Тюрки Крыма

Тюрки Крыма или, как их еще называют,крымские татары,
крымцы, были сформированы как этнос на Крымском
полуострове, при этом ставши потомками разных тюркских
народов, которые переселялись сюда. Основными такими
народами были: скифы, киммерийцы, аланы, гунны, хазары,
половцы, печенеги, огузы, ногайцы.
Крымскотатарский автор Гюльнара Абдуллаева:
"Как правило, крымские татары в исторической литературе
были представлены исключительно как потомки ордынцев,
якобы оказавшиеся на Крымском полуострове в связи с
нашествиями и разбоями монгольских завоевателей. При этом,
история о том, куда делись предки многочисленных племен и
народностей полуострова, скромно умалчивалась.
Когда стала изучать литературу о населявших полуостров
племенах и народностях, принимавших участие в этногенезе
крымских татар, о племенных союзах, о зарождении первых
субэтнических групп, я так обросла этими знаниями, что поняла
– надо готовить монографию или книгу, поскольку в формат 25-
минутного телеэфира этот объем информации уложить просто
невозможно. Так сценарии переросли в главы книг. Не могу
сказать, что я новатор в этой теме. Тему этногенеза поднимали
крымскотатарские исследователи и этнографы, например Рефат
Куртиев. Кроме того, в своей книге я ссылаюсь на
четырехтомник ныне уже покойного историка Валерия Возгрина
– у него есть отдельные статьи с описанием этногенеза
крымских татар. И даже Лев Гумилев в свое время пытался
исследовать этническую историю крымских татар, но у него был
достаточно поверхностный рассказ, представленный
отдельными мазками – в основном о тюркской стороне
этногенеза крымских татар. В частности, он подробно описал
путь в Крым кыпчаков и печенегов, то есть – это более поздний
этап этнической истории народа. Информацию пришлось
собирать понемногу, из разных источников, потому что для
создания полной картины – литературы, на самом деле, очень
мало.
В письменных источниках, например – в истории Геродота есть
сведения о таврах как об аборигенах Крыма. И вся их история
связана исключительно с полуостровом, за пределы которого
они никогда не выходили. Они обитали в основном на Южном
берегу Крыма и главная гряда Крымских гор – там до наших
дней сохранились следы их духовной и материальной культуры.
Прежде всего, это племя оставило в Крыму уникальные
захоронения – так называемые каменные ящики – дольмены. В
могильниках на территории севастопольского, бахчисарайского
и ялтинского регионов – вместе с останками тавров, которых
хоронили в положении на боку, были обнаружены мечи,
кинжалы, стрелы, конская сбруя, бронзовые украшения, бусы.
Кроме того, именно тавры, а не эллины, первыми окультурили
дикий виноград в Крыму и стали делать вино. Этому есть
подтверждение – в многочисленных городищах с храмами,
домами и общественными зданиями, построенными поздними
таврами, сохранились так называемые тарапаны – каменные
винодавильни. А ранние тавры первыми стали использовать для
обработки полей тягловую силу, мотыги, а также приручили для
ведения своего хозяйства животных – лошадей и быков.
И собственно, наглядно таврский типаж очень ярко проявился в
одном из трех крымскотатарских субэтносов – южнобережном.
Некоторые этнографы считают, что якобы южнобережным
крымским татарам присущ греческий либо итальянский, он же –
эллинский типаж. Ничего подобного, это исключительно
таврский типаж, полученный в наследство от аборигенов
Крыма. И это не удивительно, ведь древние жители
полуострова никуда не испарились, а стали частью этнической
истории его коренного народа.
