят.
Лера. По-моему, с бабочкой наш Петр Петрович представительней.
Елена. Ему больше галстук идет.
Лера. С бабочкой европейский стандарт.
Скороход. Маргарита Карловна, будьте добры еще фужер шампанского.
Маргарита Карловна. Возьмите.
Елена. Галстук солиднее.
Лера. Что б ты понимала.
Елена. От такой слышу.
Петр. Всех прошу на второй этаж, на фуршет.
Лера. В итальянском стиле. Паста, ризотто, моцарелла и флорентийская отбивная.
Скороход. Браво.
Лера, Петр Петрович, Елена выходят.
Скороход. А вы, Маргарита Карловна?
Маргарита Карловна. Мне противопоказано.
Скороход. Язва?
Маргарита Карловна. Нет.
Скороход. Что тогда, если не секрет?
Маргарита Карловна. У меня талия больше 80 см.
Скороход. И что?
Маргарита Карловна. По европейским стандартам это считается ожирением.
Скороход. Лера заморочила всем голову. Ваша полнота даже очень пикантна. На подиуме скоро будут толстушки вместо доходяг.
Маргарита Карловна. Вы находите?
Скороход. Да.
Маргарита Карловна. Как жить? Как жить? Одна американская звезда купила своей собачонке дом за три миллиона долларов.
Скороход. Если много, куда их девать.
Маргарита Карловна. А я вот два года не могу диск купить любимого Кубанского народного казачьего хора. Мой прадед когда-то в нем пел.
Скороход. Найдем.
Маргарита Карловна. Так вы говорите, там ризотто, риголетто, полиглотто, Челентано…
Скороход. И устрицы с лимонным соком. Вперед, казачка.
Скороход и Маргарита Карловна выходят.
Осторожно входит Петр Петрович. Набирает номер телефона.
Петр. Лариса, это я. Есть разговор. Это касается твоего мужа, и нас в каком-то смысле. Давайте в 18.00. в парке на старом месте. Буду ждать.
Лера. Дорогой, где ты? Нам скучно.
Елена. Она заказала в ресторане на роту солдат… Мы так в трубу вылетим. Обжираловка какая-то.
Лера. Не мелочись. Нужен шик!
Петр. Не заводитесь. Иду.
Звучит итальянская песня.
Затемнение.

Картина шестая.
Веранда кафе. Безлюдно. Где-то далеко играет духовой оркестр.
Появляется в плаще Федор. Воровато осматривается, вокруг и, убедившись, что его никто не видит, быстро снимает плащ. Он в женской  одежде.
Достает из сумки шляпку с вуалью, плащ прячет в сумку, достает туфли-шпильки и снимает свои башмаки. Пауза.
К столику, за которым сидит переодетый Федор, подходит с бокалом пива Обманутый дольщик.
Обманутый дольщик. Не возражаете, красавица? (Федор в знак согласия кивает головой). Обнаглели чиновники у власти-то… Обнаглели. Прихожу к одному на прием. Выслушайте, я вам в отцы гожусь. Пацан сидит. Говорю, Чехов в мои годы уже умер. А он мне: Так чего же вы хотите… ступайте за ним. Чудный вечер, не правда ли? (Федор в знак согласия кивает головой). А настроение паршивое. Не возражаете, если я закурю? (Федор в знак согласия кивает головой). Да ты глухонемая, что ли?
Федор (женским голосом). Да.
Обманутый дольщик. Хоть заговорила. Живой души вокруг нету. Поделились на сословия и по углам… Мне и дома поговорить не с кем. Жена прогнала. Говорит, пока квартиры не отсудишь, не приходи. Расслабьтесь, красавица. В командировке? Я догадался. Всего боитесь. У нас еще город тихий, был один маньяк, так его одна баба выдала, не понравился. Давно это было, еще при социализме. Может по сто грамм. При себе имею (показывает бутылку водки).
Федор. Да.
Обманутый дольщик достает два пластмассовых стакана.
К соседнему столику подходят с чашечками кофе в руках
 Петр Петрович и Лариса.
Обманутый дольщик. За что пьем?
Федор (заметил Петра и Ларису). Да.
Обманутый дольщик. Иностранка, что ли? Все да, да, заладила. Других слов не знаешь?
Федор. Да.
Обманутый дольщик. Водка. Русская водка. Она перевода не требует. Идет на ура. За мир и дружбу, и стабильный курс доллара. Ты из Молдовы? Украины? Киргизии?
Федор. Да.
Обманутый дольщик. У меня в Киеве брат живет. Сантехник. Упал с шестого этажа и хоть бы хны. А почему? Потому что выпал из своей квартиры. Жалко свою-то оставлять. Ну, на всэ добрэ. (Выпивают). Однако, как вы лихо кульнули. Я обманутый вкладчик и обманутый дольщик. Деньги внес, а квартиру продали другим. Ты хоть понимаешь, проститутка интернациональная, о чем я говорю?
Федор (опьянев). А что такое проститутка?
