Путь к Богу

Воспоминания одного христианина

                Предыстория

Родился я на северо-западе Литвы, в г. Куршенай, но детство, юность и взрослые годы прожил в столице Литвы Вильнюсе, затем в 37 лет переехал на северо-восток страны в город атомщиков Висагинас. Предки моих родителей происходили из разных мест, их история кардинально отличается друг от друга. Мои предки по матери происходили из России. Моя бабушка (мамина мама) Екатерина Владимировна Крылова родилась и выросла на Урале в Екатеринбурге, будучи 6-ой из 9 детей в семье купцов старообрядцев Владимира и Агриппины Крыловых. Род моего прадеда из Екатеринбурга. Что же касается прабабушки Агриппины, то ее происхождение не прослеживается далее ее матери, которую привезли в Екатеринбург из Санкт-Петербурга. Есть версия, что она из дворянского сословия. Но это до сих пор остается тайной. Мой двоюродный дядя в советские времена жил в Ленинграде и пытался разгадать эту загадку, но внезапно умер, унеся с собой в могилу то, что, может быть, удалось узнать. Да упокоит Господь его душу!
Бабушка рассказывала, что семья была очень верующая, строго соблюдались посты. Даже малым детям не давали молока в Великий пост. На дворе был революционный разброд, гонения на верующих, нравы менялись, в школе говорили, что Бога нет, а в семье оставался прежний уклад. Не знаю как, но, возможно, излишняя строгость в семье, а с другой стороны, неукорененность в вере и влияние богоборческой пропаганды повлияли таким образом, что она отошла от веры.
Мои прадедушка и прабабушка пострадали от советской власти. По доносу одного человека, которому они оказывали помощь, они были арестованы, было экспроприировано все имущество семьи. Прабабушку выпустили из тюрьмы раньше, она была вынуждена жить у родственников, работать кухаркой, чтобы прокормить 3 малолетних детей, в числе которых была моя бабушка, брат Василий и сестра Елизавета. Прадед вышел после полутора лет заключения, был лишен всех гражданских прав и разрешения на проживание в Екатеринбурге. Он не мог воссоединиться с семьей, поскольку была опасность нового ареста и угроза для других членов семьи. Они встречались по ночам, втайне от соседей и старшего брата Григория, у которого тогда жила прабабушка с детьми. Он был военнослужащий. Между этими встречами прадед скитался по родственникам, по деревням, работал за еду и кров. Но не прошло и года после выхода на свободу, как он заболел тифом и умер. Он был похоронен в общей могиле вместе с множеством других людей, умерших от той же болезни. Дети и вдова так и не узнали точного места захоронения. К тому же вскоре в том районе разбили сквер... Так варварски советские власти относились к памяти. По рассказам Елизаветы Владимировны, все члены семьи никогда не ходили по этому скверу...
После окончания школы бабушка поступила в мединститут, который закончила перед самой войной. Всю войну прошла фронтовым хирургом.
Дедушка по матери Анатолий Андреевич Грешнов родился в Чувашии, в селе Порецкое. Его родственники были крестьяне. Мамины родители познакомились на фронте во время Великой Отечественной Войны в 1944 году. После демобилизации в 1945 г. в Вильнюсе бабушка перевезла в Литву свою маму. Сначала они всей семьей жили в Шяуляй, где дедушка работал директором строительного треста, а бабушка работала в городской больнице. Затем семья переехала в Вильнюс, где дедушка работал заведующим отдела в министерстве строительных материалов, в дальнейшем директором завода силикатного кирпича, а бабушка хирургом в правительственной больнице 4 управления. Дедушка очень любил свою тещу, и, несмотря на то, что он был партийный человек, на кухне у прабабушки всегда были иконы, пред которыми она совершала утренние и вечерние молитвы. При этом она не просвещала в вере своих внучек (мою маму и тетю), поскольку семья была светская, не религиозная. Однако Рождество и Пасха были семейными праздниками. На Пасху пекли куличи, красили яйца, варили творожную Пасху и даже приветствовали друг друга «Христос воскресе» с троекратным целованием! Но это была просто семейная традиция. И хотя ни дедушка, ни бабушка не ходили в церковь, никогда не вели разговоров о вере, возможно, в глубине души они не отвергали мысль о бытии Бога, ибо в окопах атеистов не бывает…

