Душехранитель

День первый.

У входа в левое крыло главной психиатрической больницы города, откуда ещё вчера вывозили тела клиентов, попавших с опозданием для своевременной врачебной помощи, появилась табличка «Служба защиты сознания». В графике работы значилось: «по запросу» и указан номер телефона.

С шести утра и дотемна на месте присутствовал заведующий службой, седой крепкий старик с проникновенным взглядом, некогда врач-психиатр и гипнолог Семён Матвеевич Борисов, «за глаза» «сторож душ». При первом знакомстве врачом он выглядел сказочным, скорее неким библейским волхвом без посоха.

В его маленьком, уютно обустроенном кабинете напротив двери располагался небольшой камин и постоянно полная дровница, создавая тепло и совершенно не присущий месту домашний уют. Справа от камина на этажерке лежал какой-то музейный экспонат в тяжёлом почерневшем кожаном переплете с надписью на старославянском «Буквица Духа». На полочке ниже — церковные свечи, толстая тетрадь и прозрачный контейнер с какими-то пронумерованными коробочками, размером меньше спичечных. Рядом, у окна — аккуратный письменный стол.

«Сторож» по обыкновению сидел за ним и чем был занят весь день — неизвестно. Видимая посторонним работа его начиналась со стука в дверь или телефонного звонка. К нему приводили тех, кто не поддавался лечению и был склонен к потере сознания, отключению внимания, суициду или тех, кого выписывали под домашнее наблюдение без улучшений состояния.

Сегодня обе двери были открыты. Двое посетителей подошли прямиком к кабинету.

—...Неравномерность развития психики, так, — отмечая что-то в блокноте, бормотал старик-доктор в телефонную трубку, — сублимированные относительно выхода в реальность видения... Странно, что за формулировка? Надо на консилиум... Хотя нет, нет, это же непримиримость с представлениями, да-да, она самая, вражда с реальностью в неприятии её, и всё... Вот оно, доказательство! Хорошо. Выписали, и ладно. Отремонтируем... Слушаю Вас, — обернувшись к посетителям — двум мужчинам армянской наружности, один из которых протянул руку и сказал:

— Здравствуйте, уважаемый доктор. Меня зовут Акоп Айказян*, а это, — указывая на человека рядом, — мой старший брат Артак, тридцати шести лет.

Последний мыслями ползал по полу, что чётко прослеживалось в поведении.

— Это Вы о нём только что беседовали? — Доктор утвердительно кивнул, пожимая протянутую руку. — Старший после перенесённого нервного срыва «выключился», у них произошёл разрыв отношений с невестой, очень надеюсь, что временный. За последнюю неделю он выпадал дважды из окна — рассматривал птиц. Спасала высота первого этажа. Работу пришлось оставить. — Он покопался во внутреннем кармане и вынул бумагу. — Эти слова я записывал на последних консультациях за докторами, выписку мне отказались предоставить. Наверное, ничего не смогли сформулировать... Поможете, доктор? — с нескрываемой надеждой тараторил взволнованный Акоп.

Доктор взглянул на бумагу и вернул Акопу.

— Только что я это слышал от коллег. Решим ваш вопрос. Предупреждаю: придётся месяц с ним, как с младенцем возиться, Вы готовы? — из увлечённого своим делом учёного доктор превратился в уверенного бойца-хозяина территории. — А через месяц ко мне.

— Конечно, уважаемый, конечно, как скажете... — бормотал брат. Старший при этом, замерев, наблюдал за солнечным зайчиком на стене, остановился подле него и, полудыша, смотрел на блики в упор.

Старик поднялся со стула, зажёг на этажерке свечу и задёрнул занавеску. Наблюдатель солнечного отражения вздрогнул, пошатнулся, как от пощёчины, глаза испуганно забегали. Доктор взял его за плечи, мягко повернул к огню и, продолжая придерживать, сказал несколько неразборчивых слов.

