Сенет. Час Большой Игры настал

«Хронос (время) катит всё, подобно шашкам в пессейе» – учил Григорий Богослов в эпоху, когда время уже не было божеством – каноничным Кроном или орфическим Хроносом. А в своё время Крона тот же Плутарх играючи сопоставлял с египетским богом земли, воплощением хтонической мощи Гебом. В согласии с египетским преданием предвечный Ра разгневался на богиню неба Нут за её связь с Гебом и проклял её: ни в один день года она не могла зачать дитя. У блюстителя времени, бога Луны, бог мудрости Тот в древнее подобие нардов или шашек выиграл пять дней, и тут же вручил их Нут, но не забыл посвятить Ра. Так и родились один за другим внуки бога Солнца.

Трудно сказать, были ли во всём похожи игры в шашки у греков и египтян. В обоих случаях они более азартные, чем логические. В папирусе Оксиринх 470 (III век н.э.) по-гречески описано какое-то загадочное устройство, по которому якобы египетские астрономы читали волю звёзд и планет. Его описание в памяти вызывает именно доску для игры в «сенет» (те самые «шашки» египтян), да и названо оно было по-гречески «пессентерион». Если речь в свитке шла о сенете, то это его самое позднее упоминание в текстах из Египта, а также и его самая последняя, быть может, зело продвинутая, головоломная версия.

А одно из первых – в перечне даров для царевича Рахотепа (IV династия). Так же, как и игра в «змея» («мехен»), сенет («зенет») – ключ к вечности в мире ином. У этой культовой игры с самого начала было, быть может, более длинное название: «сенет нет хеб» (т.е. «прохождение игры»). Типичная доска для неё была прямоугольной формы, в длину от 12 до 55 см. с разбитым на клетки по десять в три ряда, иногда рельефно, полем. В избранных секторах были знаки удачи или беды, что меняют ход игры. С конца Второго междуцарствия игровое поле стали также чертить на поверхности пенала, в который складывали фигурки.

С обратной стороны доски или ящичка для сенет могло быть ещё и поле для другой игры. С XVII по XIX династию это «игра в двадцать», в которую играли ещё древние шумеры и жители древнейших городов Индской цивилизации. А с Позднего периода (если не раньше – тут вопрос спорный) это «игра тридцать три», поле для которой было образовано тремя рядами из одиннадцати кругов. Если первая, быть может, была схожа с игрой пасичи, до сих пор ещё модной в Индии, то о второй и сказать нечего. В набор фигурок для сенет, а заодно и для двух указанных игр, в разное время могло входить от 14 до 26 «шашек».

У одного из двух игроков в руках были конусы, схожие с фишками для халмы, а у другого – шашки в виде полусфер или катушек. Но в изначальном варианте все фигурки были одной, куполообразной формы, и различались обычно по высоте или мелким набалдашником. Во многих случаях фигурки выточены из слоновой кости («абу»), но их название – «аб» («иб») всё же восходит к слову «иба», означавшему ритуальный пляс. В игре сенет шашки не «сбивают», а обгоняют друг друга на пути к цели, а ходы имитируют танец. Балет «иба» исполняли на церемонии погребения жрицы из гильдий «хенер» и «шенджет».

Ключ для слова «иба» – фигурка-конус из набора для игры в сенет. К XIX династии дизайн фигур стал богаче – теперь это были статуэтки. На одном из рельефов фараон Мернептах играет фигурками шакалов. В гробнице нубийского фараона Шабако шашки были в виде лежащих львов и львов с бараньими головами. В других случаях мотивом стали образы овна, павиана, кошки, бутона нильской лилии, даже лошади, затем – бога Бэса, духов-аха (бойцов Ра) и Анубиса в виде его аватара – «шакала». А в античности он был известен и как «пёс». Вот почему пешки в виде зверя Анубиса известны как «гончие» («иу-иу»).

В Элладе игральная фигурка для «шашек» называлась «петтос», или, на аттическом диалекте, «пессос», что означает «камешек». Их также называли и «собаками», и тут сложно сказать, кто на кого повлиял: египтяне на греков или наоборот. В папирусе Оксиринх 470 фишки, к слову, тоже «собаки». Греки перед каждым ходом бросали астрагалы – косточки из суставов овец или быков с отметками на гранях. У египтян, впоследствии заимствовавших идею костей, до конца XVIII династии в ходу для этой цели был пучок резных палочек, полукруглых в сечении. С выпуклой стороны они могли быть украшены зооморфным мотивом.

