Павел Филонов - смутьян холста. очерк

   Павел Николаевич Филонов - основоположник аналитического направления живописи. Смутьян холста, очевидец незримого - так говорил о художнике поэт-футурист Анатолий Кручёных.  Велимир Хлебников  называл  его певцом городского страдания. Недруги считали художника сумасшедшим фанатиком, ученики и последователи - непревзойдённым мастером и первооткрывателем. Сам Павел Николаевич называл себя художником - исследователем.

   Родился Филонов 27 декабря 1882 года в Москве в простой семье: мать - прачка, отец - кучер. Родители умерли рано, оставив сиротами шестерых детей. Заботу о них взяли на себя старшая сестра - Александра Николаевна и её муж. В детстве, желая хоть как-то помочь семье, юный Павел с пяти до одиннадцати лет зарабатывал, танцуя в кордебалете московских театров. Попутно он учился в городской приходской школе, которую с отличием закончил. Карьера танцора не задалась - муж сестры заметил в ребёнке помимо хореографических способностей ещё и талант художника.
               
  После переезда в Санкт-Петербург  его   отдали  на    учёбу  в живописно-малярные мастерские, где готовили мастеров-декораторов. Юный Павел после окончания училища неплохо зарабатывал. Но деньги его интересовали мало и он решил продолжить учёбу. Пусть и не сразу, а с третьей попытки, Филонов поступил на живописное отделение Академии художеств Санкт- Петербурга. Академию он так и не закончил - то ли сам ушёл, то ли отчислили, история умалчивает. Скорее всего, дальше ему просто было неинтересно учиться - всё что нужно, он получил, а диплом не представлял для него ценности так же, как и деньги.

   После учёбы юный художник много путешествует. Ездил он в Новый Афон, в Константинополь и Иерусалим. Побывал в Италии и Франции, желая воочию познакомится с основоположниками классической живописи. В путешествиях странствующий живописец, желая заработать на проезд и еду, не чурался никакой работы: писал копии с картин и икон, а так же, без ложного величия, трудился маляром и разнорабочим.

  В 16-м Филонов добровольцем идёт на войну. Служил он в морской пехоте на румынском фронте, служил честно, от пуль не прятался. После 17-го он, человек с военным прошлым,  идейный сторонник революционных преобразований, мог бы сделать военно-партийную карьеру. Некоторое время Филонов занимал должность председателя военревкома придунайского края. Но это, как диплом и деньги, ему тоже показалось неинтересным, и он возвращается в живопись.
 
  Первое время творчество Филонова, как антитеза "буржуазному"  реализму, новой властью принимается на “ура” - много выставок, как коллективных, так и персональных.  В 19-м году он получает от государства отдельную жилплощадь. С этих пор его не отягощённая мебелью квартира служит не только местом для проживания, но и мастерской художника, и аудиторией для многочисленных учеников. Через эту аудиторию прошли сотни человек. Ни у кого из мастеров русского авангарда не было такого количества учеников, как у Филонова. Но…

    Основоположник аналитической живописи, создатель своего филоновского мира был не понят и не принят  современниками. Странного, но знаменитого в среде живописцев художника называли самой загадочной фигурой русского авангарда начала  20-го века.  Завистливые властьимущие коллеги, незаслуженно оклеветав, объявили ему незримую войну. Популярность аналитического искусства вообще и Филонова в частности раздражала администрацию Ленинградской Академии искусств. “Филоновщина - позорное явление в советском искусстве" - с лёгкой руки недоброжелателей становится опасным явлением  в живописи.

   В 30-е годы “изосволочь”, как их называл Филонов, запретила художнику преподавать в академии, а также наложила табу на все его  выставки - настоящие и будущие. С этих пор опальный художник живёт случайными заработками и  на минимальную пенсию, живёт почти  впроголодь. Но еда, как и многое другое, его интересует мало, а вот денег на холсты и краски не хватает. Именно поэтому часть работ написана на картоне и бумаге тушью и акварелью. Предлагаемую от родственников помощь болезненно гордый художник принимает лишь в случае крайней необходимости.

    Несмотря на негласный запрет и льющуюся со всех сторон клевету, к нему не иссякает поток учеников. Желание оплатить свою учёбу странный художник категорически отвергает, порой не выбирая слов. Неоднократные предложения о переезде в Европу или Америку встречает категорическим  “нет”, не желая покидать Родину. Столь же резко отвечает на предложения о продаже своих картин. Любое полотно, проданное частным коллекционерам в родной стране или за рубежом, могло бы обеспечить ему безбедное существование на долгие годы. Он, так и не продав ни одной картины, всё своё творческое наследие оставил потомкам - абсолютно бесплатно.

    Вот что сам Филонов писал о своём наследии, о своём творчестве, об аналитическом искусстве, созданном им: “Вселенная, человек - всё взаимосвязано. Всё изменяется во времени и пространстве. Создание картины - это один из процессов природы. В  любом предмете не два предикта - форма да цвет, а целый мир видимых и невидимых явлений, известных и тайных свойств”.
   
     В стихотворении Даниила Хармса современники  легко угадывали посвящение Филонову:

     А я всю жизнь,
              минуту каждую
     Премудрость жду,
                коплю и жаждую,
     То в числа вглядываюсь
                острым взглядом,
     То буквы расставляю
                друг за другом рядом,
     То в соль подбалтываю соду,
     То баламучу вилкой воду,
     То электричество пытаюсь
       разглядеть под микроскопом,
     То повторяю все
                Эксперименты скопом.
      Я сам дошёл
                до биквадратных уравнений
      И, сидя в комнате,
                познал весенний бег оленей,
      Я сам, своею собственной рукой
      Поймал молекулу.
      Вот я какой!

    Ушёл художник как жил - не думая о себе, отдав последнее.  Умер 3 декабря 1941 года в самом начале Ленинградской блокады. Свой скудный паёк он почти полностью отдавал жене, умирая от истощения. Последние четыре картошки отнёс младшей сестре, отнёс и умер. Девять дней его не могли похоронить - в блокадном, охваченном бедой городе было не до него, люди вокруг погибали сотнями и тысячами. Девять дней лежал Филонов в квартире на столе, покрытый одной из своих картин, самой знаменитой из них, самой странной  и самой страшной - “Пир королей”. Это полотно послужило ему “саваном”,  стало его “плащаницей”. Только, эту “плащаницу”  художник расписал задолго до смерти, а ту - другой  Великий Художник - после.

     Незаслуженно оболганный и на долгие годы забытый, художник сравнительно недавно вернулся. Мы, его потомки, стали свидетелями второго пришествия Филонова. Одно пугает: созрело ли человечество, примет ли, поймёт ли откровения мастера - его сказочный мир аналитики.