На изнанке жизни

Надежда

Часть третья

Наступили тёплые майские дни, в белый подвенечный наряд оделись каштаны. В городских парках буйствовала сирень, цвели тюльпаны, весело и разноголосо щебетали пичуги. Солнце слепило глаза, заставляло невольно прижмуриваться. Мажорные звуки новой народившейся жизни заполоняли душу, лица прохожих приветливо расцветали улыбкой.

В один из таких майских дней Надюха нагрянула к Фёдору неестественно оживлённая и очень странная: отвечала невпопад и несла всякую чушь. Он обратил внимание на её открытые выше локтей руки. Вены в локтевом суставе были усеяны синими точками. Он схватил её руку и присмотрелся внимательнее.

— Никак на иглу села?
— Приболела я, дядечка Федечка, лекарство через вену вводили.
— Цвизди, цвизди, приятно слушать!..
— Да успокойся ты, не колюсь я!
— Не колешься? Ну и ладно! Жизнь твоя, а не моя
— Какой ты занудный! Хочешь, приведу Стаса, он подтвердит.
— Не хочу видеть его!
— Ладно, я пойду, Стас под подъездом ждёт. Подкинь деньжат на пивко!
— Так он же хорошо зарабатывает, а ты деньги просишь.
— Долгов у нас много, вот и перебиваемся. Скоро опять в Москву поедем. Так дашь на пиво?

Фёдор как раз собирался в магазин, из отложенной на продукты суммы он отсчитал сотню.
— На пиво хватит, а чтобы не стало привычкой, знай, в следующий раз не выгорит!
Надюха схватила деньги и со словами «какой ты хороший, дядечка!» тут же исчезла.

Она всё же притянула к нему своего Стаса — симпатичного парня, совсем не похожего на наркомана. Вёл он себя солидно и умел поддержать разговор. Фёдор предложил кофе, они отказались, немного посидели, побалагурили и собрались уходить.

Когда Стас вышел в прихожую, Надюха, поцелов Фёдора, снова стала клянчить у него на пиво. Уразумев, почему они к нему заявились, и чтобы поскорее избавиться от них, он, лишь бы она отвязалась, опять дал ей денег.

Никаких сомнений больше не оставалось. Парень сам кололся и её подсадил на иглу. Но что удивительно, он не казался конченым наркоманом, готовым из-за дозы обобрать мать родную. У него ширка дивным образом сочеталась с работой в автомастерской. Его ценили за золотые руки, самую разбитую машину он умел быстро привести в приличный вид.

В Москве они жили раздельно, каждый занимался своим делом, собственно, они вели свой привычный образ жизни, такой же, как и до знакомства. Стас прекрасно знал, чем промышляет Надюха, однако относился к этому спокойно. Продолжал занимался своими авто, а когда выпадала свободная минута, встречался с ней. Он не утратил способность критически мыслить, совсем не потерял голову из-за своей ширки и подруги.

Связь их продолжалась больше года, а потом они разбежались. Надюша часто приезжала домой, а Стас оставался в Москве. Такая разлука стала для него выигрышным билетом. Как-то он ремонтировал слегка помятый автомобиль молодой иностранки. Встреча с ней оказалась судьбоносной. Женщина влюбилась в симпатичного брюнета, он ответил взаимностью. Бурный роман закончился необычно, когда она уезжала из Москвы, забрала его с собой. И стал парень жить-поживать да добра наживать в Германии. Там она помогла ему с иглы спрыгнуть. Так что не только в сказках случаются чудесные истории

Надюха же так и осталась на своих «лёгких» хлебах, всё продолжала подзарабатывать своей прелестью. А Стасик крепко подсадил её на иглу, так и не смогла она с неё спрыгнуть И покатилась жизнь девочки под откос. Она этого не понимала, всё думала, что живёт весело и денежно. Парни для неё уже давно стали весёлым приключением. Один, второй, третий… только крикни «ау!» -- сколько их отзовётся!

В Москву она уже не ездила, дома завела себе нового друга, однако изредка всё же ночевала у Фёдора. Ему в такие минуты думалось, что отношения у неё с новым любовником странные, «что это за мудака такого она нашла, что совсем не ревнует, где она шляется по ночам?»

Дружок её подтаксовывал в ночное время на своём стареньком «Москвиче». Он быстро смекнул «профиль» своей подруги и сообразил, что обколотая проститутка, — это неплохой заработок. И когда он без обиняков предложил ей снимать ночью подзагулявших клиентов, она приняла его скабрезное предложение как должное.

