Друг мой Лёнька Свердлов. Незабытая история

   У нас, студентов журфака МГУ в 1970- годы была повинность, – осенью  отправляться на картошку в начале учебного года в славный колхоз «Бородино» Можайского района. Одни отряды из 23-28 человек на бывшем Шевардинском редуте занимались подбором клубней, а другие на Багратионовых флешах  – сортировкой её сортировальной машине. Начальство  в МГУ все-таки  чтило журналистов: посылало нас на очень  исторические места в расчете на наш патриотический дух.

   …Был обычный день. Дождя не было, поэтому на сортировку картофеля машины подъезжали одна за другой. Бригада работала в обычном ритме. Но вдруг слышу крик Лени Сверлова. Обернулся, и увидел страшное: полы фуфайки  Лени  заматываются вместе с ним в  транспортер. Парень сопротивляется. Еще немного же может эта махина его перемолоть. Во  всю  мочь  я кричу:
   – Остановить транспортер!! Отставить машину!
 А сам в один прыжок, как легкоатлет и волейболист,  обхватил  Леню, уперся  и изо-всех сил уперся  ногами в  землю  и еще какую-железяку, чтобы парня  удержать и его не замотало в транспортер совсем. Доли секунд  держал его, но этого хватило, чтобы колхозный механик успел выключить транспортер.
Я стал вызволять Свердлова из фуфайки, которая намертво замоталась в транспортере.  Вытащил парня, перевел дух.
   – Ну, как Леня? Переломы есть? -  спросил я.
   –  Нет. Плечо болит и спина,- отвел он, еще не оправившись от шока и понимания, что могло  случиться.
   – Может, скорую вызвать?- предложил я, раз спина болит.- Я пошлю Юру Айдинова  в отряд, чтобы позвонили врачам.
   – Пока не надо, здесь посижу у костра,- ответил на мое предложение пострадавший.
   Я проводил Леню к огню. Мы сели на ведра. Костровыми тогда были Галя Астафьева – одна из возрастных однокурсниц, полноватая брюнетка, с добрым голосом, и Юра Айдинов – самый юный среди студентов,  кудрявый, с располагающей улыбкой. Так я совместил опыт и молодость. Зачем?  У нас кое-то хотел дедовщину устроить по отношению ко вчерашним школьникам. Галя была из тех, кто и за себя постоит и напарника в обиду не даст.   
    Мы сидели с Леней и вспоминали, что пережили только что.  Юра и Галя не видели этого, Костер мы жгли поодаль от сортировальной машины.
   –  А если бы замотало? -  спросил Юра.
   – Меня бы не было,- очень ответил Леня.
   –  Ты так спокойно говоришь,-  заметил Юра.
   –  После драки кулаками не машут,- подвел итог Леня. - Что было, то было.
   Когда наступило время очередного перерыва в работе, моя бригада собралась у костра. Костровые Галя и Юра перевернули ведро, в котором  в костре запекали картошку, и оттуда выкатились горячие клубни.  Все обсуждали происшествия.
осознавая, что могло случиться у нас.
   –  Второй раз родился Леня,- сказал мой заместитель по бригаде Тебенихин,- за это надо…
   – Не надо,- перебил  я, понимая, чем хотелось бы отметить спасение,- У  нас же сухой закон.
   –  Но ведь мы отмечали шампанским рекорд 27 машин за день,-  подстрекала Надя Самойлова.
   – Закон можно нарушать только за победы, а тут что?,- возразил я.- Явно нарушением техники безопасности. За такое по головке не погладят.
    Понимая, что  этот случай должен стать уроком для всех, я решил рассказать, что такое техника безопасности из своего армейского прошлого в ракетных войсках стратегического назначения.


