Воспоминание... сестра Таня

                О МОЕЙ СЕСТРЕ ТАНЕ--- ПОМНИТЕ!
                Сестра  ТАНЯ.
      
Таня родилась 25 января 1927г. Подробности ее детства я не знаю, но видимо, всем окружающим было не скучно с ней. Семья была большой- 6 детей, дети помогали как могли, летом ходили за ягодами, грибами в лес. Таня рассказывает:  однажды они  вдвоем с Марусей набрали полное ведро грибов в лесу и пошли домой, а нести ведро никто не хотел. Спорили, спорили, поставили ведро на дороге и пошли. Идут ругаются и ушли далеко- оглянулись, а ведра уже не видно, как бросились  бежать обратно к ведру, а ведро стоит, и в ус не дует, на том же месте. И давай валятся со смеху, теперь уж ведро само пошло домой. В школе училась хорошо, но окончила только 4 класса, это в те годы  в деревне было « высшее образование». Мама не пустила дальше учиться, так как школа была в другой деревне: а то бы  получился первейший профессор в нашей семье. Из нее он получился в семейном университете значительно позже. И вот эта девчушка в годы войны и после до 1947г с « высшим образованием в 4 класса» назначается заведующим складом  колхоза хутора Котлик. В ее  подотчетном балансе все  зерно, продукты: мед, масло, мука, молоко. Но ни-ни, никто и не думал взять, за булку хлеба сажали в тюрьму. Ну а мне  перепадало ложку от меда полизать!  И не одна я лизала ложку из склада. Таня рассказывает: «В колхозе ни чего не получали, давали по 400гр. овсяной крупы или просо немолотое. Крупу мы мололи, пекли лепешечки и баланду варили, всем по чашечке. Дуся у нас хитренькая была- ест только водичку, потом густое. А я- раз,раз, раз -выхлебаю все, гляжу у нее- густое и хлоп - в ее чашку. Она орет: «Маама, она у меня хлебает!». Было у нас правило: кто вперед съест, тот чугун лижет. А так как я само быстрее всех ела, то всегда чугун лизала. (Реплика: нализалась до 100 кг). А потом конечно, долизались, что у нас ноги еле-еле ходили, ни обуться, ни одеться. Таня  и на тракторе изредка работала , вместо мужчин пришлось и трактор водить.
Тут Мария приехала, зимние каникулы были, давайте поедем, а куда? Хрестоматию открыли:  а там Ташкент- город хлебный, в Ташкенте тепло, давайте поедем в Ташкент. А как ехать, куда ехать? Корову продали, Мария уволилась, приехала. А нам чтобы легко ехать было взяли Лиду, чтобы по детскому билету через комнату матери и ребенка быстро взять билеты. Было ей 9 лет. Корову продали, взяли билеты». Когда мы уезжали в Среднюю Азию, Таня увольнялась с работы, условно говоря, и при этом наша семья осталась должной  колхозу 500 рублей, «поездите, поездите- обратно приедете, 500 руб. потом отдадите.  Но в колхозе никаких расчетов никогда не было, работали за трудодни (палочки), так отмечали выходы на работу. За отличную работу этой девушки (ей было 20 лет)  ей все простили, тем более она была комсомолкой, красавицей, очень, очень бойкой и смелой, и сообразительной. Как мы ехали описано выше. Был с нами сундучок, и поочередно мы на нем сидя ехали. От Луговой до Кара-болтов была очередь сидеть Тани, но ноги так онемели, что ей бедняжке пришлось выползать на коленках, все думали, что она калека. Мария быстро нашла квартиру и мы там поселились, спали на полу. На Лиду напала черная оспа, воспаление легких. Девчата стали искать работу в русских колхозах, но никого не принимали. Мария помыкалась, помыкалась так и не устроилась. Так как с собой были деньги ( 5 тыс. от продажи коровы), то девчата начали торговать. Таня  пыталась использовать свою комсомольскую принадлежность в Центральном Комитете Киргизии, чтобы  помогли устроиться на работу, но, увы, не помогли. Тогда пришлось молодым девчатам заниматься коммерцией, тогда этот способ выживания не был престижным, даже был каким-то унизительным, и в нашей семье не прижился.