Мой дедушка по отцу Александр Адольфович Б. родился в Литве, в городке Вилкавишкис. Его родители Адольф Б. и Анна Павасарат происходили из Пруссии, в литовской историографии называемой Малой Литвой. Есть версия, что его родственники в Германии происходили из дворянского сословия. Мать же происходила из мещан или крестьян. Папина мама Генрика Казимировна Докальска по национальности полька. Ее отец был экономом в одном из имений графов Тышкевичей. После смерти отца бабушка переехала в Вильнюс, а затем в Паневежис. В то время почти все ее сестры были заражены революционными идеями, занимались подпольной работой. Бабушка тоже включилась в эту деятельность и чудом избежала ареста. После октябрьского переворота бабушке предложили работу в советском консульстве. Консул влюбился в Генрику Казимировну (тогда ей было 17 лет) и дал ей деньги, чтобы она могла переехать в Москву. Там она впоследствии и познакомилась с моим дедом. Это был ее второй брак. В первом браке она была замужем за писателем, филологом Бронюсом Пранскусом - Жалёнисом, который преподавал в Институте национальных меньшинств в Москве. В 1939 г. он был арестован по доносу сотрудника и сослан в Сибирь. Причем оба мужа моей бабушки были знакомы друг с другом, поскольку вместе учились в гимназии районного центра Мариямполе, где также получали образование многие представители будущей творческой и политической элиты Литвы (Янонис, Снечкус и другие). В 1914 году по причине приближения боев к границам Российской империи (шла Первая мировая война) учащихся гимназии эвакуировали в тыл, в г. Воронеж, где они также заразились революционными идеями. После окончания гимназии мой дед участвовал в революционных действиях, в частности, в Крымском бунте, в дальнейшем также в гражданской войне политруком под командованием Примакова. На момент знакомства с папиной мамой Александр Адольфович работал директором Артиллерийского завода в Ленинграде. В предвоенные годы, когда начались сталинские чистки в армии, повсеместные доносы и написание покаянных писем, моего деда уволили с работы и он перешел на работу в строительстве. После начала Великой отечественной войны 1941-1945 гг. Александр Адольфович, спасаясь от преследований НКВД, уехал из столицы и занимался эвакуацией военных предприятий в тыл страны. Покаянного письма он не писал, поскольку это было равносильно признанию себя врагом народа и могло привести к аресту и расстрелу. Он не смог помогать бабушке и ее семье (в то время у нее на руках были трое детей). В 1941 году бабушку, которая была беременна моим отцом, эвакуировали на Урал, в райцентр Билимбай, что в 56 км от Екатеринбурга (тогда Свердловска). В 1942 году в Билимбай родился мой отец. Так Божиим промыслом моя бабушка по отцу оказалась совсем рядом с родным городом моей бабушки по маме. Жизнь в эвакуации была тяжелая, холодная и голодная. Генрика Казимировна и старшая дочь должны были работать в колхозе, но у них не было своего хозяйства. Отдавая все пропитание детям, бабушка была на волоске от смерти. И хоть мои родственники не были верующими людьми, Господь хранил и питал их. У них была корова, которая сама где-то доставала еду, поскольку семья не могла заготовить сено на зиму. Летом сама паслась, а зимой воровала солому у соседей! Своим молоком она спасала жизни моих родных. Также Божиим промыслом у них появилась кошка, которая защищала их от крыс, которые чуть не загрызли моего малолетнего отца… Бывало, что кошка ловила утку, зайца или другое животное, которое было как пир на семейной трапезе, поскольку мясо было дефицитом и большой роскошью. Так милостью Божией Генрика Казимировна и ее дети выжили в тяжелые годы в эвакуации, затем вернулись в Москву, а еще позже в Вильнюс. К этому времени был реабилитирован и вернулся из ссылки Бронюс Пранскус-Жалёнис, получивший место заведующим кафедрой литовского языка при Вильнюсском университете.