Обманутый дольщик. Заговорила. Задело за живое. Это когда из Украины в Молдову, а из Молдовы в Киргизию, а из Киргизии в Украину на одной и той же машине, а водители разные. Я жажду мести. Партию свою создаю: обманутых вкладчиков и обманутых дольщиков. Мы придем к власти. Давай еще по одной. Ты умеешь слушать… Это плюс любой бабе… моя не умеет, сразу орет: «Кончай базар, иди деньги зарабатывай». (Выпили еще). Ты вступишь в мою партию?
Федор. Я уже состою в одной. Не мешай… Давай ступай отсюда.
Обманутый дольщик. Нет, ты скажи в какой ты партии?
Федор снимает шляпу и отвечает грубым мужским баритоном.
Федор. Что б я тебя через секунду не видел. Я в партии геев состою. Проститутка ты… иди ты к жене, не вяжись к чужим бабам.
Обманутый дольщик. Понял, дядя. Ухожу. Маньяка ловите… Все. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу.
Обманутый дольщик выходит.
Петр. Я, право, Лариса Ивановна, не знаю… как все остановить. Не хочу, что бы у вас были неприятности. Может нам больше не встречаться?
Лариса. Что случилось?
Петр. В мэрию пришла анонимка… о моем, якобы, аморальном поведении. В ней упоминается и ваше имя.
Лариса. Вы видели ее?
Петр. Конверт со мной. Надежный человек передал.
Лариса. Дайте мне.
Петр передает ей конверт, Лариса достает анонимку и читает.
Лариса (вздохнув). Это почерк моего мужа. Меня предупреждали подруги. Он свою первую жену ревностью довел до язвы. Простите меня. Он негодяй. Мне не повезло. Первый был алкоголиком, а этот сумасшедший.
Петр. Может он так сильно любит?
Лариса. Это уже не любовь, а болезнь. Простите. Я черте что наговорила писательнице. Оговорила вас. Вы другой. Надежный.
Петр. Я не святой. Вы лучше меня.
Лариса. Можно мне взять это письмо?
Петр. Если угодно. Боюсь, у вас могут быть неприятности.
Лариса. Я всего натерпелась. Закаленная.
Лариса прячет письмо в лифчик.
Федор все это видит, не выдерживает и подбегает к ним.
Федор. Дай мне то, что он тебе передал. Рассчитался? Деньги берешь?
Лариса. Федор? Ты?
Петр. Женщина, успокойтесь. Не трогайте ее.
Федор. Развратник. Ты еще рот открываешь. Сколько ты ей платишь за час?
Петр. Вы забываетесь.
Федор. Сейчас ты у меня все забудешь, мудак!
Отводит Петра и бьет его по лицу.
Лариса. Помогите! Милиция!
Федор (берет за руку жену). Не горлопань. Молчи. Дома поговорим.
Почти силой уводит жену.
На крик прибегает Обманутый дольщик.
Обманутый дольщик (рядом с Петром Петровичем). Петр Петрович, это вы? За что она вас, то есть он, то есть она…. Мы не против их независимости, за что бить?
Петр. Не знаю. От ревности.
Обманутый дольщик. Не связывайтесь. Это трансвестит. Партия такая. Я вам помогу.
Петр. Не надо. Спасибо.
Обманутый дольщик. Как мое дело, Петр Петрович?
Петр. Мы победим…иначе зачем Бог все это под солнцем придумал.
Обманутый дольщик. Я вам верю. Может сто грамм?
Петр. Только после работы.
Обманутый дольщик. Если будете судиться… я свидетель. Он первый начал. Тоже мне Валуев нашелся…
Петр. Спасибо.
Обманутый дольщик. Есть еще факты. Один министр взял на коттедж 500 тысяч долларов, оставил должность и сбежал в соседнюю страну, а кому кредит платить? Нам, налогоплательщикам. Одному подбросили наркотик… Когда придти?
Петр. Завтра и приходите. Откладывать не будем.
Обманутый дольщик. Я вас приглашу в крестные отцы. Ей-Богу….
Затемнение.

Картина седьмая.
Офис Фонда Петра Самосейко.
Петр дремлет в кресле. Лера приносит маленькую подушечку,
подкладывает ему под голову.
Лера. Умаялся, бедный.
Елена (стоит с ложечкой в руках и бутылочкой микстуры). Столько выступать, читать, доказывать… слон не выдержал бы. Пусть отдохнет, не буди.
Лера. Не учи…не люблю.
Елена. Шо мне тебя учить. Не научили в школе, потом бесполезно.
Лера. Больно ты ученая. В школе жвачкой торговать.
Елена. Гулять в Италию не сбежала.
Лера. Не заводись. Мы условились: джип, я выписываюсь с квартиры, даю развод. Часть денег перекинь на мою фирму.
Елена. Ты уже успела и свое дело открыть.
Лера. Открыть раз плюнуть, да дадут ли богатенькие делами заниматься.
Елена. Одна купила – приватизировала местную подстанцию. И теперь все земляки ей за электричество платят. Мозги варят, а сама из простых.
Лера. Ушлая. Тебе же типография… на твое имя. Запад грант подбросит. На счету деньги есть?
Елена. Скрывает… Как связался с этой Ларисой, все скрывать стал.