 Таня рассказывает: купим кукурузу в горах или заработаем побелкой, смелем и несем в Кара-болты на базар. Пока деньги были мы торговали, а как кончились- торговать не на что стало. Колхоз мы узнали под горами, в Эркин-сае, там киргизы по русски говорили, они на фронте были, сняли квартиру у одного киргиза. У него было 2 жены: как же хозяин своих жен различает от других, ведь они все на одно лицо. Однажды просыпаемся от шума: киргизы где-то гуляли, пришли и поют на все горло по волчьи. Жутко стало, вот до чего был непонятный их язык .  Пошла я в колхоз работать, дали нам 1 га. свеклы обрабатывать. Мария хитренькая была, все в Кара-болты ходила, работу искала. А мы с Лидой свеклу пололи тяпками: захочет Лида полоть меня перегоняет- тяпнет и травку закроет,  тяпнет и травку закроет. А не захочет- сидит на краюшке. Лида,  давай дойдем до конца. А голодные были... травку варили и отрубями засыпали и это мы ели. Идем по дороге, а впереди киргизы , уронит кто-нибудь кукурузку, мы ее схватим и едим. Так мы пережили 1947г.
 И вот как уборочная началась ( в июне) приехали наши с Урала, мама и все остальные. Мы им писали, что в колхозе 500 лошадей, они думали, что мы на паре лошадей будем встречать. Когда дали телеграмму мы взяли тележку и поехали их встречать и все их барахлишко привезли на этой тележке из Кара-болтов в Эркин-сай, это 18 км. Приехали, деньжонки привезли, сразу хатку купили, а там был сад- 27 урючин. Мы в тот год как объелись урюка, так вот прошло  уже 40 лет, до сих пор на него смотреть не можем. Как сядешь, тряханешь урючину- навалится ведра 2, соберешь в кучку- пока кучку не съешь и не уйдешь. Потом с непривычки как начали все болеть, ну ничего- никто не умер.
А тут как приехали наши, давай собирать колоски, появился мешок пшеницы, на мельнице смололи, стали хлебушко есть и лепешки стряпать. Лида в этот год так в школу и не пошла, т.е. 2-й класс не закончила. На другой год Таня опять пошла в колхоз и заработала 3 центнера сахара. Рядом за нашим  огородом были поля нашей свеклы и поля кукурузы. Вот ими то и колхоз расплачивался, чего он семье не отдавал по-хорошему. Мама  гнала самогоночку и продавали, и сами пили, киргизы с удовольствием покупали « аракчу» и  спрашивали: аракча бар?  Кукурузу, сушеный урюк по мешку, пшеницу, свеклу в яме заготавливали на зиму. Потом развели  поросят. Из свеклы делали сладкий навар, бросали сухофрукты- был отличный компот. Урюк ели как  конфеты, я даже в школу таскала- угощала подружек. Кукурузу шелушили, т.е. обдирали, мололи на жерновах, получали крупу. Варили мамалыгу и пекли лепешки. Я ее так наелась, что даже смотреть и сейчас на нее  не могу. А когда кололи свиней, варили кровяную колбасу, приходил сосед, и втихоря просил   угостить «чочко» - свининой, но что бы не знала жена. Свинину им есть было грех. Из воспоминаний Дуси: чтобы заработать кукурузы, брали у бригадира Джаматая, у него мы жили на квартире раньше,  огород обрабатывать и убирать урожай на половину ему и нам. Вот так приходилось выкручиваться. За работу в колхозе давали только сахар, и больше ничего. За хорошую работу Тане премию дали: кусок мыла и черный платок (из чего штаны шьют), еще и с кисточками. Осенью Таня пошла работать в больницу санитаркой. Таня была моторная - уберет палаты, вытрет пыль - и сидит, читает или вяжет. Она вспоминает: гляжу, ходит мой Коля, ходит холостой, к сестре в поликлинику, а мы сидим, картошку перебираем. Я своей подружке говорю: Если тебя Николай посватает, ты пойдешь за него? Тю, сроду не пойду, отвечает та. Смотрели на него, как он идет и ха-ха-ха. Там работала еще старушка и говорит: Вот я еще посмотрю, кто-то из вас за него выйдет, обязательно выйдет. Заболела у него мама, и положили ее в больницу. В 1949 году дело было зимой. А он каждый день к ней в больницу ходит. А в больнице одна она лежит. А я вымою быстренько полы, сижу на лежанке, вязочки вяжу, и говорю: Бабушка, а не грех выходить замуж, если