       НА ВОЛОСКЕ ОТ ГИБЕЛИ

    –  В  армии при установке стратегических ракет я чуть сам не погиб,- начал я,- Мог упасть в шахту с высоты 22 метров на бетонный пол. А все потому, что забыл пристегнуться страховочным ремнем к балке. Завинтил лючки на головной части ядерной  ракеты  и победно откинулся. Чувствую, что ремень не напрягся на моем поясе. Вот-вот сейчас полечу на бетонный пол… Только потому, что я занимался волейболом и играл настольный теннис,   сумел просунуть предплечье  за балку, так странно я зацепился. И посмотрел вниз, чтобы увидеть, мог ли кто-то этот кашмар?
 Все занимались своим делом. Никто не заметил начало моего возможного падения.   Меня это обрадовало. Только после того, как мы поставили ракету на боевое  дежурство, было время прислушиваться к своим чувствам. С тех пор я уяснил, что  правила техники безопасности надо вырубить у себя на носу.
   - Летом 1971 года,- продолжил я рассказ своим однокурсникам, замечая, что они слушают в интересом мою историю,-  когда на нас ракетном дивизионе была техническая ревизия,  я уяснил  навсегда  что такое нарушение техники безопасности. На тех ревизию кроме нас, специалистов ракетного дела, привлекли и стройбатовцев. Конечно, их инструктировали, как вести себя на территории боевой части, где стояли четыре ракеты шахтах. Но, видимо, не все бойцы поняли. Они видели, что, когда появляется бурый газ ракетного топлива – гептила  (страшно ядовитого газа), наши ракетчики, зная об этом, закрывают глаза и задерживают дыхание и пробегают через  полосу бурого газа. По глупости бойцы строительного батальона попробовали повторить тоже самое.  Двое отравились мгновенно: один умер – не успели довести до госпиталя, второй стал  инвалидом, его списали из армии.
   Еще была одна беда в эти же учения: погиб мой друг Макаров. Он  отвинчивал люк от рессиверной  (сжатый воздух в емкости). Там же было чертовское давление 160 атмосфер! Люк вырвало и - в бойца подкинуло  на 2 метра. И он рухнул замертво. Об этом происшествии мне рассказали, когда я вернулся из командировки в Шауляй.
   Макаров звал меня после армии на Волгу, быть мотористами на баржах или пассажирских круизных теплоходах.  Если бы не эта беда с моим другом, то, может, и я  стал бы речником. К этому были предпосылки: после  учебки  у меня была военная специальность – механик по механическому оборудованию.
   Две трагедии плохо кончились для командиров  дивизиона и полка. Обоих сняли с должностей. Командиры за всё в ответе.
Потом я добавил:   
  –  Я – бригадир и за вас отвечаю,- закончил я свою разъяснительную беседу. - С меня спрос. Об сегодняшем случае лучше не распространяться. Сами виноваты. Леня Свердлов жив, не переломался и – хорошо.
   
   Остается добавить, что в 1973 и 1974 годах больше никаких ЧП   в моей бригаде  из 23 человек, в основном москвичек и москвичей по происхождению,  не было. В других бригадах – тоже.

