Ч. 236 Ни одного миловидного личика!

Предыдущая страница  http://proza.ru/2021/09/29/1006

На Мадере пополнили запасы питьевой воды и провизии – купили малорослых местных быков, по поводу которых один лейтенант заметил, что в Англии собаки крупнее, зелень, фрукты и, конечно, запаслись немалым количеством бутылок знаменитой мадеры.
 
Верхняя палуба фрегата теперь напоминала что-то похожее на странствующий зоопарк или Ноев ковчег. Холодильников и хороших консервов тогда не было, поэтому «мясные продукты» сохраняли в живом виде. Бедные животные на верхней палубе испытывали большие мучения.

Иван Иванович Бутаков по старой привычке вёл дневник плавания. Он отметил в нём, что Фунчальский рейд небезопасный, и при ветре разумней уходить в море. Пристани на берегу не было, что затрудняло погрузку и выгрузку.
 
Городок располагался  у подножья высоких гор. На берегу крупные округлые валуны мешали пристать к берегу. Чтобы избежать принудительного купания при высадке на берег, переходили на местные лодки с двумя добавочными килями.   Вечером, не дожидаясь шхуны, продолжили плавание.

Фрегат был перегружен, поэтому при сильной качке касался коечными сетками воды (коечные сетки  - специальные железные ящики, устраиваемые на верхней палубе военных кораблей для хранения в дневное время коек команды. С одной стороны ящики открытые, а для того, чтобы на койки не попадала вода, их занавешивали полотнищем парусины. - Прим. автора).
 
Следующую стоянку Путятин назначил на островах  Зелёного Мыса, на острове Сантьяго в Порто-Прайя. Моряков удивляли летучие рыбы, которые иногда шлёпались на палубу, чтобы затем отправиться на камбуз.

Ночью любовались серебристым пенистым следом,  который оставлял фрегат. В тропиках мучила жара, обливания морской водой не приносили облегчения, в каютах невозможно было находиться. В сутки проходили в среднем 185 миль, часто  при сильной качке.
   
Путятин сделал всё, чтобы плавание служило хорошей школой для его участников. Личный состав обучали действиям артиллерии и стрельбе из ружей. Парусные учения проводили реже, чтобы не замедлять суточного хода.

Гардемарины (старшекурсники – прим. автора) занимались по курсу Морского корпуса по 2 часа утром и вечером. Им преподавали офицеры и члены дипломатической миссии. Путятин проверял, чтобы помимо этого, гардемарины делали переводы морской литературы с английского языка, лоции, статьи.
 
Когда появлялась возможность, команда купалась за бортом. Для этого опускали в воду парус, получалось что-то вроде бассейна, тогда можно было не опасаться акул.
Плавание заняло неделю.

В тропиках произошёл один комический эпизод, о котором много лет спустя вспоминал Унковский. В один из дней плавания в тропиках он находился в рубке, откуда был виден балкон адмиральской каюты, занимавшей по ширине всю корму.

Окна каюты были распахнуты. Слышалось, как монотонно бубнит очередная жертва адмирала – гардемарин, которого тот заставил читать вслух «Житие Кирилла Александрийского».  Сам адмирал дремал под это чтение, голова его лежала на подоконнике.
Унковский увидел, что на перилах балкона появилась фрегатская обезьянка Яшка, которого привлекли развевавшиеся под лёгким ветерком волосы адмирала. Иван Семёнович с интересом стал следить, что будет дальше.

Обезьянка схватила волосы адмирала и несколько раз их дёрнула. Раздались крик и ругательства. Обезьянка мгновенно исчезла. Разъярённый Путятин выскочил на палубу и приказал вахтенному офицеру свистать всех наверх, чтобы поймать обезьяну и выбросить её за борт.

Яшка, увидевший множество людей и всех хорошо ему знакомых, которые лезли по вантам, решил, что с ним играют, и принял активное участие в общей забаве. Путятин бушевал на палубе, то обещая наказание, если Яшка не будет пойман, то награду за его поимку.

 Наконец, общего любимца поймали и принесли адмиралу с вопросом: нужно ли бросить обезьяну в море? Но тот уже остыл, посмотрел на Яшку  и со словами: «а ну её к чёрту, этакая гадкая!»,  ушёл в каюту, пощипывая усы.

