Геополитика

Пролегомены ко всякой будущей Геополитике

Китай интересует Северный морской путь.

Северный морской путь может стать новым транспортным коридором. А может и не стать. Здесь только возможность, как мечта, как вероятное будущее, которое может и не состоятся. Но такая возможность есть, и одним этим заявлением такой объект даже еще не воплотившись, из какого-то эфемерного измерения уже влияет на реализацию тех или иных проектов. Целью разработки таких проектов является подобрать или оправдать тот или иной  образ будущего. Проекты будущего убежали из этого времени и обитают в новом. Такой мечтатель отвернулся от текущей реальности, не видя в ней ничего интересного, и переместился в будущее. Он в том образе будущего, который пока существует только в виде гипотезы, в виде теоремы, в виде предположения или какого-то смутного, неясного предчувствия. Именно поэтому Северный морской путь и фигурирует в проектах, являясь ключом к реализации того, что в ином случае так и осталось бы в области пустых фантазий. Так описывается душа не получившая шанс на воплощение, и принадлежащая к той форме существования, где нет ни реальности, ни времени, ни действия. В этом случае проекты по достижению желаемого состояния отодвигаются в область мечты и теряют всякое значение, служа лишь лишь источником утешения для того, для кого уже не может быть утешения в реальности, для того, для кого мечты о любом воплощении только сон.

Китай изучает возможность освоения Северного морского пути. Для Китая это даст недостижимую доселе степень свободы. Там можно будет проложить дорогу туда, где живо то, что казалось, ушло навсегда и уже никогда не вернется. То, что дарит тепло, например вид одежды принятой только в твоей местности, или черты пейзажа, убогие для чужого взгляда, но милые для тебя, такие как желтые зимние туманы. Это проект в попытке убедиться, что то, что вызвало к жизни эти особенности и простирало особое тепло по отношению к тебе по прежнему живо. Такое расширение Китая, безусловно, может являться частью большего плана, масштаб которого в настоящее время, не может быть оценен, так как здесь важны детали, которые до получения первых достоверных сведений о реализации того или иного сценария не позволяют давать те или иные оценки. Сам проект сделать новое неведомое пространство частью твоей империи лишь попытка выразить неясный проект в более-менее зримых образах. До этого шансов на подобное не было. Здесь стоит запрет, но тот самый, который, в теории, можно пересилить тем самым китайским терпение, которое действует несколько тысяч лет, и иногда приводило к успеху.

Арктика освобождается ото льда. Происходит очищение, превращение в другую сущность. Этот процесс сопряжен с освобождением от остатков старой и всего, что с ней связано. Связи разрываются, любые претензии на родство отвергаются и просьбы не рассматриваются. Начинается новая жизнь, в которой ничего не напоминает о прошлой. Это преображение проявляется в том, что даже привычная поверхность, такая как бугристый лед заменяется на жидкий свет. Происходит освобождение, то, что позволит новому встать, расправив плечи, уже одним видом проявляя непреодолимую дистанцию между вами. Примерно так расправляет плечи сестра Грегора Замзы в конце повествования. Паковый лед, державший оборону тысячелетиями, уходит. Исчезает, не собирается вернуться, уничтожая следы своего пребывания так, как будто того, что составляло прошлое, уже не существует, и не было. Это означает, что те, кто цепляются за его ценность уже проиграли, и продолжают свои действия по инерции, даже не осознавая отсутствие малейшей надежды на успех. Лед уходит, оставляя простор воды, годный лишь для солнечных пятен там, где до этого были торосы. Так уходит тот, кто всегда ждал когда откроется дорога, чтобы реализовать побег, то есть если тебе казалось что есть какая-то привязанность, ты заблуждался, а это значит, что, видимо, заблуждаешься и сейчас. Твои представления обманчивы и опираться на них следует с особой осторожностью. Лед оставляет места вошедшие с ним во взаимодействие сформировавшее облик этих мест. Такой облик, где на отдаленном горизонте видны горы залитые бледным светом или, полярной ночью иногда появляется сияние в виде полос покрывающих небо. Теперь эти места оставляются. Только небольшие, короткоживущие льдины растерянно заполняют пространство и не могут сбиться вместе. Прошлое, когда они составляли единый массив, и сам порядок такого строения определял климат, сезоны, жизнь воды, животных, маршруты миграции криля, рыбы, стад кальмаров, места нагула китов и тюленей уходит. Теперь ничего этого не будет. То, что составляло для тебя часть памяти о чем-то, объединяющим вас, не повторится. Происходит разрушение вековых льдин. Льдины покрываются сетью прозрачных озер и ручьев, которые стекают к краям и образуют водопады. За таким разрушением приходится наблюдать как за работой, которая будет безусловно сделана. Дни арктики сочтены, и это доказано исследованиями, которые черпают свои результаты из разных, совершенно независимых источников, что делает доказательство достаточно надежным.