Известно, что в XVI веке один из европейских послов в
Крымском ханстве упоминал о таврах, то есть самоназвание
этого этноса сохранилось вплоть до нашей эры – это достаточно
большой отрезок времени. Известно также, что примерно в то
же время в войске Крымского ханства была готская пехота,
которая так и называлась – готская. То есть, никто не был
истреблен и вытеснен из Крыма, лишь незначительная часть
сарматов ушла из Крыма в Малую Азию. Племена в Крыму
создавали свои союзы, например, скифо-сарматские, тавроскифские, верхушки племенных союзов строили брачные
отношения и растворялись в других племенах и народах, но
сами они физически никуда не исчезали из Крыма, их кровь и
сегодня течет в жилах коренных жителей полуострова.
У историков есть такое предположение, что практически
одновременно с таврами в Крыму проживали киммерийцы, они
как раз занимали среднюю полосу и степи полуострова.
Классической Киммерией в Крыму считается регион за
современной Феодосией и территория Керченского полуострова
– там было много городищ этого древнего племени. Если тавры
проживали исключительно на Южном берегу Крыма, то ареал
расселения киммерийцев был более широким и
распространялся до степей Северного Причерноморья. При этом
киммерийцы, как и тавры – исключительно крымский субэтнос,
сформировавшийся на полуострове. Поэтому не исключено их
взаимодействие и общность образа жизни.
Я считаю, что скифы – тюрки и пришли не из Ирана, а с Алтая
(видимо госпожа Абдуллаева является сторонницей алтайской
гипотезы происхождения тюркских народов- Гумбатов
Гахраман), где они сформировались как народ, этому есть
доказательства. Например, археологические раскопки, которые
демонстрируют, что на своем пути эти древние кочевники
строили присущие только им курганы, в которых хоронили
своих вождей. Цепочка скифских захоронений тянется на
протяжении большого расстояния от Алтая до Восточной
Европы. Скифы владели огромной территорией, у которой не
было четких границ. Племя славилось своей выносливостью и
воинственностью, скифы легко завоевывали земли с лучшими
пастбищами. Геродот выделял несколько групп скифов, из них –
золотые или царские скифы занимали Крым и Северное
Причерноморье.
В Крыму обнаружены около 80 скифских городищ в восточной и
юго-восточной частях полуострова. Часто они теснили
киммерийцев, но вполне уживались с таврами. Сначала
поселения с ними были обособленные, а потом начался процесс
этнического взаимодействия – и тавры постепенно стали
входить в состав населения скифских городищ, так появились
термины «тавро-скифы» или «скифо-тавры». Яркими образцами
такого взаимодействия стали городища Эски-Кермен, Мангуп,
Кыз-Кермен, Тепе-Кермен, Бакла.
После оседлости в Крыму скифы стали заниматься земледелием,
животноводством, пчеловодством. Они селились вдоль
торговых путей и наполняли полуостров заморскими товарами
со всего античного мира. Бывшие кочевники становятся
мореплавателями, торговцами, мастерами. В Крыму начинает
складываться культура, которая привнесла в мировую историю
искусства феномен «скифский стиль».
Сегодня прямыми потомками проживавших в Крыму скифов
являются крымские татары степной и предгорной части
полуострова. В их культуре сохранились многие элементы
скифского наследия, как в боевом искусстве, так и в образе
жизни, ведении хозяйственной деятельности, образцах
материальной культуры, одежде, питании.
Если взять карту Крыма и посмотреть, где какие племена и
народности селились, можно понять, каким образом
формировались субэтнические группы крымских татар. Если в
становлении субэтноса южнобережных татар участвовали в
основном тавры, то субэтнос «орта йолакъ» (средняя полоса)
или так называемые горцы – сформировали готы, эллины и
кыпчаки. От кыпчаков они унаследовали язык, от эллинов и
готов – материальную культуру и антропологические черты –
светлые глаза, рыжие или русые волосы и высокий рост. К
примеру, в одном из сел Бахчисарайского района (сейчас оно
называется Соколиное), практически все жители рождались с
голубыми глазами, село так и называлось «Кок коз», что
буквально означает «голубой глаз».