      ФАМИЛИЯ ЕГО НЕ РЯДОВАЯ

   Первоначально этот рассказ я назвал  «Друг мой Ленька». А сейчас я добавляю его фамилию – Свердлов. А все потому, на первом заседании бюро комсомольской организации Леня удивил меня. Он был выбран комсоргом группы. У меня, как секретаря бюро ВЛКСМ, было  правило:дать всем комсоргам  на первом заседаниям  высказаться.
–  А сейчас слово Свердлову,- ударение в фамилии я сделал на первом гласном.
–  Я не Свердлов,- возразил он,- Я – Свердлов .
Такого я не ожидал и машинально подтвердил его вариант ударения.
–  Свердлов, так Свердлов. Главное скажи, что планируешь со своими комсомольцами в группе?,- спросил я
   Комсорг выступил коротко, лаконично, много на себя не брал, но готов был выполнить взятое.
   А у меня из головы не выходила цепочка слов Лёня Свердлов, город Свердловск, Яков Свердлов – председатель первого правительства РСФСР.  Такая  вот  заковыка  с известной исторической фамилией. Почему-то я постеснялся спросить, а не родственник ли Леня Якову Свердлову? Я думал, что он сам об этом скажет. Но уяснил себе, что неспроста парень поправил ударением в своей фамилии. Похоже , что парень  непрост - с претензиями.
  Но на картошке  на полях колхоза «Бородино" Можайского  района он раскрылся как хороший парень. Он понимал меня с полуслова. Когда кто-то из москвичек отлынивал от работы, сидя на ведрах, я призывал их к рабоче-крестьянской сознательности, хотя они не имели никакого отношения  к этим прогрессивным классам.
  – Может, для вас, москвичек,это единственный случай в жизни поработать физически во славу Родины. Если наступят трудные времена (не дай Бог), вы будуте готовы к трудовому подвигу.
  Конечно, я говорил с пафосно. Это для настроения и понимания важноости момента в биографии моих сокурсниц. Леня меня поддерживал. Особенно по стремлению  сделать бригаду лучшей  в отряде, а, может, районе. Сопернеиков было много - более 30 отрядов со всех факультетов МГУ. 
   В армии мой взвод ставил рекорды по постановке на боевое дежурство  ядерных ракет. Вот на этой волне быть первыми я и провозгласил на построении перед своей бригадой:
–  Если  можно ставить рекорды на сортировке картошки, то это будем мы.
–  Не смеши,- возражал москвич из интеллигентной семьи  Саша Гольц,- у тебя в бригаде почти все москвички и москвички.  Ни одного колхозника. С кем собрался рекорды ставить? На что рассчитываешь?
–  На сознательность.
Мои слова не возымели на оппонента  действия. И  талантливый Гольц  выпустил газету, в которой усомнился в рекордах моей бригады
Тамара  Сарапий заступилась, и подготовила ответную стенгазету «Сафиканов и его команда».
   Леня Свердлов не остался в стороне – он  написал в нашей газете, что  бригада моя  слов на ветер не бросает. Его смелость  мне понравилась. И я в поле спросил:
–  Кроме сознательности, что еще надо?
–  Рационализация труда и чтобы запчасти нам сразу давали, как что-то сломается.
–   Я и сам об этом думал. У нас на отгребании земли трудно  работают двое.  Что если сделать корыто-волокушу, чтобы можно было оттаскивать одному.
–  Лучше две волокуши,- подхватил идею Леня.
   С этой идеей мы обратились к механику, закрепленного    за нашей сортировкой.
– Пробуйте, идите  на машинный двор нашего колхоза  «Бородино». Поговорите с мужиками, главным инженером, может, что получится.
   Мы так и сделали. Там нарисовали корыто-волокушу. Главный инженер дал задание сварщику и слесарю  реализовать нашу затею.
Время шло. Бригада не могла долго оставаться без бригадира, поэтому я засобирался в поле, Леня остался с мастерами.
   К концу  рабочего дня на грузовой автомашине приехал Свердлов с двумя волокушами. Попробовали  их. Ничего Таперь   не надо, как заведенным,  двоим отгребать сыплющуюся землю. А сейчас пока наберется корыто,  можно разогнуться, потом оттащить чуть в сторону, поставить вторую. Конвейер получается.  А первую двинуть дальше и вывалить всё. Эта работу взял на себя Тебенихин, рослый и сильный парень.
Были другие усовершенствования в работе.
Однажды в хорошую погоду наши отлично сработали на подборке картошки, и нам удалось переработать 26 машин. Такого в отряде и Можайском районе не бывало. Гром средь ясного неба – прислали из парткома Стяжкина проверять,  нет ли приписок в моей бригаде. Три дня работал с  бригадой посланник парткома. Сам считал и записывал машины. Цифры у него получились такие: 25 машин, 23 и потом 27.
 Новый рекорд! Приписок нет, все по-честному.

     ЗВЕРОБОЙ

    1997 год. Летние военные лагеря по Ковровом. Мы зарабатывали офицерские погоны – лейтенантов. Кругом лес, живем в палатках. Днем занятия, а вечером свободное время. Мы бродим среди деревьев и собираем с Леней зверобой для чая, потом в котелке на костре делали напиток  с сахаром, который сэкономили на завтраке. Чай  у нас получался красного цвета, вкусный-превкусный (нам так казалось). У костра были  Витя Шуткевич, будущий редатор газеты "Комсосольская правда". Мы рассказывали о себе разные истории, о чем-то спорили.

    P.S. После распределения в 1978 году мой друг Ленька уехал в Среднюю  Азию.  Адресами мы  не обменялись, надеясь на скорую встречу. А потом, когда я впервые приезжал в МГУ в 1988 году  на встречу выпускников, услышал горестную весть: Лени теперь  нет: то ли умер, то ли погиб. Тогда еще не было интернета, смартфонов. Никаких подробностей. (Если кто-то прочтет эту историю и знает, как не стало моего друга Леньки, сообщите).
Еще новость: не стало и Гали Астафьевой – напарницы Юры Айдинова. Вот такие потери. Лучшие люди моей бригады.  Надежные, трудолюбивые, сердцем добрые, умом  сильные. Тяжело было осознавать, что так рано ушли – до 40 лет.
      Были и хорошие вести Тамара Сарапий  была на войне на Балканах, написала об этом книгу. А мой оппонент Александр Гольц стал крупным экспертам по военным вопросам. В 2018 году в день 40-летия выпуска он впервые сознался, что готовил второй номер газеты. Но после того, как проверили бригаду и парткома передумал это делать.
    Когда моей бригаде дали Почетную грамоту от Можайского горкома партии за лучшие результаты на сортировке, противостояние закончилось. В этом была заслуга моего друга Леньки.

