гл. 3. История одного воцерковления

(отрывок из гл.25 кн.10, 2007 г)

Моя первая попытка обрести Бога случилась очень рано – в возрасте 4 или 5 лет, когда я (а росла я в нерелигиозной семье, где, правда, все были крещеными и никогда не богохульствовали) выдумала своего собственного Бога, вернее Богиню, с которой мысленно разговаривала. Сначала это была Лиловати, потом, в юношеском возрасте – Голубая Левколия, жившая в особой, неземной стране. Все это было выдумано и даже каким-то образом изложено  мною в тетради совершенно самостоятельно - еще до моего прочтения «Швамбрании» Льва Кассиля.

В седьмом классе случилось первое посещение церкви – Никольского Собора, куда тайно привела нас с подругой наша одноклассница, двоечница Любка Лобашова, объяснив нам, как молиться, куда ставить свечки и что там есть "посмотреть интересного". Запомнился и понравился запах свечей и ладана, полумрак, необычность обстановки. Потом было еще несколько тайных от родителей походов туда же – мы что-то просили у иконы, крестились, ставили свечи.

О сюжете евангельской истории впервые я узнала по книгам Лео Таксиля «Забавная Библия» и «Забавное Евангелие». Жуткое издевательство над Писанием, но тогда я читала их с большим интересом, выискивая из атеизма нужную мне информацию – других источников просто не было. В мою молодость официально изданные книги учили читать их «наоборот»: хочешь узнать о парапсихологических феноменах – читай «Фабриканты чудес» В. Львова, где он разоблачал эти феномены, но зато  давал читателю наводку – о каких особенных людях нужно узнать поподробнее в других местах – на сборищах любителей мистики и оккультизма. Мы тогда этих слов – оккультизм, магия - не употребляли -  мы пытались прорваться в мир непознанного, мир духа, мир, где обитал Бог.

Все, чего не объяснял материализм, для меня тогда было Богом, это слово не употребляли вслух, но его подразумевали. Магия и колдовство как раз не приветствовались, считались «чернухой», уводящей с духовного пути, а конечной целью духовного пути было слияние с Богом, как бы там его ни понимали. За неимением другой философии (кроме, конечно, материалистической) мы  постигали философов Индии, чему поспособствовало начавшееся в городе увлечение йогой, которую впервые завез к нам «дипломированный» йог Зубков (позже я ходила на его интенсивный курс лекций),  каким-то образом напечатавший статью о хатхе-йоге и ее упражнениях в журнале «Сельская молодежь». В Москве йоговских групп было множество, в нашем городе все началось с подпольных групп Феликса, приехавшего из Риги,  и последующих групп его учеников, самая известная из которых – группа Анатолия Иванова. Я попала в группу Володи Маланичева, где, как и пристало типичной  упертой «отличнице», отзанималась без перерывов 8 лет, съездила с ним на Памир для контакта со снежным человеком и вообще – с внеземным разумом. Многое научилась чувствовать - ощущать то, что материалистически объяснить было трудно. Был ли это Бог?

Можно ли считать этот период изменой Богу, служением другим, черным силам? Мы искали духовности, стремились к чему-то, что представлялось нам разумным, вечным, бесконечным духом, началом, нашим Учителем, с которым можно было разговаривать, но представлять его в человеческом облике казалось наивным. Как могли, так и представляли. Занимались мы не просто оздоровлением тела, большинство (я, например) искало в йоге не здоровья и не гармонии с обществом, а чего-то высшего, что можно было считать Богом. Начали читать самиздат: индийских философов – Вивекананду, Рамакришну, Шивананду. Их книги вдохновляли, книги европейцев, работавших под индусов – Рамачараки, Кришнамурти, Раджниша, были более информативны, интригующи и понятны, но лично меня опускали: они работали на ум, минуя сердце. Интуитивно я не считала их своими Учителями. Наверное, мне повезло, у меня всегда было чутье на чистоту учения. Попавшие позже в руки книги Рерихов и его учеников, «Великие посвященные» Шюре, книги теософов, Блаватской казались интересными, но запутанными и неубедительными. Я не могу сказать, что служила им, верила, хотя и посещала самые разные лекции их последователей, появившиеся подпольно в нашем городе в 80-ые годы.