А почему бы и нет? Почему какого-то пьяного лоха не развести на бабки? Лучше, конечно, не раздвигать ноги, а напоить его вдрызг, а потом у пьяного выдурить или просто украсть бабки. А если он окажется стойким к выпивке и придётся потрахаться с ним, — не впервой, дело привычное! Такой своеобразный семейный бизнес её вполне устраивал. Ведь он давно уже стал для неё привычным ещё с Москвы. И стал дружок возить по ночам Надюху с собой, предлагая её, обколотую, подзагулявшим ночным клиентам.

В любом бизнесе есть свои заморочки, порой весьма неприятные и даже опасные. Одной ночью «Москвичу» перекрыла дорогу крутая тачка, из неё выскочил здоровенный верзила и, угрожая стволом, отобрал у сожителя Надьки все «честно» заработанные деньги. А на прощанье добавил, что они ещё хорошо отделались, и чтобы он никогда больше не видел их в этом районе.

После этого случая совместный бизнес Надюхи и её сожителя прикрылся, и тогда она сама стала снимать клиентов возле злачных городских заведений.

Как-то под утро она пришла к Фёдору с пивом. Он достал из загашника сушёную густеру, которую сам наловил и насушил летом. Попив вдоволь пивка с рыбкой на кухне, Надуха сразу же завалилась спать, сказав, что «если он позвонит, скажи, что меня у тебя нет».

Фёдору не понравилось, что она дала сожителю его номер телефона, хотя он просил не давать, и он решил не прикрывать её, если тот позвонит. Он не хотел юлить перед типом, который подставлял свою подругу клиентам. Об этом проговорилась хмельная Надюха, и Фёдор совсем не желал быть посредником в их бл…х отношениях.

Так оно и вышло. Не успела она заснуть, как позвонил сожитель и стал про неё спрашивать. И Фёдор прямо сказал, что она у него, может приезжать и забирать её. Тогда он впервые увидел это чудо. Высокий и худой тип с лошадиной мордой. «И что только она нашла в нём? Чёрт знает этих баб, что у них там в голове!» — неодобрительно подумал Фёдор, глядя на это Надькино сокровище.

А сокровище сразу давай тормошить Надюху, спавшую со сжатой в кулак правой ладонью. Он силой его разжал, в нём оказались скатанные в рулон купюры. По всему было видно, такое случалось уже не первый раз. Надюха, почувствовав, что её «раздели», сразу проснулась и заныла: «Отдай!» Дружок её молча пошёл к выходу, она быстренько подскочила, кое-как натянула одежку и побежала следом.

***
Фёдор как в воду глядел, когда думал, что всё это для него так просто не закончится. Как-то, уютно устроившись на диване, он попивал пивко и смотрел телевизор. И вдруг звонок в дверь. Он недовольно ругнулся: «Кого это принесла нечистая, вроде никого не жду». А когда открыл двери, увидел на пороге улыбающуюся Надюху с незнакомым ему парнем.

— А мы к тебе, дядечка Федечка! Вот гуляли и решили зайти. Пустишь?
Фёдор скривился, ведь сколько раз говорил девкам, чтобы никого к нему не приводили. Но резко отказать не хватило у него сил.
— Раз пришли, проходите, только ненадолго.

Надюха обернулась и крикнула на лестничную площадку, чтобы заходили. Оказывается, внизу у окна стояли ещё две пары. Здоровенные парни со своими девицами. Это неприятно поразило Фёдора. «Вот стерва, как мило подъехала… а привела коллектив… да что теперь, гнать уже поздно». Он молча посторонился и незнакомая орава, поздоровавшись, развязно завалила в комнату.

Надюха по-свойски командовала, кому куда сесть, побежала на кухню за тарелками, вилками-ложками, вынула из шкафа рюмками. Тот, что пришёл с ней, выставил на стол две полуторалитровые пластмассовые бутылки с коричневой жидкостью, его дружки достали из увесистой сумки закуску. Девки быстро порезали колбасу, сыр и что-то там ещё. А когда всё на скорую руку было готово, пригласили Фёдора к столу. Он отказался, так как эта компания сразу ему не понравилась.

Фёдор ушёл в другую комнату и с испорченным настроением стал допивать своё пиво. Несколько раз в нему забегала разгорячённая спиртным Надюха, тормошила его и тянула за стол. Он упрямо отказывался, мол, гуляйте без меня, молодёжь.

Они принесли с собой магнитофон, загремела музыка, с каждой выпитой рюмкой компания становилась всё оживлённее. И всё беспокойнее становился Фёдор. Ну и свинью подложила ему Надюха! Ему хотелось поскорее избавиться от этой развесёлой компании, но по всему было видно, что засели они надолго. Фёдор нервничал и совсем без настроения допивал своё пиво. И тут к нему в комнату ввалился с бутылкой, без стука, изрядно уже подпивший Надюхин знакомый.

