de omnibus dubitandum 104. 229

ЧАСТЬ СТО ЧЕТВЕРТАЯ (1881-1883)

Глава 104.229. ТРЕУГОЛЬНИКОМ ТЕМНЫХ ВОЛОС...

    Шурочка перевела дыхание и прислушалась к тихому ровному дыханию подруги. В комнате было темно, Шурочка решила, что уже наступила полночь. Хотя она едва не заснула, дожидаясь столь позднего часа, теперь от возбуждения девочка совсем не хотела спать. Она откинула простыню и соскользнула с двойной кровати, которую делила с подругой.

    Она остановилась на несколько секунд, чтобы убедиться, что Зоя не проснулась, а затем прокралась на цыпочках к двери. Ее сердце гулко стучало, и все ее тело дрожало, хотя ночь была теплой. Шел август, и горячий воздух, казалось, с неохотой обтекал девчоночье тело. И все же Шурочка любила лето и летние каникулы. На все лето ее семья уезжала из города в имение под Выборгом, на мызе Кууза, а здесь было столько увлекательных вещей!

    Особенно Шурочка любила плавать, плескаться или просто нежиться в воде. Вчера она нашла старую рыбацкую лодку, которая превосходно держалась на воде. Шурочка легла в нее, закрыла глаза и позволила волнам нести ее туда, куда они захотят. Она не заметила, как попала под мостки, к которым были привязаны лодки. На мостках кто-то разговаривал, и Шурочка решила напугать их. В свои десять лет она обожала такие шутки. Под прикрытием мостков она подплыла поближе к собеседникам и узнала голос дяди Сережи, соседа на пустой даче.

    "Господи, ну у тебя и грудь, так бы и съел твои аппетитные прелести!"

    Сквозь щели между досками Шурочка разглядела дядю Сережу, протянувшего руку к какой-то девушке.

    "Сережа, не надо! Кто-нибудь увидит!". Это была восемнадцатилетняя сводная по матери сестра Шурочки - Евгения, которая жила с ними в имении.

    "Ты сводишь меня с ума своими формами, а потом говоришь "не надо"! Да у меня сердце готово выскочить из груди, когда я смотрю на тебя!".

    Евгения издала звук, средний между стоном и смехом.

    "Не сейчас!.."

    "Тогда приходи вечером!.."

    "Я... "

    "Ты придешь!.."

    "Ладно. А куда?.."

    "К старой даче, где я обосновался"

    "Ладно"

    "В девять" голос поручика звучал хрипло.

    "Нет, слишком рано"

    "Нормально! Не увиливай!"

    "Нет, не раньше половины двенадцатого. Мои не лягут спать до одиннадцати ночи, а если мать меня поймает, то точно выпорет!"

    "Так прокрадись, чтобы она тебя не поймала"

    "Я точно приду в двенадцать, обещаю! Как только они лягут".

    "Женечка, ты такая киска, что я хочу тебя прямо сейчас!"

    "Подожди до вечера…".

    Она игриво оттолкнула поручика и скрылась за кустами.

    Дядя Сережа присел на одну из лодок на берегу и закурил. Быстро прикончив сигарету, он запахнул свой купальный халат и, пошел домой. Только теперь Шурочка осмелилась покинуть свое укрытие.

    Конечно, девочки рассказывали о том, откуда берутся дети, но Шурочка понимала, что сексом можно заниматься и для удовольствия, хотя скучные книжки в кабинете отца ничего не говорили об этом. Не удивительно, что Шурочка решила проследить за Женей.

    * * *

    И вот она осторожно вышла на улицу. Девочка не стала возиться с платьем, решив, что ночью не сильно похолодает, но, кажется, стало еще жарче, и тоненькая ночнушка оказалась в самый раз.

    Луна светила достаточно ярко, чтобы Шурочка смогла идти, не боясь споткнуться. До старой дачи было недалеко, и вскоре она оказалась у живой изгороди, огораживавшей участок.

    Шурочка немного побаивалась, что дядя Сережа или Женя заметят ее светлую ночнушку, если глянут в эту сторону. Впрочем, девочка надеялась, что они будут слишком заняты, чтобы глядеть по сторонам.

    Мысль о том, что она должна увидеть, опять вызвала странные тянущие ощущения внизу живота. Шурочка облизнула губы и метнулась через лужайку. На другой стороне она перевела дыхание и медленно пошла, ощупывая стволы деревьев.

    Дача была с этой стороны закрыта кустами, в которых она надеялась спрятаться, слушая и наблюдая за происходящим. Шурочка остановилась и присмотрелась. Веранда была хорошо видна и, вдруг, она заметила красный огонек.

    Сигарета. Дядя Сережа был один. Он курил, сидя в садовом кресле. Он ерзал и поглядывал в сторону имения, ожидая прихода Евгении. Шурочка улыбнулась и пристроилась за деревом.

    Когда послышался звук тихих шагов, поручик встал и отбросил сигарету. Шурочка увидела трепещущее бледное пятно платья, когда Евгения вышла из-за кустов и побежала к веранде.

    Поручик схватил девушку под локти.

    "Господи, я уже решил, что ты не придешь!"