Что касается крымских татар, относящихся к субэтносу ногаи, то
местом их обитания были степи и равнины Крыма. В книге я
подробно описываю ареал обитания степняков – а это три
четверти всей площади полуострова на западе, северо-востоке и
в средней полосе Крыма. В разное время в крымской степи
проживали как автохтоны-киммерийцы, так и кочевники –
скифы, сарматы, гунны, булгары, хазары, печенеги, кыпчаки и
монголы. Хочу отметить, что состав населенных пунктов
степного Крыма имел такую же особенность, что и в случае с
деревней Кок-Коз – он зависел от влияния того или иного
племени. Но основное участие в формировании этногенеза
степных крымских татар приняли кыпчаки и ордынцы. Это
отразилось как на кыпчакском диалекте языка субэтноса, так и
на генотипе степняков, имеющих черты монголоидности".
Тюрки Крыма, являясь потомками древних тюркских народов
киммерийцев и скифов, живут в Крыму с VII в. до н. э. Самые
старые, обнаруженные историками, памятники скифского
периода истории Крыма — две курганные насыпи. Одна из них
расположена на Перекопском перешейке, другая — на ТемирГоре, что возле Керчи.
Ранние скифы (VII–VI вв. до н. э.) — конные лучники, отважные
воины доходили даже до Египта. В конце VI – начале V вв. до н.
э. их количество в Крыму пополнилось, благодаря выходцам из
Евразии. После чего начала формироваться новая Скифия.
В Степном Крыму обитали царские скифы. Их столицей было
городище Ак-Кая. В V в. до н. э. правители скифов активно
занимались военным делом. Однако простые члены их общества
все так же кочевали со своими стадами. Возле Феодосии
начинается постепенный переход скифов к оседлому варианту
существования. В IV в. до н. э. деревни появляются в степных
районах Крыма и на Керченском полуострове. Процесс
формирования нового способа жизни связан с резким
увеличением количества обитателей крымских земель.
Большие курганы IV в. до н. э. под Симферополем и
Белогорском были местом захоронения скифской аристократии,
обитавшей в предгорной части полуострова, которая при жизни
держала в своих руках власть в Крыму. Люди, похороненные
там, были рангом ниже правителей всей причерноморской
Скифии, но могли претендовать на царский титул. Также
известно, что некоторые представители скифской аристократии
обитали в столице Боспорского царства. Там же, в Пантикапее,
располагаются их курганы Патиниоти и Куль-Оба.
В 30–20-х гг. II в. до н. э. во главе Скифского царства на
полуострове стоял Скилур. Период его правления – это расцвет
позднескифского государства. Скифское государство
просуществовала до начала IV в. и в последующем была
уничтожена гуннами. После этого часть скифов вместе с гуннами
ушла на Запад, другая часть ушла на Восток, третья группа
скифов вернулась на историческую прародину тюрков на
Южном Кавказе (Аран), где были курганные погребения
древних тюрков.
Основная же часть скифов осталась в Крыму, где им удалось
влится в состав гуннов, таких же тюрков как и скифы.

Иданфирс-полководец крымских тюрков-скифов.
Современная этническая карта, отражающая расселение
тюркских народов, — это результат многотысячелетних
этногенетических и миграционных процессов. Древнейшие
очаги тюркского этно- и глоттогенеза, т. е. очаги
первоначального формирования тюркских народов и языков,
неразрывно связаны с западом Евразии — Южный Кавказ,
Северное Причерноморье, Крым, Прикаспий, а также Южный
Урал. Евразийские степи между Волгой и Енисеем еще в VI—II
тыс. до н. э. занимали древнетюркские племена европеоидного
расового типа, те самые «тюрко-скифо-сарматы»,
многочисленные племена которых говорили на родственных
друг другу тюркских языках.
Геродот сохранил для нас имя одного из первых великих
тюркских полководцев. Звали его Иданфирс. В историю он
вошёл как предводитель тюрков-скифов в борьбе с персидским
нашествием. Эта схватка причерноморских тюрков с
сильнейшим и крупнейшим государством тогдашнего мира
известна нам благодаря подробному рассказу Геродота.