Я собирала информацию, сравнивала, что-то брала на заметку полезного, но своего Бога представляла себе в духе философии индийской Адвайты – как единого, личного или безличного (в зависимости от принадлежности философской школы автора) Абсолюта, из которого мы все произошли и с которым должны слиться, расширив и подняв свое сознание. Духовные практики, которые использовали наши русские саньясы, были странной смесью ступеней очищения тела и души йога Патанжали с  христианскими догматами о любви к ближнему и Кодексом Строителя коммунизма. Читали индусов, а мыслили по-христиански, мало разбираясь в том, что изучали. Вместе с индусами верили в карму и перевоплощения, ибо все то так стройно укладывалось в бытовавшую в среде интеллигенции идеалистическую картину мироздания…

Это теперь я понимаю, что наша вера была смесью пантеизма (Бог во всем) и  гностицизма (Бог творит миры постоянно, а нами правит по закону кармы не сам Бог Творец – Абсолют, а один из Планетарных Логосов, чья задача спасти душу человека от материи  и вернуть дух к своему истоку – Абсолюту).  В возврате к своему безличному истоку заключалось спасение (мокша). Материя по индийским представлением была иллюзорной, субъективным представлением, а не реальностью.

Что познавали, в то и верили. Получить умную, самиздатовскую  книгу по православию, наверное, тогда можно было, но в моем окружении таких желающих почему-то не было. Христианство считалось одним из духовных путей, причем довольно примитивным с точки зрения философии, отчего глубоко идти туда не хотелось. Хотя я уже тогда прочитала А. Меня «Сын человеческий» (в самиздатовском варианте под именем Андрея Боголюбского), прочитала и Закон Божий – не для практики, а для общего представления о предмете. И в храмы иногда заходила – там было хорошо душе, но с прихожанами и со священниками не общалась: как-то не о чем было с ними говорить и не нужно. Бог в храме был, как был и везде, причем в полях и в горах - на природе,  я чувствовала Его  гораздо сильнее, чем в храме. Говорила с ним, исповедовалась и, гадая на ромашке, получала от него ответ, что мне делать.

После 1983 года мой учитель йоги Володя позволил мне вести группу самой. Вела я ее 12 лет, без перерывов. Кроме хатхи-йоги – упражнений для тела, под которые мы арендовали спортивные залы (неофициально, разумеется), я проводила в группе теоретические занятия. Сначала по индийской философии, потом не только по ней.  К тому времени у меня уже накопился огромный материал по самым разным способам духовной практики – тут и китайская «Тай Чи», и «Дзен Буддизм», и  ашрам Шри Ауробиндо, и теософские школы. Было перечитано и законспектировано множество книг, безумно хотелось все это обобщить, сравнить, упорядочить в голове. Я завидовала тем, кто догадался в советское время получить высшее философское образование. Когда-то давно я просилась в Комитете Комсомола отправить меня в Университет Марксизма-Ленинизма на  факультет научного атеизма - не пустили: предложили взамен какой-то другой факультет, нимало меня не волнующий. Было обидно: обычно в УМЛ силком посылают, а тут сама прошусь – не дают. Ладно, начала посещать библиотеки, читать философов и .. пересказывать их идеи в своей группе – знакомила людей с разными способами постижения  духа.

Я обобщала цели эзотерического учения, сравнивала разных учителей и практики, рекомендовала книги. Многие люди благодаря мне увлеклись этой темой, пришли от полного материализма к поискам Бога, только вот какого? О христианстве я им ничего не рассказывала. Я была уверена, что делаю доброе дело, что работаю не против Бога, а за него, говорила с людьми на том языке, который был тогда возможен, понятен, адекватен времени… А Кураев называет оккультизм и язычество – врагом Бога, страшным грехом против Него. Православные люди в те годы мои дела и мысли тоже не приветствовали, сторонились меня или злобно на меня шипели, чем только отвращали: индуизм был всеяден и доброжелателен ко всем религиям, православие о своем учении не говорило, не убеждало и не просвещало, но  на нас, инакомыслящих самоучек, ощеривалось очень грозно.