Лера. Деньги любят тайну. Дурные эти мужчины… из-за бабы их бьют по морде…разве ж баб мало.
Елена. На молоденькую клюнул.
Лера. Мы обе пострадавшие.
Елена. Я бы ей волосы повыдергивала.
Лера. Зачем. Деньгами убивай. Богатей, пусть от зависти лопнет. Что это?
Елена. Пустырник. А шо на Западе дают?
Лера. Я своего итальянца виагрой откармливала… не помогает. Мало помогает.
Елена. Нашему-то виагру рановато.
Лера. Не помешает. Не могу успокоиться. Что бы меня, красавицу, променять.
Елена. Ты хочешь сказать, что красившее меня?
Лера. В смысле?
Елена. Не знаю, как он с тобой жил… на одну обувь расход, у тебя ж сороковой размер обуви.
Лера. Зато фигура класс. А у тебя груша.
Елена. Как это?
Лера. Плечи шахматиста, а зад борца сумо.
Елена. Ой, рассмешила. А у тебя морковка – плечи фехтовальщика, а задница штангиста.
Входит взволнованная Маргарита Карловна.
Маргарита Карловна. Живой?
Елена. Тише. Отдыхает.
Лера. Живой. Гематома под глазом.
Маргарита Карловна. Весь город уже бурлит. Интернет кипит. Чего только не пишут, как только его, бедного, не обзывают.
Елена. От зависти. Одни славе завидуют, другие деньгам.
Маргарита Карловна. Ему со всех сторон трудно. Как жить? Евро вырос, доллар упал, повсюду рыщут, ищут ксендзов-педофилов, вулканы просыпаются, там пожар, там наводнение, все ищут виноватых, Африку бомбят, жена Президента Америки и та уже в испуге от мирового голода, салат да морковку с петрушкой у себя в Белом доме высаживает. Как жить?
Лера. Надо поделить под шумок оставшиеся деньги  и залечь на дно.
Елена. Поздно. За ним паяцы по пятам ходят.
Лера. Не паяцы, а папарраци. Надо знать итальянский.
Елена. Не зли меня. Джип не получишь.
Лера. Все, заметано. Молчу. Проснулось наше солнышко.
Елена (в сторону). Я бы ему за разврат солнечное затмение устроила, да интересы бизнеса не дозволяют. Бабуин ненасытный. Котик мой, выпей успокоительного.
Петр пьет капли.
Маргарита Карловна. Гематома приличная, что и говорить.
Лера. Я сфотографировала на мобильник. На всякий случай.
Петр. Только не вызывайте сюда милицию.
Елена. Умница. Лишний шум. Подпиши мне бумаги от нотариуса… поручения в банк. Типография наша… теперь Скороход будет у тебя в подчинении. Власть-то она всегда шаткая.
Петр. Он бумагу резать не умеет.
Елена (в сторону). Талон разрежет, если я попрошу.
Лера. Неужели хозяин типографии будет резать бумагу.
Петр. Надо будет – порежу… Я не тщеславен.
Маргарита Карловна. Может за ней долги.
Елена. Я не проверяла.
Маргарита Карловна. Плохо.
Елена. Да там одних станков на триста тысяч долларов. Капитал.
Маргарита Карловна. Вам виднее, я в этом капитализме не понимаю. Взяли на работу и спасибо. Слышали? Говорят, самолеты НАТО бомбят пирамиду Хеопса.
Елена. Боже мой.
Лера. Абама приказал развернуть самолеты обратно.
Маргарита Карловна. Как жить? Как жить?
Входит Обманутый дольщик.
Обманутый дольщик. Можно к Петру Петровичу?
Петр. Я здесь. Проходите.
Обманутый дольщик в косоворотке, с посохом в руках и котомкой за плечами, в керзачах.
Петр. Вас и не узнать.
Лера. В массовке, видать, снимается.
Маргарита Карловна. На карнавал в Рио-де-Жанейро.
Обманутый дольщик. Нет, батюшка. Собрался было, как мой прапрадед народник, по огромным просторам, да созывать народ на новую революцию против олигархов и чиновников. А тут радость! Возымели силу ваши старания. Вернули мне деньги за квартиру… Мы новую приобрели. Когда газеты прописали про жульничество брата мэра… тот час вернули все. Низко вам кланяюсь, святая душа, Петр Петрович. Есть еще силы богатырские, есть кому за униженных да оскорбленных постоять!
Кланяется.
Петр. Поздравляю. А наши газеты?
Обманутый дольщик. Независимые. Больше язвят оппозиционные.
Лера (обнимает Петра). Поздравляю. Крупная первая победа.
Елена. И я поздравляю. Дай Бог, что бы все обошлось…
Петр. Так что мы с вами, Маргарита Карловна, еще послушаем в компании ваш Кубанский казачий хор.
Маргарита Карловна. А то. Хочется жить!
Лера (Обманутому дольщику). Кофе, чай?
Обманутый дольщик. Спасибо. Должен быть трезвым. Жена предупредила, что между 15 и 16 будет рожать третьего.
Лера. И тут счастье. Benisimo!
Елена. Поздравляем.
