Крыша

Они любили собираться на крыше. Они – трое парней и одна девушка. Леночка. Веселая такая. Худенькая. Они были, как говорится, неудачники. После школы не смогли поступить на дневное. Кто-то баллов недобрал. Кто-то медкомиссию не прошел. Кто-то назло родителям экзамен завалил. А Леночка, вообще, один экзамен проспала. Это просто круто! Ванечка как раз недобрал один балл. Отец смог договориться, что Ивана возьмут на вечернее отделение. Но вечерник должен днем работать. Вот и пришлось устраивать своего чудика еще и на работу. Если хорошо будет учиться, через год можно будет перевестись на дневное. Иначе – через год армия. А туда Ванюша не очень хотел.
У других история похожая. Вот и собрались три лаборанта в одном НИИ. А Леночка в канцелярии «бумажки перекладывала».

Иван в первый же рабочий день отличился. В лаборатории, куда его определили, чуть не случился пожар. Ну забыл он, что ацетон хорошо горит. Глупость, но зато теперь просто подай-принеси. Ничего серьезного не доверят. А если всё вчера принес, то и отдыхай сегодня весь день.
Егору сложнее. Ему поручили «серьезный эксперимент». Сидеть и весь день записывать цифры с приборов. Что за цифры, он не понимал. Но старательно записывал.
Что делал Вадик, ребята так и не знали. Он работал здесь уже второй год. И учился на курс старше. Он-то стал их заводилой.
Ребята давно присматривались друг к другу. Во всяком случае не с мэнээсами же тусить. Они древние как этот НИИ, хотя и самые молодые.

А дело было так. Ваня и Егор оказались в одном лифте. В руках пачки талонов. В НИИ сотрудникам выдавали молоко. За вредность.
– Привет. Хорошо хоть на полчасика от этого манометра оторваться. От цифр уже в глазах рябит.
– Ну, это дело вкуса. Мне бы твои заботы. Достало быть молочником. Каждый день.
Двери лифта открылись, и в кабину вошел Вадик, пригладил рукой растрепавшиеся волосы и криво усмехнулся.
– Я раньше тоже за молоком ходил. А потом нечаянно забыл его в холодильник поставить. Оставил лабораторном столе. А оно почему-то все вытекло. Пакеты что ли худые были. Короче, испортил дорогую установку. Завлаб с тех пор запретил мне делать хоть что-то, пока «он лично не одобрит». А меня он вообще не одобряет.
Ваня и Егор слушали, раскрыв рты.
– Ну, съел? В подвале есть курилка. Чего я вас там не вижу?
Двери лифта открылись.
– До встречи.
Надо ли говорить, что очень скоро манометр, с которым работал Егор, почему-то сломался. А потом вакуумный насос. Когда Егор забыл закрыть воду и пол-лаборатории залило, заведующий лабораторией, где работал Егор, в сердцах велел ни к чему не подходить, ничего не трогать. Сказал, что Егору надо готовиться к экзаменам, а то еще один год лаборатория не выдержит. А сотрудникам объявил, что надо просто дождаться лета. А там, дай Бог, этот вредитель поступит. Главное, что Егор теперь тоже стал просто «молочником».
Ваня и Егор сдружились. Делать на работе было нечего. Вот и слонялись по коридорам и этажам. И никого это не беспокоило. А однажды забрели в курилку, которая располагалась в подвале.
Вообще-то, курение не приветствовалось. Но курили многие. Прямо на рабочем месте. Включили вытяжной шкаф и порядок. Руководство НИИ с этим боролось. Поэтому и была организована эта курилка.
Спускаться в подвал Ване и Егору было страшновато. Родители обоих курить строго запрещали. Но настоящая взрослая жизнь манила запретным плодом.
В курилке были Вадик и очень симпатичная девушка.
– Привет, это Леночка. – сказал Вадим. Показал на ребят:
– Ваня, Егор.
– Привет! – чуть растягивая звук «и», произнесла девушка.
– Угощаю, – Вадим протянул пачку Явы. – Правда дубовая, но других сегодня нет.
– Спасибо, – сказал Иван. Взял сигарету, затянулся.
Егор отказался, не курит. Нельзя.
– После работы пойдем гулять? – спросила Леночка, чуть растягивая слова и немного акая. Московский говор. Откуда у нее?
– А институт?
– Что? Ну ты да-аешь.
Иван густо залился краской.
– Ой, мне пора. Ругать будут, – и не спеша Леночка пошла на лестницу из подвала. Почти у самой лестницы обернулась, улыбнувшись Ивану.
Вадим пригладил волосы рукой:
– Ну, съел! То-то…
– Хорошая девушка, мне понравилась, – согласился Ваня.
После работы Ваня и Егор у проходной дождались Вадима. Чуть позже подошла и Леночка.
– Куда пойдем?
– В кино.
Ваня и Егор переглянулись, мол, институт. Но оба промолчали.
Так начинался первый период взрослой жизни Ивана.
Работа молочником, походы в кино и парк. Иногда лекции и семинары. (Лекции и семинары хуже работы. Там не было Леночки.) Если холодно, тусили дома у Вадика. Главное - домой вернуться уставшим и голодным. И не раньше положенного времени. Он один раз чуть не прокололся.
Был уже декабрь, холодно, и ребята разошлись пораньше.
– Чудик, ты уже дома? – удивился папа.
Пришлось соврать, что болит живот и не смог досидеть лекцию до конца. К счастью, поверили.