После того как мидийский царь Киаксар подло убил на пиру всех
предводителей тюрко-скифских племен (своих союзников в
борьбе с ассирийцами), часть тюркских племен переселилась в
Северное Причерноморье (скифы античных авторов), другая
часть - переселилась на Алтай (юеджи китайских авторов,
создатели Пазырыкской культуры), третья часть тюрков
осталась на территории исторической прародины (предки
азербайджанцев). В середине VI в. до н. э. персы, входившие
прежде в состав Мидийского царства, подчинили мидян своей
власти. В 550 г. до н. э. Кир сверг последнего мидийского царя
Астиага, сына своего родного деда Киаксара, убийцу тюркских
ханов. Захватив мидийский трон, Кир и его преемники решили
расширить Персидское царство. Вместе с тем приобретенные
завоевания требовали соответствующей защиты.
Основным источником угрозы для себя персы считали здесь
Причерноморских тюрков- скифов. С наибольшей силой это
проявилось в первые годы правления все того же персидского
царя Дария I.
Говоря о причинах войны Дария со скифами., так как при дворе
персидского царя опасались возможности возвращения скифов
на историческую прародину -на территорию Южного Кавказа.
Разгром Скифии, по мнению Дария, позволял персам на
некоторое время гарантировать безопасность своих северных
границ.
Согласно Помпею Трогу, прежде чем выступить против скифов,
Дарий послал к Иданфирсу посольство с предложением
сочетаться браком с его дочерью. В древности династическими
браками нередко старались достичь конкретных политических и
династических целей. Так что можно предполагать, что Дарий
рассчитывал подобным браком обеспечить себе поддержку
скифов или добиться их нейтралитета в борьбе с остальными
кочевниками. Однако скифский царь не только отклонил это
лестное предложение, но и «оставил персидское посольство ни с
чем». Оскорбившись от такого пренебрежения к своей особе,
Дарий немедленно выступил с войском в поход на Скифию.
Сообщая о численности персидской армии, собранной Дарием
для похода против скифов, древние авторы называют
колоссальные цифры. Вместе с кавалерией, но без флотских
экипажей общая ее численность, согласно Геродоту, достигала
700 тыс. человек. По сведениям же другого греческого автора
Ктесия (известного, впрочем, неточностями и
преувеличениями), персов было даже 800 тыс. человек. В
походе приняли участие все входившие в состав обширной
Персидской империи народы, причем в некоторых сатрапиях в
рамках предстоящей кампании была проведена тотальная
мобилизация. С учётом этого сомневаться в самой по себе
огромной численности армии персов нет никаких оснований.
Кроме сухопутной армии в походе в Скифию принял участие
также персидский флот, состоявший из 600 кораблей. Сами
персы были «сухопутным» народом и не любили моря. Потому
корабли были предоставлены греческими тиранами,
правившими при поддержке персов в городах западного
побережья Малой Азии (Ионии). Скифы не имели собственного
флота, и военные действия планировалось вести в глубине
скифских владений, вдали от побережья. Так что персы
рассчитывали использовать свой флот в основном в качестве
своеобразного плавучего «моста».
Весной 513/512 г. до н. э. приготовления к походу против скифов
были закончены. Огромная персидская армия сосредоточилась
в Сузах, одной из столиц Персидского государства. Отсюда во
главе с Дарием она выступила на запад и медленно двинулась к
малоазийскому побережью. Пока персидские войска
продвигались к проливам, флот Дария занял позицию в районе
Геллеспонта, отделявшем азиатские владения персов от
Фракии. Здесь бывшие в персидском флоте греческие инженеры
под руководством Мандрокла приступили к наведению
плавучего моста в узком месте пролива. Он состоял из плотно
подогнанных друг к другу кораблей, которые для прочности
скреплялись толстыми канатами. Вскоре мост был готов. Выйдя
на побережье, персидская армия во главе с Дарием перешла по
наведенному мосту на западный берег пролива и двинулась
вдоль фракийского побережья на север. Одновременно флоту
было приказано перейти из пролива в Черное море и плыть на
север к устью Дуная для строительства там нового моста.