Обманутый дольщик. Еще рано. Час остался. (Звонит сотовый (из него доносится музыка из к/ф «Джентльмены удачи». Обманутый дольщик достает телефон). Слушаю тебя, моя хризантем. Как уже? Не понял. Раньше начала? Не могла меня подождать? Я ведь деньги заплатил, чтобы лично присутствовать при родах. Как ты могла? (Кричит в трубку). Безобразие! Остановись! Мы договорились! Не смей!
Елена (подносит ему ложку с каплями). Выпейте.
Лера. Не волнуйтесь.
Маргарита Карловна. Это же радость (выходит).
Обманутый дольщик. Они же содрали триста долларов… Сейчас это модно, предлагали роды в воде, в бассейне… но я не умею плавать… Хочется не отстать от гламура, вы понимаете.
Петр. Жулья расплодилось… ужас.
Телефонный звонок (мелодия из к/ф «Джентльмены удачи») .
Лера. Всех не перевоспитаешь.
Обманутый дольщик (достает свой мобильный). Говори, пока я еще добрый… Что? Неужели? Понял! Потерпи. Бегу, бегу.
Лера. Что случилось?
Обманутый дольщик. Есть справедливость на свете. Второй на белый свет просится. Жена позвонила… У нас двойня. Просила поторопиться, чтобы успеть.
Музыка из к/ф «Джентльмены удачи» . Обманутый дольщик всех целует от радости танцует под музыку и выходит.
Петр. Боже мой… Какое это счастье… ребеночек… новый человечек…
Входит Маргарита Карловна с газетами.
Маргарита Карловна. Я скупила все. Как жить, как жить? Человечество низко пало. Что только Петр Петрович, о вас не пишут. Для одних герой, для других развратник, хулиган, казнокрад… и фото с фингалом.
Петр. Как? Нас никто не фотографировал.
Лера. Я сбросила в Интернет с сотового. Так делает вся Европа и Азия и Америка.
Елена. Дура. Зачем?
Петр Петрович берет газеты и бегло их просматривает. Садится в кресло. Видно, что он неважно себя почувствовал.
Маргарита Карловна.  Воды!
Лера. Лекарства!
Елена. Что давать?
Лера. Ну, не виагру же… Дай ему капель пустырника. Надо залечь на дно, переждать… А вдруг пронесет.
Петр Петрович пьет капли. Он подавлен
Елена. Проклятый талон. Лучше бы я его съела. Тебе лучше? Ты не умирай, а то меня посадят.
Петр. Лучше, лучше.
Лера. На дно и переждать.
Затемнение.

Картина восьмая.
Офис Фонда. За столом Лера и Елена. Откуда-то издалека доносится игра духового оркестра. Звучит вальс Б. Мокроусова «Осенние листья». На столе бутылка вина. Два бокала.
Лера. Давай, подружка, еще по одному бокальчику. Люблю красненькое. Наша бабья доля горькая: и с мужиком плохо, а без него еще хуже. Мой старичок-итальянец засыпал телеграммами: возвращайся, все прощу. Мне и жалко его стало. Один в поле не воин.
Елена. Ты же говорила, что кроме себя никого никогда не любила и не любишь?
Лера. Деньги люблю. Без них нынче – хуже каторги. Когда их много – жизнь спокойная. Ты прости, может я тебя унижала понапрасну. Я стерва. Какой у тебя размер ноги?
Елена. Сороковой.
Лера. Почти как у меня 39,5.
Елена. И ты прости (с улыбкой) пани морковка.
Лера (с улыбкой). Прощаю, пани груша.
Входит Скороход.
Скороход. Одни?
Лера. Как видишь.
Скороход. А Петр?
Елена. На верху, возится с документацией. Налоговая наехала, а до этого народный контроль был… проверка на проверке.
Скороход. Пусть занимается. Вот вам по шоколадке и по конвертику.
Елена. Что в нем?
Скороход. Откат. Деньги за типографию на счету, я их уже перегнал в оффшор. Ваш процент.
Елена. Взятка?
Лера. Тебе сказали откат, какая взятка? (Берет свой конверт). Закон бизнеса. Про идею забыла «и обогащайтесь». Спасибо. Жду вас с Еленой у себя в Италии (поет). Вернись в Сорренто, любовь моя.
Елена (берет свой конверт). Ты все-таки решила уезжать?
Лера. Милая моя, на джипе через всю Европу! Чувствуешь себя белым человеком.
Скороход. Мудро. Если приглашаете, может и махнем, Лена?
Елена. Не до того. Дай пережить этот стресс.
Скороход (Елене). Так я буду звонить?
Елена. Звони.
Скороход. Не буду мешать задушевной беседе.
Елена. Подожди, Вацлав Иванович. С тобой как-то спокойнее. На днях сон приснился. Кошмар. Вроде у нас ферма кроликов. А тут откуда ни возьмись слон появляется. Сватается к крольчихе. Та в испуге, ее понять можно, бежать куда глаза глядят, и в корзину воздушного шара прыг… И так поднимается над нами. Глянула вниз-то и от испуга бедную прослабило. Извините, летит сверху дерьмо и на нас много дерьма, на Петра, на меня, на тебе, Лера. С головы до ног.
Лера. А на меня за что?
