9. Дары

(16+)

С появлением охраны в камере закончились все разговоры. Показательно присмирев, девушки стали тихи и послушны.

Вернувшись на свой пост, островитяне неожиданно для узников решили их покормить. Через специальное окошко, которое было оборудовано внизу решетки, в камеру поставили несколько тарелок с кашей.

Быстро переглянувшись, ребята разделились на тех, кто голоден и верит в доброту жителей острова к его гостям и тех, кто еще не потерял остатки здравого смысла да и, в принципе, всегда был заточен под принятие сложных решений.

В общем, девочки поели, улыбаясь охранникам, а Мэт и Сид есть не стали, отдав подругам свои порции и надеясь, что каша была приготовлена не только сносно, но и без добавления в нее яда или транквилизаторов.

— Вкусно, — заметила Дебби, легко улыбаясь. Таблетки в ее крови все еще не были растворены полностью. И девушка продолжала радовать и поражать друзей ненормальным для нее состоянием спокойствия и благодушия.
— М-да, посмотрим. сможешь ли ты повторить это через полчаса, — пробурчал Сид, с тоской вспоминая про оставленные на острове припасы. Продукты были бережно сложены в секретном месте. И парень надеялся, что сегодня хорошо поужинает, а не угодит в ловушку из-за глупой побрякушки и собственной невнимательности.
— Думаю, повторит. Почему нет? Глупо похищать людей, чтобы накормить отравленной едой. Согласитесь, нож в деле лишения человека жизни не менее эффективен. Я имею в виду, что если бы нас хотели убить, то мы бы уже навряд ли болтали об отравлениях и пользе злаков, — договорив, Мэри протянула Мэту тарелку, которая была никем не тронута. Парень взял подношение, широко улыбаясь, и сразу начал есть.

Дебби демонстративно начала есть вторую тарелку, мстя другу за шоколад, который был у нее украден.

— Потолстеешь, и спасатели не возьмут тебя на борт аэромоба, — Сид в привычно ехидной манере попытался воззвать к чужому человеколюбию, но Дебби продолжила есть, показав приятелю знакомый каждому жест, выражающий несогласие. Девушка ела и старательно скребла ложкой по стенкам до тех пор, пока тарелка не оказалась полностью очищена от следов каши.
— Ты жрешь, как стадо слонов, проголодавшее несколько месяцев, — Сид ехидничал из последних сил. Но уколы единственного голодного пленника не задевали тех, кто был сыт и едой, и глупостями приятеля. Не совещаясь и не договариваясь, ребята проигнорировали друга, который, казалось, был вылеплен из издевок.
— Придурки, — глядя друзьям в глаза, пробурчал Сид, но без привычного огонька. К работе с бесчувственной аудиторией насмешник подготовлен не был.

***

Внезапно к темнице приблизился конвой. В центре четверки островитян шел бледный, но вполне живой Браен со связанными за спиной руками. Юноша шагал, шатаясь и пытаясь опираться на воздух, но тем не менее не падая. Словно к голове парня были привязаны невидимые миру веревки, которые были изрядно истреплены за время бесконечных игр и спектаклей старика-кукловода.

Когда процессия подошла к решетке, Браен улыбнулся, сверкая острым взглядом из-за очков. И этот его взгляд, в который словно был вплавлен металл и его улыбка, — все насторожило Мэри. Ничто в Бране не было похожим на него прежнего. Другой взгляд, шаг. Оскал дикого зверя, а не приветствие напоминало движение губ на лице юноши. Испуганная Мэри попыталась подать друзьям знак, но не успела. Браен заговорил:

— Отпустите их. — голос юноши, обращающегося к островитянам, был наполнен силой и уверенностью в том, что его приказ будет исполнен. И действительно, охранники, словно послушные марионетки, стали искать ключ, открыли дверь и замерли на месте, казалось, не имея возможности пошевелиться. Но Браен не остановился на этом. Еще более властным голосом он отдал новый приказ стенам: Пора есть!

Со всех сторон на замерших истуканами островитян начали наползать насекомые, змеи и крысы. Картина, которая была устроена перед открытой решеткой была поистине ужасна. Потому что какое-то время охранники не могли шевелиться и только смотрели наполненными страхом глазами, на кусающие и жалящие их стаи. Когда же к островитянам вернулась возможность двигаться, они закричали от боли и стали хватать со стен факелы, пытаясь сбить с себя угрозу огнем... Но даже огонь был бессилен перед безумием зачарованных сумасшедшим кукловодом зверей.

Мэри была в ужасе, зрачки ее глаз, наблюдающих за метанием горящих людей среди кишащих на полу тварей, были расширены. Губы дрожали, задавая тихие вопросы Браену:
— Что с тобой случилось? Что она с тобой сделала?
Ответ — новая улыбка, которая была слегка приправлена безумием. А затем быстрые слова, которое, казалось, друг произнёс, совершенно не задумываясь:
— Я выиграл и получил дары. Мэри, ты не представляешь, насколько приятно чувствовать, что ты, наконец, вознагражден за долгие годы упорного труда... Я справился, Мэри, я справился.

Девушка замотала головой. Ей хотелось сказать, что дары острова прокляты. Но, испугавшись реакции Браена, Мэри промолчала. А друг, удовлетворившись ее молчанием, оглядел компанию и сказал:
— Теперь я могу слышать остров и приказывать животным. Вместе мы можем выбраться из этой темницы, следуя за крысами. Можем получить себе все дары острова. И даже вернуться обратно домой. Вы со мной?

Друзья переглянулись. Сид согласился сразу, Мэт, недолго подумав, Дебби, пожав плечами, сделала шаг вперед. Мэри же по-прежнему была слишком испугана, поэтому она вновь замотала головой и зашептала: "нет".

Дочь старой крови шагнула вглубь камеры, запнулась о пустую тарелку и упала, сильно ударив о каменный пол левое колено. Но даже, плача от боли, Мэри не прекращала отрицательно мотать головой и шептать: "нет". Ее сердце не верило, что новый Браен станет спасать старых друзей. А еще пугал туман, который был спрятан на дне чужого взгляда.

Мэри не знала, действительно ли ее друг сумел победить в сражении со стражем, но муравьи, которые жалили ее ноги, сталь, которая, казалось, была вплавлена в знакомый голос, туман во взгляде и сила, — все говорило девушке о том, что остров действительно изменил Браена. Мэри не знала, кусали ли насекомые ее друзей, видели ли они тоже, что и она, но девушка ясно осознала, что не все дары стоит принимать, радостно улыбаясь.