Белые медведи провожают то время, которое ушло, являясь конвоирами, теми, кто проводит привычный тебе порядок туда, на ту сторону, сами уходя вместе с ним. Белые медведи на берегу материка или по островам, в том числе на дальних окраинах Новой Земли завершают свое путешествие, подходя к концу того отрезка времени, в котором они существовали в дикой природе. Время сжимается. Остается все меньше места, и меньше земли на которой можно бродить, так как освободившийся ото льда простор вплавь уже не преодолеть. Если ты думал, что всегда найдется место, где можно будет стать, то теперь это оказывается не так. В образе белых медведей можно видеть как те, чье время сочтено сдают свои дела, зная, что в наступающем будущем для них уже нет никакой роли. Остаются лишь такая возможность существовать, как превратиться в миф. Существование в виде мифа отличается от того, что тебе нужно, а значит, оно, в своем роде, враждебно. Миф, это то, что упоминается в архивах, пройдя своего рода консервацию, при которой большинство свойств исходного объекта необратимо теряется. Остается лишь такой способ преодолеть немыслимое космическое расстояние, и время, которое иначе преодолеть нельзя. Ты предстанешь там, с той стороны чем-то неизвестным для тебя самого. Такое существование в виде призрака переместившегося в архивы похоже на уход в подполье проигравшего режима, когда продолжение активности возможно лишь в виде сект или предрассудков в головах идиотов, словом, того, кто проиграл. Такой призрак в укрытии крепости-черепа обретает особую силу и начинает новое существование. Теперь его влияние становится весьма существенно. Это ясно показывает, что оттуда идет вторжение, перед которым ты, утративший силу и значение, уже бессилен и будущее оказывается безжалостно к тебе. Ты лишь застыл в образе мифа, чтобы возродиться где-то там уже в виде который тебе не понятен и не нужен, а также без памяти об общем прошлом. Это метаморфоз в нечто чуждое, в цисту, непохожую на тебя, но в теории способную преодолеть отрезок мертвого пространства и в каком-то отдаленном будущем, может быть, заселить эти земли заново.

Скоро просторы арктики будут доступны для мореплавания. Казавшийся вечным вопрос разрешится. Нерушимая граница падет. То, что казалось непреодолимой преградой исчезнет как призрак, как тот, кто обманывал тебя. Не будет препятствий, и никто тебя не остановит в движении, хотя, вероятно, вместе с этим исчезнет что-то главное, так, что на пустом месте уже ничего не найти. Поэтом и не будет препятствия или какого-то ориентира, позволяющего измерить пространство, так как это теперь незачем, поскольку здесь уже ничего не будет. Вообще, конечно, льды освобождаются не для контейнеровозов, которые будут курсировать между Европой и Китаем. Так происходит процесс ради другой цели, о которой можно лишь строить догадки в той или иной степени обоснованные. А корабли-контейнеровозы проникнут туда случайно. Корабли проникнут, увидев возможность там, где ее не было, и просто ловко воспользовавшись ей. Цель освобождения просторов арктики другая. Пока можно лишь описать процесс, без попытки его понять, как удаление лишних деталей оттуда, где должна быть пустота и свет в чистом виде. Что это значит, и по какой причине делается не ясно. Идущие Северным Морским Путем караваны будут приобщаться бесконечности, что невозможно в таком приближении где-то в другом месте. При следовании таким маршрутом в середине пути однообразная линия вечно пустынных берегов заставляет забыть о начале путешествия. Это мечта о заклинании забвения. Забвение вводит в состояние вечности, как будто ты слышишь диалог пустоты и света, и ты уже по ту сторону смерти, там, где нет времени. Ты, в виде нематериального объекта совершаешь, например, перелет между галактиками, став носителем природного закона, квантом света, который может вызывать где-то в глубинах космоса начало эволюции, выбив электрон у нужного атома. А может и не вызвать. Но такое описание лишь гипотеза, здесь важно, что путешествие по открывшемуся Северному морскому пути приобщит к состоянию вечности и покоя, в котором все проблемы кажутся разрешенными.