Елена. Сны не заказывают. Чтобы это значило?
Скороход. Реально трактуют так, если во сне весь в дерьме… то на яви это к деньгам.
Елена. Я суеверная. Это так?
Скороход. И чем больше дерьма, тем больше бабла.
Лера. Наш народ наивен до дурости. И во сне на халяву непрочь хапануть.
Елена. А ты попробуй на одном бюджете и на яхту, и на роскошную машину, и на коттедж, и на Мальдивы заработать… лет двести надо, если грыжу до пятидесяти не надорвешь. Вацлав Иванович, возьмите на сохранность эту шкатулку.
Скороход. Что в ней?
Елена. Несколько золотых колец и золотое колье. Я вам единственному в этом городе доверяю (дает ему шкатулку).
Скороход. Если доверяете, обещаю сохранить. И не волнуйтесь так. На вас лица нет.
Елена. Спасибо.
Скороход выходит.
Лера. По-моему, он подбивает к тебе клинья.
Елена. По пьянке, помню, лапал в типографии как-то.
Лера. Все они одним лыком шиты. Седина в бороду, бес в ребро. Впрочем, не осуждаю. Жизнь такая короткая. Пока нас любят, мы молоды.
Входят Михаил Кириллович и Светлана.
Михаил Кириллович. Что это у вас все настеж и комнаты в офисе без дверей?
Лера. Так ведь открытое гражданское общество. Идея Петра Петровича, зачем двери.
Михаил Кириллович. Было открытое. Сейчас закрыто. Где директор?
Елена (испугавшись). Сейчас. Минуточку.
Выходит.
Лера. Мы тут дегустацию проводим. Закупили для фуршетов из Италии.
Пауза.
Входят Елена и Петр Петрович.
Петр. Добрый день, Михаил Кириллович. Чем обязан?
Михаил Кириллович. Да всем обязан, гражданин Самосейко. И обязан и повязан. Оставьте нас одних Светлана, фиксируйте разговор. (Елена и Лера выходят). Как можно было наплевать в колодец, из которого черпаешь воду? Ведь черпал не один…. И близкие были не в обиде.
Петр. Не понимаю.
Михаил Кириллович. Газеты читать надо, Интернет открывать. Тебя мы оценили, вознесли на высоту известности… Купайся в славе, твори добро.
Петр. Так я и творил его.
Михаил Кириллович. Иронизируешь. В Уставной Фонд тебе мэр солидную сумму перегнал… Можно было на одной болтовне, выступлениях безбедно жить пять лет… А ты его родного брата заложил…тем самым нанес смертельную рану мэру. Я ведь предупреждал. Кто помогает власти, тому власть помогает.
Петр. Так я и помогаю совести.
Михаил Кириллович. Совесть понятие абстрактное. О ней любят говорить, а когда дело касается личных интересов, забывают.
Петр. Неплохо и напоминать почаще, во имя справедливости. Вор должен сидеть в тюрьме…
Михаил Кириллович. Но это еще не доказано…А вот тебе будет нелегко. На ваш счет наложен арест. За типографию огромные долги. Растранжирил средства Фонда на жен и любовниц. В джипах катаетесь. Мы в курсе дела. Проведена закрытая проверка соответствующими органами. На основании фактов Управление юстиции отозвало свидетельство о регистрации. Фонд закрыт.
Петр. Это месть? Скажи честно?
Михаил Кириллович. Не уполномочен. Ты был допущен к распределению и сам себя погубил. Опозорился внебрачной связью, мордобоем. Завтра офис опечатаем, вывезем мебель.
Петр. Нам поверили. Люди устали от лжи и обещаний. Мы получаем сотни писем. Столько горя, слез, несправедливости.
Михаил Кириллович. Поздно. Ключи от сейфа на стол. Будет другой фонд. Человек сам кузнец своего счастья. Не ищи защиты… Губернатор очень обеспокоен. Иногда, в целях личной безопасности надо поступиться принципами.
Петр. Это как сказать.
Михаил Кириллович уходит.
Светлана (Светлана достает из портфеля рукопись). Петр Петрович, извините…мэр отозвал грант…издать книгу о вас не представляется возможным. Тут вот всего двадцать страниц… возьмите их.
Петр. Понимаю.
Светлана. Я человек подневольный… Между двух огней. Или своими произведениями угождать власти, или угождать читателю.
Петр. Угождайте, Светлана, Богу и справедливости.
Светлана. Михаил Кириллович говорит, что у каждого своя справедливость.
Петр. Это не башмаки. Справедливость одна на всех. Я на вас не в обиде.
Светлана. Спасибо за понимание. (Кладет рукопись на стол). До свидания.
Петр. Всего вам хорошего.
Наливает в бокал вина. Выпивает. Осторожно входят Лера и Елена.
Елена. Чего он такой возбужденный влетел?
Петр. Мы победим.
Лера. Я подслушала. Они же Фонд закрывают. Как мы можем победить?
Петр. Уже победили.
Елена. Ты слишком был самоуверен. Они любят, когда им в рот смотрят и поддакивают.
Лера. Они все повязаны. Мафия.