Близился новый год. Ребята договорились встречать его вместе. У Вадима будет свободная хата:
– Мать будет дежурить. Так что приглашаю!
Вадим жил с мамой. Но она дома бывала редко. Работала врачом на скорой помощи. Постоянные дежурства, подмены. Про отца Вадим не упоминал ни разу. А ребята не спрашивали.
Для Ивана это был первый взрослый новый год. Мать его категорически не хотела отпускать. Но вступился отец:
– Лидия, наш Чудик уже большой. Да и ребята должны быть хорошие. С плохими он дружить не будет.
Вопрос был решен.
30 декабря выяснилось, что Егора не будет. Надо ехать к тетке. Дома он будет только первого.
– Мы к тебе приедем первого, – сказала Леночка, – жди.
Ровно в одиннадцать Иван стоял в коридоре вадимовой квартиры.
Леночка была прекрасна:
– Заходи. Вадик срочно поехал отвезти подарок бабушке. Должен скоро вернуться.
Стол был накрыт. По телевизору выступал Генеральный секретарь с новогодним поздравлением. (Странно, этот телевизор, оказывается, показывает не только боевики и порнуху с видеокассет. Просто ничего другого Иван на нем никогда не смотрел).
Куранты били полночь. Вадима не было.
Иван налил шампанское в два фужера. Леночка произнесла тост:
– За то, чтобы сбылись все наши желания.
– Ура! – крикнул Иван.
Через секунду они целовались. А через минуту Иван навсегда стал взрослым.

Вадим появился только утром. Ребята собирались к Егору. Пока Леночка прихорашивалась в ванной, Вадим, поправив растрепавшиеся волосы, тихонько сказал:
– Ну, съел! Это тебе мой подарок на новый год.
Иван густо залился краской.

Несмотря на прогулы Ваня и Егор сессию сдали хорошо. Похоже, что в следующем году будут учиться на дневном. Леночка не училась, а Вадим на вопросы об экзаменах отвечал, пригладив волосы:
– Я и наука - вещи несовместимые. Пусть кто-то и считает по-другому. Ну, съел?

Однажды Вадим сказал Ивану:
– В английском языке есть такое слово «gray».
– Ну, серый значит.
– Не только. Еще так говорят про дождливую и облачную погоду и, вообще, описывают все унылое. Ты Gray! Но тебе идет. Ну, съел?
– Да будет так. Раз уж идет…

Зима подходила к концу. В жизни ребят мало что поменялось. Кино, парк, если не холодно, иногда новый боевик дома у Вадима. Иногда с вином.
Леночка всегда была рядом. Но Иван заметил, что она в общении с ним она становилась холодной, какой-то равнодушной. А когда смотрела на Вадима, чуть краснела, ресницы чуть заметно подергивались, красивая грудь учащенно поднималась. Ивану это было неприятно, но выяснять отношения он не хотел.
НИИшное начальство в очередной раз принялось бороться с курением на рабочем месте. Теперь в курилке стало не протолкнуться. Леночка сказала, что ходить туда больше не хочет. И тогда Вадим предложил крышу.
– У меня ключ. Я его давно взял, а отдать забыл. Думал, что пригодится. Вот. Пойдем туда.