Для китайских судов только таким образом можно покинуть Китай. Вообще, оказывается во всей структуре Китая, даже такой сложной, укорененной в глубине тысячелетий и выстраиваемой так долго сохраняются лазейки для побега. Это значит, что строить защиту с самого начала было бессмысленно. Об этом говорят листья бамбука нарисованные тушью на рисовой бумаге. Однако, защита построена, и любой другой проект побега за пределы Великой Китайской Стеной нереализуем. Родиться и вырасти внутри огороженного пространства является абстракцией, которая ясна китайцам, но остается тайной для других народов. Это их личная особенность, как собственный язык, или проклятие, тем не менее такое, что позволяет каждому опознать соотечественника в толпе. Любой другой не догадывается об этом. Китайцы свободны от незнания. Они просвещены с самого рождения, то есть избавлены от заблуждения и обладают своего рода даром ясности. При этом они знают и о продолжении Стены дальше, в те места, где она не построена, а представляет из себя чисто умозрительную конструкцию, которая, тем не менее реальна. Им не скрыться от знания. Поэтому проект, позволяющий совершить побег и проникнуть в северные моря так дорог для них. Покинуть Китай означает сойти с золотой черепахи в новые вселенные фактически, родившись заново, забыв заветы предков и наставления родителей. Тогда дворец императора вместо комплекса сооружений в центре империи станет мечтой, призраком из воображаемой вселенной. Это переход в дикость и столкновение с новыми угрозами без каких-либо заранее готовых рецептов, без помощи, без возможности найти укрытие и дождаться в нем подкрепление. Это выход за пределы пространства, окруженного великой стеной. Поэтому Китай так заинтересован в освоении этого маршрута, не ради экспансии там, где экспансия невозможна, а ради побега оттуда, откуда бежать нельзя.

Китай не освоил внутренние области. Не было сделано то, что казалось очевидным. По какой-то причине опустились руки, любое намерение отвергалось, сила его таяла и распадалась на куски как облако разбитое ветром. Китай не обратил взгляд вовнутрь, очевидно, не желая делить что-то со своим, оставляя все как есть, даже если сам Китай идет путем внешней экспансии и научно-технического прогресса а твой брат верен первобытному строю, тому порядку, который вас создал и который был здесь задолго до этого. Земля внутри Китая, очевидно, предназначенная для освоения, лежит в первобытном состоянии. Никто не трогает тот покой, который поселился здесь в доисторические времена, и который не был потревожен ни разу за все время. Даже современные города построенные силой нового Китая остаются незаселенными. В Китае нет движение во внутренние степи, видимо, потому что эти места считаются заселенными кем-то невидимым. Это персонифицированное мифические существо, или какая-то иная абстрактная сила, хорошо видная китайцам, запрещающая сюда вторгаться. В реальность мифического существа, конечно, никто не верит, но остается верность самой памяти. Кто-то, кто невидим для тебя, для кого-то другого очевидно присутствует и запрещает что-то. Для всех в Китае очевидно, что эта земля освоена кем-то, или чем-то еще, что живо и может тебе указывать. А ты будешь слушать. Максимум, что возможно для Китая, это использование этой земли для военных целей. Молчание степей остается неразгаданным, перед ними не построена стена и вся мощь Китая не помогла. Степи остаются такими же, какими были во времена палеолита. Китай отвернулся от степей и уходит в море караванами судов в США, Европу, Африку, страны Азии, Японию и Россию.

Большая рыба Японии на краю Марианской впадины совершает путешествие на хребте океанической плиты двигаясь со скоростью один сантиметр в год мимо острова Сахалин, бывшего японского владения. Это визит в прошлое в попытке восстановить те времена, которые давно ушли и восстановлению не подлежат. Этому же проекту служат старинные деревянные храмы и часовни сохраняемые точно в первозданном виде. Японская военщина лишь пыталась помочь в этом проекте, взяв рыбу на буксир насилием на Филиппинах и островах океании, более-менее догадываясь о причинах, разумеется, не зная целиком намерений замершей на дне Японского моря рыбы, спина и плавники которой образуют острова Хоккайдо и Хонсю. Может быть, истинная цель рыбы, о чем не мог не догадываться генеральный штаб, находится в другой вселенной, и тем не менее адмиралтейство настаивало на создании крейсеров, авианосцев, развитии палубной авиации, усовершенствованию систем связи, подготовке кадров, чтобы участвовать в этом процессе хотя бы на коротком этапе, несмотря на полную невозможность сопровождать эту рыбу и далее, в ее путешествии в те времена, которые навсегда ушли. За ней можно только следить, отмечая ее появление на вывесках японских ресторанов по всему миру, с воткнутой в нее вилкой, отслеживая ее продвижение зная заранее о неизбежном провале ее миссии.