дружишь, засватаешься, а потом откажешься. Нет, не грех, ты же не спала с ним, так что можно. Раз не любишь, не ходи. А сама хитрая была, говорит Николаю, дивись какая дивчина гарная, работящая, як метла, раз вымела и сидит на печке, вязочки вяжет. Коля дививься, дививься, та и надививься. И стал он за мной ухаживать. А как ухаживал. Провожал меня. Вот идем мы с ним, он молчит и я молчу, руки у него сзади. Ну, до свидания. А когда мы кукурузу рушили для больницы, вот это его ухаживание- крутил барабан за меня, а потом гонялся за нами вокруг барабана. Ну, а мы, как девчонки, хохочем над ним. Пошли мы домой , он догнал. Я тебе чего то хочу сказать. Ты за меня замуж пойдешь? О, придумал. Я не знаю, спрошу у мамы. Мне уже 22 годика было и я была засватана за другим, Таня не захотела за него пойти. Я у мамы спросила: Меня вон Николай Недоедко сватает, а вообще -не сватает, а говорит, пойду ли я за него замуж.( Реплика Коли: Ты как Хрущев. Таня: это было, Коля, все так). Я сказала маме, а мама уже старая женщина была. Тот был помоложе, этот постарше. Он был женатый, разошелся,  жена от него за другого вышла. Вот Николай вроде сватает, чтоб я замуж вышла. Она говорит: Чем хрен слаще редьки. Я подумала, подумала: и редька горькая и хрен горький. Ну ладно, чего я буду всем отказывать, ладно, пойду. И так вышло на «ладно». Может когда-нибудь полюблю. Итак, мы прожили 42 года. Вырастили 4 детей, Внуком у нас 9. А всего у нас детей внуков 17 человек, как соберутся все вместе...  Засватали Таню, свадьбу играли зимой на русский обычай: и санки и костер был. Мы сбратом Мишей продавали невесту, каким-то колючим репейником жениха колотили ...
Сначала они  жили напротив нас, недалеко, вместе с родителями. Потом переехали в Бухару, подальше, через речку. Там  отец Николая завел хозяйство, корова была, молочко свое. Помню, я у Тани работала все лето по хозяйству, за это она обещала мне подарить саржевое  платье с вышивкой на плечах. Но наверно оно было единственное и она раздумала дарить. Мне нужно было уходить от них, но без платья (своей мечты) я не могла уйти и  где-то за домом в канаве сидела и плакала, пока не выплакала. В этом платье я форсила в школе. Тане там жилось тяжело: у свекра был тяжелый характер, он много не говорил, взгляд был тяжелый и его железная дисциплина. Требовал, чтобы женщины вели хозяйство, без скидок, что Таня работала, а на  руках был маленький Саша, он родился 4.10.59г. Николай работал на молокозаводе, развозил молоко, в  Кара-болты. Потом родители уехали в Кара-болты жить, а Таня с семьей купили маленькую хату в Каинде. Ребятишки чужие намажут кусок хлеба с вареньем и выйдут, а моим  и сахарку не за что купить было, так было бедно. Потом я думаю:
ну буду жить- все у меня будет: и варенье и печенье,  и вареное  и копченое, и соленое, так как сейчас и всегда, и когда хочешь.  И всегда ко мне приезжают все.
Дети от меня все везут, а у меня все есть и есть - слава богу. Это речь от 1991г.
 До пенсии Таня работала почтальоном, затем кассиром в сберкассе. Николай работал грузчиком на железной дороге, а потом фарше - составителем в колбасном цехе на мясокомбинате, кормил всю семью и нам попадало. На пенсии он работал сторожем на ферме. Таня с Николаем  долго держали корову, свиней, уток, кур.
Всегда у них было свое хозяйство. И конечно Таня сдержала слово, которое дала себе как завет. Такой двор требовал и большой работы. У каждого были свои обязанности: Коля заготавливал корма, ухаживал за скотом, поливал огород, следил за садом и виноградником, послушно исполнял все указания  Генерала.
Таня все делала по дому:  уборка, кухня, доение коровы, уход за огородом, соление, квашение, варенья- все на ее руках. А детки? Сколько сил и нервов потрачено! Но слава богу- все удались благополучные, все взрослые, имеют своих  детей и даже внуков. Никто не бедствует.  Вся семья долгое время жили в Каинде на улице Луговой, на окраине, вернее в начале поселка, когда едешь из Фрунзе.
