Как я отправляла яйца по почте

     Мне вдруг стало интересно: как и почему люди совершают поступки. Наверное, они сначала взвешивают все «за» и «против», а уже потом совершают свой подвиг или подлость. Или глупость. И потом, понимает ли человек, совершающий что-то или готовящийся к его совершению, к какой категории его поступок будет отнесён. Мне кажется, что это определяют не они, а общество, в котором они живут, согласно провозглашенным этим сообществом ценностям.
      А человеком при совершении чего-то движет его внутренняя сущность, его собственные понятия добра и зла…

     И если с подвигами и подлостью более-менее ясно, то как объяснить глупость и кажущиеся необдуманными шаги, ведь даже совершая совершенно нелепые поступки, у человека была голова на плечах и не утраченная способность рассуждать, а главное — жизненный опыт, зачастую успешно заменяющий ум?

     Вышло так, что моя сестра оказалась в очень далёком городе Новосибирске. Ранее он был как-то совершенно неизвестен, но с развитием науки, полётами в космос и созданием там волшебного Академгородка стал притягателен для пытливой советской молодёжи, жаждущей знаний и чувствующей в себе большой потенциал для достижения научно-технического прогресса горячо любимой Родины.

     Надо сказать, что сестра была большая умница, в дневнике которой классная руководительница, сильнейший в городе математик, гроза всех школьников, Минна Давыдовна, написала после очередной еженедельной проверки: «Самая сильная и самая лучшая ученица в классе». Каково? Я о такой оценке могла только мечтать — не более того. И немножко завидовать, естественно.

     Вдохновлённая такой высокой оценкой и золотой медалью, сестра замахнулась на ракетостроительный факультет, открывшийся в университетском Академгородке. Но мы не знали, что его сотрудники уже несколько лет ездили по всей стране в поисках талантливых школьников, которых со школьной скамьи готовили к поступлению на этот факультет. И вот беда: на вступительном экзамене одну математическую задачу она не решила. К счастью, вступительные экзамены там проходили раньше, чем в другие вузы города (видимо, учитывалась специфика), и сестра, не привыкшая отступать, сдала на «отлично» все пять экзаменов в местный Политех, тоже прославленный вуз. У папы всю жизнь в ящике хранились её телеграммы: «Математика устно — отлично», «Математика письменно — отлично», «Английский язык -- отлично» и т. д.

     Но вскоре начался ад. Общежития не дали, пришлось снимать с подружкой угол в какой-то халупе с земляным полом. Сибирь, холодина, она в легком пальтеце и туфельках. А ещё тогда ввели в вузовскую программу производственную практику: две недели учишься, две недели на заводе вкалываешь. Транспорта нет, до завода не добраться, морозы лютые, среди ночи встаёшь, чтобы не опоздать на смену, жрать, извиняюсь, нечего.
     Не жизнь, а малина…

     Мама собирала и отправляла ей какие-то продуктовые посылки. И вот однажды её посетила гениальная мысль: послать доченьке посылочку яиц. Да-да, сырых, замечательных, домашних яиц, купленных на базаре. Подключила мама к этой акции и меня.
   
     Ящики в доме всегда были, мама была «мужик» в доме. Чем-то она, наверное, выстилала стенки ящика, а мне было поручено тщательно (!) каждое яйцо завернуть в газету и уложить на дно. Когда ящик был полон, мама, чтобы избежать вопросов, сама его хорошенько заколотила, и мы его отнесли на почту. Там долго с содержимым разбираться не стали: посылку приняли, квитанцию выписали и швырнули её на кучу других ящиков, ожидавших отправки. Уже в этот момент мне как-то поплохело, ну то есть закралось плохое предчувствие. Довольные, что провернули такое дело, воротились мы домой.

     День прошёл, другой. На третий — звонок с почты: срочно придите. Предчувствуя неладное, мы хорошо вооружились: мама взяла бидон и ведро, а мне дала кастрюльку.

     Приближаемся к почте. Внутренне я уже готова увидеть текущие, если не кисельные, то яичные реки. Нет, ничего. Спокойно входим в очень красивое здание почты и начинаем восхождение по широкой  лестнице на второй этаж. И тут  я вижу предательские следы совершенного нами преступления: по лестнице медленно течёт жёлто-белая струйка…

     Не поднимая глаз, входим в зал. Наша красавица стоит на отдельном столике, вся в липких подтеках. То ли потому, что мама была известным в городе человеком, то ли к нам просто сочувственно отнеслись (наверное, покрутив перед этим у виска пальцем), но никаких обидных слов, сказанных в наш адрес, я не помню. Хотя и было бы за что…

     В предоставленном нам в почтовом зале уголке мама расковыряла ящик, и начался «разбор завалов»: мы тщательно сгребли все скорлупки, промокшую газету и поместили их в почти доверху заполненное ведро. Но, как ни странно, некоторым треснувшим яйцам удалось сохранить своё содержимое, которое мы выливали в бидон. Нетрудно догадаться, каким было наше меню в течение следующей недели: омлет, омлет, омлет… Оно надолго приглушило моё пристрастие к этому блюду. К счастью, не навсегда…

     А у сестрички потом было всё хорошо. Вот и  сейчас, выслушав по телефону эту историю, она вам шлёт привет.