Можно себе представить, сколько веселья было по этому поводу в кают-компании! Но в книге Ивана Александровича Гончарова вы этого эпизода не обнаружите, как и другого, который едва не окончился трагедией, но об этом позже.
 
Осторожным человеком был будущий классик: о начальнике как о покойнике, или хорошо, или ничего.
 
В порту Прайя, на острове Сантьяго, сделали небольшую остановку. Порто-Прайя  основали португальцы в конце пятнадцатого века.

После чудных ароматов цветов на Мадейре, чистенького Фунчала португальский городок выглядел не столь привлекательно: узкие грязные улицы, дурные запахи, дома двухэтажные, из грубого камня, полуголые темнокожие женщины.

Вид наготы аборигенок ещё как-то можно было пережить, моряков огорчало другое: не встретили за время пребывания на острове ни одного миловидного личика! Да и вид самого острова наводил жуткое уныние: множество скал вулканического происхождения, скудная растительность в виде редких посадок пальм, цитрусовых и других деревьев.
 
В общем, чем скорее проститься с ним, тем лучше, хотя порт очень удобен для якорной стоянки, как отметил в своих записках педантичный Иван Иванович Бутаков. Одна радость – потрясающее сочетание красок неба и океана и отличная погода.
 
Это сейчас многие захолустные места, которые посетила «Паллада», превратились в роскошные курорты, а тогда Гончаров писал: «…берег между скалами весь пустой, низменный, простая куча песку, и на нём растёт тощий ряд кокосовых пальм. Как всё это вместе взятое печально, скудно, голо, опалено!»

В наше время этот упомянутый им уголок рекламируется как «изумительный пляж с золотистым песком длиной несколько сот метров, привлекающий туристов из многих стран».

А недавно в прессе появилось сообщение, что послом России на эти острова назначили Наталью Поклонскую. По крайней мере, одно миловидное лицо там появится. Меняются времена, и мы меняемся вместе с ними.

 В Порто-Прайя базировалась американская эскадра (Северо-Американских Соединённых Штатов), занимавшаяся поимкой судов работорговцев. Присутствие двух американских корветов и шхуны, отправлявшихся для усиления эскадры коммодора Перри, заставило Путятина сократить стоянку фрегата.

 Адмирал увидел, что ход событий на востоке всё ускоряется. Унковскому и Бутакову погулять на берегу почти не довелось – они были занятыми организацией работ по приведению в порядок стоячего такелажа, разболтанного качкой.

Пожелав борцам с работорговлей успехов в их благородном деле, наши пилигримы отправились в дальнейший путь. 3-го февраля «Паллада» пересекла экватор. Пересказ, как отмечается такое событие, кажется, всем набил оскомину, поэтому обойдёмся без него.

Если морякам было привычно, то пассажирам действовали на нервы хлопанье дверей, падение с полок книг, скрип снастей, капание воды сквозь растрескавшуюся от жары палубу.

Каждые полчаса склянки, топот ног бегущих матросов и офицеров, голос вахтенного или штурманского офицера, свисток боцмана – обычная обстановка на корабле.

22 марта прибыли к мысу Доброй Надежды, а через 4 дня пришла шхуна «Восток». В порту Саймонсбэй сразу же занялись подготовкой фрегата к новому переходу, конопатили корпус.

Чтобы члены миссии не болтались праздно по фрегату во время ремонта, Путятин  отправил восемь человек в экспедицию вглубь колонии.

Адмирал рассматривал эту поездку в качестве тренировки перед прибытием в Японию, где предстояло собрать подробные сведения о стране.  За восемь дней экспедиция проехала двести вёрст и привезла довольно обстоятельные материалы.
 
Правда, если вы будете читать книгу Гончарова, то останется впечатление, будто они поехали развлекаться. На самом деле, у каждого члена экспедиции имелся обширный перечень вопросов, и сбор сведений производился по системе.

На почте моряков ждали пачки писем от родных и друзей, что доставило большую радость. Путятина больше всего интересовала политическая обстановка. Никаких новых указаний из Петербурга он не получил - нужно было полагаться только на себя.

Продолжение http://proza.ru/2021/10/02/1473

На фотографии: население Кабо-Верде в наши дни.