Поэтому, все кто приезжал в Каинду , в первую очередь выходили на первой остановке  как раз напротив их дома и у них останавливались. К тому же Таня такая гостеприимная, что вряд ли кто с ней  сравнится по гостеприимству. ЕЕ достархан всегда был готов встретить гостей, всех она любит и всех привечает. И все мы комфортно чувствовали в ее луговом доме. Маленькие дети: Саша-1949г.р.
Вова- 1951г.р., Наташа-1957г.р., Сережа- 1963г.р.  Мама Таня очень хотела девочку, а родился Сережа. В палате лежала женщина, у которой родилась 4-я девочка, а муж ее хотел мальчика. Узнав о рождении 4-й девочки, расстроился и ушел, сказав, что не возьмет ее из больницы. И она предложила Тане поменяться
детьми. Таня говорит: представила, что мой сын живет с другой матерью и отказалась. Лежит та женщина и плачет, муж не идет. На 3-й день у окна появились 3 мордашки девчонок- все причесаны, нарядно одетые, веселенькие- пришли за мамой и сестренкой. А наш мальчик Сережа радостно был встречен в своей семье.
 Так как дом их стоял на берегу пруда, летом  все дети бултыхались в теплой воде  как гуси, иногда рыбачили. Росли здоровые и веселые, уговаривать
поесть или поспать не было необходимости, дети всегда были сыты и довольные.
Таня вообще доброжелательный и добропорядочный человек. Однажды она наш-
ла потерявшуюся девочку. Успокоила ее, накормила-напоила, потом нашелся дед и был очень благодарен Тане. Очень хорошие отношения  Тани с родственниками мужа Николая, с его сестрами: Анной Дуюновой, Полей и Степаном и Любой.
Теперь о здоровье Тани: после родов поправилась, повышенный вес, аппетит хороший всегда, в питании всеядна, без претензий. Из горячительных- водка, вино не переносит-наступает коллапс, печень перегружена- камни в желчном пузыре, болят ноги, изредка- позвоночник, менопауза в 56 лет( тяжелый  климакс с хирургией), волосы, зрение хорошие.
По характеру- оптимистка, энергичная, неугомонная труженица во всем, требовательная, прямолинейная без грубости, откровенная, поддерживает доброжелательные отношения со всеми, любима соседями, веселая, с большим чувством юмора, с живым умом, находчива.
Однажды летом мы - Таня, Коля и я поехали в гости на Урал к родственникам. В вагоне было очень жарко. В Оренбурге в вагон зашли 3 цыганки и предлагали купить пуховые шали по цене 80 руб. Мы шали внимательно смотрели, выбрали одну. Таня достала из женского кармана деньги и отсчитала 80 руб., подала цыганке, а шаль толкнула под себя, под ногу. Цыганка начала считать деньги и говорит: тут 80, а надо 180. И подала деньги назад- Тане, все было на глазах.  Таня взяла деньги и положила опять под себя, не пересчитав их. Я сидела рядом с Таней, а Коля- напротив. Я говорю ей- пересчитай, она: что считать? Все на глазах было. Цыганки ушли в другое купе и там проворачивали свои махинации:
так как было жарко, женщина сидела раздетая. Купила у них шаль и рассматривала ее. Эти прохвостки , зная, что она не сможет раздетой бежать за ними, схватили шаль и бежать. В то время Николай попросил Таню все-таки посмотреть деньги... О, ужас!..Там было только 40р. Мы оторопели, растерялись.
И в это время цыганки пробегали мимо нас... Но никто не прореагировал, чтобы их задержать, а когда кинулись- их и след простыл, они убежали под вагонами. Так нас- 3х взрослых на глазах у всех обманули девчонки- цыганки. С тех пор при виде их, меня, какая-то нервозность охватывает (это 3-й случай обмана меня цыганами). От потрясения случившимся мне стало плохо с сердцем, даже пришлось вызывать врача по рации, был приступ тахикардии. Так началось наше путешествие по Уралу.
 Проехали мы по всем родственникам: Воронковым, Нестеровым, Коротковым, Болотовым, Голощаповым. Везде нас встречали хорошо, самогонки напились, сала наелись надолго, познакомились со многими родственниками. Все живут очень скромно, гостеприимством не обделены. В с. Ларино  были у Воронковых: живут в своих деревянных домах....

 ВОТ НАША ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ( здесь не все- только 4 сестры и Мама)
   В    О   С   П   О   М   И   Н   А   Н   И  Е  О СЕСТРЕ ТАНЕ.