Плач берёзы

Подпирает вода, подбирается к бобровым хаткам. Убежали звери из хаток, а вода всё выше и выше. Затопила берега. Побежала по корням и стволам деревьев. Набухли почки под напором вешних соков, распускаются первые листья. А белоствольные берёзы, кажется, даже пополнели от распирающего их бока сладкого сока. Кто не знает этого! И ребятишки, и дятлы. А вот кто у кого научился пробивать кору у берёзы, чтобы добыть сладкий сок? Не сразу скажешь. Пожалуй, всё-таки дятлы раньше разведали берёзовый сок.
Большой пёстрый дятел слетел на ствол берёзы, попрыгал кругом, постучал там и тут, и принялся долбить. Бьёт клювом-долотом до тех пор, пока не пробьёт кору и не брызнет из нее живительный сок. Тогда дятел прильнёт к дырочке и пьёт, а чуть иссякнет сок - птица начинает рядом пробивать вторую дырочку. Ровным кольцом дырочек опояшет берёзу и... улетает. Ему хоть бы что, а берёзка стоит и плачет, роняет на землю капельку за капелькой.
Почему так много дырочек наделал дятел? От избытка сил? От привычки долбить? А может, у него с похмелья закружилась голова, и он, отведав сока, уже не разбирает, что к чему?
Я спрятался и решил подождать, не вернётся ли дятел к пораненной березке. Дятел не вернулся. Но долго ждать не пришлось. Скоро на плачущей березе появился поползень. Пробежался по стволу березы головою вниз (дятел так не умеет), нашел дырочки и тоже напился березового соку. За поползнем прилетели синички. И они отведали вкусного, душистого соку. А потом появились и бабочки. Помните, как было зимой? Тогда за дятлом следовала целая свита всяких птах. Не так ли и на этот раз: пробивая дырочки, дятел старался не для себя одного?
Последней сюда припорхала мохнатая серая бабочка совка. Напилась и полетела в полном удовлетворении. Да только коротка оказалась её радость после вкусного обеда. Большая синица, сидевшая на березе, словно и ждала случая. Молнией сорвалась она с места, схватила бабочку, уселась на ветку, зажав добычу в лапках: стук! стук! И полетели по ветру бабочкины крылья...
Это забавная, невинная картинка из лесной истории, какую мне пришлось подсмотреть, и нет в ней особой печали. Но приходилось видеть и другие картинки. Вот одна из них.
Шёл я вдоль весеннего говорливого ручейка. Яркое солнце тысячью блестков играло на его поверхности. Весело, говорливо бежал ручеек. Вдоль его берегов берёзы росли, над водой склонились, будто красотой своей любуются. Кругом птицы. Всем хорошо. И мне тоже.
На одном из берегов снег ещё лежал, а по снегу следы оленя пролегли и рядом же следы человека. Подумал я: человек за оленем пошёл - посмотреть ему на дикого зверя захотелось. Да нет, видно, не тот человек был, чтобы ему любоваться природой. Сошёл след со следов оленя, к берёзам потянулся. И вот (лучше б мне не видеть этой картины!) стоит одна красавица, искалеченная, топором и вдоль и поперёк изрубленная. Потоком течёт сок её из свежих ран. И...  другое деревце рядом такое же. Под их раны у одной котелок подставлен, у другой - бутылка. Уже переполнились посудины, через край бежит сок берёзы, с водой ручья перемешивается. И, верите, такая досада взяла меня, что я не выдержал, подбежал к котелку и - ногой его в ручей, подбежал к бутылке - и с той тем же манером расправился. А потом думаю: всё же и я нехорошо поступил. Может, человек по неведению так дурно обошёлся с берёзами? Оглянулся окрест и увидел того человека. Только направлялся он не ко мне, а от меня. Попробовал я его окликнуть, чтобы объясниться, может, даже извиниться перед ним, да куда там! Человек галошу с ноги потерял, а так и не остановился. Нет, не по неведению творят зло всякие лесные браконьеры.