Моя первая рыбалка

Все когда то бывает первый раз в жизни. Жили мы на квартире в деревенском доме, занимая одну комнату. В другой комнате жила хозяйка с сыном. Баба Лена с сыном Иваном. Гостиная с Русской печью, была одновременно кухней и столовой, для всех нас.
     Отец, демобилизованный в1956 году с Балтийского флота, отслужив 14 лет, вернулся на родину, к родителям в райцентр. Партия, бывшего морского офицера направила в село создавать кооперативное производство. Мы с матерью были с ним.
     Баба Лена работала в колхозе бригадиром. Высокая, статная, красивая женщина лет сорока, вдова фронтовика. Иван , симпатичный парень лет 18 был инвалидом, полиомиелит поразил левую ногу. Работал заведующим сельским клубом , и руководил ДОСААФ. Хороший организатор и отличный стрелок.
     В колхозе работали  почти одни женщины , мужиков было мало.Тягловая сила лошади и волы, возили старики, инвалиды и дети. Никакой техники не было,  также, как и электричества.Зато был радиоузел, черные репродукторы в домах и в клубе. На улице был громкоговоритель. Дизель-генератор включали два раза в день, работало радио. Даже был колхозный детский сад, все мамы были на работе в колхозе.
     Мой друг и наставник, сосед  Леня, лет десяти, был для меня авторитетом. С табуном лошадей и другими ребятами ночь проводил на пастбище. Меня  родители в ночное не пускали,  говорили мал еще. Была начальная школа, четыре класса. Кто учился дальше, жили в интернате средней школы в райцентре. Приезжала кинопередвижка, раз в неделю. Кино для детворы, три копейки с человека. Нет денег, не беда, садись с детворой на траву.
     Мы с Леней больше месяца собирались на рыбалку. Крючки и леску можно было выменять только у тряпичника. Все свободное время искали и собирали старые тряпки и ветошь, железо и латунь, стрелянные гильзы. Старые окопы, стрелковые позиции, блиндажи по окраинам леса, были местом раскопок. Саперные лопатки были у всех пацанов. Искали стрелянные латунные гильзы. Конкурентов было много, но все честно. Замков нигде не было, свои не воровали , цыган в село не пускали.Но с тряпьем помогали родители и родственники. Старый ватник бабушки, отданный к приезду тряпичника, был царским подарком. 
     Тряпичник приезжал в село, пару раз в месяц. Старая лошадь, деревянная с бортами телега, груженная тряпьем и железками, медленно продвигалась по главной улице села. Это был торговый день мечты. Тряпки взвешивал старинным татарским безменом. Наши шесть с половиной кило тряпья тянули на пять метров лески и четыре крючка. Леня выторговал шесть метров. Ведь тряпичник всегда тянет в свою сторону.
          Мы всегда ходили купаться на колхозный пруд, реки возле села нет. Пруд большой, берег хороший, вода чистая. В тихие солнечные дни, с высокого берега, просматривалась большая часть водоема. Карп поднимался к поверхности плотными стаями, в центре каждой был красный карп. Все называли его Золотой Рыбкой, и мечтали поймать. И вот мы с Леней идем на рыбаку на этот пруд. Удочки из лещины, прессованный круг жмыха, черви и наш обед в льняной сумке. Мать Лени дала нам плетеную корзину, в которой возила клубнику на базар.
    Пришли после полудня, выбрали сижу, куски жмыха бросили в воду, куда доставали наши удочки. Вели себя тихо. Забросили удочки с червем на крючках, сидим ждем, смотрим. Долго сидели, молча смотрели, не клюет у нас рыба. Расстроились, обидно стало, не клюет у нас рыба.Время тянулось медленно и долго. Была тишина, а потом началось! Клевала одна за другой, иногда на обе удочки сразу. Поплавок тонул и уходил в сторону. Рыбу подтягивали к берегу, за леску вытягивали на берег. Азарт и эйфория не позволяли нам остановиться, рыбу бросали в траву. Удочка Лени сломалась, крючок, леска и кусок лещины уплыли вместе с карпом. Леня забрал мою удочку, заявив что он опытней, а я сломаю ее, если клюнет крупная рыба. Через какое то время, на моей удочке оторвалась леска, выше поплавка. Шок, удивление, и рыбалка остановилась.
     Мы увидели, сколько рыбы мы наловили, и ужаснулись. Тогда рыба мне казалась огромной, и было ее очень много. Сейчас я понимаю, что это был карп двух и трехлетка. Крупный около килограмма, остальной грамм семьсот. Но это была добыча.
     Наша плетеная корзина наполнилась быстро. Но визуально, количество рыбы не уменьшилось. Оглядев все округ, Леня почесал голову, снял свои шаровары, завязал узлами низ штанин. Мы сложили рыбу в его шаровары. Смелое решение, и трудное. Тогда все ходили в длинных рубахах с пояском, трусов не было. Я, западный парень из Калининграда был в коротких штанишках, пользы от них никакой. Отошли мы от воды метров тридцать-пятьдесят. Добыча для нас оказалась не подъёмной. Сели отдыхать. И тут видим, дядя Ваня, едет на велосипеде по берегу, в нашу сторону. Кричим, машем руками, он подъехал. Увидел. Первый вопрос: Где ловили, дайте удочку! Ловили тут, а удочек больше нет. Шаровары с рыбой на раме, корзина на багажнике. Дядя Ваня ведет велосипед, Леня придерживает шаровары на раме, я корзину на багажнике.
     Баба Лена на большом квадратном щите(самодельная сковорода) запекла с овощами девять или десять рыбин в печи. Остальные сразу раздала соседям и семьям двух своих дочерей. Оказалось что Леня, ее родной внук. Да и все соседи, были в какой-то степени родства, между собой. Получился праздник. Гордость добытчиков, распирала нас с Леней. И запомнилась именно эта, первая рыбалка, на всю жизнь.