В коллекции Британского музей есть такие стержни с утиными головками (ЕА 505785001). До введения в обычай для погребений частных лиц Текстов саркофагов роль сенета, и даже мехена в культовой сфере не была обозначена чётко. В самом деле, эти игры – лишь часть затей на грандиозном гулянии в честь умершего, а также и в честь богини Хатхор, что встречает и оберегает души людей на том свете. Но было отмечено, что ряд мастаб I династии в архитектурном плане имитирует сетку игрового поля для сенет. В эпоху Среднего царства религиозная коннотация игры сенет стала очевидной.

В заклинании для гроба № 1029 покойного сравнили с пешкой, которую убирают с доски, когда игра окончена. На гробу дочери номарха XIV нома (XII династия) трибунал богов говорит: «да играет она в сенет с теми, кто пребывает на земле» (заклинание № 405). У рядовых египтян не было, ясное дело, средств на игровые доски и тем более ящики с набором, не уступавшие изыском отделки косметическим ларцам. Но правила игры или её варианты были известны если не всем, то многим. И, скажем, каменотёс мог начертить для себя и друзей игровое поле на обломке плиты, а солдат с дальней заставы на глиняном блюде.

Поля находят даже на внутренней стороне крышек от ящиков, которые служили гробами для младенцев. В мире, где смерть – не более чем порог врат в мир богов, игра с духом не вызвала бы ни у кого шока. Такие встречи в гробницах выглядят не более, чем светским досугом, во время которого не грех даже порадоваться красавице и кубку. В эпоху Нового царства, однако, вдруг возникли варианты сцен игры, в которых по ту сторону доски – некто невидимый и неведомый. Если с ним играет мужчина, то за его плечом может быть верная супруга, у которой с мужем одна судьба.

А вот игрок-женщина (как это видно в гробнице царицы Нефертари) стоит сама за себя – ей подать совет некому. В египетской истории игра сенет просуществовала на две тысячи лет дольше игры в змея (мехен). Апогея сакрализации она достигла с выходом в свет Книги мёртвых – сборника гимнов и заклинаний, которые с гробов были перенесены в богатые виньетками папирусы. В XVII главе этого своеобразного реквиема игра в сенет – это партия с самой Смертью. В палате Сах, будто в зале ожидания, очередной гость запределья должен выиграть себе пропуск для дальнейшего пути по лабиринту миров Дуата.

В той же главе есть сцена поклонения двум львам-близнецам, стражам солнечного диска, из которых один, Сиф – это прошлое («вчера»), а другой, Дуау – будущее («завтра»). Время и рок – они неразлучны вечно. В согласии с Книгой Великой Игры (она, в частности, известна по Каирскому папирусу № 58037 от лет правления фараона Рамсеса III) игра – отражение ночного пути Ра в преисподней. Он извилист и опасен, но ведёт к возрождению в новом, юном облике. Из зала Сах умерший в случае победы выходит как «ба» («душа живая»). А его безликий и незримый враг уходит туда, откуда он явился – в небытие (буквально – «тонет в водах»).

В легенде, которая дожила, по меньшей мере, до V века до н.э. и со слов жрецов пересказанной Геродотом фараон Рамсес III (по-гречески Рампсинит) сошёл в потусторонний мир, дабы сыграть с самой Исидой (по-гречески Деметрой). Быть может, Геродот просто вольно переложил суть главы XVII Книги Мёртвых. Но до наших дней дошли и египетские папирусы с историями такого рода. В папирусе Вандье (VI – V века до н.э.) маг по имени Мерира (истории с этим персонажем известны с XVIII века до н.э.) сходит в Дуат, чтобы выиграть у владыки мёртвых Осириса годы жизни для умирающего фараона Сисобека.

В демотическом тексте от III века до н.э. (Каир, свиток № 30646) принц Сатни-Хаэмуас садится за игровой стол с духом царевича Нанеферкаптаха дабы выиграть у того магическую книгу Тота. Но фантом гроссмейстер, а ещё он очень зол. Не зная, как убедить упрямого Сатни в том, что на Книге табу богов, за каждый неверный ход дух с размаху бьёт его доской по голове, в буквальном смысле этого слова вгоняя в землю всё глубже и глубже. И если бы вовремя не подоспел брат с гроздью амулетов, то сын Рамсеса II вовсе бы провалился в преисподнюю.