Петр. Мэр метил в губернаторы. Он им не будет.
Елена. Ты скажи… Фонд собираются закрывать или закрыли?
Петр. Закрыли.
Лера.            Как???
Елена.
Затемнение.

Картина девятая.
Офис Фонда. Елена в заметном волнении ходит вокруг стола, курит.
Входит Лера из комнаты офиса.
Тащит тот же чемодан на колесиках, с которым и приехала.
Лера. Кажется, собрала все. Мыло свое оставила экспроприаторам-фискалам. Да успокойся ты уже.
Елена. Два часа его нет. Может, пытают его там, у следователя.
Лера. Тоже ляпнешь. Кто ж его без адвоката пытать будет? Для страха попинают, что бы не выступал больше. Какое тебе дело до солдатских матерей, пусть армия разбирается.
Елена. Ты более опытная. В Италии, говорят, много мафиози… Мы чистые? Нам ничего не грозит? Я ведь по бухгалтерской части …. Ноль. Вацлав Янович, добрая душа, все перепроверил.
Лера. Бюджетных денег не было, а собственные от спонсоров и прочих, мы могли тратить куда угодно и как угодно. Твой рыбный магазин никто не заберет. Нефтяные скважины, заводы, рыболовецкие суда никто же нигде не национализирует. Поезд бежит в одном направлении.
Елена. Какой-то для стабилизации средний класс нужен. Растолкуй мне, что это такое?
Лера. Если кушаешь мясо три раза в день – это средний класс, а если один раз в три дня – бедность.
Елена. А если вегетарианец?
Лера. Логично. Тогда… если два раза в год можешь отдыхать на острове Бали – средний, а если два раза на день живот урчит – бедность. Твой Скороход вегетарианец?
Елена. Почему это мой?
Лера. К слову.
Елена. Аккуратен. Деньгами не сорит. Положил в банк, на проценты, говорит, жить буду. Боится в дело пускать.
Входит Скороход.
Лера.  Легок на помине.
Скороход (передает Лере). Держи ключи от  машины. Полный бак заправил и еще две канистры. До Вены хватит.
Лера. Грацио (целует Скорохода).
Скороход. Где Петр?
Елена. Все еще у следователя. Я себе места не нахожу.
Скороход. Отпустят. Нет хищения государственного имущества.
Лера. Я ему сочувствую. Не готовы люди к открытому обществу, к гражданским инициативам.
Скороход. Все хорошо, что выгодно кончается. Ты получила джип, Лена квартиру, магазин, Патрик развод, свободу от женских уз. Да и я не в обиде. (Берет рукопись). Это отчеты?
Елена. Писательница что-то оставила.
Скороход (читает). Счастливый день Петра Самосейко. Книга судьбы.
Лера. Очень пафосно.
Скороход. О нем книга. Любопытно. Послушайте, что он вспоминает о своей первой любви.
Лера. Аферист… мне жужжал, что я его первая любовь.
Елена. И мне в первый месяц твердил, что я по-настоящему его первая любовь.
Лера. Казанова местного розлива.
Скороход (читает). В 14 лет я влюбился, когда, оставшись сиротой, воспитывался у дедушки и бабушки в районном центре. Любовь была безответной. И я решил мстить. Преследовал ее, догоняя у калитки дома и бил по голове, рукам, плечам, приговаривая: «Не ходи с Колей, не ходи, убью!». Она терпела мое насилие и не жаловалась родителям. После школы мы разъехались навсегда. Я ее двадцать пять лет не видел. Узнал, что она развелась.
Лера. Восточный шейх, пять жен хочет иметь.
Скороход. Развелась и впала в длительную депрессию… лечится в клинике… Может в ее болезни и я виноват. Пугал ее вечерами, бил понапрасну. Хочу поехать в ее город и попросить прощения за свою жестокость юности. Покаяться хочу… может деньгами помочь надо.
Лера. Это же надо все помнить? Как он меня там пиарит?
Скороход (ищет страницу).  А вот…. Лера. Себе на уме. Ненадежная. Поздно понял.
Лера. И всё?
Скороход. Угу.
Лера. А про вкус, секс, ум ни слова?
Скороход. Ничего.
Лера. Хам.
Елена. И про меня что-то есть?
Скороход. Совсем немного.
Лера. Читай.
Скороход. Жадная. Поздно понял.
Елена. Это я-то? Год кормила бездельника. Нет, надо было ему на обед пол яйца давать, а не яйцо.
Лера. А про Ларису? Что он интересно сообщает?
Скороход. Лариса… Лариса… И многоточие. Одно слово.
Лера. За многоточием всегда скрывается глубокий смысл, это я вам говорю, как бывший корректор.
Скороход. Книга не дописана. Всего двадцать страниц.
Лера. Ее никогда не допишут. Он выпал из гнезда.
Елена (не может успокоиться).  Это я-то жадная. Ну написал бы хоть экономная. Позорище.
Скороход (рвет страницу). Уничтожим вещественные доказательства. Нет страницы, нет человека.
Лера. Логично.
Елена. Лера, научи меня ругаться по-итальянски.
Лера. По-разному можно. Ну, запомни хотя бы это слово: стронций.