Хорошо помню эпизод конца 90-х годов, когда я случайно познакомилась с группой христиан (они были католиками), воцерковлявшими желающих на квартире. Мне очень захотелось быть с ними – хотелось понять и почувствовать христианство, может быть, даже встать на этот путь. Нам всем задали вопрос – входили ли мы ранее в иные религиозные общества? Моя «индийская» нравственность заставляла меня быть правдивой при всех обстоятельствах и я, сдуру, честно призналась, что я и сейчас веду группу йоги. (Можно ли это считать «иной религией»? Не знаю.) Мне предложили покаяться  и отказаться от посещения группы - только на этих условиях меня брались воцерковлять. Я отказалась. Я не считала свою работу грехом, тем более, грехом против Бога. Мне казалось, что я работаю не против Бога, а за Него. Обидно было ужасно. В результате мое воцерковление отодвинулось еще на десять лет. А может, это было и к лучшему, ведь случись иначе, я, крещенная в православии,  могла бы воцерковиться  в католичестве?

К 1993 году я прекратила вести группу, – началась перестройка, и снимать залы для группы стало трудно а, главное, дорого. И снова испытание: тому, кто однажды уже побывал в роли Учителя, трудно переступить через гордыню и пойти в группу другого на правах ученика. Душа требовала духовной практики, ощущала застой, хотелось поучиться, но там, где  меня многие знали в лицо как наставника, мне было как-то неловко  работать  в залах на  правах «молодого специалиста». Подобная гордыня многих  подкосила: одни мои «коллеги» наставники после перестройки вышли из подполья и сделали из своего учительства бизнес, другие - просто совсем  сошли с духовного пути. Самые разумные перешли в православие.

Мне опять не повезло: пара встреч с православными друзьями, перековавшимися и озлобившимися против своего же оккультного прошлого, оттолкнуло меня от этого пути. Слишком агрессивны они были, слишком поспешно обвиняли меня в том, в чем прежде сами не слишком разбирались. Наплевав на самолюбие, я пошла учиться у других эзотериков - Учителей, постаравшись все начать с чистого листа – научиться слушать, не сравнивая услышанное с тем, что сама  об этом  уже знала.  Это оказалось очень полезно. Крушить гордыню и воспитывать в себе кротость - не только больно, но и абсолютно необходимо.

Сначала я пошла на полный курс занятий индийской секты «Университета Брахмо Кумарис». То, что это было индийско-европейской ересью – было понятно с самого начала. Что-то от индуизма, что-то от христианства, многое – от тоталитарной секты. Но философия интересная. Хотелось прочувствовать ее до конца, себя пронаблюдать, не без пользы попрактиковать их медитации. Параллельно я записывала свои наблюдения – получилась целая книга (см. "42 дня в Университете Брахмо Кумарис"). Взяла от них, сколько хотела, и ушла. Побоялась, что меня затянет, и будет хуже. Помню, как в самом конце курса (это было в Троицу), по дороге домой я заглянула в храм на Измайловском проспекте. Там возле алтаря стояли березки, горели свечи возле икон. Так хорошо было, так по-русски, как будто на родину вернулась! Может быть, именно это ускорило мое решение после окончания подготовительного курса в «Брахмо Кумарис» больше туда не ходить. Было ли это мое обучение действием, направленным против Бога? Вряд ли. Кумарисовцы считали своим богом какого-то ювелира, в которого якобы вселился бог Брахмо Баба, который  его устами этого ювелира (в состоянии транса)  ведал разную эклектическую чушь. То, что это дешевая и местами безграмотная эклектика, я понимала. Их Баба я за Бога не считала ни минуты.

В 2000 году произошло еще одно знакомство с другой тоталитарной сектой. Я пошла в нее с открытыми глазами, ни минуты не сомневаясь в ее природе. Их «бог» - он же «достигший» японец  Секо Асахара, находящийся в тюрьме, но продолжавший свое дело через его учеников, наездами посещавших Москву и образовавших группу в Питере, никоем образом не соперничал в моей душе с Богом и, тем более, моим Богом не считался. Меня интересовала буддийская монашеская практика, способы работы с телом и пробуждения некоторых мистических способностей. Плюс знакомство с философией буддизма, как начального, подлинного, так и с позднейшей (вдобавок извращенной самим Секо Асахарой) школой буддизма Ваджраяны. Авантюра была рискованной, но в себе я была уверена. Книги Успенского (моего любимого учителя из школы «Четвертого пути») научили меня наблюдать себя и не отождествляться с происходящим. За три года регулярного посещения этой группы (практика буддийской йоги плюс промывка мозгов по уничтожению привязанности к миру) я получила очень много полезного для себя. Поняла на практике и собственном опыте, какими способами программируют подсознание: мы сознательно программировали его на идеях «Истины» в буддийском понимании этого слова. Эти тренинги открыли мне глаза на механизмы воздействия на подсознание людей вообще – и в тоталитарных сектах, и в бизнесе, и в религии, и в рекламе. Разум человека определенными методами можно настроить на веру во что угодно, в том числе, и создать в его уме любую достоверную картину мира.