В этой повести, что будет покруче лермонтовского «Штосса» по доске ходят фигурки в виде «гончих», и американский египтолог П. Пиччоне уверен, что это был сенет. В настоящее время самой древней из дошедших до нас в целости досок для сенет считают экземпляр из Саккара от XVII века до н.э. Но было найдено много осколков от таких досок ещё додинастической эпохи. В тупик завело обсуждение одного артефакта той самой эпохи – глиняного столика из Эль-Махасне. Три ряда поля (если это оно) на его поверхности имеют всего по шесть клеток – это мог быть прототип сенета или вовсе другая игра.

Но было решено, что это жертвенный столик и клетки нужны для красивой сервировки бульбочек чеснока. В авангарде учёных, что задумали во что бы то ни стало «оживить» игру фараонов и богов, благо материал о ней много богаче, чем о мехене, археолог Густав Жекье, историки Тимоти Кендалл и Джон Тейт, а также эксперт по настольным играм Роберт Белл. Их версии в чём-то спорны, но всё равно допускается, во-первых, эволюция игры в течение всей древней истории, а во-вторых, наличие её инверсий, в том числе и региональных. У Тейт и Жекье на каждого игрока приходится по пять фишек, у Т. Кендалла их по семь, а у Белла по десять.

Изучение памятников истории показывает, что эти пропорции менялись с древности до поздних эпох в сторону уменьшения. Не вполне ясно даже, с какой части доски начиналась игра. Белл, к примеру, предположил, что путь шёл с последней из клеток «задом наперёд» (мир Дуата – это мир зазеркалья, да такой, который не снился Алисе Кэррола!). Идея Белла интригует ещё и тем, что в согласии с ней игрок с первых же шагов идёт в зону клеток с иероглифами. С другой стороны, в плане локации знаков, доски эпохи Среднего царства демонстрируют диаметрально противоположный вариант!

Так что какое-то время в сенет можно было играть, начиная движение слева направо. Толкование знаков не вызвало особых споров. Нумерация же клеток исходит из того, что по полю пешка шла зигзагом. В эпоху Древнего царства в клетках с 26 по 29 стояли иероглиф «нефру» – «красота», косой крест и цифры – «три» и «два» (они такие же, как в латинском наборе). В клетке 1 мог быть знак «себа» («звезда»). В эпоху Среднего царства те же эмблемы друг за другом в обратном порядке видны в клетках со второй по пятую. В эпоху Нового царства в 15 клетке стоял «ключ жизни» анх, иногда с двумя скипетрами «уас» по бокам. Иероглиф «нефру» в 26-й клетке утроился.

В 27-й на смену кресту пришёл иероглиф «му» (три волнистые линии) – и это не просто вода, а хаос, бездна небытия. Тройку ради пущей важности писали идеограммой в виде трёх аистов ябиру («бау»). Ябиру вымер в Египте, но его образ был сохранён жрецами как символ духовного начала «ба». Двойку изображал дуэт сидящих богов. В годы владычества Хатшепсут вообще модно было увязывать с богами знаки на «доске»: вместо трёх ябиру была божественная троица, которую ассоциировали с Тотом, Шу и богиней истины Маат (она же могла держать знак «нефру» в 26 клетке).

Дуэт богов – Ра и Атум (много позже их сменили богини, как на доске жрицы Мут Керамы). На месте волн «му» был бог нильского разлива Хапи или бегемот. С XIX династии в клетке 30 был диск солнца (до того её не помечали, не считая одной доски от XVIII династии, но там были птицы в папирусах). В Туринском папирусе № 1775 от ХХ династии оба чертежа досок как будто имели знаки во всех клетках! Но он, увы, очень ветхий. В Поздний период 15-я клетка могла пустовать, а двойка и тройка стали рядами из знака «нечер» («бог») в виде знамени. В клетке 30 был сокол в короне фараонов и солнечный диск, обвитый коброй.

Уж вовсе необычен «сенет» на одном позднем остраконе. Во-первых, судя по позиции знаков за эту доску садились с узких её сторон (?). А во-вторых, из знаков на ней были лишь триплеты из «нефру» (21, 23 и 24 клетки). Текст Великой Игры, где описан регламент ритуала сенет, дал имена шести ключевых квадратов, пять из которых всегда отмечались: 15 – Дом Возрождения, отмеченный «анхом», 26-й – Дом Красоты (Счастья), украшенный знаком «нефру» (или кольцом), 27 – Дом Воды (или Урона, с эмблемой гибельной пучины «му»), 28 – Дом Трёх Истин (или Дом Душ Она), 29 – Дом Ра-Атума (позже Исиды и Нефтиды) и 39-й – Дом Ра-Хар-ахта, т.е. Утреннего Солнца.

