Из неё нельзя сделать человека

Она изо всех сил старалась быть правильной, не деспотичной мамой. Сдерживалась, чтобы не давать дочке поминутно указания, чтобы не звонить ей каждые полчаса, не проверять выполнение домашних заданий... Однако, если не контролировать Женьку, она вообще ничего не делает. Совсем дочка отбилась от рук, стала неуправляемой. Пятнадцать лет, тот самый трудный возраст.
– Позавчера вообще в час ночи явилась, – жаловалась Татьяна подруге. – Я чуть с ума не сошла. Ведь я ей строго велела не позже одиннадцати!
– Может, потому она так и поступила? – предположила подруга Маша. – Чтобы ты не была слишком строгой?
– Не знаю. Я уже вообще не знаю, что с ней делать. Она всегда поступает наоборот, назло мне.
Маша задумалась.
– Давай запишем ее ко мне в шахматную секцию, – предложила она. – Шахматы дисциплинируют.
Таня нахмурилась. Бывший муж, Женин отец, был шахматистом, и само упоминание об этой игре ей было неприятно. Она не хотела, чтобы дочь пошла по отцовским стопам, но... Подруга уговаривала, приводя все новые аргументы. И мать решила, что для укрощения строптивого ребенка все средства хороши.
– А ежемесячная плата? – спросила она, сдаваясь.
Маша назвала сумму и добавила:
– Да, дороговато, но фитнес еще дороже, а им тысячи людей занимаются. К тому же я попробую у руководства добиться для тебя скидки.

Женя пришла на занятия вовремя, но слушала невнимательно, отвлекалась, глазела по сторонам. В перерыве Маша ее подозвала и сделала замечание.
– А вы, Мария Сергеевна, кто, мастер спорта? – спросила ее девочка.
– Кандидат в мастера.
– И только? – пренебрежительно хмыкнула Женя. – Может, я лучше тогда в гимнастику?
– Я тренер, в соревнованиях не участвую, – спокойно ответила Маша. – А у тебя должны быть способности к шахматам. Папа твой знаешь как играл! Я его редко могла победить.
У Жени загорелись глаза.
– Я тоже так хочу!
Она теперь ловила каждое слово тренера, разбирала с ней десятки вариантов дебютов и защит, часами сидела над изучением партий чемпионов.
– Что ты с ней сделала? – спросила Таня подругу. – Да, дерзит по-прежнему, но все время дома с шахматной доской, до поздней ночи что-то там переставляет.
Женя играла всё лучше. У девочки за внешней безалаберностью вдруг обнаружилась железная воля. Она ловила каждое слово маминой подруги и, о чудо, выполняла все ее тренерские указания так скрупулезно, как никто из остальных учеников.
– Слушай, кажется, мы с ней скоро поедем в Санкт-Петербург, на турнир, – сказала однажды Маша при встрече с подругой.
Та опешила.
– Так далеко! Одна! Ничего себе. Даже не знаю, что сказать.
– Танька, теперь ты ее уже не можешь не отпустить.
– Я еду с вами, – решительно заявила Татьяна.
Маша уверяла, что это незачем, что она сама в состоянии справиться и с Женей, и с остальными своими подопечными. Но встревоженная мама не отставала. С трудом удалось вырвать у нее обещание, что она будет наблюдать издалека, не лезть со своими родительскими замечаниями, и вообще не станет вмешиваться.

В Питере собрался цвет женских молодежных шахматных федераций. В первый день на разминочном блиц-турнире Женя проиграла лишь одну партию, две свела вничью, остальные блестяще выиграла.
– Тут так просто, нахрапом не победишь, – наставляла ее Маша сразу после турнира. – Тут выигрывает тот, кто заранее придерживается определенной тактики. И ведет свою линию спокойно, без срывов. Понимаешь?
– Понимаю, – серьезно кивнула девочка.
Ее наставница положила на стол таблицу участников и отметила, у кого надо выиграть сразу и непременно, а с кем можно свести вничью, чтобы в результате выйти в финал с определенными шахматистками.
– У тебя, Женя, преимущество, как у левши в теннисе или фехтовании. Потому что ты новичок, игроки тебя не знают и не ожидают подвоха. Если выполнишь точь-в-точь мои указания, то может, займешь третье место. Это почетно, к тому же получишь приз в виде какого-нибудь подарка.
– А что дают за первое? – поинтересовалась юная шахматистка.
– Кандидата в мастера и крупное денежное вознаграждение.
– Я хочу занять первое место, – твердо сказала Женя.
Маша онемела от такой наглости. В этот момент мимо них проходила одна из участниц, которая давно крутилась рядом и с любопытством поглядывала на новенькую. Она усмехнулась.
– Кто это, Мария Сергеевна? – спросила она с пренебрежительным и высокомерным видом. – Что за детский сад вы в этот раз привезли?
Ей никто не ответил, и она, пожав плечиками, пошла дальше.
– Это прошлогодняя чемпионка, Анжелика, – сообщила наставница, глядя ей вслед. – Очень агрессивный, опытный игрок.
В это время мама Таня, соблюдая выдвинутые подругой условия, сидела среди зрителей и изо всех сил сдерживалась, чтобы не подойти.