    ДРУГ МОЙ ЛЕНЬКА СВЕРДЛОВ
    (Незабытая  история)

    А ТЕПЕРЬ ОТЗЫВЫ ОДНОКУРСНИКОВ,
    КОТОРЫЕ ТАКЖЕ В 1973-74 ГОДАХ БЫЛИ НА КАРТОШКЕ.
    НЕЗАБЫВАЕМОЕ БЫЛО ВРЕМЯ

    
    [03.02.2022 21:07] Наталия Семёнова: Привет, Мунир! Прочла твои воспоминания. Это расширило представления о событиях и жизни на курсе.  С костровыми ты хорошо придумал. Это, безусловно, обогатило и романтизировало  не простую и трудовую жизнь наших на картохе. Надо сказать, что в 1974 году на картошке в Бородино оказались те, кто не захотел ехать в стройотряды, а решили остаться в Москве. Я уехала в стройотряд, поэтому мне запомнилась только поездка в Бородино в начале первого курса, где мы только знакомились друг с другом. И там атмосфера и события были несколько иными) Никаких фотографий с картошки у меня нет. Поэтому есть смысл тебе списаться с теми, кто учился в фотогруппе. К сожалению, Загумёнов ушёл. Но если ты спишешься с его женой, возможно, она найдёт для тебя какие-то фото по теме. И даст контакты его однокурсников в фотогруппе. И, мне кажется, твои воспоминания станут интереснее для однокурсников и объёмнее, если ты добавишь туда то, что помнят об этом те, кого ты упоминаешь пофамильно в своём рассказе. Тем более, что ещё есть возможность спросить тех, кто ещё с нами. Та же Чайковская (Крестьянинова), например, она есть в ОК. Лескин, к сожалению, тоже ушёл. Но, если свяжешься с теми, кто обычно собирает курс на ежегодные встречи, получишь контакты тех, с кем можно связаться. [03.02.2022 21:08] Наталия Семёнова: Но можешь связаться с его женой - она есть в ОК.

      Наталья Демченко ( Дромашко)
      Спасибо,  Мишенька. Вот какие страсти, оказывается, кипели. А у нас все
      было тихо-мирно.

      Ольга Лескина
      [03.02.2022 11:15] Ольга Лескина (Чернова): Миша, спасибо за рассказ.
      К сожалению нет фотографий с картошки.Тебе всех благ и новых творческих
      успехов

      НАДЕЖДА САМОЙЛОВА
      Спасибо, мне понравилось. Кое-что вспомнилось. Очень приятно.

      ГАГИК
      КАРАПЕТЯН
      СПАСИБО, ДРУГ МОЙ!
    Почти полвека минуло — «пробил» ностальгию. Во-первых, я вернулся в Москву осенью 1974-го почему-то спустя неделю (может, из-за того, что нас поздно отпустили на каникулы после расформирования нашего скандального стройотряда, трудившегося в селе Лидино Рузского района в Подмосковье?), если не больше, после начала 2-го учебного года. Соответственно, из полупустой общаги на Ломоносовском доехал до Бородино еще позже, . Однако все помню: найденные на полях ядрышки, памятники там же, как ожесточенно соревновались между собой за лидерство в сборе картошки Бергер и Добчинский… Почему-то не помню: костры, запеченную картошку, романы и гулянки, стенные газеты, парторга и проверяющих (кстати, у тебя упоминался, по-моему, СтЫчкин). Поэтому, во-вторых, не видел у себя в архиве каких-либо снимков.
    Искренне благодарен за интересное чтиво, приближающее тебя к долгожданным настоящим мемуарам. Больше подробностей, эмоций, размышлений с духом и запахами времени!
   Обнимаю! Будь здоров, дорогой!
   Гагик   
  Так держать, друг мой! Главное — не снижай уровень высоты, на которой установил планку. Успешно опробовал — поднимай ее и взлетай выше! Перестань себя хвалить — чаще и глубже критикуй, тогда почувствуешь на себе высокий КПД.
Дерзай! Обнимаю!   
                ГК