Игрок прямо на земле переживает таинство смерти и перехода в мир иной. Перед каждым шагом он должен был взывать к богу того или иного «Дома», чётко указав при этом цель, к которой он идёт – это бессмертие. В «пессентерионе» тоже было поле на 30 клеток, при этом 26-й квадрат назван «ферноюси» (греческая ломаная передача «пер-нуфе», «пер-нефер» («Дом Красоты»), а 30-й – «форор» (от «пер-Хор», то есть, «Дом Хора»). В 30-м квадрате, как помним, изображался аватар Хора – сокол. Дом Хора заодно назван в этом папирусе и чисто по-гречески: «Орон ойкос». Итак, сенет был в ходу три тысячи лет – дольше любой другой настольной игры в истории человечества.

То, что живо, в той или иной степени может обойти даже канон. В Леванте, куда игра сенет попала в начале третьего тысячелетия до н.э. и на Кипре, где она была в особой моде во время бронзового века, возник свой особый дизайн досок: это плиты с цепочками лунок вместо квадратов. В такие лунки было удобно класть камешки, заменявшие фишки. Вот вам и будущая петтейя (пессейя). А там и тавлея (тафл). Но, впрочем, такого рода ходилки во все времена и в разных странах также возникали и без какого-либо внешнего влияния. Уж совсем голой фантазией усилия реконструкторов в данном случае при этом не назовёшь.

Даже если алгоритм игры сенет в полной мере уже не возродить, его идея жива до сих пор в разных современных гоночных играх. В памяти жив религиозно-мистический флёр игры, в которой есть и удача, данная свыше, и выбор, расчёт самого игрока. Тезис об её роковой для человека и даже мира роли звучит в источниках от заповедей Великой Игры из Египта до изречений античных философов, к примеру, Платона: «Человек – игрушка Бога. Этому-то и надо следовать. Надо жить играя», Филона Александрийского: «Тюхе (Судьба) распоряжается жизнями людей, точно это шашки в пессейе», Гераклита: «Айон (Век вековечный) – дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле»...

Источники:

Уолтер Крист, Анна Элизабет Дунн-Ватури, Алекс де Вугт. Древние египтяне за настольными играми./Walter Crist, Anne Elizabeth Dunn-Vaturi, Alex de Voogt. Ancient Egyptians at play board games across borders. Bloomsbury Egyptology, 30 December 2018

Бувье Давид, Дасен Вероника. Гераклит: время – это ребёнок, играющий в кости/H;raclite: le temps est un enfant qui joue, Bouvier D. & Dasen, V. (eds), Presses Universitaires de Li;ge, 207-223, 2021

Кендалл Т., «Прохождение через мир преисподней: значение и игры «сенет»»/T. Kendall, Passing through the Netherworld: the meaning and play of Senet, an ancient egyptian funerary game, The Kirk Game Company (1978).

Пиччионе Питер А. «В поисках значения сенета» (Peter A. Piccione, «In Search of the Meaning of Senet». Archaeology, July/August 1980, pp. 55-58

Пинч Джеральдина. Магия в Древнем Египте./Geraldine Pinch - Magic In Ancient Egypt, London, British Museum Press, 1994

Бадж Э.А.У. Египетская религия. Египетская магия. Москва, — М.: Новый Акрополь, 1996.

Бадж Э.А.У. Египетская книга мертвых. Папирус Ани из Британского музея. Пер. с англ. С.В. Архиповой. Издательство: Алетейа ISBN: 5-89321-115-4 2003 г.

Шоу Гэрри Дж. Египетские мифы: путеводитель по древним богам и легендам. Garry J. Shaw. Egyptian Myths: A Guide to the Ancient Gods and Legends   2014 Thames & Hudson Ltd, London

Вольф М.Н. Ранняя греческая философия и Древний Иран. — СПб. : Алетейя, 2006.

Плутарх "Об Осирисе и Исиде". Изд-во “УЦИММ-ПРЕСС” КИЕВ — 1996 г.

Мелющук В.В. Московская государственная консерватория им. П.И.Чайковского (МГК), Москва, Россия Танцевальное искусство Древнего Египта: антология танцев, зародившихся до середины периода Древнего царства (2686—2181 гг. до н.э.)

Ногейра Хоаким, Родригес Фатима, Трабучо Луис. Идея гармонии в древнеегипетской игре "сенет"/Nogueira Joaquim, Rodrigues F;tima, Trabucho Lu;s. On the equilibrium of the Egyptian game Senet. Proceedings of Recreational Mathematics Colloquium vi - G4G (Europe), pp. 195–212