Елена. Запомнила. А что означает?
Лера. Засранец.
Скороход. Хохмачи эти итальянцы.
Входит Петр Петрович. Он грустен
Елена. Наконец-то. Мы тут обожрались валерьянки… Ну, говори, стронций.
Петр. Придраться не к чему. На испуг брали, что бы знал свое место.
Лера. Я же говорила. Профилактика. Все. Пора. (Оркестр где-то далеко играет вальс). Прощайте, Елена, зла не таю, прощайте Вацлав Янович, вы еще в соку, не унывай, Патрик, и на тебя зла не держу…. Расходимся с миром. (Целует Петра Петровича). Аривидерчи, миа аморе.
Елена. Это тоже ругательное?
Лера. Нет. Это до свидания, моя любовь. Дон-Кихота заменил счет в банке, а его мельницы заменены на атомные электростанции. Летит зонд к Юпитеру, может там что-то новое, а я лечу в Сорренто. (телефонный звонок)
(Лера берет мобильник) Пронто Джузеппе, ты меня слышишь, дорогой? Лечу на крыльях, ты помнишь, вечер, мы одни, Римини, пляж имени Феллини и наш любимый романс (напевает) Наш уголок еще совсем не тесен. Еще нальем в бокалы мы вина. Не уходи, еще не спето столько песен, еще звучит в гитаре каждая струна. Целую!
Скороход. Я провожу.
Елена. И я с вами. (Петру). Извини… я долго думала, терпела, хороши эти гражданские браки, они дают возможность проверить чувства… готова была простить эту интрижку с киоскершой… но бунтует нутро, буду жить как все, пока не готова к высоте своей совести, справедливости, правде… Не готова. Извини… Я с ними. Будет плохо с финансами, позвони, я всегда яйцо и бутерброд с ливеркой найду.
Петр. Спасибо за откровенность. Говорил, не готова жить, а вот правду сказала, и нам обоим легко, свободно. Прощай.
Елена выходит. Петр Петрович собирает рукопись. Складывает ее в папку. Достает из портфеля диск и кладет его на стол.
Входит Агитатор.
Агитатор. Извините, где здесь найти Петра Петровича Самосейко?
Петр. Я Петр Петрович, слушаю.
Агитатор. Я к вам по поручению Председателя отделения Правой партии. Приглашаем вас вступить к нам, с очень хорошей перспективой, вплоть до кандидата в Президенты.
Петр. Даже так. И что у вас записано в Программе?
Агитатор. Много чего.
Петр. Но основную фишку скажи.
Агитатор. Ну, это… борьба с бедностью и коррупцией.
Петр. Так это и на Западе у каждой партии на устах.
Агитатор. Ну, это…Все в интересах народа.
Петр. Какого народа? У нас много национальностей… В интересах какого народа?
Агитатор. Не знаю. Председатель знает. Если не желаете в правую, я уполномочен пригласить вас и в левую.
Петр. Доллар там, доллар тут?
Агитатор. На стипендию-то, зубы на полку.
Петр. А тут какая программа? Тоже борьба с бедностью и коррупцией и все в интересах народа, но под контролем партии. И тоже основное  скрывают в интересах народа.
Агитатор. Не знаю.
Петр. Вот узнай все хорошенько. Не будь рабом чужой воли и приходи.
Агитатор. Понял. Извините.
Агитатор выходит. Телефонный звонок. В телефонном звонке песня «Песняров» в исполнении В. Мулявина «Очень ранимые наши любимые».
Петр Петрович не сразу берет сотовый телефон, долго слушает.
Петр. Да. Это я. Добрый день. А где вы? Возле офиса? Господи, да не бойтесь вы никого, входите.
Пауза.  Продолжается песня.
Осторожно входит Лариса с чемоданом в руке.
Лариса. Еще раз добрый день.
Петр. Уезжаете?
Лариса. И да и нет…
Петр. Да вы садитесь, господи. Садитесь к столу.
Лариса. Я ушла из дому… хочу проситься к вам на работу.
Петр. Не совсем понимаю. Давайте по порядку.
Лариса. Вы читали Шекспира?
Петр (удивлен). В училище половину «Гамлета».
Лариса. А «Отелло»?
Петр. Что-то смутно помню.
Лариса. Так вот Отелло придушил свою Дездемону за один платок, а мой может придушить за один талон. Сил больше нет, его подозрения, провокации, ревность терпеть. Возьмите на службу.
Петр. И рад… со всей душой…. Только и я безработный. Фонд закрыли… зато свободен от обеих жен.
Лариса. Извините, я не вовремя. Как же так…
Петр. Как раз вовремя.
Лариса. Вам негде жить?
Петр. Пока да. Она обещала продать однокомнатную и купить мне комнату.
Пауза.
Лариса. Есть предложение. Не сочтите.. Мне от родной тети достался в наследство дом, не ахти правда какой, не коттедж, но слава Богу, газ проведен и на крыше аисты. В деревне. Могли бы… пока временно… там… если вам… там…
Петр. А почему бы и нет. Если любишь жизнь, то жить всюду интересно. Да если еще рядом с тобой человек, который тебя ценит, понимает – тогда жить вдвойне интересней.