— Чё, хозяин, такой нелюдимый? Давай за знакомство коньячку вмажем!
Фёдор стал отнекиваться, а тот, уже наливал ему в пустой стакан из-под пива.
— Да не дрейфь, у меня хороший коньяк, только попробуй!

Фёдор, лишь бы скорее отстал этот верзила, попробовал и скривился. «Гадость, обыкновенный самогон, только закрашенный! Дешёвая сволота, а цену себе набивает». Настроение стало вконец никуда, а самогон на пивко дал свой эффект. Голова затуманилась, первоначальное его недовольство, что дал слабину и впустил эту ораву — сменилось агрессией.

Разговор у них не клеился. Он грубо и невпопад отвечал верзиле, не было у него желания разговаривать с ним. А потом сказал, что пора уже и честь знать, он очень занят, пора им уже уходить. Верзиле это не понравилось.

— Ты, что, выпроваживаешь нас? Сейчас уйдём, не поторапливай!
— Да уж сделайте милость, и музыку свою прикрутите, голова от неё болит.
— Ишь, какой неприветливый!

Верзила ушёл, гулянка за стеной продолжалась. Пару раз забегала Надюха, мол, чего ты, дядечка Федечка, такой грубый, разговаривать с людьми не умеешь. В отыет он матюгнулся и сказал, чтобы уводила свою компанию.

Алкогольный градус в квартире всё повышался. Опять ввалился этот верзила, Фёдор стал выталкивать его за двери. Завязалась перепалка, слово по слову и началась драка. В ярости Фёдор схватил стоящую на табуретке пивную бутылку и ударил верзилу по голове, а тот своим здоровенным кулачищем свернул Фёдору скулу…

Очнулся Фёдор в челюстно-лицевом отделении областной больницы. Сдала туда его Верка, она, как обычно, пришла к нему среди ночи. Двери в квартиру были незапертые, он лежал на кровати в маленькой комнате без сознания. Вся стена возле кровати была забрызгана кровью. Верка не растерялась и вызвала скорую помощь.

Две недели он пролежал в больнице с распухшей физиономией, смахивающей на перезрелую иссиня-черную сливу, и едва приоткрывал заплывшие огромными синяками глаза. Но чувство юмора не потерял, посмотревшись в зеркало и увидев такую страшную свою рожу, со смешком затянул: «Синеокий ты, мой, синеокий!..»

И всё это время пьянствовал с молодыми парнями — соседями по палате. В общей большой палате их насчитывалось двенадцать, и все лежали с огромными синяками, сломанными носами и челюстями. Медперсонал смотрел на пьянки своих постояльцев сквозь пальцы, видимо, полагая, что парни в стрессовой ситуации, а пьяному легче выйти из этого состояния.

Навестил Фёдора в больнице его лучший друг Геннадий, вместе с ним пришли Верка с Надюхой (сами идти побоялись), они принесли передачу. Фёдор взял только кефир и сказал, что бы кроме молока больше ничего не приносили, потому что есть может только жидкое — не раскрывается рот.

Друган жёстко ему выговорил, в том духе, что если не можешь пить, так не мучай задницу. Парень на редкость рассудительный, а главное, честный, он никогда не оставлял Фёдора на один с неприятностями, всегда оказывал ему посильную помощь. Вот и сейчас подкинул деньжат на пилюли и бинты-марли. Фёдор его поблагодарил и обещал при первой возможности отдать долг.

Разговор с Надюхой и Веркой не клеился, подружки всё ёрзали и улыбались, стреляли своими размалёванными глазками в сторону соседей по палате. А когда они ушли, парни сказали Фёдору с одобрением: «Ну, ты, старик, молодец! Такие подруги тебя навещают!»

Пьянствовать с молодёжью Фёдору надоело, пролежав в челюстно-лицевом неделю, он вызвал такси и укатил домой. Так толком и не долечившись. А дома всё не мог прийти в себя и часто поглядывал на стену в густых кровавых потёках, подумывая, что нужно менять обои. Свой душевный непокой продолжал залечивать водкой и всё бормотал, что могло быть и хуже. Ведь он мог развалить череп бутылкой тому жлобу, и тогда пришлось бы вновь сесть, да ещё на старости лет. А этого ох как не хотелось!

А ведь и жлоб запросто мог размазать его своими здоровенными кулачищами по стене. Да пьяный был в стельку. А так обошлось только сломанным носом и одним выбитым зубом. Да вот лицо синее и распухло, ну да ведь живой остался… Вот тебе и Надюха! Славно подставила дядечку Федечку! А собственно, чего её винить, сам дал маху, зачем было пускать незнакомых?

Продолжение будет.