    "Я-а... "

    Он дернул ее к себе и прильнул к губам.

    Его язык надавил на ее зубы, пытаясь раздвинуть их. Он ощущал не стесненные ничем под тонкой тканью груди. Упругие бугорки сосков уперлись в его живот. Он прижался к ней бедрами, чувствуя, как набухает его стержень.

    "Ох... " выдохнула она, когда мужчина выпустил ее из своих объятий.

    "Я же говорила, что приду!.." хихикнула Евгения.

    "Снимай свое платье".

    Он уже стягивал через голову свою рубашку и отшвырнул ее. Тем временем Евгения расстегнула застежку, и платье соскользнуло на пол. Она стояла, выпрямившись, ожидая, когда он снимет свои штаны.

    В нескольких метрах от них Шурочка вглядывалась в происходящее. Голое тело Евгении светилось как мрамор в лунном свете. Шурочка видела высокие, крупные холмики грудей, увенчанные темными кружками и узкую талию. Плавно расширяющиеся бедра разделялись треугольником темных волос.

    Поручик тоже восхищенно смотрел на это зрелище. Он протянул руки и сжал упругие молодые груди. Он чувствовал жар, исходивший от ее тела. Ее соски окрепли под его руками, поднимаясь над неровной кожей. Он толкнул ее на шезлонг и навалился сверху, его жадный рот поцелуями мял ее грудь.

    Девушка застонала. Его язык дразнил ее соски и сводил с ума. Его руки скользили по телу, изучая его. Вот они скользнули к промежности, и она раздвинула ноги. Его пальцы зарылись в курчавые волосы, уже намокшие от ее малафьи. Она своей рукой прижала его руку к источнику влаги, раздвигая складки плоти.

    Дразнящие пальцы прошлись по клитору, вызывая у неё волны дрожи, и погрузились в ее норку.

    Он поднял лицо от ее груди.

    "Ты девушка?"

    "Не-е-т... "

    "Кто?... "

    Она не ответила, и он стал мастурбировать быстрее и жестче.

    "Кто раскрыл тебя? Сколько? Это подростки, а?"

    Евгения поняла, что он спрашивает не только из любопытства. Его возбуждала мысль о том, что она расскажет о своих партнерах.

    "Гимназисты…"

    "А мужчины?". Его рука все глубже погружалась в ее вагину.

    "Оооо, нет, только ты... ты первый... будешь".

    Поручик развернулся, ложась на девушку валетом.

    "Сейчас, девочка! Поцелуй меня…".

    Она сжала его, стала водить рукой вдоль его пульсирующего стержня. Огромный - двадцать с лишним сантиметров - он был больше, чем у других мужчин, которых она узнала. О, как она хотела его попробовать!

    "Сколько тебе тогда было?". Его губы впивались в ее шею, плечи, лицо зарылось в длинные мягкие волосы.

    "Двенадцать".

    "А сосать тебя научили?".

    "Я... "

    "Давай, давай! Бери его в рот. Тебе понравится".

    Прикрытая деревьями, Шурочка внимательно слушала и смотрела. Инстинктивно она сразу поняла, о чем они говорят, точно знала, что они делают. Она чувствовала, как ее грудь сжало, как будто ее стянули веревкой. Ей пришлось наклониться вперед, чтобы облегчить боль внизу живота. Что-то происходило в ней, что-то странное и волнующее. Она оперлась о дерево и, медленно сползла по его стволу на землю. Шурочка пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не застонать, но она не перестала наблюдать за парой на веранде.

    Еще, Сережа!

    Евгения обняла губами огромный стержень и стала сосать его. Он был горячим и твердым, и заполнял весь ее рот, вонзаясь в горло. Мужчина двигался монотонно, впихивая ей в рот свой инструмент, и вытягивая его обратно, и ее трясло от похоти и жажды его тела.

    Она приподняла ноги и прижала промежность к его лицу. Она чуть не взвизгнула, когда горячее копье его языка прошлось по ее влагалищу, нашло клитор. Никто еще не делал такого с ней, но это доставляло ей сумасшедшее удовольствие. Он был намного более талантлив, чем любой из ее мужчин.

    Его язык проникал между пухлых складок ее губ, заставляя их разойтись, и пробовал сок малафьи, которая, уже начала сочиться. Она возбудилась, чувствуя его член во рту его гладкую головку, ходившую взад-вперед. Она напоминала скользкую шляпку большого гриба или мягкий леденец. Крошечные капли терпкой жидкости выделялись из щелки на кончике его члена, и их вкус сводил ее с ума.

    Сергей жадно пил малафью девушки, чувствуя, как влажные губы сосут и сжимают его. Он ощущал нежные прикосновения больших упругих грудей каждый раз, когда он погружал свой инструмент ей в рот. Сжимая руками ее мягкие упругие ягодицы, он готов был кончить прямо сейчас, но понимал, что стоит подождать проникновения в ее юную норку. Он массировал языком каждый сантиметр ее лона, чуть покусывал ее малые губы. Она уже извивалась и дрожала под ним. Он улыбнулся, продолжая дразнить ее, хотел, чтобы, вспомнив эту ночь, опять пришла к нему.