Обновление

Но резвых деток звонкий смех
И беззаботных птичек пенье
Мне говорят, кто больше всех
Природы любит обновленье!
А. Н. Плещеев

Расцвела черёмуха, развернул листья ландыш, а лекарственная купена нарядилась в серёжки, да такие красивые, что даже самые взыскательные женщины - модницы им позавидуют. Словно вспугнутые кем-то, вертясь и порхая по ветру, как бабочки, летят крылатые семечки сосен. 
Вот "божья коровка" с блестящими надкрыльями, словно ягодка красная на зелёном листочке, семенит своими ножками - бежит куда-то. Тяжёлый шмель согнул цветок, неуклюже лезет внутрь, старается добраться до самого сердечка... 
И днём и ночью не перестают звучать песни птиц. Поют соловьи и зорянки, кузнечиком трещат речные камышевки. Из-за чего-то спорят и гоняют друг друга пара славок. А у забияк-зябликов с ранней весны и до сих пор тянутся потасовки. Вот опять так вцепились друг в друга, что впору хоть шапкой накрыть. 
На высокой сухой сосне, стоящей в углу нашего двора, каждое утро устраиваются лесные голуби и томно о чём-то воркуют. В самом прекрасном настроении находятся кукушки, они щедры, как никогда, готовы накуковать хоть сотню лет.
Пара ласточек-касаток в прошлом году под крышей моего дома вывела птенчиков. Птенчики подросли и разлетелись, а старые ласточки до самой осени прилетали к гнезду, отдыхали здесь и щебетали. Осенью они пустились в Африку. Но пришла весна, и вот из дальней страны их вновь потянуло к родному дому. Сели рядом у остатков старого гнезда и вновь весело защебетали, а потом принялись обновлять жильё.
У чёрных воронов в гнезде вывелись голенькие воронята, а у бобров родились, напротив, пушистые бобрята. Такие пушистые, воздушные, что не только утонуть, а и нырнуть никак не могут, только лапками дрыгают!
Много ручейков и речушек бежит по лесу. Через речки плотины построены, а на берегах домики. Не руками человека - лесными инженерами - бобрами. Это их плотины, это их домики. Сейчас много хлопот у бобров. Надо срочно чинить размытые весенней водой хатки, восстанавливать старые и строить новые плотины. Строить срочно, пока ещё не ушла вода, пока не пересохли родники.
Будто трактором кто-то распахал луговину. Это кабаны поработали здесь ночью.
Я шёл по глухой тропинке, заросшей буйной зеленью. Дальше двадцати - тридцати шагов, из-за зелени, ничего не разглядишь, да и тропка едва виднелась. Нужно было всё время смотреть вниз, чтобы не потерять её. И вдруг... сердитое предупреждение: "Хрю! Хрю!". В десяти шагах, как из-под земли на тропинке появилась дикая свинья. Чёрная, огромная. Невольно пришлось попятиться. Её хрюканье, поза, небольшие злые глаза как бы приказывали: "Стой! Ни шагу больше - растерзаю!" Ничего не поделаешь, пришлось уважать лесной закон. Замер. 
Рядом с кабанихой тропинку перешли четыре взрослых годовика, а немного спустя за ними через ту же тропинку, перекатилось шесть или семь полосатых крошек, ростом всего лишь с лапоть (или, по-современному, с калошу). Они торопились, спотыкались, лезли через упавшие деревья и снова бежали. Годовики уже успели почти скрыться, а эти спешили, но отставали, никак не могли угнаться за старшими. Тут мамаша, всё время наблюдавшая за движением своего потомства, как-то хрюкнула и взрослые остановились, как вкопанные, дождались маленьких и потом уже всей кабаньей ватагой двинулись дальше.   
Коротким ударом с налёта коршун ломает сухую ветку и уносит её в лапах. Там, вдали, он строит своё гнездо.   
Я хотел было присесть на удобном местечке, чтобы записать обо всём этом, но оказалось, что тут проходит совсем особая тропочка. Длинным караваном проложили свой путь муравьи. Они бегут друг за другом, тащат свою ношу. Я знаю, они не будут меня кусать: заняты своим делом, да и не здесь х гнездо, которое надо охранять. Они просто обойдут меня. Но зачем мешать их работе? Вот только окаянные комары никому не дают покоя. Даже "Тайгой" их не проймёшь. 
Только хотел я было ступить с муравьиной дорожки и...  вдруг олени! Прямо передо мной бегут через просеку самцы с пантами, молодыми красивыми рогами, самки, телята. Целый табун. Нет, они не бегут, это не то слово, и не скачут. Они летят! Какие позы! Какая грация в движениях! Сколько их перевидано, сколько перебывало в руках, но каждый раз на оленя в лесу нельзя не заглядеться. Всего несколько секунд длится это чудесное видение и исчезает так же быстро, как и возникло. Не случайно кто-то из старых и мудрых писателей говорил об "оленьей лихорадке" у охотников. Это бывает, когда охотнику надо выстрелить по оленю. Изготовится стрелок, увидит перед собой сказочного трепетного красавца и дрожит при мысли, что должен погубить его.