Матрёшино счастье сибирская сказка. Картина 51

Ольга Соина. Матрёшино счастье (сибирская сказка). Картина 51
Пригляделся тут Иван Исидорович к пимокатову брательнику повнимательней да со тщанием и ажник чуть малым делом не обмер.
Видит: сидит перед ним детина большущий, крепкий собой, красивый – ну, прям-таки смерть девичья. Волосы черные, густые в кольцо вьются-завиваются, брови вразлет, нос гордый с ноздрями широкими, упрямыми и дажеть с малою горбинкою. Лицо чистое, без единого пятнышка или дажеть природной отметинки, а губы – прямые, ровные, чуть с пухлинкой, каковые у честных и прямодушных людей бывают. «Ой, да видать ты и девок-то еще не знамши, не гулямши с какой-нито, - подумал тут Иван Исидорович, - поиначе как бы ты себя в такой крепости да приглядности сохранил! Женский-от пол прилипчив быват и, глядишь, ежели с имя без понятиев вязаться, то каку-нито  отметинку на мужике да оставят. От недаром в Писании сказано, што всякий-от, кто с блудницей мирской в нечестии живет, одна с ея плоть становится… Спорчен мужик-от, в блуде пребывая, да и бабенка с им обоюдно. А ты, видать, себя в чистоте соблюл, судьбы своей дожидаясь…!!!
Однако при том видит хозяин, што гостенек-от в великом волнении пребывает: руки дрожмя дрожат, на лбу пот крупными каплями выступил, а под столом ноги друг об друга постукивают, навроде особый танец сполнить намеруются.
«Атиньки, да он весь вне себя от переживаниев, - пришло тут на ум Ивану Исидоровичу, - надоть как-то его облегчить и в ум ввести, а то ишшо, не дай Бог, в омморок грохнется: с такими-то крепышами таковая незадача частенько быват!»
Тут он кликнул Кузьмовну, да повелел ей самовар сызнова возгреть, притом подморгнул ей, штоб она из горницы не уходила, а рядом обреталася и весь разговор с гостем в себя вбирала с пониманием.
Та чай подала, да по рюмочке смородиновой наливки спроворила, да пирожков свеженапеченных цельную гору на фаянсовом расписном подносе выставила, а сама незаметно как-то в уголочек присела и дверною занавескою, стал-быть, прикрылася.
Ну, поснедал хозяин с гостем малость да и говорит ему: « Ох, Федьша, друг сердешный, да кумекаешь ли ты, брат, што энто дело большое, вековое и, ежели честно смотреть, то дажеть и опасное. Ну, от, во-первых, вы ить разных верований, ты –  христианин, а она – мусульманка и, ну, скажем, хоть ежели дело и на лад пойдет, так кому-то из вас веру поменять придется, ибо без энтого вас ни мулла, ни поп наш не обзаконят. Во-вторых-от, Асма исчо девка шибко молодая, и до брачного возраста ей года два или три созревать надобно, а ты мужик-от в соку, так будешь ли ты себе жисть сокрашшать и ея повзросления дожидаться? В-третьих, я те скажу, што меж вами разница в возрасте приличная, поболе десятка лет, - и сможет ли она, молодушка, такого-то зрелого мужика полюбить и доброй жаной ему стать? Опять жа, в-четвертых, скажу я тебе, што она, конечно, девчонка шибко красивая, дажеть в чем-то, не в обиду будь сказано, приглядней ейной всем на удивление раскрасавицы матери; и от тут-то вся главная притча и заключается. Ить по ихним обычаям за такую-то девку огромный выкуп полагается и думается мне, што найдутся у Закира в знакомцах люди, кои уж за такую-то девку ему што хочешь отдадут, да ишшо с притрусочкой. А ить вы-то хоть семья и достаточная, но сколь мне известно, што шибко больших капиталов за вами не водится, так што ты тут делать-то станешь, ась? И, в конце всего, я те, как мужик-от скажу, сам немало от женской прелести да приглядности притерпевший. Ить тут надо твердо разуметь: коли шибко, ажник до невозможностев за себя красивую женку берешь, то, знай, што людская, как мужичья, такожды и бабская зависть завсегда вокруг вас будет ковы плести-заплетать и как-нито стараться вашую жисть да любовь порушить! Ить ты знаешь, поди, што мне мой сволочуга-сынок, не к ночи будь помянут, устроил? А подлеца - Ларивошку помнишь поди? А Колдобиху и Калымиху да деда Евсея, ихнего помогальника? До сего дня со всей энтой кодлой мызгаюся и исчо все их пакости толком не изжил, да и Матрёшенька моя от всего энтого чуть на тот свет не отправилася… Так неужто ты себе такой лютой судьбы хочешь, ась? Потому так твердо знай: красивая да любящая женка многим, ох многим, спокойно на свете одним видом своим жить не даст, не говоря уж о протчем, што меж вами обоими в тайности происходить должно. Так што зарок те даю: думай, думай, Федьша, обо всем, што я сказал.крепко-накрепко, да с брательником посоветуся, и уж коли решися прям ажник донельзя, до самого жизненного края, тогда мне объяви; и я, стал быть, с Закиром, ейным батькой, обо всем энтом разговор составлю, лады?»
Только он энто вымолвил да исчо не успел дух перевести, как Федьша ему отвечает как печатает: «Все энто, любезный хозяин и добрый друг, Иван Исидорович, я сто раз продумал и уразумел и с брательником неоднократно советовался и потому тебе как-то, напрямки скажу: знай, што у меня к Закировой дочери не влюбление отроческое и не похотьба мужичья и не пакостное намерение с ей, назло всему деревенскому мужичью, прелюбы совершать, а любовь агромадная, вековечная, таковая, ради которой люди и жизни не жалеют и дажить, быват, радуются, коли узнается, што предстоит им и смертью своей энту любовь на веки вечные утвердить. Да пойми ж ты меня, Иван Исидорович, што когда я ея умильное личико вижу и черные косички по плечикам ручейком струящиеся, я за один только погляд на ея всего себя отдать готов, а не то што…»
Тут Федьша помолчал, а затем вдруг со всего размаху богатырского на ноги встал да перед Иваном Исидоровичем на колени пал, как подрубленный, плачет и приговаривает:
«Ах, да батюшка, Иван Исидорович, скажи обо всем энтом ейному батьке Закиру, да может, он рассудит по человечеству и как-нито да пожалеет меня, горюна, потому как мне без Асмы жить на энтом свете никак невозможно и да возьми ж ты в толк, наконец, што энто не прихоть пустая, а любовь великая и  неотменимая, коей меня по Своему изволению вдруг Господь посетил!»
И от только он энто вымолвил, как в дверь заскреблися-застучали и увидала Кузьмовна, што энто легки на помине Асия с дочкой лечить Матрёшеньку заявилися. Тут она метнулась к хозяину да шепнула ему, штоб гостя строчно в кабинет к себе увел; а оне, таким манером, благополучно разминулися.
А сама-то, охая, да внутри себя молодость свою споминая, лекарок потихоньку к молодушке отправила и крепко обо всем, ею слыханном, призадумалася.




(Продолжение следует)