Соревнования длились неделю. Таня очень устала, в основном потому, что нервничала. Она с колотящимся сердцем следила за записями в турнирной таблице, ужасно переживала, если ее дочь проигрывала, хотя это бывало редко. И чуть не прыгала от радости, когда Женя побеждала.
Маша с удивлением отмечала, что девочка играет именно так, как она ее учила, идеально выполняет рекомендации. И это та самая Женя, которая всегда поступает наоборот? Непохоже на нее. Наконец, в день финала юная шахматистка встретилась в последней серии партий с Анжеликой. Та нервничала, вела себя безобразно: то насмехалась над соперницей, то впадала в истерику. Тренер и судьи постоянно призывали ее к порядку, а Женя не реагировала.
– Ты как? – осторожно спросила ее Маша в перерыве. – Трудно?
– Нормально, – ответила девочка. – Я ведь понимаю, она это нарочно делает. У нее такая тактика игры. А у меня своя.
Ледяное терпение Жени, видимо, сделало свое дело: две последние партии Анжелика проиграла. В последней она вообще получила классический мат в три хода, вскочила, смахнула фигуры с доски и убежала.
Зрители аплодировали новоявленному чемпиону. Спортсмены и судьи удивлялись, но их решение было однозначно: Евгения заняла первое место, и ей полагается денежный приз.
Торжества с цветами и объятиями растроганной мамы были немного подпорчены истерикой Анжелики.
– Я требую пересмотра оценок! – кричала она. – И назначения комиссии! Эта девчонка победила?! Не может быть!
Уязвленная экс-чемпионка хамила судьям, Жене и ее тренеру. Кричала, что они тут всех купили, и этого не может быть никогда. На нее старались не смотреть, ситуация была очень неловкая. Наконец, Анжелику утащил ее тренер, и скандал прекратился.
– Доченька, я не верила, что ты победишь! – со слезами на глазах говорила Таня. – И до сих пор не очень верю.
– Мам, я уже взрослая, – без улыбки ответила дочь. – Привыкай.
«Слишком рано ты назначила себя самостоятельной», – подумала Таня, но благоразумно промолчала. Вечером они пошли с подругой в бар, и она сказала Маше, что не узнает дочь.
– Неужели нам удалось переломить трудный возраст? Какое это счастье, что девочка стала правильной и нормальной, послушной и вежливой!
Маша постучала по деревянной стойке.
– Не спеши делать выводы, – хмыкнула она.

Не следующий день состоялись завершающие игры, так называемые «показательные дружеские выступления». Таня играла неровно, Анжелике проиграла, и та в итоге победила всех, заняла первое утешительное место. Ее окружили болельщики и спортсмены, поздравляли и говорили ей комплименты. В эту толпу неожиданно врезалась Женя.
– Поздравляю! – громко сказала она, смело глядя снизу вверх на высокую Анжелу.
Наступила тишина.
– Если бы я старалась, то и сейчас бы победила, – продолжала Женя. – Я способнее и лучше играю, но мне тебя просто стало жаль.
Никто не произнес ни слова. Шокированная и красная, как свекла, бывшая чемпионка хотела что-то сказать, но в горле у нее только булькнуло. А девочка отошла от нее с надменным и независимым видом.
Изумленные мать с подругой переглянулись. Они поскорее вышли на воздух, отвели девочку в сторонку, и Маша спросила:
– Женя, зачем это? Что ты себе позволяешь?
Та гордо подняла голову.
– Это не я позволяю. Анжелика меня вчера оскорбила, нахамила мне. А я только сказала ей правду.
Они поймали такси и поехали в гостиницу. Таня мечтательно сказала:
– Теперь на эти деньги можно на море поехать. На любой, самый дорогой курорт.
– Мам, тебе хочется на море, ну и езжай, – буркнула Женя. – А я хочу мотоцикл. И я его куплю, даже не сомневайся.
В отеле она сразу ушла в свой номер: всех спортсменов селили отдельно. Маша с горечью сказала подруге:
– Прости, кажется, мне не удалось сделать из нее человека. Только чемпионку. Хамит она по-прежнему.
Таня задумчиво ответила:
– Нет, не соглашусь. Я вот сейчас поняла, что дочь ведет себя не как трудный подросток, а скорее, как человек с развитым чувством собственного достоинства. Не дает себя в обиду.
Маша промолчала, сказала:
– А знаешь, ты права. Нельзя сделать человека из того, кто уже и так человек. Пусть и маленький.