А на крыше было хорошо.
Пусть и покрытое рубероидом пространство было грязным. То тут, то там валялись пустые пакеты, обертки от конфет и даже птичьи кости. Это вороны притаскивали сюда добычу и спокойно пожирали. В некоторых местах лужи.
Посреди крыши стояло сооружение, в котором находились подъёмные механизмы лифтов. И дверь, через которую они вышли сюда, поднявшись по отгороженной решёткой металлической лестнице.
Тут стояли сломанные стулья и даже диван. Похоже, что не они первооткрыватели этого места.
Немного холодно, но зато вид отсюда открывал просто обалденный. Весь город как на ладони. Улицы, проспекты, пока еще серое пятно городского парка. Золотом сверкали купола церквей. Это было одно из самых высоких зданий города. Отсюда было видно далеко-далеко. В дымке тумана угадывались синие горы лесов. Московское шоссе, добежав до этих гор, терялось за далеким горизонтом. В другую сторону второе шоссе повторяло судьбу первого. Широкая река, ускользая из объятий города причудливой лентой делила зеленые поля. И никого. Только друзья.
Крыша отделялась от бездны невысоким парапетом, покрытым оцинкованным железом. Утром очень холодный и скользкий, к вечеру он нагревается на солнце, и на нем приятно сидеть.
И сиди тут хоть все время. Все равно никто не хватится. (Молоко перестали выдавать. Поменяли нормы.) Главное - в пять пройти через проходную. А там...
На крыше можно было всё!
Громко смеяться, курить без вопросов. А однажды Вадим принёс спирт. Спирта в институте много, но вот добыть его было сложно. Строго подотчетное вещество. Никто не удивился, что Вадиму это удалось.
А когда пришло лето, Леночке приспичило здесь загорать. Без зазрения совести она сняла синюю блузку. Оказалось, что она не носит нижнего белья. Когда она сняла и юбочку, ребята остолбенели.
- И что уставились? Как будто первый раз видите женщину.
– Нет, не первый, – сказал Вадик.
– Тогда чего ждём? Особого приглашения? Мы сюда загорать пришли. И без глупостей.
Парни разделись. Всё, действительно, обошлось без глупостей. Может, от осознания того, что не они одни знали это место. Это стало называться солнечными ванными. Только представьте: на крыше уважаемого НИИ, трое голых парней и девушка загорают, курят, выпивают краденый спирт. Короче, хулиганят по полной!

Иван потом долго вспоминал, с чего все началось. Вадим почему-то задевал его с самого утра. Он был явно не в духе.
На крыше было пасмурно. Дул сильный ветер.
– Жаль, – сказал Вадим. – Вот Ванечка сюда ходит только, чтоб Ленку голую увидеть.
Иван покраснел:
– Нет, врёшь!
– Не вру. Я знаю. Да и догадаться нетрудно. Даже Егору понятно.
Иван вопросительно посмотрел на Егора.
– Ничего мне непонятно, – сказал Егор.
– Извинись. Скажи, что пошутил.
– Нет. Я сказал правду. Ты в Леночку давно влюблён. Еще до нового года. А она теперь меня любит!
Ваня бросился на Вадима с кулаками. Щуплый Вадим даже не пробовал защищаться. Егор и Леночка оттащили Ивана.
– Леночка, подтверди, что я сказал правду!
– Я ухожу, – сказала Леночка. – Не хочу видеть драку.
– Не будет драки, – сказал Вадим.
– Не будет, если извинишься.
– А в чем я не прав?
– Не извинишься? Я тебя побью.
– Конечно, побьешь. Ты сильнее. Это будет избиение. За то, что я сказал правду.
– Ребята, ну не надо.
– Раньше такие вопросы решали на дуэлях, – почему-то сказал Егор.
– Тогда дуэль!
– Кто дольше простоит на парапете, тот и победил.
– Давай.
На крыше дул сильный холодный ветер. Мальчишки стояли на парапете и пристально смотрели в глаза друг другу. Как будто играли в гляделки. Замёрзшие Егор и Леночка умоляли прекратить.
– Не я начал! Пусть он и прекращает.
– Ага, а кто?
Так прошло минут двадцать. С одной стороны крыша, другой – обрыв. И два верных друга, которые сейчас превратились в настоящих врагов.
Было видно, что ребятам холодно. Или их била дрожь от ненависти друг к другу?
– Ладно, – сказал Вадим, приглаживая взъерошенные волосы. – Я извинюсь, если ты тоже извинишься.
– Боишься – слезай! Дуракам по крышам лазить нельзя.
От возмущения Вадим стал кашлять. Парапет был широкий, но скользкий. Да еще этот ветер…
Вадим лежал посреди НИИшного двора, безмятежно улыбаясь. Его глаза смотрели в хмурое небо. Волосы растрепались. Сейчас он их пригладит рукой и скажет: «Ну, съел?». Вадим этого, почему-то не делал. Ветер продолжал трепать его волосы. А он молчал. И только густая темная лужа, в которой почему-то была голова Вадима, причудливо расползалась.


P.S. Больше на крышу они не поднимались. Леночку родители отправили в Москву, там жил ее старший брат. Егор осенью перевелся на дневное. Иван вновь поступил на первый курс.
Иван и Егор остались друзьями. Сколько еще приключений они пережили вместе... Но про крышу, тем более вслух, никогда не вспоминали.