Что гораздо важнее, я научилась там видеть и чувствовать тонкую энергию,  узнала, как практикуются тибетские монахи, развивая выносливость, концентрацию, силу, характер. Не на словах, а на практике познакомилась с буддийской картиной мира, с философией буддизма. Поглядела на приезжих «достигших» японцев, учеников С.А., тех, о которых столько писали, но мало кто видел. Всегда полезно иметь свой личный опыт, прежде чем выносить свое суждение о чем-либо. Обычно у нас принято обратное: мы теоретизируем о пути (духовном ли, антидуховном или обычном земном) других на основании только книг, информации и чужих авторитетных мнений, и очень редко – по собственному практическому опыту. Было ли мое участие в буддийской группе предательством по отношению к Богу? Нет. Его место не занимал никто, но и Бога я  не знала. Я не стучалась к Нему, а Он не навязывал мне себя. Бог не похож на учителя секты, всегда готового разрекламировать себя любым способом.

В 2004 году неизлечимо заболела моя мама. Это было тяжелое время. Я начала ходить в Чесменскую церковь регулярно, причащалась каждую субботу, но к священникам на разговор не приходила. Не было потребности и не было веры в необходимость такого общения. Можно ли рассказать свою душу другому за короткую исповедь, когда за спиной – толпа, а вся исповедь происходит во время Литургии, в которой надо полноценно участвовать (даже не воцерковленная, я это понимала). Да и священники, похоже, не слишком приветствовали долгие рассказы верующих о себе, не поощряли их. Особенно наш настоятель, отец Алексей. Некогда, не зачем, и говорим мы не о том. Так было написано на его лице, и он, пожалуй, был абсолютно прав.

Мама умирала, я страдала, не умея ей помочь. Просила помощи у Бога. Он давал мне силы, но было очень тяжело. Потом я не удержалась и все-таки позвала экстрасенсов, которые за хорошие и не лишние для меня деньги взялись лечить маму энергией. С точки зрения христианства, это - страшнейший грех. Вернее сказать, экстрасенсы не лечили, а поддерживали ее дух, вселяли в нее веру, хотя о Христе не говорили.  Она в них поверила (больше было не в кого, операцию в ее возрасте делать было бессмысленно), и это «лечение» как-то поддерживало ее. Мама молилась, зажигала лампадку перед иконой, но воцерковленным человеком она не никогда была, не причащалась, ей было трудно мыслить непривычными для нее категориями. Экстрасенсы лечили маму руками, а я во время сеанса мысленно молилась: «Помоги Господи, сделай этих людей Твоим средством маминого излечения!».

Через месяц мамы не стало. Она ушла из жизни чуть легче, чем могла бы уйти при ее болезни, ушла примиренная и любящая, - может быть, экстрасенсы действительно помогли ей изменить свое сознание, а может быть, ей помог Бог, потому что я очень просила Его об этом.  Привычка ходить в храм у меня закрепилась, а потом, в 2005 году  произошла встреча с отцом Сергием и с Галей в церкви на Предпортовой, о которых я уже писала раньше. Началось мое воцерковление. Стремительно, удивительно, непонятным образом. Приходило именно то, что я искала – нужные люди, знания, встречи. Бог меня вел, потому что я попросила Его об этом. Впервые за тридцать лет.

Должна ли я чувствовать себя грешной за то, что служила другим богам? После лекций Кураева, получается, что должна. Я вовлекала людей на ложный путь, я посвящала свою жизнь и свое время ложным духовным пастырям. Конечно, я сожалею об этом. Я зашла в тупик и рада, что возвращаюсь к Отцу, оказавшись в очередной раз Блудным Сыном. Того, что было, уже не вычеркнуть, может быть и на то была воля Божья? Приобретенный опыт ошибок не кажется мне напрасным, но, все-таки, прости меня, Господи, за то, что я так долго искала Тебя и не находила.