Пламя свечи вспыхнуло, над ним появился едва различимый цветной ореол. Старик извлёк из кармана маленькую коробочку, открыл её и поднёс к пламени. Оставив Артака стоять самостоятельно, развернул книгу и начал читать. От непонятных слов мир и благодать окутали взволнованных посетителей. Доктор продолжал. Ореол стал сгущаться, уменьшаясь в размере, и на последних словах молитвы плавно поплыл в коробочку. Доктор мягко её закрыл. Свеча вздрогнула и загорелась ровно. Больной не выказывал больше признаков болезни, да и вообще никаких признаков. Ровный спокойный взгляд умных глаз, точно из-за стекла или с картины, флегматично наблюдал без выражения эмоций и малейшего интереса. Доктор положил руку ему на плечо, дотронулся до макушки — реакции никакой.

— Всё, он Ваш. Да, забыл сообщить важную деталь — номер коробочки, — и широко улыбнулся белоснежными зубами. Достал тетрадь, раскрыл, записал.

— Ваш номер триста двадцать третий, запомните. Вот талон. Жду вас через тридцать дней. Будьте аккуратны с ним. Он как спящая красавица. Смотрите, — взяв за руку Артака, потащил в сторону. Тот послушным псом на поводке последовал за ним. — Водите не спеша. Кормить приноровитесь. Некоторые отказываются жевать. Разберётесь. Тридцать дней.

— Док, а где же «он»?

— В надёжном месте. Под номером триста двадцать три. Здесь ему ничто не угрожает, это я гарантирую.

— Сколько я должен, док?

— По окончании процедуры, после «возврата». Сами решите, это я оставляю Вам. Всего доброго, Акоп, — сказал, прощаясь, доктор, в очередной раз одарив посетителей уверенностью.

***

Прошло тридцать дней. На тридцать первый к шести утра Акоп с Артаком были у «хранилища», когда появился доктор. С той же ослепительной улыбкой он поприветствовал братьев, пожал руку Акопу и пригласил войти. Без лишних слов принялся за процедуру. Свеча, молитва, только теперь она шла нараспев и дольше первоначальной. Снова появилось ощущение неземного мира и покоя, комната несколько отдалилась и выглядела, как на экране. Старик достал коробочку с известным номером и открыл. Свеча полыхнула ярче; молитва звучала ровно. Из коробки выглянул долгожданный огонёк. Переливаясь цветами, двинулся к Артаку. Безмысленно стоя рядом с братом, тот встретил свою искру округлением глаз и глубоким вдохом.

— Ух, ну и коробочка у Вас, Семён Матвеевич! — громко, по-спортивному дыша, выпалил Артак. — Расскажите, что это за сейф у Вас такой?

— Понравилось? А имя, наверное, слышал, раз запомнил? — спросил старик, не скрывая удовольствия, что всё идёт, как следует.

— Кажется, таких длительных и красочных снов я раньше не видел. Имя запомню навсегда, сколько раз его произносили при мне. Спасибо, доктор.

— Хорошо. Как Вы себя чувствуете?

— Отлично. Всё работает как часики. Да, брат? — кивнул в сторону Акопа. Тот только молча наклонил голову в ответ.

— Итак, Ваше путешествие в самого себя произошло успешно. Вы будете несколько дней привыкать к себе новому. Стрессы категорически противопоказаны. Осторожно общайтесь с людьми в первую неделю. Лучше пока будьте дома. Вы должны привыкнуть к силе и воле, которыми зарядились во время отдыха. Через неделю ещё раз зайдёте на осмотр. Только потом разрешу разговор с невестой. И всё. До свидания!

Очередная порция добродушного настроения осветила братьев. Акоп по-прежнему молчал, находясь в лёгком стрессе от ожившего брата и всего происходящего на глазах. Артак же не унимался и бросился обнимать старика — так его распирало от благодарности. Он опять стал собой, тем весельчаком, которого так любили друзья и его царица Тамара. Уж теперь он её вернёт и не отпустит. Ни за что.

Хлопнув Акопа по карману, где он обычно носит бумажник, заставил брата спохватиться и отдать конверт. Благодарность должна быть настоящей и искренней, иначе дела не делаются.

Пожав руки доктору, братья обнялись за плечи и вышли довольные и счастливые строить новую жизнь.



________________________________________
*Значение имен взято с сайта http://www.armeniaonline.ru/article.php/20

Айк, Айказ - «Единство»;
Акоп - «Бог да поможет, да охранит»;
Артак - «Стремящийся к Солнцу».