Торможение

Я отстукивал молотком для отбивных по распластанному на доске мясу. Чтобы перестать писать, пришлось промазать по пальцу. Подходящая ситуации форма рта изобразила «ой!» и ещё что-то, но идея крепко засела в голову, зацепилась на эмоциональном эффекте. Аффективно-эффективный инструмент — молоток формирует исключительную память.

«Надо продолжать», – решил я и синеющим пальцем покрутил перед носом. Удар несильный, но точный. Мягкая ткань первой фаланги указательного пальца с кровоподтёком пульсирующей болью умоляла подать лёд. Палец в морозилку, нащупал мелкий сугроб. Полегчало, только замёрзла кость. Ковырнул на прощание стенку камеры, слепил снежок, поместил в кофейную чашку. Едва палец согрелся, боль вернулась. Мысль как нарочно приняла угрожающую позу готовности ­­– срочно записать. И так всегда: любое дело откладывается в сторону и заканчивается текстом.

Механически повинуюсь. Со скорбным грохотом бросаю молоток в мойку, отодвигаю доску с недобитым мясом. Проверка скрытой в снегах фаланги вполне добитого пальца, и куклой тащусь к компьютеру. Чашку — в карман халата.

Еды снова не видать, опять писанина — таков выбор. Надеюсь, жена вернётся и решит это недоразумение. Последовал издевательский вопрос: «их два, какое из них – с едой или с мужем?» – словно муж — некая абстракция и не имеет ко мне никакого отношения, не я это, не я. И то и это, ни то ни сё... А может, так оно и есть: роли распределены свыше, и мы всего лишь марионетки?

Поток барабанящих ядовитых мыслей-уколов нарастал. Я их не распознавал по отдельности, вместо этого стоял звенело в голове. Я брёл к ненавистной железяке-ноутбуку с погасшей чёрной мордой, готовой стать как рабочим местом, так и очередным окном в мир потери себя в оплетающей сознание сети. Всё зависит от цели и наличия силы воли для её достижения. И от чего-то ещё, что на первый взгляд не совсем ясно и вполне не очевидно и что ещё много месяцев назад необходимо было знать, а сейчас осуществлять желаемое и вкушать плоды достигнутого. А не локти, которые как блюдо гадки, твёрды, недоступны, к тому же грызть их больно, — то есть ощущения практически такие же, как от отсутствия ранее озвученной «реализации».

Что это за зверина, кто и откуда направляет эту «реализацию» — висит в густом тумане нерешаемой загадкой, требующей окончательного, пристального, немедленного рассмотрения, и оттого ещё более неясной и отталкивающей в своей неприступности.

Кажется, что-то я таки записал, но это не имеет особого значения, потому что я обратно вернулся к мясу, добил его и что-то приготовил, как обычно. Обычные будни необычного существования в обычной обстановке.

29 сентября 2021