                Мой путь к Богу

Я родился и рос в неверующей семье, поэтому не был крещен. В детстве сколько себя помню мыслей о Боге не возникало. То, что натолкнуло меня на поиск смысла жизни, были мысли о смерти. В начальных классах школы перед сном я задавался вопросами о смерти: что происходит, когда человек умирает, как он это ощущает, что видит, что при этом происходит и т. д. Не находя ответ ни в себе, ни у окружавших меня родственников (кроме разве что одного, что «человек увядает как цветок». Так сказала о смерти жившая с нами папина тетя, сестра моего деда - Анна Адольфовна Б., которая мне была как бабушка. Царствие ей Небесное!), я не смог принять смерть как нечто конечное для человеческой личности, как небытие или полное исчезновение всего, что было до этого. Сознательно или не очень, но отчасти чтобы успокоиться внутренне, я решил для себя, что непременно должна быть вечная жизнь, а раз есть жизнь после смерти, значит должен быть Бог, как носитель вечного начала. Я не стал далее углубляться в эту тему и решил, что я еще молод и мне рано думать о смерти.
Когда я был в 10 или 11 классе школы, мама вдруг объявила мне: «а давай тебя окрестим». Я ответил отказом, поскольку не был внутренне готов к этому, не хотел крещения ради моды или формальности.
К концу школы я был готовым продуктом философии «Бери от жизни все», как и большинство моих одноклассников. В последних классах школы процветала разнузданность нравов. Поступление в университет на русскую филологию сыграло позитивную роль в облагораживании души, приобщении ее к христианским истокам русской культуры, идеалам святости. На первом курсе у нас был предмет Древнерусская литература, на котором мы изучали жития святых, Слово о полку Игореве и другие древние произведения, а также древнерусскую культуру. Однажды преподавательница отвела нас в Успенский собор Вильнюса (благо, находится он недалеко), чтобы показать иконы и рассказать об иконописи. Удивительно, но через 9 лет Господь привел меня именно в этот храм, где я принял святое крещение, который я до сих пор с радостью посещаю, хотя и редко, потому что в настоящее время живу не в Вильнюсе.
В студенческие годы я больше узнал о вере, о примерах жизни подвижников, как из учебы, так и из других источников. На втором курсе я познакомился с евангелистской молодежью из Канады, участвовал в 3-дневном христианском лагере под Паневежисом. Благодаря общению с ребятами я многое узнал о христианстве, впервые в своей жизни прочел Евангелие и некоторые другие материалы, полученные в конце лагеря. Но все-таки у меня оставались вопросы, не все было понятно, особенно учение о том, что человеку нужно нести крест и смиряться со страданиями и невзгодами. Поэтому полноценное обращение не состоялось. Я знал, что есть Бог, знал о жертве Христа, но при этом я не согласовывал свою жизнь с Его заповедями, жил как хотел. Я любил заходить в церкви и костелы, любовался архитектурой и благолепием, но воспринимал их больше как памятники архитектуры.
В университете я учился хорошо, но это не моя заслуга. Каждый раз, идя на экзамен, я поднимал взор к небу и молился «Господи, да будет воля Твоя на всех, от кого зависит моя оценка». Мое отношение к Богу было потребительским, и, несмотря на мой нехристианский образ жизни, Господь не лишал меня Своей милости и помощи. Слава Господи милосердию и долготерпению Твоему!
Спустя несколько лет после окончания университета в степени магистра славянского языкознания я познакомился по интернету с девушкой из Москвы. Мы стали общаться как по переписке, так и живьем. С Божией помощью я нашел хорошую работу в сфере переводов, которая позволяла мне раз в месяц-полтора приезжать в Москву для общения с ней. В то время меня мучила одна мысль: неужели все духовное, нравственное развитие, знания, творческие, профессиональные и другие достижения человека перечеркиваются смертью? Мой старший двоюродный брат говорил мне стандартные вещи: мужчина должен построить дом, посадить дерево, воспитать ребенка. Я согласился с ним, но эта концепция не удовлетворяла. Я был в тупике. И тут начал действовал Бог!