Скифы, узнав о приближении войск Дария, разделили свое
войско на два отряда. Первый отряд состоял из скифской и
савроматской конницы под командованием скифского царя
Скопасиса. Этот отряд в случае, если персы станут продвигаться
на восток, должен был, засыпая колодцы и уничтожая
растительность, вести их за собой вдоль побережья Азовского
моря к Дону. Если же персы повернут назад, то преследовать и
нападать на них.
Во второй, больший по численности отряд скифского войска под
командованием Иданфирса.. Этот отряд должен был, отступая и
находясь на расстоянии дневного перехода от персов,
попытаться заманить их в глубь скифских земель. Целью было
заставить тех вступить в войну «против воли».
Отправив повозки с детьми и женщинами и основную часть
скота, за исключением небольшого количества, необходимого
для прокормления войска, на север, скифы выступили навстречу
персам. Вперед выслали отряд лучших всадников. Авангард
скифов обнаружил персов в трех днях пути от Истра. Не доходя
до персов одного дневного перехода, скифы расположились
лагерем и принялись уничтожать всю растительность на пути их
продвижения. Лишь только персы заметили появление конницы
противника, они двинулись по следам непрерывно отступавших
скифов, преследуя их к востоку и в направлении Танаиса.
Вторгшись в землю скифов, персы натолкнулись на деревянную
крепость, которая оказалась брошенной жителями. Персы
сожгли крепость и, ориентируясь по следам, оставленным
скифами, двинулись дальше за отступающим противником.
Персы видели, что скифы отказывались вступать в открытое
сражение и все время уходили на восток. Полководцы Дария,
очевидно, не исключали возможности, что рано или поздно
скифы попытаются обойти преследовавшее их персидское
войско. Целью кочевников будет прорваться обратно в скифские
степи.
Вскоре Дарий обнаружил, что преследуемый им скифский отряд
соединился со своими главными силами. Скифы по-прежнему
уклонялись от решительного сражения с персами. Видя, что
погоня за ускользающими скифами тянется долго и ей не
предвидится конца, Дарий послал вестника сказать скифскому
царю Иданфирсу: «Странный человек, что ты все время
убегаешь, хотя у тебя есть возможность сделать одно из двух?
Ведь если ты считаешь, что ты сам способен противостоять
моему могуществу, тебе следует, остановившись и прекратив
блуждания, сражаться, если же ты сознаешь, что ты слабее, и
тогда, прекратив бегство и неся своему владыке в дар землю и
воду, приди для переговоров».
В ответ Иданфирс приказал передать персидскому царю: «Я и
прежде не бегал ни от кого из людей и теперь от тебя не бегу; и я
не делаю ничего нового сравнительно с тем, что привык делать в
мирное время. Объясню и то, почему я не вступаю с тобой
немедленно в сражение. У нас нет ни городов, ни возделанной
земли, и боязнь, что они будут захвачены и разорены, не
заставляет нас скорее вступать с вами в сражение. Если же тебе
нужно во что бы то ни стало спешно вступить в битву, то у нас
есть отчие могилы. Попробуйте найти их и разрушить, и тогда
вы узнаете, будем ли мы сражаться из-за могил или не будем».
Постепенно положение персидской армии становилось все
более затруднительным. Все окрестности давно были разорены,
добывать продовольствие при непрерывных атаках скифов
царским воинам становилось все сложнее. Чтобы войско Дария
как можно дольше оставалось в разоренной местности и
испытывало нужду во всем, скифские воины специально
оставляли часть своего скота так, чтобы персы могли их легко
захватить. Приободряясь от таких своих «побед», персидское
войско приостанавливало отступление и оставалось на месте.
Однако захватываемого в ходе этих вылазок всадниками Дария
мяса не могло хватить на все огромное персидское войско.