Лариса. Вы такой умный, добрый… Я вам буду готовить свои фирменные голубцы.
Петр. А что это такое?
Лариса (удивленно). Это тушеное мясо, завернутое в листы капусты.
Петр. Что-то припоминаю. В столовой училища такое давали.
Лариса. Вы любите?
Петр. Хочу. Только хотя бы первые месяцы, что б на столе не было отварных яиц и ливерной колбасы.
Лариса. Как прикажете.
Петр. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Едем.
Лариса. Вы забыли билет на столе и диск. (Петр берет билет). Что там?
Петр. Приглашение на прием Посольства США по случаю дня Независимости. С супругой.
Лариса. Ууу… Не пойдете?
Петр. Как раз наоборот. Там много будет знакомых лиц. Обязательно пойдем. Я нынче другим стал. Надо идти своей дорогой и добро защищать.
Лариса. Я не по моде одета.
Петр. Чудная моя. Купи новое платье. Они думают, я сломался. Не дождетесь. Пойдем с высоко поднятой головой. Мы на своей земле… не гости, не наемники, а хозяева. Я прозрел окончательно. Добро надо защищать.
Берет ее за руку, в другую руку берет чемодан, и они выходят.
Дождь. Сильный дождь. Откуда-то из колосников падают желтые листья.
Из глубины сцены выходит Маргарита Карловна со шваброй и ведром. В кармане у нее газета. Где-то далеко играет духовой оркестр, вальс «Осенние листья».
Маргарита Карловна. Боже, как время летит. Кажется, еще совсем недавно здесь был фонд, а уже казино.
Входит Федор. У него роскошные черные усы.
Федор. Бабушка, где здесь найти директора Фонда Самосейко?
Маргарита Карловна. Какая я тебе бабушка?
Я еще родить могу… Вон где-то в шестьдесят четыре года одна родила.
Федор. Мечтать не вредно. И муравей мечтает себе в жены слониху взять. Так, где он, директор ваш?
Маргарита Карловна. Нет его. И Фонда нет.
Федор. Как это? А где же?
Маргарита Карловна. Уехал.
Федор. Не один, конечно, ты хотела сказать уехали, но скрыла. Он с Ларисой уехал? Не мучай, говори.
Маргарита Карловна. Может и с ней.
Федор. Давно?
Маргарита Карловна. Да месяца три, четыре…
Федор. Опоздал (достает коробочку). Вот… брошь ей приобрел, 80 долларов отжалел, а 81 доллар с ювелиром пропили… так мне брошь понравилась. Он меня подучил. Говорит, шибко ревновать опасно… они не любят. Их, говорит, лаской, деньгами, подарками задобривай. Вот… Красота. Все натуральное. Серебро, окантовка золотая и бриллиантик… Ты мне одно адресок их… будь добра… Я ведь тоже без нее страдаю, может быть.
Маргарита Карловна. Да кто ж их знает, куда они съехали. Анализируй, обобщай.
Федор (удивлен). Мы с вами в одной философской программе? Приятно. Обложен книгами по философии… не могу понять смысл жизни, космоса, женщины.
Маргарита Карловна. Может злой? Злым смыслы не открываются.
Федор. Может. Так куда уехали? Знаешь, по глазам вижу. Ты с ними заодно. Я опоздал, потерял ее, да?
Маргарита Карловна. Может и потерял, кто ж знает.
Федор. Потерял. Возьми себе брошь.
Маргарита Карловна. Откуда у меня такие деньги.
Федор. Бесплатно. Дарю. (Пауза). На память (оставляет коробочку на столе. Отклеивает усы). Опоздал (выходит).
Звонит будильник.
Маргарита Карловна (выключает его, кладет в карман). Господи, неужели уже золотая осень. Куда, кто прячет это время, почему оно так летит? Остановись мгновение, ты прекрасно… сказал поэт. Не останавливается. (Она оставляет в стороне швабру и ведро, достает из карман халата газету). Как жить? В Италии на пляже запретили массаж… Чем она там будет деньги зарабатывать? О, оказывается у актера Шварцнегера  тоже есть на стороне сын… и может не один… Как жить? Надо узаконить по всей земле многоженство, что бы все бабники успокоились. Боже, пшено было пятьдесят центов, а сегодня уже три доллара. Реклама, реклама. Ввожу в запой, вывожу из запоя. Навожу порчу, снимаю порчу… Хоть новая рубрика. Удивительное и невероятное. Забавный случай произошел в деревне Сокольники. Житель Самосейко Петр Петрович вернул своему соседу яблоко с его яблони, которое упало в огород Самосейкиных. Приятно удивленный сосед подарил Самосейко велосипед. Ай да Петр Петрович, и там не успокаивается. Чудак человек. Хочется жить. А может на таких чудаках и мир стоит. Видать оно так. Напишу-ка я ему письмо. Пущай вертается. Скучно тут без него. Дико. Напишу…. А это что? Господи, сдержал таки слово. Мой любимый Кубанский казачий хор. И где он этот диск откопал? (Включает плеер. Мощно звучит казацкая песня «Бурку бери, бери, шашку бери, бери»).