В одной из поездок в Москву произошел необычный случай. Я ехал в полупустом плацкартном вагоне. Поезд остановился на территории Белоруссии, на станции Молодечно (если мне не изменяет память). Слышу шаги. Вижу, идет православный священник в полном, как мне казалось, «походном облачении». Подходит и садится не где-нибудь, а прямо напротив меня. Я не имел опыт общения со священниками. Сначала мы говорили на общие темы (политика, погода, как живут люди в разных странах и т. п.), затем я решил воспользоваться случаем и задать вопросы на тему веры. Вначале я задавал их как человек сомневающийся, ведь я просто верил в Бога и не относил себя ни к одной из конфессий. Потом я задавал их с целью обнаружить слабое место или компрометирующий факт, но все мои попытки разбивались об убедительные доводы или контраргументы, которые приводил батюшка. Обезоруженный Истиной и впечатленный полученными ответами, я уже спрашивал с интересом, пытаясь больше узнать о христианстве. Бедный отец Петр (так звали священника) уже хотел спать, а я все не унимался. Беседа наша длилась до поздней ночи. Благодарю Господа, что Он послал мне такого спутника!
Каково же было мое удивление, когда на пути обратно Бог устроил так, что я ехал в полном вагоне, а рядом со мной ехала женщина, которая всю дорогу рассказывала мне о христианстве, о святых и о чудесах. Приехав домой, я удивился всему происшедшему и подумал, что все это неспроста. Тем не менее, я не сделал никаких выводов касательно своей жизни и не принял крещения.
Третьим откровением о христианстве для меня была встреча с бабушкой моей девушки – Ниной Михайловной. Это русский интеллигент не ХХ, а XIX века, настоящий аристократ духа! Меня потряс ее рассказ о себе и своей семье. Отец бросил их в раннем детстве, уйдя к другой женщине. Не помню как, возможно по доносу (поскольку они были дворянского происхождения) их с матерью арестовали. Маленькую Нину отправили в детский концлагерь, а мать в тюрьму или в ссылку. Нина Михайловна рассказывала, что в детском концлагере она чуть не погибла. Более сильные дети отнимали еду. От голода и слабости она слепла и практически умирала, но Божией милостью ее нашла вышедшая из заключения мать и забрала к себе. Уже взрослой, замужней женщиной Нина Михайловна нашла в Москве своего отца. Она увидела, что он стар, одинок и жалок. Она простила ему предательство и стала ухаживать за ним, помогать в быту. Перенеся столько испытаний, Нина Михайловна не озлобилась, но принимала все с благодарностью и с упованием на Бога. В ней было столько любви! Ее рассказ и то, как она это рассказывала, поразили меня. Я сидел и плакал. Это было похоже на катарсис, который испытываешь, когда читаешь произведения Достоевского. После этого я спросил ее, есть ли поблизости церковь. Она посоветовала церковь возле станции метро Сокол. Если мне не изменяет память, это Церковь всех святых. Я нашел ее и зашел в церковную лавку. У меня возникла мысль купить какую-нибудь литературу. Выбор был очень широкий. Мое внимание привлекли молитвослов на церковно-славянском языке и книжечка «Таинство любви» моего однофамильца митрополита Антония Сурожского (Блума).
Придя к знакомым, у которых я жил в Москве, я стал читать книжечку митрополита Антония. В душе моей произошел переворот. Я был согласен со всем, о чем писал владыка. Царствие ему Небесное! Я не мог не поразиться тому, насколько искаженными были мои взгляды на любовь, брак, семью. Как я уже писал, к концу школы я стал готовым продуктом философии потребительства. Таким же потребительством характеризовалась и моя личная жизнь. Узнавая же о том, к какой любви подобает стремиться, ко мне пришло чувство раскаяния в моем прежнем образе жизни и поведении. На пути обратно в Вильнюс я раскрыл молитвослов на церковно-славянском языке и стал читать молитвы. Они были созвучны моему внутреннему состоянию. Дух покаяния от осознания своей развращенности и греховности объял душу и сердце.
Еще несколько раз, бывая в Москве, я навещал Нину Михайловну, каждый раз поражаясь ее любви к Богу и ко всему Его творению. Однажды мы гуляли с ней по двору недалеко от ее дома. Она шла с мешком хлеба для птиц. Вверху, в кронах деревьев слышался шорох. Вслед за нами перемещалась целая стая разных птиц. Нина Михайловна остановится, бросит хлеба на дорожку, и целая стая одним махом слетается вниз, все склевывает, вспархивает и прячется обратно в кронах. И так несколько раз. Обернувшись, бабушка посмотрела на птиц и сказала «Тоже ведь дети!». Да упокоит Господь ее душу в Своих вечных селениях!