Заметив, что положение персидской армии стало еще более
затруднительным, скифские цари направили к Дарию посланца
с дарами. Прибыв в лагерь царя, он вручил Дарию птицу, мышь,
лягушку и пять стрел. На вопрос персов, что означают эти дары,
посланец ответил, что ему приказано только вручить дары. Если
же персы достаточно умны, они должны сами понять их смысл.
На совете, собранном Дарием для обсуждения присланных
скифами даров, мнения персидских военачальников
разделились. Сам Дарий полагал, что этими дарами скифы
отдают себя под его власть и приносят ему в знак покорности по
персидскому обычаю землю и воду. Царю приглянулось
объяснение, предложенное тысячником Оронтопагом. По его
словам, мышь живет в земле и питается как человек ее плодами;
лягушка же живет в воде, птица же больше всего похожа по
быстроте на коня. А стрелы означают, что скифы отказываются
от сопротивления. Против такой расшифровки скифского
«письма» выступил Гобрий, один из приближенных Дария. По
его словам, скифы хотели сказать персам: «Если вы, персы, как
птицы, не улетите в небо, или как мыши, не зароетесь в землю,
или как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад,
пораженные этими стрелами». Однако поскольку Гобрий и
раньше выступал против похода персов в Скифию, Дарий и его
окружение отнеслись к сказанному им с недоверием.
Между тем скифы предприняли попытку воплотить свои угрозы
в реальность и собрались дать решительное сражение персам.
Однако когда скифская пехота и конница уже построились для
боя, через их боевые порядки неожиданно пробежал заяц.
Позабыв о сражении, скифы, смешав ряды, с криками бросились
за зайцем в погоню. Узнав, в чем дело, Дарий, по словам
Геродота, обратился к своим приближенным: «Эти люди (то есть
скифы) глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий
правильно рассудил о скифских дарах. Я сам вижу, в каком
положении наши дела. Нужен хороший совет, как нам безопасно
возвратиться домой». Эпизод этот, к слову, не выглядит
фантастично, если вспомнить, что у многих европейских племён
заяц считался вестником неудачи. Сходясь в битве с опаснейшим
врагом, скифы вполне могли отказаться от неё ввиду
неблагоприятного знамения.
Несостоявшееся сражение со скифами окончательно убедило
персидского царя в бесперспективности дальнейшей войны,
поскольку ему не удалось навязать скифам войну по своему
плану. Продолжать поход в этих условиях становилось
бессмысленным, и Дарий после совещания со своими
полководцами принял решение начать отступление.
В ту же ночь персы как обычно зажгли огни. Затем, оставив
слабосильных (то есть раненых и всех неспособных к
длительному маршу) воинов и всех ослов на привязи,
персидская армия покинула лагерь. Персы поспешно выступили
по направлению к Истру. Но нельзя было допустить, чтобы
оставленные воины раньше времени поняли, что их бросают на
произвол судьбы, и подняли крик, который мог бы привлечь
внимание скифов. Потому Дарий объявил им, что персидское
войско выступает из лагеря для того, чтобы напасть на скифов.
Дабы еще больше ввести оставшихся воинов в заблуждение
относительно своих истинных намерений, персидский царь
поручил им охранять лагерь. Привязанные к привязи ослы и
мулы персов всю ночь своими криками отвлекали внимание
скифов, создавая у них иллюзию присутствия в лагере главных
сил персидской армии.
На следующий день скифы обнаружили, что персы перехитрили
их. Заняв оставленный лагерь персидского царя, они нашли там
брошенных больных воинов Дария. К тому времени те поняли,
что их бросили на произвол судьбы. Умоляя о пощаде, они
рассказали скифам о бегстве персидской армии ночью. Узнав
таким образом, что Дарий ускользнул, скифы, объединив все
свои силы, бросились к Истру догонять персов.
Таким образом, поход Дария против скифов закончился для
него бесславно