Южная Америка не будет участвовать в новом порядке, в том, который складывается на ближайшие пятьдесят лет. Южная Америка останется охранять тайну древних пирамид, будучи ими невидимо втянута в особый мир, существующий изолированно и вне времени. Именно поэтому, кстати, никакой иной порядок, кроме криминального, не может быть здесь установлен. Группа ученых близка к разгадке того, как геоглифы Наска связаны с обнаружением останков самых крупных зауроподов, и какие последствия означает это в ближайшем или отдаленном будущем. Близка к разгадке не означает то, что решением будет найдено. Решение может быть рядом, но никогда не сделает шаг навстречу и не окажется в поле видимости. Решение не выйдет однажды из леса чтобы установить контакт. Примерно так происходит с золотом инков, спрятанным в горах Чили. Местонахождение этого золота навсегда останется тайной, а значит, само это золото будет иметь смысл лишь в том невидимом порядке, который соединяет неконтактные племена Амазонии, скрытые или уже разведанные пирамиды, геоглифы Наска и останки гигантских зауроподов в пустынях Аргентины. Этот порядок невидимым образом втянул в себя весь континент, приобщив его к существованию вне времени. Именно это не даст Южной Америке принять участие в процессах в которые вовлечены ближайшие соседи, такие как США, что и визуализируется статичностью болот Патагонии, являющихся своего рода естественной ловушкой, не дающей возможность куда-то продвигаться, и определяющей статичность существования тех, кто попал в ее поле действия.

Лучшей иллюстрацией этого является судьба огнеземельцев. В свое время попав под это поле статичности они каким-то образом были выдавлены на юг Патагонии, где полностью лишились человеческого облика, можно сказать, напрямую заглянув в океан где обитают хтонические чудовища, и приобщившись их жизни. Это, при взгляде со стороны проявлялось тем, что они опирались на базовые инстинкты, о которых уже нет понятия у цивилизованного человека. Те инстинкты, что никуда не делись, и как чудовища находятся где-то рядом, в пещере, и никогда не умирают. Сейчас ученые Южной Америки пытаются найти разгадку действия этого поля, но как было сказано, ожидание разгадки вовсе не означает возможность ее нахождения. В ожидании разгадки может пройти вечность, разумеется, без разрешения вопроса. Целый лабиринт известковых пещер находится под Аргентиной, и в настоящее время никак не может быть исследован. Тот, кто тебе нужен находится рядом, но и он бесполезно ждет твоего приближения. Именно поэтому так важно обладание базой на Фолклендских островах, как символ вечного ожидания встречи. Здесь, на продуваемых всеми ветрами холмах без единого деревца, ты не живешь в орбите влияния кого-то, а ощущаешь лишь смутную память о нем, не зная, это отголосок реальных событий, когда вы были вместе, либо это плод твоего воображения, создающего этот голос в тоске по тому, кого ты лишен навсегда, и кто удален от тебя в такие места, что это исключает любое воссоединение. Это вечное ожидание на хорошо защищенной неизвестно от кого военной базе, без какой-либо реальной надежды на это разрешение этого ожидания.

Если не помешает империя Симпсонов, но влияние Гомера оценить трудно, и еще труднее оценить его намерения. Заметен только его интерес ко многим вещам, но что значит его появление здесь или там не ясно, ясно только то, что он приходит из особого измерения, из которого возможен доступ в разные места и также в разное время. Это единственно возможное объяснение наблюдаемой картины, хотя, разумеется, никакое обоснование подвести под такого рода теорию не получится. Но такая мысленная конструкция дает возможность хоть как-то объяснить его присутствие, а возможно, и предсказать или даже выяснить его намерения а значит, в отдаленном будущем, может быть, принять меры чтобы каким-то образом ему помешать.

Тут важно, что жуки-солдаты в начале лета собираются группами, и хорошо заметны на метелках петушка-и-курочки где-нибудь там, где асфальтовая дорожка переходит в траву газона. Черные точки на красном фоне могут передавать какой-то сигнал, который, если он и есть, останется зашифрован, и может быть объяснен только бесконечной библиотекой, только лишь потому, что некоторый вечный исследователь, рано или поздно найдет документ, дающий ключ к разгадке, но при этом не является достоверным то, что он сможет понять это, так как до этого он может встретить и не раз ложное толкование, для проверки чего потребуется дополнительное время, и это надо учесть на тот случай, если доступ к этой библиотеке однажды будет открыт.