                Перед крещением

Дальнейшее развитие событий происходило в Вильнюсе. Встретившись с одной знакомой девушкой, я рассказал ей о встречах в поезде. Она удивилась, что я некрещеный и пообещала познакомить меня со своей подругой Натальей, которая работала в церкви. Следующий раз мы уже встретились втроем. Наташа принесла мне почитать кое-какую литературу, из которой больше всего мне понравилась книга о. Сергия Николаева «Женихам и невестам». Наташа порекомендовала мне походить на службы в тот самый Успенский или Пречистенский собор, в котором я впервые побывал еще в студенческие годы. В соборе я познакомился с замечательными людьми, а также обрел будущих крестных родителей.
Параллельно с этим произошли две встречи с мамиными подругами – Ольгой и Ларисой. Обе они происходили из верующих семей. У тети Оли была очень верующая мама - раба Божия Таисия, а у тети Ларисы ее тетя - раба Божия Дарья. Если раньше я видел этих маминых подруг редко, случайно, то после последних событий они раскрылись передо мной в свете веры! Раньше мы никогда не говорили на темы религии, поскольку я ими не интересовался. Теперь же я узнал, что они верующие люди! К их сердцам тоже прикоснулся Бог, Он явил Свой благой промысл в их жизни и сподобил меня ближе познакомиться с ними. После этой встречи мы сблизились и стали друзьями во Христе.

                Тетя Оля

По профессии тетя Оля была учителем музыки. В молодости мечтала петь в церковном хоре, но дядя коммунист запрещал. На долю тети Оли выпали тяжелые испытания. Она жила вместе с матерью и единственным сыном Андреем. Но в первые годы независимости Литвы он был застрелен полицейским. Это был пик националистических настроений. Андрей шел по улице, когда его остановил полицейский. Возможно, он слышал, как Андрей сказал что-то по-русски. На первый взгляд заурядная ситуация переросла в конфликт, в результате чего сын тети Оли был тяжело ранен, а затем умер от осложнений в больнице. Затем по прошествии времени раба Божия Таисия заболела раком мозга. Она отказалась лежать в больнице и тихо умирала дома. По милости Божией она не чувствовала боли и умерла спокойно, исповедавшись и причастившись Святых Даров, перекрестившись перед смертью. Рука ее так и застыла со сложенными для крестного знамения перстами… В своей личной жизни Тетя Оля, к сожалению, не была удачлива. В результате обмана и накопившихся долгов она вынуждена была продать комфортабельную квартиру и переселиться в комнату в общежитии. Когда я сблизился с нею, она была уже одна… Единственные родственники проживали в России. Тетя Оля была безупречным, исключительно интеллигентным человеком. Очень обходительная, душевная, отзывчивая, требовательная к себе и к другим. Она любила ухаживать за больными людьми. К сожалению, у нее был тяжелый диагноз – эмфизема легких. Это ограничивало ее возможности, так как с развитием болезни она все больше задыхалась, но она с терпением и с благодарностью Богу воспринимала свое состояние. Уйдя на досрочную пенсию, тетя Оля через несколько лет переехала в Висагинас. У нее была маленькая пенсия, которой еле хватало на коммунальные расходы и лекарства. Благо, ей помогал весь приход. Потеря самых близких людей и одиночество были тяжелым бременем. Пока она жила в Вильнюсе, она часто ездила на могилы матери и сына, убирала их, зажигала свечи, молилась, говорила с ними как с живыми. С переездом в Висагинас она очень переживала, что не сможет так часто бывать на кладбище, как раньше. Но даже когда ей удавалось там побывать, приводить в порядок захоронения становилось все труднее в связи с ухудшающимся здоровьем. Периодически она лежала в больнице, чтобы восстановиться. Когда же жила у себя дома, часто вызывала скорую из-за приступов высокого давления или легочной недостаточности. Один раз после скорой она осталась в больнице, ее состояние ухудшалось, затем она впала в кому, но так из нее и не вышла… Царствие Небесное дорогой тете Оле! Надеюсь, что после кончины Господь упокоил ее вместе с ее любимыми мамой и сыном в месте, где больше нет ни болезни, ни плача, ни воздыхания.

                Тетя Лариса

Тетя Лариса происходила из верующей украинской семьи. Дедушка ее умел говорить с животными, а тетя Дарья была молитвенницей за всю семью. Даже в старческой немощи, привязанная к постели, она соблюдала посты, знала, когда какие праздники, будучи неграмотной деревенской женщиной читала молитвы по молитвослову! В жизни тети Ларисы были удивительные случаи заступничества Божия и спасения от неминуемой смерти. Однажды она должна была куда-то лететь. Купив билеты, она сидела и ждала рейс. Вдруг к кассе подошел военнослужащий, также желавший купить билет. Но билетов больше не было. Парень стал просить людей продать ему билет. Было его очень жалко, он хотел добраться домой, к маме. Пожалев служивого, тетя Лариса отдала ему свой билет. Все пассажиры этого самолета погибли в авиакатастрофе… В другой раз она ехала с мужем на служебной машине. Неожиданно ей пришла мысль пройтись пешком. Не прошло и нескольких минут прогулки, как машина попала в аварию, водитель погиб на месте… Жизнь тети Ларисы на момент моего знакомства и общения с ней тоже была не из легких. В молодости жизнь била ключом, во взрослые годы 2 неудачных брака, жизненное неустройство, безработица, но она не унывала. Бралась за любую работу. Да и сейчас ей тяжело от проблем со здоровьем. Ее дочь родила двух девочек, но не заботилась о них. Придя в себя и осознав сложившуюся ситуацию, тетя Лариса взяла на себя заботу о воспитании внучек. С Божией помощью старшая внучка окончила школу, вышла замуж и родила детей. У младшей внучки были большие проблемы со здоровьем. Нужны были регулярные осмотры врачей и несколько операций. Хорошие специалисты по ее заболеванию нашлись только в Германии. Не имея больших средств, тетя Лариса подала заявку в один детский фонд, чтобы найти средства на дорогостоящую операцию. И о чудо - из множества заявок финансовую помощь получила именно она! Впоследствии удалось выяснить, кто пожертвовал средства. Это была женщина средних лет из Германии по имени Карен, по профессии учительница английского языка. Господь сподобил тетю Ларису и ее младшую внучку побывать в Германии в гостях у Карен и поблагодарить ее за помощь. С тех пор они дружат и еще не раз получали помощь. Карен также помогала Карине с английским языком. С Божией помощью внучка окончила школу, коллегию и затем уехала в Англию. Несмотря на то, что ей приходится довольствоваться тяжелой, неквалифицированной работой, ее жизнь устроена. 14 июля 2020 года тетя Лариса умерла. Вечная ей память!

После встреч с тетей Олей и тетей Ларисой я продолжал ходить в собор, читать литературу, но решения о крещении еще не принял. Как будто чего-то ждал. В то время я ездил на недавно купленной машине. Мой водительский стаж был небольшим, хотя права получил 10 лет назад. К решительным действиям меня подтолкнули участившиеся аварийные ситуации во время вождения. То я чуть не попал в аварию, то чуть не задавил пешехода. Подумав о том, что это неспроста и что я не хотел бы погибнуть в возможной аварии некрещеным, я решил поговорить с настоятелем собора. После разговора я принял решение креститься, получив благословение батюшки. Господь сподобил меня замечательных крестных родителей. Крестный отец – художник, архитектор. Крестная мать художник-педагог. Крестился я 7 ноября 2004 года. В этот день было с 10 на 7 число перенесено празднование престольного праздника Церкви святой великомученицы Параскевы Пятницы, которая в то время была частью прихода Успенского собора. Спустя год или два в Пятницкой церкви образовалась община православных литовцев и по воскресеньям отец Виталий Моцкус стал служить литургии на литовском языке. Поэтому я считаю святую великомученицу Параскеву своей покровительницей, как и святого Александра Невского, чье имя мне было дано при крещении.

ВСЯ СЛАВА, ЧЕСТЬ И ДЕРЖАВА, ПОКЛОНЕНИЕ, СЛАВОСЛОВИЕ И БЛАГОДАРЕНИЕ ОТЦУ И СЫНУ И СВЯТОМУ ДУХУ ВО ВЕКИ ВЕКОВ, АМИНЬ!